"Пастухи вечности" - читать интересную книгу автора (Сертаков Виталий)

Глава 29 НОМЕР СЛУЖБЫ СПАСЕНИЯ

Он очнулся от раздирающего перепонки визгливого клокотания. И не успев еще открыть глаз, сразу понял, откуда звук и что он означает.

Над карьером висел вертолет. Самое забавное, что Старший его не видел. Сначала он не на шутку испугался, когда, вместо привычного уже панорамного обзора, со всех сторон встретил лишь однотонный плотный сумрак. Он решил, что Эхус умирает, но беглый осмотр приборов утверждал обратное. Щель, в которой они прятались, занесло снегом, замело до самого верха, до торчащего над головой острого гранитного козырька. Валька слышал вертолет, но мог только догадываться, обнаружили его или нет.

Он проснулся посвежевший и бодрый, хотя провалялся несколько часов вверх ногами. Лед в кабине растаял, вода куда-то стекла, теплый морщинистый пол почти высох. Эхус восстановил покалеченную нервную систему; он снова был готов выполнять любые доступные команды, но потерял больше трех четвертей подкожных запасов. Потому что не столько спал, сколько боролся с чужеродной химией в крови. Индикаторы расхода пищи стояли на нуле; голубая и зеленая жидкости плескались на самом донышке пузырей. Лукас предупреждал в свое время что такого категорически нельзя допускать. В целях самосохранения животное может прекратить обслуживать пазуху.

Пока что в пазухе все было в порядке. Женщина спала.

Шум вертолета затих. Стало быть, он ошибался, и люди Лелика тоже не железные! Как и он, преследователи переждали бурю. Старший спросил себя, что он будет делать, если не найдет еду и женщина погибнет. Где искать мясо? Эхус не умел охотиться, как лесной хищник. Уходя, Лукас припомнил, что в здешних лесах водятся косули и олени, но проще еду купить. Вчерашних запасов должно было хватить на три дня спокойной лежки…

Валька предусмотрительно выбрался через боковой люк и тут же оказался в рыхлом сугробе. Снег набился за воротник, и он мигом промок, прокладывая себе путь, точно крот, рвущийся к поверхности во время дождя. Засыпало их капитально, пришлось проделать метровый тоннель, пока не выбрался к солнцу. Сколько же часов он проспал?!

Местность неузнаваемо изменилась. Над таежными горами расправляло крылья ослепительное утро. Если вчера можно было без труда найти голые участки почвы, мох и подмерзшую травку, то сейчас вся поверхность земли словно закуталась в пушистое ватное одеяло. Хвойные деревья пригнуло к земле под тяжестью снежных перин. Вальке показалось, тронь ближайший кустик, самую малую веточку — и мигом пойдет гулять по горам звонкое хрустальное эхо. Точно заиграет волшебный оркестр горных гномов на изысканных тончайших струнах, и пойдут опять плясать в хороводах снежинки, и солнце запрыгает на небе, в такт миллионам серебряных барабанов…

Но гномы не раскрыли партитуры, и оркестр не вышел из нор, чтобы сыграть на солнечных лучах. Вместо гномов, закрывая оба выхода из карьера, расположились два десятка стрелков в белых маскхалатах. По тропе Старший мог отступать только в одну сторону, вниз. Туда, откуда пришел, поскольку выше карниз заканчивался, переходя в неприступную выщербленную ветрами скалу.

— Нам кранты! — сообщил в нору Валька.

Немного дальше, чем стрелки, на противоположном, таком же крутом, обрывистом склоне дежурил старый знакомый с биноклем. Сергея Сергеевича прикрывали четверо автоматчиков. Никто никуда не торопился. Словно заботливые нянюшки, охотники дожидались, пока Валентин проснется.

