"Кто спасет заложницу?" - читать интересную книгу автора (Вильмонт Екатерина)

Глава VIII ГАДИНА

Роза в глубокой задумчивости стояла возле подземного перехода. Одна, без собаки.

«Неужели тоже с уроков смылила? – удивилась Маня. – А впрочем, мало ли что она тут делает». Но почему-то Мане казалось, что это как-то связано с Надей. И она решила понаблюдать немного за Розой. Но та только время от времени тревожно поглядывала на часы… Ждет кого-то, что ли? Вдруг к Розе подошел парень лет пятнадцати, что-то ей сказал, а та кивнула.

Неужели у Тягомотины просто свидание? Парень был вполне приятной наружности. Интересно, неужто ему нравится Тягомотина? Хотя, если разобраться, она вовсе не уродина, просто от нее веет скукой. Но на вкус и цвет, как говорится, товарищей нет. Маня уже хотела пройти мимо, но тут почему-то парень пошел вперед, а Роза, держась на некотором расстоянии, двинулась за ним. «Вот это уже подозрительно, – решила Маня. – Что за дела такие?» И Маня, конечно же, не удержалась и пошла следом. «Хоть погляжу, куда они направляются». Вскоре парень свернул во двор. Роза за ним. Чуть выждав, Маня тоже вошла во двор и успела заметить только, как Роза скрылась в подъезде. Когда Маня решилась тоже войти в подъезд, там уже никого не было. Дом старый, четырехэтажный, без лифта. Маня прислушалась. Где-то наверху захлопнулась дверь.

Мгновение подумав, Маня бросилась бегом к машине.

– Малыга, ты что делаешь? Где тебя черти носят? – накинулся на нее Леха.

Карен уже сидел в машине.

– Слава Богу, хоть с тобой ничего не случилось, – вздохнул он. – Купила поесть?

– Купила, вот…

Гошка смотрел на нее с подозрением. Не из-за колбасы же у нее так глаза сверкают.

– Маняша, что ты там узнала, а?

– С чего ты взял?

– Вижу, у тебя на лице все написано, – засмеялся Гошка.

– Я… Я, кажется, знаю, где прячется Надя… – вдохновенно проговорила она.

– Что? – в один голос крикнули все.

– Ну, может, я что-то не так поняла… Только я видела сейчас…

– Что ты видела, Малыга? Колись немедленно! – потребовал Леха.

– Да вы же мне сказать не даете! Я только что видела Тягомотину! Она стояла и кого-то ждала. А потом к ней подошел какой-то парень, что-то сказал и пошел вперед, а она за ним потащилась. А я за ней! Но я боялась, что меня заметят, и немножко опоздала… Но я знаю, в каком подъезде… Где-то на верхних этажах…

– Погоди, Манечка, – прервал ее Карен, – с чего ты взяла, что это как-то связано с Надей?

– Я уверена, я просто уверена!

– Почему?

– Я не знаю… Наверное, чутье подсказывает! Пожалуйста, пойдемте туда! – молила Маня. – Я бы и сама, но вы же меня ждали…

– Хорошо, – решился Карен, – тем более, что в школе мне ничего толком узнать не удалось. Ничего. Я только понял, что Надю там не любят…

– Пошли, ребята. Перекусим потом.

– Давайте поедем на машине? – сказал Леха.

– Нет, Надя может узнать мою машину, если, конечно, она там…

– Ну Тягомотина, ну свинюга, мы тут можно сказать, с ума сходим, а она эту врунью очкастую прячет… Ты как в воду глядел, Карен, – возмущался Леха.

– Я всегда знал: от Тягомотины добра не жди! – высказался Гошка.

– Не правда! – вступилась за Розу Маня. – Когда тебя, Леха, и Ксеньку похитили, она вела себя очень даже благородно.

– Не ругайтесь, – прервал их Карен. – А если никакой Нади там вовсе нет, просто обычная свиданка.

– У кого? У Тягомотины свиданка? – поразился Гошка. – Не может такого быть!

– На этом свете все бывает, Гоша.

– Нет, Карен, все бывает, но пойти на свиданку с Тягомотиной – это уж чересчур!

Маня привела их во двор, где стоял четырехэтажный старый дом.

– Вот сюда они вошли!

– Так, надо нам рассредоточиться, – сказал Карен, – нас ведь могут заметить из окна… Если она и вправду тут прячется, то это уж ни в какие ворота не лезет…

– Карен, а не послать ее к черту, а? И заняться уж Елизаветой? – высказался вдруг Гошка.

Карен удивленно на него посмотрел.

– Нет, нельзя. Необходимо выяснить, действительно ли она тут, и, кстати, она может что-то знать… Короче говоря, вы ждите меня тут.

Я пойду один.

