"Хитрый ход" - читать интересную книгу автора (Вильмонт Екатерина)Глава VIII ВЗРЫВ– Гошка, Гошка! – вопил в трубку Шмаков. – Ты не представляешь, что стряслось! Такое! Такое! – Леха, ты можешь нормально сказать, в чем дело? – не выдержал Гошка. – У Витасика тачку взорвали, к чертям собачьим! Одни головешки остались! – Как? – Вот так! Бац – и нету! – А ты откуда знаешь? – Да ты что? Все кругом гудит! – А он? – Целехонек! – Точно? – Ага! – Интересно, кому это понадобилось? – «Пока никто не взял на себя это преступление!» – подражая телевизионным комментаторам, сказал Шмаков. – Но, думаю, нам это на руку! – На руку? Какое нам дело до этого, Леха? Мы что, в мафиозные разборки полезем? Еще не хватало! – Но сейчас последить за ним – милое дело! Он без тачки! – Да ну, Леха, на фиг нам это нужно? Горенич в порядке… – А эта сучара Наташа, которая меня газом траванула? – А она-то тут с какого боку? Они распрощались с Витасиком, и дело с концом. – Слушай, Гошка, ты один? – Один, а что? – Я к тебе сейчас пришкандыбаю, тогда и поговорим, ладно? – Валяй, шкандыбай! Леха примчался через пять минут. Вид у него был чрезвычайно взволнованный. – Гошка, как ты думаешь, кто его взорвал? А? – Почем я знаю? Он в таких «кругах» вращается, что его кто угодно мог взорвать. – Понимаешь, я чего думаю… Взорвали тачку ночью, в три часа. – И что? – А то, что это значит – его хотели либо пугнуть, либо предупредить – следующая очередь твоя! – Похоже на то. – Выходит, от него чего-то ждут, каких-то шагов. – Предположим. , – Да чего тут предполагать? Захудалому ежику ясно. Он сейчас суетиться должен, чтобы самому не взлететь на воздух. – Ну и что, Леха? Это его проблемы. – Да как же его? Это и наши проблемы тоже! – С какой стати? – С такой, что он преступник. И еще… Я тут, Гошка, подумал… Помнишь, ты говорил, что когда Горенич звонил мамашке из этого… – Из Амстердама? – Вот-вот, из Амстердама! И будто было плохо слышно. – Ну да. – Понимаешь, это странно. – Что странно? Что было плохо слышно? – удивился Гошка. – Ага, именно! – Что ж тут странного? – То и странно! Нам батин дружок часто из Израиля звонит, сеструха в Америке была, тоже звонила, слышно так, как будто в соседней комнате говорят. А тут из Амстердама какого-то… ты припомни: твой батя из Германии когда звонит, хорошо слышно? – Пожалуй, ты прав. Обычно хорошо слышно. Только это еще ни о чем не говорит. Сбои в любой системе бывают. Подумаешь, был неисправный автомат или помехи на линии, да мало ли… А что ты вообразил? – А то, что ни в каком Горенич не в Амстердаме. – Да почему? – Мне так кажется. – Перекрестись, если кажется. У тебя, Леха, зуд, тебе вынь да положь какое-нибудь расследование. – А чего каникулам зря пропадать? Гошка, пожалуйста, давай хоть завтречка последим за Витасиком, а? – Леха! – Чего, Леха? Я целых тринадцать лет Леха. Ну давай, интересно же! – А ты думаешь, он теперь будет на метро передвигаться? – Именно! Ему теперь любая тачка ужас внушать будет! Давай, давай, Гошка! А не хочешь, я один… – Ладно, черт с тобой, но давай договоримся: если завтра ничего не нароем, пошлем все это к чертям собачьим! – Согласен! – возликовал Шмаков. – А пошли сейчас поглядим, чего там делается. – Где? – Гош, ты что, совсем дурной? Во дворе у Витасика, покрутимся, послушаем, чего народ говорит. – Ладно, пошли, только ненадолго. – Смотря по обстоятельствам, смотря по обстоятельствам, – потирая от радости руки, твердил Леха. – А ты что, уже там побывал? – поинтересовался Гошка, когда