"Рожденный править" - читать интересную книгу автора (Резник Майкл (Майк) Даймонд)

10. ПОЛИТИКИ

…Так случилось, что к концу первого тысячелетия эпохи Демократии все населенные людьми планеты и колонии оказались объяты единым стремлением. Долгие годы люди ждали, что настанет тот день, когда Человек заявит о своем праве на Галактику. Их убежденность в собственном превосходстве напоминала средневековые верования в предначертанность судьбы. И действительно, быстро стало ясно – период галактического ученичества закончился, и Человек более не желает довольствоваться вторыми ролями на подмостках звездной истории.

Именно в разгар этого кризиса, вызванного столкновениями философских систем и мировоззрений, начал свое стремительное восхождение к вершинам власти Джошуа Беллоуз (2943—3009 гг. г. э.). Он очень быстро приобрел огромную популярность в массах, но внутри своей собственной партии поначалу встретил мощное сопротивление. И если верно утверждение, что история сама творит своих героев, то…

«Человек. История двенадцати тысячелетий»

…Нельзя отрицать, что этот Беллоуз обладал задатками незаурядного политического лидера и умел привлекать к себе людей. Однако сохранившиеся материалы позволяют предположить, что Беллоуз не смог бы подняться столь высоко без влиятельной поддержки…

…Хотя Демократия после его смерти просуществовала еще двенадцать столетий, нет никаких сомнений, что именно Беллоуз несет ответственность за…

«Происхождение и история разумных рас», т.8

Джош Беллоуз восседал за своим необъятным письменным столом, на блестящей полированной поверхности которого отдельными островками белели стопки документов. Справа на столе серебрилась панель связи. Элегантнейший костюм, безукоризненный пробор в подернутой сединой, но все еще густой шевелюре, решительное и в то же время чрезвычайно обаятельное лицо, пронзительные серо-голубые глаза обладателя этого великолепного стола с полной определенностью свидетельствовали – перед вами истинный лидер, благородный, неудержимый и бесстрашный.

– Как идут дела?

На пороге стоял человек, являвший собой полную противоположность хозяину кабинета. Мешковатый поношенный костюм, сорочка не первой свежести; очки со стеклами столь толстыми, что невозможно разглядеть выражение глаз их владельца; спутанный венчик редких волос. Все это выглядело совершенно неуместно в величественной обители сильных мира сего.

– Люди начинают беспокоиться, – прошепелявил посетитель, придвинул к себе прекрасный стул из драгоценного дорадусианского дерева, плюхнулся на него и бесцеремонно закинул на стол ноги.

– Люди всегда кажутся беспокойными, когда на них смотришь сверху, Мелвин, – пожал плечами Беллоуз, – я тоже имел такую привычку, когда был там, внизу. Потому-то я и здесь.

– Есть некоторая разница, Джош. Они волнуются, потому что хотят, чтобы ты применил свою власть.

– Знаю. – Беллоуз нахмурился. – Но что, по их мнению, я должен сделать? Объявить войну?

– Нет. Хотя, – добавил Хилл задумчиво, – вряд ли толпа станет возражать против войны.

– На выборах правителя Делуроса VIII я получил шестьдесят четыре процента голосов. Думаю, эта цифра дает мне право на собственную точку зрения.

– С первой частью твоего высказывания я согласен целиком и полностью. Право-то, конечно, дает. Только вот на что?

– Знаешь, – Беллоуз ухмыльнулся, – глядя на тебя, я начинаю подумывать, уж не совершил ли я ошибку, не окружив себя подхалимами и льстецами.

– Ты платишь мне слишком много, чтобы я с притворной улыбкой лизал тебе зад, – Хилл с кряхтением опустил ноги со стола. – Должен же хоть кто-то в этой чертовой администрации говорить правду.

– И в чем же состоит правда на этот раз?

– В том, что опасность отрешения от власти куда реальнее, чем тебе кажется.

С минуту Беллоуз бесстрастно изучал собеседника.

– Чушь, – сказал он наконец.

Хилл поднялся.

