"Военный талант" - читать интересную книгу автора (Макдевитт Джек)

4

Департамент планетарной разведки и астрономических исследований представлял собой полуавтономное агентство, которое субсидировалось центральным министерством финансов и целой армией частных фондов. Им управлял совет директоров, представляющих заинтересованные компании и академические круги. Председатель совета назначался политиками и отчитывался перед фондом. Следовательно, хотя Разведка официально и считалась научной организацией, она была весьма чувствительна к политическим колебаниям.

В Андикваре находилось ее представительство, в задачу которого входил набор технического персонала на большие корабли и рассмотрение заявлений специалистов, желающих стать членами исследовательских групп. Там же было отделение по связям с общественностью.

В здании Разведки размещалось еще несколько агентств. Все они располагались на верхних этажах старого каменного здания, где до образования Конфедерации заседало правительство планеты. Его западная стена была обесцвечена взрывом бомбы интервентов в начале Сопротивления.

Приемная производила удручающее впечатление: блеклые желтые стены, жесткая мебель, групповые снимки экипажей нескольких межзвездных кораблей и фотографии черной дыры. Не слишком подходящая обстановка для связей с общественностью.

Едва я встал со стула, как из соседней комнаты энергичной походкой вышел жизнерадостный молодой человек, прямо-таки излучающий спокойную компетентность. Стандартное голографическое изображение, встречавшееся мне и раньше, правда, в другой обстановке.

— Доброе утро! Чем могу быть полезен?

— Надеюсь, что сможете, — ответил я. — Меня зовут Хью Скотт, я участвовал в последнем полете "Тенандрома". Член группы исследователей. Мы с приятелем хотели бы организовать встречу с остальными участниками, но многих потеряли из виду. Не могли бы вы дать нам реестр или сказать, где бы я мог его получить.

— Последний полет "Тенандрома"? Посмотрим, это, кажется, 17-й?

— Да, — ответил я, поколебавшись, чтобы создать видимость раздумий.

Изображение тоже погрузилось в задумчивость. У него были густые каштановые волосы, приятная улыбка и немного длинноватый нос. Руководство, несомненно, стремилось создать образ умного и доброжелательного чиновника. В некоторых видах делового общения, например, в торговле антиквариатом, это сработало бы. Но в их вежливой, безликой обстановке, такие качества вступали в противоречие с мебелью.

— Сейчас проверю. — Он пересек комнату и остановился у фотографии черной дыры, пока компьютер готовил нужную информацию. Я положил ногу на ногу и взял брошюрку, призывающую подумать о карьере в Агентстве Будущего. Хорошая зарплата, приключения в экзотических местах.

Голограмма чиновника вдруг обернулась. Он вытянул губы трубочкой, изображая глубину огорчения неприятной обязанностью.

— Мне очень жаль, доктор Скотт, но эта информация засекречена. Вы, конечно, не должны испытывать затруднений в ее получении. Если вы захотите подать прошение о допуске, я могу дать вам образец заявления. Можете заполнить его прямо здесь, а я прослежу, чтобы его доставили, куда следует. — Он указал на один из терминалов. — Можете воспользоваться этим компьютером. Конечно, понадобится удостоверение личности.

— Естественно. — Мне стало не по себе. Записывается ли наша беседа? Почему они засекретили список?

— Боюсь, причина тоже засекречена, доктор.

— Да, — сказал я. — Этого следовало ожидать. Хорошо.

Я сел за терминал, потом бросил взгляд на стенные часы и сделал вид, будто внезапно вспомнил о назначенной встрече.

— Сейчас у меня довольно мало времени, — сказал я, подняв руку к обручу на голове.

— Прекрасно, — любезно ответил он любезно, давая кодовый номер документа. — Можете вызвать его в любое время. Просто следуйте инструкции.

Из беседы с Гейбом я понял, что он был не в лучших отношениях с Институтом Аккадии. И все же, большая часть археологических раскопок, организованных Андикваром, координировалась этим почтенным учреждением. Поэтому я договорился о встрече, и меня соединили с молодой женщиной, которая при упоминании имени Гейба снисходительно улыбнулась.

— Вы должны понимать, мистер Бенедикт, — сказала она, упираясь указательным пальцем в щеку, — что на деле мы не были связаны с вашим отцом. Центр ограничивается профессиональными экспедициями, которые поддерживают официальные учреждения.

— Он — мой дядя, — поправил я.

— Простите. Так или иначе, у нас с ним не было никаких контактов.

— Вы хотите сказать, — небрежно заметил я, — что уровень деятельности моего дядюшки не вполне соответствовал вашим стандартам?

— Не моим стандартам, мистер Бенедикт. Мы говорим о стандартах Института, а ваш дядя был дилетантом. Никто не станет отрицать его талантов, но все же он дилетант.

— Шлиман и Шампольон тоже были дилетантами, — с раздражением ответил я. — Как Тауэрман и Крейн. И несколько сотен других. В археологии это традиция.

— Конечно, — примирительно сказала она. — Мы это понимаем и поощряем людей, подобных Габриэлю Бенедикту, всеми имеющимися в нашем распоряжении неофициальными способами. И радуемся их успехам.