они спускались на лифте. – Ясное дело! – А откуда ты узнал? – Севку Курочкина встретил, он же в том дворе живет. – Что он тебе сказал? – Как что? Как что? Сказал, у них во дворе ночью красную «Шкоду» взорвали. – И все? – А что тебе еще надо? – удивился Леха. – Может, это другая «Шкода»? – Да брось ты, Гошка, я ж там был. Как раз у Витасикиного подъезда. – И сильный взрыв был? – Нет, не очень, говорят. Хлопнуло громко, а потом загорелось. Вроде даже стекла в доме целы. Говорю ж, пугнуть хотели мужика. От красной «Шкоды» Виталия Антоновича и впрямь осталось немного. Люди во дворе опасливо обходили почерневшие обломки. Смотреть на них было неприятно. – Кошмар какой! – сказала пожилая женщина с хозяйственной сумкой. – Счастье еще, никто не пострадал. А то ведь во дворе и ребятишки играют, и собаки бегают… – Ну, в три часа ночи ребятишки во дворе не играют, – отозвался ее спутник, немолодой мужчина в длинном тяжелом пальто с каракулевым воротником. – Собаки тоже ночью спят, а жулью этому так и надо. Нехай друг дружку взрывают. Может, наконец подорвутся уже все эти гады! И они ушли. Мальчики еще потоптались во дворе, но ничего интересного не происходило. – Леха, может, хватит тут торчать? – Может, и хватит, – понуро отозвался Леха. – Гуляев, Шмаков, вы что тут делаете? – раздался знакомый голос. Тягомотина! – Привет, Роза! А ты сама что тут делаешь? – Мне сказали, тут машина взорвалась. – Пришла полюбоваться на чужое горе? – довольно язвительно осведомился Шмаков. – Можно подумать, у тебя тут совсем другие задачи! – хмыкнула Роза. – У меня тут вообще никаких задач нету! – Ладно заливать-то, будто я не знаю, Гуляев опять за этим мужиком следит, у которого машина взорвалась. Кстати, Гуляев, это не ваших рук дело? – Ты что, с пальмы спрыгнула? – взбесился Леха. – Ниоткуда я не спрыгнула, просто подумала… хотя тогда вы вряд ли бы тут околачивались, – усмехнулась она. – Только вам тут ничего не светит, упустили клиента! – Чего? – Я не с тобой, Шмаков, разговариваю, а с Гуляевым. Ты, Гуляев, не в курсе? – Не в курсе чего? – нервно спросил Гошка. Он не умел разговаривать с Розой. – Эти две дуры, Филимонова и Малыгина, сегодня с самого утра начали следить за этим дядькой. Крались за ним, как… Сыщицы недоделанные… – Что?! – в один голос воскликнули Гошка и Леха. – Что слышали. А я думала, вы знаете. – Роза, – справился с собой Гошка, – ты можешь нормально рассказать? – А я разве ненормально рассказываю? По-моему, очень даже нормально. По-другому я не умею. «Я сейчас ей врежу», – подумал Гошка. – Роза, куда они пошли? – А я почем знаю? – Он был с собакой? – Нет, без собаки. Он просто шел по улице, я его узнала, а потом смотрю, эти две дурищи закадычные крадутся. Что эк, мне еще за ними следить? Я больше в эти дурацкие игры не играю, что я, маленькая? – Ладно, Роза, спасибо и на том. Пока, мы пошли! – Из-за Сашеньки своей драгоценной беспокоишься? Гошка не посчитал нужным отвечать на этот вопрос. И они с Лехой побежали прочь, подальше от Тягомотины. – Гош, погоди, – выдохнул Шмаков, – куда мы несемся-то? – Домой! Надо позвонить, а вдруг они уже дома? – Ага, правильно. Слушай, а чего это им вздумалось? – Делать им нечего. Действительно, дуры! А если он их обнаружит, тогда как? Он же их запросто может прикончить. – Ну, вряд ли он за ними угонится, они знаешь как бегают? Сашка вообще чемпионка по бегу. – Чемпионка школы! Большое дело! А если он их застрелит? – Среди бела дня? – А что, это редкость? – Не сходи с ума, Гуляев! С