– Когда захочешь услышать остальную часть доклада, дай мне знать. – Он развернулся и потащился к дверям.

– Постой! Сядь, и давай все спокойно обсудим.

Хилл вернулся и сел.

– Можно начинать?

Беллоуз кивнул.

– Хорошо. Ты занял кресло правителя, обещая обеспечить Человеку галактическое превосходство. То же самое утверждал и твой соперник, но ты первым успел заявить, что право на Галактику – это врожденное право Человека.

– Это всего лишь политика.

– Нет, дорогой сэр, не политика. Политика – это совсем другое: обещание уничтожить леммов или какую-нибудь другую расу, что встала на нашем пути, – вот это политика. Быстрая и победоносная война вроде той, что пару веков назад мы вели против Пната. Та война нам была совершенно ни к чему, но мы победили с необычайной легкостью и немало возгордились после победы. Вот это политика. Ты же сделал нечто большее. Ты дал людям мечту. Мечту об утраченном господстве. Ты отмахивался от их требований почти год. Допускаю, что ты бросил эти слова сгоряча, но твои избиратели уцепились за них и теперь требуют, чтобы рыцарь без страха и упрека повел свой народ к земле обетованной. Ты у власти уже почти три года, срок твоего правления перевалил за половину, а ты все еще не приступил к выполнению своего обещания. Теперь понятно, почему улей гудит?

Они собираются взять дело в свои руки. На планетах, которые мы делим с другими расами, начались погромы. В Приграничье произошло несколько стычек между нашими кораблями и кораблями чужаков. Законодательное собрание пропускает мимо ушей твои указания, касающиеся отношений Человека с другими расами. Так-то вот, друг мой. Человеческая раса располагает вооруженными силами в шестьдесят миллионов кораблей и десять миллиардов человек; военные подразделения разбросаны по всей Галактике, и все они только и жаждут того часа, когда ты поведешь их в бой.

Что касается твоего отрешения от власти, то средства массовой информации только сейчас заговорили об этом, но я специально интересовался этим вопросом и выяснил, что оппозиции не хватает всего двенадцати голосов.

– Двадцати восьми, – поправил его Беллоуз.

– Это было в прошлом месяце, – откликнулся Хилл. – Джош, ты не можешь больше сидеть сложа руки и делать вид, что ничего не происходит. Надо что-то предпринять.

– Что именно? – тихо спросил Беллоуз. – Чего они все от меня хотят? Чтобы мы напали на Лодин XI или на Канфор? Может, надо истребить всех чужаков в Галактике? Тогда люди почувствуют себя счастливыми? Я даже не президент общечеловеческого государства, я всего лишь правитель одной из планет.

– Делурос VIII – это не просто одна из планет, и мы оба прекрасно знаем о том. С тех пор, как сюда с Земли перевели весь бюрократический аппарат, мы превратились в социальную, политическую и этическую штаб-квартиру человеческой расы. Уже многие столетия правитель Делуроса VIII является самым могущественным человеком в Галактике. И с практической точки зрения эта должность соответствует статусу президента государства нашей расы. Если ты отдашь приказ, все воинские подразделения, отсюда до самого Приграничья, беспрекословно подчинятся ему. Если экономика Делуроса находится на подъеме или, наоборот, не может выбраться из трясины депрессии, то тоже самое происходит на всех других планетах Человека. Так что не надо делать вид, будто ты руководишь маленькой и незначительной плакеткой.

– Я всего лишь пообещал вернуть Человеку былое величие. Ты ведь помнишь мои слова. Я сказал, что взойти на вершину – это врожденное право Человека, но я не утверждал, что при этом надо скидывать других с этой вершины. Мы достигнем величия своим умом и своим трудолюбием, своим…

