"Приходи, следуй за Мною. Беседы по притчам Иисуса. Том 4" - читать интересную книгу автора (Раджниш Бхагаван Шри)Беседа 2. Между Адамом и Иисусом22 декабря 1975 года, Пуна. Первый вопрос: Это весьма тонкая проблема, и вы должны быть предельно внимательными, чтобы понять ее. Бог доброжелателен. Он не может вводить вас в искушение, но сама его доброжелательность вводит вас в искушение. Доброта Бога - это нечто, что уже здесь. Она существует; вам ничего не нужно делать, чтобы создать ее. Вы просто открываетесь перед ней, и она изливается на вас. Когда вам хорошо, вы ничего для этого не делаете; вам становится хорошо благодаря Богу. Но когда вам плохо, значит, вы что-то сделали; вам становится плохо из-за самого себя. Поэтому, когда вам хорошо, эго не может существовать. Это прасад, Божий дар. Когда вы говорите «да», эго не может существовать; вы исчезаете. В тот самый момент, когда вы говорите «да», вас больше нет; это искушение. Вы можете быть здесь, только делая что-то плохое. Всякий раз, когда вы творите зло, вы здесь; всякий раз, когда вы творите добро, вас нет здесь — это и есть искушение. Адам означает «нет», Иисус означает «да». Между Адамом и Иисусом лежит вся история человеческого сознания. Что было искушением для Адама? Почему он ослушался? Бог был доброжелателен, но Адама там не было. Через свое непослушание он создал самого себя — вот в чем было искушение. В Эдемском саду Бог был, он был везде. Адама там не было; он не был отдельной сущностью, он был частью целого. Через самоутверждение, через «нет», через неподчинение, через отталкивание Бога, через творение зла он стал самим собой, стал отдельной сущностью. Адам был первым человеком, но не потому что он был самым первым - до него было много других, но никто из них не сказал «нет». Поэтому история не могла зафиксировать их; у них не было эго. Это мое понимание: как мог Адам быть первым человеком? До него могли быть миллионы, но никто не говорил «нет». Они не могли стать людьми, они не могли превратиться в эго. Адам сказал «нет». Конечно, он пострадал из-за этого; он был изгнан из сада блаженства. Зло вводит вас в страдание, но в нем и искушение: оно создает ваше «я», оно дает вам почувствовать, что вы есть. Иисус, Будда - их нет. Гитлер, Чингисхан - они есть. Чем больше зла вы совершаете, тем больше укрепляется ваше эго. Чем больше вы идете против - против мира, против течения, - тем в большей степени вы ощущаете, что вы есть. Где вы, когда плывете по течению? Есть река, она расцветает и благодаря вам. Бог доброжелателен - и в этом искушение. Как раз вчера вечером я читал Бодлера. Все это просто, все это действительно так. Бодлер говорит: «Истина существует; истина прекрасна; истина хороша; истина есть Бог. Я верю в нее. Вот почему я выступаю против нее». В чем причина этого противостояния? Бодлер говорит: «Если я не буду против нее, меня не будет. Я должен говорить "нет"; только тогда я могу быть». Иначе истина является всепобеждающей: она обволакивает вас, она окружает вас. Вы просто исчезаете в ней, вы расплавляетесь в ней. Вы можете сказать, что вы творите зло, но вы не можете сказать, что творите добро. Добро всегда творится Богом. Добро всегда здесь, его не нужно создавать. Зло создавать нужно. Бога можно только обнаружить; зло должно быть создано. Реальность уже здесь, сновидение должно быть создано. Вы можете заявить свое авторство по отношению к сновидению, вы не можете сделать этого по отношению к реальности — это искушение. «Нет» является большим искушением. Сама доброта Бога вводит вас в искушение против него. Вам нужно противостоять ему, вам нужно выступать против него, вы должны предавать его, иначе вы будете утеряны. Адам говорит «нет», Иисус говорит «да», а я утверждаю, что в этом заключена вся история человека. Адам является первым сыном человека, а Иисус является первым сыном Бога. Говоря «да», отказываясь от самого себя, он исчезает. Только тогда остается Бог. Вводит ли вас Бог в искушение в молитве «Отче наш»? Бог не может вводить вас в искушение, но ваш собственный ум может. Искушение возникает, потому что кажется, что Бог разрушает вас. Я каждый день встречаюсь с людьми, которые хотели бы сказать мне «да», которые хотели бы сдаться, но они не могут — это слишком рискованно, слишком опасно. Я чувствую, что что-то в них искушает их не сдаваться. Что-то в них говорит: «Уходи, не оставайся здесь. Здесь быть опасно». Это не означает, что я искушаю их, но что-то их искушает. Всякий раз, когда вы видите что-то, что уже здесь, ничего не нужно делать. Вы должны только распознать это. Но тогда где вы сами будете? В этом искушение. Искушением является эго. Второй вопрос: Если вы любили кого-то, действительно любили, если вы не упустили возможность любить, тогда для скорби нет места, потому что тогда нет сожаления. Вы никогда ничего не откладывали, смерть ничего не может разрушить. Если вы откладываете, тогда смерть разрушает. Например: вы любите кого-то, но вы говорите: «Я буду любить завтра», и именно это вы говорите каждый день. Вы все время воображаете себе завтра, завтра, завтра, вы все время откладываете: сегодня вы сражаетесь, а любить будете завтра. Вы гневаетесь здесь и сейчас, а любить будете завтра. Вы все время откладываете. Потом, однажды, внезапно приходит смерть, а это всегда случается внезапно. Нет никаких признаков, что она идет. Звуки ее шагов никогда не слышны, ее следы невозможно распознать. Она всегда приходит внезапно, хватает