какой стати Витасику каких-то девчонок бояться? Едва войдя в квартиру, Гошка бросился к телефону. У Малыгиных никто не отвечал. А куда, интересно, подевалась Маня? Тогда он позвонил Ксюше. Но ее бабушка, Агния Васильевна, сказала, что рано утром Ксюше позвонила Саша и пригласила на генеральную репетицию в какой-то молодежный театр. Бабушке показалось, что для театра это было немного рановато, но в наше время все может быть. – Агния Васильевна, пожалуйста, попросите Ксюшу мне позвонить, – сказал Гошка. – Хорошо, будет сделано. – С чего это им вздумалось отправляться следить за Витасиком, даже не посоветовавшись с нами, как по-твоему? – кипятился Леха. – Наверное, решили утереть нам нос. Мол, вы ни фига не выяснили, вот мы… Мы, правда, тоже не очень спешили им обо всем сообщать. – Что ты сравниваешь! Мы все-таки мужики, а они… – А они бабы! Ну и что? Слушай, Леха, хочешь посмотреть фотки, которые папа прислал? – Покажь! Ух ты, здорово! Да, твой батя умеет снимать, совсем дело другое. А то у тебя там много муровых кадров. Да, клевота! А на серфинге небось приятно, да? – Не то слово, Леха! – восторженно воскликнул Гошка. – По-моему, ничего приятнее и быть не может. Стоишь на доске, парус рвется из рук… Внезапно позвонили в дверь. – Они! – крикнул Гошка и бросился открывать. Это и вправду были Ксюша и Саша. – Ой, как хорошо, что ты дома! И Леха здесь? Здорово! – Ну, много выяснили, сыщицы? – подбоченясь, осведомился Леха. Девочки растерянно переглянулись. – Как там наш Витасик после утраты своей тачки? – в свою очередь спросил Гошка. – Откуда? Откуда вы знаете? – удивилась Саша. – А мы такие! От нас ничего не скроешь! – Вы нас видели, да? – Неужели ты думаешь, если бы мы вас видели, то отпустили бы одних? – развел руками Гошка. – Хорошего же вы о нас мнения! – Но тогда откуда? – недоумевала Ксюша. – От верблюда! – Ладно, Леха, кончай треп. Говорите, что вам удалось узнать? – Очень странные дела творятся, ребята! – заявила Саша. – Витасик ездил на квартиру Наташи. – И что? – Ничего! Что называется, поцеловал дверь. Потом сунулся в соседнюю квартиру, там ему сказали, что Наташа уехала. Тогда он поехал в мастерскую. И там то же самое. Он был просто в ярости. Так матерился, что страшно делалось. Казалось, его сейчас удар хватит. – Ничего не понимаю! Она ведь ему сказала, что уезжает. А он, выходит, не поверил. Значит, это она взорвала его тачку? Ну и баба! Вот крутезь! Охренелушки! Она ж не думает и не церемонится! Чуть что не по ней, так сразу газом в морду или тачку в куски! – Значит, мы все-таки были правы – она не уехала. Я вот что думаю… Кто-то из них кого-то кинул. Либо Наташа Витасику какую-то туфту продала, либо он ей фальшивыми бабками заплатил. Если она туфту подсиропила, а он ее передал кому-то поглавнее, то, разобравшись, что к чему, его решили припугнуть, показать, кто в доме хозяин и все такое. Вот он и кинулся с перепугу по ее следу. Есть и другой вариант – если он заплатил фальшивками, то Наташа со злости взорвала его машину, и теперь он хочет с ней поквитаться. Думаю, все обстоит именно так. – Ну, Гошка, ты и загнул! – восторженно помотал головой Шмаков. – Ничего он не загнул! – воскликнула Ксюша. – Гошка, ты просто потрясающе умный! Все очень похоже! Только вот как разобраться – с каким именно вариантом мы имеем дело? – А ты не думаешь, Гоша, что может быть и третий вариант, и четвертый? – серьезно спросила Саша. – Почему бы и нет? Все может быть, и третий вариант, и четвертый, и двадцать четвертый, но