– Брось, Джош! – Хилл пренебрежительно махнул рукой. – Ты не смог бы этого выполнить, даже если бы твой срок пребывания у власти составлял не семь лет, а десять тысяч. Послушай, Джош, – Хилл потер ладони, – ты чертовски обаятелен, ты красив и красноречив. Ты всегда мне нравился и нравишься даже теперь, когда готов погубить нашу с тобой карьеру. Ты появился как сильный, решительный, но добрый и благоразумный правитель, которому доверяют все без исключения. Если возникает серьезная проблема, люди идут к тебе. Джош знает, что надо сделать, Джош нам поможет. Так говорят они себе. Но все дело в том, что тебе ни разу в жизни не пришлось пустить в ход штуку, называемую мозгом. Благодаря Богом дарованному образу отца человечества тебе все давалось легко. А когда требовалось выполнить неприятную работу, то рядом всегда оказывался кто-нибудь вроде меня. Нет, мы никогда не возражали. Но теперь ты правитель Делуроса, и в системе нашей Демократии не существует более высокой и более ответственной должности. Теперь тебе не нужно стремиться одолеть еще одну ступень на лестнице власти, ты достиг вершины, и тебе придется выполнить взятые на себя обязательства. И если ты не способен принять решение и осмелиться на действия, которых от тебя ждут все твои подданные, то позволь мне или кому-нибудь еще сделать это от твоего имени. Иначе, Джош, твое прекрасное лицо, исполненное благородства и достоинства, исчезнет из книг по истории раньше, чем ты можешь себе вообразить.

– Со всей определенностью, я не намерен войти в историю как человек, развязавший первую всегалактическую бойню! – воскликнул Беллоуз. – Я не собираюсь остаться в памяти последующих поколений величайшим маньяком всех времен.

– Кто говорит о войне? Надо просто прощупать противника, найти его слабые места и надавить на них, а потом посмотреть, что из этого выйдет. Никто не требует, чтобы мы действовали себе во вред. Другие расы нам нужны так же, как и раньше. Но они должны служить нашим интересам, а не наоборот.

– Мы это уже проходили. – Беллоуз пододвинул к себе ежедневник.

– Да, до сих пор нам не удавалось извлечь из такой политики пользы для себя. Черт возьми, Джош, я понимаю твои сомнения, но должность правителя не располагает к сомнениям и медлительности. Рано или поздно это случится, так лучше раньше, чем позже.

– Я не колебался бы ни минуты, если бы был уверен, что все обойдется без кровопролития. Но это же разумные существа, Мел, а не пешки на шахматной доске.

– Извини, но мы все пешки на шахматной доске. И политика ждет успех или провал в зависимости от того, насколько умело он передвигает эти пешки.

– Мел, если Человеку суждено стать во главе Галактики – а я убежден, что рано или поздно это произойдет, – то добиться превосходства он должен достойным путем: трудолюбием, интеллектом, нравственностью. Простая демонстрация силы не даст нам права на всегалактическое превосходство. Она лишь покажет нашу слабость во всем остальном.

– Это все красивые слова, Джош, и только. Надеюсь, ты не забудешь использовать их в своих мемуарах. Но пойми, Джош, настала наконец пора покинуть свою башню из слоновой кости. Человек не добр и не зол, он не праведник и не грешник. Он просто человек, и его предназначение, если таковое, конечно, существует, в том, чтобы максимально полно использовать свои возможности; в том, чтобы не ограничивать себя никакими ценностями и условностями. Если у человека возникло желание завладеть звездами, то он должен осуществить свою мечту наилучшим способом. Если же его постигла неудача, то Человеку нужно знать: он сделал все, что мог. Но не стоит разглагольствовать о добре и зле, о нравственности, о достоинстве, словом, о всякой ерунде. Сначала Человек должен построить свою собственную вселенную, а потом уже играть в слова. Я где-то читал, что Человек – животное общественное. А еще кто-то сказал, что Человек – политическое животное. Доля истины есть и в том, и в другом, но обе эти мысли не ухватывают сути нашей природы. Человек – это животное соревнующееся. Философы изощрялись в создании разных там утопий. Они упоенно живописали общества, где мгновенно удовлетворяется всякая потребность и полно времени на размышления. Но ведь подобные модели – это настоящее безумие! И именно сейчас Человек и живет в такой утопии, безучастно созерцая открывающиеся перед ним возможности. Но он не может реализовать их, пока ТЫ не скажешь свое слово!

