"Миссия в Сайгоне" - читать интересную книгу автора (Вилье Жерар де)

Глава 7

Ту-ан бросила на Малко иронический взгляд, а когда кончила подправлять свой правый глаз, заметила:

– Вы, видимо, неплохо провели вчерашний вечер? У вас деревянная глотка. Это все вино и такси-герлс... – она громко фыркнула. – Если вы еще чего-нибудь не подцепили...

Малко поднял на нее недовольный и неприязненный взгляд. И он еще должен был позволять этой девчонке насмехаться над собой?! Но гнев его тут же растаял перед обнаженными бедрами Ту-ан. Мысли его колебались между поркой и насилием...

– Я не кутил вчера, – терпеливо объяснил он, – просто я плохо спал.

Вьетнамка опять фыркнула, абсолютно убежденная в обратном. Малко закрыл глаза: шум в его голове продолжался. Временами острые вспышки головной боли чуть не заставляли его завопить.

Он проснулся в три часа дня такой же свежий, как грязная тряпка после мытья пола. Контора Цански не отвечала. Чана не было на месте. Шел дождь или собирался идти... Сайгон всегда был грязным городом.

Как сомнамбула, он взял направление на улицу Во-тан. От Элен тоже не было новостей, но он слишком устал, чтобы позвонить ей. Его не переставали мучить одни и те же вопросы: кто пытал его и почему?

Если бы только он мог повидаться с Мэрилин... Но он не смел идти на квартиру на улице Фанг-динг-фунг. События прошлой ночи показали, что за ним следят. Одна мысль терзала его: говорил ли он о ней? Если да, ее следовало предупредить. Возможно, то были люди Тука...

Все эти мысли еще более усиливали его головную боль, а тут еще Ту-ан вздумала насмехаться над ним... Чтобы немного отвлечься, Малко стал чертить на своем бюваре план будущих посещений.

– Вот, выпейте!

Около него стояла Ту-ан и протягивала ему чашку чая. Он благодарно улыбнулся ей.

Горячая жидкость хорошо подействовала на него, но его золотистые глаза все еще были в красных прожилках и сильно опухли.

В дверь вошла Мей-ли. Она казалась сегодня менее высокомерной и даже улыбалась.

– Еще чаю?

Малко с благодарностью согласился. Мей-ли стала перелистывать журнал, который лежал на пишущей машинке Ту-ан. Внезапно Малко в голову пришла одна мысль.

– А в чем, в сущности, состоит ваша работа? – спросил он. – Мне нужно знать это.

Мей-ли казалась польщенной, что он интересуется ею, несмотря на оголенные бедра Ту-ан.

– Это зависит от ситуации, – ответила она. – Иногда я стенографирую, в другой раз я делаю переводы для работников, которые не говорят по-вьетнамски.

– Все люди, арестованные специальной полицией, немедленно допрашиваются?

– Все.

По-видимому, она ничего не подозревала и была в восторге от того, что может поболтать. Без стеснения она села на письменный стол, и ее туника распахнулась, открыв длинные ноги в черных шелковых брюках. Малко продолжал спрашивать:

– Вы видели человека, который потом покончил с собой?

Она заколебалась.

– Я уже не помню этого...

Малко кивнул. В тот момент, когда он собирался задать ей следующий вопрос, чей-то голос снаружи позвал ее. Мей-ли тотчас же встала.

– Простите, но у меня работа.

Малко задумчиво допил свой чай. Как это могло быть, чтобы девушка не помнила этого арестованного, такой исключительный случай... Странно, очень странно...

Предоставив Ту-ан ее журналу, он принялся чертить план будущего парка в своем замке. У него не было желания посещать специальный блок... Наконец, дверь соседнего помещения открылась, и оттуда вышли посетители. Малко подождал, пока появилась Мей-ли, и подошел к ней, как только она вышла из своей комнаты.

