"Оружие для Хартума" - читать интересную книгу автора (Вилье Жерар де)

Глава 14

Сами Аравеньян с видом гурмана созерцал огромную негритянку, округлые формы которой, казалось, распирали многоцветную тобу, одетую на ней. На ее крутых бедрах можно было ставить поднос, а громадная грудь превосходила своими размерами все, что он когда-либо видел... Это было редкостью. Обычно дочери юга, принадлежавшие к народности данка, отличались стройностью. Но за Аравеньяном числился такой грех: он любил толстых. Негритянка, робко опустив глаза и переминаясь с ноги на ногу, дожидалась решения хозяина. Аит Ахмед, его старый наперсник-искуситель, наклонившись к нему в своей феске, надетой набок, шептал на ухо:

— Я нашел ее только что на улице. Она голосовала на дороге, чтобы добраться до автовокзала и уехать в Джубу. Ее отпустил какой-то немец. Она хорошо пахнет, и у нес приятный вид!..

Армянин пристально смотрел на девицу своими большими лягушачьими глазами.

— Можно найти для нес небольшую работу по дому, — сказал он. — Ты будешь получать тридцать фунтов в месяц. Согласна?

— Да, — сказала девица.

Как все африканки с юга, она говорила не по-арабски, а по-английски. Дополнительный плюс: она не была зашита и, наверное, отличалась свободным нравом. Успокоившись относительно своей ближайшей судьбы, она улыбнулась новому хозяину. Без всякой неприязни. Для любой белой женщины Сами Аравеньян показался бы воплощением безобразия. Он был похож на карикатуру со своими выпученными глазами под складчатыми веками, черными усами, свисающими по обе стороны слюнявого и мягкого рта. Огромное тело напоминало большого краба. Но толстая негритянка видела лишь одну вещь: массивную золотую цепочку, надетую на волосатом запястье...

Во всяком случае, для нее любой белый оставался белым. Все было лучше, чем помирать с голоду в Джубе или стать добычей солдат на севере, которые были бы рады изнасиловать незашитую женщину.

Сами Аравеньян проводил ее глазами, когда она покидала его кабинет, неся перед собой пару грудей, острых, как два снаряда. Ей требовался лифчик из закаленной стали. Как только она перешагнула порог, Аит Ахмед воспользовался этим, чтобы без церемонии положить свою руку ей на ягодицы. Восхищенная этим знаком внимания, девица обернулась с коровьей улыбкой.

Оставшись один, армянин зажег сигару. Он был доволен. Впереди его ждало несколько приятных вечеров. Вопреки тому, что говорили злые языки, он думал не только о деньгах. Его враги утверждали, что иные армяне готовы продать свою мать, чтобы завести дело... Но он, Аравеньян, был другим... Он любил время от времени заняться сексом, хотя и выбрасывал спустя неделю своих девиц на улицу... Он не любил ни к кому привязываться. Но нетленные ценности привлекали его... Такие, например, как слитки золота... Он построил себе на Девятой улице квартала Нью Экстеншен великолепную виллу, с бассейном, защищенную колючей проволокой и стеной из которой торчали осколки бутылок.

Он спокойно, с чувством исполненного долга готовился встретить волну невыносимой летней жары. У него был новенький мощный движок с генератором и полная цистерна мазута. Его соседи станут изнывать от тяжелого смолянистого зноя, а он будет вкушать свой рахат-лукум в приятной прохладе вместе с послушной рабой... В сущности, Хартум был не таким уж плохим местом. Он сколотил здесь огромное состояние и продолжал процветать, раздавая бакшиш кому следует. Он повернулся в своем кресле, чтобы бросить довольный взгляд на огромный сейф в стене позади него. Это был символ его успеха — успеха маленького голодного эмигранта, много лет назад приехавшего в Судан. Он никогда не отказывал в помощи своим соотечественникам, что не мешало ему ежегодно морить голодом часть своей клиентуры, дабы заполучить еще несколько золотых слитков. В прошлом году дело дошло до того, что разбушевавшаяся толпа собралась вокруг его контор, угрожая разнести их в щепки, а его самого линчевать. Это был неприятный инцидент. Он прятался на своей вилле несколько месяцев, подкупил несколько религиозных и политических деятелей, и порядок был восстановлен.

