"Лас-Вегас – фирма гарантирует смерть" - читать интересную книгу автора (Вилье Жерар де)

Глава 6

Джон Гейл окинул подозрительным взглядом пустынные аллеи Лафайет-сквер. Они с Малко остановились в западной части небольшого парка, расположенного напротив Белого Дома, перед рядом очаровательных, тщательно отреставрированных домов прошлого века. Гул уличного движения на авеню Пенсильвания, по другую сторону сквера, заставлял Малко и его собеседника повышать голос. Сквозь листву деревьев виднелись окна Белого Дома.

– Вы уверены, что за нами никто не следил? – спросил Джон Гейл.

Малко не понимал, кто вообще мог бы за ними следить. Эта история казалась ему все более странной и нелепой. Он приехал прямо из аэропорта. Когда часом раньше он позвонил Джону Гейлу, чтобы сказать, что он привез деньги назад, советник президента чуть не проглотил телефонную трубку.

– Не заходите ко мне, – сказал он сдавленным голосом. – Встретимся на Лафайет-сквер, в аллее рядом с площадью Джексона. В 11. 30.

Он уже нервно прохаживался по аллее, когда появился Малко с «дипломатом» в руках. Советник президента был явно взволнован. Он то и дело проводил рукой по своим серебристым волосам и даже отказался сесть. Малко пришло в голову, что они сейчас смахивают на парочку, скрывающуюся от посторонних глаз. Не в обычае советника Белого Дома принимать посетителей в скверах и других общественных местах. Малко вкратце рассказал о своей поездке, обойдя молчанием несчастный случай, в результате которого «дипломат» открылся. Чем дольше он говорил, тем бледнее становились голубые глаза Джона Гейла. Когда же Малко протянул ему «дипломат», советник президента отпрянул, словно это была гремучая змея.

– Я... я не могу взять эти деньги, – выговорил он непослушными губами. – Они не мои.

– Но и не мои, – возразил Малко.

Джон Гейл съежился, теряя все свое достоинство прямо на глазах. Он поминутно косился в сторону Белого Дома, словно президент мог наблюдать за ним из-за занавесей.

– Я попросил бы вас подержать эти деньги у себя еще некоторое время, – сказал он. – Мне надо подумать.

Малко даже поперхнулся.

– Но что мне прикажете с ними делать? Положите их лучше в банк.

Джона Гейла так и передернуло, словно Малко ляпнул непристойность.

– Ни в коем случае.

– Тогда храните их в вашем кабинете.

Этот совет Джон Гейл вообще пропустил мимо ушей.

– Мне пора. Сегодня очень напряженный день. Я позвоню вам ближе к концу недели.

Но у Малко еще оставался главный сюрприз, который он приберег напоследок.

– Банни Капистрано дал мне для вас письмо, – сказал он. – Оно у меня.

– Письмо?!

Неплохо было бы привязать это послание к горлышку бутылки «Гастон де Лагранжа», подумал Малко. Чтобы взбодрить советника.

Он достал письмо из кармана и протянул своему собеседнику. Джон Гейл поспешно вскрыл конверт и принялся читать. По мере того, как он пробегал глазами строчки, кровь отливала от его лица. Наконец он поднял голову и спросил голосом, лишенным всякого выражения:

– Вы читали это письмо?

– У меня нет привычки читать корреспонденцию, не адресованную мне, – сухо ответил Малко.

– Извините, – пробормотал Джон Гейл.

Скомкав письмо, он сунул его в карман. Хотя явно предпочел бы проглотить листок.

Малко поставил чемоданчик на землю.

– Что касается меня, я свою миссию выполнил.

Джон Гейл на шаг отступил.

– Нет, нет, – воскликнул он, – я думаю, вы мне еще понадобитесь!

И, забыв пожать Малко руку, круто повернулся и зашагал к Белому Дому. Чемоданчик с двумястами тысячами долларов остался стоять на земле. Малко колебался.

Все это было уж слишком глупо. Нельзя оставить целое состояние на аллее сквера. Он поднял «дипломат» и направился в противоположную сторону.