– Ты утверждаешь, что если я промолчу, то лишусь своей должности?

– Никто этого не хочет, Джош, – покачал головой Хилл. – Ты оказываешь на людей слишком магическое воздействие, они готовы поддержать любое твое начинание. Законодательное собрание гораздо охотнее станет действовать заодно с тобой, чем против тебя. Единственное условие – ты должен играть с ними в одни ворота.

– Но, по опросам общественного мнения, моя популярность ничуть не уменьшилась, – устало возразил Беллоуз. – А что, если я заставлю их выложить на стол свои карты? Пускай заткнутся или выступят открыто?

– Ты проиграешь, – без колебаний ответил Хилл. – Твоя популярность в значительной мере основана на моих утечках информации. Время от времени я пускаю утку о том, что мы собираем силы и готовимся вновь заявить о себе Галактике. Когда люди поймут, что это сплошной блеф, то все будет кончено. Тебе лишь останется дождаться первого заседания Законодательного собрания, на котором тебя вышвырнут без долгих слов.

Беллоуз отпустил Хилла на час – у него была запланирована официальная встреча, – затем вновь вызвал к себе своего упрямого советника.

– С чего бы ты начал? – без обиняков спросил он.

– Ну, – улыбнулся Хилл, – похоже, кто-то еще сказал тебе то же самое.

– Это мое дело, – оборвал его Беллоуз. – Твое дело – предложить последовательность действий.

Хилл усмехнулся.

– Похоже, тебе надо все разжевать? Ладно, Джош, начало можно сделать вполне бескровным: отказаться от галактического К и перевести все райдеры на земной язык.

– Да ты с ума сошел! – взорвался Беллоуз. – Ты отдаешь себе отчет в том, что случится с нашей торговлей? А с дипломатией?! Ведь никто не сможет понять ни слова!

– Научатся, – лениво протянул Хилл. – А еще лучше, запрети людям говорить на галактическом. Заставь врага играть на нашем поле. Мы остаемся самой могущественной в военном и экономическом отношении расой в Галактике; рано или поздно собственные интересы заставят чужаков уступить.

– Но до этого момента люди не смогут ни с кем общаться.

– И сколько, по-твоему, потребуется времени? – язвительно осведомился Хилл. – Более двух тысяч планет зависят от наших лекарств и почти десять тысяч нуждаются в нашем продовольствии. Может, кто-то и заупрямится, но эти двенадцать тысяч выучат земной язык за месяц, поверь! И не забывай, отказ от галактического языка носит прежде всего символический характер, это способ заявить о себе.

– Не годится, – покачал головой Беллоуз. – Это вызовет слишком большие потрясения, убьет половину метанодышащих, когда они попытаются общаться с нами на нашем языке, и будь я проклят, если ради символического жеста лишу жизненно необходимых лекарств миллионы живых существ.

Хилл глубоко вздохнул.

– Ну хорошо. Если ты не хочешь заполучить все сразу, то давай начнем с самой крупной рыбы.

– А именно?

– Канфор VI и VII.

– Ты всерьез предлагаешь объявить войну канфоритам? – изумленно спросил Беллоуз. – Уничтожить их только для того, чтобы заслужить благосклонность Законодательного собрания?

– Да, но с оговорками.

– Приятно слышать. А то я уж решил, что ты не знаешь этого слова.

– Когда дело касается физического и политического выживания, я самый осторожный человек во всей Галактике. Я вовсе не предлагаю напасть на Канфор. Это лишь повредит нашей репутации.

– Тогда о чем же идет речь?

– Я предлагаю отразить нападение Канфора на Делурос VIII, – мягко ответил Хилл. – Ты ведь не станешь возражать, если мы решим дать отпор агрессору?

– Разумеется, нет. Однако едва ли они жаждут войны больше, чем мы сами.

– Жаль, что я не обладаю твоей внешностью и твоим удивительным голосом, Джош, – улыбнулся советник. – Меня бы обожествили еще при жизни.

– Иными словами, ты хочешь сказать, что я непроходимый тупица? – сухо спросил Беллоуз.