– Я бы хотел еще поговорить с вами, – сказал он. – Не хотите ли пообедать со мной в «Каве»?

Это был один из лучших ресторанов Сайгона. Смущенная таким приглашением, Мей-ли колебалась. Наконец, она очень быстро проговорила:

– Согласна! Только я не хочу приезжать к вам в отель. Вы можете заехать за мной на улицу Хиенг-вуонг, 151? Я буду ждать вас внизу.

Она сразу же убежала и присоединилась к остальным девушкам около барьера, отделявшего специальный блок от остальных. Малко почувствовал себя несколько лучше. Наконец-то дело начало понемногу двигаться.

Ричард Цански слушал Малко, поглаживая свою мертвую щеку. Он тоже устал, проведя весь день на конференции рядом с «Континенталем».

Малко и он расположились за самым спокойным столиком террасы «Континенталя». Вокруг них маленькие вьетнамские педерасты пили шоколад и корицу, разглядывая солдат морской пехоты, которые находились среди них, терроризируемые микробами и болезнями Вьетнама. Только самые храбрые осмеливались появляться в «Континентале», остальные американцы предпочитали «Каравелл», климатизированный и замкнутый.

– Это все странно, – заметил Цански, когда Малко закончил свой рассказ. – Что такое вы можете знать, что до такой степени заинтересовало вьетнамцев? Может быть, они думают, что вы что-то узнали про того, кто предал полковника Митчела?

– А нельзя ли обнаружить место, где меня пытали? Американец пожал плечами.

– Если это СИО или специальная полиция, то у них есть с дюжину вилл, на которых они пытают людей. Мы их всех не знаем, несмотря на то, что сами оплачиваем их.

– Досадно даже подумать, что меня пытали за мои же собственные деньги, которые я плачу в виде налога, – заметил Малко.

– Теперь нужно быть особенно внимательным, – сказал Цански. – И продолжайте ваш контакт с генералом Ну. Не забывайте, что вы приехали в Сайгон именно для этого.

– А если эта метиска была права? – внезапно сказал Малко. – Если из-за нее меня так пытали?

Цански пожал плечами.

– Смешно! Перестаньте выдумывать! Вы опять видели ту девицу?

– Нет.

– Вот видите! Она поняла, что ее сказочка не имела успеха, и не стала искать продолжения. Нет, я полагаю, что это было СИО. Они продолжают операцию с Митчелом и хотели вас напугать.

Он встал.

Простите меня, сегодня вечером я обедаю в посольстве, в смокинге. Так что мне нужно еще пойти домой и переодеться.

Малко увидел, как девочка надела на вышедшего на улицу Цански венок из цветов, и американец казался страшно смущенным этим. Малко откинулся на спинку стула и посмотрел на часы. Через полчаса он отправился за Мей-ли.

Об этом свидании он не сказал Цански ни слова.

Улица Хиенг-вуонг была темной и мрачной. В течение двадцати минут Малко шагал в темноте, стараясь избежать огромных ям на тротуаре.

Мей-ли не было. Малко не знал ее фамилии, а дверь дома, где она жила, оказалась запертой на ключ. Глухая точка начала сжимать его желудок. На улице появилось такси, немного замедлило ход и уехало.

Внезапно дверь заскрипела и тихо отворилась. Малко тут же устремился к ней и заметил в проеме кого-то, почти невидимого в темноте.

– Мей-ли?

– Нет. А вы американский советник?

Это был тонкий и пронзительный голос, совершенно незнакомый ему. Он подошел еще поближе и разглядел силуэт, гораздо ниже того, который он ожидал. Лица в темноте он рассмотреть не мог.

– Где Мей-ли? – спросил Малко.

