"Приблудяне" - читать интересную книгу автора (Бабенко Виталий)

В. Никитин ЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ ПЕРПЕНДИКУЛЯР Вместо предисловия

«Факфакфак дукант титти болсак пант» – эту фразу совершенно невозможно произнести вслух в английском приличном обществе. Она представляет собой бессмысленный (или, точнее, двусмысленный) набор непристойных слов. Между тем на приблудянском языке это словосочетание являет максиму, философское изречение, приблизительный смысл которого сводится к широкоизвестному: «Я мыслю, следовательно, существую».

Вообще говоря, приблудянский язык оказался мало пригодным для земного лексического оборота. Как на грех: что ни крылатая фраза – так обязательно матерщина на каком-нибудь из распространенных земных языков. Например, знакомая каждому приблудянину с детства аксиома: «Пена уйдет – вода останется» (русский аналог «Перемелется – мука будет») – звучит следующим образом: «Зеби зуби зыб кусумкус». Произнося ее на Земле, нужно тщательно проверить: нет ли поблизости араба или – не дай Бог! – арабской женщины. Для нескольких сот миллионов землян, говорящих на диалектах арабского языка, трудно придумать более оскорбительный оборот.

Или взять русский язык. Есть множество приблудянских выражений, которые просто рука не поворачивается транслитерировать русскими буквами – даже учитывая узкие рамки данного сочинения, предназначенного только для специалистов. Чего стоит, к примеру, только одно словосочетание: «Жопусь хулябля сраччь». А ведь на слух оно еще из вполне «приличных», десятки фраз звучат куда более омерзительно. Кстати, приведенное выражение означает всего лишь приблудянский аналог поговорки «Цыплят по осени считают».

Если кто-либо думает, что между земными языками и приблудянским существует определенная взаимозависимость и что, мол, наверняка множество английских, французских, китайских, русских, амхарских, японских и прочих изречений звучат непристойно для приблудянского уха, – тот глубоко ошибается. Ни одна земная фраза не может оскорбить приблудянина. По той лишь причине, что в приблудянском языке нет ни матерщины, ни непристойностей, ни каких бы то ни было непечатных оборотов. Приблудяне не знают, что такое ругательство. Им неведома хула. Они не понимают, что это такое – «нагрубить», «обозвать», «обхамить»... Нет, приблудяне не ангелы, они могут и сердиться, и печалиться, и злиться, но ругаться... никогда! Это тот случай, когда между земным лексиконом и приблудянским нет никаких лингвистических параллелей. Скорее, существует какой-то невообразимый лингвистический перпендикуляр, и ученым еще только предстоит докопаться до причин этого явления.

А может быть, и не докопаются никогда.

По крайней мере мы, земляне, являем собой точно такую же языковую загадку для приблудян. И приблудянские лингвисты никак не могут уразуметь, зачем мы так любим ругаться и поносить друг друга, где лежат исторические и социальные корни грубости, хамства, злословия, каким образом в языке могло закрепиться столь циничное, неуважительное отношение к матери, отцу, функции продолжения рода...

Земные специалисты объясняют, растолковывают, приводят примеры, ссылаются на литературные памятники, исторические документы и археологические свидетельства. Все напрасно. Приблудяне не понимают – хоть ты тресни. Одно слово – перпендикуляр!

Кто-нибудь помнит случай, чтобы приблудянин выругался? Нет? То-то же! Чтобы помянул в сердцах мать, отца, бабушку, дедушку? Опять-таки – ни единого примера. А ведь поводов была прорва. Начиная с того самого момента, как приблудяне вошли в жизнь планеты Земля.

Вспомним 1998 год, он же первый год Эры ЦЕТИ. Астрономы обнаруживают в 4 миллионах километров от Земли небесное тело, движущееся по странной траектории. Несложные расчеты позволяют определить, что столкновение между астероидом и нашей планетой весьма вероятно. Военные эксперты предлагают расстрелять тело, пока не поздно, но тут выясняется, что это вовсе не астероид, а искусственный объект. Причем огромный – диаметром 1790 метров. Ну как все хорошо знают, тут уж счет земной истории пошел не на часы и минуты, а на секунды. Взаимные обиды крупных держав, взаимные упреки, крики: «Ах, вот вы какие!» – высокопоставленные пальцы легли на соответствующие кнопки, и 1998 год вполне мог бы стать не первым годом ЦЕТИ, а последним годом земной цивилизации вообще, но... Хватило благоразумия. Хватило все же выдержки. Хватило даже элементарного любопытства: всем было жутко интересно узнать, какая же страна могла втайне построить и привести в действие столь гигантский космический корабль.

Тут-то и выяснилось: никакая. Не только никакая земная страна, но и никакая объединенная земная технология не могла породить конструкционную прочность, обеспечивающую жизнедеятельность такого колосса. Не говоря уже о том, что финансовое бремя подобного проекта было не по плечу ни какой-либо стране в отдельности, ни целому блоку. Вывод один: корабль-то не земной!

