"Спецназ" - читать интересную книгу автора (Суворов Виктор)

Глава 8. Агентурная сеть

Советская военная разведка руководит огромным количеством секретных агентов, которые по своей сущности являются иностранцами, завербованными советскими разведывательными службами и которые выполняют задачи для этих служб. Их можно разделить на две сети: стратегическую и оперативную. Первая набирается центральным аппаратом ГРУ и многочисленными службами ГРУ внутри страны и за рубежом. Она работает на Генеральный Штаб Вооруженных Сил СССР, а ее агентов вербуют в основном в столицах враждебных стран или в Москве. Вторая вербуется управлениями разведки фронтов, флотов, групп войск, военных округов и разведывательными отделами армий и флотилий, независимо от центрального аппарата ГРУ, а ее агенты служат нуждам непосредственно фронта, флота, армии и так далее. Их вербуют главным образом на территории Советского Союза или дружественных ему государств.

Разделение агентов на стратегическую и оперативную сети ни в коем случае не означает разницы в их квалификации. Центральный аппарат ГРУ действительно имеет намного больше агентов, чем любая военная окружная группа войск, действительно намного больше, чем все флоты, армии военных округов и тому подобное вместе взятое. Они, если говорить шире, являются людьми, имеющими прямой доступ к официальным секретам. Тем не менее, оперативная сеть тоже часто добывает информацию, интересную не только для местных командующих, но также и для высших советских руководителей.

Во время Второй Мировой Войны информация, приходившая из большинства иностранных столиц не представляла интереса для Советского Союза. Полезная информация приходила от очень немногих мест, но, как бы она ни была жизненно важной, она была неполной, чтобы удовлетворить потребности военного времени. Поэтому оперативная сеть армий, фронтов и флотов во время войны расширилась в размере во много раз и стала более важной, чем стратегическая сеть агентов центрального аппарата ГРУ. Это может снова случиться в случае следующей всеобъемлющей войны, если, вопреки военному и политическому взгляду на будущие войны, она окажется достаточно длительной.

Оперативная сеть агентов спецназа работает на каждый военный округ, группу войск, флот и фронт (которые всегда имеют дополнительную информационную сеть). Вербовка агентов происходит главным образом на территории Советского Союза и дружественных ему стран. Главными местами, где спецназ ищет подходящих кандидатов на вербовку, являются: большие порты, посещаемые иностранными туристами; и среди иностранных студентов. Спецназ изучает переписку советских граждан и граждан стран-сателлитов и прослушивает телефонные разговоры в надежде выйти на интересующие контакты между советскими и восточно-европейскими гражданами и гражданами, живущими в государствах, которыми спецназ интересуется. Обычно иностранец, которого завербовали, может быть убежден, что его вербуют люди, которые никогда не бывали в Советском Союзе или не имели никаких контактов с советскими гражданами. Иногда бывает, что офицеры спецназа превращаются еще в кого-нибудь на чьей-то территории и вербуют агентов. Большинство из них не имеют дипломатического прикрытия и не вербуют агентов столичных городах, а работают в советской торговле, на рыболовных судах в иностранных портах, появляясь в иностранном государстве под видом водителей советских грузовиков, пилотов «Аэрофлота» или проводников советских поездов. Одним из испытанных мест для вербовки является советское круизное судно: две недели в море, водка, икра, утонченная жизнь, приятная компания и возможность поговорить без страха перед местной полицией.

Если читатель имеет доступ к досье на секретных агентов спецназа, он будет разочарован и, вероятно, шокирован, так как агенты спецназа мало похожи на утонченных, крепких, молодых и симпатичных героев шпионских фильмов. Советская военная разведка ищет совершенно противоположный тип людей в кандидаты на вербовку. Портрет идеального агента спецназа выглядит примерно следующим образом: мужчина между пятьюдесятью пятью и шестьюдесятью пятью годами, который никогда не служил в армии, никогда не имел доступа к секретным документам, не пользуется оружием и не имеет его, ничего не знает о рукопашном бое, не обладает никакими секретным оборудованием и не поддерживает коммунистов, не читает газет, никогда не был в Советском Союзе и никогда не встречался с советскими гражданами, ведет одинокую, замкнутую жизнь вдалеке от других людей, по профессии лесник, рыбак, смотритель маяка, охранник или железнодорожник. Во многих случаях такие агенты являются физическими инвалидами. Спецназ также выискивает женщин с примерно теми же характеристиками.