– Нет уж! – перебил его Леха. – У тебя нет привычки к Тягомотине. Она тебе так мозги закомпостирует, что… Нет, я пойду с тобой.

– Лучше мы все пойдем. Когда нас много будет…

– Черт с вами, – махнул рукой Карен, – пошли. Только в подъезд заходить по одному.

Так они и поступили.

Поднялись на третий этаж. На площадке было две двери. У одной имелось несколько звонков. Ясно, что коммуналка. А вторая дверь была обита довольно приличной светло-коричневой искусственной кожей.

– Вряд ли она в коммуналке прячется, – тихо заметил Гошка.

– Думаю, ты прав, хотя… – Карен задумался. – Нет, ребята, все-таки я пойду один. – Он вытащил из кармана свое липовое удостоверение. – Если люди вас увидят, могут не понять…

– Хорошо, – согласилась Маня.

Гошка с Лехой тоже не стали спорить, только пожали плечами, дескать, делай, что хочешь…

Они спустились на полпролета. А Карен позвонил в квартиру, которую они сочли отдельной. За светло-коричневой дверью послышалась какая-то возня. Карен позвонил еще раз. Наконец раздался старческий голос:

– Кого там черт принес?

– Откройте, милиция! – не слишком громко сказал Карен.

– Чего? Не слышу, повторите!

– Скажите, Надя тут живет? – сказал Карен.

– Кто нужен?

– Надя!

Настаивать на том, что он из милиции, Карен не стал.

Дверь вдруг приоткрылась. Выглянула старуха в байковом халате.

– Какая тебе Надя нужна? Журавлева?

– Нет, не Журавлева, а Журкевич! – ослепительно улыбнулся старухе Карен.

– Таких не знаю. А Журавлева-то Надька померла! Уж почитай два года, как померла.

– Извините, я, видимо, ошибся…

– Значит, ты не к Надьке пришел?

– Я пришел именно к Наде, но не к Журавлевой… Извините.

Карен уже собрался уйти, но старуха спросила:

– А на кой она тебе понадобилась-то, Надька?

– Мне понадобилась совсем другая Надя.

– Не Журавлева?

– Нет, я же вам русским языком говорю, не Журавлева! – вышел из себя Карен.

– А какая?

– Журкевич.

– А ты не путаешь?

– Я? Нет, я не путаю. Извините, мне пора!

– Обожди, как ты сказал, жур… жур…

– Журкевич.

– Нет, я таких не знаю.

– Я уже понял! – простонал Карен и ринулся вверх по лестнице подальше от приставучей и до ужаса бестолковой старухи.

Гошка, Маня и Леха помирали со смеху.

Едва старуха ушла к себе, они тоже ринулись вверх. На четвертом этаже обе двери выглядели вполне ухоженно. Карен сделал ребятам знак оставаться на ступеньках, а сам шагнул к правой двери. Но в этот момент открылась дверь слева, и оттуда вышла Тягомотина.

– Блин! – вырвалось у Лехи.

Карен резко обернулся. Он сразу смекнул, кто эта девочка. У нее было такое обиженное выражение лица…

– Ты Роза? – шепотом спросил он.

Она удивленно на него уставилась: «Подумать только, до чего же красивый парень. И откуда он ее знает?»

– Так ты Роза? – повторил он свой вопрос.

– Ну, допустим, и что?

– Роза, надо поговорить.

– А почему вы шепчете? – спросила она.

– Потому что разговор предстоит… конфиденциальный.

– Я с незнакомыми мужчинами не разговариваю, – вспомнила Роза родительские наставления. На самом деле ей очень даже хотелось поговорить с таким красавчиком. Глаза у него просто бархатные. И голос тоже.

– Роза, если ты мне не доверяешь, то вот тебе мое удостоверение.

Роза, конечно, не распознала подделку и жутко испугалась.

– Вы… Вы из милиции? – побледнев, пролепетала она.

– Да, Роза, и мне необходимо с тобой поговорить…

– Но как вы узнали… Вы за мной следили?

– Неважно. Ответь мне только на один вопрос. Надя Журкевич здесь?

– Надя?

– Да.

– Я… Я не знаю никакую Надю…

– Позволь спросить, зачем ты врешь?

Из глаз Тягомотины полились слезы.

– Я… Я не виновата…

– Тебя никто ни в чем не обвиняет. Значит, Надя все-таки здесь?

– Да, – одними губами проговорила Роза. – Только не говорите, что я вам сказала, ладно?

– Конечно, я никому ничего не скажу. Ты можешь идти, Роза.

Карен шагнул к двери и позвонил. А Роза ринулась вниз по лестнице и, разумеется, наткнулась на немного ошалевших ребят.

– Вы? И что тут делаете? Это вы меня милиции сдали? – напустилась она на них.