Сергей Сергеевич помахал рукой в белой рукавице и на всякий случай отступил за спины телохранителей. В стерильной тишине пронесся едва заметный шорох, стрелки брали оружие на изготовку, щелкали затворы. Теперь Старший заметил еще несколько снайперов, расположившихся гораздо выше, среди корней нависающих над пропастью деревьев. Расстояние до ближайшего стрелка не превосходило сотни метров; в любую секунду Валька мог ожидать пули в лоб.

Старший окаменел. Он перестал чувствовать здоровый ком снега, упавший за шиворот, и перехотел в туалет. Все оказалось напрасным. Его обложили, и странно, что до сих пор оставили в живых. Почему они не взобрались сюда? Потому что…

Он оглянулся назад. Эхуса практически невозможно было опознать под снежным завалом. Если не знать, где искать. Но Седой знал. Он слишком давно охотился на Эхо, он шел по следу от Ледовитого океана до Саянских гор. Теперь он почти догнал и не хотел больше совершать ошибок. «Интересно, — подумал Валька, — выжил ли Лелик? Или Лукас его все же пристрелил? Шпионская контора Лелика угробила столько народу, все ради того, чтобы с помощью Эхо пожить подольше. А сами даже не сумеют его включить. Полная фигня! Хотели пожить лишние двадцать лет, а вместо этого погибли… Сергея Сергеевича и остальных не остановила смерть соратников, точно они шли на подвиг, а не на кражу!» Валентину хотелось выйти на карниз и крикнуть во весь голос, чтобы услышали все, до последнего солдатика: «На кой хрен такие подвиги, ребята? Ведь вы же воры, вы позарились на чужое…»

Старший не сомневался, что стоит ему тронуться с места, как начнется ураганный огонь. Причем не боевыми. Они выпустят сотни и тысячи капсул со снотворным, они будут преследовать зверя, пока у него не начнут заплетаться ноги, и тогда…

Потому и не стреляли! Они боялись, что Эхус свалится вниз. У Старшего похолодело в животе, когда он это представил. С высоты шестого этажа на торчащие внизу зазубренные осколки скал. И, словно отвечая его догадке, в морозную синеву неба снова ворвалось грузное металлическое насекомое. Под брюхом вертолета раскачивалось непонятное устройство, напоминающее сплющенную птичью клетку.

Ну конечно! Как он сразу не понял… Мерзавцы собирались эвакуировать парализованного Эхуса по воздуху. Наверняка где-то неподалеку имелся аэродром; там животное перегрузят в закрытый контейнер, как опасного динозавра, запихнут в «Руслан» — и поминай как звали. Его ждет бетонный подземный бункер, иглы и скальпели. И пока они разберутся в устройстве, женщина Лукаса умрет.

Старший заставил себя повернуться спиной к ружьям и нырнул в прорытый в снегу тоннель. Эхус честно ждал и прогрел кабину. Минуту Старший разминал руки, ног он вообще не чувствовал. Он выбрался через противоположный люк; втянувшиеся в подголовник щупальца офхолдера снова потянулись за ним, точно провод за пылесосом. Под левым боком Эхуса Валентина ждало еще одно малоприятное открытие. То, что он принял ночью за глухую стену, оказалось еще одной трещиной, уходящей вглубь горы под острым углом вниз. Ширина была такая, что зверь вполне мог бы туда провалиться, останови его Старший метром левее. Просто не удержался бы и скатился во мрак. Валька похолодел. Он так до сих пор и не понял, способен ли Эхус самостоятельно избегать подобных опасностей. Старший достал спички, скатал салфетку и кинул горящий комок вниз. Не так уж и глубоко, метров пять, затем обрыв становился более пологим и исчезал под очередным карнизом. Спланировавшая на дно салфетка догорела. Пламя даже не трепыхалось. Насколько бы глубоко ни простиралась пещера под карнизом, другого выхода там не было.

Западня.

Валентин вернулся в карман и занялся оружием. Теплая полоса пурги откатилась на запад, сменилась собачим холодом. Зуб на зуб не попадал, когда он принялся выворачивать сумки.