Если у спецназа есть такой человек в его сети, то это значит:

а. Что он наверняка не находится под наблюдением отделения местной полиции или секретных служб;

б. Что в случае дознания он будет последним человеком, которого заподозрят;

в. Что там нет ничего, что может вызвать какие-либо подозрения, что, в свою очередь, значит, что в мирное время этот агент практически полностью гарантирован от опасности провала или ареста;

г. Что в случае войны он будет находиться на том же месте, поскольку его не заберут в армию или народное ополчение при военной мобилизации.

Все это придает агентурной сети спецназа колоссальную стабильность и жизнеспособность. Есть, конечно, исключение из каждого правила, а в случаях, связанных с разведкой – много исключений. Вы можете встретить множество разных типов людей среди агентов спецназа, но спецназ все же старается вербовать людей именно такого типа. Но какая же польза от них этой организации?

Ответ состоит в том, что они очень полезны. Дело в том, что акты терроризма выполняются главным образом профессиональными спортсменами спецназа, которые отлично натренированы для выполнения наиболее трудных заданий. Но профессионалы спецназа, попадая в иностранное государство, имеют огромное количество врагов: вертолеты и полицейские собаки, проверка документов на дорогах, патрули, даже дети, играющие на улице, которые помнят многое и много понимают. Спецназовские коммандос нуждаются в укрытии, где они могут отдохнуть несколько дней в относительном спокойствии, где они могут оставлять свое тяжелое оборудование и готовить себе пищу.

Поэтому главная задача агентов спецназа – подготовить безопасное убежище на будущее, задолго до того, как коммандос появятся в стране. Вот несколько примеров убежищ, подготовленных агентами спецназа. На деньги ГРУ пенсионер, являющийся в действительности агентом спецназа, покупает дом на окраине городка рядом с лесом. В доме он строит, совершенно легально, противоатомное убежище с электрическим светом, канализацией, водопроводом и запасом еды. Затем он покупает машину полувоенного или военного образца, например, Лэндровер, который постоянно держит в гараже при доме с хорошим запасом бензина. После этого агентурная сеть создана. Он тихо живет, ухаживая за домом и машиной, вдобавок получая плату за свою службу. Он знает, что в любой момент к нему в дом могут прийти «гости». Но это его не пугает. В случае ареста он может сказать, что отряд коммандос захватил его в качестве заложника и использовал его дом, убежище и машину.

Или хозяин машинной свалки приобретает старый ржавый железнодорожный контейнер и ставит его среди сотен обломков машин и нескольких мотоциклов. Для удобства немногих посетителей мусорки, которые приходят в поисках запчастей, хозяин открывает магазинчик для продажи Кока-Колы, хотдогов, кофе и сандвичей. Он всегда держит запас минеральной воды в бутылках, консервированной рыбы, мяса и овощей. Магазинчик также имеет значительный запас медикаментов.

Или, скажем, собственник небольшой фирмы покупает большую, хотя и старую яхту. Он говорит друзьям, что мечтает совершить длительное путешествие под парусом, вот почему яхта практически всегда находится за границей. Но у него нет времени совершить путешествие, более того, яхта нуждается в ремонте, требующем много времени и денег. Поэтому на данных момент старая яхта лежит в пустынной бухте среди дюжин других брошенных яхт с облупившейся краской.

Таких мест для убежища создано огромное количество. Места, которые могут быть использованы как укрытие, включают пещеры, заброшенные (или в некоторых случаях работающие) шахты, заброшенные промышленные предприятия, городскую канализацию, кладбища (особенно если на них есть семейные склепы), старые суда, железнодорожные фургоны и вагоны и тому подобное. Любое место может быть приспособлено для укрытия террористов спецназа. Но это место должно быть очень хорошо изучено и подготовлено на будущее. Именно для этого и вербуются агенты.

Но это не единственная их задача. После прибытия «гостей» агент может выполнять множество их заданий: наблюдать за действиями полиции, охранять укрытие и поднимать тревогу в нужное время, действовать в качестве гида, собирать дополнительную информацию об интересующих объектах и людях. Кроме того, некоторые агенты могут вербоваться специально для выполнения актов террора, в этих случаях он может действовать независимо под наблюдением человека из ГРУ, в группе с такими же, как и он, агентами или в сотрудничестве с профессионалами спецназа, прибывшими из Советского Союза.

