"Не только депрессия: охота за настроением" - читать интересную книгу автора (Леви Владимир Львович)

Рейс второй Черный занавес Эндогенные воды

Как меняется вкус еды

«Апатия ко всему, кроме плохих привычек»

Малые меры для больших результатов

К вопросу о защите авторских прав от самого автора

Здоровье другими средствами

Портрет Пикника без интерьера

Как нужно было лечить Ильича

Координаты: Биполярный меридиан, Внутриморье (оно же Внутреннее Многоморье, Эндогенные воды), в котором соединяют свои волны Ленивое Море, Мрачное Море, Море Тоски, Море Скуки… Самоедский атолл… Меланхолическая впадина, Циклоидные острова, Эйфорифы, средь них высится остров-вулкан Маниакал… Через сердцевину Внутриморья проходит Суицидальная Стремь – самое опасное и коварное в мире течение; тут же – множественные провалы во временной вакуум, Чернодырье…

На риф, слава Богу, пока не напоролись, дрейфуем вокруг да около. Погода вполне подстаты моросявый ноябрь, слезящийся, слякотный. ДС сегодня не до нас, ведет мастер-класс с группой спасателей-психореаниматоров.

Сидим с Олей Катенковой за кухонным столом, согреваемся чаем, горка писем и записей рядом.

ОК – На вашем интернет-сайтовском форуме один молодой человек открыл тему «Что мне не нравится в книгах Леви?».

ВЛ – Еще не успел посмотреть.

ОК – Претензия такая: книги Леви вгоняют в депрессию, потому что в них цитируются письма и рассказы пациентов о своих неприятностях и неудачах, о тяжких переживаниях и состояниях. Много негатива, это угнетает.

ВЛ – Да, бывают подобные реакции у некоторых из тех, кто охотится за настроением.

ОК – На парня тут же накинулись: эгоцентрик, узколобый потребитель, интересны тебе только собственные проблемки, а на жизни других, на весь страждущий мир плевать! Приравниваешь книгу к таблетке, да чтоб сладенько было!

ВЛ – Зачем так сурово, ведь не обязан же человек получать от чтения удовольствие. Не вкусно – не ешь, спасибо за обратную связь.

ОК – Если с такой смесью некритичной внушаемости и отчужденного безразличия воспринимать страдания других, можно ли впасть в депрессию и на самом деле?

ВЛ – В депрессию – не выйдет. В агрессию – да, пожалуй… Что ж, к делу?

Пациенка Р., обаятельная женщина, умница, переводчица с четырех языков, счастливая жена и мама двух замечательных детей, страдавшая периодическими депрессиями, рассказывала:

ОК – Что произошло с пациенткой?

ВЛ – Классическая депрессия «на ровном месте» – депрессия изнутри, саморождающаяся, или эндогенная; сокращенно – эндодепресия.

Такая депрессия может иметь «спусковой крючок», повод – крупная или мелкая неудача, кто-нибудь обхамил, в зеркало помотрелась женщина и себе не понравилась… Но чаще обходится вовсе без поводов – как красочно описала Р., ни с того ни с сего: опускается на душу черный занавес, депрессивная заслонка, как еще говорят, – внутренняя стена, отделяющая человека от жизни, от самого себя…

Это всегда и извне видно, если со вниманием посмотреть, – в глазах, в походке и почерке, по состоянию кожи и волос; ловится в тексте даже нескольких строчек напечатанного письма…

ОК – Да, да… Припоминаю… И у себя… Что в это время происходит внутри?… Недавно прочитала очередную книгу Паоло Коэльо «Вероника решает умеретг». Там говорится, что причина депрессии – недостаток серотонина в организме, верно ли это?

ВЛ – Депрессий на свете много, возникают они по разным причинам, а причины относятся к разным уровням бытия, разным составностям многосложной жизни. Серотониновая недостаточность – лишь одно из звеньев одного из видов депрессивных состояний – тех, о которых мы с вами говорим сейчас, – эндодепрессий.

ОК – Как часто один человек за свою жизнь может переживать эндодепрессии?

ВЛ – Эндодепрессии бывают периодическими – либо в определенное время года, либо через какой-то, характерный именно для данного человека промежуток времени – через два, три года, через семь… Но могут и возвращаться нерегулярно или вовсе не возвращаться, когда как.

ОК – К чему все-таки сводятся основные причины эндодепрессии? К наследственности?

ВЛ – Влияние наследственности заметно, однако не абсолютно и не однозначно. Темперамент, склад характера – об этом скоро поговорим…

Физиология, состояние тела – да, много значат. Многие случаи эндодепрессии связаны с накоплением в организме шлаков – внутренних ядов, действующих на психику и на весь организм. Депрессии такого происхождения можно либо предупредить, либо сгладить или ускорить выход из них с помощью лечебных голоданий или строгих постов, вместе с другими мерами чистки организма. Но не все эндодепрессии доступны такому лечению, во многих случаях приходится прибегать к химическим лекарствам. А иной раз переезд в другую местность, перемена климата или часового пояса прерывают или предотвращают депрессивное состояние, когда, казалось бы, все прочие меры уже исчерпаны.

ОК – Удалось ли помочь пациентке Р.?

ВЛ – Понятие «удалось» тут не очень подходит, дело-то ведь не разовое – не операцию провести, не инфекцию одолеть. Я врачебно наблюдал и поддерживал Р. несколько лет, и сейчас мы еще на связи, хотя уже девять лет (трижды через левое…) депрессии к ней не возвращаются.

За время, пока требовалась врачебная помощь, всякое происходило, и с плюсом, и с минусом… На пиках депрессии – вернее, на пиках с обратным знаком, пике – знаете, да? – самолет пикирует, резко идет вниз, почти падает, и нижайшая часть его траектории наиболее рискованна, – так вот, на пике, конечно, требовались лекарственные антидепрессанты, приходилось искать и экспериментировать. Депрессии у Р. были стойкими и капризными: то помогает препарат, то вдруг перестает, приходится срочно подбирать другой, потом и этот отказывает – ищи третий или какое-то сочетание, вдруг прежний опять на какое-то время оказывается пригоднее всех…

ОК – Намучались?…

ВЛ – Не то слово. К тому же дважды за эти годы состояние Р. качнулось с изрядной амплитудой в противоположную сторону, обнаружив свою, как медики нынче выражаются, биполярную природу

ОК – Падения настроения сменялись чрезмерными подъемами? Из депрессии – в…

ВЛ – Да, в состояния эйфории и сверхактивности, с сопутствующими осложнениями в личной жизни…

Слава Богу, справились. Лекарства, травы, массаж, посты и легкие голодания, наши беседы и просто время – все в свой черед что-то дало.

ОК – Тоже эндодепрессия?

ВЛ – Почти весь букет симптоматики налицо: стойкое падение настроения, тонуса, самооценки и аппетита к жизни.

ОК – Падение аппетита?… А лишний вес откуда? У меня была знакомая, которая в моменты плохого настроения начинала безудержно много есть, это тот случай?

ВЛ – О сопутствующем обжорстве Антонина не упоминает, хотя такие случаи тоже бывают: человек много ест, часто безо всякого аппетита, просто чтобы заглушить тоску и заполнить не желудочную, а душевную пустоту.

ОК – Еда в качестве антидепрессанта?

ВЛ – Да, стихийный суррогат самопомощи, результат обычно обратный… Набор лишнего веса может быть и следствием снижения активности, малоподвижности. А бывает и показателем сопутствующих гормональных сдвигов.

Если последнее, то это высоковероятный признак того, что депрессия биполярна, что вслед за ней может произойти отмашка биопсихомаятника в противоположную сторону…

ОК – Как можно оценить степень тяжести депрессии у Антонины?

