"Галактический шеф-повар" - читать интересную книгу автора (Уайт Джеймс)

Глава 11

«Это просто невероятно, — мысленно возмущался Гурронсевас, — чтобы светило космической кулинарии погибло в расцвете лет от нехватки воздуха внутри перепачканного худларианским спреем скафандра!» Какими бы словами ни была описана его смерть в конце замечательного жизнеописания, все равно такая смерть была бы несправедливой, незаслуженной и позорной. Он только мог гадать, как будет звучать его эпитафия, если высекать ее на его надгробном камне будут более легкомысленные коллеги. Но все же любые опасения отступали перед мучительным страхом и полной растерянностью.

Наверняка должен был отыскаться какой-то еще способ, кроме радиосвязи, с помощью которого он мог бы сообщить о своем местонахождении. Однако голоса в приемнике, который в отличие от передатчика работал исправно, говорили совсем о другом.

— Гурронсевас, — говорил один голос, — отзовитесь, прошу вас! Если вы меня слышите, но не можете ответить, выбросьте фальшфейер... Ответа нет, сэр.

— Вы забываете: на нем больничный защитный костюм, — возразил другой голос, — предназначенный для использования только внутри госпиталя. Нет у него никаких фальшфейеров. Гурронсевасу не было причин захватить с собой всякие там фальшфейеры, поскольку он не собирался покидать треклятый госпиталь! У него есть ранец с реактивным двигателем краткосрочного действия. Как выглядят тралтаны, вам известно, вот и ищите тралтана. У этого конкретного тралтана за спиной ранец. Он должен двигаться независимо относительно массы грузов и будет пытаться вернуться к грузовому люку, если только еще в сознании и не ранен...

— Или жив.

— То-то и оно.

Гурронсевас постарался не зацикливаться на том, какой пессимистический оттенок приняли переговоры в эфире, и вместо этого сосредоточился на полученном им полезном совете. Рядом с ним простиралась бесконечная громада госпиталя, неподалеку виднелся торпедообразный худларианский корабль. Между ними — облако, приправленное разлетевшимися в разные стороны грузами, некоторые из них продолжали испускать газ и разбрызгивать спрей. Первый из прозвучавших голосов высказал предположение, что он, Гурронсевас, должен двигаться независимо от всего, что его окружает. Но прежде всего ему нужно было включить двигатель ради того, чтобы прекратить собственное вращение.

Опыт в обращении с портативным двигателем у Гурронсеваса был минимальным, приостановить свое вращение он сумел только через несколько минут, причем истратил на это непростительно много топлива, запасы которого, судя по показаниям индикатора, угрожающе шли на убыль. Гурронсевас рассчитал свои возможности и понял, что топлива ему хватит на медленное передвижение в течение еще нескольких минут на расстояние в несколько сотен ярдов и что самой максимальной скорости ему не хватит на то, чтобы удрать от все более расползающегося облака бесчисленных баллонов и контейнеров, и уж тем более, чтобы добраться до люка, ведущего на грузовую палубу.

Голоса, звучавшие в его наушниках, выражали полное с ним согласие, но подсказывать какой-либо выход не решались.

— ...и еще мы сверились с перечнем защитных костюмов, сэр, — вещал некто. — Согласно перечню, не так давно был взят защитный костюм для тралтана с трехчасовым запасом воздуха и стандартным портативным реактивным двигателем-ранцем. Время взятия костюма — два часа сорок пять минут назад. Если Гурронсевас пользовался двигателем во время посещения худларианского корабля и не снимал там скафандра, много ему не пролетать и воздух у него вот-вот закончится. Поисково-спасательная бригада готовится к выходу, но куда конкретно ее направлять?

— Допустим, что тралтан использует оставшееся топливо, чтобы быстро вращаться на месте, — произнес второй голос. — Тогда следовало бы сосредоточить внимание на быстро вращающемся объекте с массой, приблизительно соответствующей массе тела тралтана, и...

— Не знаю, сэр, — возразил первый голос. — У некоторых грузов и масса примерно такая же, и момент вращения... А если Гурронсевасу довелось угодить между двумя цистернами, то он вряд ли теперь напоминает тралтана.

— Разместите гравилучевые установки на внешней обшивке, — поспешно распорядился первый голос, — по согласованию со спасательной бригадой, которая будут срочно обследовать распыленные грузы. Если им удастся обнаружить нечто, напоминающее нашего странника, тут же вытягивайте.

