"Конклав бессмертных. В краю далеком." - читать интересную книгу автора (Зыков Виталий)

Глава 3. ИНИЦИАЦИЯ

В голове судорожно металась мысль об обещанном Хмурым ритуале, и Артем почти не вслушивался в голоса Вадима и Захара. К чему все эти разговоры, если совсем скоро его ждет встреча со смертью. Порождения иной реальности не щадят никого, убивая без жалости и сострадания!

Какой смысл прикрываться словами об испытании, раз нет надежды выжить?!

Странное дело, но страха почти не было. Вернее, он был, сердце билось как сумасшедшее, но гораздо больше было злости и даже ненависти. Ему дико, до исступления, хотелось освободиться и вцепиться в глотку проклятому Кардиналу, отомстить за унизительные пинки здоровяку оборотню… Пустые мечты! Даже будь он свободен, он не смог бы справиться и с обычным бандитом, не говоря уж о Меченых. Проклятье!

— Кончай зубами скрипеть, — бросил Вадим. — Хочешь жить — забудь обо всем, сосредоточься на драке. И дерись, дерись до конца! Трус не переживет встречи с Прозрачником. Если выстоишь, то станешь другим человеком. Ну а нет, так скатертью дорога… В местном аду полно земляков. Глядишь, и замолвят словечко-то.

Захару происходящее, видно, не слишком нравилось, но он молчал. Да Артем на его помощь и не надеялся. Зачем тому рисковать жизнью ради чужого человека?

Со двора донеслись громкие голоса, что-то крикнул Тагир. Оборотень прислушался и, расплывшись в улыбке, толкнул локтем Ненахова:

Вот и остальные подтянулись. Сейчас работы много, так что тебя мы им представим чуть позже. Время поджимает.

Какие-то тайны? — В голосе Захара проскользнула обида.

Да нет. Мы ж здесь собрались коллегу этого звереныша проверять… — Оборотень кивнул на Мрачно сопящего Артема. — Вас ведь случайно встретили. Если со временем не успеешь, то потом почти неделю ждать. Кому это надо?

Балконная дверь скрипнула, и в комнату заглянул Тагир:

— Вадим, тащи сюда кандидата. Лазовский похолодел. Кровь отлила от лица, мышцы размякли. Он не сопротивлялся, когда оборотень с Захаром подхватили его под мышки и поволокли на балкон. Артем лишь беспомощна переставлял ноги, тоскливо уставившись в пол.

На улице перед домом кипела работа. На небольшой площадке, заваленной щебнем, битым кирпичом и осколками плит, суетились шесть человек. Молча и деловито, не отвлекаясь на разговоры, они растаскивали мусор. В паре метров от балкона прямо на земле сидел безоружный бледный парень, а над ним возвышался здоровяк с автоматом «кипарис» через плечо.

Вид работающих людей вывел Артема из оцепенения. Чего он опять сопли распустил? Так и пойдет как баран на бойню?! Бежать надо, пока не поздно, бежать.

Рванувшись изо всех сил, он освободился из захвата, но не успел сделать и шага, как его сбила с ног подсечка. Захар выслуживается, сука! Лазовский упал, ушибив локоть и отбив бок о камень. Но, не думая о боли, он снова попытался вскочить.

Не балуй! — рыкнул Вадим, и Артем ощутил на шее здоровенную лапищу. Кожу кольнули острые когти. Он замер, боясь шевельнуться.

Шустрый!

Это хорошо, может, и переживет обряд…

Когда Артема подвели к площадке, на него никто не обратил внимания. Тагира с Хмурым интересовал лишь паренек, названный Василием.

Как настроение, Василий? — спросил Хмурый.

Что- то не очень, Кардинал… Боюсь! — попытался улыбнуться тот, но получилась лишь жалкая гримаса. Стоящий рядом охранник что-то успокаивающе забубнил.

Поверь, если не растеряешься, проявишь твердость, все будет хорошо, — мягко произнес Хмурый, а Тагир согласно закивал.

Ишь ты, как о своем заботятся. Мрази! — со злостью подумал Артем. Насильно навязанное испытание не прибавило ему любви к окружающим. Но вид «коллеги» приободрил. Пусть неизвестно, какая проверка ему предстоит, но раз с этим Василием так носятся… Значит, есть надежда уцелеть.

Мы его две недели назад нашли. Сначала на базе жил, а потом Тагир в нем Меченого разглядел, — тихо сказал оборотень Захару.

Так у вас еще и база есть? — Ненахов не скрывал удивления.

А ты думал, мы бомжами по городу бродим? За голодранцев держишь?!

Возмущение своего сторожа Артем пропустил мимо ушей. Услышанное оказалось очень интересным, а мысли отвлекали от предстоящего обряда. С каждой минутой страх усиливался, и он был рад отвлечься.

Значит, у вас есть лагерь? По Сосновску поисковые отряды шатаются, пока остальные в безопасности отсиживаются? Что-то не доходили до Артема слухи о поселениях Меченых. Зато о невидимых улицах и пропавших домах слышал не раз. Неужели они обосновались в каком-то незримом убежище?! Повезло людям, ничего не скажешь.

Вспомнилась встреча с бандой Леонида. Быть может, те два рунных камня с ореолом из дрожащего воздуха вели в такое вот потаенное убежище, складку пространства, где можно не бояться нападений монстров и врагов из людей?!

