Вокс НаталиМагический круг

Натали ВОКС

МАГИЧЕСКИЙ КРУГ

Анонс

Нельзя исправить прошлое. Но можно сделать так, чтобы старые ошибки перестали влиять на сегодняшний день, перекрывая пути к возможному счастью. Джина Лейк знает, что Фрэнк Дэвис, известный журналист из популярного журнала "Мужчина", не из тех парней, что читают стихи под балконом возлюбленной. Более того, одна из его любимых фраз:

"Так много красоток, так мало времени". Однако чуткая, романтичная душа девушки подсказывает ей, что именно с этим мужчиной стоит забыть о предубеждениях, и использовать редкий шанс, предоставленный столь переменчивой судьбой.

Глава 1

Джина Лейк чувствовала, что начинает задыхаться среди элегантно одетых людей, собравшихся в роскошно обставленной гостиной одного из чикагских особняков.

- Пожалуйста, заберите меня отсюда, - пробормотала она, размышляя, сможет ли пробраться к выходу. Наверняка никто даже и не заметит ее исчезновения. В конце концов мисс Лейк ничем не отличалась от всех остальных женщин в комнате, девяносто процентов которых носили маленькие черные платья, черные тонкие чулки, туфли на шпильках и имели бесполезные крошечные сумочки, в которые мог влезть разве что тюбик помады. Не говоря уже о приклеенных улыбках, за которыми скрывалась смертельная скука.

От скуки Джина всегда начинала задыхаться. Так же как и от платьев с глубокими вырезами, обтягивающих, словно вторая кожа, и каблуков, настолько высоких, что девушка удивлялась, каким чудом ей удавалось сохранить равновесие и не растянуться прямо на глазах всего достопочтенного чикагского общества. Нельзя сказать, что мнение этих людей много значило для Джины. Намного приятнее ей было бы сидеть в любимом баре с лучшими друзьями.

В сотый раз она посетовала на то, что не смогла найти отговорку, чтобы остаться дома.

Мало того, что платье было слишком узким, а от чулок чесались ноги, вся ее жизнь, возможно, могла сегодня перемениться. Джина терпеть не могла, когда ее загоняли в угол. А кому это может понравиться? И особенно мерзко, когда выставляют твои личные проблемы на всеобщее обозрение. Сегодня вечером ее ждала не только награда за работу, но еще и бесцеремонное вмешательство в дела ее семьи, в ее уютный и размеренный мир.

- Черт возьми, ну зачем они лезут во все дырки! Что за бессовестный народ... - прошипела она, зная, что от нее все равно ничего не зависит. Но это-то как раз и вызывало особое раздражение.

Может, на пару минут ей и удастся улизнуть, но уйти совсем никак не получится, ведь сегодня она должна получить награду за свою работу. К тому же даже если мисс Лейк исчезнет, Марвин Лерой, издатель-миллионер, владелец журнала "Женщина", где она и работала, все равно сделает свое сенсационное сообщение. И тогда все моментально узнают о том, что их связывает.

Несмотря на все увещевания Джины, он оставался непоколебим. Марвин купался в лучах славы и хотел, чтобы весь мир присоединился к его ликованию. Неважно, что сама девушка к этому совершенно не стремилась.

Нет, ускользнуть не удастся, но можно, по крайней мере, попробовать спрятаться где-нибудь на некоторое время. Она крадучись направилась к двери, но не успела пройти и нескольких шагов, как над ее ухом раздалось:

- Читала его последнюю статью? Джине даже не нужно было оборачиваться, чтобы понять, кому принадлежал голос, - ее хорошему другу, Лео Мендосу. И девушка прекрасно знала, о ком тот говорил. О Фрэнке Дэвисе. Брр!

Раскрытая дверь все еще манила. Джина вожделенно посмотрела на нее. Всего несколько шагов отделяло ее от мира тишины и покоя. Девушка тихонько выругалась.

- Я не читаю его статьи. - Она подошла к Лео, который до недавнего времени работал вместе с ней в том же популярном журнале. - Кроме того, я всегда могу рассчитывать на то, что ты мне все расскажешь, верно?

Широкая белозубая улыбка озарила и без того привлекательное лицо Лео.

