"Испания для королей" - читать интересную книгу автора (Холт Виктория)

ИЗАБЕЛЛА

Королева Кастилии Изабелла отложила в сторону перо и откинулась на спинку стула. В ее спокойных голубых глазах сияла тихая радость, и люди, знавшие ее, задавались вопросом о том, насколько оправданы могли быть их предположения. В последние недели она была немного более благодушна, чем обычно, во взгляде чувствовалась какая-то затаенная умиротворенность. Королева Кастилии что-то скрывала от своих подданных, и те подозревали, что ее секрет откроется вскоре после возвращения супруга.

Служанки перешептывались.

– Это правда? Королева и в самом деле ждет ребенка?

Они собирались в укромных углах дворца и производили несложные математические подсчеты. Прошло всего полмесяца с тех пор, как Фердинанд уехал к своему отцу.

– Будем молить Бога о том, чтобы наши надежды оправдались, – говорили служанки. – Кастилии нужен наследник – может быть, на этот раз родится мальчик?

О том же мечтала и Изабелла. Даже сидя за письменным столом, она чуть слышно шептала:

– Пусть на этот раз будет сын. Она была счастлива.

До сих пор ей удавалось почти все, что было ее предназначением: начать с того, что она вышла замуж за Фердинанда – после долгих лет ожидания, после множества тревог и препятствий, встававших на пути к их супружеству.

Благодаря ее упорству – и настойчивости семьи Фердинанда, – свадьба все-таки состоялась. Теперь можно было не сомневаться в том, что после смерти короля Хуана, когда Фердинанд станет королем Арагона, короны Арагона и Кастилии наконец-то объединятся. Следовательно, если не считать одной небольшой провинции, все еще занятой маврами, вся Испания будет принадлежать Изабелле и Фердинанду.

Вот когда сбудется ее самая сокровенная мечта.

И Фердинанд, красивый, сильный, полный жизненных сил и честолюбивых планов, вполне устраивал ее в качестве супруга – даже больше, чем просто устраивал. Правда, она была вынуждена признать, что положение супруга правящей королевы самому ему не доставляло особого удовольствия. Он-то рассчитывал на абсолютную власть в Кастилии, это было ясно. Но ведь она сама намеревалась со временем устранить причину возможных семейных раздоров. Их брак должен был стать во всех отношениях идеальным союзом двух людей, облеченных правом распоряжаться судьбами своих подданных. Она собиралась во всех вопросах советоваться с мужем, а если в чем-либо он не согласился бы с ней, она была готова с величайшим тактом уговаривать и убеждать его – словом, постараться доказать ему свою правоту.

Она ласково улыбнулась.

Ах, дорогой Фердинанд! Разлука претила ему так же, как и ей. Однако он был обязан прийти на помощь своему отцу, раз уж тот позвал его. Да, долг превыше всего, как говорит ее добрый советчик Томас Торквемада – недавно он стал и духовником королевы.

В дверь постучали. Вошедший слуга доложил о приезде кардинала дона Педро-Гонзалеса де Мендозы.

Она велела немедленно привести его к ней.

Войдя, кардинал поклонился.

– Добро пожаловать, кардинал, – сказала Изабелла. – У вас встревоженный вид. Что-нибудь случилось?

Кардинал оглянулся на слуг, нерешительно топтавшихся у двери.

– Ваше Величество, я полагаю, ваше самочувствие превосходно, как всегда, – сказал он. – Смею заверить вас, что и я вполне здоров. И погода сегодня тоже хорошая.

– Да, день выдался неплохой, – кивнула Изабелла.

Она поняла, что кардинал желает поговорить с ней без посторонних, но не стала сразу выставлять слуг за дверь – чтобы не вызвать подозрений.

Изабелла симпатизировала этому мужчине.

Дон Педро-Гонзалес занимал пост кардинала Испании, однако преуспел не только в карьере: будучи четвертым сыном маркиза Сантилланского, он сумел добиться такого прочного положения в обществе, что в конце концов возглавил весь могущественный род Мендоза.

К нему в Гвадалахарский дворец приезжали самые влиятельные люди Испании, и в его силах было как призвать на сторону королевы, так и настроить против нее.

Времена были нелегкие, а Изабелла больше всего на свете желала восстановить в Кастилии законность и порядок. Она понимала, что причиной упадка была война. И, разумеется, в деле восстановления страны ей требовалась поддержка таких людей, как кардинал Мендоза.

Он был необыкновенно красив и обаятелен. Ему недавно исполнилось сорок лет, и образ его жизни отличался от того, который вели остальные служители церкви. Он слишком любил удовольствия и считал, что мудрый человек ни в какой ситуации не должен отказываться от них.

Воздержание ограничивает кругозор и иссушает душу, говаривал он. Пытаясь обуздать плотские желания, человек неизбежно становится лицемером и перестает понимать других людей, в то время как стремление к радостям жизни учит терпимости и не дает превратиться в одного из тех фанатиков, которым страна обязана столькими жестокостями и преступлениями.

Так Педро-Гонзалес успокаивал свою совесть. Он любил вино, добрую трапезу, и у него было несколько внебрачных детей. Это все грехи, размышляла Изабелла, а он не очень-то убивается из-за них. Она осуждала его, но сейчас ей нужно было пойти на компромисс и сделать все возможное для спасения страны.

Она нуждалась в помощи этого обаятельного мужчины. Оставшись с ней наедине, он сказал:

– Я приехал, чтобы предостеречь Ваше Величество. Мне стало известно, что в вашем окружении есть человек, выдающий себя за вашего друга, но на деле намеревающийся перекинуться в стан ваших злейших врагов.

Изабелла вздохнула.

– Я знаю, о ком вы говорите, – сказала она. Кардинал Мендоза подошел ближе.

– Это Альфонсо Карилло, архиепископ Толедский.

– Даже не верится. Ведь прежде он твердо стоял на моей стороне, – нахмурилась Изабелла. – Несколько лет назад я чуть не стала пленницей моих недругов – мне грозило не только заточение в темнице, но и смертельная доза яда. Это он спас меня, и я отдаю себе отчет в том, что сегодня я бы не разговаривала с вами, если бы архиепископ Толедский тогда не помог мне.

– Не спорю, Ваше Величество, вы многим обязаны этому человеку. Но ведь помогал он вам только потому, что намеревался подчинить вас себе и от вашего имени править королевством.

– Увы, кардинал, увы. Честолюбие – его слабое место.

– Остерегайтесь этого человека, Ваше Величество. Не доверяйте ему государственных секретов, не забывайте о его колебаниях. Вот увидите, пройдет две-три недели – и он открыто перейдет на сторону ваших врагов.

– Я запомню ваши слова, – сказала Изабелла. – А сейчас я прошу вас прочитать вот эти документы.

Кардинал сел рядом с ней и стал листать бумаги, лежавшие на столе. Глядя на него, Изабелла еще раз вздохнула. Много ли я выиграла, подумала она, заручившись поддержкой этого человека и потеряв другого, так преданно служившего мне когда-то?