ВЛ – Средняя, умеренно тяжкая. Лечиться можно амбулаторно, но наблюдение специалиста весьма желательно. Хороший прогностический признак – слезливость и, как ни странно покажется, жалость к себе. Саможаление в таких мягко-увлажненных тонах может побудить и к какой-то посильной деятельности; хуже, когда депрессия самобезжалостная, сухая, когда плакать не можется…

Из ответа

Антонина, вы, думаю, и сами понимаете, что у вас депрессия. А что она пройдет, скоро убедитесь. Пройдет тем скорее, чем спокойнее вы отличите и отделите от депрессии Себя – внутренне отстранитесь от своего состояния, как объективный наблюдатель, а еще точнее – как врач, глядящий на пациента с трезвым, понимающим состраданием и решающий по ходу событий, что и как делать.

А делать можно вот что:

• три недели попоститься: посидеть на фруктах и овощах; из круп – гречка, рис, овсянка; обязательно каждый день – по 4 – 5 столовых ложек рассыпных отрубей (хорошо их сыпать в каши) для очистки кишечника, а с ним и всего организма от шлаков; одновременно хорошо бы попринимать поливитамины, с особым упором на группу В, а также, в профилактических дозах, йодистый препарат (йод-актив или йодомарин) – для оживления деятельности щитовидной железы;

• есть только тогда, когда ощущаете явственный голод; не позволяйте себе есть просто так, чтобы есть, или, тем паче, для усмирения тоски;

• в течение каждого дня выпивать не менее 2,5 л хорошо профильтрованной чистой воды с добавлением свежего лимонного сока (и можно меда) – тоже для внутренней очистки;

• каждый день при любой погоде «брать себя за шкирку» и ходить, двигаться на свежем воздухе не менее двух часов, а лучше все три или четыре; это, пожалуй, единственное, что следует заставлять себя делать, по крайней мере, на месяца три вперед;

• перед сном, уже в постели, потихоньку расслабляя мышцы и закрыв глаза, можно под спокойную тихую музыку, нашептывайте себе или мысленно повторяйте по испытанному методу Куэ: «Проходит… Проходит… Впереди подъем, свет… Проходит… Впереди свет… Становится легче… легче… легче…»

Эти слова или какие-то иные, импровизированные, самые простые, выражающие желанное для вас, повторяйте как бы незаинтересованно, будто бы безразлично; с этим самосопровождением вам будет легче и засыпать, и, главное, просыпаться… Род самогипноза, самого простого, предсонного, обычно помогает отменно, если производится ежедневно и с «оставлением плодов действия». Состояние будет меняться исподволь, в один прекрасный день вы обнаружите, что стали другой – собранной, энергичной, веселой;

• настоятельно, и вместе с тем осторожно, желаю вам найти у себя поблизости хорошего специалиста-психиатра, которому можно рассказать о своем состоянии, можно и показать это мое письмо. Не исключено, доктор пропишет лекарственный антидепрессант – не буду сейчас называть возможные варианты, тем более, что названия препаратов часто меняются, в каждой аптеке разные, не угадаешь.

Если доверитесь доктору, придется довериться и препарату, который он пропишет, и следовать схеме лечения под его наблюдением;

• обратитесь ли вы к врачу или постараетесь справиться самостоятельно, – наберитесь терпения; знайте, помните, верьте: если дать время – пройти, всего лишь некое время, чтобы пройти, депрессия проходит всегда, раньше или позднее – всегда!

Доктор Время работает на вас!

Сейчас, пока нет просвета, верх берут многочисленные «зачем» – отзвуки того, что можно назвать депрессивным мировоззрением. «Зачем» эти исчезнут, все смыслы высветятся, когда освещенность жизни станет иной…

ОК – В ваших рекомендациях много знакомого.

ВЛ – Пропись есть пропись, повторение – мать лечения, но прошу хорошо заметить: с добавлениями или убавлениями, с переменами в акцентировках, нюансах – как музыкальная тема с вариациями или пьеса в разных интерпретациях.

ОК – Вариации зависят от адресата?

ВЛ – Да, вот и еще, из книги «Ошибки здоровья».

ОК – Тут и мне, не врачу, понятно, что это эндодепрессия периодического типа.

ВЛ – Она самая; отчетливо видна связь депрессии с общим состоянием организма.

ОК – Почему у этого человека депрессии начинаются к лету? И почему подъемы приходятся на зиму, но в это время сердиу и сосудам не сладко?

ВЛ – Такая периодичность свидетельствует о том, что на психику, как и на весь организм, давят собственные внутренние продукты, отходы производства или, как еще говорим, шлаки.

Зимой шлаки больше накапливаются, весною и летом организм стремится их выводить, очищаться.

ОК – Но, видно, не очень-то получается?

ВЛ – В том-то и дело, депрессии и дают знать об этом, сигналят вовсю.

Из ответа

Андрей, самому трудно, согласен, в депрессии все представляется непомерно сложным, непосильным. Лекарства надоели, кажутся бездейственными, бесполезными – понимаю…

Депрессия у вас не впервые, вы хорошо знаете, что она пройдет и на этот раз. Да, ждать – но не пассивно, а в непрерывном посильном действии.

К пяти утра вы давно не спите, лежите в постели и, как пишете, почти панически ждете приближения шести? – А вы не ждите шести – поднимайтесь. Ополосните лицо и шею прохладной водой, выпейте стакан-полстакана теплой кипяченой воды, с выжатым в нее лимоном или порошком аскорбинки.

А потом сразу одевайтесь – и на прогулку, на улицу, на полчасика или на целый час – не спеша, постепенно слегка ускоряя шаги…

Вернувшись, примите освежающий слабоконтрастный душ. Дальше – по обстоятельствам, по расписанию, по возможностям…

Дважды среди дня минут на 15 – 20 ложитесь, освобождайте тело, расслабляйте мускулы, устремив помыслы к выздоровлению…

Все это просто и осуществимо – «малые меры». Не стоит ждать от них скорых заметных результатов; но они прибавят вам духу, повысят самоуважение и помогут продержаться достойно, пройти самую трудную полосу. Основное же – и сейчас, и далее: понять суть своего страдания и наладить меры предупредительные. Организм един, все в нем взаимосвязано; депрессия ваша – только один из знаков общего неблагополучия. Очень редко бывает, чтобы разные болезни у одного человека имели разную основу – нет, весь «букет» произрастает обычно из одного корня.

В вашем случае, как и в великом множестве других, главный источник неприятностей на всех уровнях – засорение организма продуктами его же собственной жизнедеятельности: обменными шлаками.

Последствия, в виде различных симптомов, приобретают свой ритм, периодику – точно так же, как предсказуемо во времени засоряются, скажем, водопроводные трубы или любые механизмы, если ими регулярно пользуются, но не чистят.

Депрессия, именно такая, как у вас, – результат угнетения мозга телесной внутренней грязью. Когда мозг от этой гадости худо-бедно освобождается, шлаки начинают давить на другие места: сердце, сосуды, печень, почки, суставы, гормональные железы…

Значит, стратегическая задача – всемерно помочь организму наладить очистку. И делать это заблаговременно. «Пониженные обороты» – вовсе не отсутствие энергии, а ее неиспользование – нарушение расхода, а не прихода.

В свое хорошее время вы переедаете, двигаетесь же недостаточно – и в хорошее, и в плохое.

Сосудистые неполадки кричат вам о том же. Все тело уже который год просит, требует: прекрати меня засорять, перейди на качественно иной уровень жизни! Меньше ешь, больше двигайся, чище дыши!

Сжигай шлаки!.. Во время вашей депрессии аппетит понижен? – о чем же еще догадываться, в чем сомневаться? Все ваше существо хочет перестроиться на режим очистки – помогите же ему!

Азы азов – пищевые воздержания плюс движение! Свежий воздух! Очистительная диета!