— Валентин!!-тин!-тин! — Сочное многократное эхо раскатилось в горах, точно прорвался мешок с грецкими орехами.

Старший устроил в кабине настоящий погром. Всего два полных рожка патронов к АКМ, три обоймы к пистолетам и… все. С таким боезапасом можно смело идти сдаваться. Синий телефон, как и следовало ожидать, лежал на самом дне.

— Валентин! Не бойся! Выходи, поговорим! Мы пришли тебе помочь!

Непослушными, задубевшими пальцами он набрал заветный номер. Вертолет спустился ниже; грохот стоял такой, что Валька был вынужден накинуть на голову рюкзак и опустить люк. Но это не помогло, потому что он слышал благодаря Эхусу, и громкость не убавлялась.

Гудок, сорвалось…

— Валентин! Тебя подставили, неужели ты не понимаешь? Ты ведь умный парень! Тебя заставляют поднимать руку на таких же как ты, русских ребят! Давай просто встретимся и поговорим…

Со дна оврага поднялись снежные смерчи. Охотники пригибались, отворачивались, придерживая шапки. Многожильные канаты раскручивались, опуская сетчатую клетку на уровень карниза. Скрипели массивные лебедки, двое мужчин, высунувшись в открытый люк вертолета, стравливали вниз страховочный трос. В мгновение ока Эхус избавился от снежного покрывала, Валька почувствовал себя совершенно голым перед десятками внимательных взглядов.

— Валентин! Не делай глупостей!-тей! — Карканье мегафона доносилось кусками. Кричащий изо всех сил напрягал связки. — Мы тебя хотим вернуть к маме! Разве ты не хочешь попасть домой?.. Сейчас к тебе поднимутся ребята, чтобы закрепить стропы!-опы!..

Ребята уже бежали, уверенно грохоча шипованными ботинками по камням. Но звук их шагов перекрывал надрывный визг винтов.

Старший развернул антенну.

Спецназовцы, пряча лица от хлещущих ударов ледяного крошева, поднимались по карнизу. Трое, пятеро…

Сетчатая платформа, тяжело раскачиваясь на тросах, зависла метром выше от козырька пещеры.

Валька набрал заветные цифры.

— Ну давай же, скорее! — приговаривал он и в запале колотил пальцами по экрану.

Гудок, еще гудок…

Связь восстановилась. Женский голос задал вопрос по-английски. Старший не знал, чего ожидать от разговора. Внезапно до него дошло, что таинственный Наездник может не понимать русского языка.

— Але! — закричал он, прижимаясь ртом к микрофону. — Але, кто-нибудь!..

— Кто говорит? Где Лукас? — переспросил изумленный женский голос.

— Ушел он! — От счастья, что его понимают, Старший чуть не расплакался. — К этим ушел, к Соседям… Я — Валя, я тут один. Выручайте скорее, у меня патронов мало!..

— Какой Валя?! Откуда у вас этот аппарат?

— Лукас ушел в деревню, а меня попросил посторожить Эхуса, понимаете? Тут у нас больная… А на меня напали! Они из Петербурга, из этой… Из военной разведки. Они меня усыпили, а потом меня дядя Оттис спас. А потом они его убили… — Он выпалил все это разом, чувствуя, что несет полную тарабарщину, но, как ни странно, его не перебивали.

Он решил, что женщина, скорее всего, диспетчер, вроде как в такси или на «скорой», и с ужасом понял, что не сможет даже приблизительно обозначить свои координаты. Но диспетчер ни о чем не спросила.

— Оставайтесь на открытом месте! Не прячьтесь! Вы поняли?!

— Понял, понял!

— Закройтесь в кармане и не выходите. В кармане вы в безопасности! Вы слышите меня?!

— Слышу! Я не могу больше…

Он заметил, что кричит в пустоту. Связь оборвалась.

