"Хитрый ход" - читать интересную книгу автора (Вильмонт Екатерина)Глава XI НА ВОЛЕ И В ЗАТОЧЕНИИ– Манька, ты чего такая тихая? – спросила Саша, когда они вернулись домой. – Всего один стишок выдала, на тебя не похоже. – Просто так… Настроения нет. – Из-за Гошки волнуешься? – Чего волноваться-то? Ему уже лучше. И вообще… – Что? – Я решила вырвать с корнем… – Что вырвать? – Любовь. – Любовь к Гошке? С корнем? – засмеялась Саша. – Почему? – Потому что он влюблен в тебя. – Мало ли кто в меня влюблен… – Да, в тебя многие мальчишки влюблены, это правда, но на них мне плевать. А любовь к Гошке может нас с тобой поссорить. Я буду тебе завидовать и хуже к тебе относиться, но ты же все-таки моя родная сестра, а Гошка… Что ж, если он не сумел меня оценить… – Мысли, конечно, разумные, – улыбнулась Саша, – но дело в том, что я в Гошку не влюблена, а тебя он еще запросто может оценить. – Так ты считаешь, мне не надо его разлюблять? – Это ты должна сама решить, а то потом будешь меня обвинять. И еще – разве можно разлюбить по заказу? По-моему, нет. – По заказу, конечно, нельзя, но если тренировать волю… Они замолчали. После вчерашнего визита их отца девочки ощущали какую-то потерянность. Они общались с ним почти как с чужим. И после его ухода даже не обменялись впечатлениями, что было для них странно и непривычно. И этот разговор о Гошке получился каким-то натянутым. Первой нарушила молчание Маня. – Сашка, о чем мы говорим? Мы же просто стараемся не говорить о папе. Тебе он вчера не понравился? – спросила она напрямик. В синих Сашиных глазах отразилось смятение. – Да, Маняшка, не понравился, ты правильно выразилась. Именно не понравился. Какой-то он стал другой и… чужой. Он как будто играл любящего папу. – Плохо играл. Бездарно. – А почему, как ты думаешь? – Наверное, он нас разлюбил. – Нет, не может быть! Любил, любил и вдруг разлюбил? – А если он волю тренировал? – Чепуха, зачем? – Наверное, ему любовь к нам как-то мешала. Если у него еще дети будут, их он будет любить, а нас… – Ерунда, дело не в этом, мне кажется… – А в чем? – В том, что мы первый раз так долго не виделись, в том, что он пришел к нам в гости и ему… наверное, ему было тяжело смотреть нам в глаза и стыдно отчасти. Из-за того, что у нас по его вине так изменилась жизнь. И чтобы скрыть неловкость, он старался изображать веселого, доброго и очень-очень знаменитого папу. – Ты правда так думаешь? – Правда, – кивнула Саша. – Тогда еще ничего… – Ты, Маняшка, вообще любишь крайности. – Какие еще крайности? – Ну, например, я люблю Гошку – я разлюблю Гошку. Папа нас любил – папа нас разлюбил. Либо черное, либо белое. – Разве это плохо? – Тебе будет трудно жить. – Ничего подобного, я люблю всякие цвета. Только не серый! В этот момент в дверь позвонили, звонок был громкий, какой-то отчаянный. Девочки переглянулись. Кто бы это мог быть? – Кто там? – первой бросилась в прихожую Маня. – Открой скорее, это я, Роза! Маня распахнула дверь. На пороге стояла Тягомотина Вид у нее был такой перепуганный и странный, что девочки даже не удивились ее приходу. – Роза! – воскликнула Саша. – Что с тобой? – Со мной ничего, но Шмаков и Филимонова… – Что? Что с ними? – всполошилась Маня. – Я, конечно, ваших дел не знаю, но по-моему, их похитили. – Что? – разинула рот Маня. Саша вспомнила, что Роза терпеть не может Ксюшу и, наверное, решила так подшутить… Однако актерскими талантами Роза не обладала. – Роза, зайди, сядь и успокойся! – взяла себя в руки Саша. – Дайте мне водички, – вдруг всхлипнула Роза. – Я так испугалась, даже номер не заметила. – Номер машины? – спросила Маня. – Ага… Они их запихнули и увезли… Я и опомниться не успела. Маня налила Розе кипяченой воды из