…Площадку наконец очистили от крупного мусора, и в дело пошли совковые лопаты. Создаваемый шум наверняка должен был привлечь внимание любопытных из соседних домов, но улицы словно вымерли. Похоже, местные знали об отряде Кардинала и связываться с ним не желали. Жаль, знакомства Артема ограничивались узким кругом таких же, как он, бродяг-одиночек. Интересно было бы послушать сплетни об этой баня Меченых.

Стали видны первые результаты работы войнов Хмурого. Шаг за шагом оголялась каменная плита в форме неправильного многоугольника. Зашуршала самодельная метла, очищая от ныли сложную резьбу. Ничуть не удивившись, Артем узнал в извлекаемом на свет камне родственник виденных ранее покрытых рисунками столбов. Странно другое, откуда Кардинал узнал о его существовании?

Вопрос озвучил Захар:

Ну и что они там откопали? И откуда вообще про место узнали?

«Откуда», «откуда»… Плита раньше на виду была, но, чтобы людям зря глаза не мозолила, мы ее спрятали. А насчет того, что она такое… Это ты у Кардинала или Тагира спроси, я в этих тонкостях ничего не смыслю.

А я тем более, подумалось Артему, и он опасливо поежился. Связанные руки затекли, и движение отозвалось болью.

— Может, развяжете, а, — попросил он дрогнувшим голосом.

Оборотень недовольно заворчал, помял пальцами его запястья и звонко цыкнул зубом.

— Почему нет? Снова решишь сбежать, так я тебя в один момент догоню и на этот раз все ребра пересчитаю. А вред какой принести у тебя духу не хватит.

Он подцепил кончиком ножа ремень, и острый клинок играючи рассек искусственную кожу. Артем со стоном принялся растирать руки и, восстановив кровообращение, скинул с шеи ослабевшую петлю. Захар буркнул под нос нечто неодобрительное, но поднимать ее не стал.

— Готовьте парней! — приказал Кардинал.

Началось! Дыхание перехватило, Лазовский растерянно уставился на дрожащего Василия. Парень медленно вставал с помощью охранника, колени его заметно тряслись.

— Пошевеливайся. Небось не баба, чтобы на руках тебя носить. — Резкий толчок в спину привел Артема в чувство. Озираясь, как загнанный зверь, он ступил на плиту.

Кардинал подошел к отдыхающим рабочим. Негромко всех поприветствовав, Хмурый заговорил с отделившимся от толпы мужиком в зеленой маске и черной косухе. Командир что-то ему втолковывал, кивая на Артема.

— Ложитесь, — потребовал Тагир у участников ритуала.

Первым послушался Василий. Он осторожно улегся вдоль грубо вырубленной линии и широко раскинул руки. Щелкнули наручники, и «коллега» Артема оказался прикован к вырезанными камне петлям. Через минуту та же участь постигла и ноги.

— Двигай, парень. Твоя очередь! — сказал Вадим ободряюще и похлопал Артема по плечу. — Забудь о бегстве. У тебя осталось два выхода — сражаться или сдохнуть.

Несмотря на мягкость в голосе, оборотень не отходил от Лазовского ни на шаг.

— Куда его?…

— Вторая линия! — раздраженно махнул Тагир.

На Артема он потратил еще несколько минут. Несимметричность резьбы немного усложнив дело. Петли располагались далековато, и Лазовского попросту распяли на плите.

Долго я так не выдержу! — простонал Артем, прерывисто дыша.

Потерпишь. Теперь нет времени даже просто освободить тебя! — бросил Тагир. Психика играла с Артемом странные шутки. Он вдруг не к месту заметил, что помощник Кардинала говорил со слабым акцентом, чуточку растягивая гласные. — Давай соберись. Задатки у тебя есть, осталось о силе воли вспомнить. Что бы тут ни случилось, помни, если будешь стоек, то все обойдется… Мужики, время!

Артем не видел, но, судя по шороху шагом люди Кардинала поспешили к вросшему в земли дому, оставив командира наедине с испытуемыми.

— Запомните два правила. Бороться до конца и не кричать! Они не любят, когда кричат. Очень не любят. Потому, как бы больно ни было, вы должны молчать.

Стало понятно, чьи интонации пытался копировать Тагир, но на фоне оригинала все его старания смотрелись детской забавой. Такую властность скопировать нельзя. Дымова с тем же успехом можно было прозвать не Кардиналом, а Королем. Он бы точно справился…

Хмурый по очереди внимательно посмотрел в глаза Лазовскому и его соседу. В руках у него появилась пластиковая бутылка. Отвернув пробку, Дымов принялся лить воду в небольшую квадратную выемку почти в центре плиты.

— Зеркало готово, — удовлетворенно объявил Кардинал, как только стихло бульканье. Медленно разогнув спину, он вдруг замер, к чему-то прислушиваясь. — И Волна идет… Что ж, удачи! Пришло ваше время.