вас, когда вы не осознаете ее, уводит вашего друга, любимого, любимую; уводит мать, отца, брата. Тогда возникает скорбь, возникает печаль, потому что смерть разрушила завтра, а вы зависели от завтра. Теперь не будет никакого завтра. Теперь вы не сможете больше откладывать - человека больше нет. Теперь вы испытываете глубокие сожаления; из этих сожалений возникает скорбь. Вы оплакиваете не друга, которого больше нет, вы оплакиваете самого себя, упустившего какие-то возможности. Если вы действительно любите, и любите здесь и сейчас, то смерть не может отнять чего-либо от вас. Я говорю вам: смерть может стать даже новой возможностью, проходом, новой дверью. Вы любите друга, когда он является видимым, и вы любите его так глубоко, что благодаря своей любви вы начинаете ощущать его невидимость. Потом смерть отнимает его тело. Тело — это грубый, плотный элемент, и теперь оно не является помехой. Теперь любовь может течь тотально. Вы можете даже испытывать благодарность по отношению к смерти. Вы уже обнаружили духовное измерение своей любимой, своего любимого, друга, и теперь смерть убрала последнее препятствие. Теперь вы можете видеть все насквозь. Смерть дана вам как возможность увидеть, действительно вы любите или нет, потому что если глаза любви не могут проникнуть настолько глубоко, чтобы вы могли видеть то, что не является телом, то, что выходит за пределы материи, то, что является невидимым, то это не любовь. Тогда это глаза чего-то другого, но не любви. Любовь всегда обнаруживает Бога в другом; это определение любви. Она является любовью только в том случае, если открывает в другом Бога, в противном случае это не любовь. Вы будете плакать, рыдать, испытывать скорбь, и вы будете думать, что оплакиваете ушедшего друга? Нет, вы оплакиваете себя, вам жалко самого себя. Я хотел бы рассказать вам одну известную историю. Некто Синес, друг Пирра, царя Эпира, спросил у царя: «Сэр, если вы завоюете Рим, что вы будете делать после этого?» Пирр ответил: «Рядом находится Сицилия, которую легко захватить». «А что будет после Сицилии?» «Потом мы переправимся в Африку и захватим Карфаген». «А после Карфагена, сэр?» «Греция». Синес спросил: «А что вы ожидаете в награду за все эти победы?» «Потом, - сказал Пирр, - мы сможем сидеть и радоваться самим себе». «А разве вы не можете, - спросил Синес, - радоваться самим себе прямо сейчас?» Если вы можете радоваться самому себе прямо сейчас, тогда никогда не будет никакой скорби. Я не утверждаю, что вы не будете испытывать грусти при уходе друга, но никакой скорби не будет. И эта печаль будет иметь свою красоту, свою глубину, она выльется в безмолвие, которое всегда приходит, когда вы встречаетесь со смертью. Эта печаль будет очень медитативной. Смерть раскроет внутри вас что-то, что не могла раскрыть жизнь. Жизнь остается на поверхности; она остается на поверхности так же, как и смех. Печаль, как и смерть, является глубокой. Но печаль - это не скорбь, печаль имеет свою собственную красоту; печаль — это не горе, печаль - это просто глубина. Печаль означает, что мышление прекратилось. Как вы можете рассуждать перед лицом смерти? Если вы печальны, то это просто означает, что внезапно мышление прекращается; смерть вводит вас в некоторый шок - вы обнажены до самой своей глубины. Вы не можете смеяться, но в этом есть некоторый неуловимый восторг, безмолвие, священная тишина. Вульгарность жизни ушла, смерть открыла новую дверь — дверь запредельного. Вы благодарны смерти, но это возможно лишь в том случае, если вы любите сейчас. Это возможно только в том случае, если данный момент проживается с полной интенсивностью, в его высшей целостности. Не откладывайте все время. Завтра, завтра — выбросьте это слово из своего словаря! Завтра не существует, оно не может существовать; оно не входит в природу вещей. Существует только этот день. Вот почему Иисус говорит в своей молитве: «Хлеб наш насущный дай нам на сей день». Значение этого вот в чем: сегодня достаточно, мы ничего не просим на завтра; дай нам хлеб на сей день. Эти слова не имеют отношения к хлебу, они имеют отношение к настоящему и к тому, как прожить его: дай нам возможность прожить его здесь и сейчас. Тогда не будет никакой скорби. Печаль будет, но так и должно быть. Когда кто-то уходит от вас, вы испытываете печаль, но в этой печали вы вскоре обнаружите дверь: вы проваливаетесь в свою собственную глубину. Вот как это происходит. «Вчера я узнал, что умер мой друг. И все же, оплакивая его, я обнаружил, что я возношу благодарения за приятность этой жизни. Есть ли в ней место для траура, для скорби?» Не испытывайте никакой вины. Так, фактически, и должно быть. Если вы любите друга, вы будете испытывать глубокую благодарность; никаких жалоб по отношению к смерти, одна только благодарность за жизнь, за ее приятность. Сама возможность существования человека является практически невероятной! Задумывались ли вы когда-либо о том, что вы существуете? Это кажется таким невозможным; кажется, что для этого нет никаких причин, никаких объяснений. Но вы не думаете об этом, потому что все это было дано вам в виде подарка. Вы не платили за него. Вот почему вы не осознаете, не замечаете этого - того огромного богатства, которым вы являетесь, того, что в данный момент вы являетесь сознательным и живым, что вы можете цвести, что вы можете ощущать запахи, что вы можете слышать песни, что вы можете даже встретить Иисуса или Будду. Это почти невозможно! Вы только задумайтесь над