Архиепископ Толедский уже потерял всякое терпение – не часто ему приходилось тратить столько времени на ожидание.

Немыслимо! – твердил он себе. Его заставляют ждать. Его, самого Альфонсо Карилло! Немыслимо, невообразимо! Королеве следовало бы немедленно выпроводить за дверь любого посетителя, как только она узнала, что ее желает видеть архиепископ Толедский.

– Ах, неблагодарная! – бормотал он, расхаживая вдоль и поперек просторного холла. – Забыла обо всем, что я для нее сделал. И все из-за этого дерзкого юнца Фердинанда, вот кто настраивает ее против меня. Уже сейчас на мое место в окружении королевы претендует Мендоза – что же будет дальше?

Его глаза превратились в бусинки. Холерику по натуре, ему к лицу был бы военный мундир, а не архиепископская мантия. Однако он посвятил себя служению культу и не собирался отказываться от положения главы испанской церкви, а потому намеревался напомнить королеве, что троном и короной она обязана не своему супругу и не кардиналу Мендозе, а ему, Альфонсо Карилло, все еще способному повлиять на ситуацию с кастильским престолонаследием.

Его взгляд пылал. Он был готов к битве.

Наконец ему сообщили, что королева может принять его, и архиепископ поднялся на второй этаж. В человеке, вышедшем из покоев Изабеллы, он узнал кардинала Мендозу.

Они холодно поклонились друг другу.

– Вы заставили меня прождать не меньше часа, – с упреком произнес архиепископ.

– Прошу прощения, но у меня был важный разговор с королевой.

Архиепископ молча взялся за ручку двери. Не пристало двум служителям церкви вступать в перебранку – а его уже душила ярость, и ему было трудно сдерживать ее.

Он вошел в комнату для приемов.

Изабелла примирительно улыбнулась – очевидно, хотела принести извинения.

– Архиепископ, я сожалею о том, что слишком долго продержала вас в холле, – сказала она.

– Я тоже сожалею, Ваше Величество, – вырвалось у Карилло.

Изабелла удивленно подняла брови, однако архиепископ не смутился. Он по-прежнему считал себя привилегированной особой при кастильском дворе.

– Время вашего ожидания истекло, мой господин. Прощу вас, давайте приступим к делу.

– Создается такое впечатление, Ваше Величество, что вопросы государственной важности вы предпочитаете обсуждать с кардиналом Мендозой.

– Мне повезло, Господь не обделил меня достойными советниками.

– Ваше Величество, раз вы пользуетесь услугами кардинала, то я уже не могу по-прежнему служить вам.

– Сдается мне, господин мой, в своих претензиях вы заходите чересчур далеко.

Архиепископ сначала опешил, затем насупился. Он слишком хорошо помнил, как в прошлые времена эта женщина, тогда еще почти девочка, искала у него заступничества. Ведь это он, Альфонсо Карилло, привел на кастильский трон ее младшего брата Альфонсо, когда еще был жив король Генрих Четвертый; это он после смерти Альфонсо помог Изабелле стать королевой, хотя и тогда между ней и троном стояла преграда – казавшаяся ей непреодолимой, представленная в лице брата Генриха, родившегося от второго брака ее отца.

Неужели она забыла, чем была обязана ему?

– Ваше Величество, я прошу вас подумать над своими словами.

– Разумеется, мне бы не хотелось расставаться с вами, – сказала Изабелла.

– Вам выбирать, Ваше Величество.

– Если выбор за мной, то я бы просила вас умерить вашу враждебность по отношению к кардиналу. Он мой друг, и я не понимаю, почему в таком случае вы считаете его своим недругом.

– Ваше Величество, я уже давно не был в своем родовом поместье Алькала-де-Хенарес. Не разрешите ли вы мне на некоторое время покинуть двор?

Изабелла чуть заметно улыбнулась. Она не верила, что архиепископ добровольно отправится в изгнание.

– Вы нужны мне здесь, дорогой Альфонсо, – сказала она. – Нет, я не могу отпустить вас.

Казалось, ее слова доставили ему удовольствие.

Однако никакого удовольствия архиепископ не испытывал. Он видел, что кардинал с каждым днем все больше входил в доверие к его госпоже. Через несколько недель после разговора с королевой он под благовидным предлогом покинул двор.

Возвращаться в свое родовое имение он, впрочем, не собирался. Изабелла отказалась быть марионеткой в его руках, а потому он решил заменить ее той, которая согласилась бы на такую роль.

Карилло знал, что в Испании был определенный круг людей, недовольных правлением Изабеллы и желавших видеть на ее месте юную принцессу Иоанну Бельтранею – многие считали ее законной дочерью последнего короля Кастилии, а потому недоумевали, почему страной правит не она, а Изабелла.

Он пригласил к себе нескольких знакомых – из числа тех, кто был больше других озлоблен на нынешнюю королеву. Среди них оказался и маркиз де Виллена, сын его племянника, который перед смертью значил для испанской политики так же много, как и сам архиепископ. В искусстве политической интриги маркиз, конечно, мог уступать своему отцу, однако он слыл храбрым воином, а мирного выхода из создавшегося положения архиепископ не видел. Кроме того, молодой де Виллена был очень богат – и его деньги тоже могли пригодиться в грядущей военной кампании.

Были также маркиз де Кадис и герцог Аревало.

Когда все эти люди собрались, архиепископ проверил, не подслушивают ли их, а затем поведал им о своих планах.

– Как вы знаете, Изабелла присвоила себе короны Кастилии и Леона, – сказал он. – Но ведь есть законная наследница этих двух королевств – принцесса Иоанна! Почему бы нам не поставить ее на место нынешней королевы?

Присутствующие переглянулись. Особых почестей от Изабеллы ни один из них не добился, а если бы на трон взошла двенадцатилетняя Иоанна, было бы назначено регентство, и все они получили бы видные должности при новом дворе.

Глаза засияли, руки легли на эфесы шпаг. Регентство было желательным поворотом дел.

– У меня нет никакого основания доверять выдумкам о внебрачном происхождении принцессы Иоанны, – продолжал архиепископ. – Напротив, все говорит о том, что ее отцом был король Генрих. Следовательно, только она имеет законное право на трон и корону.

Его гости дружно закивали, и никто не напомнил архиепископу, что еще недавно он яростнее всех отстаивал наследные права Изабеллы и отрицал законнорожденность юной Иоанны.

Обстоятельства переменились, и это все понимали. Теперь Фердинанд изо всех сил старался урезать его власть, а фаворитом Изабеллы стал кардинал Мендоза. Вот почему архиепископ Толедский отрекся от прежних привязанностей и политических взглядов.

– Дорогой архиепископ, – сказал де Виллена, – не могли бы вы поведать нам, каким образом вы намереваетесь сместить Изабеллу и привести на трон Иоанну?