— Гравилучевые установки — это не портативное оборудование, — возразил второй голос. — Нам понадобится время для того, чтобы перенести их из дока и установить.

— Понимаю, все понимаю. Но постарайтесь сделать это как можно быстрее.

Сквозь просветы на заляпанном спреем лицевом стекле шлема Гурронсевас увидел, что уравнялся в движении с госпиталем. Грузовой люк палубы, издалека казавшийся маленьким освещенным квадратиком, перестал улетать от него. Крошечные фигурки землян сновали туда и сюда, выносили из люка оборудование и устанавливали на внешней обшивке. Через несколько минут из люка вылетели спасатели в тяжелых скафандрах и рассыпались по району поисков.

Никто из них не направился прямо к Гурронсевасу, и он приготовился к худшему.

Вокруг него продолжали вертеться грузы, дымка хлора и худларианского спрея мало-помалу рассасывалась, вот только совсем рядом с Гурронсевасом худларианский баллон налетел на что-то, из-за чего взорвался и разбрызгивал питательный раствор, при этом бешено вращаясь. В космическом вакууме раствор не разлетался в разные стороны, а, вылетая из баллона, заворачивался спиралью. Баллон и Гурронсевас находились так близко, а двигался Гурронсевас так быстро, что не оставалось ничего другого, как только обхватить голову руками, чтобы предохранить лицевую пластину шлема от полного загрязнения.

А потом Гурронсевасу показалось, будто бы он попал на орбиту какой-то планеты, окруженной газовыми кольцами. Видимо, у него уже помутился рассудок, потому что мысль мелькнула такая: все-таки жизнь его заканчивается не так уж банально. Он только успел порадоваться, что миновал первое «планетарное кольцо» так, что лицевая пластина сохранила «окошечки».

За этим кольцом оказалось второе и третье, а за ними, примерно в пятидесяти ярдах впереди, — упаковка с неповрежденными худларианскими баллонами. Упаковка не вращалась и пребывала в неподвижности относительно Гурронсеваса, следовательно, для него опасности не представляла.

Спасательная бригада тщательно обследовала район поисков, но никто пока не сообщал, что заметил Гурронсеваса, а сам он видел сквозь дымку только одного Спасателя. Гурронсевас думал, не стоит ли ему помахать конечностями, дабы привлечь внимание землянина, когда взгляд его снова упал на вращающийся баллон с худларианским питательным раствором.

«А может быть, — подумал тралтан, в сознании которого мелькнула искорка надежды, — мне все-таки еще удастся провести ряд интересных экспериментов, пока я жив».

Неповрежденная упаковка с баллонами дрейфовала неподалеку. Гурронсевас включил двигатель и двинулся в направлении упаковки. Скорость он выбрал минимальную, дабы столкновение получилось по возможности не сильным, упаковка не завертелась и баллоны, лежавшие в ее ячейках, словно огромные яйца, не повредились.

Гурронсевас добился желаемого эффекта. Поравнявшись с упаковкой, он разместился как можно ближе к ее центру — настолько, насколько позволяла форма его тела. Из-за того, что загрузка корабля производилась первоначально на орбите в условиях невесомости, а гиперпространственный скачок к Главному Госпиталю Сектора также производился в условиях невесомости, два слоя баллонов перевозились не в наглухо закрытом контейнере, а в ячеистой упаковке. В просветы между баллонами Гурронсевас хорошо видел госпиталь.

Глядя через просвет, расположенный ближе всего к его шлему, Гурронсевас покрепче уцепился за упаковку с баллонами, включил двигатель и медленно завертелся вместе с упаковкой. Как только он увидел впереди ярко освещенный грузовой люк двенадцатой палубы, он совершил аккуратный маневр, придал вращению целенаправленность, выждал несколько мгновений, чтобы удостовериться в том, что он не уклонится от заданной цели. Затем он заставил себя хорошенько все продумать.

По подсчетам Гурронсеваса, в том слое упаковки, рядом с которым он сейчас находился, было сто баллонов со спреем. Раструбы баллонов были направлены вертикально вверх. Примерно двадцать баллонов он накрыл своим телом, и поэтому их следовало вычесть — они не могли ему ничем помочь в осуществлении задуманного. А вот остальные баллоны можно было безболезненно опустошить, не рискуя при этом забрызгаться питательной смесью. Тралтан осторожно расставил конечности, выбрал две пары баллонов, находящихся на одинаковом расстоянии от центра упаковки, и открыл вентили на полную мощность одновременно.