Старший отшвырнул телефон и схватился за ледяной ствол автомата. Решетчатая конструкция, исполинская птичья клетка раскачивалась на крестовине из нескольких канатов в трех метрах от края обрыва. Ее ближняя стенка задралась вверх, точно одна большая дверь. По отдельным тросам на крышу клетки спустились трое парней в черных облегающих костюмах. Двое пристегнули пояса к прутьям и скользнули внутрь, третий подавал им детали снаряжения. То, что Старший вначале принял за оружие, являлось кусками сложного механизма. Они собирались забить крюки и притянуть клетку на карниз, чтобы у Эхуса не осталось другого пути наружу. А потом…

Потом они намеревались обойтись без его, Валькиной, помощи. В дальнем углу клети размещались массивные кронштейны с лебедками, а сверху тянулись толстые шланги пневматической подачи. Они планировали оглушить Эхуса новой порцией наркотика и втащить его в сетку на цепях, примерно так, как индийские лесорубы поступают с дикими слонами. Несмотря на кошмарность собственного положения, Валька не мог не оценить фантастической отваги этих ребят. Кто-то из их начальства, Сергей Сергеевич или еще кто, отдал приказ, и они пошли на сложнейший маневр. Они поняли, что если дать Эху-су возможность спуститься вниз, то он снова сбежит, и отважились на совершенно безумную идею…

Он приказал зверю чуточку приподнять брюхо, насколько это было возможно, и протиснулся через нижний люк. Отсюда его не сразу заметят. Шланги только-только позволяли ему дотянуться ползком до левой лапы, но этого оказалось достаточно, чтобы увидеть тропу.

Впереди, наклонив голову, цепляясь рукой за камни, взбирался здоровенный детина с мотком проволоки и альпинистскими кошками через плечо. За ним по пятам, ощетинившись стволами винтовок, торопились остальные. Старшего пока никто не заметил, а от снайперов на противоположной стороне разлома его скрывала висящая над пропастью клетка.

Еще несколько секунд, и они залпом выпустят несколько десятков сонных капсул. Очень может быть, что ночью они подсуетились и раздобыли гораздо более сильное лекарство. Валька переставил на одиночный и шесть раз подряд нажал на курок.

Мужчина с проволокой споткнулся и упал на одно колено. Один из стрелков за его спиной схватился за грудь и начал медленно пятиться к обрыву. Боец, идущий следом, бросился на помощь товарищу. Из-за шума вертолета они не слышали выстрелов и не сразу сообразили открыть ответный огонь. Раненый боец все же не удержался и, дрыгая ногами, полетел вниз. Вальке казалось, что он смотрит немой фильм — все происходило совершенно беззвучно. До низа парень не долетел, а шмякнулся о камень тремя метрами ниже и там повис, зацепившись одной рукой. Разбиться он не мог, потому что находился в одной связке с остальными, и тут же потащил их вслед за собой. Строй альпинистов сломался, товарищи попадали, упираясь ногами, и, навалившись скопом, тянули пострадавшего вверх.

Валька получил минуту передышки. Руки тряслись, зубы стучали так, что он не мог закрыть челюсть без риска прикусить язык.

Отстрелявшись, он откатился под защиту волосатой лапы и перевел внимание на такелажников в клетке. При этом жгуты офхолдера намотались вокруг шеи и чуть его не придушили. Эхус все так же послушно стоял на полусогнутых, подпирая спиной низкий каменный свод. Парень в черном трико успел уже перепрыгнуть с крыши клетки на карниз и прятался за углом, мелкими рывками подтягивая к себе за канат все сооружение. Ловкостью он обладал невероятной. Его напарники заметили Валькину атаку: спрятаться им было негде, и обоим оставалось последовать примеру первого. Они скакнули на уступ, проворно раскатились в стороны, Старший не успел ничего сделать.

Он мог только лежать и смотреть, как неумолимо приближается нижняя платформа, составленная из стянутых муфтами полых металлических труб. Вот она коснулась края уступа — пилот вертолета, очевидно, получил команду и двинул машину вперед, прижав тросы вплотную к стене карьера. Старший снова по-пластунски обогнул слоновью ступню, но на сей раз выстрелить ему не дали.