чайника, и та с жадностью ее выпила. – Роза, расскажи все по порядку, – потребовала Саша, отбирая у Розы пустой стакан, который та бессмысленно вертела в руках. Роза рассказала им, как произошло похищение. – Я даже побежала за машиной, как дура глубокая… А номер не запомнила. – Доигрались, – с трудом проговорила Саша, у нее пересохло в горле. – Что ж теперь делать? – В милицию заявить, что же еще? – Нельзя! В таких случаях похитители первым делом предупреждают, чтобы не заявляли в милицию, – вспомнила Маня. – Ты думаешь, за них выкуп потребуют? – удивилась Роза. – Уж не знаю, сколько денег у Филимоновых, но у Лехиных родителей уж точно карман дырявый, – заметила Роза. – Нет, тут не выкупом пахнет. – А чем?! – в один голос воскликнули Саша и Маня. – Убийством, – мрачно проговорила Роза. – Вы все чего-то вынюхивали, выслеживали, и вот пожалуйста… Видно, наступили кому-то на хвост, вот и получили. – Но что же мы сидим? Надо что-то делать! – волновалась Маня. – Что? Если не заявлять в милицию, то я просто не знаю, что делать. – Нет, в милицию заявить надо! – твердо сказала Роза. – И все рассказать! Пусть прижмут как следует того мужика с французским бульдогом. Я уверена, что их похитили по его наводке. – Если это и так, только я не понимаю, зачем было их похищать? Прикончить можно и не похищая, – как-то робко проговорила Саша. – А если их продадут? – Как продадут? – ахнула Маня. – Не знаешь, как продают? – фыркнула Роза. – Телевизор смотреть надо. Леху на какую-нибудь плантацию, а Ксюху… Ну мало ли где она сгодиться может. А то еще на органы… – Что? – похолодела Маня. – На органы! Ну, печень их там кому-нибудь понадобится, или почки, или глаз… – Замолчи! – не своим голосом заорала вдруг Саша. – Немедленно замолчи! – Ты чего орешь? – удивилась Роза. – Меня спрашивают, я отвечаю. – Не смей даже думать о таких вещах. Все, собираемся и идем в милицию., – Правильно. Не помешает. – Саш, а надо Гошке сказать? – Зачем? Он больной лежит, что он может сделать? Тем более его мама дома. Нет, мы сейчас втроем пойдем в милицию, и я уверена: их найдут. Жаль, конечно, что Роза номер не запомнила, но темно-зеленый джип «Паджеро» – тоже все-таки примета, если сообщить всем постам… – Саш, а как быть с родителями? – спохватилась Маня. – Надо им сказать? – Ни в коем случае, сначала в милицию! А вдруг их скоро найдут, тогда и сообщать ничего не надо. Зачем зря людей волновать? – Да, это правильно, – кивнула Роза. – Вот уж не думала, что буду из-за этой дуры Филимоновой волноваться… Саша пропустила ее слова мимо ушей. Мало ли что она говорит, главное – она сразу прибежала сюда, хоть и знает, что ее тут не очень-то обожают. Все-таки Тягомотина оказалась человеком! Девочки оделись и со всех ног помчались к отделению милиции. …А Ксюша и Леха тем временем тряслись в темно-зеленом джипе, умирая от ужаса. рот им воткнули кляпы, глаза завязали повязками, а руки даже не связали. Леха чувствовал, что Ксюшу бьет крупная дрожь, и дрожь эта передалась ему. quot;Леха, она девчонка, а ты-то мужик, возьми себя в руки. Если нам завязали глаза, значит, убивать не собираютсяquot;, – сообразил мальчик, и ему стало немного легче. Он с удовольствием поделился бы этим соображением с Ксюхой, но из-за этого чертова кляпа… Тогда он нащупал Ксюхину руку и пожал, чтобы подбодрить ее. Рука у девочки была как лед. Но она не ответила на его пожатие. quot;Неужто померла? – похолодел Леха. – Но нет, она же дрожит, значит, живая. Интересно все-таки, за каким чертом нас похитили? Не надеются же они получить за нас выкуп? С каких, интересно, шишей? Нет, это не из-за выкупа. Тогда что им надо? Информация! Конечно, им нужна информация! Стоп, Леха, какая