Завербованный агент спецназа, обеспечивающий поддержку действиям боевых групп теми способами, которые я описал, покупкой дома и/или транспорта, чувствует себя в полной безопасности. Местная полиция может столкнуться со значительными трудностями, пытаясь разыскать его. Даже если его обнаружат и арестуют, практически невозможно доказать его вину. Но, вот чего агент не знает, так это то, что опасность грозит ему со стороны самого спецназа. Офицеры ГРУ, недовольные коммунистическим режимом, могут в знак протеста или по другим причинам сбежать на Запад. Когда они это делают, то свободно могут выдать агентов, включая агентов спецназа. Соответственно, после выполнения актов террора спецназовский диверсант уничтожит все следы своей работы и всех свидетелей, включая того агента, который до этого охранял или помогал группе. Человек, завербованный в качестве агента для поддержки группы диверсантов, очень редко понимает, что будет с ним потом.

Но, если относительно легко завербовать человека для работы в качестве «законсервированного» агента, то как обстоит дело относительно вербовки иностранца для действий в качестве настоящего террориста, подготовленного для совершения убийств, использования взрывчатки и поджога зданий? Думаете, что это намного труднее?

Удивительно, но ответ – нет. Офицер спецназа, ищущий для вербовки агентов с целью прямых террористических акций, имеет на Западе чудесную базу для своей работы. Там огромное число недовольных людей, которые готовы протестовать абсолютно против всего. И, в то время, пока миллионы протестуют мирно, некоторые будут искать другие способы выражения своего протеста. Офицеру спецназа надо только найти недовольного, который готов на крайности.

Человек, протестующий против присутствия американских войск в Европе и пишущий лозунги на стенах, является интересным субъектом. Если он не только пишет лозунги, но еще и готовится стрелять в американского генерала, и ему надо дать автомат или гранатомет РПГ-7 для этого, то он исключительно интересная персона. Его цели самым лучшим образом соответствуют таковым старших офицеров ГРУ.

Во Франции протестующие стреляли из гранатомета РПГ-7 в реактор атомной электростанции. Где они взяли советское оружие, не знаю. Возможно, он просто лежал на обочине. Но если был офицер спецназа, которому повезло встретить таких людей и обеспечить их товаром, то, без долгих проволочек, он будет награжден Орденом Красного Знамени и повышен в звании. Старшие офицеры ГРУ испытывают особую нелюбовь к Западным атомным станциям, которые уменьшают зависимость Запада от импорта нефти (включая советскую нефть) и делает его сильнее и независимее. Они являются одной из наиболее важных целей спецназа.

В другом случае группа активистов за права животных в Объединенном Королевстве впрыскивают яд в плитки шоколада. Если спецназ в состоянии контактировать с такой группой, а больше шансов, что так и есть, то будет исключительно удобно (без упоминания, конечно, его имени) предложить им множество более эффективных способов протеста. Активисты, радикалы, борцы за мир, члены зеленой партии: со всеми, с кем соприкасаются лидеры ГРУ, похожи на зрелый аппетитный арбуз, зеленый снаружи и красный изнутри.

Поэтому база для вербовки там хорошая. На Западе достаточно много недовольных людей, которые готовы не только убивать других, но и жертвовать своей жизнью во имя своих частных идеалов, которые спецназ может эксплуатировать. Офицеру спецназа нужно только найти недовольного, готового на крайности, и помочь ему.

Агентурная сеть спецназа имеет много общего с международным терроризмом, общий центр, например – но пока это еще разные вещи и не должны смешиваться. Было бы слишком смело утверждать, что международный терроризм действует по приказам из Москвы. Но не будет опрометчивым утверждать, что без поддержки Москвы международный терроризм никогда бы не достиг такого уровня. Терроризм возник в различных ситуациях, в различной обстановке и на различной почве. Местный национализм всегда являлся для него хорошим источником, и Советский Союз поддерживает его в любой форме, просто предлагая конкретную поддержку группам экстремистов, действующим внутри националистических движений. Исключения имеют место, конечно, по отношению к националистическим группам в самом Советском Союзе и странах, находящихся под его влиянием.

Если группа экстремистов появляется в каком-то районе, где нет уверенного влияния Советского Союза, то можете быть уверены, что Советский Союз очень быстро станет их лучшим другом. В самом ГРУ есть два независимых и очень могущественных отдела, связанных с вопросами, относящимися к экстремистам и террористам. Первый – 3-е Управление ГРУ, которое изучает террористические организации и способы проникновения в них. А еще есть 5-е Управление, которое отвечает за все связанное с разведкой на низших уровнях, включая таковую спецназа.