Аит Ахмед, сутулый и худой, как скелет, снова прошмыгнул в его кабинет.

— Там кто-то хочет вас видеть. Ему не была назначена встреча.

Ахмед, всегда ходивший в своей красной феске, сдвинутой набок, и потертой одежде, был его любимым слугой, которому обычно поручались самые темные дела. Он сильно прихрамывал — след от сделки с трудными клиентами, избившими его за продажу им пораженного долгоносиком зерна. Хозяин, по своей доброте, не прогнал его за этот промах, а довольствовался тем, что уменьшил Ахмеду и без того скудное жалованье. Зато патрон, почитаемый «Ара», ценил его и поверял ему некоторые свои грехи и секреты.

— Кто это? — спросил Аравеньян.

— Иностранец. Он говорит, что пришел от Теда Брэди.

Тяжелые веки приподнялись. Тед Брэди был мертв, но «Ара» понял, с кем имеет дело. Это не был простой докучливый посетитель.

— Впусти его, — сказал он, надевая ботинки, — и приготовь нам чай. Подожди-ка, он тебе дал визитную карточку?

Ант Ахмед положил ее на письменный стол.

— Скажи ему, что я буду через пять минут.

«Ара» снял трубку одного из трех своих телефонов и набрал номер, линия связи с которым действовала всегда. Он представился по-арабски, и состоялся короткий разговор. Благодаря именно таким небольшим предосторожностям ему удалось выжить... Он пригладил черную прядь своих жирных волос, сдвинул золотую цепочку на запястье и принял скучающий, полусонный вид.

Он был готов.

Первое служебное помещение в магазине напоминало базарную лавку стоявшими на земле мешками манной крупы, риса, сорго, маленьким хромоногим столиком и жалкими, что-то униженно просящими посетителями... Впрочем, вход в «Самарканд» под облезлыми аркадами Эль-Гамхурия был такой же, как у соседних магазинов. Но во втором помещении стены были обшиты деревом, работал кондиционер и гостей встречал почти чистый «приказчик». Третье помещение было просторно и пусто, напоминая собой шлюз, который изолировал хозяина от его рабов.

Малко пересек его, следуя за хромым сутулым субъектом, и оказался в святая святых. Это была длинная комната, отделанная панелями светлого дерева, с большим, покрытым пылью столом для совещаний и двенадцатью стульями. Все это было совершенно не нужно, ибо Сами Аравеньян совещался только сам с собой: его брата уже давно распотрошили нигерийцы, которым он дорого продал партию пустых ящиков. Мир его скорбной душе! Африка была полна этих хищных авантюристов, которые либо сколачивали состояния, либо кончали жизнь под ударами африканского тесака...

Стены в деревянных панелях — большая редкость в Африке — дышали респектабельностью, но Малко трудно было скрыть свое отвращение, когда он увидел Аравеньяна, сидевшего за большим письменным столом. Втянув голову в плечи, полуоткрыв веки, тот протянул ладонь, всю в кольцах, похожую на медузу, ощупывая быстрым взглядом стройную фигуру, белокурые волосы и золотистые глаза Малко.

Гость сел, и хромоногий слуга удалился. Аравеньян пыхнул своей сигарой и сказал:

— Вы пришли от имени моего друга Теда Брэди. Кажется, он заблудился в пустыне. Глупая авария.

Золотистые глаза Малко смотрели не мигая. Ровным голосом он сказал:

— Тед Брэди не был вашим другом. Он не заблудился в пустыне, а был самым гнусным образом убит кланом Хабиба Котто. Я временно заменяю его в Хартуме...

Армянин покачал головой. Хорошо, это был именно тот, о ком ему говорили. Небольшая проверка никогда не помешает...

— Может быть, «друг» — это слишком сильно, — согласился он. — Скажем так, мы встречались несколько раз. Остальное я не знал... Чем могу быть вам полезен?