этим. Нет никакой причины для вашего существования; все это непонятно откуда. В этом смысл Божьей благодати. Если бы вас не было здесь, то у вас не было бы другого способа для существования. Если бы вас здесь не было, вам некому было бы жаловаться; нет никакого высшего суда, к которому вы могли бы взывать. Если вы не здесь, то вас просто нет; вы ничего с этим не сделаете. Вы есть, вы обладаете сознанием, вы полны любви, и вы растрачиваете ее - великий дар будет растрачен впустую. Вы не используете ее, вы не используете возможности для роста. Чем больше вы растете, тем большим может быть дар, которым вы можете обладать. Это только начало, это только альфа; и вы даже не знаете, что будет в качестве омеги. Христос является омегой, последней точкой. Но если вы все время живете сейчас, если вы препоручили себя жизни, если вы ничего не откладываете, а идете, все глубже и глубже в каждый момент, если вы живете настолько целостно, насколько это возможно, то и вы достигнете конечной точки, достигнете омеги. Даже в начальной точке, в альфе, жизнь чрезвычайно прекрасна; что же сказать об омеге? И вы никогда не найдете никакой точки для скорби. Если вы живете по-настоящему, жизнь всегда является глубоким благодарением. Если вы не живете, жизнь скисает, она становится горькой: человек скорбит, человек жалуется, человек теряет способность к благодарению. Молитва исчезает, и тогда вы живете жизнью гнева, жизнью печали - это просто означает, что вы упустили жизнь. Никто другой не несет ответственности за это, только вы; только вы, никто другой. Ответственность лежит целиком на вас, потому что вы могли выбирать - умереть или совершить медленное самоубийство. Насколько я понимаю, миллионы людей все время просто совершают медленное самоубийство. Они все время отравляют себя. Откладывая, вы отравляете себя. Тогда даже то, что было дано вам, будет отнято. Иисус особенно прав, когда он говорит об этом, это один из наиболее фундаментальных законов жизни: что, если вы имеете, еще больше дано будет вам; если вы не имеете, будет отнято даже то, что вы имеете. Это повод для скорби. Используйте! Будьте творческими! Пусть жизнь ваша будет великим приключением. Единственным грехом является то, что жизнь ваша не является приключением. Тогда вы грешник. Третий вопрос: Да, смысл санньясы становится ясным только тогда, когда вы станете санньясином, никак не раньше. Есть много людей, которые хотели бы принять санньясу, которые хотели бы быть посвященными на этот путь, но они хотят знать, что это значит, еще до того, как они сделают прыжок. Это невозможно; им нечего сказать. Они бы хотели, чтобы до принятия решения их убедили бы. Нет, вас невозможно убедить, потому что это не вопрос интеллекта, это нечто, что необходимо пережить. О санньясе можно что-то узнать, только будучи санньясином; никакого другого пути нет. Таким образом, те, кто считает, что их нужно сначала интеллектуально убедить, упустят имеющуюся возможность. Они пропустят дверь. Санньяса существует только для тех, кто достаточно отважен, чтобы двигаться в темноту, чтобы двигаться в неизвестное. Да, ночь очень темна, и та точка, в которой вы находитесь, такова, что из нее не видно ни лучика света. Вы, на самом деле, стоите с закрытыми глазами и говорите: «Убедите нас сначала интеллектуально, что свет есть. Только тогда мы откроем глаза». Как это возможно? Ведь свет можно увидеть только тогда, когда вы откроете глаза. Как вы можете доказать, что свет существует» человеку, который стоит с закрытыми глазами и который упорно повторяет: «Зачем мне открывать глаза, если нет никакого света? Зачем делать эти усилия. Сначала докажите мне, что свет существует, тогда я открою глаза». Но как вы можете доказать, что свет есть? Единственным доказательством является увидеть его. Единственный способ доказать, что пудинг существует, - это съесть его. «Для меня только сейчас становится ясным тайный смысл санньясы». Раз вы являетесь санньясином, то вам все больше и больше становится ясным ее скрытый смысл. В ней бесконечный смысл. Чем больше вы растете, тем в большей степени он становится ясным. Это не предмет интеллектуального убеждения, это вопрос экзистенциального преобразования - отсюда и страх. «Ваша власть над нами начинает внушать страх». Это один из самых основных страхов, потому что всякий раз, когда вы любите кого-то, власть этого другого начинает пугать вас. И это - не обычная любовь; это не любовь тела, это предельная любовь. Раз вы полюбили меня, вы уже исчезаете. Страх охватывает вас: «Что должно случиться? Растворитесь ли вы полностью?» Возникает искушение убежать, возникает искушение сказать мне «нет», возникает искушение защитить себя от меня. Но это парадокс: если вы защищаете себя от меня, то вы разрушаете себя, потому что вы останетесь старым, повторяющимся, порченным. Если вы не будете защищать себя от меня, если вы откроете все двери, то вначале это может показаться разрушительным, но скоро вы осознаете, что разрушение было всего лишь подготовкой к созданию чего-то другого. Каждое созидание должно начинаться с разрушений, требуется равное количество разрушений. Если я собираюсь создать вас, совершенно нового, то я должен разрушить вас полностью. Непосредственно сейчас вы просто нечто механическое. Вы все время повторяете самого себя подобно граммофонной пластинке, которая где-то застряла и все время снова и снова повторяет одно и то же. Вы только понаблюдайте за своей жизнью: разве вы не превратились