– Верно. Но я тебя вовсе не упрекаю. Ты ведь для того и держишь меня, чтобы я время от времени говорил тебе подобные вещи.

– Не знаю, для чего я держу тебя, но уж, во всяком случае, не для того, чтобы объявлять войны от моего имени. – Беллоуз поднялся. – Считай эту тему закрытой.

Хилл улыбнулся и, ни слова не говоря, вышел из кабинета правителя Делуроса. В приемной его поджидали два помощника.

– Ну как? – спросил один. – Удачно?

Хилл покачал головой.

– Он не отдает себе отчета, в каком опасном положении находится. Врожденная гуманность не позволяет ему перейти к решительным действиям и тем самым спасти собственную шкуру. – Он прикрыл глаза. – Боже, убереги нас от благородных правителей!

– Что же дальше? – спросил другой помощник.

– Не знаю, – Хилл пригладил жалкие остатки шевелюры. – Но ради Человека и ради Джоша мы должны что-то предпринять. Проблема в том, что у Беллоуза наверняка хватит решимости отменить мои распоряжения.

– Но тогда его вышвырнут и выберут вас. Не так уж плохо.

– Можешь мне не верить, – Хилл посмотрел в глаза помощнику, – но для меня важны не только практические соображения. Да, я знаю, что нужно предпринять, но многим может не понравиться мой план. Нам необходим именно такой человек, как Джош Беллоуз, человек, способный убедить людей не только в необходимости действий, но и в их нравственности. Если Джош заявит, что нужно уничтожить двадцать разумных рас, никто не усомнится в правильности такого решения. Если же это сделаю я, то меня тут же объявят маньяком, обезумевшим от власти. Народу нужен человек, которого можно любить, уважать и даже обожествлять. Джош – идеальная в этом отношении фигура. И только он способен сдвинуть дело с мертвой точки.

– Вам не приходило в голову, что Беллоуз пользуется такой любовью именно потому, что многое из того, что вам кажется само собой разумеющимся, для него просто немыслимо?

– Приходило, – улыбнулся Хилл. – Знаете, ход истории меняют такие бесчестные пройдохи, как я, но публика принимает эти перемены благодаря таким, как Джош.

– И все же что дальше?

– Думаю, нет никакого смысла продолжать убеждать Джоша начать активные действия. Несмотря на всю свою старомодную щепетильность, он не так уж и глуп и не позволит вовлечь себя в сомнительную авантюру. Поэтому займемся пока подготовительной работой.

– Какой?

– Я пользуюсь определенным влиянием в администрации, – спокойно произнес Хилл. – Кто командует нашим флотом в системе Канфора?

– Адмирал Грили.

– Отлично. – Хилл сел в кресло и включил диктофон.

– Адмиралу Грили. Одиннадцатый флот. Секретно. – Он подождал, пока системы контроля закодируют его голос. – Приветствую вас, адмирал. Это Мелвин Хилл. Код… так, 47АЗТ98С. Адмирал, я вас попрошу проверить мой код и голос, поскольку я намерен обсудить с вами дело чрезвычайной важности. – Он снова помолчал, чтобы адмирал имел время на проверку. – У нас имеются сведения, адмирал, что пиратские суда, тревожащие наши торговые корабли, могут находиться под невольной защитой Канфора VI. Мы договорились с канфоритами, что все гражданские корабли, принадлежащие им, отныне станут курсировать со специальными эмблемами на борту. Это восьмиугольник, вписанный в круг. Любой корабль без такого опознавательного знака с большой вероятностью является пиратским. Ваша задача состоит в том, чтобы уничтожить несколько таких кораблей. О выполнении задания сообщите непосредственно мне. Ни в коем случае не пользуйтесь подпространственной радиосвязью, наши каналы могут прослушиваться. Уничтожьте не более трех судов, это всего лишь превентивная мера. Полномасштабная кампания планируется на более поздний срок. Желаю удачи, адмирал. – Он вытащил кассету и бросил ее одному из помощников.