Был только один человек, которому он мог передать двести тысяч долларов. Дэвид Уайз, его непосредственный начальник по ЦРУ. Лэнгли всего в двадцати минутах езды от Вашингтона.

~~

– Оставьте эти деньги у себя, – небрежно обронил Дэвид Уайз. – Так будет лучше.

Ситуация оборачивалась нелепым фарсом. Малко окинул взглядом голые стены кабинета начальника отдела планирования Центрального Разведывательного Управления. Четверть часа назад Этель, секретарша Дэвида Уайза, немедленно по прибытии провела его к шефу. Ледяной воздух в кабинете разительно отличался от раскаленной атмосферы на улице. В своем альпаковом костюме Малко чувствовал себя здесь прекрасно. Однако ему не терпелось вновь оказаться в хвойных лесах Лицена.

– Моя миссия окончена, – начал Малко. – Что вы хо...

Дэвид Уайз решительно покачал головой:

– Нет, – сказал он. – Не окончена.

Увидев, как переменился в лице его собеседник, он принужденно улыбнулся.

– Джон Гейл звонил мне перед вашим приездом. Вы ему еще нужны.

– Зачем?

– Он вам сам объяснит. Но хочу подчеркнуть, что с этого момента вы работаете на «фирму». И обязаны давать отчет в первую очередь мне. Если бы вы не приехали сами, я бы вам позвонил.

Малко молчал. Положение осложнялось. ЦРУ шпионит за советником президента? Он решился все же внести ясность:

– Вы подозреваете Джона Гейла в незаконных действиях?

Лицо Дэвида Уайза осталось непроницаемым.

– Джон Гейл пользуется абсолютным доверием президента, – отчеканил он.

Над спартанской обстановкой кабинета пролетел ангел, помахивая звездно-полосатыми крыльями. Да, Джон Гейл, быть может, пользуется доверием президента Соединенных Штатов, но не ЦРУ. Малко чувствовал, что ступает на зыбкую почву.

– Чего же вы ждете от меня? – спросил он.

Дэвид Уайз вздохнул с явным облегчением, усмотрев в этом вопросе согласие.

– Завтра в десять вас ждут в Госдепартаменте. Шестой этаж, комната 6510 А. Джон Гейл будет там. Следуйте его инструкциям. И постоянно звоните мне, чтобы держать меня в курсе событий.

Начальник отдела планирования поднялся, давая понять, что разговор окончен. Он нажал кнопку, автоматически отпирающую замок на двери его кабинета. Секретарша Этель ослепительно улыбнулась Малко. Случайно или намеренно она сидела, высоко скрестив свои длинные ноги и демонстрируя округлые коленки. Малко вдруг подумал, что ничего о ней не знает. Он пересек просторную комнату, где трудились машинистки и другие подчиненные Дэвида Уайза. По замедлившемуся тарахтению пишущих машинок Малко понял, что его высокая, исполненная благородства фигура, светлые волосы и золотистые глаза не оставили равнодушными ни одно из колесиков огромного механизма Центрального Разведывательного Управления.

~~

Малко остановился перед дверью 6510 А. Один из бдительных охранников Госдепартамента, проводивший его сюда, скромно держался за его спиной. На стене у двери Малко заметил бежевый телефонный аппарат. Над ним была прибита табличка: «В приемные часы пользуйтесь телефоном».

Он снял трубку и, услышав вопрос, кто он такой, ответил:

– Князь Малко Линге.

Дверь комнаты 6510 А тут же распахнулась. По всей видимости она открывалась автоматически. Охранник, выполнив свою миссию, удалился. Малко вошел в комнату 6510 А.

Комната была совсем небольшой и без окон. Вдоль стен стоял рад стальных шкафов, так что посередине оставалось место лишь для письменного стола. Сидевший за столом лицом к двери невысокий человек с редкими темными волосами, в пенсне, поднял голову и спросил:

– Удостоверение личности у вас с собой?

Над его столом висела табличка, гласившая: «Мервин Гор».