В отличие от остальных, уходил Хмурый без особой спешки. Словно не было в приближающейся стихии для него никакой опасности. Спокойно поправил выскочившую из-за ворота цепочку с пластинкой-медальоном и неторопливо зашагал к дому…

Волна?!! До Лазовского не сразу дошел смысл страшного слова. За месяцы после Переноса оно стало прочно ассоциироваться со смертельной Угрозой, заставляющей искать укрытие. Помимо своей воли он панически задергался, забился в Путах. Но предупреждение Хмурого прочно засело в голове, и Артем сражался с наручникам молча. Так он и встретил приход Волны — нелеп изогнувшись, тщетно пытаясь высвободить руки, Вонзившиеся в тело разряды боли прогнали истерику, отшвырнув сознание на самую границ бреда.

Артему начало казаться, что от налитой у него в ногах воды исходит белое свечение. Со дна каменной чаши поднимаются пузырьки воздуха и громко лопаются у поверхности. Шипит обильная пена. На лицо падают отблески призрачного огня… Представшая перед ним картинка оказалась пугающе яркой, заставив Лазовского крепко, до кровавых мушек, зажмуриться.

Внезапно захлопали крылья, правую щеку задело что-то жесткое. Дернувшись, Артем распахнул глаза и уставился на крупного ворона. Старый знакомец со жгуче-черным оперением, большим клювом и мудростью во взоре! Видно, Лазовский окончательно сошел с ума, раз его галлюцинации теперь оживают.

Кар- р! — проорала птица, недобро покосившись. Боком скакнув к дернувшемуся Артему она изловчилась и с силой долбанула его клювом в скулу. Так ведь и глаз выклюет!!! Лазовский испуганно отвернулся.

Но Василия слева от себя он не увидел. Товарищ по несчастью полностью скрылся за пеленой тумана, в котором просматривалась туша неизвестного животного. Прозрачник! Если долго вглядываться, то можно даже разглядеть силуэт похожего на льва хищника. Льва?! Удивление огненной иглой прошило сознание Лазовского. Это что, Серебрянка, Проглот, или как там еще ее люди называют?! Крик ужаса умер на губах. Безжалостность Кардинала свела его с самым страшным хищником!

После Переноса люди привыкли бояться. Они сроднились со страхом, унижениями, презрением бандитов. Они боялись всего и вся, с ужасом засыпая и просыпаясь. Столько проблем! Как укрыться от животных, спастись от людей, пережить Волну. Как и где найти кусок хлеба. Их распирали эмоции, расшатывая психику…

Артем ничем не отличался от остальных. Порой он почти физически осязал ту зыбкую грань, за которой начиналось безумие. Лишь остатки гордости и самоуважения не давали скатиться до животного уровня. В страхе нет ничего постыдного, он естествен для любого живого существа. Но важно не поддаться этому чувству, держать его в узде и не позволить управлять тобой.

Сейчас, осознав свое соседство с несокрушимым и неуничтожимым посланником смерти, Артем вдруг успокоился. Невозможно бояться вечно, к страху привыкаешь, но и это не объясняет испытываемые им ощущения. Разум словно разорвал оковы эмоций, очистился от шлаков чувств, появилась необычайная ясность сознания. Пришло озарение.

Артем с отстраненным интересом наблюдал за ритмично вспыхивающими искрами внутри тела Серебрянки. В мареве тумана плавали золотые пузырьки, проскакивали крохотные молнии. Игра перетекающих друг в друга форм, мельтешащие образы… Как же красиво! Если бы Лазовский сейчас мог хоть что-то испытывать, то он кричал бы от восхищения.

Издалека донесся крик животного ужаса и не передаваемой муки. Злорадно закаркал невидимый ворон. По эфирному телу Проглота побежали волны сладострастия, замельтешили красив змейки удовольствия… Звериное очарование хищника исчезло. Следом рухнули барьеры сознания, и Артем содрогнулся от нахлынувших ощущений. Кричать, нельзя же ведь кричать, какого черта этот болван открыл рот?!

Разобраться в происходящем Лазовский не успел — в теле зверя возникли завихрения, из туманных глубин возникли два молочно-белых шара глаз. Они приковывали к себе внимание, завораживали, манили. Артем не успел поймать тот миг, когда очи монстра внезапно стали угольно-черными. В его мозг вдруг вломилась чужая сила, серый поток, норовящий уничтожить сознание, воспоминания, способность ощущать себя и мир — все то, что и делает человека человеком. Артем увидел собственную смерть, пришедшую к нему в виде ментального тарана, сокрушившего разум.

Все, конец. За спиной пропасть, а впереди один лишь враг. Рассудок помутился от ужаса, Артем ощутил себя перепуганной, зажатой в угол крысой. С оскаленными зубами, налитыми кровью глазами, исступленно визжащей в морду торжествующему убийце.

Крыса?! Он крыса?! Внезапно нахлынула бешеная ярость. Нет, он не будет покорно ждать прихода небытия. Уходить за грань надо тоже уметь, чтобы последней твоей мыслью была гордость за себя самого, так и не ставшего трусом.