Даже наследственные биполярные расстройства «малыми» естественными мерами усмиряются до такой степени, что люди десятилетиями живут, забыв о больницах и обходясь малыми дозами поддерживающих лекарств; депрессии уменьшаются до пределов переносимости, а подъемы не достигают опасной, критической крутизны.

Чтобы управиться с депрессиями, вам нужны:

• раз в неделю суточные воздержания от еды при обильном питье;

• два раза в месяц – двухдневные;

• один раз в полтора месяца – трехдневные.

Для начала проведите 24-часовое воздержание от еды после очистки кишечника – от. завтрака до завтрака. За это время выпейте по маленьким порциям три литра кипяченой воды, добавив на этот объем три выжатых лимона и две столовые ложки меда.

Через неделю по тем же правилам проведите 48-часовое воздержание. Еще через полторы недели – трехсуточное. Затем сделайте трехнедельный перерыв, но все это время старайтесь проводить на свежем воздухе и как можно подвижнее. Велосипед, ходьба, плавание, турпоход, пинг-понг, бадминтон, серфинг, ролики – что угодно.

Вполне вероятно, что к концу этого срока или еще раньше депрессия с вами распрощается.

Если же нет – с выводами не спешите, продолжите. Вычиститься изнутри, сбросить шлаки многолетней давности – сразу это не дается.

Повторите ту же последовательность, а затем переходите на еженедельные суточные воздержания.

Введя очистительные разгрузки в ритм своей жизни, вы почувствуете себя другим человеком.

И – залог тому опыт многих, вашего покорного слуги в том числе, – продлите свою жизнь, молодость и трудоспособность.

ОК – Стало быть, победа, выздоровление?…

ВЛ – У нас, докторов, другая терминология: ремиссия и относительно устойчивая компенсация.

Депрессия – зверюга серьезная: чтобы укротить ее, приходится учиться не только бороться с ней, показывая, кто в доме хозяин, но и дружить…

Цитировать самого себя некрасиво и глупо. Если единожды, ну дважды, трижды, но лишь понемножку и к месту – куда ни шло, любящий читатель простит. А если обширно и неоднократно – уже маразм, если не криминал, и тут в самый раз ставить вопрос о защите авторских прав от самого автора.

Я по этому показателю давно должен сидеть в спецбольнице для слабоумных писателей. И все из-за лени. Надо о чем-то рассказать в какой-то связи, в некоем смысловом ряду. Я об этом уже рассказывал, но в другой связке, в ином смысловом ряду. Почто, думаю, переиначивать уже сработанный текст, дай-ка я его просто чуть выправлю, вычищу, подновлю и пересажу куда надо, как почку или сердце – из одного организма в другой… Пересаживаю, а памятливый читатель ловит меня на самоповторе, говорит фэ, ай-яй-яй и тьфу. Совершенно прав он.

Утешусь тем, что до полного содрания сочинений еще не дошел и скажу пару слов о книге, из которой намерен сейчас пересадить отрывок в другое целое, в новый смыслопоток.

«Я и Мы» – вторая моя книга, писательски еще очень сырая. Обрадовался, когда в одном из пиратских изданий произведение снабдили сущностным обозначением жанра: роман. Начинал писать в счастье, заканчивал в тоске после потери… Как антидепрессант книга сработала не для меня одного, и о самой депрессии и не только рассказать кое-что удалось – это и вспомню с некоторой переработкой и примечаниями…

Таким игривым вступлением начал свою серьезную книгу «Строение тела и характер» Эрнст Кречмер, немецкий психиатр. В двадцатые годы XX века, когда Фрейд штукатурил и конопатил здание психоанализа, а Павлов завершал постройку системы условных рефлексов, этот энергичный врач, гипнотизер-виртуоз, оригинальной и изящной концепцией соединил психиатрию, психологию, антропологию, эндокринологию и генетику.

И физиономика была тут как тут…

(Там же, в «Я и Мы», я нарисовал литературный портрет отца европейской физиономики Лафатера; текст этот потом один плагиатор без зазрения совести слямзил. ВЛ – 2007)

Более того: как чудодей-алхимик, Кречмер впервые соединил душевную болезнь со здоровьем.

Читая его, понял: как война есть продолжение политики другими средствами, а точней, обнажение, – так и болезнь продолжает и обнажает здоровье.

Имея дело, как всякий психиатр, с нескончаемой вереницей пациентов и их родственников, Кречмер поначалу задался целью всесторонне сравнить представителей двух больших душевных болезней – шизофрении и маниакально-депрессивного психоза, он же в непсихотическом масштабе – циклотимия, он же, по нынешней терминологии, – БАР, биполярное аффективное расстройство.

Кречмера поразило, что не только и не столько симптомы двух этих болезней, сколько характеры и личности больных, их телосложения, психотипы родственников, психологическая атмосфера в семьях – все оказывалось противоположным.

Шизофрения и БАР, словно носорог и лев, обходят стороной, боятся и избегают друг друга.

Кречмер кропотливо исследовал родословные, прослеживал вместе с болезнями привычки, традиции, превратности судеб, и наблюдения уводили его все дальше за пределы психиатрии…

Постепенно вырисовались два больших человеческих типа: два полушария, в которых болезни оказывались полюсами. Стало ясно, что психическое здоровье не имеет никаких абсолютов; что клиника – прибежище крайних жизненных вариантов, не могущих приспособиться; что болезнь, как линза, вбирает в себя лучи, рассеянные в текучей мозаике темпераментов и характеров…

И вот знаменитая ось «шизо – цикло». (На оси этой читатели мои, не охочие до инотерминов, частенько, бывало, начинали киснуть и вянуть… ВЛ – 2007.)

Ежели в середине поставить обычного человека, каких масса, рассуждал Кречмер, то можно считать, что у него зачатки (корешки, радикалы) «шизо» и «цикло» находятся в относительном равновесии. Если корешков «шизо» относительно больше, а «цикло» поменьше – перед нами человек «кошачьего типа»: внешне немного (или много) закрытый, корректный, сдержанный, суховатый; внутренне обостренно чувствительный и ранимый, иногда раздражительный и саркастичный, иногда тревожный и мнительный, а иной раз при, казалось бы, тонкой душевной организации оказывающийся эмоционально туповатым, парадоксально бесчувственным… Зовут такого человека, по Кречмеру, – шизотимик.

Дальше от середины и ближе к полюсу по той же оси – шизоид. По другую сторону оси, соответственно, – циклотимик, а дальше – циклоид.

Перевести термин «шизотимик» без замутнения смысла сложно: «шизо» – от слова «расщепление», «тимик» – от слова «настроение»… Расщепленец-настроенец? – Полная чушь, никакого расщепления у таких людей, как правило, не бывает, просто они состоят с теми, у кого оно может быть, в некоем типажном родстве, но это их ни к чему не обязывает.

Область полной нормы, психика шизотимика может быть даже гармоничнее, устойчивее и сильнее, чем у среднего человека. Еще бы! – ведь эти сутулые бледные интриганы, эти старые ведьмы с птичьими лицами, эти черти с козлиными бородами – они и есть шизотимики, а не кто-нибудь.

Но если шизотимику все же суждено по тем или иным причинам психически заболеть (скажем, в результате упорного пьянства или сверхтяжких стрессов), то вероятность появления шизофренических расстройств – расплывания мышления, неадекватности, бреда, дезинтеграции личности, – оказывается заметно повышенной…

Шизоид (опять с туманным дрожанием смысла: подобный шизофренику или напоминающий его; сравним: гуманоид) – особенностей еще больше. Человек на особицу: со странностями или без, но все же иной, нежели срединное большинство, узнаваемо-своеобразный; мыслящий либо шибко оригинально, либо наоборот, слишком правильно…

Иногда с явными бзиками, сдвигами, вывертами, с чудачествами подчас на грани чего-то более серьезного… Ранимость может быть колоссальной, равно как и душевная тупость. Мышление – от непробиваемо-плоского или бредоподобного до гениального включительно.