– Есть только один способ добиться исполнения наших желаний, маркиз, – ответил архиепископ. – Мы должны взять в руки наши шпаги.

– Вчетвером мы бессильны, нам понадобится армия, – заметил Аревало. – Где же она?

– Нужно заручиться поддержкой со стороны, – сказал архиепископ. – Мы не можем мириться с тем, что короной владеет узурпатор.

Он оглядел собравшихся и улыбнулся.

– Я знаю, о чем вы думаете. В Изабеллу поверили очень многие, да и у Фердинанда немало родственников в знатных кастильских семьях. И все же мы соберем войско, даю вам слово. Но сейчас речь не об этом. Прежде всего нам нужно решить, как мы будем действовать в отношении принцессы Иоанны. Надеюсь, вы не забыли, какая важная роль отведена ей в наших планах?

– Честно говоря, не могу ее представить скачущей на коне во главе войска, – сказал де Виллена.

– Вижу, вы меня не поняли, дорогой маркиз, – усмехнулся архиепископ. – Принцесса будет приманкой, на которую клюнут многие испанцы. Из них-то мы и соберем войско – но это еще не все. Друзья мои, сейчас я изложу вам самую важную и самую секретную часть своего плана. Прошу вас говорить тише, потому что мои дальнейшие слова будут касаться Португалии.

Присутствовавшие заулыбались. Они догадались, куда клонит архиепископ.

Хорошо, что хитроумный Альфонсо Карилло оказался на их стороне, думали они. Изабелла допустила непростительную ошибку, отказавшись от его дружбы. Эта ошибка может стоить ей кастильского трона.

Альфонсо Пятый Португальский с величайшим интересом выслушал предложение, которое ему привезли от тайной кастильской партии, возглавляемой архиепископом Толедским.

Это дело он обсудил со своим сыном, принцем Хуаном.

– А что, хорошая мысль, – сказал принц. – Я не вижу ничего такого, что могло бы препятствовать ее осуществлению.

– Сын мой, она подразумевает войну с Кастилией. Об этом ты подумал?

– Ты с успехом воевал против мавров. Неужто теперь удача отвернется от тебя?

– А ты знаешь, какие силы будут противостоять нам на поле боя?

– Да – и знаю, какую награду мы получим, выиграв эту войну.

Альфонсо улыбнулся, ласково разглядывая своего сына – честолюбивого, но не забывавшего и о благе родины. Пожалуй, Хуан прав. Если им улыбнется удача, Кастилия и Португалия объединятся, превратятся в единое государство. И, может быть, весь Иберийский полуостров со временем перейдет во владение одного правителя – королевского дома Португалии.

Да, это было заманчивое предложение.

Но не только поэтому улыбался Альфонсо.

Было время, когда он подумывал о женитьбе на Изабелле. По примеру своей сестры Хуаны, вышедшей замуж за брата Изабеллы, короля Генриха Кастильского. Но Хуана была слишком легкомысленна. Роль королевы ей пришлась по вкусу – своему супругу она наставляла рога так часто, что вскоре и сама сбилась со счета. Скандал разразился сразу после рождения престолонаследницы, когда маленькую Иоанну объявили дочерью Бельтрана де ла Куэва, герцога Альбукверкского; мнение об его отцовстве так укоренилось, что девочку прозвали Бельранеей, и это имя навсегда осталось за ней. Вот тогда-то Изабелла и получила права на кастильскую корону, которую через несколько лет прибрала к своим рукам. Но такое положение дел вовсе не устраивало португальского короля: ради перемены власти в Кастилии он был готов пойти войной на своих соседей.

Альфонсо был очень сердит на Изабеллу. Он помнил, как поехал в Кастилию, чтобы сделать ей предложение, и получил отказ – настолько безоговорочный, что ему пришлось чуть ли не в тот же день собираться в обратный путь.

Это было оскорбление, которое король Португалии не мог ни простить, ни забыть.

Вот почему он с превеликим удовольствием отобрал бы корону у Изабеллы и водрузил на голову своей юной племянницы.

Глядя на него, Хуан тоже улыбнулся.

– Подумай, отец, – сказал он. – Если наша маленькая Иоанна станет королевой Кастилии и твоей невестой, ты будешь полноправным хозяином этой страны.

– Она моя племянница.

– Ну и что? Его Святейшество без колебаний благословит этот брак – особенно после того, как увидит, на что способна наша армия.

– Но ей всего двенадцать лет! – продолжал Альфонсо.

– Послушай, не пристало жениху сетовать на молодость своей невесты.

Помолчав, Альфонсо задумчиво произнес:

– Ладно, изложим это дело Государственному совету. Если он будет согласен, мы дадим ответ архиепископу Толедскому и его друзьям.

– А если он не оценит всех преимуществ сложившейся ситуации, мы оба будем настаивать на принятии нашего решения, – сказал Хуан.

Юная Иоанна уже давно пребывала в смущении. С раннего детства она знала, что в ней было что-то странное, и не могла решить, как относиться к себе самой. Порой ее называли «Ваше Высочество», порой – «инфанта», порой – «принцесса». Она никак не могла уяснить свое положение.

Ее отец при встречах был с ней ласков, но он умер, а свою мать она не видела очень давно и уже стала забывать о ней, когда та наконец позвала ее к себе в Мадрид.

Когда умер ее отец, Изабелла объявила себя королевой Кастилии и сказала, что у Иоанны будет свое имение и все привилегии, положенные кастильской принцессе. У Изабеллы было доброе сердце, это она знала, – только почему-то Изабелла требовала, чтобы Иоанна никому не позволяла называть себя законной дочерью короля Генриха.

Но могла ли двенадцатилетняя девочка запретить кому-то именовать ее так, как им нравилось?

Иоанна жила и боялась, что наступит день, когда какие-нибудь важные люди придут к ней и нарушат ее безмятежное существование, после чего она уже не сможет спокойно читать книги и заниматься музыкой. Ее ужасала мысль о том, что они встанут перед ней на колени, присягнут ей в верности, поклянутся служить, отстаивать интересы ее королевства.

Такие почести ее не прельщали. Она хотела жить в мире, вдали от всех этих раздоров и суеты.

И вот Иоанна приехала в Мадрид.

О своей матери она слышала немало. Говорили, что та была очень хороша собой; когда король женился на ней и привез ее в Кастилию, никто и подумать не мог, что из-за нее произойдут самые большие неприятности с престолонаследием из всех, какие здесь знали до сих пор.

И все последовавшие распри и споры были связаны с маленькой принцессой Иоанной. Ее тревожила мысль об этом.

Она много раз видела мужчину, считавшегося ее отцом. Он был строен и красив, слыл храбрым воином и имел огромную власть в Испании. Но он не был мужем ее матери, и это стало причиной всех бед, обрушившихся на Кастилию.

Готовясь к встрече с матерью, Иоанна думала о том, как выведать у ней всю правду о ее рождении. Если бы Бельтран де ла Куэва и в самом деле оказался ее отцом, она запретила бы всем взрослым и сверстникам называть ее наследницей кастильской короны.