– Она не сможет прийти, она передумала. Не надо ее ждать! Девочка быстро проговорила все это и тут же закрыла дверь. Малко снова оказался в темноте один. Он подождал еще несколько минут, а потом ушел, заинтригованный и огорченный. Почему вьетнамка за два часа изменила свое решение? Скромность? Ревнивый жених? Он утешал себя тем, что все-таки последнее слово будет за ним. Ведь завтра он все узнает от нее самой и пригласит ее позавтракать. Такси отвезло его в «Континенталь». Голова у него была еще тяжелой и ему очень хотелось отдохнуть.

Все девушки приходили на работу между девятью и половиной десятого. И они пришли все в это время, за исключением Мей-ли.

Малко дождался десяти часов, чтобы пройти в соседнее помещение. Там работало с полдюжины вьетнамок. Самым естественным тоном он спросил:

– Мей-ли запаздывает?

Сначала ему никто вообще не ответил, а потом одна из девочек сказала по-английски безразличным тоном:

– Мей-ли сегодня не придет.

– Она заболела?

– Нет, она уехала в Дананг, – ответила другая девушка, – работать...

Говоря это, она занималась своей машинкой. Странно! Так не исчезают, не закричав караул. Правда, он ничего вообще не знал о Мей-ли. Но он не стал продолжать расспросы. Если что-то не ладилось, не следовало усложнять ситуацию.

Ту-ан носила мини-юбку. С ее огромным ртом и миндалевидными глазами, еще более удлиненными тушью, она имела весьма непристойный вид. С бесстыдным видом она посмотрела на Малко.

– Вы опоздали. Мистер Стронг всегда приходил к девяти часам, – она громко фыркнула. – Вы знаете, он до такой степени боялся заразы, что воду для питья приносил с собой из дома в бидоне. Однажды, когда он ходил пописать, я вылила его воду из бидона и налила туда воды из-под крана. И сказала ему об этом только тогда, когда он ее всю выпил. Я думала, что он меня убьет! Он пожаловался господину комиссару, и меня едва не выгнали отсюда.

Малко не смог удержаться от смеха. Ту-ан была привлекательна и не глупа. И, вероятно, находилась здесь, чтобы шпионить за ним. Он опустиил взгляд на ее ноги, открытые гораздо больше того, чем следует для серьезной секретарши.

– А у вас красивые ноги, – сказал он. – Это такая редкость, чтобы вьетнамки так показывали их!

Она громко расхохоталась.

– Потому что они не следуют моде! А я слежу за модой. Часто надеваю и набедренник из кожи с длинным платьем потому только, что это модно, потому что так теперь носят.

Малко смотрел на нее, пыхтя от жары. В тени сейчас должно было быть не меньше сорока градусов.

– В такую жару?..

– Да, мне бывает очень жарко, – согласилась Ту-ан. – Но в таком случае я вообще ничего не надеваю под платье. И я единственная такая девушка в Сайгоне. Вот если вы когда-нибудь пойдете со мной поразвлечься, – кокетливо добавила она, – то сами убедитесь в этом.

Нельзя было быть более откровенной! Малко критически посмотрел на свою маленькую секретаршу.

– А вы не боитесь скомпрометировать себя?

– Я скажу своему отцу, что иду в кинематограф, а вы привезете меня обратно к девяти часам. А в субботу, если вы будете свободны, мы могли бы с вами пойти танцевать.

– Танцевать? Но ведь в Сайгоне это запрещено!

– Конечно! Но для этого существуют частные вечера.

Или это была провокация или комиссар Ле Вьен вскормил у себя гадюку.

– А в ожидании всего этого пойдемте вместе позавтракаем, – предложил Малко. – Вы свободны?

Она комически нахмурила брови.

– Не совсем. Я уже обещала своему жениху, но предпочитаю пойти с вами. Только тогда нужно идти сейчас же. А если он будет ждать меня у входа, вы скажите ему, что я вам нужна по работе.

В мгновение ока она собрала свою сумочку. Малко был смущен такой бесцеремонностью, но среди беспокоивших его тайн, которые с первого дня появления в Сайгоне окружали его, исчезновение Мей-ли особенно его тревожило. Ту-ан в этом могла помочь ему. Приходилось мириться с ее характером.