Тактика ГРУ по отношению к террористам проста: никогда не давать им никаких приказов, никогда не говорить им что делать. Они разрушают Западную цивилизацию: они знают, как это делать, такой приводится аргумент, поэтому позволим им умирать за свои идеи. Пускай они умирают за них. Самая важная задача состоит в том, чтобы сохранять у них иллюзию, что они полностью свободны и независимы.

Москва является важным центром международного терроризма не потому, что используются инструкции, приходящие из Москвы, а потому, что в Москве выбирают террористические группы и организации, просящие помощь, которым ее можно оказать с наименьшим риском. Глубокое проникновение Москвы в терроризм является серьезной политической проблемой. Одно «движение сопротивления» должно получить большую финансовую помощь, другое – меньшую. Одна «Красная Армия» должна иметь современное вооружение и неограниченную поддержку в боеприпасах, другая – лучше старое оружие и ограниченную поддержку боеприпасами. Одно движение должно быть признанным, тогда как другое должно быть осуждаемо на словах, но поддержано на практике. «Независимые» террористы имеют слабое представление, откуда приходят деньги, с которыми они путешествуют по странам мира, или кто поставляет автоматы Калашникова и магазины к ним, или кто поставляет инструкторов, обучающих и тренирующих их.

Но просто взгляните на «независимых» палестинцев: они практически выбрасывают свои боеприпасы. Если кто-нибудь смотрит фильм о борьбе в Афганистане и затем фильм с улиц Бейрута, то разница поразительная. Афганские бойцы сопротивления считают каждый патрон, тогда как группы борцов друг с другом на улицах Бейрута не утруждаются прицелиться во время стрельбы; они попросту палят в воздух длинными очередями, хотя это означает, что они тратят чьи-то деньги. Чьи же это деньги?

Когда я начинал свою военную службу, меня учили беречь каждый патрон. Магазины созданы из металла и требуют длительной и тяжелой работы. Сделать магазин более трудно и более дорого, чем чернильную ручку. Другой довод относительно бережного расходования боеприпасов состоит в том, что вам никогда нельзя оказаться без них в критический момент. Снабжение боеприпасами в армии представляет собой целый комплекс логистических проблем. Если транспорт с боеприпасами прибудет даже на несколько минут позже того, как вы бездумно израсходовали их, вы – покойник. Но в Бейруте таких проблем нет. Никто не сообщает враждующим группам сколько стоят боеприпасы. Никто не говорит им о стоимости жизней, которые они прерывают каждый день. Никто не напоминает об опасности, что регулярная доставка боеприпасов может опоздать. Поставщики уверены, что она не опоздает.

Советский Союз осуждает гражданскую войну в Ливане. Но нет необходимости осуждать эту войну. Все, что нужно, так это завернуть обратно следующий транспорт с боеприпасами, и война закончится.

Кроме военной и финансовой поддержки Советский Союз также оказывает террористам помощь в форме обучения. В Советском Союзе созданы учебные центры для тренировок террористов из большого числа разных стран. Сходные центры созданы и странах Восточной Европы, на Кубе и других местах. Я очень хорошо знаком с таким центром в Одессе. Официально он принадлежит 10-му Управлению Генерального Штаба, которое связано с экспортом оружия, посылкой советских военных советников в иностранные государства и обучением иностранцев, как стать бойцами и террористами. В начале 1960-х годов этот центр был филиалом Высшего офицерского пехотного училища. Разведывательный факультет в нем создан для советских студентов, большинство из которых закончили в ГРУ или спецназе, тогда как остаток огромной площади, классные комнаты и казармы были полностью отданы центру подготовки иностранных бойцов. Когда я был в Одессе, большинство обучаемых готовились для работы в черной Африке. Не все из них прибыли из Африки, достаточно много было с Кубы, но большинство предназначались туда. Разница в обучении и условиями жизни между советскими и иностранными студентами была огромной.

Иностранцев лучше кормили и одевали в полевую офицерскую форму, хоти и без всяких знаков различия. У них практически вообще не было теоретических занятий. Но их практическое обучение было очень насыщенным даже по советским стандартам. У них не было никаких ограничение по боеприпасам. Стрельба в их лагере слышалась днем и ночью.

Иностранцы содержались в строгой изоляции. Единственными, кто мог видеть их, были советские студенты, да и то через колючую проволоку. Полная изоляция оказывала плохой эффект на некоторых из иностранных студентов. Но потом, чтобы это не сломило их, вмешался кубинский Министр обороны и приказал, чтобы с Кубы послали в Одесский центр несколько девушек, чтобы обучать их на медсестер партизанских отрядов. Интересно отметить, что солдат обучали один год, а офицеров два года, но обучение медсестер длилось по десять лет и более. По окончании обучения медсестер отослали обратно на Кубу, и нескольких молодых девушек прислали, чтобы их заменить. В учебном центре больше психологических проблем не было.