— Я пришел предложить вам одно дело, — заявил Малко.

— Да? Какое же?

Аравеньян, казалось, был слегка озадачен этим прямым предложением. У него не оставалось времени подумать. Человек, сидевший напротив него — он чувствовал, — был опасен. И связан к тому же с могущественной организацией. Аравеньян до сих пор всегда выигрывал, сотрудничая с сильными мира сего...

— Мне нужны тысяча двести автоматов Калашникова, — сказал Малко. — С тысячью патронов на каждый и десятью магазинами. Оружие будет оплачено долларами на обычных условиях. Поставка в Хартуме или его окрестностях.

Хотя Сами Аравеньян приготовился ко всему, он был застигнут врасплох. Конечно, он слышал о трениях ЦРУ с Хабибом Котто и шантаже со стороны последнего. Однако, поскольку это не затрагивало его лично, то он этим особенно не интересовался.

Насторожившись, он стал перебирать в уме возможные комбинации. Наконец спросил тихим голосом:

— Я предполагаю, что это заказ правительства, для которого вы работаете. Для какой страны это предназначается в конечном счете?

Он уже немного имел дело с оружием и знал кое-какие секреты. Золотистые глаза Малко потемнели.

— Для одной большой фирмы, которая занимается охотой, господин Аравеньян. Оружие не уйдет за пределы этой страны.

Аравеньян вдруг захотел выпить чашку чая. Дело было нешуточное. Он видел, что собеседник говорит совершенно серьезно. А тот продолжал:

— Чтобы сберечь ваше драгоценное время, я хочу уточнить, что эта сделка должна остаться абсолютно секретной — даже для суданских властей. Чтобы не поставить их в затруднительное положение. Вы будете иметь дело только со мной. Я даю вам время изучить мое предложение и вернусь сюда в пять часов, чтобы узнать, заинтересовало ли оно вас.

Он встал. Сами Аравеньян, ошеломленный, последовал его примеру. Он устремился за Малко, повторяя плачущим голосом:

— Но где вы хотите, чтобы я это достал? Это не мое ремесло.

Малко обернулся перед самой дверью.

— На юге, господин Аравеньян, там, где автоматы Калашникова растут на деревьях. Достаточно только их сорвать.

Сами Аравеньян вернулся к своему креслу и опустился в него, как лопнувший мяч. Невероятно! Он даже забыл о своей толстой негритянке. Он вытер лоб и нажал кнопку внутреннего телефона.

— Ахмед, приготовь мне машину.

Есть вещи, о которых не говорят по телефону.

Эллиот Винг поднял голову и встретил Малко безучастным взглядом. Он ел бутерброд, сидя за столом в своем кабинете.

— Вы видели Аравеньяна?

— Да. Я забросил удочку, — сказал Малко, опускаясь в кресло, стоявшее напротив. — У него не было еще времени подумать... Я увижу его снова в пять... К тому часу он изучит проблему.

Американец отложил в сторону свой бутерброд с усталым видом.

— Вы напрасно надеетесь. Аравеньян замешан в куче темных махинации, которые он проворачивал вместе с суданскими властями. Не может быть и речи о том, чтобы он решился на подобное дело, ничего не сообщив им. После всего, что произошло, он испугается и не станет ввязываться.

— Возможно, — согласился Малко. — В таком случае нам нужно будет искать в другом месте, и я не знаю где. Нам остается четыре дня. Я думаю, он сделает вид, что согласен. Во-первых, потому что велик соблазн вытянуть из нас несколько сотен тысяч долларов и, во-вторых, потому, что ему «посоветуют» так поступить. Нужно, чтобы мы оказались сильнее. Это игра в покер... Главное — вытащить в последний момент козырь из своего рукава...

— Аравеньян — твердый орешек, — заметил Эллиот Винг. — Если он скажет «да», то ничем не рискует. Он постарается заполучить все необходимые гарантии...