Он тут же ощутил легкое давление. Баллоны быстро выбрасывали свое содержимое в пространство, однако тяги для того, чтобы преодолеть собственный вес ячейки и вес тралтана, было маловато. Гурронсевас отвернул вентили на всех баллонах, до которых мог дотянуться, и вскоре его окружили белесые конусы выбрасываемой смеси. Было очень важно, чтобы выброс смеси осуществлялся в направлении, строго противоположном избранному Гурронсевасом, поэтому каждые несколько секунд тралтан заглядывал в просвет между баллонами, дабы удостовериться, что яркий квадратик грузового люка по-прежнему находится прямо перед ним; как только он замечал, что его сносит в сторону, он исправлял курс включением «боковых сопл» своего «двигателя».

Судя по показателям индикаторов внутри шлема, топливо для двигателя у Гурронсеваса уже несколько минут назад иссякло. Он решил, что на самом деле нулевые показатели просто предупреждают, что топливо на исходе, но что все же небольшой резервный запас остался. Тралтан искренне надеялся, что то же самое относится и к показателям запаса воздуха.

Гурронсевасу было трудно дышать, в висках стучало, в груди нарастала боль. Он убеждал себя в том, что все это от страха перед удушьем. Но он сам себе не верил.

Ему удалось оторваться от газового облака и рассеянных в пространстве грузов. Квадратик люка впереди увеличивался. Члены бригады спасателей продолжали произносить донесения о безрезультатных попытках обнаружить тралтана. А Гурронсевас удивлялся. По его мнению, уж теперь-то хотя бы один из них имел возможность его заметить. А потом его вдруг заметили все.

— Спасатель номер четыре. Похоже, вижу одну из упаковок с худларианскими баллонами. С одной стороны баллоны повреждены. Упаковка движется в направлении, противоположном тому, в котором движутся остальные грузы, и может угрожать персоналу...

— Говорит спасатель номер пять! Какое там повреждение! На упаковке летит наш тралтан! Ну и ловкач, доложу я вам! Вот только он слишком торопится...

— Спасатели, может кто-нибудь из вас перехватить его?

— Спасатель номер один. Нет, не раньше, чем он налетит на обшивку госпиталя. А мы все двигаемся не в том направлении. Операторы гравилучевых установок, вы готовы обеспечить ему мягкую посадку?

— Не готовы, спасатель номер один. Мы подключимся только через десять минут.

— Тогда бросьте свое подключение и расходитесь от люка подальше, чтобы он на вас не налетел.

— Вряд ли он на нас налетит. Мы рассчитали компьютером его траекторию и думаем, что он влетит прямой наводкой в люк. Этот тралтан знает, что...

— Говорит спасатель номер один. Всем операторам лучевых установок, расположенных по ту сторону люка: переключитесь на противодействие. Хватайте его, как только он влетит внутрь. Бригада по дегазации и медики, будьте готовы к...

Сердце Гурронсеваса колотилось так громко, что окончания переговоров он не услышал. Перед глазами у него плыло, но он все же видел, как быстро надвигается на него освещенный квадрат люка. Баллоны с питательной смесью продолжали опустошаться, но, увы, неравномерно, поэтому упаковка развернулась, и теперь его несло боком к краю люка.

На мгновение Гурронсевасу показалось, что ему все же удастся проскочить, не задев края люка, но тут его транспортное средство зацепилось-таки углом за комингс, в результате чего баллоны повылетали из ячеек. Чудесным образом сам тралтан при этом столкновении не пострадал, но влетел в люк в сопровождении сотни полных, нетронутых баллонов, и все эти бомбы на полной скорости помчались к дальней стене дока... А потом Гурронсевасу показалось, что его со всех сторон тыкают тупыми предметами. Это за работу принялись лучи-отталкиватели. Гурронсевас резко остановился на месте, а получившие полную свободу баллоны с грохотом ударились о дальнюю стену дока, где те из них, что еще были полны до краев, наконец взорвались и разбрызгали свое содержимое во все стороны.

Один из пролетавших мимо баллонов задел тралтана — не сильно, но от этого толчка вдруг заработало его переговорное устройство. Его-то, оказывается, всего-то и надо было пнуть как следует!