Походка, речь, внешность – все характерно, в нескольких, легко узнаваемых вариантах…

Уже грань: при неблагоприятных условиях или просто так, самопроизвольно, могут начаться расстройства шизофренного типа, бред и распад…

Носитель предрасположенности. Да, но и он вовсе не обязательно должен болеть! И он может быть и силен, и по-своему гармоничен!..

В семьях шизоидов, однако, с большей вероятностью, чем в среднеобычных, можно встретить больных шизофренией. На этом же родовом поле в изобилии водятся художники и поэты, музыканты и математики, изобретатели и системотворцы, философы и богословы, подвижники и святые, равно как изощреннейшие преступники и безжалостные холодные функционеры…

…Не знаю, когда влияние на меня Кречмера было плодотворнее: когда воочию видел и лечил представителей описанных им типов или когда со смесью разочарования и облегчения убеждался в опасности, если не убогости психотипажного мышления, с превеликой легкостью переходящего в мифологию наподобие астрологической или, черт ее побери навеки, нацистской, – в примитивизме и призрачности всех этих шкал, полюсов, осей…

И какого рожна, думалось, я обязан считать каждого недовинченным шизофреником или еще каким-то потенциальным обитателем дурки?… Неужели здоровье – всего лишь смесь зачатков разных болячек, как белый цвет – смесь всех цветов радуги?… Эдакое тиположество, как писал один кречмеровский оппонент, попахивает сектантством и неизбежно ведет к тому, что понятие «шизоид» или любое другое, лошадоид или крысоид, допустим, подставляется вместо понятия «человек», и все сводится к тому, что и у шизофреников, лошадей и крыс есть некоторые общечеловеческие черты.

Все мы внутренне всевозможные – и все же никуда не денешься: они есть.

Типы есть!

Есть шизоиды и фашизоиды, есть циклоиды и циклопоиды; есть собакоиды и кошкотимики, есть мышкоиды, слонотимики, крокодилоиды и прочая-прочая, не говоря уже о свиноидах и обезьяноидах…

Шутки в сторону. Человек – дом: издали можно определить общий тип строения; вблизи виден архитектурный стиль и индивидуальные черты, если есть. Для тех же, кто живет в доме, он всегда особенный, несравним и неповторим…

(Нижеследующее повествование – о событиях дней давно минувших, но очень живых… ВЛ – 2007.)

На этой картинке – я, мой маленький Альтер Эго и фотокусочек моего дома на фоне рисованных Чистых Прудов и Домовой Книги.

Чистые Пруды – лучшая часть Океана Настроений, прошу заметить.

Пришел друг детства Мишка, сосед и одноклассник. Навещает меня регулярно. На сей раз я ему понадобился профессионально. В чем дело? А вот в чем: на данный момент он превратился в зануду с тупым толстым носом.

Так, по крайней мере, он сам себя воспринимает.

– Сам себе противен. Жуткая лень.

– Ты всегда был ленив, сколько тебя помню.

– Не то. Приходишь домой, валишься на диван. Лежал бы целый день.

– Устаешь.

– Раньше работы было больше, приходил как огурчик, бежал развлекаться. А теперь…

– Переутомился, накопилась усталость.

– Уставать не с чего.

– Да что за фигня с тобой?

– Сам не знаю. Повеситься охота.

– А?… Так-так… Шнурок намылить помочь?…

– Серьезно, Володьк.

– Я тя сам повешу, давно собираюсь…

Вижу: серьезно. Не настолько, чтобы валить в клинику, но помогать надо. Весь притушенный какой-то или придушенный… голос надтреснутый…

Знаю: ни дома, ни на работе, ни в сердечных делах ничто не переменилось, все в полном порядке.

Эта штука, депрессия, в нем самом.

Что-то подобное было две весны назад, тогда он тоже сник на некое время без видимых причин, но охоты повеситься не изъявлял, все обошлось…

Произношу на доступном для него языке, включающем и ненормативную лексику, врачебную речь о периодических депрессиях у циклоидов.

– Ясно, доктор…

Покладист мой Мишка, всегда был покладист, за исключением эпизодических вспышек взбалмошного упрямства. Легко с ним поладить, договориться. Вот и сейчас, живописуя его, уверен: он не обидится, если узнает себя в этом портрете под другим именем, он поймет, что мне это надо, и этого будет довольно. Я не должен ему объяснять, что и себя при случае использую, что нельзя упускать экземпляры. А он экземпляр: классический кречмеровский Сиытонный Пикник, внимание, ударение на первом слоге, терпение, скоро расскажу, что такое синтонный и что такое пикник.

Да, болен он сейчас, болен душевно – и притом нормальный человек, даже слишком нормальный, до ненормальности, и это иногда бесит меня: я, законно причисляющий себя к средним по кречмеровской шкале, рядом с ним то и дело чувствую себя почти шизофреником.

– При этом ты недалек от истины, – сострит он. – Так кто я там, говоришь, симптомный пикник?

Когда он садится в кресло, это целая поэма, это непередаваемо, это очаровательно, это вкусно. Как он себя размещает, как водружает и погружает!

Но сейчас, квелый, он и садится не так.

«Пикник» = «плотный». «Синтонный» = «созвучный». Плотный и созвучный.

Они бывают и коротышками, и высокими до огромности, но всегда плотные, с наклонностью к полноте. Толстяки особой породы – особенность состоит в органичности, естественности полноты.

Женщина-пикник – пышечка или пампушечка, становится таковой уже с ранней юности, если не с раннего детства, и всю жизнь сохраняет милую живость реакций, общительность, задушевность и незаурядные задатки актрисы.

Бывают и весьма толсты, но не грубо – толстячки тонкой выделки. Даже при очень большой тучности пикник сохраняет изящество, может быть, потому, что руки и ноги остаются сравнительно худощавыми – впрочем, не всегда, но у Мишки именно так. Голова объемиста, кругла, с наклонностью к лысине, шея коротка и массивна, широкое мягкое лицо с закругленными чертами. Внимание! – У синтонных пикников не бывает длинно-висячих, а также тонких и хрящевато-острых носов! Если нос тонок и остр и если это пикник, то не синтонный, а какой-нибудь Наполеон.

Комплекция пикника, заметим, изменчива, он может быть даже временно худощавым, как мой папа в голодной молодости (тоже синтонный пикник) – и все же быть пикником и никем иным, с возрастом набирать свой запасец… Мишка сбросил в армии 23 кг, а ел там раза в три больше, чем дома. Вернувшись, потерял аппетит, но за пару месяцев восстановил свой центнер (при росте 183 см).

Главная же причина столь странного изящества, несомненно, заключается в особого рода двигательной одаренности. Движения синтонного пикника целесообразны и согласованны, хотя в них нет мелкой точности. Легко носит свой вес: позы непринужденно меняются, осанка естественна, хотя и не особо подобранна; речь хорошо модулирована, с разнообразными, выразительными интонациями. Среди них много превосходных артистов!..

Синтонный почерк – плавный, слитный, с волнистыми линиями и закругленными буквами, с ритмичными колебаниями нажима: видно, что тонус мышц меняется быстро и своевременно, и вместе с тем чувствуется поток, связное течение. Такой почерк был у Баха, Бальзака, Пушкина (хоть и не толстячка!), у Дюма-отца… у Ленина… и у Кречмера!

Мишка в той же компании. Правда, у него в буквах много вихляний и каких-то куцых хвостов, но этому легко найти объяснение: учится на заочном, вечно что-нибудь не сдано… Шутка. Вихлясто-зубрястые неразборчерки у породы этой тоже бывают – у Александра Меня, к примеру…

Что же такое синтонность?… Испрашивал определение у десятка коллег, психиатров и психологов, – никто ничего убедительного не выдавил. Зато синтонного человека определили единодушно: с ним просто и легко. Вот и все. Понимай как знаешь.