Валентину невероятно повезло, что впереди его лица был выставлен ствол автомата. Оружие вырвало из рук, ложе треснуло пополам, Старший ощутил дикую боль в пальцах. Измятый «Калашников» отлетел в сторону, набирая скорость, покатился по камням и улетел в пропасть. Две или три пули попали Эхусу в ногу, в том месте, где Валька собирался высунуться.

Зверь вздрогнул. Нижняя секция каркаса легла на камни. Получилось немного криво, но вполне устойчиво, а пилот страховал конструкцию, предельно натянув канаты. Ширина карниза напротив пещерки не превышала трех метров, и дальний край ловушки еще на столько же вылезал за край. Только теперь Старший по-настоящему сумел оценить проведенную врагом подготовку. Наверняка железный садок создавался по специальному заказу, не слонов же они по воздуху доставляют…

Живот зверя вздрагивал снова и снова, колючая щетина хлестнула Старшего по затылку. Сволочи, они стреляли с большого расстояния, с верхнего противоположного края каньона! Не прошло и минуты, как Старший ощутил знакомое уже брожение в голове и легкую потерю ориентации. И это было лишь самое начало…

Несколько секунд ничего не происходило. Уши болели от непрекращающегося звона. Валька убедился, что вывернул два пальца на правой руке. Это было совсем плохо, потому что с левой он даже не сумел бы толком прицелиться. Хотя, из чего целиться, тоже непонятно… Валялись рядом бесполезный полный магазин и пять патронов в пистолете. Остальные стволы он бросил в кабине. Идиот! Старший нутром чуял, что охотники сбились в кучу за ближайшим поворотом тропы и только ждут команды атаковать. Парни в черном тоже прижались к стене, не решаясь вернуться в клетку за оборудованием. Они не знали, каким еще оружием располагает противник, но это замешательство ненадолго… А пока альпинисты отсиживались, снайперы продолжали обстрел. В Эхуса попало не менее десятка усыпляющих зарядов.

Валентин поудобнее пристроил тяжелый пистолет в трещинке между камнями. Он повернулся слишком резко, и перед глазами все поплыло, пальцы на руках онемели. Черт с ним, пять раз выстрелит, а там…

Сердце выпрыгивало из груди, по лбу и вискам стекал пот и сразу же замерзал мелкими противными сосульками. Старший тер глаза, шевелил бровями, но лицо все равно стягивало соленой ледяной коркой. Надо было плюнуть на пистолет, решиться и пойти на прорыв. Он чувствовал, что теряет последний шанс спастись. Никакой Наездник на помощь не придет, даже будь его конь о восьми ногах! Еще можно было вскочить в кабину и направить зверя на людей. Нет, ничего не получится! Он сомнет тех, что ближе, а затем его нашпигуют снотворным…

Вероятно, они ждали, что он сорвется. Тогда внизу им будет легче упаковать уснувшего зверя в сетку! Вальке хотелось завыть. Прогонял же его Лукас, какого черта не послушался?!

И в тот момент, когда он перестал бороться с потоком слез и постыдные рыдания вырвались наружу, что-то случилось.

Стало тихо. Истерзанные барабанные перепонки купались в глубокой подводной тишине.

А потом трубчатый каркас оторвался от скалы, словно его рвануло неведомой силой, заодно с вертолетом. Альпинисты, удерживающие концы крепежных тросов, так и не успевшие забить страховочные сваи, вылетели с карниза вместе с клеткой. Двое с воплями сорвались вниз, третий вцепился в дно сооружения и повис на руках. Разинув рот, Старший глядел, как грандиозная железная авоська, совершив полукруг, с размаху врезалась в природный барельеф на той стороне каньона. Удар был такой силы, что лебедки вырвало из креплений, но клетка не упала ниже, а, как ни странно, продолжала все ускоряющееся движение вверх. Двое снайперов не удержались в нависающих над обрывом корнях. Испуская дикие крики, они летели вниз, вдоль стеньг, ударяясь о выступы и провалились, наконец, сквозь темно-зеленый еловый панцирь.