- Конечно. Вообще-то знал бы я, что вести двойную игру будет так интересно, согласился б работать в журнале "Мужчина" и за гораздо меньшую плату.

- Да ладно, - возразила Джина, ухмыляясь. - Тебе нужно много денег на всех твоих женщин.

- Представь себе, я даже с этим мог смириться, если бы ты захотела, чтобы я остался. - Лео снова улыбнулся. В его глазах вспыхнули озорные огоньки. - Ты потрясающе выглядишь сегодня.

- Брось, это мы уже проходили, - прорычала Джина.

Латиноамериканская внешность Лео притягивала много заинтересованных женских взглядов. Но Джина и он, начав работать в журнале вместе, с первой минуты уже знали, что им суждено оставаться только друзьями. Особенно учитывая тот факт, что он был на три года моложе ее. Для девушки этот молодой человек был все равно, что один из младших братьев, и, по словам Лео, это наносило непоправимый урон его мужскому самолюбию. Тем не менее он просто не мог не флиртовать.

- Так ты не видела?

- Нет. Расскажешь?

Он выдержал паузу, будто колебался. Чистой воды притворство. Ей было известно, насколько Лео нравилась его роль в непримиримой войне Джины Лейк с ее заклятым врагом, журналистом из "Мужчины", Фрэнком Дэвисом.

- Ну вообще-то он надеется, что я это сделаю. Джина нахмурилась.

- Что-то я ни разу не слышала, чтобы люди, ведущие двойную игру, хвастались этим направо и налево.

- Ты же знаешь, что я совсем не умею хранить секреты. Напомни, чтобы я рассказал тебе, как Фрэнк прокомментировал твою реплику, когда ты назвала его прыщавым подростком, запертым в теле взрослого мужчины.

- Лео...

- Ну ладно. В статье он говорит о журналистке из кое-какого женского журнала. По его мнению, она либо ненавидящий мужчин нацист в юбке, либо замороженная старая дева.

- Что?! - воскликнула Джина. Люди вокруг начали оборачиваться. Она понизила голос. -Чертов...

- Брось, Джина, ты тоже здорово по нему прошлась в последней статье. Согласись, нельзя же говорить, что все мужчины, которые ходят в ночные клубы - обманщики, ищущие доступных женщин?

- А разве это не так?

- Они не все обманщики.

- Но они все ищут доступных женщин.

- А потом ты упомянула определенный тип мужчин, любящих фотографироваться в таких клубах в окружении безмозглых красоток.

- Но я же не называла его имени.

- А тебе вовсе не нужно было этого делать, милая. Вся страна, не говоря о Чикаго, знает, что между вами идет непримиримая война.

Да, этого нельзя было отрицать. Каким-то образом она, Джина Лейк, впуталась в борьбу с человеком, которого никогда в жизни не встречала и даже не видела. Разве что на расплывчатой фотографии в бульварной газетенке. Да и тогда она немного разглядела, ведь он постарался спрятаться за темными очками и шляпой. Более того, трудно было вообще что-либо разобрать из-за толпы полуголых девиц, в окружении которых тот восседал. Гордо улыбаясь, Фрэнк Дэвис развалился на стуле, а пышущие здоровьем красотки выглядели так, словно только что победили в конкурсе "Мисс Соблазн", где он был главным судьей.

Она покачала головой, пытаясь выкинуть Фрэнка Дэвиса из своих мыслей. Но сегодня, как ни странно, он стоял последним в списке причин ее головных болей. Если бы для того, чтобы удержать Марвина от его признания, надо было подняться на сцену и станцевать танго с этим мужчиной, она бы согласилась не задумываясь. Но ее босс был упрям. Так что сегодня вечером ей придется разбираться с двумя проблемами, портящими ее жизнь, связанными с Марвином и Фрэнком Дэвисом.

Наконец Джина спросила:

- Дэвис уже пришел?

Лео ухмыльнулся, зная, что она сгорала от любопытства.

- Последний раз я видел его на улице в окружении пышного эскорта.

- Отлично, может нам повезет, и одна из этих девиц утащит Дэвиса на студенческую вечеринку.