Вечером я в задумчивости сидел у камина, прислушиваясь к гудению огня. Внезапно свет потускнел, затем совсем погас, и сразу в центре комнаты возле кофейного столика появился ослепительно-белый объект размером с ладонь. Мне показалось, он имел сферическую форму, хотя точные очертания трудно было рассмотреть. Из него со всех сторон вырывались сверкающие струйки и падали обратно к объекту, обволакивая его. Облака сверкающего огня расширялись, кружились, меняли форму. Объект удлинился и принял знакомые очертания.

Дама-под-Вуалью!

— Мне показалось, момент подходящий, Алекс. — Голос Джейкоба был странно далеким.

Медленно вращаясь вокруг своей оси (подобное вращение в реальном времени занимает миллионы лет), она заполнила половину комнаты. Только человек с богатым воображением мог разглядеть в ней очертания женской головки. И все же в обширных звездных облаках имелись какие-то намеки на плечо, и глаз, и развевающиеся складки покрывала.

Считалось, что в ней содержится полмиллиарда солнц, по большей части молодых и горячих. Многие планеты были, по-видимому, пригодны для заселения, поэтому рассматривали их как естественный дом для бурно растущего населения. Близость звезд друг к другу также решала многие проблемы, связанные с огромными расстояниями, разделяющими планеты Конфедерации. Прогнозировалось, что когда-нибудь прежние столицы будут покинуты, а центры управления переместятся в это скопление.

Она была самым ярким объектом на небе южного полушария Окраины, даже ярче гигантской луны. В Андикваре, правда, увидеть ее нельзя, но и здесь лишь немногие звезды могли бы соперничать с ней в яркости.

— Вот куда мы движемся, Джейкоб, — сказал я.

— Согласен, — ответил робот, неправильно поняв меня. — Вам осталось только раскрыть место назначения.

Замечание поразило меня: оно предполагало, что пора браться за дело. Я отправил Джейкоба за сводками новостей о "Тенандроме".

— Я уже искал, — ответил он. — Их очень немного.

Дама-под-Вуалью исчезла, и на мониторе возникло несколько строчек.

— Это — самое первое.

"Станция Сараглия. Mmb 3 (ACS): ККР "Тенандром", в последнее время занимавшийся исследованием глубинных областей Дамы-под-Вуалью, на расстоянии более тысячи световых лет от Окраины, по сообщению представителя Разведки, получил серьезное повреждение двигателей Армстронга. Хотя степень повреждения еще не установлена, представитель заверил, что никто не пострадал, и непосредственной опасности для корабля нет. Военный флот опубликовал заявление о готовности команды спасателей оказать необходимую помощь".

Джейкоб прокрутил еще несколько сообщений: официальное объявление о возвращении корабля, отметку в "Регистре перевозок" о посещении Сараглии, запись о его прибытии на Аквариум спустя несколько недель.

— Есть там что-нибудь о другом конце путешествия? Какие-нибудь подробности об отлете? — спросил я.

— Только стандартное объявление в "Регистре", — ответил Джейкоб. Маршрута не приводится.

— А имена членов экипажа? Или пассажиров?

— Только капитана: Сейджемон Макирас. В этом, кстати, нет ничего необычного. Они никогда не публикуют подробностей, только описывают изредка кое-какие особые детали.

— Может, есть какие-то внесистемные материалы?

— Если и есть, то добраться до них будет нелегко. Если там и происходило что-то необычное, службы новостей, по-видимому, ничего об этом не знали.

— Ладно. Не захочет ли нам что-нибудь рассказать Макирас? Можно добыть адрес?

— Да. Впадина Мойры, борт собственного корабля. Я проверял домашние записи. Гейб послал ей два сообщения. Первое она проигнорировала.

— А второе?

— Только тахионная телеграмма:

"Доктор Бенедикт! Путешествие "Тенандрома", если не считать сбой в одном из двигателей Армстронга, прошло без каких-либо приключений.

С наилучшими пожеланиями

Сейдж Макирас".

— Давай попробуем другое: просмотрим все полеты за последние несколько лет. В них должна быть какая-то система, и мы сможем получить хотя бы общее представление о той области, куда летал "Тенандром".

Джейкоб отбросил записи, и мы изучили последние полеты "Борланджета", "Рапатуту", "Вестовера" и других кораблей Разведки, базирующихся на Аквариуме, но никакой системы не обнаружили.

Район поисков составлял примерно три триллиона кубических световых лет. Может, немного меньше.

Остался только Скотт.

Немного помолчав, Джейкоб произнес:

— Хотите подготовить изокристалл?

— Сколько времени будет идти ответ?

— Если он ответит сразу, около десяти дней. Только, как показали четыре последних проверки, его шифр не работает. Очевидно, он не отвечает на вызовы.

— Закажи билет, — неохотно сказал я. — Наверное, с таким же успехом туда можно слетать.

— Очень хорошо. Постараюсь известить его о вашем приезде.

— Нет, давай сделаем ему сюрприз.