Приятно общаться: сразу настраивается на вашу волну, вы – на его, и покатило…

Даже вроде бы и не общаясь, не вступая в контакт, в присутствии синтонного человека вы чувствуете себя естественно и свободно, как и он в вашем. Контакт будто на подшипниках, никакой напряженности, настроение может улучшиться… Только что познакомились, но он вас давно знает, а вы его, понимание с полуслова, с полувзгляда, с полувздоха…

Увы, за шелковой гладкостью этой может не теплиться ровнехонько ничего или даже хуже, гладкость может оказаться и ледяной, но все равно – обаяние, никуда не денешься. Обаяние предсказуемости?… Да, и притом приятного свойства. Или иллюзорно-приятного, когда как…

Мишка в детстве был худеньким, востроносым и не особенно добродушным; временами это был даже маленький дьяволенок; собрал, например, однажды ораву сверстников-первоклашек, чтобы отлупить Профессора из своего же класса, который стал потом его любимым другом (и, кстати, автором этих строк). Поступок, рожденный завистью: Профессор был в те времена какой-то инакомыслящий, умел многое не по годам – читать, писать, рисовать…

Класса с четвертого-пятого Мишка вдруг начал быстро расти, толстеть и добреть. Однокашники, въедливая мелюзга, заметив это, начали его поддразнивать и, видя, что отпора нет, стали доводить, пока не распсихуется, и тогда спасайся кто может: гнев его был страшен, кулаки тяжелы.

С одним таким доводилой, которого все боялись, с Ермилой-третьегодником, он три раза серьезно стыкался и три раза пускал ему кровь из носу. После этой победы Мишку стали больше уважать, но доводить не перестали, только делали это изощреннее: например, били сзади «по оттяжке», поди узнай кто, или стреляли из рогатки в ухо. Уж очень соблазнительным он был козлом отпущения.

Тут бы ему стать озлобленным, угрюмым, а он все добрел и толстел; несмотря на все измывательства, становился общительнее и симпатичнее. Все словно отскакивало от него, злопамятства никакого: отлупив обидчика на одной перемене, на следующей мог за него заступиться, и крепко.

Но вот мелюзга подросла, доводиловка прекратилась. В восьмом он уже всеобщий любимец, большой толстый Мишка, душа-парень. У него два близких друга, которым он искренне предан, но вообще-то он знает всех и все знают его, потому что он очень хороший парень. Любит почти всех, кого знает, но не всех скопом, важно заметить, а каждого по отдельности! – каждого не то чтобы понимает, но общий язык находит, верней, общий тон, волну…

Завидовать уже не умеет (потом опять немножко научится), а радоваться чужому успеху⁷мастер и тайну хранит, хоть и трепло. Поразительно участлив, живет делами друзей, каждому, не колеблясь, спешит на выручку, не думая о себе, и когда надо, в ход идут его здоровенные кулаки.

Загадочное широкое человеколюбие. Имел все основания вырасти черствым эгоцентриком: младший ребенок, над которым беспрерывно кудахтали мама, няня, сестра… Слепая любовь другого могла испортить, но ему, видно, вошла в кровь и плоть. А школьно-доводиловский комплекс сказался лишь в том, что в девятом классе он вместе со мной пошел в секцию бокса; боксировал смело и мощно, но не хватало злости и быстроты, прогресса не было, сотворил пару нокаутов – и слинял.

Обыкновенное, в высшей степени обыкновенное работящее семейство… Иногда истеричное переругивание, слезы матери: «Мишка не учится…» Учился и впрямь хреново из-за расхлябанности и лени, масса глупейших ошибок в диктантах, а ведь способный был, все схватывал на лету, экзамены порой сдавал с блеском…

Да, дух безоценочной, какой-то физиологической доброты, осмелюсь сказать так, жил в этой семье. Сестра и мать – тоже синтонные пикнички. Отец, скромный бухгалтер, всегда приветливый, грустный, сияюще лысый, никому в жизни не сказал обидного слова. Меланхолический циклотимик: малообщителен, но не замкнут, пессимист, но доверчив. Этот уютный человек и в самой глубокой печали умел ценить шутку, не прочь был выпить в кругу близких, никого никогда не давил суждениями и осуждениями, а в своем неудачничестве с детской улыбкой винил только себя.

«Все эксцентричное, фанатическое им чуждо», – писал Кречмер о таких людях. «Неморализующее умение понимать особенности других».

Какая-то особая теплота и сочувственное внимание ко всему живому, к детям особенно, какая-то очень естественная человечность…

Отзывчивы не из чувства долга или усвоенных понятий о сострадании и справедливости, которых как раз может не быть, а по непосредственному побуждению – я бы назвал это альтруистическим инстинктом.

Тем удивительнее, что и среди самых что ни на есть синтонных пикников попадаются самые что ни на есть эгоистические мерзавцы!..

В ипостась сию представители каждого из кречмеровских полюсов входят по-своему; Мишка же мой тут и близко не был, разве что самым краешком лишь тогда, в дальнем детстве, в бытность вредненьким востроносеньким первоклашкой…

Поразительная способность появляться в нужный момент. Может год пропадать где-то, но случись у тебя неприятность или ее предвестие, он тут как тут. Синтонность запредельная? Телепатия?…

Из трех разновидностей циклотимного темперамента, которые различал Кречмер: 1)живой тип, 2)тихий самодовольный тип, 3)меланхолический тип – моего Мишку нельзя отнести ни к одной, а верней, можно ко всем сразу.

Когда он в депрессии, это тип тихий и малохольный (слово это, хоть и далеко от научной терминологии, наиболее точно передает Мишкино состояние, заменить его нечем).

В это время он становится особенно похожим на своего отца, особо критично относится к собственной персоне и очень высоко ставит других.

При депрессиях у циклотимиков это закон, в тяжелых случаях доходит до бреда самообвинения; а у депрессивных шизотимиков такое бывает редко, обычнее общий раздрай разочарования и отчаяния.

В дни, когда депрессия уже потихоньку разжимает тиски, но еще в этом не признается, Мишка вступает в фазу, которую можно назвать плюшевой. Скверное самоощущение покидает его, он делается благодушным, но еще вяловат. Теперь это спокойный юморист, одна из разновидностей тихого самодовольного типа – временный флегматик, «удобный муж, философ по крови, даже при обычной дозе разума», по определению Канта. Прежде всего – ничего лишнего, тише едешь, дальше будешь. Гений отсрочек: не терпит, но ждет, не превозмогает, но игнорирует…

А вот и все хорошо, вот и жизнь прекрасна, хотя и не удивительна. Синтонные люди, заметил я, шибко удивляться не склонны, ибо для них мир – давний добрый знакомец, и если даже что-нибудь страшенное учудит, это уже вписано в их неморализующее упреждающее приятие.

В фазе подъема, которую сам Мишка считает своей нормой (да так, пожалуй, и есть), это живой и, я бы тупо сказал, довольно самодовольный тип.

Приятно самодовольный, добавлю.

Приходит с анекдотом, который еле доносит (синдром недержания анекдотов), проделывает виртуозный пируэт в кресле – закидывает пятку за коленку и начинает болтать.