– Никто тебя не сдавал, нужна ты больно! – фыркнул Леха, напряженно прислушиваясь к происходившему на площадке.

– Роза, ты зачем нам наврала? – тихонько спросила Маня. – Разве не понимаешь, что это бесполезно? Вот мы и вывели тебя на чистую воду. И так будет с каждым!

– Я не врала, я ничего не знала, мне только сегодня сообщили…

Между тем Карен еще раз позвонил в дверь…

– Кто там? – донесся до него испуганный мальчишеский голос.

– Скажи Наде, что это Карен.

– Вы ошиблись, здесь никакой Нади нет.

– А я знаю, что она здесь. Повторяю, это Карен. Наде нечего меня бояться.

За дверью слышались какие-то шорохи, потом вдруг она приоткрылась. Карен мгновенно просунул ногу в образовавшуюся щель.

– Надя, это я!

– Карен? Как вы меня нашли?

На пороге действительно стояла Надя. В ту же секунду к двери подскочили Гошка и Леха.

– Ага, ты, значит, тут! – воскликнул Леха.

И они все протиснулись в квартиру. Маня и Тягомотина остались на лестнице. Роза рыдала, а Маня пыталась ее утешить.

– Что? Что вам тут надо? – испуганно говорила Надя, стараясь вжаться в стену прихожей.

Парень, который привел сюда Тягомотину, только растерянно хлопал глазами.

– Надя, – сказал Карен, немного справившись с волнением. – Что все это значит? От кого ты прячешься? Это дурные шутки, знаешь ли.

К тому же из-за тебя страдают другие люди…

– Какие люди?

– Неважно, – Карен вдруг понял, что этой странной девочке, скорее всего, просто нет дела до Елизаветы Марковны и она, возможно, даже обрадуется, узнав, что ее похитили. Поэтому лучше пока промолчать. – Мне звонил Юрий Павлович. Он не может тебе дозвониться, волнуется, а ты… Чья это квартира? Что ты здесь делаешь?

– Это моя квартира, – заявил парень.

– Твоя? Ты хочешь сказать, твоих родителей? – насмешливо глянул на него Карен.

– Ну, какая разница…

– А где, позволь спросить, твои родители?

– На курорте.

– Они в курсе, что у тебя тут живет девочка?

Парень вдруг густо покраснел.

– Карен! Вы только ничего не подумайте… – воскликнула Надя.

– А я ничего не думаю, я просто хочу понять, в чем дело и что мне говорить Юрию Павловичу, когда он позвонит…

– Скажите, скажите ему, что из-за него меня чуть не убили! Что я только чудом спаслась, что в конце концов меня все равно убьют. И все из-за него! – в истерике закричала Надя. – Вы чего сюда явились, а? Откуда я знаю, что вы не заодно с ними? Что вы не предатель, что сейчас меня не увезут в какую-нибудь деревню и там не прикончат? Может, вы тоже такой…

– А ну заткнись, очкастая! – рявкнул вдруг Леха.

– Что? – поперхнулась Надя. – Что ты сказал?

– Что слышала! Дура очкастая! Ты все брешешь! Ты вообще брехунья жуткая, тебе нельзя верить, ты все время что-то брешешь… А ну, говори, падла, это ты сама шмон в квартире устроила? И вообще все наврала, да?

Гошка только диву давался. Что это с Лехой?

Он таким никогда еще друга не видел. Видно, эта очкастая достала его до печенок.

Надя последний раз всхлипнула и успокоилась.

– Сам дурак, – сказала она. – Не знаешь ничего, а пасть разеваешь. Был бы ты на моем месте…

– Не хочу я на твое место. Скажешь, ты не наврала нам с десять коробов в тот раз, когда пришла к Гошке, а? Насчет мамы, насчет каких-то бус дурацких, насчет ограбления? Не наврала?

– Ну и наврала, подумаешь, большое дело.

– Надя! – воскликнул парень.

– Да, я тогда наврала, а вот потом…

– Что потом-то?

– А то… Я, конечно, понимаю, вы мне теперь не поверите, но…

– Надя, – прервал ее перепалку с Лехой Карен, – ты можешь, но без всяких прикрас, рассказать, что такое случилось и почему ты прячешься?

– Я расскажу, Каренчик, я все, все расскажу… – всхлипывала Надя. – Мне, правда, стыдно, и я понимаю, что я, как тот мальчик с волками…

– Чего? Ты чего опять плетешь? – заорал Леха. – Какие еще волки?

– Погоди, Леха, это притча такая есть, – сказал Гошка. – Один мальчик-пастушок как-то решил пошутить и заорал во все горло: «Волки, волки!» Тут весь народ сбежался, а волков-то и нет. И так ему эта хохма понравилась, что он еще раз и еще раз такое проделал. А потом и впрямь пришли волки, но никто не прибежал на помощь. Все решили, что он опять придуривается.