Как только они оказались на улице Во-тан, Ту-ан встала посередине проезжей части так, что первое же проезжавшее такси вынуждено было остановиться, чтобы не раздавить ее. Прежде чем часовой успел засвистеть нарушившему правила водителю такси, Ту-ан прыгнула внутрь машины, увлекая за собой Малко. Разговор о цене был короток и яростен. Шофер плюнул в открытое окно и поехал.

– Поедем в «Казита». Я обожаю экзотические блюда.

Это был лучший корсиканский ресторан в Сайгоне.

Отяжелевшая от красного вина, которого она выпила довольно-таки много, Ту-ан болтала без умолку. Для вьетнамки семнадцати лет она казалась странно осведомленной. Много раз она посылала Малко призывные взгляды, и он, хотя и говорил себе, что она выполняет определенное задание, был этим очень польщен.

– Вы знаете Мей-ли? – спросил он.

– Да. А почему вы о ней спрашиваете? – Ее маленькие брови нахмурились.

– О! Только потому, что эта девушка подложила мне свинью.

– Вы спали с ней? – заинтересованно спросила Ту-ан.

Малко покачал головой.

– Нет, она даже не пришла на свидание. А потом исчезла. Ту-ан продолжала свою мысль, подогретую вином.

– Вы любите спать с девушками? – очень просто спросила она. – Вы знаток в этом?

Пораженный, Малко смотрел на нее.

Или у нее опыт был не по годам, или у нее были очень плохие учителя.

Под столом ее нога прижималась к ноге Малко. А сообщение об исчезновении Мей-ли оставило ее совершенно равнодушной. И Малко не посмел больше настаивать на ответе.

– А вы занимаетесь допросами? Как Мей-ли или другие?

Она покачала головой с брезгливой гримасой.

– Я не люблю разговаривать с этими девушками. Когда они не работают, они отправляются в бары. И потом спят с типами из штурмовой полиции. – Ее маленький носик комично сморщился. – Вы знаете, все эти девушки очень плохо пахнут...

Слава Богу, ее мораль охлаждала всякие иные намерения. Когда Малко оплачивал счет, она спросила:

– Вы не могли бы сказать комиссару, что послали меня куда-нибудь по делу, например, в посольство? Мне очень хочется пойти в кино.

Малко не смог удержаться от улыбки.

– Конечно.

– Тогда до завтра!

В мгновение ока она остановила такси и забралась в него, оставив Малко на краю тротуара. Он решил отправиться в «Континенталь» повидать Чана. По дороге туда попытался разобраться в ситуации. Очень странно, что «виновный» покончил с собой... Странно также, что вдруг исчезла Мей-ли... Странная смерть Митчела... Газеты ведь не сказали об этом ни слова! По приказу кого?

Добродушное лицо полковника Тука в мыслях Малко противостояло острым чертам лица метиски. Кто из них лгал?

Кто-то задел его, и он в испуге вздрогнул. Но это был всего лишь нищий, протягивающий умоляюще руку. Очевидно, повязка не была каждый день на одной и той же ноге у нищих, но это тоже был Вьетнам. И он дал ему на счастье монету в двадцать пиастров.

Малко нашел Чана, погруженного в таинственный разговор с вьетнамцем со странной головой мертвеца, который мгновенно испарился при виде Малко. Последний сел в беседке около Чана. Они находились во внутреннем саду отеля «Континенталь», одном из самых спокойных мест в Сайгоне.

– Итак, – сказал Чан, – вы привыкаете к Сайгону?

Казалось, он очень рад встрече.

– Да, но в то же время Сайгон не хочет привыкать ко мне, – возразил Малко. – Меня чуть не постигла участь Митчела...

Когда он закончил свой рассказ, Чан насмешливо расхохотался.

– На ваше счастье они не сделали из вас «опрокинутый банан»! Это очень неприятно!