в застрявшую граммофонную пластинку? И игла все время скользит по одной и той же дорожке? И каждый день повторяет одно и то же: тот же гнев, тот же секс, та же ревность, та же ненависть, то же собственничество, та же алчность. Делали ли вы когда-либо что-то другое? Вчера я прочитал одно шуточное стихотворение. Оно мне понравилось. Жил-был молодой человек, который сказал себе: «Черт побери, я только сейчас осознал, что я существо, которое движется по заранее проложенной колее. Я даже не автобус, я трамвай!» Вы только взгляните на себя, и вы увидите, что вы даже не автобус, а трамвай: фиксированная колея, заранее проложенные пути, все повторяется. И вы становитесь все более и более эффективными в этом. Вы полностью забыли, как жить. Это так, как если бы вы жили механической жизнью; вы не проживаете ее, потому что вы не осознаете ее. Однажды с человеком, который ехал в поезде, случилось следующее: он заметил, что другой человек, который был его единственным компаньоном в купе, ведет себя необычным образом. Иногда казалось, что он где-то внутри весело смеется, а потом его лицо принимало серьезное выражение, и он делал какие-то жесты нетерпения; потом он снова начинал весело смеяться. Спустя некоторое время первый человек уже не мог сдержать своего любопытства и спросил: «Извините меня за вопрос, сэр, но что вас так забавляет?» «Смешные истории, конечно, — быстро ответил тот. — Я рассказываю себе смешные истории». «Как интересно, - успокоенно пробормотал первый человек, - но время от времени вы выглядите очень серьезным. Почему?» «Это бывает тогда, когда мне попадается история, которую я уже слышал». Вот так все и продолжается. Если вы сами себе рассказываете истории, то как можете вы рассказать новую историю? Все истории вы уже слышали; вы можете только повторять их. Ваша жизнь не может быть жизнью новизны, свежести, утра. Ваша жизнь будет затхлой, заполненной повторяющимися действиями; в лучшем случае это будет напоминать эффективный механизм, но не сознательные действия. Поэтому всякий раз, когда вы готовы предпринять путешествие ради поиска неизвестного, паломничество к божественному, возникнет страх - страх потери того, чего вы никогда не имели, страх потери жизни. Жизни у вас никогда и не было - было нечто механическое; это страх потери эффективности повторяющихся действий, страх потери ваших старых шаблонов. Такая жизнь может быть приятной и удобной, но она не является живой. Это что-то вроде смерти, потому что смерть является наиболее удобным состоянием бытия. В могиле вам будет особенно удобно, там у вас не будет никаких проблем. Жизнь всегда порождает какие-то новые проблемы. Эти проблемы не являются, в действительности, проблемами. Если вы взглянете на них непредвзято, то вы увидите, что они являются вызовом вашему росту. Я являюсь вызовом. Только трус может бежать отсюда. Тот, кто смел, должен направить свой ум по пути в неведомое, на поиски того, что он еще не знает. Вы ощущаете глубокие побудительные мотивы. Вы чувствуете, что возможна некоторая свобода. Сейчас это всего лишь смутное ощущение, но если вы будете двигаться в неизвестное, скоро это станет реальностью. «Ваша власть над нами начинает внушать страх. Вы можете вытолкнуть нас далеко за пределы наших личностей». На это направлены все мои усилия: вытолкнуть вас, на самом деле, из ваших личностей, чтобы ваша личность оказалась отброшенной. Личность - это не что иное, как маска, личина. Она фальшива. Это нечто искусственно сотворенное; это не ваша реальность, это не ваша сущность. Это нечто искусственно созданное вокруг вас, это просто декорация; это не вы. Это скрывает вас, и вследствие этого вы оказываетесь не в состоянии узнать самого себя, узнать, кто вы есть. Это становится единственным препятствием: слой за слоем личности, персональности. И вы полностью забыли, кто вы есть, забыли свое первоначальное лицо. Вы не можете даже вспомнить, что имели когда-то первоначальное лицо. Все мои усилия направлены на то, чтобы вытолкнуть вас из вашей личности, из вашей индивидуальности. Если даже на мгновенье ваша личность отпадет, и вы окажетесь вне нее, как если бы вы стояли голым, без одежды, то этот единственный момент будет иметь огромное значение для всей вашей жизни. Вы никогда не будете снова тем же самым, потому что теперь вы узнали свое первоначальное лицо, теперь вы знаете, кто вы есть. А раз вы знаете, кто вы есть, вы полностью свободны. Личность является рабством, зависимостью. Вы зафиксированы на чем-то одном, а могли бы быть всем. Личность - это фиксация, рутинный образ бытия. Вы могли стать кем угодно, а стали бакалейщиком. Вы могли быть и художником, и поэтом, и мистиком, а вы стали просто бакалейщиком! Каждый рождается с бесконечными возможностями, и почти каждый умирает, становясь бакалейщиком. Вы только подумайте! Вот почему вы кажетесь такими жалкими - потому что вы были бесконечными, а стали ограниченными, конечными. «И все же наши личности упорствуют. Я напуган тем, что я делаю и что несовместимо с моим характером». Я против характера, потому что характер является фиксацией. Характер - это что-то твердое; это камень. Характер означает повторяемость: вы все время повторяете самого себя — вот что такое ваш «характер». Когда кто-то говорит, что вы хороший человек, что он говорит? Он говорит, что вы предсказуемы - в прошлом вы были хорошим, в будущем вы будете повторять то же самое. Когда кто-то говорит, что вы плохой человек, что он говорит? Он