Болтовня его, к чести пикнического сословия, никогда не утомляет – не празднична, но согревает. Выложит последние новости про общих знакомых, жизнерадостно сообщит, что с кем-то полаялся, чем-нибудь хвастанет, но с самоиронией, отпустит пару терпких, но добродушных шпилек, мгновенно просечет твое настроение и войдет в курс дел, предложит одно-другое, всегда конкретно и здраво…

Попутно выяснится, что кому-то что-то устраивает, кого-то выручает, кому-то помогает переехать – и все без надрыва, никакого геройства, так, между прочим… На работе тоже что-то проворачивает, не журавля в небе, но синицу в руки, что-то реальное, отчего и дело сдвинется, и всем хорошо будет. Поток дел и людей – стихия его! Подвыпив, произносит правозащитные речи, грозится стать бюрократом…

Смачное остроумие Мишки меня тонизирует, повышает аппетит; удручает только решительное до пошлости игнорирование так называемых высоких материй. Непробиваем в вопросах эстетики, выше текущей политики не летит. Понимаю, нельзя с одного вола драть три шкуры, но, зная вместимость его мозгов, не могу смириться с упрямым занижением собственного потолка, обидна эта упертая (но может, и мудрая?!) приземленность…

Кто же он в своей лучшей форме? До неприличия нормальный человек. По-традиционному, по Гиппократу и Павлову – конечно, сангвиник. Типичнейший экстраверт – по Юнгу. «Энергичный практик» – разновидность живого типа на циклотимной палитре Кречмера – и среди тех же типов еще и «беспечный, болтливо-веселый любитель жизни» – уж это точно, любитель, хотя и далеко не утонченный и, если попристальней поглядеть, не такой уж беспечный. Ибо, как Кречмер заметил, «многие из этих веселых натур, если мы с ними поближе познакомимся, оказывается, имеют в глубине своего существа мрачный уголок»…

…В этом-то уголке самое место завершить гостевание «Я и Мы» в новой книге. Пещера теней посреди солнечной долины; посольство ада в раю, консульство космической смерти. Все депрессии зреют в этом подспудном сумраке. Но темно там, только покуда закрыто пространство души от Неба…

ОК – Сколько лет назад это было?

ВЛ – Лучше и не считать…

ОК – Прототип жив?

ВЛ – Недавно ушел – не молодым уже, но еще не старым. Тихо, во сне… Даже слово «ушел» не хочется произносить – удалился… Часто мне снится.

В жизни звали Яном, Яшей. Эстрин Яков Семенович, многие, уверен, его еще помнят и любят.

ОК – Любопытствовать не вполне уместно, и все-таки: как сложилась Яшина жизнь со времен «Я и Мы»?… Депрессии посещали его и потом?… Чем он еще болел?… Как вы ему помогали?…

ВЛ – Яша прожил жизнь светлую и теплую, хоть и не легкую. Судьба вылепилась в соответствии с характером, во всех его составляющих.

Служил экономистом; карьерно почти не рос, зато обрастал друзьями. Жил в атмосфере любви и дружбы – сам эту атмосферу и создавал. Любил со взаимностью жену и сына (доставившего ему немало огорчений: мальчик оказался инвалидом).

Депрессии посещали его и потом, но с годами, по счастью, во все более мягких, сглаженных формах; подъемы, правда, тоже сгладились помаленьку…

Как нередко бывает у пикников (но и не только), ведущих малоподвижную жизнь с сидячей работой, лет с сорока начались сосудистые неполадки: подъемы давления, сердечные сбои. Пособляла этому и курежка, и слишком частые попойки, накладка российского многодружества; алкашом не стал – самосохранение сработало, вовремя «завязал», а вот курить и переедать перестал поздновато, успел основательно подрасшататься.

Помогал Яше я только дружеским общением со вставными внушениями: депрессивные кризисы перехватывал, но для полноты врачебного авторитета не хватало меж нами дистанции. Как-то шутки ради загипнотизировал: усыпил и внушил, что после просыпания кое-что зачешется. Зачесалось – внушением чес сразу снял… Оба смеялись.

ОК – Циклоиды внушаемы?

ВЛ – Как и все; но если у шизоидов внушаемость более закрытая, узкая и глубокая, то у циклоидов она широка и открыта, зато более поверхностна: внушения быстрей улетучиваются. Поэтому-то облегчать их депрессии психотерапией на краткое время – легко, на долгое – гораздо труднее…

Письмо из давних, получено по бумажной почте. Таня С. – одна из моих милейших заочных пациенток, представительница довольно обширного круга людей, которых можно назвать депрессивными личностями, депрессивниками.

ОК – Не таких ли старинные врачи называли, если не ошибаюсь, меланхоликами?…

ВЛ – Близко, да. Но со многими нюансами… Таня сама себя определяет как врожденного пессимиста и, что характерно для депрессивных людей, относится к этому своему свойству с яростной нетерпимостью – презирает, ненавидит себя.

ОК – Самоагрессия? Самоедский атолл?

ВЛ – Именно; и это, конечно, ошибка – тяжкая и опасная ошибка самосознания, стиснутого оценочною зависимостью. Из письма явственно видно, как шло депрессивное развитие у девушки изначально здоровой и жизнерадостной.

Первый провал в депрессию совпал с экзаменационным стрессом; думаю, стресс этот был не причиной, а спусковым крючком эндодепрессии. Тут же возник внутренний сценарий-клише неудачника-недотяги: начал – бросил, взялся – не дотянул… Упала в адскую яму самооценка, превратилась в отрицательный самопрогноз, он же и отрицательное самовнушение.

Очень типично для депрессивника рассогласование между внешним лицом и внутренним: «я-для других» – одно, «я-для себя» – другое. Не какое-то лицедейство, нет, это действительно две разные стороны одной и той же души: с одной – роль, с другой – боль…

ОК – В чем же причина такого болевого бытия?.. И сил мало, и побуждения жить – вот этого самого внутреннего интереса…

Что это все-таки – болезнь или… Темперамент, характер?…

ВЛ – Характер вполне вписывается в большой кречмеровский циклоидный круг, о котором только что говорили. Душевная, теплая, без закидонов, реалистичная, со здравым рассудком.

Прислала несколько фотографий: глаза очень живые – то грустные, то веселые, озорные; лицо с мягко-округлыми очертаниями, телосложение гармоничное, с умеренной полнотой…

Болезнь ли – как посмотреть. Эндодепрессия, несомненно, место имеет, признаки серотониновой недостаточности тоже очевидны. Депрессия исходит, казалось бы, только изнутри, из глубины собственного существа; однако заметных отмашек биопсихомаятника по биполярному типу нет, заметна его зависимость от внешних событий и поворотов судьбы. Вот любовь нахлынула, и депрессия растворилась в счастье. Вот общение с новорожденной малышкой заставило тоску и апатию отступить, и много еще других маленьких радостей на краткие мгновения оттесняют привычный ад… Резерв рая есть!

ОК – Может быть, в депрессиях Тани повинен не недостаток серотонина, а нехватка любви?

ВЛ – Это разные уровни одного и того же, как солнце в небе и тепло на земле…

Из ответа

Таня, сразу по делу, по-нашему, по-медицински.

У тебя один из вариантов затяжной глубокой эндогенной депрессии, который коллеги-психиатры именуют скрытой или, как именно у тебя, – улыбающейся. Постигает чаще иных прочих – людей самых симпатичных, самых душевных, самых солнечных, самых здоровых.

Ты в сущности именно такая и есть, здоровая физически, психически и духовно – здоровая! – не ошиблась. Болеет только душа твоя, эмоциональная сердцевина – а физиология и психика на душевную болезнь, конечно же, отзываются, терпят ущерб.

Физиология делает восприятие мира «как сквозь молоко», просаживает энергетические батарейки, созидает самочувствие трупа, заваливает на диван. Психика – заваливает самооценку.

«Такая дрянь… эгоистка ужасная… безволие… предательство… никчемный я человек…» – это все, Таня, не более чем симптомчики, эти прокурорские самоосуждения, эта похвальба с обратным знаком, тяготеющая к мазохизму. Самобичевание паче гордости, в старину говорили. «Паче» = пуще, сильнее, круче, злее, а также кайфовее. Не перечла ли часом учебник психиатрии, где описывается клинический депрессивный бред самообвинения?… «Я самый отвратительный, самый мерзкий и гнусный человек на земле, я наихудший злодей, подлец, негодяй, преступник, которого следует немедленно казнить, душа моя должна гореть в аду вечным пламенем…»

Ну при чем тут «дрянь»?… И кому судить о твоей кчемности – тебе или твоим больным?

