"Новая родина" - читать интересную книгу автора (Доненко Виктория)

Женя сидел за столиком по-прежнему один и тосковал. Он давно уже прилично напился, и сейчас его переполняли злость, ревность и отчаяние. Он издали следил за тусующейся Алекс.

Внезапно перед Женей вырос официант, и забытый всеми программист обрадовался нежданному собеседнику и слушателю.

— Ну, скажи, чего они тут собрались? — тотчас обратился к нему Женя. — Кого они из себя строят? Политиков? Бизнесменов? Из них политики, как из меня флоппи-диск! Только и умеют, что людям на ноги наступать и наивным американкам лапшу на уши вешать. А спроси их, на каком прерывании у них компьютер, они лишь глаза вылупят! Они даже хард от софта не отличат, тупицы! Вот мы с тобой понимаем друг друга, а они просто делают вид… Налей-ка еще…

Алекс видела Женю через стекло перегородки, отделяющей от нее столик, за которым тот сидел. Она подошла поближе, за ней неотступно следовал Тобольцев.

«Как привязанный, — подумала Алекс. — Что же у него на уме, у этого бывшего приятеля Милованова?..»

— Так вы хотите предложить мне что-нибудь конкретное, или это просто светская беседа? — спросила она его.

— Давайте посидим вдвоем, обсудим это дело. Не возражаете? — тотчас отозвался Юрий.

Алекс одним глазом глянула на часы, другим — проконтролировала Женю.

— Давайте лучше постоим.

Алекс незаметно приложила руку к стеклу, за которым сидел Женя. Он понял ее жест и приложил свою ладонь через стекло к руке Алекс.

— Ну что ж… Можем и постоять. — Юрий оглядел зал. Жест Алекс он действительно не заметил. — Хотя в ногах правды нет. Так отец мой говорил. Покойный. Царствие ему небесное… Крепкий человек был. Мед собирал в тайге. А потом его медведь задрал.

В ту же минуту появился очень довольный Милованов, потирающий руки.

— Ну что, успели подружиться?

— Типа того. Пообщались.

— Давайте за стол: на закуску будет экзотическое блюдо — паштет из конской требухи. Его сейчас готовят. Ты как насчет этого? — спросил Игорь Юрия.

— Проглочу, даже если подадут гадость. Это вы тут — столичные штучки, а я всеядный. — Тобольцев вновь подчеркивал свое происхождение, словно гордился им и противопоставлял себя всем окружающим.

«Комплексует, — подумала Алекс. — Значит, легко поддается. И Милованов давно его раскусил».

Юрий заметил кого-то в толпе и будто о чем-то вспомнил.

— Я отойду на минутку. Свистни на требуху, Игорек, ладно?

— Не вопрос, иди, иди… — Милованов посмотрел на стол, где сидел Женя. И насмешливо обратился к Алекс: — А твой Женя здорово нализался. Муж который.

Она отозвалась без тени улыбки.

— Ты, наверное, хотел сказать — муж моей сестры. Он меня приютил, когда твоя подруга предала нас обоих.

Игорь несколько растерялся.

— Я… я… не это имел в виду…

Алекс посмотрела на Женю. Тот действительно уже почти прижался щекой к столу и был в опасной близости от тарелки. Можно сказать, в ней. И она, не обращая больше внимания на Игоря, решительно направилась к Жениному столику.

— Мне кажется, тебе уже хватит, — строго сказала она ему.

Тут подоспел и официант, сказал жалостливо:

— Давайте я вам хоть салатик сменю, а то этот уже…

Алекс взглянула на официанта так, что тому расхотелось шутить, а остро потянуло на волю, в пампасы, где можно вырыть себе норку, наподобие полевой мыши, спрятаться туда и не встречаться никогда больше взглядом с такими женщинами.

А вот Женя бесстрашно поднял на нее мутные и несчастные глаза. И Алекс пронзила острая жалость, такая, которой раньше она за собой не замечала.

— Меня тошнит от этих… — он окинул взглядом присутствующих и поправил очки, — жлобов… Ну, какое они имеют к нам отношение?

Алекс постаралась быть мягкой.

— Я уже объясняла тебе — нам нужно выяснить, с кем общается Игорь. Это важно!

Женя посмотрел недобро.

— Мне лично это совершенно не важно… Подонок и общается с подонками… С виду — приличные люди, а у каждого финка в кармане. Зазеваешься — тут же прирежут. Пойдем отсюда, не могу больше!

— Ладно уж, пошли… — согласилась Алекс, помогла ему встать и повела шатающегося Женю к выходу.

В квартире на Чистопрудном бульваре Гошка уже спал. Тетя Катя была по-прежнему поглощена телевизором.

— Ах, ты моя кровинушка! — качала она головой, уставившись в экран. — И что же они с тобой сделали! Вот мужичье проклятое…

В дверь позвонили. Соседка с сожалением оторвалась от телевизора, поднялась и открыла. И обомлела, увидев нетрезвую физиономию Жени. Алекс практически втащила его в квартиру на своих плечах и посадила на диванчик в кухне. Ошарашенная соседка застыла на пороге.

— Что это с ним?

Женя уперся в нее туманным взглядом и ткнул пальцем.

— А это еще кто?