Малко протянул свой паспорт, и чиновник внимательно изучил его. Радом со стулом вместо привычной корзины для бумаг находился маленький электронный мусоросжигатель. Теперь Малко понял, где он находится. Здесь был нервный узел всех секретов, интересующих правительство Соединенных Штатов. А Мервин Гор был их хранителем. Он получал их от различных агентов, сортировал и передавал кому положено. Кабинет немного походил на бронированную камеру современного банка. Мервин Гор вернул Малко его паспорт и объявил замогильным голосом:

– Я обязан предупредить вас, что, согласно исключительному распоряжению от 9 ноября 1953 года вы подлежите тюремному заключению сроком от пяти до двадцати двух лет за разглашение кому бы то ни было полученной здесь информации. Прежде чем сообщить ее кому-либо, вы должны удостовериться, что ваш собеседник имеет к ней доступ.

Малко внимательно слушал. Перед Мервином Гором лежала коричневая папка, испещренная множеством кабалистических знаков. «ТИЖЕЛД»... – прочел Малко, гладя на папку с противоположной стороны стола. Это, по-видимому, означало: «Разглашению не подлежит»... Стало быть, папка не доступна даже государственным служащим высшего ранга. Потом: «Динар»... Дальше неизвестная Малко аббревиатура над самой крупной надписью: «СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО». И еще ниже – список из пяти фамилий. Первой значилась фамилия президента США, далее шел Джон Гейл и еще три имени, неизвестных Малко.

Окружающая обстановка действовала угнетающе. По-прежнему храня непрошибаемо серьезный вид, чиновник протянул ему два бланка:

– Распишитесь, пожалуйста. Это ваше письменное обязательство следовать правилам, с которыми я вас только что ознакомил, – сказал он. – А в этом документе вы признаете, что ознакомлены с информацией.

Настоящее посвящение в тайный орден! Малко подписал оба документа, и Мервин Гор спрятал их в коричневую папку. На его столе зажужжал зуммер. Он снял телефонную трубку, и тут же нажал кнопку, открывающую дверь.

Вошел Джон Гейл. Он вновь обрел свой достойный вид, но в глубине светло-голубых глаз притаилась тревога. Натянуто улыбаясь, он пожал руку Малко.

– Дэвид Уайз звонил вам, не так ли?

Малко кивнул. Советник президента подошел к письменному столу.

– Досье «Динар» у вас, Мервин? Мы посмотрим его, как договорились.

Ни один мускул не дрогнул на лице Мервина Гора. Руки его лежали на коричневой папке. Ногтем указательного пальца он подчеркнул фамилию Джона Гейла.

– Совершенно верно, вы имеете доступ к этой информации, констатировал он. – Но мне нужно удостоверение личности.

Малко показалось, что советник президента вот-вот задохнется от гнева.

– Боже правый, Мервин, да вы же знаете меня десять лет! Вы сотни раз приносили документы на подпись в мой кабинет! В конце концов, это нелепо!

Мервин Гор был по-прежнему невозмутим.

– Я не могу дать вам никакой информации, – сказал он, – если не увижу законного удостоверения вашей личности.

Дрожащими от ярости руками Джон Гейл достал из кармана водительские права, выданные в штате Мериленд. Мервин Гор скрупулезно записал их номер и протянул Джону Гейлу какой-то листок:

– Распишитесь здесь, пожалуйста.

Яростным росчерком пера Джон Гейл подмахнул бумагу. После чего Мервин Гор наконец протянул ему папку.

– Выносить документы из этой комнаты не разрешается, – предупредил он.

Джон Гейл открыл папку, быстро перелистал бумаги и передал ее Малко.

– Ознакомьтесь с этим. А потом побеседуем в кафетерии.

Это уже был предел абсурда! Мервин Гор, хранитель всей этой сверхсекретной информации, сам не имеет права ее знать! Открывая коричневую папку, Малко поневоле ощутил легкий укол любопытства. Сейчас он проникнет в одну из наиболее тщательно охраняемых тайн на свете. Он принялся просматривать документы. Переписка главы Белого Дома, официальные рапорты Министерства юстиции, фотография человека лет пятидесяти с одутловатым лицом, чем-то смахивающего на римского императора.