информация! Мы же в общем-то ни хренушечки не знаем. Ну, нас, конечно, засекли… Видели, что мы за этим поганцем Витасиком шастали, и теперь, конечно, хотят знать, кто нас послал… И ведь эти сучары ни за что не поверят, что это мы сами, по собственному почину… Не поверят, зуб даю! Тогда надо сбить их с толку! Легко сказать, а как? Ладно, чего умирать раньше смерти? Для начала надо будет прикинуться полными придурками, которые со страху вообще все мозги растеряли, а там поглядим…quot; И Леха снова пожал холодную Ксюшину ладошку. На этот раз она ему ответила. «Однако мы уже давно едем, наверное, нас за город везут, – подумал Леха. – Вот тоска-то…» Не успел он это подумать, как машина куда-то свернула и дорога стала тряской. «Скоро приедем, – подумал Леха, и сердце у него захолонуло. – Сколько ни храбрись, а все равно страшно». Но вот машина наконец остановилась. – Митяй, не упусти сволочат, – сказал пожилой водитель, на чью удочку они так легко попались. – Куда их? – Спусти пока в подпол, а там поглядим. Их выпихнули из машины и выдернули кляпы. – Дяденьки, снимите маску-то, ни фига не видно! – пожаловался Леха. – Для того и надевали, чтоб ни фига не видно было, – рассмеялся охранник. – Давайте, давайте, шевелитесь! Где-то рядом залаяла собака. И, судя по лаю, собака серьезная. – Как, интересно, идти, если глаза завязаны? – сварливо произнес Леха. – Ладно, Митяй, сними повязки, куда они денутся и что они тут увидят? Митяй сдернул повязку с Ксюши. – Хватит с вас! Ты, девочка, веди своего дружбана, а то он, как видно, чересчур шустрый. Ксюша послушно взяла Леху за руку. Ее рука была по-прежнему ледяной. Она боялась поднять глаза, чтобы не видеть страшных лиц, смотрела только себе под ноги. Их подвели к гаражу, где стояла одна машина, потрепанный «жигуленок», и было место еще для двух. Потом Митяй нагнулся и поднял крышку люка. – Валяйте, спускайтесь! – прикрикнул он. – Дяденьки, имейте совесть, в туалет сводите, а? Там у вас внизу небось туалета нет, может неприятность случиться. – Во, интеллигенты, в туалет просятся! – Правильно, между прочим, давай своди сперва девчонку, а я парня покараулю! Ксюша с благодарностью сжала Лехину руку. Она давно уже мучилась, но не решалась даже слово сказать. Митяй повел ее в глубь гаража, открыл дверь и сказал: – Сортир в конце коридора! Да смотри не задерживайся! И не думай про побег, тут другого выхода нет. «Чуть не описалась, чуть не описалась», – почему-то твердила Ксюша сама себе. Зеркала в туалете не было, только унитаз и маленькая раковина. Ксюша вымыла руки и вытерла их о юбку. Когда ее привели опять в гараж, Леха уже был без повязки, и он ободряюще подмигнул Ксюше. Теперь увели Леху. Ксюша едва держалась на ногах и прислонилась к стенке, чтобы не упасть. Ее уже не трясло, просто внутри что-то больно сжималось. Неужели это все? Неужели вот так глупо и бездарно кончится жизнь? Вернулся Леха и сразу взял ее за руку. Почему-то от этого стало легче. – Ну все, спускайтесь, да поживее! – прикрикнул на них пожилой водитель. – Ладно, дядечка, спустимся, не волнуйтесь, – примирительно произнес Леха и первым полез в люк. Спустившись на несколько перекладин, он протянул руку Ксюше: – Осторожнее, не свались! Ксюха, не бойся! – прошептал он. Они очутились в погребе, где не было ровным счетом ничего, кроме деревянного топчана, покрытого стареньким байковым одеялом Ни стола, ни стула – ничего. Освещался погреб слабенькой лампочкой под самым потолком. Леха бережно усадил Ксюшу на топчан. – Ксюха, я вот подумал: все не так уж плохо! – Что? – ахнула Ксюша. – Во всяком случае, убивать нас они не собираются, это точняк! Иначе они не стали бы завязывать нам глаза. – Ты правда так