- Да, там наверняка будет повеселее.

Джина апатично улыбнулась.

- Ты прав. Ах, как раньше все было просто! Мы умудрялись сдавать экзамены, прогуляв ночь напролет.

Лео вопросительно изогнул бровь.

- Не может быть! Джина Лейк, мисс Самоконтроль, разгуливала по ночам? Я бы полжизни отдал за то, чтобы это увидеть.

Она пожала плечами и вздохнула. Да, теперь это даже трудно было себе представить. Сейчас большинство людей и не подозревали о существовании именно такой - веселой и бесшабашной Джины.

Лео, очевидно, заметил, как улыбка сползла с губ девушки.

- Моя машина за углом. Только свистни, и я увезу тебя в ближайший бар.

- Ты же знаешь, что я не могу.

- Знаю, - признал он. - Марвин не передумал?

Джина пожала плечами и печально вздохнула.

- Было бы наивно рассчитывать на такое.

- Ну ладно, значит, мы здесь застряли надолго. Но я же вижу, что ты умираешь от скуки. Если нам суждено остаться, то давай хотя бы чуть-чуть похулиганим. У тебя на лбу написано, что ты хочешь подойти к жене Нейта Райта и рассказать ей, как узкое платье прекрасно очерчивает контуры ее ребер.

- Да, ей определенно нужно что-нибудь размера на два побольше.

- Вот и я о том же. Джина покачала головой.

- Ты неисправим, так и шаришь глазами по фигурам беззащитных леди. Как тебе не стыдно!

- Мы оба излишне проницательны. Может, поэтому так хорошо понимаем друг друга. - Глаза Лео сияли. - Рыбак рыбака...

- Ну уж нет. Я должна вести себя прилично. Он нежно потрепал ее по плечу.

- В этом и заключается проблема, куколка. Ты так стараешься вести себя хорошо, что однажды взорвешься, как скороварка.

Джина только собиралась сказать, что соблюдать правила приличия не так уж и сложно, как вдруг заметила мужчину у стойки бара. Его фигура явно выделялась на фоне безликой массы черных смокингов, заполонивших все вокруг. Люди продолжали говорить, смеяться, но для Джины все голоса вдруг слились в еле слышное жужжание.

- Что за тип? - спросила она, не обращаясь напрямую к Лео, хоть тот и стоял рядом.

- О ком ты говоришь?

Джина не ответила, не в силах отвести взгляд от мужчины. И дело не в том, что он был ослепительно красив. И даже не в том, что только на нем смокинг сидел просто идеально. Внимание девушки привлекла неприкрытая скука во взгляде незнакомца.

Он был выше среднего роста. В его густые темные вьющиеся волосы так и хотелось запустить руки. Вся поза мужчины буквально кричала о его непоколебимой уверенности в собственной неотразимости.

И Джина была не единственная, кто обратил на него внимание. Курносая девушка с рыжими волосами подошла к стойке бара и попыталась завязать разговор, но вскоре раздраженно удалилась. Молодой человек пожал плечами и продолжил беседу с барменом. Джина почти физически ощущала скуку, исходящую от него. Он равнодушно скользил глазами по толпе разряженных в пух и прах гостей, не задерживаясь ни на ком конкретно.

Девушка вдруг подумала: интересно, а какого цвета его глаза? И действительно ли его рот настолько красив, как кажется с такого расстояния. Каждый раз, когда он смеялся в ответ на чью-нибудь шутку, у нее перехватывало дыхание.

- А-а, тот парень у стойки бара? - сузив глаза, переспросил Лео, заметив ее интерес. - Не твой тип, Джина...

- Так ты его знаешь?

- Немного. И, боюсь, он совсем не для тебя.

- Почему? С ним что-то не так?

- Да он просто дурак, красавчик без единой извилины в голове. Добился всего исключительно за счет своей внешности.

- Бывает! - вздохнула она. - Ты имеешь в виду тип Фрэнка Дэвиса? Лео усмехнулся:

- Может, он и не настолько безнадежен. Но явно не тот, на кого бы ты обратила внимание.