— Посмотрим, — возразил Малко. — Сейчас он должен суетиться, как сумасшедший! Вопрос состоит в том, может ли он действительно достать оружие?

— Думаю, что да, — сказал американец. — Я нашел копию одного старого документа, который посылали в прошлом году по этому поводу. По всей видимости, на юге удалось собрать около восьми тысяч единиц оружия. Это винтовки и автоматы Калашникова. Кроме того, речь идет о пушках на автомобильном ходу, минометах и даже тяжелом оружии. Имея деньги и знакомства, нетрудно наложить на все это лапу. Но у нас ничего не выгорит... Помимо своих отношений с суданцами, Аравеньян тесно связан с некоторыми проливийскими кругами. И он дорожит своей мохнатой задницей...

— У меня есть одна маленькая идея, каким образом заинтересовать его, — сказал Малко.

Хромоногий в красной феске быстро повел его, раздвигая толпу ожидающих. Был конец послеобеденного перерыва, и магазины на Эль-Гамхурия стали открываться один за другим.

Сами Аравеньян курил сигару, почти выпрямившись в своем кресле. Он улыбнулся Малко, кося глазами на его атташе-кейс.

— Вы точны! Садитесь.

— Спасибо. Вы приняли решение?

Толстые веки армянина опустились, и рот шевельнулся, напоминая улитку.

— Мой дорогой друг, — сказал он, — я обдумывал ваше предложение целый день. Это практически невозможно. В Хартуме нет оружия. Кроме того, я не знаю, смогу ли получить необходимое разрешение. Тем не менее я продолжаю...

Малко встал.

— Тем хуже.

Он был уже почти у двери, когда армянин догнал его.

— Но мы можем выпить вместе по чашке чая, — сказал он с упреком.

— У меня нет времени, — ответил Малко. — В другой раз.

Аравеньян не ожидал столь жесткой игры. Он вздохнул.

— Послушайте, я не хотел подавать вам ложной надежды, но, возможно, есть ничтожная вероятность. Это очень сложно и долго. Оружие имеется, но оно находится на юге. Дороги скверные. Нужно, чтобы суданцы дали мне «зеленый свет»... Кроме того, я в этих делах плохо разбираюсь... Даже в ценах. Мне придется довериться вам.

Он замолчал с выражением простодушной честности на лице.

Малко снова сел.

— Весь заказ я должен получить в Хартуме самое позднее через четыре дня, — объявил он.

На лице Сами Аравеньяна выразилось такое страдание, как у Христа, когда ему вбивали в руки гвозди. Он издал возглас, полный отчаяния:

— Невозможно! Вы требуете от меня невозможного! Даже если бы я захотел, нужно пять дней пути, чтобы добраться из Джубы...

— Есть самолеты.

— У меня нет горючего.

— Такой человек, как вы, может его найти...

— Но это невозможно.

— Тем хуже. Я был полон искренних намерений. Смотрите.

Он взял атташе-кейс, положил на стол и открыл, выставив напоказ пачки сотенных банкнот, перевязанных бумажными лентами. Армянин онемел на несколько секунд, словно его хватил удар. Он не смог удержаться и спросил дрогнувшим голосом:

— Сколько здесь?

— Пятьсот тысяч долларов, — ответил Малко.

В выпученных глазах Аравеньяна появилось что-то человеческое. Коротким жестом он снова пригласил Малко сесть и вытер пот со лба.

— Попробуем договориться, — сказал он. — Но я не знаю, как поступить. Я расскажу вам все, потому что доверяю вам. Я могу достать оружие, автоматы Калашникова, но я вынужден покупать их у офицеров суданской армии. А они продают его мне очень-очень дорого. По пятьсот долларов за штуку, плюс патроны и магазины...

Малко сохранял бесстрастность. Это составляло двойную цену по сравнению с нормальной за новое оружие. Армянин наблюдал за ним из-под своих толстых век.

— Это не является непреодолимым препятствием, — сказал Малко, — при условии, что все будет сделано за четыре дня.