– А, понял. Точно-точно, между прочим. Как раз про эту очкастую.

– Что ты меня все время очкастой зовешь! – не выдержала Надя. – У меня имя есть!

– Имя еще заслужить надо, – проворчал Леха.

– Хватит вам препираться. Надя, рассказывай! – потребовал Карен.

– Понимаете, я, когда папа уехал, решила школу прогулять. Неохота мне было рано вставать и вообще… Ну я и осталась дома. Лежу себе с кайфом в кровати, читаю Джеки Коллинз и вдруг слышу, ключ в замке повернулся и какие-то голоса приглушенные… Я так испугалась!

А они говорят: «Давай прямо отсюда начнем».

И начали шкафы открывать, все оттуда вышвыривать. Я от страха вся сжалась, а потом сообразила: у меня в комнате балкон, я туда вылезла и затаилась. Хорошо, на улице уже тепло. А они уже на кухне все громят, и ясно, что скоро до моей комнаты доберутся, ну, я тогда на соседский балкон и перемахнула. Знаю, что соседи сейчас на работе. У них весь балкон захламлен, так что спрятаться несложно было…

– А в их квартиру ты попасть не могла? – деловито осведомился Карен.

– Нет, – покачала головой Надя.

– Ну заорала бы, что ли, – сказал Леха. – Позвала бы на помощь.

– Я боялась… Они бы меня убили…

– А ты знала, что они ищут?

– Догадывалась… Они так бесновались… что ничего не находят. А потом еще… я слышала, как один сказал: «Может, нам его девку увезти и попытать, вдруг она в курсе…» А другой и говорит: «Нет, это вряд ли. Папаша ее не вовсе псих, чтобы дитя родное подставлять. Она наверняка ничего не знает. Вот баба его – дело другое. Вот если по-другому получится, придется все-таки девку прихватить, тогда уж папаша сам нам все на блюдечке принесет, но для этого он должен вернуться, а куда нам сейчас девку девать? Ну, девать-то есть куда, отвезем в Чистоплюйку и дело с концом». «Это мы еще успеем, говорю же…»

– Постой, Надя, в какую Чистоплюйку? – переспросил Карен.

– Не знаю, он сказал, в Чистоплюйку, это я точно помню, но что это такое…

– Может, деревня? – предположил хозяин квартиры.

– Деревня Чистоплюйка? Странное название, – пожал плечами Карен.

– Ничего не странное, – воскликнул Гошка. – И мы должны как можно скорее найти эту Чистоплюйку!

– Да, пожалуй, ты прав… Надя, а что было дальше?

– Дальше? Ну, они наконец ушли. Я тогда перелезла обратно, позвонила Вовке, – она кивнула на хозяина квартиры, – и спряталась у него.

– А ты Елизавету Марковну не предупредила, что ей грозит опасность? – спросил вдруг Гошка.

– С какой это стати?

– То есть как? Ты знаешь, что человеку грозит опасность и молчишь в тряпочку? – вышел из себя Леха. – Ну ты и шкура! И ты не очкастая, а очковая. Очковая змея!

– Ну ты, полегче, – не слишком уверенно вступился за Надю Вова.

– Подождите, – огорченно поморщился Карен. – Надя, ты и в самом деле не предупредила Лику?

– А почему я должна ее предупреждать? Кто она мне? Противная тетка, которой только и нужно, что увести папу от меня. Да и потом, кому она нужна? Ничего с ней не будет.

– Ну все, – не выдержал Леха, – пошли отсюда, Карен! Пусть эта очковая змеища тут шипит, а нам нельзя время терять. Хорошего человека спасать надо!

– А ты чего тут раскомандовался? Кто ты вообще такой? Дурак белобрысый!

– А нехай! – рассмеялся Леха. – Я и вправду дурак, все думал, что тебе помочь надо, потому и влип в эту историю, думал, ты невесть какая сложная натура, фантазерка, сиротка бедная, а ты… ты просто гадина… которой на всех наплевать.

– Да как ты смеешь!

– Смею, чего мне не сметь-то? Ты-то сама кто такая? Думаешь, важная особа? Ни фигашки! Гадина обыкновенная! Даже в зоопарк не возьмут!

– Хватит, Алексей, замолчи! – прикрикнул на него Карен. – Знаешь, Надя, Леша, конечно, был не слишком вежлив, но он прав. Ты меня разочаровала. Живи, как хочешь. Только я предупреждаю тебя, что все расскажу твоему отцу.

Я обязан это сделать. А теперь мы уходим. Пошли, ребята.

Уже в дверях Леха обернулся и сказал совершенно ошалевшему Вове:

– Зря ты с ней связался. Погоди, она и тебя ужалит, не пожалеет!