Дальше был месяц такой нервотрепки, какой планета Земля еще не знала за всю свою историю. Еще бы – Вторжение! Снова – упреки, обиды, угрозы и крики, но уже на другом уровне. Снова пальцы нависали над кнопками. «Сбить! Расстрелять! Взорвать! Уничтожить!» – «Позвольте, зачем же? Ведь братья по разуму, судя по всему!» – «Да?! Значит, вам эти осьминоги уже братья? Может, и технологию свою они именно вам передадут?» – «Нет, зачем же нам? Пусть передают всей Земле. И откуда вы знаете, что – осьминоги?» – «Всем – значит никому. Лучше – взорвать, и дело с концом». – «А если они нас взорвут?» – «Ага, похоже, и вы считаете, что пришельцы – агрессоры. Требуем – бомбить!» – «Мы против!» – «А мы за!» – «А мы против!» – «Ах, вот вы какие?! Тогда держитесь!»

Трудно сказать, чем кончилось бы дело, но в этот напряженнейший момент раздался голос самих пришельцев. Они, оказывается, уже давно прислушивались к земному радиошуму и разобрались в некоторых языках. «Нет, – раздалось в земных радиоприемниках, – мы не агрессоры. И наша технология мало чем отличается от вашей. И мы вовсе не осьминоги, а такие же существа, как и вы: две руки, две ноги, одна голова, два глаза, два уха, нос, рот, сердце слева. Только пальцев на руке шесть. И кожа синяя. А больше – никаких отличий. Воздухом дышим таким же. Белки едим такие же. Метаболизм тот же. Даже болезни у нас одинаковые. Правда, еще одно отличие все же существует: у вас планета есть, а у нас уже нет. Раскурочили мы свой дом, загадили, растранжирили, разбабахали. Уж извините. И теперь, найдя в космосе вас – таких же, как мы, – нижайше просим: пустите к себе! Мы уже сто ваших лет бороздим межзвездные просторы. Поколения сменились. Новый народ народился. Жратвы осталось мало. Воды тоже. Космический корабль провонял весь. Механизмы поизносились. Пустите, а? На коленях просим».

«Подумаем, – решила Земля. – А сколько вас?»

«Немного. Пятнадцать миллионов», – отвечают пришельцы.

«У-упфц!» – сказала Земля.

«Ой-ё...» – вдох-выдохнули земляне.

Вот проблема – так проблема. Куда там экологический кризис вкупе с энергетическим. Вопрос номер один: правда ли, что болезни одни и те же? А если есть вирусы, для пришельцев безобидные, но смертельно опасные для землян? А если какая-нибудь палочка Фридлендера, ответственная за тривиальный коклюш, выкосит инопланетян – как насчет морального бремени? А генетический код? А хромосомная сочетаемость?.. Ладно, с этим как-то разобрались. Земная медицина дала ручательство: все в норме.

Далее встал вопрос номер два – насчет нравственности пришельцев. Если они свою планету «разбабахали», то что им стоит разнести в клочки чужой мир? Земля думала-думала и все же решила рискнуть: все-таки – долг, все-таки – честь, все-таки – гостеприимство...

Ну и, наконец, менее сложный, но зато очень громоздкий вопрос: где разместить пришельцев? Ассамблея ООН заседала две недели, и проблема гостевых квот была, в принципе, решена. Обсуждение шло весьма мучительно. Кто-то предложил распределять пришельцев по странам пропорционально национальному доходу, кто-то настаивал на том, чтобы учитывать валовой национальный продукт, отдельные представители требовали, чтобы был принят во внимание государственный долг, но в итоге все сошлись на следующем варианте, простом, как гвоздь: каждая страна должна принимать гостей в соответствии с численностью собственного населения. И получилось, что на территории бывшего СССР разместятся 787 500 приблудян (словечко тогда уже родилось), Китай возьмет три с лишним миллиона, Соединенные Штаты – 669 тысяч, Катар – 1050, Мальта и Гваделупа – по 900, Мексика – 288 тысяч, Фиджи – две тысячи сто, а Тувалу – всего двадцать три души. И так далее. Впрочем, расчет всех этих пропорций оказался ерундой по сравнению с главной трудностью момента. Пусть Нигерия принимает 336 тысяч пришельцев, а Вануату – всего полтысячи, вопрос вовсе не в этом, а в том, как снять их с орбиты?

Космический корабль пришельцев – в ту пору вся Земля называла его уже просто Сферой – крутился вокруг нашей планеты на расстоянии 36 тысяч километров, и транспортных средств на этой махине не было. По крайней мере, по словам приблудян. Точнее, не то чтобы у них вовсе не было ракет, или каких-нибудь космических шлюпок, или зондов, – просто вся эта техника за сто лет скитаний якобы вышла из строя. У них там, на Сфере, вообще много чего вышло из строя. Если, конечно, верить пришельцам на слово.