Для двенадцатилетней девочки это был серьезный поступок, и Иоанна боялась, что у нее не хватит смелости выполнить задуманное. Однако у нее не было выбора: она больше не могла жить в неведении, ей хотелось покоя.

Подъезжая к Мадриду, она дрожала от волнения. Ее пугали слухи о той жизни, которую вела здесь ее мать, – слишком много громких скандалов было связано с ее роскошным мадридским особняком.

У Иоанны было несколько братьев и сестер, она это знала. Их судьбы сложились намного удачней, чем ее несчастная жизнь. Все они определенно родились не от брака с королем, и никто не приписывал им притязаний на кастильский трон.

Перед самым городом ее встретила группа всадников в изысканных нарядах. Мужчина, возглавлявший кавалькаду, подъехал к Иоанне и поклонился.

– Мне поручено проводить вас к королеве, вашей матери, – сказал он. – Она живет в мадридском женском монастыре, и вы можете прямо сейчас навестить ее.

– Мама – в монастыре?.. – удивилась Иоанна.

Вот уж не думала она застать свою мать в монашеской обители – подобала ли она ее фривольному характеру?

– Королева решила удалиться от мирской суеты, – ответил мужчина. – Она очень изменилась в последнее время, скоро вы в этом убедитесь.

– Но почему именно монастырь? Она могла бы просто отказаться от всех этих увеселений, балов и званых ужинов.

– При встрече она сама все объяснит, – последовал ответ.

Они проехали по улицам города и остановились возле женского монастыря. Иоанну приняла настоятельница. Поклонившись ей, она сказала:

– Принцесса, вы устали с дороги, но я все же прошу вас немедленно навестить вашу мать.

– Отведите меня к ней, – кивнула Иоанна. Настоятельница повела ее по холодной каменной лестнице, и вскоре они оказались в келье, единственным украшением которой было распятье, висевшее на стене. Вот где с недавних пор обосновалась португальская принцесса Хуана, супруга последнего короля Кастилии.

Иоанна встала на колени перед ее постелью, и Хуана слабо улыбнулась – как будто извинялась за то, что приближение смертного часа заставило ее раскаяться в прожитой жизни.

Иоанна села на стул, стоявший возле постели.

– Как видишь, мне уже недолго осталось жить, – вздохнула вдовствующая королева Кастилии. – Кто бы мог подумать, что я так скоро последую за Генрихом?

– Мама, если ты отдохнешь здесь и наберешься сил, то сможешь прожить еще много-много лет!

– Нет, дитя мое. Я уже не поправлюсь, слишком утомила меня та беззаботная жизнь, которую я вела с тех пор, как приехала в Испанию. Теперь мне предстоит заплатить за все ее радости и удовольствия. Я раскаялась в своих грехах, дорогая моя, – и все же, боюсь, окажись я вновь молодой и здоровой, у меня не хватило бы духу отказаться от тех искушений, которые вновь преследовали бы меня.

– Мама, ты еще не старая.

– Да, и все-таки моя жизнь уже подошла к концу. Слишком много я испытала за эти годы – и плохого, и хорошего. У меня были любовники… столько, что всех и не упомнить… Да, мне не приходилось скучать, это правда. Но от удовольствий тоже устаешь – вот почему я не грущу о том, что мне предстоит покинуть этот мир.

– Мама, за твои развлечения уже заплатила Кастилия, и их цена была очень высока.

Вдовствующая королева чуть заметно усмехнулась.

– Кастильцы меня не забудут. Не я ли изменила будущее их страны? Поверь, дочь моя, такие свершения удаются не каждому монарху.

Иоанна вздрогнула.

– Мама, я должна задать тебе один вопрос. Очень важный, от ответа на него зависит вся моя будущая жизнь.

– Дочь моя, я знаю, о чем ты хочешь спросить меня. Этим вопросом сейчас задаются все кастильцы. Кто твой отец? Да, в наши дни в Кастилии нет более важного вопроса, чем этот.

– Важен не он сам, а ответ на него, мама, – мягко сказала Иоанна. – Особенно для меня. Если я узнаю, что мой отец не король, то удалюсь в монастырь и буду жить в нем до скончания своих дней.

– В монастыре-то? Да здесь и в помине нет никакой жизни!

– Прошу тебя, мама, скажи мне правду.

– А если я скажу, что твоим отцом был Генрих, – что ты тогда сделаешь?

– Тогда я стану законной королевой Кастилии. Ведь в таком случае корона по праву принадлежит мне, а не кому-то другому.

– А что станет с Изабеллой?

– Ей придется уступить мне трон. У нее не будет выбора.

– Ты так считаешь? Дочь моя, ты не знаешь Изабеллу и недооцениваешь Фердинанда. И вдобавок, не понимаешь людей, которые их поддерживают.

– Все равно, мама, скажи мне правду. Вдовствующая королева улыбнулась.

– Я уже устала, – произнесла она. – Потом скажу – если смогу. Да только откуда мне знать-то? Иногда мне кажется, что ты похожа на короля Генриха, иногда ты напоминаешь мне Бельтрана. Ах, дочь моя, он был красивым мужчиной – самым красивым при дворе. А Генрих… Впрочем, все это было слишком давно. Я устала. Сейчас… Посиди со мной, я попытаюсь вспомнить. Так кто же из них – Генрих или Бельтран?..

Иоанна с мольбой смотрела в полуприкрытые материнские глаза.

– Мама, мне это нужно, очень нужно.

Прошло несколько минут. Вдовствующая королева откинулась на подушку и чуть слышно прошептала:

– Генрих или Бельтран? Кто же из них?.. Ее глаза закрылись, лицо побледнело и стало неподвижным, как маска. Иоанна поняла, что мать навсегда покинула ее.

Вдовствующую королеву похоронили, и Иоанна осталась в монастыре. Слушая тягучий перезвон монастырских колоколов, она с тоской думала о том, что ей уже никогда не узнать ответ на волновавший ее вопрос.

Стены монашеской обители до поры до времени скрывали ее от внешнего мира, отгораживали от бушевавших в нем страстей. Тем не менее она знала о разразившейся гражданской войне, опасалась за свой благополучный мирок и порой завидовала матери, чей покой уже не могли нарушить никакие бури и потрясения.

Каждое утро она задавала себе один и тот же вопрос: не закончится ли сегодня ее безмятежное существование?

Однако шли недели и месяцы, и постепенно она стала сомневаться в обоснованности своих тревог. Изабеллу во многих городах Кастилии провозгласили королевой, простые люди, по всей видимости, полюбили ее – а может быть, просто устали от войны и были согласны на любого правителя, лишь бы тот подольше не менялся. Может быть, они бы с радостью забыли о том, что супруга Генриха Четвертого Кастильского оставила после себя дочь Иоанну и что та могла быть или не быть дочерью их почившего короля.

Однажды монастырь тайно посетили два знатных господина, желавшие поговорить с юной принцессой.