думаешь? – с надеждой спросила Ксюша. – Конечно. И еще… – Подожди, Лешенька, ты думаешь, они за нас выкуп потребуют? – Выкуп? За нас? – рассмеялся, правда не слишком весело, Леха. – Это просто смех, Ксеня… Она удивленно посмотрела на него. Он никогда раньше не звал ее Ксеней. «Все-таки он замечательный парень, настоящий друг», – подумала она. – Понимаешь, я думаю, им от нас нужны какие-то сведения. – Какие сведения? Мы же ничего не знаем! – Но они-то не знают, что мы ни ухом, ни рылом… Кстати, давай… – Он вдруг замолк, испугавшись, что тут есть какие-то подслушивающие устройства. Потом прошептал в самое ухо Ксюши: – Давай договоримся: мы Витасика знать не знаем, первый раз слышим и все такое. Можем признаться только, если они спросят про мужика с французским бульдогом. Мы его знаем по собачке. Как же, Ларри, такой милуй песик, поняла? Не отвечай, сожми мою руку. Нас могут подслушивать. Давай все будем обсуждать вслух только для понта. Ксюша два раза сжала его руку, мол, все поняла. – Ну ты что, подруга? – громко произнес Леха. – Успокойся. – Леха, я пить хочу, умираю просто! – громко сказала Ксюша и опять сжала Лехину руку. Он недоуменно взглянул на нее. А она ему подмигнула. Ай да Ксюха! Если сейчас им принесут воды, значит, их действительно подслушивают. Но воды никто им не принес. Однако это вовсе не означало, что подслушивающего устройства нет, просто их тюремщикам на них наплевать. Время шло, о них словно все забыли. – Леха, я правда пить хочу. – Потерпи, Ксеня, потерпи, а то попьешь, потом опять кое-куда захочешь… Мало-помалу он тоже терял бодрость. – Ой, Леха, а что с бабушкой будет? Даже подумать страшно. И тут Леху осенило: – Не волнуйся, Ксеня! Нас наверняка уже милиция ищет и очень скоро найдет! Вовка Сидоров видел, как нас в машину запихали! Никакого Вовки Сидорова не существовало. Ксеня поняла, что он блефует. По-видимому, подслушивающее устройство тут действительно было, ибо через пять минут люк открылся и сверху им крикнули: – Поднимайтесь! А может, никакого устройства и не было, просто пробил их час? – Ксеня, держись! – прошептал Леха. – И лучше помалкивай. Он первым вылез, подал руку Ксюше и спросил охранника: .. – Я так понимаю, нас сейчас к главному поведут, да? Митяй, похожий на шкаф, не счел нужным отвечать. Он просто наподдал слегка Лехе коленкой под зад, и тот пролетел несколько метров, с трудом удержавшись на ногах. – Ой! – испугалась Ксюша. – Леха, ты что? – Ничего! Все путем! Просто охота человеку силушку показать. – Эй, ты что-то больно шустрый, ничего, сейчас тебе язык-то укоротят. Митяй вывел ребят во двор и повел вокруг дома. Они поднялись на каменное крыльцо и вошли в дом. Небольшой коридор, и вот они входят в просторную комнату и видят, что посреди комнаты стоит круглый стол под стеклянным абажуром нежно-розового цвета. А за столом сидит человек ничем не примечательной наружности. Лицо у него скорее интеллигентное, во всяком случае на громилу он не похож, – Вот, шеф, эти шпендрики! – Ладно, Митюша, ступай! – вкрадчивым мягким голосом произнес он. Митяй исчез. – Вот вы, значит, какие… Ну что ж, поговорим! Да вы садитесь, садитесь вон на диванчик, располагайтесь. И не волнуйтесь, если найдем общий язык, то к вечеру вернетесь домой. Так что не бойтесь. – Мы вообще-то не понимаем… – начал Леха, приободренный мягким тоном шефа. – Сейчас поймешь. Не буду тянуть и сразу спрошу: – зачем вы, следили за Денисюком? – За кем? – переспросил Леха, изображая непонимание. – За Виталием Антоновичем? – Ксюха, ты такого знаешь? – Первый раз слышу! – Отлично, гуси-лебеди, отлично! – Это какая-то ошибка, – начал Леха, – мы вообще ни за кем не следили, делать нам больше нечего – следить