– Вручите лично Грили. Вы не должны выпускать кассету из рук ни на мгновение. – Он повернулся к другому помощнику. – С этой минуты все сообщения, предназначенные чужакам, следует делать только на земном языке. Я повторяю, все, устные и письменные.

– А если босс узнает?

– Он управляет слишком большой планетой, так что вряд ли Джош читает все подряд. Но если все-таки это произойдет, то делайте вид, что знать ничего не знаете, ведать не ведаете. Пускай обращается за разъяснениями ко мне.

Помощники поклонились и отправились выполнять поручения.

В ожидании вестей с Канфора Хилл занялся текущими делами. Новости пришли меньше чем через неделю.

«Задание выполнено. Жду дальнейших указаний. Грили».

Через несколько минут Хилл вошел в кабинет Беллоуза.

– Может, объяснишь мне, что происходит? – спросил его хозяин кабинета.

– Сэр?

– Не называй меня «сэр», черт бы тебя побрал! Правительство Канфора обвиняет нас в убийстве. Они утверждают, что наш флот уничтожил три грузовых корабля канфоритов. От Грили я ничего не могу добиться. Он с упорством идиота отсылает меня к тебе.

– Я просто посоветовал Грили быть побдительней, вот и все.

– Да уже целое столетие в районе Канфора не видели никаких пиратов! И ты это знаешь, Мел! – рявкнул Беллоуз. – Я требую объяснений и как можно быстрее!

– Пока я не могу ничего сказать тебе, надо сначала ознакомиться с этим делом. А пока я предлагаю отправить на Канфор ноту с извинениями и выражением глубочайшего сожаления. Если хочешь, я сам составлю и пришлю тебе, прежде чем отправить.

Беллоуз не сводил с лица Хилла пристального взгляда.

– Не знаю, что у тебя на уме, Мел, но ты ступил на очень зыбкую почву. Несмотря на нашу дружбу, я без колебаний избавлюсь от тебя, если произойдет еще хотя бы один подобный инцидент.

Вернувшись к себе в кабинет, Хилл составил ноту и отправил ее Беллоузу. Вскоре секретарша принесла ее обратно.

– Хорошо, можете отправлять.

– На галактическом, сэр?

– На земном, – спокойно ответил Хилл.

Через несколько часов правительство Канфора ответило, что оно не принимает извинения Делуроса.

– Что на это скажет Беллоуз? – спросил Хилла один из помощников.

– Понятия не имею, – лениво протянул тот. – Однако, думаю, выбор у него небольшой.

– Почему?

– Потому что содержание нашей ноты и ответ канфоритов уже известны прессе. – Вспыхнула лампочка внутренней связи. – Хилл слушает.

– Это Беллоуз, Мел. Не знаю, почему Канфор VI не принял наших извинений, но у меня есть очень нехорошее подозрение. Ты отправил ноту на галактическом?

– Честно говоря, не помню, – ответил Хилл.

– Вот как?! – взорвался Беллоуз. – В твоем распоряжении два дня, приведи дела в порядок и убирайся! Ты уволен!

– Хорошо. Но я извещу прессу о своем увольнении только через несколько часов. – Хилл сохранял полное самообладание.

– Почему?

– Эта новость все равно не попадет в заголовки, пока не утихнет шум по поводу отказа Канфора.

Беллоуз ничего не ответил и отключил связь.

– У нас мало времени, – сказал Хилл своим помощникам, – через три часа каждый человек в системе Делуроса начнет кричать о войне. А к завтрашнему утру все остальные планеты, населенные людьми, присоединятся к этому требованию. Если Джош не хочет превратиться в политический труп, то он должен отдать приказ о нападении. Но насколько я знаю Джоша, он будет мешкать до тех пор, пока не станет слишком поздно.

– По-моему, вы не можете повлиять на ситуацию, – осмелился высказать мнение один из помощников.

– Именно поэтому я являюсь вашим начальником, а не наоборот. Вот сообщение для Грили. Отошлите, шифровать не надо.

– «Адмирал, данное сообщение представляется настолько срочным, что нет времени на его шифровку.