Когда, проведенные в ее келью, они представились как герцог Аревало и маркиз де Виллена, она поняла, что ее мирная жизнь закончилась.

Они церемонно поклонились.

– Принцесса, мы привезли вам великую новость, – сказал маркиз.

У нее упало сердце. Она заранее знала, о чем они будут говорить, – трудно было ошибиться, как-нибудь не так истолковать честолюбивый блеск, который она заметила в их глазах.

– Мы должны сказать вам, принцесса, что в стране о вас помнят, – с многозначительным видом добавил Аревало.

Она опустила голову, чтобы они не увидели отчаяния, которое не могло не отразиться на ее лице.

– Выше Высочество, эта новость, вне всяких сомнений, вселит надежду в ваше сердце, – продолжал де Виллена. – Позвольте заверить вас в том, что за нами стоят могущественные силы. Они помогут нам свергнуть с трона Изабеллу, посягнувшую на то, что по закону принадлежит вам.

– Новость, которую мы вам привезли, касается Португалии, – снова вмешался Аревало.

– Португалии? – удивилась Иоанна.

– Да, Ваше Высочество, оттуда-то она и прибыла к нам. Король Альфонсо Пятый просит вашей руки.

– Но… он брат моей матери!

– Не беспокойтесь, Ваше Высочество. Его Святейшество даст разрешение на этот брак, как только поймет, что в Испанию мы придем не с голыми руками.

– Мой дядя уже в преклонном возрасте, и…

– Он король Португалии, Ваше Высочество, а это главное. Имея за спиной его армию, мы сможем добиться всего, о чем вы мечтаете.

Иоанна онемела от ужаса. Замужество за престарелым мужчиной, ее дядей! Война!.. И причина всех этих несчастий – она сама!

Оправившись от потрясения, Иоанна повернулась к приезжим – хотела протестовать против того, что ей навязывали, – но увидела их упрямые лица и вновь потупилась. Она поняла, что ее чувства и желания были не в счет. Ей отвели роль символа новой власти, чтобы вокруг нее сплотить силы и начать борьбу за трон. Отныне эти люди будут говорить, что действуют ради нее.

«Ради меня! – с горечью подумала она. – Чтобы вручить мне корону, которая мне не нужна. И чтобы выдать меня замуж за старика, мысль о браке с которым приводит меня в ужас!»

Изабелла хмуро просматривала бумаги, лежавшие у нее на столе.

Поводов для хорошего настроения у нее не было, поскольку эти бумаги с неопровержимой очевидностью свидетельствовали о том плачевном состоянии, в котором находилась кастильская армия.

Пролистав их, Изабелла пришла к выводу, что в случае бунта или иноземного вторжения она сумеет собрать не больше пятисот всадников, готовых защищать корону. И при этом она в точности не знала, на какие города сможет положиться.

Архиепископ Толедский удалился в свое имение Алькала-де-Хенарес, и ей оставалось лишь гадать о том, как далеко он зашел в своем намерении предать ее. Она тяжело переживала разрыв дружеских отношений с ним и понимала, что в создавшейся ситуации он мог стать одним из самых непримиримых ее врагов.

Сейчас она больше, чем когда-либо, нуждалась в мире. Ее предшественники оставили ей разоренную, не признающую законов страну, и она была полна решимости наладить в Кастилии порядок, заложить основы будущего процветания. Но могла ли она претворить свои планы в жизнь, если ей навязывали войну?

Средств на войну не было. Ее добрый друг Андрес де Кабрера, ведавший делами казначейства, прислал уведомление о том, что королевская сокровищница уже почти опустела. Вести военные действия, не имея ни людей, ни денег – дело безнадежное. А мирного исхода из создавшегося положения уже не предвиделось.

Сейчас ей не хватало сильных, беззаветно преданных людей. И прежде всего – Фердинанда.

И вот, просматривая кипу отчетов и справок, она услышала цоканье лошадиных копыт во дворе. Затем последовали радостные восклицания, озабоченные голоса грумов и слуг. Забыв о своем королевском достоинстве, она вскочила из-за стола и метнулась к окну.

Во дворе стоял Фердинанд. Поговорив с дворецким, он направился к главному входу.

Вскоре он стоял перед ней. Слуги, знавшие о ее чувствах к супругу, без лишнего напоминания вышли за дверь.

Не сдержавшись, Изабелла бросилась к нему, обвила руками его загорелую шею. Фердинанд, польщенный проявлением ее чувств, крепко обнял супругу.

– Я знала, что ты сразу же приедешь! – воскликнула она.

– Как же иначе? Ведь ты написала, что я нужен тебе.

– Фердинанд, сейчас ты нужен мне так же, как и я тебе, – поправила она. – Кастилия в опасности.

Он понял ее намек на то, что положение дел в королевстве касается их обоих, а не ее одной.

– Дорогая, я рад тебя видеть, но наслаждаться воссоединением семьи нам, судя по всему, придется чуть погодя, – сказал он. – Давай прямо сейчас попытаемся разобраться в ситуации, в которой оказалась наша страна.

– А ты еще ничего не слышал? – спросила она. – Говорят, Виллена и Аревало готовят восстание, имеющее целью привести на трон Бельтранею. Есть сведения о том, что сейчас они по всей Кастилии вербуют сторонников.

– Передать корону ребенку? – удивился Фердинанд. – Кастильцы не признают ее королевой.

– Все зависит от того, какую армию они выставят против нас. Наша казна пуста. Кроме того, я выяснила, что на поле битвы мы сможем привести не больше пятисот коней.

– Мы найдем людей и добудем денег. Не бойся, Изабелла, у нас будет предостаточно средств, чтобы усмирить бунтовщиков.

– Я знала, что ты это скажешь. Да, мы должны победить наших врагов – у нас просто нет другого выхода. Ах, как я рада, что ты приехал, Фердинанд! Когда ты рядом со мной, я знаю, что сумею справиться с любой задачей, какая бы ни встала перед нами.

– Я нужен тебе, Изабелла, – нахмурился Фердинанд. – Без меня ты не обойдешься.

– Разве я когда-нибудь это отрицала?

В ней вдруг пробудились прежние страхи. Уж не собирается ли он вновь требовать признания его прав на Кастилию? В такое-то время? Нужны ли им сейчас взаимные упреки и раздоры?

– Фердинанд, – быстро сказала она, – у меня есть для тебя еще одна новость. Я жду ребенка.

Она с удовольствием следила за меняющимся выражением лица Фердинанда. Складки на его лбу разгладились, на губах появилась улыбка.

– Изабелла, королева моя! Что же ты сразу не сказала? Когда он родится?

– Еще не знаю. Но надеюсь, что к тому времени все наши неприятности будут позади и королевству уже не будет грозить восстание.

Фердинанд взял ее руки в свои, быстро наклонился и поцеловал их. Затем с благодарностью и восхищением посмотрел на нее.

– Ну, теперь давай изучим ситуацию, – сказал он. Изабелла усмехнулась.