– Спасибо, – серьезно сказал Малко. – Но кто это был, по вашему мнению?

– Существует масса людей в Сайгоне, которые интересуются вами, – ответил Чан. – Это могли быть люди СИО или специальная полиция, или даже Вьетконг. Узнать это очень трудно. Вспомните мой случай: шесть месяцев тюрьмы во время Дьема. И что же, я ведь до сих пор не знаю, за что... Они меня пытали, а я не знал, в чем же я должен признаваться... И в один прекрасный день они меня выпустили. Весь последний месяц за мной следят люди из посольства. И опять я не знаю, почему.

– Из посольства? Но...

Вьетнамец весело пожал плечами.

– Я немного подгнил, вот меня и подозревают. Попробуйте разобраться, кто здесь вьетконговец, а кто нет? Не так давно наш знаменитый президент находился в контакте с Севером через одного своего хорошего друга. А потом политика изменилась! Тогда они посадили в тюрьму лучшего друга президента, и его будет судить трибунал за измену. Но он не будет приговорен к смерти, потому что его жена – любовница президента...

Все это напоминало Малко эпоху Возрождения с ее умопомрачительными интригами.

А Чан продолжал свой грустный монолог:

– Митчел... я познакомил Митчела со многими людьми. С опасными людьми... Он, возможно, ошибся в них...

Его глаза хитро блеснули, он забавлялся вовсю. Внезапно его голос понизился до едва слышного топота:

– Посмотрите на этого человека. Он проходит сейчас мимо Ассамблеи. С собакой.

Малко повернул голову и увидел белого с собакой-волком на цени. Он направлялся к отелю «Каравелл». Подстриженный под щетку, с широкими плечами он был похож на кадрового военного н штатском.

– Кто это?

Губы Чана быстро задвигались.

– Вы помните президента Дьема? Человеком, который выполнял задание ЦРУ, был он, вот этот Дэйв Колин... Бывший зеленый берет. Но он немного переусердствовал. Дьем и Ну должны были живыми приехать в Тан-сонихут. Сам президент Кеннеди звонил по этому поводу из Вашингтона. Но приказ был уже отдан и изменить его оказалось невозможно. По дороге, около Шолона, отряд военной полиции стрелял в них из кольтов. И Цански просто выбросил Дэйва, когда он стал ругаться с ним. Но Колин полюбил Вьетнам и остался в Сайгоне. Он создал маленькое дело и живет тихо. Но он тянет дьявола за хвост... Никто по-настоящему уже не доверяет ему. Вьетнамцы думают, что он все еще работает на ЦРУ, а его бывшие товарищи избегают его. Так что если в один прекрасный день в Цански бросят гранату, это будет не обязательно вьетнамец...

Малко проследил взглядом за Колином. Чан насмешливо смотрел на него. Он покончил со своей курицей и встал, дрожа.

– Будьте внимательны. До скорого! Мне холодно...

Было 38 градусов.

– Я вас познакомил с полковником Колином, – этими словами Чан заканчивал их встречу, – но не следует ставить об этом в известность Ричарда Цански. Ему это может очень не понравиться. А мы все тут нуждаемся в нем.

С этими таинственными словами, наполненными каким-то странным иносказанием, он направился между столиками к выходу и исчез.

Очень низко и медленно пролетел вертолет. Из его иллюминаторов угрожающе торчали дула пулеметов. Малко оставалось только доесть бифштекс, оросив его вином. Сайгон казался ему еще более враждебным и опасным.

Телефон дребезжал так слабо, что Малко подумал в первую минуту, что это ему просто кажется со сна. Но дребезжание продолжалось. Он окончательно проснулся и снял трубку. Сначала в трубке послышалось лишь какое-то неясное бормотание, потом он узнал голос своего информатора.

– Это вы? – спросила она.

– Да, это я.

– Приходите в отель «Президент». Немедленно!

И она повесила трубку.