Делать нечего, земные компьютеры опять взялись за работу и очень быстро выдали жуткую цифирь. На чем возить приблудян? На челноках. В 1998 году их насчитывалось на Земле около пятисот штук. Это значит, что каждый должен был сделать не менее тысячи рейсов, причем с Земли на орбиту – порожняком. При самых дешевых запусках подобная транспортировка обошлась бы ракетным державам в двадцать триллионов долларов (или рублей). А где взять эти триллионы на космический извоз? И где взять столько стартовых площадок? Горючего? Даже при ежедневных стартах со всех космодромов Земли (что само по себе немыслимо) это потребовалобы шестьдесят восемь с половиной лет непрерывной работы!

И последнюю группу приблудян мы перевезли бы на Землю только в этом году. А сколько дырок в озонном слое понаделали бы?! Не исключено, что сожгли бы челноками весь озон, и тогда сама проблема «Земля и Сфера» была бы снята с повестки дня навсегда. Не будем забывать еще один аспект проблемы. Земной проект создания космического корабля, способного достичь звезд, оценивался в ту пору в два триллиона рублей (или долларов). Таким образом, планета встала перед выбором: или космический извоз, или десять километровых звездолетов по миллиону тонн каждый, на которых двести тысяч землян могли бы отправиться к иным мирам. Конечно, резонно было спросить: а зачем эти миры, если вот он, «иной мир», рядом – сам прилетел к нам? Плоский вопрос. Приземленный. А как же тогда тяга к познанию? – можно поинтересоваться встречным образом. Как же звездная экспансия земной цивилизации? И ведь это не просто риторические вопросы. Это отголоски бурных дискуссий, которые шли по всей планете семьдесят лет назад. Очень важно сейчас вспомнить, что сразу же нашлись энергичные люди, которые поставили задачу по-иному. А почему, спросили они, нужно взвешивать космический извоз на одних весах с проектом «К звездам!»? Почему бы не измерить глубину проблемы военным бюджетом? Ведь в конце концов двадцать триллионов долларов (или рублей) – это всего-навсего военные расходы всей планеты за шесть лет. Может быть, если переместить средства из одной непроизводительной сферы в другую непроизводительную сферу, то космический извоз не покажется столь дорогостоящим? Отвлечемся на минуту от этих дебатов и вообразим бедных приблудян на орбите. Вот летели они, летели и прилетели. И никто им особенно не рад. И не очень-то приветствуют. И вместо того чтобы пустить погулять по долгожданной планетной тверди, подышать свежим воздухом, попить необоротной воды – спорят о каких-то извозах, военных расходах, озонных дырках и прочих непонятных материях. Братья по разуму, где вы, ау? Тут-то и должен был родиться у приблудян соответствующий лексикон. Чем еще заниматься на орбите в этих условиях, как не форсированным созданием крепкго сленга? Так ведь нет! Ни единого резкого слова не произнесли приблудяне. Ни единой грубости не допустили. Никакого нетерпения не выказали. Спокойно ждали, ждали, ждали... И дождались. Один неглупый человек по фамилии Покровский придумал способ, как спустить на Землю приблудян. Относительно быстро и без особых (сравнительно!) затрат. Надо, выдвинул Покровский идею, забрасывать в космос с помощью твердотопливных бустеров списанные аэробусы без крыльев и хвостового оперения, обшитые керамическими панелями. Загружать их на орбите приблудянами по шестьсот душ зараз и спускать по баллистической траектории на Землю, а в плотных слоях атмосферы использовать парашютные системы. Тогда потребуется всего двадцать пять тысяч запусков. И если хорошенько подготовиться, то на всю операцию уйдет не более пяти лет. Весь мир аплодировал Покровскому. Идею приняли без возражений. Военные бюджеты были сильно урезаны, и планета Земля принялась запускать в космос целые фейерверки аэробусов. Конечно, возникали сложности: например, требовались простые и надежные системы жизнеобеспечения, противоперегрузочные устройства (увеличение силы тяжести приблудяне переносят так же плохо, как и мы), десятки миллионов квадратных метров парашютной синтетики. И еще надо было подумать о приблудянских детях: они вовсе не могли выносить перегрузки на баллистических траекториях спуска. Детей пришлось снимать все-таки с помощью челноков. Самое удивительное, что операция «Космический извоз» прошла без сучка и задоринки. Ни один аэробус не сгорел, все парашюты сработали, ни один приблудянин не погиб, не получил увечий. Планета Земля потуже затянула ремень, зато население ее увеличилось на 15 миллионов душ. (Правда, нельзя сказать, что это всем понравилось.) И ровно через десять лет после Первого Контакта последний приблудянин покинул борт своего гигантского космического дома.[1] Еще раз подчеркнем: за все это время пришельцы так и не научились ругаться. Бранные слова в их речь не вошли. Воистину, лингвистический перпендикуляр!