— Что же вы его, проклятие, там подвесили? — послышался голос главного оператора. — Тащите его к служебному входу. Дежурный медик, будьте готовы...

— Говорит Гурронсевас, — с трудом выдавил тралтан. — Мне срочно нужен воздух — гораздо более срочно, чем медицинская помощь.

— Так вы с нами разговариваете? Прорезались наконец? Отлично, — последовал отзыв главного оператора. — Держитесь, сейчас мы вас подзарядим.

Целую вечность, как показалось Гурронсевасу, он провел в переходной камере, где его защитный костюм очищали от малейших примесей хлора, после чего наконец сняли. Правда, раздражение его в значительной степени смягчилось тем обстоятельством, что теперь он мог свободно дышать и думать. Дежурный медик, жутко официозный нидианин, никак не желал поверить, что тралтан-диетолог ухитрился избежать тяжелых травм, и настаивал на том, что Гурронсеваса нужно перевезти в диагностическую палату для осмотра, а Гурронсевас упорно отказывался. В итоге пришли к компромиссному решению: Гурронсевас позволил медику обследовать сканером каждый квадратный дюйм поверхности своего тела.

В итоге у Гурронсеваса образовалось предостаточно времени для того, чтобы выслушать массу разговоров о множестве интересных событий, свидетелем которых он не стал. Спасатели и докеры переговаривались об отправке небольших транспортных средств типа катеров, которые предполагалось выслать на поиски уцелевших грузов, о том, что «Тревеннлет» вот-вот должен был вернуться к грузовой палубе, о том, что поврежденный люк грузовой палубы должны были отремонтировать с применением быстро застывающего герметика. Шла подготовка к перемещению оставшихся грузов.

Никто даже не упоминал о том, как дерзко и изобретательно Гурронсевас спас свою жизнь. И это было огорчительно. Ну, наверное, все были слишком заняты.

Когда доктор-нидианин в конце концов освободил тралтана, Гурронсевас спросил у него, как пройти к центру управления двенадцатой грузовой палубой. Он собирался кое о чем переговорить с сотрудниками. Сотрудники, большей частью земляне, все как один обернулись к вошедшему диетологу. Все молчали. Никто не улыбался. Осторожно шагая по полу, чтобы продемонстрировать свою учтивость, а также тот факт, что он сознательно сдерживается, Гурронсевас приблизился к землянину, показавшемуся ему главным.

— Мне бы хотелось выразить вам и вашим подчиненным искреннюю благодарность за попытки организовать мое спасение, — торжественно возгласил Гурронсевас. — Мне бы хотелось также принести извинения за ту сумятицу, которую я внес в процессе выгрузки...

— Сумятицу?! — чуть не задохнулся главный оператор. Покачав головой, он добавил:

— Спасли вы себя сами, Гурронсевас. Ну а идея использовать баллоны с питательной смесью в качестве реактивных двигателей... скажем так — уникальна.

Когда стало ясно, что больше никто из землян ему ничего не скажет, Гурронсевас проговорил:

— Вскоре после того, как я приступил здесь, в госпитале, к исполнению своих обязанностей, одно существо — кто именно, я говорить не буду, — сказало мне, что пища — это всего лишь топливо. Никогда бы не подумал, что это может быть сказано в буквальном смысле.

Главный оператор криво улыбнулся, но тут же снова посерьезнел. У остальных выражения лиц не изменились. Гурронсевасу не нужно было становиться цинрусскийским эмпатом, чтобы догадаться, что они все о нем сейчас не слишком высокого мнения. Ну, хорошо, пусть они не реагируют на шутки, но, вероятно, не откажутся исполнить небольшую просьбу.

Старательно подбирая слова, Гурронсевас сказал:

— Я намереваюсь внести некоторые важные изменения в питание худдариан, помимо перемен в питании представителей других видов. Но для этой работы мне потребуется разрешение и участие Главного администратора госпиталя. Могу я воспользоваться вашим коммуникатором? Я хотел бы поговорить с полковником Скемптоном.

Главный оператор развернул свой вертящийся стул к стеклу, часть которого была очищена от налипшей худларианской еды. Он смотрел на бригаду ремонтников, старавшуюся поскорее привести в чувство сломанную крышку люка, на заваленный обломками и забрызганный белой смесью пол дока. Далеко не сразу он обернулся к Гурронсевасу.

— Не сомневаюсь, — сказал он, — полковник Скемптон и сам жаждет побеседовать с вами.