Прикрыв поплотнее дверь, Сами Аравеньян снова сел и стал водить толстым пальцем по маленькой счетной машинке, складывая автоматы Калашникова, патроны, магазины, перебирая суданские фунты и американские доллары. И бросая время от времени влажный взгляд на чемоданчик с долларами. Наконец он поднял голову.

— Итого выходит приблизительно девятьсот тысяч долларов, не считая моих затрат. Мои комиссионные — пятнадцать процентов плюс транспортные расходы. Нужно предусмотреть еще двести тысяч долларов. Чтобы не было сюрпризов.

Его бескорыстие, казалось, не имело границ. Малко надоело слушать его подсчеты. Он подтолкнул атташе-кейс к Аравеньяну. Это был последний поворот ключа, чтобы запереть его в собственной лжи. Ключа из золота. До сих пор они обменивались только словами. Это не влекло за собой никаких последствий.

— Возьмите это сейчас. Окончательный расчет при поставке. Согласны?

Сами Аравеньян положил руки на чемоданчик. Но ценой невероятных усилий отдернул их снова.

— Если мне не удастся все сделать, я верну деньги минус мои расходы.

Малко холодно улыбнулся и раздвинул полы своей рубашки, приоткрыв рукоять ультраплоского пистолета.

— Если вы примете деньги, то тогда не будет статей, отменяющих договор, кроме вот этой, господин Аравеньян. Или соглашайтесь, или нет. У меня нет времени бегать сразу за двумя зайцами.

Какое-то время Аравеньян оставался неподвижен, словно окаменев. Затем, не говоря ни слова, он схватил чемоданчик, закрыл его и поставил под стол. Малко перехватил взгляд его больших выпученных глаз. Начиная с этой секунды, между ними завязалась борьба не на жизнь, а на смерть. Выиграет самый изворотливый. Малко почувствовал пустоту в сердце. Теперь все зависело от решения еще одного вопроса: кого Аравеньян будет бояться больше всего?

Он принял мягкую и влажную руку собеседника и пожал се.

— Завтра я назову вам точное место поставки. Я буду здесь в это же время.

Посланец Хабиба Котто капитан Содира казался беспокойным. Он как-то странно взглянул на Малко, когда тот объявил:

— Оружие будет поставлено через четыре дня. Приготовьтесь к его получению.

Они снова сидели под полотняной крышей кафе у отеля «Канари». Встреча была назначена обычным путем.

— Теперь вы уверены в этом, мои дорогой друг?

— Я не шучу, — сказало Малко. — Мы хотим вернуть Элен Винг как можно скорее. Позаботьтесь о том, чтобы на этот раз не было предательства. Завтра, в это же время, я сообщу вам последние уточнения.

Чадец что-то неясно пробормотал, поднялся и растворился в сумерках Миддл-авеню. Малко вернулся к своей машине. Он устал, но был доволен. Много людей будет спать теперь беспокойным сном. Он затеял большую и смертельную игру в покер.

Ставкой было несколько жизней.

Сами Аравеньян уже подсчитал свои прибыли. Если бы Малко исчез, то ему достались бы пятьсот тысяч долларов. В такого рода делах не бывает наследников. Это, разумеется, было бы для него самым соблазнительным выходом. Если он поставит оружие, то кое-кто другой останется недовольным. Не окажутся ли его аппетиты настолько велики, чтобы побудить к попытке заполучить все деньги?

Хабиб Котто, который хорошо информирован, должен также задаваться вопросом относительно уверенности своего партнера. Каким образом Малко сможет доставить в Хартум самолет, полный оружия, минуя суданцев? Он знал, что Малко не блефует: на карту поставлена жизнь заложника. Значит, у Малко есть какой-то секрет.

Но более всего должен быть изумлен полковник Торит, который обладал максимумом информации. Или она покажется ему недостоверной. Во всяком случае, у него хватало козырных карт, чтобы рассчитывать на выигрыш в любой ситуации. Проезжая по Нью Экстеншен, Малко подумал, что если ему не удастся нейтрализовать полковника Торита, то у него не останется никаких шансов выпутаться из этого клубка.