– Перед твоим приездом я как раз этим и занималась. Она подвела его к столу.

– Фердинанд, посмотри, пожалуйста, эти отчеты, а потом скажи, что нам, по-твоему, следует предпринять.

Она знала, что в минуту опасности на ее супруга можно положиться – тут он не допустит разногласия между ними. Более того, в борьбе за корону он был незаменим. А если порой его стремление к первенству в какой-то степени омрачало их отношения – что ж, это было понятно. Ей следовало учитывать его сильный, мужественный характер.

Пока они разбирали бумаги, во дворец прибыл гонец от короля Португалии.

Узнав о его приезде, Изабелла тотчас велела привести его к ней. Встретила она его, стоя рядом с Фердинандом. Поклонившись, гонец вынул из сумки почту. Фердинанд уже собирался протянуть руку, чтобы взять ее, но Изабелла опередила супруга – ей претило нарушать придворный этикет. Сделала это она с таким изяществом, что никто не заметил движения руки Фердинанда, не понял его намерений.

Отпустив гонца, Изабелла бегло просмотрела почту.

– Альфонсо просит нас отречься от короны, – сказала она. – В пользу принцессы Иоанны.

– Он сошел с ума, – нахмурился Фердинанд. Изабелла положила письмо на стол, рядом с раскрытыми учетными книгами.

– Из его депеши следует, что он может привести в Кастилию пять тысяч шестьсот всадников и четырнадцать тысяч пеших воинов. Пожалуй, он сказал бы, что это мы сошли с ума, если думаем справиться с такой силой.

Фердинанд сжал кулаки.

– И все-таки мы справимся с ним. Вот увидишь, Изабелла, справимся!

– Я это знаю, Фердинанд.

– У нас есть за кого бороться – за нашу дочь и будущего сына.

– И за нас с тобой, – улыбнулась Изабелла. – Я не сомневаюсь, мы одолеем наших врагов – нужно только поддерживать друг друга. Что бы ни случилось, мы должны быть вместе.

– Это верно, – медленно произнес Фердинанд. – Ты права, мы должны быть вместе.

– Вдвоем мы непобедимы, – кивнула она.

Они обнялись. Через некоторое время Изабелла вздохнула и опустила руки.

– Ну, теперь – к делу, – сказала она. – Прежде всего нам нужно решить, как при наших скудных средствах мы сможем отразить португальское вторжение.

Иоанну нарядили в платье для официальных церемоний, но она все равно выглядела девочкой лет тринадцати или даже моложе.

На ее лице застыло смешанное выражение смирения и отчаяния. Она выходила замуж за мужчину, который был на тридцать лет старше нее, что само по себе не могло не угнетать Иоанну. Но еще хуже было то, что ее брак должен был стать прелюдией новой войны, гораздо более кровопролитной, чем прошлые.

Готовя ее к предстоящей церемонии, служанки тихо переговаривались.

– А что, Альфонсо – самый отважный из всех королей. Его даже прозвали Африканцем, так много побед он одержал над ордами диких мавров. Да, воинской доблести ему не занимать.

– Он уже старик, – сказала Иоанна.

– Что вы, принцесса! Это вы – слишком молоды. Не думайте о его возрасте. Он король Португалии, и он приехал сюда, чтобы сделать вас королевой.

– А заодно самому стать правителем Кастилии.

– Ну, это только потому, что он будет вашим супругом.

– Я не хочу…

Но был ли смысл говорить о ее желаниях? За свою недолгую жизнь Иоанна повидала столько столкновений, затрагивавших кровные интересы ее соотечественников, что уже сознавала всю бесполезность просьб и увещеваний.

Ее друзья и подруги не жалели слов, расписывая достоинства ее брака. Говорили, что ей нужно радоваться, благодарить судьбу и короля Португалии, – увы, они не понимали ее чувств.

Наконец ее нарядили, причесали, натерли благовониями и повели на встречу с мужчиной, который приехал в испанский город Пласенсию для помолвки с ней, а также чтобы свергнуть с трона Изабеллу и Фердинанда и самому занять их место.

Вокруг дворца и даже внутри, в парках и на садовых лужайках, расположились лагерем войска ее будущего мужа – чтобы она могла оценить его силу и решимость выполнить задуманное.

И вот Иоанна увидела его – зрелого мужчину, показавшегося ей еще более зрелым, чем был на самом деле, почти стариком. Она задрожала, но все-таки пересилила себя и улыбнулась, пытаясь изобразить удовольствие от встречи с ним. Рядом с ней были двое ее новых знакомых – герцог Аревало и маркиз де Виллена, задавшиеся целью способствовать ее восхождению на кастильский трон.

Поздоровавшись, Альфонсо взял ее за руку и подвел к двум креслам, стоявшим возле окна. Когда они сели, он сказал:

– Моя дорогая принцесса, у вас нет причин бояться меня.

– Мне еще рано вступать в брак, Ваше Величество, – потупилась Иоанна.

– О, напротив! Юность – величайшее благо из всех, какие даются людям. С годами она сменяется опытом, жизненной умудренностью, но, поверьте, они не стоят и половины того, что мы теряем при этом. Не пеняйте на свою молодость, дорогая. Во всяком случае, меня она отнюдь не огорчает.

– Благодарю вас, Ваше Величество, – чуть слышно пролепетала она.

– Почему вы побледнели? Неужели так боитесь меня?

– Вы мой близкий родственник, брат моей матери.

– Ах, вот в чем дело! Ну так вам и тут нечего опасаться, моя дорогая. Я уже послал гонца к Его Святейшеству. Вот увидите, не пройдет и десяти дней, как он даст разрешение на наш брак.

Его нежный взгляд был ей невыносим, но она вновь выдавила из себя улыбку.

Альфонсо блаженствовал. Человек по натуре деятельный, он не любил праздности, а из всех известных ему увлечений предпочитал романтические. Недавно он добился огромного успеха среди мавров, но довольствоваться достигнутым не мог, поскольку преследования мавров на Иберийском полуострове уже давно стали повсеместным, почти обиходным занятием. И вот в его жизни появилась девочка – его племянница, – нуждавшаяся в сильном мужчине, покровителе и наставнике. Одни видели в ней законную наследницу престола, другие внебрачную дочь супруги почившего короля Генриха. Короля Альфонсо она интересовала своим возрастом: будучи вдовцом, он мог взять ее в жены. Итак, ему предстояло покорить ее сердце, и эта победа обещала быть романтической и приятной во всех смыслах – особенно учитывая политические выгоды, которые она сулила Португалии.

Кроме того, он все еще не забыл оскорбления, которое нанесла ему Изабелла, отказавшаяся от его руки. Не причислявший себя к людям злопамятным или уж очень обидчивым, он не собирался прощать поступка, так бесцеремонно унизившего Его Королевское достоинство.

Поэтому Альфонсо не без удовольствия думал о том дне, когда дерзкая Изабелла окажется во власти человека, ухаживания которого так легкомысленно отвергла.