говорит, что вы предсказуемы - в будущем вы будете повторять все те же песни, рассказывать все те же истории. Реальный человек всегда непредсказуем. Он свободен. Он не имеет характера, потому что каждую минуту он находит новый вызов, каждую минуту он движется в новом направлении, каждую минуту он смотрит на все свежими глазами. Каждое мгновение он снова и снова откликается на все окружающее, видя все это каждый раз новым видением. Он никогда не стареет; он всегда молод. В Индии мы никогда не показываем Будду, Махавиру или Кришну стариками. Это не означает, что они никогда не становились старыми; они становились старыми, но мы не подчеркиваем это. Нет ни одного изображения Будды, где бы он был изображен старым. Это не означает, что он не старел; он старел, но мы знаем, что он никогда не становился «старым». В глубине души он всегда оставался свежим, непредсказуемым, молодым, бесконечно молодым. Даже в последний день, в последний момент своей жизни он был молодым и свежим. Какими бы ни были его последние слова, они были такими же свежими, как всегда; никакой старости, никакого повторения. Помните: характер означает зафиксированность, как если бы вы уже были мертвым. В спектакле люди имеют характеры, но в жизни они не должны иметь их, потому что события в спектакле известны заранее - все уже зафиксировано: кто есть кто и что должно случиться. Не допускается ничего нового - в этом весь смысл. В спектакле характеры имеются - Иисус должен быть Иисусом. Он не может где-то в середине спектакля сказать: «Нет, я не Иисус». Он должен просто следовать сценарию, он должен двигаться как трамвай. Он должен повторять конкретную программу. Человек, который написал пьесу, зафиксировал каждую роль; теперь невозможны никакие изменения. В жизни же никаких характеров нет. Во всем мире возникают новые виды спектаклей, в которых нет ролей, нет характеров. Это ближе к жизни. Это совершенно новый вид спектакля - вы можете назвать его даже «не-спектаклем» - никто не знает, что должно случиться. Люди просто начинают с любого места, с «потолка», и нет никакого различия между залом и сценой. Этой разницы и не должно быть, потому что в жизни нет никакого зрительного зала и никакой сцены, нет никакого разделения на зрителей и актеров. Спектакль играется таким образом, что если кто-то из публики захочет принять в нем участие, он тут же вмешивается в него. И при этом вмешательстве ход спектакля изменяется. Он вносит что-то свое; никто не знает что, никто не знает, чем все это кончится. Это похоже на жизнь - спектакль начинается, спектакль кончается, - но здесь, на самом деле, нет ни начала, ни конца. Это всегда середина чего-то. Вы входите в мир, но мир начинается не с вас. Вы родились в определенный день; спектакль продолжается, действие уже идет. Вы просто выпрыгиваете на сцену, начинаете совершать какие-то свои действия и воздействовать на все остальные действующие лица этого мирового спектакля. А затем, однажды, где-то посередине спектакля, вы умираете, и ваша смерть снова вносит изменения: ваша жена может теперь выйти замуж за кого-то другого, ваши дети теперь будут не такими, какими бы вы хотели, — вся история пойдет по-другому. Жизнь подобна океану — дикому, беспорядочному океану. Волна за волной приходит и уходит - никто не знает куда. И в этом его красота. Реальный человек тоже дик и беспорядочен; у него нет никакого характера. Я не утверждаю, что он плох. Когда я говорю, что он не имеет характера, я не утверждаю, что он представляет собой зло. Вы называете человека бесхарактерным, когда он аморален; это неправильно. Он тоже имеет характер, характер аморального человека. Не называйте его бесхарактерным. «Бесхарактерный» - чрезвычайно прекрасное слово; его можно применить только к Будде, или к Иисусу, или к Кришне. Не используйте его по отношению к обыкновенным людям. Вы называете бесхарактерными только обычных людей. Они же имеют свой характер, они имеют свою зафиксированность, они имеют свой шаблон жизни. Они могут быть плохими, их характер может быть плохим, но они не бесхарактерные. Только Будда является бесхарактерным. Бесхарактерность является максимально прекрасным свойством, потому что оно означает всецело новый отклик на все окружающее каждый новый момент. Каждую минуту Будда сталкивается с жизнью, Иисус сталкивается с жизнью. Он не несет в себе готовых ответов. Никто не знает, что он скажет в следующий момент; никто не знает, что он будет делать; даже он сам не знает, как он поступит в следующий момент. Если он знает это, то он просто рассказывает себе смешные истории. Тогда все это обман. Я не знаю, какое предложение последует за этим, я не знаю, какие последуют действия: это свобода. Тогда я не ограничен, тогда я не нахожусь взаперти. Я могу понять ваши трудности. Что бы я ни делал, я пытаюсь разрушить ваш характер. За это судили Сократа. Афинский суд решил, что он разрушает характер молодежи. Это абсолютно правильно! Это было свидетельством и против Христа: что он разрушает характер молодежи. Так было всегда. И Сократ, и Иисус разрушали характеры. Это не означает, что они несли аморальность - они несли с собой величайшую моральность: моральность свободы, моральность естественности. Единственно моральными действиями являются те действия, которые естественны, которые спонтанны, которые идут от вашей целостности, а не из головы. Я буду разрушать ваш характер. Про меня говорят то же самое — говорят, что я опасный человек. Да, я опасный