Наверное, этот душевный порыв, внезапное решение достойно уйти, сжигая себя в борьбе, стал единственно верным, поступком за последние месяцы жизни. Собрав волю в кулак, Артем сам двинулся навстречу гибели. Серый поток врезался в барьеры его воли, обтек, охватил в кольцо, начал искать щели и лазейки, просачиваться тоненькими струйками. Понимая, что проигрывает, Артем не отступал. Он бился, и уже неважно, как раненый медведь или обезумевшая крыса, он желал лишь одного: враг должен заплатить за его смерть. Такое исступленное упорство и злобное остервенение заставили Серебрянку сначала дрогнуть, остановиться, а затем и позорно бежать. Хищная тварь, устрашенная сопротивлением жертвы, ринулась прочь из его сознания, трусливо поджав хвост. Но Артем, бросивший все силы в горнило схватки, метнулся следом. Коршуном ударив в спину Проглота, он вдруг обрел небывалую мощь и разорвал иллюзорное тело хищника. Последнее, что он услышал, прежде чем навалилась чернота, стал торжествующий крик ворона. Лазовский только и успел мысленно послать назойливой птице проклятие, как сознание провалилось в бездну…

— По морде его хлещи, по морде!

Незнакомый голос настойчиво прорывался через завесу адской боли, вытягивая из плена беспамятства.

Чем такие муки испытывать, лучше умереть, проскочила порожденная страданиями мысль. Возвращаться в реальный мир Артем не желал.

— Забудь, давай его так потащим! — немного Истерично закричал второй голос.

Даже сквозь боль Лазовский испытал раздражение. И помереть спокойно не дадут, гады!

— Нельзя. Если не вернется в сознание через минуту, то придется убить. Иногда в таких, как он, часть разума погибает, уступая место зверю. Еще раз связываться с подобной тварью я не собираюсь. Может быть, вы желаете? Новые ощущения все-таки, опять же будет о чем друзьям рассказать у костра…

— Кардинал, да мы… Мы это так, просто…

— Да, Кардинал, мы его сейчас быстро в чувство… А если что, то и…

Кардинал?!! Упоминания этого имени Артем вынести не мог. У него должок имеется к проклятому мерзавцу, надо бы вернуть.

Лазовский и сам не заметил, как проснулось желание жить. Он пошевелился, раскрыл пересохший рот и застонал.

Ага, оклемался, сволочь!

Точно! Поднимай его. Голова раскалывалась от дикой боли, тело ломило, ныли окаменевшие от судорог мышцы, но Артем не кричал. Слишком прочно в голове засело условие выживания при встрече с Прозрачником, слишком много он успел пережить за время скоротечной схватки. Единственный стон — вот что смогли услышать от него Меченые. Лазовский разлепил глаза и, щурясь, уставился на тающую тушу Проглота. Он его что, и вправду убил?!!

К ногам вернулась чувствительность, и Артем; перевел взгляд вниз на джинсы. На штанинах расплывалось темное пятно.

— Что, земляк, в штаны напрудил? Ты это… сейчас слабину дал или вообще по жизни такой герой? — расхохотался все тот же истеричный голос слева, и Артем начал медленно поворачивать голову. Боль на мгновение отступила, а внутри словно заворочался, пробуждаясь, посаженный на цепь зверь.

Внезапная пощечина разом остудила гнев Лазовского и вернула боль. Он заскрипел зубами, сдерживая стон. Любитель бить по лицу, кажется, ему знаком.

— Не давайте поймать ваш взгляд! — мрачно рявкнул Кардинал, прикрыв ладонью глаза обвисшего в чужих руках Артема. — И наденьте ему повязку, сейчас уже можно.

На лицо Лазовского скользнула шершавая ткань, отрезав от мира. Сил протестовать не было.

— А ты, кретин, из-за длинного языка вполне можешь нажить себе врага, — бросил Хмурый уже исполненным равнодушия голосом и отошел.

У Артема снова пропала ясность мыслей. Пусть, он больше не впадал в забытье, но и контролировать себя не мог. В голове царил сумбур. Он вроде бы понимал, что его куда-то волокут, а потом осторожно спускают вниз. Чьи-то руки поддерживают, тормошат, брызгают в лицо водой. Голоса вокруг сливаются в ровный гул, из которого никак не удается вычленить отдельные слова. Перед глазами плывет темнота, сильно тошнит. Кто-то сунул в рот горлышко фляги и заставил глотать обжигающе-холодную воду. Артем немедленно поперхнулся и долго надрывно кашлял. Потом он стоял на коленях, а за плечи глаза, сидели Ненахов с Хмурым. По обнаженному торсу Захара то и дело пробегала дрожь изменений. Темнела кожа, из кончиков пальцев тянулись когти, а на суставах вырастали наросты шипов.

Здесь не надо спешить. Контроль, и только контроль. Я сейчас держу тебя «взглядом», не даю угробиться неуправляемым каскадом личин. А без меня ты бы что делал?! Аккуратней надо, аккуратней, — медленно проговаривал Кардинал. — Ладно, на чем я там остановился… Ах да, плиты с рисунками… Так вот, еще раньше, на своем примере, узнал простую вещь: чтобы получить Сноходца, его силу надо разбудить. И лучше всего с задачей справляются Прозрачники. Переборол их волю — победил, а уступил — что ж, у мертвых нет проблем… Приманка для тварей у меня имелась, осталось найти кандидатов на обряд. Тогда же начал отряд из Меченых собирать.

Много жертв было среди… первых участииков эксперимента?

Не то чтобы очень много, но были… — уклончиво ответил Хмурый. Видно, затронутая сторона темы ему не нравилась.

Хорошо, если механизм ритуала вы наладили, то почему вчера так поразило появление Серебрянки?