Жаль... Давно Джина при первом же взгляде на мужчину не испытывала столь сумасшедших чувств. По правде говоря, она вообще не могла припомнить, чтобы хоть раз в жизни у нее уходила почва из-под ног и захватывало дух при одном только виде незнакомца в противоположном углу комнаты.

Конечно, она была обычной женщиной, и ей нравились привлекательные мужчины. Хотя сказать, что этот человек - привлекательный, все равно, что не сказать ничего. Однако когда Джина вновь посмотрела на незнакомца, то поняла, что секрет его обаяния кроется не только во внешности. Все его существо излучало мужскую силу, и этот опытный повелитель женских сердец буквально притягивал своей уверенностью в том, что в него нельзя не влюбиться. Неужели он действительно настолько глуп, как утверждает Лео? Как же несправедливо устроен мир, ну почему к такой внешности не прилагались еще и мозги?

- Какой стыд, - пробормотала она вполголоса, отворачиваясь в сторону.

- Верно, - ответил Лео. Тут он снова хихикнул, и у Джины закралось подозрение, уж не затевает ли какую-нибудь коварную выходку этот милый весельчак? Не внушал ей доверия его хитрый смех...

- Что.., верно?

- Я подумал, как хорошо, что "красивый", не всегда, означает "тупой". - Он показал на себя.

Теперь сама Джина рассмеялась. Несмотря на высокомерие, Лео был преданным, умным и хорошим другом.

- Спасибо за совет.

- Ха! Реакция Дэвиса на "прыщавого подростка",..

- Я не желаю больше ни о чем знать, - проговорила она и развернулась, чтобы уйти. Судя по раздавшемуся хихиканью Лео, рано или поздно ей все равно придется выслушать комментарии к статье.

Направляясь к двери, девушка на секунду остановилась, чтобы еще разок посмотреть в сторону бара. Хотя Джина и пыталась оправдаться перед собой тем, что, мол, просто хотела оглядеть толпу, все же она почувствовала разочарование, отметив, что великолепного красавца-брюнета у стойки уже нет. Ее взгляд охватил все помещение, но так и не обнаружил незнакомца.

- Тем лучше, - едва слышно произнесла она и застучала каблучками.

Джине быстро удалось отвязаться от нескольких людей, которые попробовали завести разговор, пока она пробиралась к выходу. Но в основном народ даже и не пытался к ней обращаться, видя по нетерпеливому блеску в глазах, что в данный момент беседовать та не намерена. "Замороженная старая дева..." Ну конечно! - бормотала она, вспоминая, что говорил ей Лео, пока все ее внимание не стянул на себя темноволосый незнакомец.

Хотя в том, что Фрэнк Дэвис так оскорбил ее, не было ничего удивительного. С тех самых пор, как в их войне прогремел первый выстрел, они со страниц "Женщины" и "Мужчины" без устали поливали друг друга грязью.

На первый взгляд, у них могло быть много общего. Оба писали о любви, об отношениях между женщинами и мужчинами. Их журналы принадлежали одному издателю - Марвину Лерою. Но на самом деле у них было не больше сходства, чем у воды с маслом.

Фрэнк Дэвис проповедовал флирт, сексуальную свободу, открытость и призывал психологов к более подробным исследованиям в этой области. Однако минуя законы профессиональной этики, он сам легко впадал в эмоциональный раж и яростно обвинял женщин во всех проблемах, возникающих в отношениях партнеров. В то время как Джина точно знала, что именно мужчины являлись основными погромщиками на любовном фронте.

А еще она верила в настоящую любовь, в то, что у каждого человека есть своя половинка, и считала, что каждый несет свою долю ответственности за благополучие в сексуальных отношениях. Детство Джины, да и вся ее жизнь служили доказательством справедливости этих аксиом. Печальный опыт ее матери, да и поведение отчима наглядно продемонстрировали ей, причем в довольно раннем возрасте, как сексуальные ошибки могут разбить жизнь. И, видит Бог, отчим до сих пор не позволял никому из семьи забыть об этом уроке. Еще она вопреки рассуждениям циников верила в то, что настоящая любовь существует и стоит того, чтобы ее ждать. Ни на что другое ее душа не была согласна.

- Развлекаешься, Джина? - услышала девушка, когда ей наконец удалось добраться до холла.

