"Циклон в ООН" - читать интересную книгу автора (Вилье Жерар де)

Глава 18

Перед нитевидной статуей, подаренной Нигерией, величественным шагом прошли две монашки и проникли в бар делегатов. Дежурный охранник хотел было их остановить, но замешкался: две величественных чернокожих в белых одеждах затерялись в толпе бара делегатов. Это был последний перерыв в заседании перед голосованием по вопросу восстановления законных прав Китайской Народной Республики.

Разумеется, охранник мог бы отыскать двух монашек, но он не должен был покидать свой пост.

Делегат Верхней Вольты обернулся: его окликнули по имени. Он оказался нос к носу с негритянкой с большими карими глазами и приятной наружностью. Белые монашеские одежды не могли скрыть грацию ее тела, и он против воли смутился.

– Да, сестра моя? – вежливо спросил он.

– Я хотела бы с вами поговорить, – отозвалась монашка красивым низким голосом.

Еще один «стрелок». Во имя расового братства.

– Вот-вот начнется заседание, – объяснил дипломат. – А из делегации я один.

– Я ненадолго, – настаивала монашка. – Несколько минут, и это очень важно. Для вас.

Заинтригованный, делегат попытался найти тихое место. Но гвалт стоял, как на невольничьем рынке в дни привоза с Кавказа. Монашка помогла ему выйти из положения.

– Мы можем немного пройтись по первому этажу, – предложила она, – там нам будет спокойнее.

Делегат Верхней Вольты согласился. Они снова прошли мимо охранника и спустились на эскалаторе на первый этаж. Внутренняя галерея и в самом деле оказалась безлюдной.

Улыбаясь, негр обернулся к своей сестре по расе.

– Итак, чем могу вам помочь?

Негритянка расплылась в ангельской улыбке, засунув обе руки в свое широкое одеяние.

– Все очень просто. Вы пойдете со мной.

Дипломат вздрогнул, сильно удивившись.

– С вами? Но это невозможно, заседание начинается через полчаса. Я должен проголосовать.

Улыбка его собеседницы стала еще более ангельской.

– И все же вы пойдете.

В этот момент он увидел направленный ему в живот ствол «парабеллума» и хотел отскочить назад. Но ему помешала стена.

– Но вы с ума сошли! – сказал он сдавленным голосом. – Это шутка?

Большой рот негритянки все время улыбался, но глаза были холодны.

– Пойдете рядом со мной, – приказала она. – Мы выйдем отсюда и сядем в автомобиль, который нас ждет. Если вы будете слушаться, с вами ничего не произойдет.

– Но что вы хотите? – запротестовал дипломат. – У меня с собой нет денег...

– Мне не нужны деньги, – сказала монашка. – Мы отпустим вас после голосования. Делегат Верхней Вольты вздрогнул.

– Но это смешно. Я расскажу о том, что произошло. Голосование аннулируют.

Негритянка сказала спокойным и в то же время угрожающим тоном:

– Вы ничего не расскажете, иначе вас казнят. Даже если вас будет охранять вся полиция. Если вы скажете кому-нибудь хоть слово, то умрете.

Делегат поверил ей. Он знал, что в Нью-Йорке происходили странные вещи. Что некоторые преступные организации были всемогущи. Его охватила паника. Ствол «парабеллума» вонзился в его желудок еще глубже. На конце имелся какой-то толстый цилиндр: глушитель.

– Поторопитесь, – приказала монашка. – Если попытаетесь бежать, я вас пристрелю.

Она убрала пистолет в карман, но он видел его контуры через ткань. Он был слишком напуган, чтобы думать. И пошел следом за ней как автомат. Эспланада справа кишела людьми. Здесь собирались туристы. Негритянка шла рядом с ним, очень близко, и на каждом шагу он чувствовал, как в бедро упирается ствол оружия.

У решетки они вынуждены были пройти через группу туристов. Делегат узнал одну из гидов, очаровательную китаянку, за которой ухаживал, и судорожно улыбнулся ей.

Она машинально улыбнулась ему в ответ. Проходя через середину группы туристов, монашка отделилась от делегата. Она инстинктивно вынула «парабеллум» наполовину из своего кармана.

Ло-нин на долю секунды увидела оружие. Негритянка уже была на тротуаре, за оградой, и шла рядом с делегатом. Китаянка спросила себя, не приснилось ли ей это. Но она снова увидела странную и сморщенную улыбку негра. Под носом у всех секретных агентов, следящих за правильным ходом голосования, происходило что-то ненормальное.

Оставив своих туристов, она дала стрекача, ринувшись к бару делегатов, где могла найти Малко. Но потом передумала. Чтобы выиграть время, она кинулась к телефону в вестибюле и подняла по тревоге китайский отдел. Им бить в набат.

Лишь на четвертой монашке охранник ООН, дежуривший у входа в бар делегатов, начал задавать себе вопросы. Две из них вышли в компании двух делегатов каждая. Но было слишком поздно, она уже прошла, сопровождая маленького гайанца, который доходил ей до плеча. В крытой галерее Ганди в ста метрах перед собой монашка увидела, как к ней идут два китайца, шагая поодаль друг от друга. Будто для того, чтобы преградить ей проход.

Дернув гайанца за руку, она вдруг свернула вправо, чтобы выйти на главную лестницу. Китайцы побежали.

Послышалось два приглушенных хлопка. Один из китайцев покатился по ковру и остался лежать. Другой медленно осел по превосходному китайскому гобелену. Монашка увлекла гайанца, убирая свой «парабеллум». Дипломат был слишком напуган, чтобы закричать, когда они проходили мимо охранника ООН.

Во всяком случае, охранники в форме не были вооружены.

Несколько позже Генеральный секретарь ООН был чрезвычайно удивлен, обнаружив на площадке 39-го этажа – его этажа – какую-то личность, которая вежливо поприветствовала его, не убирая при этом крупнокалиберный «смит-и-вессон», которому позавидовал бы Дикий Билл. Грешок Криса Джонса. Дипломат сказал себе, что ему пора возвращаться в свою страну. До сих пор, если он не предотвратил ни одной войны, то ему по крайней мере удавалось сохранять мир в коридорах ООН.