Что стало с несчастным альпинистом, Валентин не увидел, потому что не мог оторвать глаз от того, что творилось в небе. Он сам не заметил, что больше не лежит на пузе, а стоит на четвереньках, задрав голову, точно пес. А справа от него, почти вплотную, в таких же бестолковых позах, застыли охотники. Словно бы все разом решили помолиться Богу.

С многотонным вертолетом творилось нечто необъяснимое. Он летел боком, волоча за собой ловушку, оба винта бесшумно вращались перпендикулярно земле и, словно бритва, состригали кроны деревьев над обрывом. Затем один винт целиком отломился, у второго оторвало две лопасти, но гигантский зеленый огурец не упал вниз, а продолжал жуткий молчаливый полет над лесом, пока окончательно не исчез из виду. Перекосившаяся ловушка взмыла над обрывом, будто сгоревший остов летучего змея, и тоже пропала.

Гулкое эхо взрыва ударило в уши, земля затряслась, сверху пронесся настоящий град из мелких камней. Старшему почудилось, что гора валится на него, так потемнело вокруг. Кто-то из бойцов Седого плаксиво матерился. Оставшиеся внизу стряхнули оцепенение и, побросав амуницию, удирали в лес. Но не все. Человек шесть отважно целились в небо из своих смехотворных пугачей.

Хотя то, во что они целились, вряд ли можно было испугать.

И в этот самый момент Эхус начал заваливаться на бок. Очевидно, последний залп снотворного превысил критический уровень его сопротивляемости. Если бы он лежал на брюхе, Старший бы ничего не заметил. Возможно, они уснули бы вместе, только и всего. Но зверь стоял, подогнув лапы, пряча под собой нового хозяина. Даже теряя сознание, он не рухнул на человека, а попытался сделать шаг в сторону. Обе левые лапы лишились опоры, и многотонная туша начала сползать в трещину.

Вальку поволокло по камням, чуть не сорвав половину скальпа. Эхус старался вернуть равновесие, но всё глубже соскальзывал в дыру, заполняя и затыкая её своим телом, как разбухшая пробка заполняет горлышко бутылки. Валька полетел вверх тормашками, больно стукнулся о чешуйчатый бок. Какой мощью должны были обладать винтовки, чтобы пробить такую шкуру! Но они пробили, из множества дырочек текла кровь. Наконец Эхус достиг дна, провалившись окончательно. Мышцы его бесполезно сокращались, но тело бесповоротно застряло. Оглушенный транквилизатором мозг не слушался. Старший распластался, ногами упираясь в одну из плавательных «ласт», затем приподнялся, упираясь изодранными в кровь руками о шершавую поверхность трещины, и робко выглянул наружу. Его глаза находились теперь почти на уровне пола, в трех метрах впереди поблескивала рукоятка забытого пистолета.

Стороннему наблюдателю могло бы показаться, что оба они — и подросток, и могучее животное — бесследно растворились. С противоположного края обрыва разглядеть трещину, куда завалился Эхус, было почти невозможно, мешал нависающий над карнизом козырек. Снизу — тем более никто не сумел бы заглянуть. Возможно, что люди, которые крались по тропе и застряли в трех метрах от Валькиного убежища, никуда не сбежали и все еще прятались там. Смотрели, как тянутся к небу языки пламени. Как догорают на вершине два вертолета.

Старший замер, навалившись грудью на ледяной камень. Под ногами подрагивал Эхус. Натянутые до предела жилы офхолдера стали почти прозрачными. Наверное, зверь остановил кровоток.

А над лощиной, отбрасывая чудовищную мрачную тень, парила летающая тарелка.