Вопрос Кардинала не удивил. Пожав плечами он неторопливо пояснил:

— На зов плиты всегда приходили твари послабее… Вон Тагиру с Георгием достались Гончая и Росомаха. Разве они сравнятся с Серебрянкой?! А эта тварь сильна. Пойди что не так, то всех сберечь я бы не сумел. Она ведь только во время обряда раскрывается, становится особенно уязвимой.

— Вы так уверены в своих силах?

— Говоришь «уверен», а думаешь «самоуверен», да? — Кардинал недовольно скривился. — Четыре месяца назад именно победа над Проглотом сделала меня Сноходцем.

Сказал как припечатал. Артем зябко поежился от холода, повеявшего от слов Хмурого. Первым быть тяжело, особенно если все приходится испытывать на собственной шкуре.

— О, вот и наш новоиспеченный виритник проснулся, — объявил Кардинал и бросил Захару: — На сегодня хватит. Тело должно привыкнуть. От спешки один вред будет.

Разоблаченный Артем полностью стянул одеяло и тяжело перевалился на спину. Снова начала болеть голова, защипали запястья. Он опасливо покосился на руки… Так и есть, вчера о наручники всю кожу сбил.

— Как я понимаю, ты слышал не всю нашу беседу, потому кое-что повторю… — начал было Хмурый, но Лазовский его перебил:

— Иди к черту!…- И зло добавил: — Убийца!

— В твоей ситуации я бы не вел себя столь нагло.

Кардинала выходка Артема ничуть не тронула. Одной фразой напомнив Лазовскому всю шаткость его положения, он невозмутимо продолжил:

— Представь себе, что мы на базаре. Я предлагаю свои знания, опыт, влияние и защиту, а взамен прошу одно — верной службы. Как военный вождь!

Звать на службу отправленного на верну смерть человека? Здорово! — Артем осмелел. Вчерашний поединок взглядов со Зверем не просто подавил страх, теперь его переполняла бесшабашная злость. Плевать он хотел на какого-то там бандита, плевать — и точка! Такое поведение попахивало сумасшествием, но остановиться Лазовский не мог. — Если Захар тебе продался, то меня этим не проймешь, ясно?! С бессердечным палачом мне не по пути.

Иного ответа и не ждал. — Кардинал пожал плечами. — Захар проявил завидное благоразумие и верно оценил мое предложение. Время одиночек уходит, люди собираются в группы и отряды, племена, если угодно. Попав в окружение пет самых плохих товарищей, он получил в моем лице шанс обрести могущество и личную свободу. Ту самую свободу, что дает сила.

Артем молча отвернулся. Начало ломить виски, и он попытался успокоиться. Не получалось.

Кстати, головные боли уже начались? У всех Сноходцев после начала изменений они весьма мучительны первое время. И если способностями не пользоваться, то они просто сведут в могилу. Где-то за неделю… Врать не буду, ты и без меня выжить сможешь. Если уж с Серебрянкой справился, то пробудившийся дар обуздать точно… С некоторыми трудностями, разумеется.

Вот видишь, в чужой помощи я не нуждаюсь! — не удержался Артем, с отвращением понимая, что похож на упрямого подростка.

Дымов понимающе усмехнулся и… мгновенно преобразился. Маска скучающего аристократа, которой он щеголял перед новоприбывшими сползла в один миг. На смену учтивому собеседнику пришел матерый бандит:

— А меня и не интересует твое мнение. Пока. Можешь считать себя рабом, пленником или узником — не в названии суть. Ты сырая заготовка, из которой может выйти толк… Когда-нибудь и при должном старании. — В прищуренных глазах Кардинала плескалась ярость. — Я или сделаю из тебя воина, или ты сдохнешь. И плевать на твое отношение ко мне, мальчишка, на ненависть или злость. Мне нужны твоя сила и способности, и я поставлю их себе на службу… Я не желаю сгинуть в проклятом городе среди тупого зверья, слышишь, не желаю!! А значит… значит, придется спасать людей, пусть и помимо их воли! И такие, как ты, мне помогут.

И загоним железной рукой человечество в счастье, мрачно подумал Артем. Ему нечего противопоставить фанатичной вере Дымова в собственное предназначение. Как же, Мессия! И не глупец-идеалист — этим-то точно ничего доверить нельзя: все порушат, зальют кровью, а из осколков построят песочный замок. Нет, он — прагматик, наметивший путь к поставленной цели и теперь прущий по нему напролом. Такой многого добьется. Наверняка на Земле был не простым инженером или бухгалтером!

Там, дома, полно глупцов, мечтающих попасть в новый мир. Новые возможности, новые горизонты… А правда ведь очевидна. В чужой земле Успеха добьется лишь тот, кто чего-то стоил у себя дома. Вот так, и никак иначе. Потому и не мог Хмурый быть простым обывателем. Не тот типаж.

А не боитесь при такой вербовке вместо соратников одних врагов получить? — угрюмо поинтересовался Лазовский, глядя в стену.

Нет. — К Хмурому вернулась показная аристократичность. — Я разбираюсь в людях. Позже ты сам поймешь мою правоту. Быть может, не согласишься, но поймешь. И тогда никуда от меня не денешься. Тебе просто некуда будет пойти, а остаться один больше не сможешь… Я дождусь этого дня.

Все равно сбегу! Предупреждаю, я обязательно сбегу.