мне кажется, эти два наиболее вероятные, – так же серьезно ответил Гошка, глядя в прекрасные Сашины глаза. Но она отвела взгляд. «Бедный Гошка, – подумала Ксюша, – ничего ему тут не светит». – Ладно вам варианты считать, что делать-то будем? – потребовал ясности Леха. – Продолжать слежку, что ж еще? – пожала плечами Ксюша. – А кто следить-то будет? – Мы с Сашей! У нас здорово получается, и он нас не засек! – Почем ты знаешь? Я вот тоже думал, что эта оторва Наташа нас с Гошкой не видела. И получил газом в морду. Леха до сих пор не мог пережить ту обиду. В дверь позвонили. Явилась Маня. – Я так и знала, что вы все тут. Совещаетесь? Сашка, тебе не стыдно? – Чего мне стыдиться? – Как чего? Убежала с утра, а мне ни звука! – Ты с утрянки умотала, ни словечка не сказала! – подхватил Шмаков. – Как тебе, сестра, не стыдно, мне же больно и обидно! – продолжила Маня. – Начинается! – простонала Саша. – Кошмар какой-то! Вот потому тебя и не взяли. Ты всех достала своими стихами! – А у меня, между прочим, идея есть! – загадочно проговорила Маня. – Даже две! – Насчет чего? – полюбопытствовал Леха. – Одна насчет расследования, а вторая насчет Рождества. – Насчет чего? – опешили все. – Насчет Рождества! – Валяй, говори! – Насчет расследования или насчет Рождества? – До Рождества еще два месяца, – заметил Гошка, – поэтому для нас сейчас важнее расследование. – Вы помните записку, которую мы нашли у двери в мастерскую Горыныча? – Ну? – Нам просто необходимо найти эту Риту! – Зачем? – Она наверняка хорошо знает Наташу. – Да ну тебя, Манька, с твоими идеями! – скривился Шмаков. – У Наташи может быть сто подруг, которые ее хорошо знают, но нам-то где их искать? – В издательстве, где же еще? Я вот нашла у нас книжку этого издательства. И там есть корректор М.Степанова и художественный редактор М. Комолова. – Ну и что? Ты тоже М. Малыгина! – рассмеялся Леха. – Мало ли там всяких М.! Ерунда. – Но можно же попробовать! Позвонить, попросить к телефону Степанову и сказать: «Здравствуйте, Рита!» Если она не Маргарита, то скажет, я не Рита, я Марина или, допустим, Медея! – Медея Степанова? Это не хило! – рассмеялся Гошка. – А если она скажет: «Я вас слушаю», можно начать разговор. – Какой разговор, Маня? – нахмурилась Саша. – Что ты чепухой занимаешься? И тут вдруг Мане в голову пришло, что раз они так плохо отнеслись к ее идее и вообще не принимают ее всерьез, то она все сделает сама и докажет этим задавакам, что умнее их. К тому же она одна ни у кого никаких подозрений не вызовет и сумеет сыграть этот спектакль так, что все ахнут. Она найдет и выведет на чистую воду Наташу. А им охота следить за этим противным дядькой – пожалуйста! И мы еще поглядим, чья возьмет. – Почему чепухой? По-моему, даже очень хорошая идея. Ну, не хотите, как хотите. – Мань, а что насчет Рождества? – вспомнила Ксюша. – Да так, ерундистика, – пожала плечами Маня, – не стоит вашего драгоценного внимания! Ладно, я пошла! Гошке стало ее жалко. – Мань, постой, куда же ты? Действительно, что ты там насчет Рождества придумала? – Ничего, глупости одни, – отрезала Маня. – Пока! И она направилась к двери. – Манька, прекрати! – крикнула ей вслед Саша. – Я уже все прекратила, разве ты не заметила? – холодно произнесла Маня и выбежала из квартиры. – Нехорошо получилось, – сказала Ксюша. – Она обиделась… – Ничего страшного, пообижается и перестанет. Она ведь хочет всеми командовать. Характер у нее никудышный, и с этим надо бороться, – сурово проговорила Саша. |
||
|