человек! Они совершенно правы. Все мои усилия направлены на то, чтобы разрушить ваш характер таким образом, чтобы вы стали хотя бы автобусом, чтобы вы не передвигались по рельсам. Вы сможете иметь хоть немного свободы. Страх естественен. Я не утверждаю, что вы можете отбросить этот страх, но есть одно, что я хотел бы отметить: вы можете идти со мной, несмотря на страх. И это единственный способ. Если вы будете ждать, что когда-то вы отбросите страх и тогда придете ко мне и последуете за мной, то этого никогда не случится. Следуйте за мной, несмотря на страх. Пусть страх остается, это естественно; но не следуйте за ним, следуйте за мной. Постепенно, по мере того, как вы привыкнете к внутренней свободе, к внутреннему небу, ваш страх будет исчезать, потому что будет расти ваша бесхарактерность, вы будете становиться более зрелым. Теперь моральность не будет навязываться вам извне, она будет истекать из вас, изнутри. Это будет ваша внутренняя сущность, это будет ваше понимание и осознанность. Это больше не будет делом вашей совести. Совесть дается вам обществом; сознание вы должны приобрести. Общество все время говорит вам: «Это правильно, то неправильно» - это и есть совесть. Эти слова становятся имплантированными в вас. Вы все время повторяете их. Это бесполезное занятие; это не есть нечто реальное. Реальным является ваше собственное сознание. Оно не несет готовых ответов: что является правильным, что — неправильным. Но при возникновении любой ситуации оно немедленно дает вам свет — вы немедленно знаете, что вам делать. И эти действия являются целостными. Они являются целостными, потому что это не общество научило вас им, а вы сами знаете, что они должны быть совершены. В каждый момент принимает форму некоторое решение; оно исходит из вашего самого внутреннего ядра. Не останавливайтесь, пока вы не достигнете этого. Страх будет. На пути много случайностей: много раз вы можете сбиться с пути, много раз вы будете чувствовать себя усталым, истощенным, много раз вы найдете для себя повод отдохнуть на обочине дороги. Но помните: пока вы не достигнете той сознательности, которая действует естественно, спонтанно, вы не будете удовлетворенным, вы не будете исполнившимся. Вы предаете Бога, вы предаете Целое. И как вы можете быть счастливым, как вы можете быть блаженным, если вы предаете первооснову всего? Тогда вы останетесь в страдании. Ваше страдание всего лишь указывает на то, что вы не ведете себя правильно, а правильным является не то, что общество называет правильным. Правильным является то, к чему вы приходите через свое собственное понимание. Будьте сами своим светом - вот что является правильным. Четвертый вопрос: Иисус прав, но и я прав в еще большей степени. Иисус прав, но из-за его слов люди не могут использовать некоторые возможности, когда они появляются. Они утешают себя. Он прав; даже сейчас он с вами, даже сейчас он может помочь вам. Но если вы упускаете Иисуса, когда он присутствует, как вы сможете использовать его, когда он отсутствует? Вы только взгляните на абсурдность этого. Вы говорите: «Да, мы будем получать твою помощь, когда ты будешь отсутствовать», но не можете взять эту помощь, когда он присутствует. Только те, кто может получать его помощь, когда он присутствует, смогут получать его помощь, когда он будет отсутствовать. Но вам всегда нравятся утешения. Я не хочу давать вам никаких утешений, потому что все утешения становятся поводом для откладывания. Да, я повторяю слова Иисуса: «Я также буду с вами до скончания мира», - но я не хочу, чтобы это стало утешением для вас. Я смогу быть с вами только в том случае, если вы сейчас со мной. Если вы сейчас со мной, то я смогу быть с вами до скончания времен, но вы должны достигнуть в себе некоторого роста. Иначе вы скажете: «0'кей, если вы будете с нами до самого скончания времен, то нет никакой необходимости торопиться: мы можем немного подурачиться. А когда нам понадобится, вы всегда будете под рукой». Нет, так не будет. Вот почему я заявляю, что Иисус прав, но я еще более прав. Постарайтесь понять: я здесь не для того, чтобы утешать вас. Если и есть что-то, ради чего я здесь, - то это трансформация вас. Утешение не имеет смысла; это уловка ума. Не успокаивайтесь на нем. Оно подобно матери, которая не хочет давать ребенку грудь, а дает ему в качестве утешения что угодно, например, его собственный палец. Это дает ему некоторое утешение, но не питание. Ребенок просто обманут. Или вы покупаете на рынке нечто, что может успокоить его - например, пустышку. Он сосет эту резиновую грудь и думает, что из нее что-то идет. Из нее ничего не идет. Утешение является пустышкой, это не настоящее питание. Я здесь; питайтесь мною. Ешьте меня, пейте меня; питайтесь мною. Пусть я стану частью вашего существа, тогда я стану доступным для вас на вечные времена. Другого способа нет. Пятый вопрос: Это имеет большое значение. Хорошо, что он никогда не был крещен, потому что крещение - это очень существенно; оно не может быть осуществлено насильно. Когда вы навязываете его ребенку, вы создаете для него искусственную религию, и эта искусственная религия настолько привязывается к нему, что он может совершенно забыть о реальной религии. Он может стать христианином, но может упустить Христа. Это хорошо, вашему ребенку повезло. Благословен тот, кто не крещен своими родителями, - тогда он доступен и чист. Когда он станет достаточно зрелым, когда он будет все понимать, он сможет найти свою религию. Религия