Не сомневаюсь. Потому и приставлю к тебе Тагира. Остальные тебя не удержат — уж я-то знаю, а вот на нем зубы обломаешь.

Кардинал поднялся и махнул Захару:

— Пойдем. Ему надо подумать. Пропустив Ненахова вперед, Хмурый задержался в дверях и с усмешкой сообщил:

— Вообще-то риск был минимален. Василий пусть и был отчаянным трусом, но в теории разбирался. Приди кто попроще, не Серебрянка, он бы справился. На площадку всегда приходит лишь один Зверь, а ментальная схватка его ослабляет. Тебе достался бы лишь маленький кусочек силы твари… Но к приходу настоящего хищника несчастный Вася оказался не готов и проявил постыдную слабость. Просто сдали нервы. Такое случается.

Беседа с Кардиналом заставила о многом задуматься. После встречи с Проглотом Артем и вправду ощущал себя немного другим. Он как-то изменился, но вот как… С этим еще предстояло разобраться. Хмурому он не верил ни на грош.

Лелеющий далеко идущие планы командир Меченых рассматривал людей лишь как инструменты. Рачительный хозяин чистит ржавчину, протирает ветошью, точит, правит, чинит, и, лишь когда вещь совсем приходит в негодность, он ее выбрасывает. Сейчас Артем нужен Кардиналу, очень нужен. Он пока не понимает почему, но это дело десятое. Важней, что случится, когда надобность в нем отпадет. Скормит Прозрачникам или продаст сектантам, просто убьет? Нет, такому командиру Лазовский доверять не собирался. Пусть его предложения и звучат заманчиво. Надо же, обрести силу… Красиво звучит!

Артем с трудом встал и доковылял до завешенного плотными шторами окна. Прикрыв глаза ладонью, он отодвинул пыльную ткань и… с криком отшатнулся. По коже полоснул луч света, вызвав резкую боль. Черт, так и есть, покраснела, да еще как! Раньше такое случалось лишь после попадания под яркое солнце или долгих прогулок днем. Неужели Кардинал в чем-то прав? Черт!

— Глупо так подставляться.

Голос неслышно подобравшегося со спины Тагира заставил вздрогнуть.

— Тебе-то какое дело?

Снова Артем не сдержал вспышку злости. Победе вчерашнего вечера неизвестно куда пропало ставшее привычным желание спустить все на тормозах. Или он в себя еще не пришел, или у него с психикой непонятно что творится. С этим надо что-то делать. Иначе он совсем страх потеряет и вразнос пойдет.

— Не советую хамить. Не люблю.

В словах помощника Кардинала звучала неприкрытая угроза. Он знал себе цену и никому давать спуску не собирался.

Проглотив грубый ответ, Артем заковылял обратно к кровати. Силы возвращались с каждым движением, поднимая настроение. Вроде здоров, руки ноги целы, а солнце… Привычка прятаться от света у него появилась давно. По большому счету, ничего нового. А плен вообще явление временное.

— На, оденься! — Тагир с каменным лицом бросил на постель синий плащ с широкими рукавами и большим капюшоном. Следом полетели белые «рабочие» перчатки. — Пора возвращаться на базу.

И где же она?

Увидишь.

Вот и поговорили. Артем пальцем подцепил плащ за капюшон и хмыкнул. В этом наряде он будет похож на грибника. Еще ведерко в руки — и тогда точно один в один будет. Грибник в окружении бойцов в камуфляже на улице полуразрушенного, почти захваченного джунглями городом ну и Дурдом! Лазовский поймал себя на том, что самым идиотским образом хихикает.

Дом они покинули минут через тридцать-сорок. Впереди дозор — двое парней с автоматами и небольшими рюкзаками за спинами, следом на расстоянии десяти-одиннадцати метров основная группа из восьми человек. Тяжело нагруженные, с большими сумками через плечо. Один даже катил небольшую тележку. Замыкали отряд охранение из пары бойцов. У этих с экипировкой было похуже, и в руках они несли помповые ружья.

Артем шел в середине группы. Рядом с Кардиналом, Тагиром и мужиком с военной выправкой в зеленой маске и косухе. Кажется, его звали Георгием. За спиной у Лазовского шагали Вадим с Захаром, изредка перебрасываясь шутками еще с двумя парнями. Мишенью их острот постоянно становился обладатель тележки. Тот лениво огрызался.

Проходя мимо вчерашнего места обряда, Лозовский удивленно покачал головой: плита оказалась снова скрыта под завалами мусора.

Петляя по узким тропинкам среди груд камней, переступая через рытвины и по широкой дуге огибая заросли расплодившегося дурмана, отряд медленно продвигался вперед. Перенос раскидал здания, поэтому город вырос едва ли не вдвое. Прибавилось и обитателей, поделивших новые земли на охотничьи угодья. Не желая превращать возвращение домой в нескончаемый бой, командир вел отряд в обход всех опасных мест. Еще неделю назад Артем не мог себе и представить, что вот так вот открыто будет идти по городу.

Обогнув изуродованную пятиэтажку — неведомая сила вырвала из стен часть плит, — они вышли к густым зарослям, настоящей чащобе, сплошь состоящей из усеянных колючками растений.

— А, чтоб тебя!