Улыбаясь, он взял Иоанну за руку, и собравшиеся затаили дыхание. В наступившей тишине Аревало и де Виллена провозгласили Альфонсо и Иоанну полновластными хозяевами замка Пласенсия.

Свадьба должна была состояться сразу после получения папского благословения. Иоанна молилась о том, чтобы Его Святейшество не торопился благословлять их брак.

Между тем была отпразднована помолвка, и на всех последовавших торжествах Иоанна сидела рядом с Альфонсо, не перестававшим оказывать ей знаки внимания.

Через несколько дней войско короля Альфонсо Пятого покинуло Пласенсию и выступило в сторону Аревало. Следом поехали Альфонсо и Иоанна.

Зная о плачевном состоянии кастильской армии и разрухе, царившей в королевстве Изабеллы и Фердинанда, Альфонсо предвкушал легкую победу над ними.

В Аревало он велел разбить лагерь и начать подготовку к решающей битве.

Изабелла и Фердинанд вместе приняли гонца, сообщившего о прибытии Альфонсо в Пласенсию и о его помолвке с Иоанной.

Услышав эти новости, Фердинанд помрачнел.

– Судя по всему, он готов огнем и мечом проложить ей дорогу к нашему трону, – сказал он.

– Она его племянница! – не удержалась Изабелла. – Да и не созрела еще для брака.

– Ему-то какое дело? Он думает, что она подарит ему Кастилию, и, если он добьется успеха на поле боя, то Папа разрешит их брак, можешь не сомневаться.

– Если добьется успеха! Ничего он не добьется, это я тебе говорю.

– Изабелла, ты не знаешь войны. Как мы сможем остановить его?

– Я знаю, что мне по рождению положено быть королевой Кастилии! – вспыхнула Изабелла. – Этого достаточно для того, чтобы носить корону.

– Этого достаточно для начала, Изабелла. Сейчас от тебя требуется нечто большее, чем наследственное право на трон.

– Мы отстоим наше королевство, я в этом не сомневаюсь. Фердинанд ласково взял ее за руку и подвел к карте, лежавшей на столе.

– Вот здесь собрались друзья короля Альфонсо. – Он показал на Южную Кастилию. – Аревало, Виллена, Кадис – их много, очень много. Они готовы пойти на все, лишь бы посадить на трон Иоанну и ее жениха. Если завтра Альфонсо повернет на юг, его встретят с распростертыми объятиями. Они объединят свои силы, и тогда все города будут сдаваться им практически без боя. А мы… наше положение будет ухудшаться день ото дня, по мере его продвижения по Кастилии.

– Фердинанд, я тебя не понимаю, – с упреком произнесла она. – У нас-то ведь тоже есть друзья, не так ли?

– Есть – но только не друзья, а приспешники.

– В таком случае им придется стать нашими настоящими друзьями.

– Едва ли они захотят проявлять лояльность, когда увидят мощь португальской армии.

– Их нужно заставить.

– Да? Кто же это сделает?

– Я! Скоро они поймут, кому должны подчиняться. Фердинанд задумчиво посмотрел на супругу. Порой – в такие минуты, как эта, – ему начинало казаться, что он совсем не знает ее. Сейчас в ее словах прозвучала такая убежденность в собственной правоте и способности выстоять в неравной схватке с врагами, что Фердинанд поверил в ее силы.

– И все-таки меня смущает одно обстоятельство, – на всякий случай сказал он. – В твоем положении женщины не могут руководить военными кампаниями. Ты не забыла о том, что ждешь ребенка?

– Не забыла, дорогой, – усмехнулась Изабелла. – Для него-то я и хочу сохранить кастильский трон. Ведь у нас родится сын, не так ли?

Еще никогда Изабелле не приходилось сталкиваться с такими грозными испытаниями, какие выпали ей в течение последующих месяцев. Она работала с раннего утра до позднего вечера и каждый день по нескольку часов посвящала усердным молитвам: верила в то, что ей покровительствуют силы божественного провидения, и по-прежнему уповала на их заступничество.

Впрочем, даже стоя на коленях перед висевшим на стене распятием, она понимала, что сейчас ей следует надеяться не столько на Бога, сколько на собственные силы.

Порой она ночь напролет принимала гонцов и писала срочные депеши в те немногочисленные войска, которые хранили ей верность, – но это было еще не все. Изабелла решила лично посетить города, занявшие выжидательную позицию или собиравшиеся примкнуть к победителю.

Она отправилась в вояж по этим городам. Ездить на лошади по разбитым кастильским дорогам было занятием не только трудным, но и опасным для ее будущего ребенка. Она боялась выкидыша и все же не отказывалась от своего плана. Ей была невыносима мысль о том, что ее сын окажется лишенным права на трон.

Горожане видели, в каком положении находилась Изабелла, и не могли не сочувствовать ей. Кроме того, она была исполнена сознанием собственной правоты, и это тоже помогало ей завоевывать сердца подданных. После каждой ее речи, обращенной как к знати, так и к простому люду, множество испанцев отбрасывали прочь сомнения и становились под ее знамена.

Фердинанд следил за обучением новобранцев и готовил армию к битве, которую Альфонсо по какой-то одному ему ведомой причине не решался дать своим противникам. Изабелла и Фердинанд каждый день ждали известия о приближении его войска, и оба понимали, что такая новость означала бы их поражение в войне с королем Португалии.

– Господи, дай нам еще несколько недель, – молилась Изабелла. – Тогда мы будем не так беззащитны перед нашим врагом.

– Нам нужен всего один месяц… один или два, – говорил Фердинанд, обращаясь к своим генералам. – Если королева сможет в таком же темпе пополнять нашу армию свежими силами, то скоро мы выступим в поход и заставим короля Альфонсо убраться за пределы Кастилии. Но нам необходимы эти несколько недель – без них мы пропали.

Так они сообща работали и напряженно следили за передвижениями Альфонсо. Однако тот по-прежнему оставался в Аревало. Говорили, что решающая битва будет дана после того, как к нему прибудут все его кастильские сторонники.

– Интересно, каким образом этот человек умудрился одержать такую внушительную победу над маврами? – удивлялся Фердинанд. – Сейчас Кастилия не может оказать ему никакого сопротивления – а он медлит. Если дело и дальше так пойдет, то через несколько недель и он упустит последний шанс выиграть эту войну.

Между тем Изабелла, в ходе поездки по королевству приближавшаяся к Толедо, думала об архиепископе Альфонсо Карилло, без чьей поддержки ей едва ли удалось бы сохранить трон и корону.

Ей казалось, что при встрече она смогла бы убедить его в необходимости союза с ней. Он был самым влиятельным человеком в Испании, и Изабелла не хотела думать, что он навсегда отвернулся от нее. Она не понимала, что причиной их разрыва стала его ревность к Фердинанду и кардиналу Мендозе, оттеснивших его от власти в Кастилии.