— Ты чего, Жень? Соседка я твоя, — тетя Катя…

— Сосе-е-е-дка! — издевательски протянул он. — Соседки все дома сериалы смотрят.

А такой был приличный человек… — осуждающе покачала головой тетя Катя. — И мама у него такая хорошая, Анна Денисовна… Все мужики одним миром мазаны! А я-то, грешная, всю жизнь на тебя косилась, Александра! Думала, ты тут заправляешь у Тимофеевых, вечно недовольная ходишь — ни здравствуй, ни прощай! А оно вон как на самом деле! Ты, выходит, вечной мученицей при нем состояла, а он от людей правду утаивал, твой-то.

Она кивнула на Женю и сделала характерный жест, щелкнув себя пальцем по горлу.

Женя соседкину тираду почти не осознал, он с трудом держался даже на стуле. Алекс, чтобы прекратить тети Катину исповедь, быстро сунула ей деньги.

— Извините, Екатерина Васильевна. Ему нехорошо.

Соседка проворно схватила деньги и засунула их в бюстгальтер.

— Да им всегда нехорошо. Зато нам отлично! Хоть стой, хоть падай! Алкаши!

Алекс выпроводила соседку и перетащила Женю в комнату, где спал Гошка. Там и свалила на кровать. Женя рухнул, как башни всемирного торгового центра в Нью-Йорке. Это потому, что у него все уже двоилось.

— Вот, значит, что такое русский мужик. Много о нем слышала, наконец увидела… — скривилась Алекс. — Хоть ботинки бы снял…

— Не нравятся русские? — пробубнил Женя. — Ну и отвалите!

— Я спать пошла, — сказала Алекс и отправилась в другую комнату.

Женя закричал ей вслед, пытаясь приподняться:

— А супружеские обязанности? Муж я или не муж?

И вновь упал на кровать. Алекс на мгновенье задержалась, повернулась и с иронией посмотрела на Женю.

— Н-да… Муж — объелся груш. Так это по-русски называется? .

Ей снова стало его жалко — несчастного, брошенного женой, неприкаянного человека. Такого умелого возле компьютера и беспомощного во всех остальных делах. Такого милого и смешного.

За окном загремел поздний трамвай… Алекс глянула в окно и улыбнулась — спокойно, терпеливо, ласково, как улыбаются настоящие женщины и матери. Она вернулась, подошла к Жене, стащила с него ботинки и брюки, сняла пиджак и рубашку — он даже не пошевелился — прикрыла пледом и ушла, тихо притворив за собой дверь.

Утром Гоша сидел возле спящего отца, боясь его разбудить. Наконец тот с трудом разлепил непослушные глаза и взглянул на часы.

— Пап, ты проснулся или не совсем? — поинтересовался Гошка.

— Не знаю… — с трудом пробормотал Женя. Ему было очень плохо. — А мама где?..

— На работу ушла. Ты спал.

Женя оторвался от подушки. Он сразу все вспомнил… Клуб, работа, Алекс… Пустые бутылки водки на его столе… Сколько же он вчера выпил?.. Какой стыд!.. Просто позор!.. Как это Женя докатился до вчерашнего безобразия?! Его мутило.

— Мама уже ушла?! Елки-палки!

Он вскочил и начал лихорадочно натягивать одежду. Гоша смотрел на него непонимающе. Он чувствовал: с отцом что-то не так. Губы у мальчика начали дрожать.

— А почему мама уехала одна, а ты остался? Сон досматривал?

Женя привлек сына к себе. Его терзала совесть. Болела голова.

— Да, малыш. Не расстраивайся. У нее работа раньше начинается, а я потом маму догоню. В садик только тебя заброшу и помчусь. Чаю бы еще успеть выпить…

— Вы теперь вместе работаете, да? — не отставал сын.

— Вроде того.

— А кто там главней — ты или мама?

Женя закончил одеваться по пути в ванную. А потом, подумав, сунул голову под холодную воду. Боль стала уменьшаться…

Гошка неотрывно следовал за отцом.

— Кто главнее? А ты как думаешь, сын, кто в семье главный: мужчина или женщина?

Гоша ответил серьезно:

— Раньше мама говорила, что ты не мужик, а теперь она так не говорит. Значит, ты теперь главный, да?

Женя плеснул холодной водой себе в лицо.

— Вот именно, мы с тобой оба мужики и оба главные! Пусть все об этом знают! Правильно?

— Ага! — радостно завопил Гоша. — Мужики, пап, главные, и я тоже, только пока еще маленький, да? А знаешь, мама так на тебя утром смотрела…

Женя растерялся, качнулся и присел на край ванны.

— Смотрела?.. Как? — тихо спросил он. С его волос капала на пол вода.

— Она вошла в нашу комнату на цыпочках, — начал рассказывать Гошка. — Я уже не спал, но сделал вид, что сплю. Мама остановилась возле тебя и стояла долго-долго. И была такая задумчивая и улыбалась. Чуть-чуть. И глаза у нее были добрые и ласковые такие.

— Ласковые? — пробормотал потрясенный Женя.

— Ну да! — кивнул Гошка. — Я сейчас налью тебе чаю! Чайник еще горячий! И мы успеем с тобой в сад, ты не волнуйся!