Вадим вышел вперед и подозвал ребят из дозора. Коротко посовещавшись, оборотень повернулся к Кардиналу:

— Не пройти. Волна была сильная, и колючка за ночь разрослась. Через такую не прорубишься. Придется обходить.

Новость Хмурому сильно не понравилась.

Даже Волна ничего не создает на пустом месте. Кто-то бросил семя или посадил росток…

Думаешь, засада, командир? — Вадим почесал в затылке. — Можно через гаражи, но там Медузы после Волны собираются. Сам знаешь, часов пять они здесь продержатся. Можно по дороге, но тогда час потеряем… Можем не успеть!

— И что остается? Оборотень пожал плечами:

— Пройдем по улице Гаркушева между котельной и Школой. Там, правда, говорят, свои хозяева объявились… Лютуют! Ну да авось прорвемся.

Разговор нагнал на Артема тоску. В новом Сосновске было немало опасных мест, от которых он предпочитал держаться подальше. Зоны смерти поделили город на районы, и простое путешествие с одной улицы на другую порой вело к неминуемой гибели. Свой давний переход из Хрущоб в Слободу Артем вспоминал с содроганием. Он тогда просто чудом ушел от семейства Росомах. Твари уже встали на след, когда на них напала задержавшаяся после Волны Медуза. Что говорить, повезло.

И вот теперь он совершенно не знает города. Стоит дурак дураком, словно инопланетянин какой-то. Тот же Захар в происходящем явно понимает много больше него. Или Артем просто слишком опустился и одичал, растеряв былую остроту ума?

К упомянутой котельной они подошли не сразу. Пришлось сделать круг, обходя высотку, облюбованную десятком двухголовых птеродактилей. Крылатые хищники опасны для одиночек, но рисковать не стоит. Слишком расточительно тратить драгоценные патроны на никому не нужных птиц.

Как и везде, улица Гаркушева чудовищно изменилась. Стала шире раза в два, асфальт сменился плотно утоптанным гравием. Кто здесь все так укатал? Словно проехались гигантским катком.

С левой стороны провалами окон пугала та самая котельная, справа — заросшая лианами по самую крышу школа. Ничего нового. Такое же, как и везде, запустение.

Нехорошее место, — объявил Захар, оглядывая улицу. — Мы здесь будем как на ладони. Если грамотно расставить стрелков, то нас перещелкают как котят.

Да кому мы нужны? Патроны только зря переводить, — протянул Тагир с ехидной усмешкой. Об Артеме он словно забыл, не обращая на него никакого внимания.

Кому надо, тот и последний патрон сожжет, лишь бы от конкурентов избавиться, — подал голос Вадим, оглянувшись на Кардинала.

Тот пожал плечами:

— Ничего не поделаешь. Нам надо вперед.

Отряд продолжил движение, а Артема внезапно скрутил приступ страха. У многих бойцов поверх камуфляжа красовались бронежилеты. Какая-никакая, но защита. Его же первая пуля может отправить на небеса…

Изменения затронули здешние дома выборочно. Где-то камень сменил кирпич, где-то все осталось по-прежнему. Выкрашенные в жизнерадостный желтый цвет стены котельной изуродовал проплешины отвалившейся штукатурки, обнажившие знакомый серый камень. Такое Арте еще не встречалось. Мазнув взглядом по испещренной царапинами поверхности, он внезапно остановился. В замеченных неровностях угадывался странный порядок…

— Что встал?

— Иду, иду… — недовольно пробурчал Лазовский, восстанавливая в тренированной памяти художника внешний вид стены. Точно! В хаосе царапин и сколов скрывалось изображение арок, точно сура Корана в растительном орнаменте арабески. Если не знать, как смотреть, то и не найдешь. Внутри Артема все кричало о родстве обнаруженной арки столбам бандита Леонида. Страстно захотелось вернуться и хорошенько ее рассмотреть, пощупать руками…

Незаметно для него они миновали котельную. Неожиданно раздавшийся в кустах слева шорох заставил Артема вздрогнуть.

Серега, проверь, — напряженным голосом приказал Вадим, и один из вооруженных помповыми ружьями бойцов сунулся в заросли.

Ой, не нравится мне эта тишина… — проговорил Захар, не отрывая взгляда от автомата, висящего на плече оборотня. Своего автомата.

Артем заметил и позлорадствовал: не доверяют, да?

Отвлекшись от происходящего, он вдруг ощутил себя кем-то вроде туриста, за безопасность, которого отвечают другие. Его дело — любоваться красотами да сетовать на скуку. При таком подходе к делу нет ничего удивительного в том, что он пропустил начало атаки.

— Рассредоточиться!

Кардинал закричал раньше, чем вокруг засвистели пули. Он ринулся через дорогу с поразительной для мужика его возраста легкостью. Артем бы так не смог. Сам он обалдело провожал взглядом Хмурого, пока его не сбил с ног матерящийся Захар:

— Прячься, кретин!!

Рядом припал на одно колено Вадим и прицельно бил куда-то в сторону школьного чердака. Короткими очередями по два выстрела каждая. Оборотень свирепо скалился, показывая изрядно выросшие клыки. Никаких других следов трансформации Артем не заметил.

Совсем рядом, в каком-то метре, ударили фонтанчики пыли, и до Лазовского запоздало дошло, что по ним тоже стреляют. Черт! Страшно захотелось стать кем-то маленьким и незаметным.