Иностранцев из «освободительных движений», оказавшихся в Советском Союзе, советские разведывательные службы обычно не вербовали. Опыт показал, что террорист, считающий себя независимым и убивающий людей из-за своих идей, более эффективен, чем тот, который воюет по приказам других людей. За свои идеи террорист пойдет на риск и пожертвует своей жизнью, но едва ли сделает то же самое только по указаниям исходящим от иностранцев. Так зачем же его вербовать?

Но здесь есть важное исключение. Каждого террориста во время обучения тщательно изучают, отмечают среди них потенциальных лидеров и прирожденных бунтарей, которые не подчиняются никому. Так же важны слабости и амбиции студентов, их связи с другими. Когда-нибудь, через много лет, один из них может быть станет известным лидером, но не с санкции Москвы, поэтому жизненно важно знать на будущее, кем будут его вероятные друзья и враги.

Пока студенты обучаются, среди их массы обнаруживаются исключения в виде подходящего материала для вербовки. Вербовка в учебных центрах выполняется одновременно двумя организациями ГРУ. 3-е Управление вербует информаторов, которые в дальнейшем останутся внутри «национальных освободительных движений» и будут передавать главам ГРУ внутренние секреты этих движений. 5-е Управление ГРУ вербует некоторых студентов стать частью агентурной сети спецназа. Это фантастически сложный процесс. Формально кандидат остается в своем «освободительном движении» и работает в нем. Фактически же он действует по инструкциям ГРУ. Это очень деликатная ситуация и предпринимаются все возможные шаги для того, чтобы сохранить репутацию СССР в случае провала. С этой целью тщательно отобранный кандидат, не подозревающий о своем положении, переводится для обучения в одно из государств, находящихся под советским влиянием. Затем производится вербовка, но не советской разведкой, а разведкой одной из стран-сателлитов СССР.

Вербовка полностью сформированного террориста значительно отличается от вербовки агента-информатора. Террорист должен пройти через обучение, которое становится дневным и ночным кошмаром. Он мечтает об окончании обучения: он тоскует по настоящему делу. Инструкторы разговаривают с ним, спрашивают, что он хотел бы как террорист делать. Террорист рассказывает им. Инструктор затем «думает над этим», а затем, несколько дней спустя, говорит ему, что это невозможно. Пытка тренировкой продолжается. Снова встает вопрос о том, чем он хочет заниматься, и снова его предложения отвергают. Приводятся различные доводы отказа: мы ценим твою жизнь слишком высоко, чтобы посылать тебя на такое рискованное задание; такое действие может нежелательно отразиться на твоей семье, твоих товарищах и так далее. Таким образом, ширина выбора постепенно сужается до тех пор, пока террорист не предложит то, что хотят руководители советской военной разведки. Они «думают над этим» несколько дней и, наконец, дают свое согласие таким способом, что это проявляется не как какое-то желание ГРУ, а как компромисс или уступка террористу: раз он действительно считает необходимым делать это, то на этом пути ему не будут чинить никаких препятствий.

Конечно, я упростил процесс, который на практике является очень сложным делом.

Наградой для ГРУ служит то, что террорист, выполняя работу для спецназа, в большинстве случаев и не подозревает, что его используют. Он полностью убежден, что он действует независимо, по своему желанию и по своему собственному выбору. ГРУ же не оставляет своей подписи или отпечатков пальцев.

Даже в тех случаях, когда вопрос стоит не об отдельных террористах, а об опытных вождях террористических организаций, ГРУ предпринимает экстраординарные шаги, чтобы быть уверенным, что не только непосвященные, но даже и лидеры террористов не догадываются о своем подчинении спецназу и, соответственно, ГРУ. Вождь террористов имеет широкое поле деятельности и богатый выбор. Но есть операции и акты терроризма, на которые спецназ расходует некоторые суммы денег, которые обеспечивает некоторыми видами оружия, помогает в приобретении паспортов и организует укрытия. Но есть также террористические акты, на которые спецназ не имеет ни денег, ни оружия, ни подходящих людей, ни убежищ. Вожак террористов имеет полную свободу выбора миссии, но без оружия, денег и других форм поддержки его свобода выбора внезапно резко уменьшается.