Малко быстро понял, о чем шла речь. Два года назад президент США, опираясь на досье, подготовленное Джоном Гейлом, подписал акт о помиловании уголовного преступника, Тони Капистрано, приговоренного к двадцати двум годам заключения за спекуляцию наркотиками и укрывательство доходов. В прошении, поданном его адвокатом, неким Майклом Рабле из Лас-Вегаса, было, в частности, сказано, что Тони Капистрано болен раком легких в последней стадии. В досье содержалось несколько рентгеновских снимков и выписка из истории болезни, свидетельствующая о критическом состоянии заключенного. Под письмом адвоката, взывавшим к гуманности и настоятельно просившим о немедленном освобождении Капистрано, стояло «О'кей» и размашистая подпись Джона Гейла.

Следующий документ оказался письмом из Министерства юстиции. В нем главу Белого Дома предостерегали от освобождения Тони Капистрано, считавшегося опаснейшим преступником. Наконец, последний листок – свидетельство о смерти, выданное лас-вегасской больницей «Саншайн», удостоверявшее, что Тони Капистрано скончался от рака легких через семнадцать дней после поступления в больницу. То есть через полтора месяца после выхода из тюрьмы.

Малко захлопнул папку. Он был озадачен. Если бы не было неприкаянных двухсот тысяч долларов, история выглядела бы вполне банальной. Любому президенту любой страны каждый день подают десятки подобных прошений.

Джон Гейл почти вырвал досье из рук задумавшегося Малко и вернул Мервину Гору.

«Хранитель тайн» нажал кнопку; дверь распахнулась и автоматически закрылась за ними. Они не обменялись ни словом, пока не спустились в кафетерий на первом этаже. Там было почти пусто, и они без труда нашли достаточно уединенный столик.

– Какая же связь между Тони и Банни Капистрано? – спросил Малко.

– Тони его брат, – ответил Джон Гейл. – А его адвокат Майк Рабле – друг личного адвоката президента.

– Что же, собственно, произошло?

Вместо ответа Джон Гейл вынул из кармана газетную вырезку и протянул ее Малко. Заметка была недельной давности. В ней сообщалось, что некий репортер из «Сан-Франциско Стар» видел в Лас-Вегасе Тони Капистрано живым и здоровым. После чего журналист бесследно исчез. Кое-кто считал, что это просто выдумка охочего до сенсаций писаки, другие же намекали, что с репортером вполне могла разделаться всесильная мафия. Малко вернул вырезку Джону Гейлу.

– И чего вы хотите от меня?

Советник президента наклонился к нему через столик.

– Я хочу знать, действительно ли Тони Капистрано жив или это чьи-то темные махинации против президента. Вы способны провести тщательное расследование, чтобы выяснить, что правда, а что ложь в этой истории.

– ФБР справилось бы с этим лучше меня, – ответил Малко.

По лицу Джона Гейла было видно, что он не питает теплых чувств к ФБР.

– Мне бы не хотелось обращаться в ФБР. У президента в этой организации много врагов. А Дэвид Уайз заверил меня, что вы – один из лучших агентов ЦРУ.

– А какую роль играют в этом деле двести тысяч долларов? – ровным голосом спросил Малко.

Прежде чем ответить, Джон Гейл некоторое время внимательно разглядывал сахарницу.

– Незадолго до освобождения Тони Капистрано, – произнес он наконец, – его брат внес двести тысяч долларов в фонд Комитета поддержки президента в избирательной компании. Само собой разумеется, никакой связи между двумя этими фактами нет.

Молчание, воцарившееся после этой фразы, было таким ощутимо полным, что, казалось, его можно резать ножом. Джон Гейл прервал паузу:

– Враги президента могли воспользоваться совпадением, чтобы обвинить администрацию в коррупции.

Малко пытался поймать взгляд светло-голубых глаз.

– И после появления статьи, которую вы мне показали, вы решили вернуть двести тысяч долларов Банни Капистрано?