должна быть найдена. Религия должна быть выбрана сознательно. Никого не следует делать христианином, индусом, мусульманином или джайном в зависимости от места рождения. Обстоятельства рождения не имеют никакого отношения к религии. Из-за этой связи с рождением весь мир кажется религиозным, а на самом деле никто не является религиозным. Все религиозны: кто-то является индусом, кто-то является христианином. Но никто не является индусом, никто не является христианином - все люди одурачены. Оставьте детей в покое. Никогда не навязывайте им никакой религии. Не обуславливайте их умы. Позвольте им искать самим. Помогите им в их поиске, но не давайте им готовых ответов. Помогайте им так, чтобы их вопросы проникали в самую глубь, помогайте им так, чтобы их вопросы становились интенсивными, помогайте им так, чтобы когда-то их вопросы стали бы такими интенсивными, что преобразовали бы их, но никогда не давайте им готовых ответов. Готовые ответы очень обманчивы. Религией нужно жить, религию нужно выбирать. Это тюрьма - как можете вы заключить в тюрьму своего ребенка? Кто вы такой, чтобы так поступать? Помогите ребенку расти, крепко любите его и не давайте ему ответов, которых вы сами не знаете. Если он спрашивает: «Есть ли Бог?» - скажите ему правду, скажите ему, что вы не знаете! Скажите ему правду о том, что вы сами ищете; скажите ему, что он должен искать сам; скажите ему, что, если он когда-то найдет истину, пусть поделится ею с вами. Будьте смиренными. По отношению к ребенку у родителей имеется огромное искушение быть знающими — это обман. Вы ничего не знаете о Боге, но все время учите ребенка, все время обуславливаете его ум. Не обуславливайте чей-либо ум. Оставьте его в покое - нетронутым, девственным. Когда-нибудь... Поскольку имеется такая тяга к религии, нет необходимости учить религии. В результате учения эта тяга уменьшается. Не нужно учить. Оставьте ребенка в покое, любите его. Благодаря вашей любви в нем возникнет возможность когда-то понять, что такое молитва. Любите его, и благодаря вашей любви он поймет, что существование является для него и матерью, и отцом. Но не говорите об Отце небесном, просто будьте отцом для него. Ваше пребывание отцом даст ему первое понимание того, что существование не чуждо ему, что кто-то заботится о нем, что кто-то любит его. Любите его, лелейте его так, чтобы он почувствовал, что существование является его матерью. Благодаря вашей заботе, благодаря вашей любви, благодаря вашему материнскому отношению пусть он осознает некоторые качества существования. Не говорите о теологии - это хлам, чепуха. Не говорите ему: «Молись». Подождите, пусть наступит подходящий момент, но помогите возникновению ситуации, когда он стал бы способным молиться. Не учите его словам молитвы. Просто создайте обстановку в семье - создайте атмосферу молитвенности. Молится отец, молится мать, и когда ребенок наблюдает молящегося отца, он может почувствовать восторг, нисходящий на отца. Он сможет увидеть, что тот уносится в какие-то другие миры. Он может видеть это после молитвы — в течение нескольких часов он совершенно другой человек - более любящий, более мягкий и деликатный. Он может видеть, что после молитвы наблюдается некоторое послесвечение, которое следует за отцом весь день. Нет необходимости учить чему-либо. Однажды вы откроете глаза после своей молитвы и обнаружите, что ребенок сидит рядом с вами - его глаза закрыты, он как бы отсутствует. Он не знает слов, но теперь он почувствовал что-то, он получил настоящее крещение. Не принуждайте его ходить в церковь, потому что церковь испортит его и он будет думать, что религия - это не что иное, как бизнес. Он постепенно поймет, что религия есть не что иное, как политика. Все без исключения мистики знают, что все религии не истинны; все без исключения философы знают, что все религии не ложны; все без исключения политики знают, что все религии полезны. Не учите ребенка политике и религии. Оставьте его нетронутым, одиноким, но предоставьте ему возможность, среду, атмосферу, климат, где бы он мог войти в контакт с религией. Тогда он будет религиозным. Он может не стать христианином, но это не имеет значения, это не так важно. Он может не быть индусом, но он будет религиозным. Но родители больше заинтересованы в том, чтобы ребенок стал христианином, - он должен следовать всем тем глупостям, которым следовали они. Ребенок должен быть индусом - он должен быть испорчен точно так же, как испорчены вы. Ребенок должен быть идентифицирован принадлежностью какой-либо организации - той же самой, которой принадлежат родители. Это политика религии - это вовсе не религия. Если вы действительно любите своего ребенка, будете ли вы желать, чтобы он был христианином, или индусом, или мусульманином? Нет, никогда! Если вы любите своего ребенка, вы никогда не захотите, чтобы он был христианином. Что сделало христианство с миром? Это безобразная болезнь. Вы не захотите, чтобы он был мусульманином. Что мусульманство сделало с миром? Это было просто насилие. Вы не захотите, чтобы он был индусом, потому что - что сделал индуизм? Это просто окаменевшая смерть: затхлая, мертвая в течение многих веков; это смердящий труп. Нет, если вы любите своего ребенка, вы сделаете так, чтобы он не попадался в ловушки, потому что все вокруг являются врагами: священники, миссионеры, храмы, церкви. Вы будете учить его: «Не попадайся ни в чью ловушку. Оставайся свободным, оставайся любящим, ищи и найди своего