Через пять дней планируется нападение на систему Канфора. Большая часть нашего флота проводит маневры в Приграничье, но отложить нападение невозможно. Ни в коем случае не двигайтесь с места до назначенного срока. До возвращения флота вы не сможете рассчитывать на поддержку с Делуроса. Если возникнут какие-либо сомнения относительно данных вам указаний, немедленно возвращайтесь на Делурос VIII.

Мелвин Хилл, личный помощник правителя Делуроса VIII».

Хилл закончил диктовать и поднял взгляд на помощников.

– На какой частоте Канфор VI прослушивает наши сообщения?

– Уже неделю они контролируют Н57.

– Хорошо. Отправьте сообщение на земном языке на этой частоте. Но имейте в виду, если у них не возникнет никаких проблем с перехватом, то они могут заподозрить фальшивку. Вы меня поняли?

– А если Грили все-таки начнет военные действия?

– Не начнет. Этот болван ничего не поймет и примчится на базу как раз вовремя, чтобы успеть отразить нападение флота Канфора.

Он вышел из своего кабинета и расхлябанной походкой поплелся к Беллоузу. Перед дверью правителя он задержался, докурил сигару, глянул на часы и, решив, что сообщение уже отправлено и перехвачено, вошел в апартаменты правителя Делуроса. Сотрудников службы безопасности уже предупредили о его увольнении, его не пустили в кабинет. Изложив официальную просьбу об аудиенции, он уселся в кресло и приготовился ждать. Пригласили Хилла только через час.

– Зачем ты пришел? – холодно осведомился Беллоуз. – Мне нечего сказать.

– А вот я могу многое сказать тебе, Джош. Особенно, если учесть, что мы, возможно, разговариваем друг с другом в последний раз. Ты разрешишь мне сесть?

Беллоуз мрачно взглянул на него и кивнул.

– Зачем ты это сделал, Мел?

– Я мог бы сказать, что сделал это ради тебя, – ответил Хилл, – и в каком-то смысле так оно и есть. Но еще в большей степени я сделал это ради Человека. – Он помолчал, затем продолжил: – Джош, не хочу тебя пугать, но уже завтра тебе предстоит вступить в войну, и поверь, способа избежать ее не существует. Так что сейчас тебе лучше подумать о том, как выиграть эту войну.

– О чем ты говоришь? – требовательно спросил Беллоуз.

– Канфор VI, а возможно, и Канфор VIII в самом скором времени объявят нам войну и нападут на Делурос VIII. Чтобы отразить нападение, нужно не так уж много сил и средств, а для полного разгрома чужаков потребуется ненамного больше времени. Но канфориты уверены… что в данный момент мы абсолютно беззащитны. Беллоуз потянулся к панели связи, но Хилл перехватил его руку. – Не торопись, Джош. Грили их опередит, он, вероятно, уже на всех парах мчится сюда. Давай поговорим немного, а потом можешь делать со мной все, что твоей душе угодно.

Беллоуз опустился на стул.

– Джош, я не стану утомлять тебя рассказом о том, как мне это удалось. Это так просто, что ты все равно не поверишь. И кроме того, если ты ничего не будешь знать, то, выступая с правительственным сообщением, с легким сердцем можешь дать волю своему праведному гневу. Но факт остается фактом – это случилось. Человек уже занес ногу, чтобы начать свое восхождение. Ты навсегда вошел в историю как Человек, открывший путь. Нас уже ничто не остановит, мы будем подниматься все выше и выше, и так будет длиться не одно тысячелетие.

Люди поддержат тебя. Военные сделают свое дело. Эта война не перерастет рамки мелкой локальной стычки, и, зная тебя, я нисколько не сомневаюсь, что ты поспешишь предложить Канфору самые мягкие условия капитуляции. Но Законодательное собрание единодушно потребует объявить систему Канфора нашим протекторатом. Они захотят даже большего, но, думаю, тебе удастся склонить их к компромиссу. В любом случае планеты системы Канфора станут платить дань Делуросу VIII, а это неизбежно повлечет изменение их статуса.