Захар ужом полз к кустам, умело вжимаясь в гравий. Впереди лежал в луже крови один из бойцов дозора, а рядом с телом щедро поливал кусты очередями второй. Гулко ухнул выстрел из помпового ружья, следом еще один. Прямо перед Ненаховым из зарослей на дорогу вырвался жилистый парень с ножом, немедленно нарвавшись на удар в живот. Дико заорав, он повалился на спину, зажимая ладонями дыру в брюхе. Захар же Нырнул под защиту зелени, на ходу стряхивая темные капли с когтистой лапы.

На другой стороне улицы Кардинал успел перемахнуть через школьный забор и теперь дрался с кем-то во дворе. Судя по животным крикам ужаса, засевшим там бандитам приходилось не сладко…

— Наконец-то, — торжествующе рявкнул Вадим и помчался на помощь командиру, бросив Артему на бегу: — Схоронись пока где-нибудь!!

Оборотень уже успел перекинуться в вооруженного клыками и когтями монстра и теперь несся по дороге, подбадривая себя диким рычанием. Автомат нелепо болтался у него на шее. Стрекотание пулемета смолкло, и тишину нарушали лишь звуки рукопашной схватки. Пару раз сухо щелкнул пистолетный выстрел. Вадим неловко дернулся, сбавил шаг и с душераздирающим воем ворвался в школьный двор.

Артем завертел головой. Из кустов доносятся звуки борьбы, куда-то пропал автоматчик. В зарослях снова ухнуло ружье. Нет, впереди, как раз около школы, ему делать нечего.

На углу котельной Тагир с Георгием успешно отмахивались ножами от троицы бандюг. Последние орудовали чем-то смахивающим на мечи. Сувенирную лавку ограбили, что ли?! Я этот момент один из мечников странно замешавшись подставившись под удар. Клинок Тагира прочертил дугу, и несчастный упал с рассеченным телом. Что за ерунда?! Товарищи убитого дружно заорали и ринулись вперед, впустую полосуя воздух. Их противники необъяснимым образом успевали ускользать из-под ударов.

Все это Артем отмечал уже на бегу. Обойдя увлеченных схваткой бойцов, он понесся вперед.

Пригибаясь к земле. Неужели удастся уйти? Ну же, еще чуть-чуть… Удача отвернулась в последуй момент. Грянул выстрел, и в плечо молотом врезалась пуля. Звонко закричав, Артем упал на землю. Покатился, снова встал, уже прижимая к ране ладонь. Горячо-то как! Белая перчатка разом намокла от крови.

Позади люди Кардинала разделались со вторым мечником и теперь, остановившись, буравили взглядом третьего. Схватка развернула их спиной к Артему, и он хорошо видел оставшегося в одиночестве бандита. По лбу катится пот, в вытянутой руке прыгает пистолет. Бах! Новый выстрел, и пуля отбила кусок штукатурки на стене котельной. Еще раз!

Болван почему-то никак не мог попасть. Словно к руке привязали неподъемную гирю, и он прилагал все силы, чтобы навести ствол на цель. Так эта сволочь его и зацепила! Но жить мерзавцу осталось несколько секунд, не больше. И тогда Дотем снова попадет под опеку Тагира. Прощай, свобода?!

Упустил он момент с побегом, упустил… Плюнуть на все и сдаться? Артем с горечью выругался. На глаза попался рисунок арки, вызвав в памяти завитушки подсмотренного знака. Повинуясь внезапному импульсу, он подскочил к стене. Отняв руку от раненого плеча, Артем принялся собственной кровью рисовать иероглиф на единственном гладком участке. Безумие конечно же, Но от безнадеги и не такое вытворять начнешь.

Палец закончил последнюю загогулину, и творение Древних сразу пробудилось ото сна. Образующая арку вязь линий пришла в движение, от рисунка пошло слабое свечение. Над поверхностью стены, внутри вырезанных в камне вря сгустился воздух. Раздалось басовитое гудение — Стой!

Крик Тагира только подстегнул Артема.

В здравом уме он никогда бы на это не решился, но слишком много всего на него свалилось в последние дни. Вжав голову в плечи, Артем шагнул вперед и осторожно потрогал затянувшую стену марево. Рука натолкнулась на упругое препятствие, и ее отбросило назад. Ошеломлено оглянувшись, никак не решаясь идти дальше, и замер и… с криком ударил в преграду плечом. В глубине души он ждал, что натолкнется на стену. Почти желал этого, но провалился в пустоту.

…Ринувшийся за ним следом Тагир опоздал на один миг. Его подопечный успел нырнуть внутрь таинственного механизма Предтеч. От души выругавшись, помощник Кардинала беспомощно оглянулся на Георгия. Кретина Лазовского надо выручать, сгинет ведь, идиот! А Тагир сильный, и не из таких передряг выпутывался. И даже если сам не выберется, то Кардинал обязательно его найдет и поможет. Командир своих не бросает.

Да и со странным устройством разобраться будет полезно. Хмурый так же ведь проход на базу открыл, может, и здесь что-то подобное. Махнув Георгию на прощание, Тагир вошел в затянутый туманом проход, и через секунду Врата снова стали неприметным рисунком на стев Оставленный Артемом кровавый знак исчез, растворившись в камне, как и он сам.