Бога. Бог, которого ты найдешь, — единственный Бог. Бог, которому можно научить, - это не Бог; это просто мир. И когда вы находите свою религию, она не отделена от жизни, она заодно с ней. Это сама жизнь!» И помните: когда я говорю, что жизнь есть Бог, я не имею в виду Жизнь с большой буквы, а всего лишь жизнь с маленькой буквы. Самая обыкновенная жизнь и есть Бог. Несколько дней назад журналист спросил Жана-Поля Сартра: «Что является наиболее важным в вашей жизни сегодня?» Сартр ответил: «Я не знаю. Все: жить, любить, курить». Это дзэнский ответ. Сартр не является религиозным человеком, но ответ его очень религиозный. Он никогда не принадлежал ни к какой церкви, он не верил в Бога, но его ответ является религиозным. «Я не знаю» - это первое религиозное качество, потому что знают только глупые теологи. Религиозный человек просто осознает свое огромное невежество. Жизнь есть таинство; как вы можете знать ее? Он знает только одно: что он не знает. «Я не знаю» — так не сможет ответить ни один священник. Он немедленно откроет свою Библию и скажет: «Вот ответ. Я знаю». И он просто повторяет заимствованные знания. Он попугай. Однажды я был в Варанаси, и один великий знаток Вед пригласил меня в свой дом. Он был очень счастлив, показать мне своего попугая, потому что попугай мог повторять многие вещи из Вед, из Гиты, из Упанишад. Я засмеялся. Пандит спросил: «В чем дело? Почему вы смеетесь?» Я сказал: «Я смеюсь, потому что не вижу большой разницы между вашим попугаем и вами. Попугай является ученым мужем, а вы являетесь попугаем». С тех пор он очень сердит на меня. Нет, теолог никогда не сможет сказать: «Я не знаю». Для того чтобы так сказать, нужна отвага. Для того чтобы так сказать, нужна сила воли. Чтобы человек мог сказать, что он ничего не знает, он многое должен осознать. И если вы ведете религиозную жизнь, все является прекрасным, все является важным. Здесь невозможно ввести какие-то категории. Вы не можете сказать, что что-то является более важным, а что-то — менее важным. Если вы имеете религиозные качества, то для вас все является важным: собака является такой же важной, как и Бог, ничуть не меньше. Один человек - он, по-видимому, был скептиком, спросил дзэнского учителя Джошу, редкого по своим качествам человека: «Джошу, я слышал, что ты утверждаешь, что Бог во всем. Что ты скажешь насчет собаки?» Никто не отвечал таким образом: Джошу встал на четвереньки и начал лаять. Он сказал: «Я - собака, я - Бог». Лай Джошу был лаем Бога. Тогда нет никакой разницы. Ничто не является малым, ничто не является великим. Мельчайшее - несет в себе величайшее, а величайшее несет в себе мельчайшее; тогда наинизшее - является наивысшим, а наивысшее — наинизшим; тогда долина поднимается до вершины, а вершина опускается до долины. Именно это я имею в виду, когда говорю, что секс есть самадхи, а самадхи есть секс. Тогда нет никакой разницы между высоким и низким. Если просто живешь сегодня, то все является самым важным. И любовь, и курение... Такая простая вещь как курение, но когда курит религиозный человек, он курит религиозно; по-другому быть не может. Один раз ко мне пришел человек. Я был в Калькутте. Человек был последователем Парамахансы Рамакришны, но он был обеспокоен одним: Рамакришна использовал очень вульгарные слова, слова вроде «сучий сын». Рамакришна использовал очень вульгарные слова. Поэтому этот человек был очень обеспокоен. Он сказал: «Все хорошо, но Рамакришна кажется немного... вульгарным. Что вы скажете на это, сэр?» Я сказал: «Его вульгарность является религиозной. Даже когда Рамакришна говорит "сучий сын", это благословение. Да, это благословение, потому что все, что бы он ни говорил, очищается тем, что это говорит именно он. Даже вульгарные слова становятся священными; прикосновение Рамакришны трансформирует их». Поэтому я сказал ему: «Не беспокойтесь. Все, с чем имеет дело Рамакришна, становится священным. Если он зайдет в публичный дом, тот превратится в храм». Потому что проблема не во внешнем доме или во внешнем мире, проблема в том, какое качество вы привносите во все. «Курение, - говорит Сартр, - сегодня для меня является самым важным». Да, я тоже могу сказать, что курение может быть таким же прекрасным и священным, как пение псалмов, но пение псалмов в дыму. Это зависит от вас. В дзэнских монастырях имеются маленькие чайные домики, подобные храмам. Когда кто-то входит в чайный домик, он должен быть предельно внимательным, потому что в этом домике обитает чайная богиня. Чайная богиня - почему не может быть богини курения? В чае тот же самый никотин, что и в табаке. Я недавно просил Лаксми устроить маленький храм для курения в нашем ашраме. Но вы должны входить в него очень внимательно, бдительно, с осознаванием, медитативно! Если вы сможете курить медитативно, то это особенно прекрасно. Если это перестает быть медитативным, это тоже прекрасно. Жизнь священна. Так что не учите ребенка христианству, индуизму, джайнизму. Если вы любите его, то обеспечьте ему наличие среды, чтобы в нем могла расти чувствительность к тому, что действительно является религиозным. Вы должны говорить ему не о конкретной религии, но о том, что есть религия в своей сущности, в своей чистоте. Не рассказывайте ему о разнообразии цветов, позвольте ему стать чувствительным к их аромату - этого будет достаточно. Это и есть крещение. Последний и самый важный вопрос - это от Амитабхи: Что я должен сказать? Блах, блах, блах, блах, блах, блах. |
|
|