Однажды она позвала к себе одного из своих слуг и сказала:

– Мы находимся недалеко от Алькала-де-Хенарес, где сейчас живет архиепископ Толедский. Немедленно поезжай к нему и пригласи его ко мне во дворец. Передай, что я желаю поговорить с ним.

Когда гонец вернулся из Алькала-де-Хенарес, Изабелла тотчас велела привести его к ней.

– Ну? – спросила она. – Видел ты архиепископа?

– Да, Ваше Величество, – потупился гонец. – Архиепископа я видел.

– Прошу тебя, не мешкай, – мягко сказала Изабелла. – Что он ответил на мою просьбу?

– Ваше Величество, архиепископ сказал, что он понимает ваше желание видеть его, но сам он не желает видеться с вами. И еще велел передать, что если вы захотите навестить его, то он заранее покинет свой дворец и найдет пристанище в другом месте.

Изабелла не смутилась.

– Вижу, ты напрасно ездил в Алькала-де-Хенарес. Впрочем, не совсем. Теперь мы знаем, что в лице архиепископа мы потеряли друга и обрели врага. Ступай к себе, можешь отдохнуть после дороги.

Оставшись одна, она прошлась по комнате и тяжело опустилась в кресло. Ее одолевала усталость – слишком много сил отнимали беременность и страх за будущее. Если бы архиепископ хоть на минуту поверил в возможность ее победы над Альфонсо, он не посмел так дерзко ответить ей. Очевидно, у него не было сомнений в ее грядущем поражении.

Она почувствовала, как в животе шевельнулся ребенок. Ей вдруг захотелось лечь в постель, отказаться от этих утомительных поездок по королевству и впредь уповать только на Бога да на свою счастливую судьбу. В конце концов, даже если бы у нее отняли Кастилию, она смогла бы стать королевой Арагона, быть верной супругой и заботливой матерью. Она устала от борьбы, ей хотелось мира и спокойного семейного счастья.

Через несколько минут она справилась с этой слабостью. Сейчас ей нужно было не поддаваться малодушию, а написать Фердинанду и рассказать ему о ходе дел. А затем собираться в дорогу – в те города, которые она еще не успела посетить.

Было и еще одно немаловажное обстоятельство, не позволявшее ей опускать руки. В ее свите не могли не узнать о несостоявшихся переговорах с архиепископом. Поэтому она должна была держаться с достоинством – особенно сейчас, когда даже друзья могли усомниться в ее силах.

Она превозмогла усталость, подавила в себе желание отдохнуть и забыть о грозящих бедах.

Ей не следовало забывать о том, что на помощь божественного провидения она сможет рассчитывать только в том случае, если докажет свое право на корону Кастилии.

Изабелла читала почту от Фердинанда.

«Благодаря твоим усилиям положение изменилось к лучшему. Теперь наше войско насчитывает четыре тысячи латников, восемь тысяч всадников и тридцать тысяч легковооруженных пеших воинов. Большинство из них не имеет никакого опыта боевых действий, но обучение идет полным ходом – тут нам предстоит много работы, новобранцы прибывают каждый день. Как бы то ни было, если Альфонсо нападет на нас, ему придется раскаяться в том, что он не сделал этого двумя месяцами раньше».

Изабелла оторвала взгляд от бумаги и улыбнулась.

Итак, им удалось сотворить чудо. Они нашли людей, готовых сражаться за них. Эти люди не имели военного опыта, но этот недостаток можно было исправить. Ее армией командовал Фердинанд, а он был опытным воином. К тому же оказался более расторопным человеком, чем престарелый король Альфонсо. Фердинанд должен был победить.

Она закрыла глаза и откинулась на спинку стула.

Ее хорошая подруга Беатрис де Бобадилла, жена Андреса де Кабрера, думает, что Изабелла идеализирует Фердинанда и почитает его чуть ли не божеством, живущим среди людей.

Пожалуй, Беатрис не видит перемены, произошедшей в Фердинанде. Да, когда он впервые приехал в Кастилию, Изабелла не могла не обратить внимания на его красоту. Тогда она любила его не меньше, чем сейчас, – и все же знала о его тщеславии, заносчивости и даже признаках алчности, которая могла со временем развиться в нем. Она не забыла о том, какое неудовольствие вызывало в нем ее нежелание отказаться в его пользу от прав на Кастилию. Тем не менее она мирилась с этими недостатками своего супруга – так же, как не обижалась на капризы своей дочери Изабеллы. И если порой Фердинанд вел себя как маленький избалованный мальчик, то обладал он и достоинствами взрослого мужчины. Она верила в его полководческий талант и знала, что как в политике, так и на поле боя он будет преданно отстаивать ее интересы – возможно, потому, что сам заинтересован в ее успехе. У нее не было более верного сторонника, чем он. Хотя, после разрыва отношений с архиепископом Толедским, она чувствовала, что уже никому не сможет доверять, как раньше.

Она встала из-за стола, и в этот миг ее тело пронзила такая боль, что она не удержалась и вскрикнула.

В комнату тотчас вбежала служанка.

– Ваше Величество!..

Увидев бледное, искаженное мукой лицо Изабеллы, она поспешила подхватить ее под руки и громко позвала на помощь. Через несколько секунд королева была окружена служанками и лекарями.

Опираясь одной рукой на стол, она с трудом прошептала:

– Отведите меня в спальню. Кажется… у меня начинаются роды. Почему же это случилось так рано?.. Почему?..

Вот и все.

Ребенок родиться уже не мог. Изабелла, опустошенная и разбитая, лежала в постели. Совершила ли она ошибку? Должна ли была думать не о защите королевства, а о наследнике? Но в таком случае у нее не было бы армии. Кастилия оказалась бы открыта для вторжения чужеземных захватчиков.

С другой стороны, не будь необходимости вербовать людей в кастильскую армию – что было под силу только ей, королеве Кастилии, – она не потеряла бы ребенка, который со временем мог стать правителем Кастилии и Арагона.

На душе у нее было тоскливо.

Через несколько недель у них было бы уже два ребенка. Но могли ли они быть счастливыми родителями, если обстоятельства складывались не в пользу их семьи? Что досталось бы их детям, если бы они думали о своем потомстве и забыли о нуждах королевства?

Она лежала в постели и вспоминала о днях, проведенных в тряском седле, о ночлегах в придорожных тавернах, когда спать приходилось на обыкновенном соломенном матраце.

И вот результат. Она лишилась ребенка. Но зато собрала армию, способную отразить нападение грозного врага. Она слабо улыбнулась.

У нее еще будут дети. Как только уладятся проблемы, связанные с правами юной Бельтранеи на кастильский трон, они с Фердинандом снова будут вместе. Тогда у них вновь появится возможность обзавестись наследником.

Она задремала. Служанки, через некоторое время пришедшие к ней, застали ее безмятежно улыбавшейся во сне. Ее губы чуть заметно шевелились.

– Восемь тысяч всадников, – шептала она. – И четыре тысячи латников…