«Вида не подаю… Насилую себя, тащу за шкирку… Буду за себя драться…» Если ты труп, то очень живой, поверь, даже, пожалуй, слишком.

«Внутренний интерес к жизни» у тебя есть, огромный – другое дело, что ты не чувствуешь его, депрессия заслоняет…

И воля у тебя очень сильная, даже и слишком сильная, но себя не знающая и ровнехонько не туда направленная – против себя, понимаешь?…

Говорю с тобой не только как врач, но и как пациент, и просто как человек. Все, что ты о себе рассказываешь и сверх того, мог бы рассказать о себе и я…

Не толкуй «владение собой» только как самонасилие. Это одна лишь из составляющих, далеко не главная, необходимая только в некоей дозе…

В какой? – В той же, в какой для движения автомобиля нужна стартовая энергия зажигания.

Что труднее всего сделать утром в постели, когда вставать надо, а вставать неохота?… Встать. Труднее всего просто встать. Или даже просто открыть глаза…

А вот полуприсесть потихоньку и протереть глаза (хорошо и вместе с ушами!) – чуть легче… И это уже есть дозированное, вполне осуществимое самонасилие – первая подзаводка мотора бодрствования… Дальше уже легче как-то еще подвигаться – а потом – хоп! – и переместиться на пол, принять вертикальное положение… Ты уже запустился, привет!.. Неблагодарные себе, мы не замечаем, что каждое утро совершаем подвиг преодоления постельного притяжения, равный по значению выходу в Космос. Не ведаем, какие могучие программные автоматизмы включаются на орбите бодрствования…

Знаешь, когда до меня дошло, что депрессии нужны человеку для вразумления его глупой души, а потому не могут оцениваться однозначно только как зло – тогда я и поклялся себе, что в любом аду буду жить до упора, до самой ленточки…

Нарабатывай объективный, ясный, спокойно-врачебный взгляд на свои всяческие несостоятельности, наполовину, если не на все 100 процентов, мнимые. Не угрызайся виной за бесчувствие и апатию; не добивай, попросту говоря, этого и так-то забитого ребенка, который в тебе замерзает.

Жалей его, грей – но не балуй и не облизывай. А просто вот – принимай. Да – принимай Себя с депрессией. Как только почувствуешь это, принимай – не путай с «махнуть рукой»! – не сдавайся, а понимай и принимай как, скажем, повышенную температуру – так сразу же станет легче: начнет ребеночек шевелиться и постепенно отогреваться…

Депрессия прекратит обобщаться и пожирать дух – утратит свою философскую силу и перестанет быть пессимизмом. Наоборот – как боль, как целебная боль, – начнет закалять, укреплять и взрослить.

Станет легче; может быть, и хорошо станет.

Только нет гарантии, сама знаешь, что навсегда. И когда совсем хорошо станет, до счастья включительно, старайся поменьше себе обещать, хотя трудно это – не строить воздушных замков…

Не помысли, что изрекаю психотерапевтические благоглупости – можем гордиться, что принадлежим к великому племени Меланхоликов, подаривших миру, по самым скромным подсчетам, 51 процент гениальных личностей. (Остальные 49 – тоже меланхолики, только бодренькие.)

И еще несколько частностей; если хочешь, считай их врачебными рецептами; хочешь – просто житейскими пожеланиями из личного опыта…

– Доктор Движение: Худо – ходи!

Или бегай. Или – хорошо очень! – танцуй. Или (а почему «или», когда лучше «И»?!) – плавай, гоняй на велосипеде, на лыжах и/или коньках, на роликах…

Главное, повторю – инерцию одолеть, с места сдвинуться, ну хоть чуточку себя – да за шкирку!..

Пластом лежим? – а ну, пошевелимся. Шевелиться можем?… А как же, хоть труп, но живой ведь. Раз шевелиться можем, то приподнимемся… Удалось? – Сидеть можем? Можем. Уже достижение.

Сиднем сидим? Сидим. Встать можно? Можно.

А ну-ка, встанем, походим. Пошли, пошли…

По комнате ходим вполне хорошо, в туалет даже и порезвей при нужде можем, ведь так?…

А теперь оделись – и вон из дома! – На воздух!

Меняй положения и места, двигайся всячески!

Перемещайся – теки! Депрессия есть застой, а движение есть поток: освежение жизни.

Любое движение – и ходовой шаг, и махание руками, и шевеление пальцев – имеет физиологический, психологический и фортунологический (относящийся к раскладу событий жизни, к Судьбе) уровни действия. Движение – и чистильщик тела и духа, и успокоитель, и возбудитель, а может быть даже и наркотиком, далеко не худшим.

У двигающегося всегда есть вероятность найти новое и перемениться. Сколько километров тоски человечество преодолело с помощью ног, лошадиных копыт, собачьих упряжек, колес, пропеллеров?…

Что до меня, то я лечу свои депрессии прежде и лучше всего ногами, я стал ходоком и останусь им, покуда живу, даже если мне когда-либо придется ходить без помощи ног. Километры моей тоски перешли в светограммы строк…

Слышу, слышу… Да, да, понимаю… С места не сдвинуться – стартер не работает, батарейки сели совсем, все обесточено, обездвижено…

Ну тогда – наготове для тебя, поспешает на плоте

– Доктор Пост, он же Великий Чистильщик.

О нем я писал немало, напомню только, что пост, как и голод, – понятие растяжимое и необязательно состоит в абсолютном отказе от мяса или полном воздержании ото всякой пищи.

Помимо очистки от внутренних нечистот, играющих на потребу депрессии, – Доктор Пост, или, скажем уж посильней, Доктор Голод, Грамотный Голод, включает могущественные внутренние двигатели оживления и обновления.

Работая по принципу маятника, Великий Чистильщик сперва может показаться жестоким мучителем, садистом, усугубляющим и без того невыносимые страдания – ведь известно: бывают депрессии и от недоедания и голодания, механизм их вполне понятен – нехватка сил, нехватка и райских веществ, нутряных наркотиков – эндорфинов.

Зато потом, на восстановлении – сколько новорожденных сил, сколько желанной свежести, сколько счастья – жить, просто жить!.. Природная мощь! Омолаживание! Огромная жизнеучительная сила!..

Сурово, да, а иногда и рискованно. Не каждому можно голодать и уж подавно не каждому этого захочется, особенно тем, кого вместе с депрессией повадилось посещать животное по имени Жрун…

Многие боятся даже разочек отказаться от ужина или завтрака – а ведь и такая щадящая мера, как запрет на еду после шести вечера или до двух дня, поможет и постройнеть, и выскочить из депрессии, а заодно исцелить пару-другую любимых болячек…

Вот, к слову, и кажущийся злым, страшным, а на самом деле сердобольный и ледокольный

– Доктор Боль. Для чего боль депрессивному человеку, с душой и так-то болящей?…

Подобное лечится подобным, заметили не только гомеопаты. Ад лечится тоже адом – в дозах уменьшенных либо даже, наоборот, увеличенных…

Недаром многие душестрадальцы, дети особенно, часто стремятся не только смотреть страшилки, но и испытывать на себе непосредственно… Раскачка застрявшего в адском болоте эмоционального маятника – лучше через еще-хуже. Пробуждение хоть какой-то чувствительности в случаях, когда все погружено в тупо-маразматический мрак… Да, уже приближение к заповеднику садомазохизма, где всяк, кто ищет, обрящет… Я предлагаю до зверинца не доходить, а применять мой личный метод контрастного самомассажа. Сочетание-чередование болевых воздействий – до нестерпимости – и разнообразно-приятных.

Кому показан?… Любому, кто к своей любимой депрессии настолько неравнодушен, что готов доказать это добросовестным рукоприкладством.