за каким-то дядькой? На фиг он нам сдался? – Действительно, у нас каникулы, станем мы их на слежку тратить! Зачем? С какой стати? – поддержала друга Ксюша. – А в вашем возрасте следить за кем-то – первейшее удовольствие. – На вкус и цвет товарищей нет. – Хорошо, а фамилия Кулакова вам о чем-нибудь говорит? – Кулакова? Да! Говорит! – обрадовался Леха. – Вот, уже легче, – проговорил шеф. – И какие у вас отношения с Кулаковой? – Я ее один раз по телику видал! – выпалил Леха. – Кого? – нахмурился шеф. – Кулакову! Галину Кулакову, олимпийскую чемпионку по лыжам! Крутая тетка! У нее столько олимпийских медалей – офигеть можно! – Ваньку валяешь, да? – Почему? – Я тебя про Наталью Кулакову спрашиваю! – Про Наталью? Но Наталью я не знаю. Первый раз слышу. – Хорошо, гуси-лебеди, зайдем с другой стороны. Вы бумажник кожаный случайно не находили? – Бумажник? Нет, чего не было, того не было… Но кто-то меня про это уже спрашивал… – Про что? – Про лопатник… Ага, мужик какой-то с собакой сказал, что посеял лопатник, и обещал даже бабок дать, если я найду. Я бы с дорогой душой, но… – И Леха довольно выразительно развел руками. – Да, и что же это за дядька с собакой? – Почем я знаю? Я его первый раз видел. И последний. – Но если он просил вернуть бумажник, то, надо полагать, дал тебе свой телефон или адрес. – Ни фига подобного! Он просто сказал: если найдете – приносите в сквер, я там с собакой гуляю. И все дела. – А собака у него какая? – Да какая-то шавка тупорылая, я в них не разбираюсь. – Так, так, не хотите, значит, говорить по-хорошему? – Но мы действительно не понимаем… – подала голос Ксюша. – Вы что-то спутали, или вас ввели в заблуждение… – Твое счастье, девочка, что ты не знаешь, с кем разговариваешь, – усмехнулся шеф, и лицо его приняло страшное, жестокое выражение. – От твоего дружка толку мало, он упрямый и глупый, а вот с тобой я попробую поговорить с глазу на глаз, и мы посмотрим, чем дело кончится. Думаю, ты будешь сговорчивее… Ксюша похолодела. – Ты не бойся пока, может, мы и кончим дело миром, если у тебя мозгов больше, чем у этого мальца. Так, гуси-лебеди, прощайтесь! Больше вы друг друга не увидите, по крайней мере в этой жизни. – Это вы, дядечка, зря! Милиция уже наверняка идет по вашему следу. Наш корешок видел, как нас в машину запихали, он малый сообразительный, понял, что к чему, и наверняка запомнил номер вашего джипа! – в ужасе тараторил Леха, хватаясь за последнюю соломинку. А Ксюша вдруг покачнулась и упала с дивана на пол. Леха кинулся к ней. Девочка со страху лишилась чувств. Шеф как будто не обратил на это внимания. – Ты, парень, зря на милицию надеешься, не найдет она вас… разве только ваши трупы. Хоть вы и молчали, как партизаны, но возвращать вас назад резону нет, от вас могут быть неприятности при условии, что вы останетесь в живых. А вот если вас не будет, то и проблем не будет. Понимаешь меня? У Лехи упало сердце. До сих пор ему казалось, что все как-то обойдется, но сейчас надежда покинула его. Пусть уж поскорее убивают, что ли… – И поведение мне твое не нравится. Наглый ты, а это плохо. Даже такие сопливые пацаны должны соображать, с кем разговаривают. Плохо тебя воспитали, мальчик! Никакого почтения к старшим. Леха молчал. Пусть издевается, по крайней мере, пока этот тип так оттягивается, они еще будут живы… Внезапно раздался телефонный звонок, и в комнату вошел Митяй: – Шеф, вас! – Кто? Митяй глазами показал наверх. Начальство, мол. «Ага, значит, это тоже не главный, – смекнул Леха. – Но нам-то что, у него хватит власти, чтобы нас прикончить». Ксюша уже пришла в себя, но боялась даже пошевелиться. Она мысленно прощалась с жизнью. «Только бы без мучений», – думала девочка. Перед