Джону Гейлу удалось изобразить искреннее возмущение.

– Что вы! Мы просто не воспользовались этими деньгами, вот и возвращаем их. Это всего лишь совпадение.

– Возвращаете с процентами? – коварно поинтересовался Малко.

– Какие могут быть проценты?

– За два года...

Да, бухгалтеры Комитета поддержки президента в избирательной компании, должно быть, попотели над расчетами... Но Малко не хотелось ставить Джона Гейла в затруднительное положение.

– Предположим, я разыщу вам этого Тони Капистрано, – сказал он. – Что тогда?

Джон Гейл снова погрузился в созерцание сахарницы.

– Это... м-м... это доставило бы массу хлопот президенту и его окружению, – медленно, словно нехотя произнес он. – Враги президента...

Да, похоже, врагов у президента было пруд пруди...

– Я полагаю, – безжалостно продолжал Малко, – что если я найду этого человека, то должен буду немедленно сообщить об этом в ФБР. У меня ведь не будет никаких прав на его арест.

– Абсолютно никаких, – подтвердил Джон Гейл.

– Но если так или иначе все упирается в ФБР, то зачем вам я? – простодушно заключил Малко.

Джон Гейл внезапно словно проснулся.

– Я уверен, что все это только слухи, не имеющие под собой оснований, – сказал он. – Я лично уверен, что этот тип мирно покоится на кладбище. Не стоит беспокоить ФБР из-за такой ерунды. Поезжайте в Вегас и проведите расследование сами. С максимальной осторожностью.

– А двести тысяч долларов? Что мне с ними делать?

Джон Гейл колебался. Его голубые глаза уже не казались Малко чистыми.

– Поскольку Банни Капистрано от них отказался, я полагаю, что по справедливости они причитаются вам, если вы успешно проведете операцию.

Ставки растут! Двести тысяч долларов только за то, чтобы осмотреть могилу.

Золотистые глаза Малко встретились с глазами советника.

– Мне кажется, в глубине душе, – задумчиво произнес он, – вы не будете очень жалеть об этих деньгах, если я доложу вам, что Тони Капистрано мертв и похоронен, не так ли?

– Я как раз собирался вам это сказать, – вздохнул Джон Гейл.

Не стоило расставлять точки над i. У Малко сложилось четкое впечатление, что в Белом Доме не будут слишком интересоваться точной датой смерти Тони Капистрано. Ему намекали, что он должен найти Тони Капистрано и, если он жив, убить его. Чтобы кое-какие темные делишки не всплыли перед самыми выборами. Чтобы Белый Дом спал спокойно. Двести тысяч долларов – неплохая плата. Белый Дом, похоже, приравнивает свои тарифы к ставкам мафии...

– Хорошо, – кивнул Малко. – Завтра еду.

Джон Гейл вмиг обрел свой обычный, достойный и серьезный вид.

– С этого момента, – отчеканил он, – вы выполняете задание Белого Дома. По согласованию с ЦРУ. Отчет о том, что вы обнаружили, вы должны давать только мне.

Малко ничего не ответил. Уже второй человек на протяжении двадцати четырех часов говорил ему эту фразу. За свою карьеру «внештатного» тайного агента ЦРУ Малко насмотрелся всякого. Но впервые ему предстояло совершить убийство по заказу Белого Дома. Таким образом, провести абсолютно незаконную операцию на территории Соединенных Штатов.

Ведь если бы Джон Гейл не был уверен, что Тони Капистрано жив, он не стал бы платить Малко двести тысяч долларов только за то, чтобы он поехал взглянуть на его кости.

Хорошо еще, что Дэвид Уайз подчеркнул: Джон Гейл обладает безупречным моральным обликом.

– Будьте осторожны, – предупредил советник президента. – ФБР располагает биографией Банни Капистрано. Это исключительно опасный человек. Если его брат действительно жив, он пойдет на все, чтобы защитить его.

Малко иронически улыбнулся.

– Доставить мой труп в Арлингтон из Лас-Вегаса будет все-таки легче, чем из Танзании или Уругвая.