Как проводить?… (5 т минуты до часа в сутки делать с собой все, что сделала бы со своим лучшим другом, если бы дико на него разозлилась – любя, что особо важно! – и если бы никаких иных способов выразить свое яростно-любовное отношение не было… Импровиз: бить, драть, щипать, царапать, ласкать…

Главное достоинство метода: всегда под рукой.

Главный недостаток: не всегда рука поднимается. Если же не поднимается ни рука, ни нога, ни глаза, ни мысль; если мозг выдает отказ по всем кнопкам; если депрессия, как зимняя вьюга, настолько его замела, что самому к себе никак не пробиться, ни щелки, не продохнуть… Тогда уж резон вызвать спасателя на шлюпке.

– Доктор Хим, он же Лекарство. Ну что же сказать о том, кого уж который год только и делают, что хают на чем свет стоит?… А меж тем пользуются вовсю.

И очень скверно, безграмотно пользуются.

Я не только и не столько об аптечных антидепрессантах, сколько о магазинных и подворотенных. Алкоголь, наркотики – это же ведь тоже Хим, тоже антидепрессанты, только без врачебного халата гуляющие и заповедь Гиппократа не соблюдающие.

Заповедь «не повреди» исполняться может только в соединении знания с безупречной совестью – в точной адресовке тому, кому помогают, при милости Того, кто помогает всем…

Посему: никакой самодеятельности в употреблении химпрепаратов – и осмотрительность в выборе того, кто препараты прописывает.

Понятно: если попадаем в больницу, выбора у нас нет. Но если лечимся дома, амбулаторно – он есть, выбор, и хоть несведущий пациент может выбирать только между «да» или «нет», довериться или не довериться – это тоже не мало.

Вверяться стоит только лекарству такого врача, который не ленится тебя понимать. Такого, который разговаривает с тобой тепло и разъясняет, в меру твоего разумения, действие назначаемого препарата и что делать, если он не поможет.

Антидепрессант – не нашатырь, имеющий предсказуемый результат применения. Лечебное действие психотропных средств, «пойдет» или «не пойдет» – и для опытнейшего врача в энной степени вопрос веры и интуитивной угадки. Лекарство – не выверенный маршрут «от» и «до», а лишь верное направление пути, в лучшем случае.

Главные достоинства: сила и скорость действия плюс прицельность – при верном подборе.

Главный недостаток: вызывают, помимо всевозможных побочных действий, зависимость.

Как всякий костыль, отучают самоопираться – терпеть, искать и наращивать свою силу.

Лекарства – прекрасные спасатели и помощники, но, как все доктора, Доктор Хим нужен только затем, чтобы дать возможность от него отказаться.

«…Буду драться за себя», – обещаешь ты. С кем – с собой?… Не надо этого обещать и драться с собой не надо. Прими себя с миром. Начни творчески себя изучать и оживлять с помощью тех средств и способов, которые я описал, опробуй их решительно и внимательно, осторожно и вдумчиво…

Это еще далеко не все, но для начала довольно. Точка опоры найдется – в душе почувствуется, засветится, запоет…

Добрый знак: пока я писал тебе, зимний пейзаж за моим окном сменился весенним, солнышко заулыбалось, с крыш побежали веселые сопли…

Верю, эта весенняя весточка найдет свой адресат – я имею в виду твой почтенный пессимизм – и отвесит ему почтительный подзатыльник…

ОК – Ваше письмо к Татьяне действие возымело?

ВЛ – Да, сразу, сильное, но кратковременное. Как и ожидалось, праздник миновал, и пошли будни заочной психотерапии – пробы и ошибки, находки и новые трудности, постепенное освоение свежих способов самосознания, обновление основ бытия…

ОК – И что же к чему пришли?

ВЛ – К жизни. Таня закончила мединститут, работает хирургом. Вышла снова замуж, родила еще дочку. Депрессии не ушли совсем, нет – не тот случай, чтобы произошло чудо – но почти перестали быть препятствием к полноценной жизни и более того – стали двигателем. Имею в виду не житейское процветание, не карьерный рост, а душевный… С Ильичом, слава Богу, распрощались.

ОК – С каким Ильичом?

ВЛ – Нет, не с тем… и не с тем…

Есть в русской литературе персонаж мирового значения, явно недооцененный составителями школьных программ. Илья Ильич Обломов, образчик депрессивного темперамента, депрессивного склада личности, депрессивной философии. Помните, как прожил жизнь этот умный, тонкий, сердечный и честный человек, как развивался (больше с обратным знаком) и чем закончил…

ОК – О да… У меня одно время была даже идея создать живой памятник Обломову, клуб имени его, обломовское движение, верней, антидвижение… Не эта ли фамилия легла в основу современного обозначения неудачи – «облом»?…

ВЛ – Совпадение, но не случайное.

ОК – Мой друг, журналист, работал в Заполярье. Все время, покуда там царствовала полярная ночь, мучился страшной депрессией, чуть не спился. Один доктор посоветовал ему в качестве антидепрессанта принимать в этот сезон по двадцать пять миллиграммов гормона щитовидной железы плюс семь граммов аскорбиновой кислоты в сутки. Здорово помогло, просто спасло.

ВЛ – Здравая рекомендация. Европейская белка, привыкшая зимой подремывать в укромном дупле, поселенная на экваторе, каждый год на несколько месяцев впадает в апатию и сонливость, теряет аппетит. А солнце светит ярко и жарко… Понятно: природные ритмы перешли в программу наследственности. Но если такой захандрившей белке давать гормон щитовидной железы – тироксин, уровень которого в зимнее время в ее организме снижается, мы увидим прежнюю, летнюю, подвижную белку!..

Я тоже подобными прописями вытаскивал некоторых депрессивников обломовского толка из многолетних лежаний лицом к стене. Оживали, врубались в жизнь, становились успешными. Но с гормонами нужна осторожность. Сначала обследовать, убедиться, действительно ли есть гормональные неполадки. Ни в коем случае нельзя пользоваться гормонами без консультации эндокринолога.

ОК – Не верится: неужели какие-то полтаблетки тироксина в день могли бы поднять незабвенного Илью Ильича с его депрессивного ложа и вбросить в холерическую сверхактивность другого русского Ильича?… Неужели так просто?…

ВЛ – Гормон есть Доктор Хим для определенной, диагностически удостоверенной категории случаев. Необходимость не есть достаточность…

ОК – Вопрос слегка в сторону. Признайтесь: вы действительно такой же страдалец депрессии, каким представляетесь пациентам, или психотерапевтически подыгрываете, сострадательно присоединяетесь к депрессивному человеку?…

ВЛ – Скорей недоигрываю; но есть и моменты сознательного врачебного резонанса…

Чтобы прочувствовать и понять страдание другого существа, не обязательно, да и, как правило, невозможно в сей же миг ощутить то же самое или подобное; но совершенно необходимо оживить в себе опыт сходных переживаний – со-опыт, как я называю его, – добраться до памяти чувств, всколыхнуть ее, довести до ясного подробного осознания, придать должную силу выражения…

ОК – А если подобных переживаний не было, если со-опыта нет? Лечите человека с эпилепсией, а сами эпилепсией не болели. Лечите наркомана, а сами по этой части, допустим, невинны. Лечите боящегося собак, а сами боитесь только жены?…

ВЛ – Трудней, если совсем нет со-опыта; но есть ведь еще и сопереживательное воображение, есть способность вживания, перевоплощения в Другого…

Величайшие духовные врачеватели прежних времен высшим средством лечения души, возможным для человека, считали встречную исповедь. Пропуская многие имена, проведу только пунктир из пяти: безымянный автор Книги Иова – Сократ – Сенека – Августин – Лев Толстой… Слабому открываются глаза на то, что и у сильного, и по состоянию, и по должности сильного – те же слабости, та же боль, та же греховность и та же смертность. И что, следовательно, борьба за дух – дело совместное…