мысленным взором пронеслись виденные в кино и по телевизору страшные кадры пыток – раскаленные утюги, паяльники и всякие прочие ужасы… Поначалу в милиции Сашу, Маню и Розу дежурный вообще не желал слушать. – Катитесь отсюда, нашли место для развлекушек на каникулах! Ступайте, ступайте подобру-поздорову! Но вдруг Тягомотина как топнет ногой да как закричит: – Ааааааа! Помогите! Помогите! У дежурного от неожиданности отвисла челюсть, а Роза продолжала вопить. На ее крик примчалось несколько человек. – В чем дело? Ты чего орешь? – подошел к ней молодой человек приятной наружности в пушистом синем свитере. Роза мигом умолкла. – Что за дела, девчонки? – У нас друзей похитили, а нас даже слушать никто не хочет! – мигом выпалила Маня. – Это не розыгрыш? – прищурился молодой человек. – Послушайте, нельзя терять время, надо сообщить всем постам! – страстно заговорила Саша. – Хорошо, идемте ко мне, – быстро сказал молодой человек. Он привел их в небольшую комнату, где стояли три стола, но сейчас там никого больше не было. – Так, выкладывайте, да побыстрее! Саша в двух словах сообщила, в чем дело. – Номер, значит, не знаете? Это хуже, – вздохнул молодой человек, – что ж, будем искать. А вот что вы мне скажите: кто родители у этих ребят? Богатые люди? – Нет, что вы, вовсе не богатые, это, скорее всего, не из-за выкупа, – сказала Саша. – А из-за чего же, хотел бы я знать? Так кто они по профессии? Вы это знаете? – Знаю, – подала голос Тягомотина. – У Филимоновой родители музыканты, но не знаменитые. А у Шмакова отец на заводе работает, а мама в поликлинике, медсестрой. – Хорошо, посидите тут, я скоро. Он быстро вышел из комнаты. – Роза, ты молодчина! – искренне про говорила Саша. – Я бы не отважилась так вопить. – А что делать-то было? Зато подействовало. – Это точно, – кивнула Маня. – Саш, а ведь придется все рассказать. – Может, не стоит? – Сами не полезем, а вот если спросят, почему их похитили… – Если не хотите болтать – молчите, – пожала плечами Роза. – Но если спросят? – Скажите, что понятия не имеете. Может, их на органы… Кстати, пускай так думают, шевелиться быстрее будут. – Роза, ты просто умница, а я совсем голову потеряла, – прошептала Саша. – Мне так страшно… – Я не понимаю, почему надо сейчас что-то скрывать? – повысила голос Маня. – Просто чтобы быстрее изловили этих бандитов, как ты не понимаешь? Если мы сейчас вывалим всю информацию, они начнут разбираться в связях, прослеживать какие-то цепочки, а Ксюша и Леха… – И еще не факт, что тут в ментуре кто нибудь не связан с этим типом, с вашим Витасиком. Это его район… – напомнила Роза. – Поэтому пока помалкивайте, а уж потом, если этих найдут, ну, Филимонову со Шмаковым, тогда другое дело. – Вы что тут шепчетесь? – вернулся в комнату молодой человек. – Ищут уже ваших друзей, ищут. Так все-таки почему их похитили, вы что-нибудь подозреваете? – Да, – сказала вдруг Маня, – мы, конечно, подозреваем, но ничего не скажем, пока вы наших не найдете. – Ишь ты какая! – улыбнулся молодой человек. – Кстати, позвольте представиться – старший лейтенант Дмитриев Алексей Алексеевич, сотрудник отдела уголовногоquot; розыска. А вы девчонки не промах, какой вой подняли. – А что делать-то было? – сказала Роза. – Так, а что же вы все-таки подозреваете, дорогие мои девицы? Вы уж коли пришли к нам, давайте-ка говорите начистоту. Вы в какие-то темные дела ввязались? Вы, случаем, не вляпались в распространение наркотиков? – Ой, что вы, ничего подобного! Мы… мы… – Маня запнулась, она не знала с чего начать. – Мы вам, конечно, все скажем, только вы ничего не поймете… – Так считаешь? – рассмеялся Алексей Алексеевич. – Ну вы подумайте, мы тут не совсем дурные сидим… Сделай