А когда ты убедишься в необычайной легкости этой процедуры, то уже сам захочешь повторить ее снова и снова. Гигантская волна ностальгии по утраченному величию захватит и тебя, и всех твоих подданных. Останется лишь направить эту волну в нужное русло, в противном случае тебя ждет очень скорая политическая смерть. Ты по-прежнему останешься осторожным и крайне щепетильным правителем, на словах полностью приверженным демократии. Возможно, это название сохранится и впредь, но и только. Письмена на стене уже начертаны, и Человека не остановить в его стремлении подняться на самый верх.

– Не знаю, как ты сам расцениваешь свой поступок, но я уверен – еще не поздно дать делу обратный ход. Если нам действительно грозит нападение канфоритов, то я уверен, мне удастся уговорить их повернуть свой флот обратно.

– Ну-ну, Джош, не глупи. Они ведь услышали только то, что хотели услышать, и не поверят твоим словам.

– Они поверят, если я скажу, что мы готовы отразить нападение.

– Боюсь, что нет, – ответил Хилл. – Их уже не остановить, Джош. Лучше подумай о том, что ты скажешь людям. Ведь ты лидер, который должен быть смелым и решительным.

С этими словами Хилл встал и поплелся к двери.

Следующие два часа Беллоуз потратил на то, чтобы убедиться в достоверности информации Хилла, после чего развил лихорадочную, но абсолютно безуспешную деятельность в надежде предотвратить надвигающийся конфликт.

Незаметно приблизилась ночь, а правитель Делуроса все еще не покинул стен своего кабинета. Он сидел в полумраке и пристально изучал поверхность своих ладоней. Он ничего не мог уже изменить. Ничего. Беллоуз в который раз перебирал варианты выхода из кризиса и все больше убеждался – выхода нет. Отставка? Она уже не изменит ход событий. Публично разоблачить Хилла? Но общественное мнение лишь одобрит действия Мела.

По сути своей Беллоуз был человек благородный и не желал никому зла. В глубине души он верил, что Человек займет лидирующее положение благодаря своим способностям. Кроме того, численность людей все еще значительно превышала численность любой другой расы. Он знал, как опасен путь, предложенный его помощником. Один неверный шаг, и Человек рухнет в пропасть, из которой не выберется никогда. Человеку предстоит разделять и властвовать в невиданных прежде масштабах. Ему нельзя ни на секунду потерять головы или расслабиться, свой план он должен осуществить прежде, чем в Галактике сообразят, что происходит. Иначе…

И все же, разве Человек не заслуживает большего, чем он сейчас имеет? В конце концов, законы природы гласят, что самые приспособленные должны не просто выжить, но занять доминирующее положение. Галактическое сообщество продолжит свое функционирование, разница состоит лишь в том, что под руководством Человека оно станет куда более эффективным.

А может, он просто пытается найти оправдание? Человек способен на многое, в том числе он может быть невероятно щедр по отношению к своим галактическим меньшим братьям, так неужели обязательно делать упор на агрессивной, темной стороне его натуры? Может, Человек лишь полностью реализует свои способности, в том числе и не самые лучшие? Ведь так говорил Мел.

Беллоуз нажал кнопку внутренней связи и распорядился пригласить представителей прессы. К тому времени, когда журналисты появились в его кабинете, он уже принял решение. Или, точнее, с каким-то отрешенным равнодушием подумал о том, что смирился с решением, давно уже принятым за него. Ибо в этот критический момент жизни все то, чем он гордился – доброта, рассудительность, цельность характера, – все это отступило назад, и осталось лишь первейшее свойство всякого политика – стремление выжить.

– Господа, – заговорил он, глядя на репортеров своими ясными синими глазами, – мне стало известно, что военный флот Канфора VIII только что покинул родную систему и направляется к Делуросу. Ни мы, ни любая другая планета, населенная представителями расы Человек, не станет терпеть столь агрессивные выходки и тем более потакать им. Поэтому я отдал приказ Седьмому, Девятому, Одиннадцатому и Восемнадцатому флотам принять следующие меры…