милость, скажи, и мы поглядим, вдруг да разберемся. – Нет, вы не так поняли, – вступилась за младшую сестру Саша – Дело в том, что мы и сами ничего не понимаем, все так запутано… – Ну вот что, девочки, у меня нет времени играть с вами в ваши дурацкие игры. Либо вы сейчас все мне рассказываете, либо я просто считаю все это идиотской выдумкой и отменяю свое распоряжение. – Нет! – взвизгнула Маня. – Нет! Не надо ничего отменять. Я вам все-все расскажу. Несколько дней назад, еще перед каникулами, Гошка Гуляев… – Кто это? – Наш друг, он сейчас болеет, у него грипп! – пояснила Саша. – Так вот, Гошка нашел на улице бумажник, с этого все началось… И Маня выложила Дмитриеву все, что знала об этом «тухлом» деле. Старший лейтенант очень внимательно ее слушал, время от времени что-то записывал в блокнот. – Очень, очень интересно, – сказал он, когда Маня умолкла. – Значит, этот Горенич фотограф? Ну что ж, мы быстро выясним, пересекал ли он границу, да и вообще… Почему ж вы, чудачки, не пришли к нам раньше? Может, были бы ваши друзья целы и невредимы. А сейчас я не могу за это поручиться. – Вот теперь, может, мы и пришли бы, – заявила Тягомотина. – А так… Что толку приходить, если нас никто даже слушать не хотел, пока я не завопила… – Я приношу вам свои извинения за некорректное поведение дежурного. Он получит взыскание. А сейчас, девочки, ступайте, у меня и так дел хватало, а теперь вдобавок и эта история… И еще раз простите. Если будут какие-то вопросы, я позвоню. – Только вы уж родителям не говорите, что вы из уголовки, а то потом неприятностей не оберешься, – мрачно попросила Роза. – Учту! – улыбнулся Дмитриев. – Но вы обещаете не ввязываться больше ни во что? – Обещаем! – хором воскликнули девочки. – А вы наших найдете? – спросила Маня. – Постараемся! – не слишком уверенно ответил старший лейтенант Дмитриев. – Манька, ты почему все рассказала? не слишком сердито осведомилась Саша. – Надо было! Только я не все рассказала. , – То есть как не все? Я же слышала. – Дело в том, что я знаю, где скрывается Наташа. – Что? Откуда? – Я узнала сама… Сама! – И почему же ты про нее не сказала? – Не знаю, мне почему-то стало ее жалко! – Жалко? – поразилась Саша. – Преступницу жалко? – Я не уверена, что она преступница… Мне кажется, что нет… – Дура! Сентиментальная дура! Если б она не была преступницей, она не стала бы травить Леху газом! – Как это газом? – вмешалась в разговор Тягомотина. Саша в двух словах все ей объяснила. – Ну и впутались вы в историю, я так и знала – это добром не кончится, – зловеще проговорила Роза. – А что будет с их родителями? – прошептала в ужасе Саша. – Кошмар какой-то… Даже если чудом все кончится благополучно… – Не чудом, а благодаря мне! – поправила ее Роза. – Если их спасут, то только благодаря мне! – Так вот, если все кончится благополучно, – начала опять Саша, – то я больше никогда ни за что не стану ввязываться в такие истории и тебе, Манька, не позволю, имей в виду! – Согласна, я согласна, лишь бы только все хорошо кончилось! – Маня, а ты все-таки скажи, почему ты вдруг пожалела Наташу? – вспомнила Роза. – Я думаю, она не преступница, я думаю, она спасает Горенича! Она его прячет! – Прячет? Где? – округлила глаза Саша. – Там, в Отрадном. – С чего ты взяла? – Понимаете, я только потом сообразила… Она выносила мусор… – Ну и что? – А то, что кроме мешка она вынесла несколько пустых бутылок из-под пива и из-под водки. – Маня, а вообще-то ты и вправду дура глубокая, – сказала Роза, – бежим скорее опять к Дмитриеву! – Зачем? – Нет, вы точно дуры глубокие! Если менты найдут Горенича, они бандюг на него как на живца выманить смогут, и тогда… – Поняла! – воскликнула Саша. – Бежим! |
||
|