Узнав коллегу по работе, она выдавила улыбку.

- Да. Больше всего на свете люблю ходить на подобные вечеринки, ответила не без сарказма. А про себя добавила: "Примерно так же, как выщипывать брови и вырывать ногти раскаленными щипцами".

- Я слышала, тебе сегодня вручат что-то вроде премии, - продолжала женщина.

Ах, ну да, премия! Все думали, что именно по этому поводу организована вечеринка. Если это было бы так, то Джина смогла бы расслабиться и немного повеселиться.

- И Фрэнку Дэвису тоже, - выдержав паузу, продолжила женщина. По ее лицу змейкой проскользнула злорадная ухмылка.

- Я в курсе, - пробормотала Джина. Она отошла в сторону, делая вид, что направляется в туалет в конце коридора. Если еще хоть кто-нибудь упомянет имя этого ублюдка, ее стошнит.

Джина не помнила, кто из них начал войну. Кто швырнул первое оскорбление? Все, что она знала, это то, что в прошлом году Марвин нанял нового журналиста, с целью добавить остроты на страницы "Мужчины". И через три месяца серьезный информативный журнал полностью изменился. Его начали читать и те, кто раньше предпочел бы "Плейбой". Более того, чтобы успокоить подозрения любимых девушек и жен, мужчины стали покупать именно этот псевдосерьезный журнал, выглядевший как обычный спортивный еженедельник. По всей видимости, раздел Фрэнка, который завоевывал все большую и большую популярность, стал главной причиной, вызвавшей столь повышенный интерес читателей.

Увидев, что около двери туалета не было очереди, Джина поспешно направилась туда. Но, услышав знакомые голоса коллег, доносившиеся из комнаты, мимо которой нужно было пройти, девушка спряталась за мраморной скульптурой. Когда разговоры стихли. Джина на цыпочках, чтобы не цокать каблуками, побежала к выходу.

Поиграем в прятки, прошептала она, прекрасно осознавая, что настоящей леди не пристало себя так вести. Но сейчас, когда ни с кем не хотелось общаться, ей было все равно.

Больше всего ее раздражала не сексуальная открытость, которой буквально дышала каждая страница "Мужчины", а самоуверенный тон Фрэнка Дэвиса и агрессивно-фамильярный стиль его публикаций. Она терпеть не могла советы, которые он давал. Подобные умозаключения казались ей убогими и плоскими. Однако читатели обожали и эти статьи, и заочно - их автора. Дэвису даже предоставили дополнительную колонку "Засекреченные заметки Фрэнка", что было беспрецедентным случаем.

"Заметки Фрэнка-Зануды", - ядовито прошипела она.

Но справедливости ради надо признать, что некоторые его наблюдения были довольно любопытными. Хотя потом он стал совсем невыносим, и Джина уже не могла молчать. В конце концов все вокруг на этой Земле - простые смертные. Не стоит мнить себя избранником Божьим, и обвинять в несовершенстве, охаивать огульно весь женский пол. Да это просто смешно!

Что еще в таком случае остается делать девушке, кроме как защищаться?

Однажды он написал весьма едкую статью о том, что женщины не умеют хранить секреты. По его словам, ни одна представительница слабого пола не может принять решения, касается ли оно карьеры, жизни, любви или семьи, не посоветовавшись предварительно со всеми подружками. В доказательство он привел факт, что женщины всегда ходят в туалет парами!..

Наверное, именно тогда Джина впервые ответила Фрэнку Дэвису на страницах журнала "Женщина". Она написала о том, что мужчины любят сравнивать "достоинства" друг друга в душевой после тренировок.

И тут началась настоящая битва. Дэвис заявил, что так называемая женская солидарность исчезает, как только одна из трех подружек уходит, а две оставшиеся начинают злословить по поводу ее ужасных туфель, узкого платья или отвратительной прически. Джина напомнила, что мужчины не прочь приударить за подружками своих приятелей.

Дэвис высказался в том смысле, что представительницы прекрасного пола сами не знают, чего хотят, требуя равенства и в то же время отказываясь заниматься сексом с мужчиной, который не в состоянии оплатить счет в шикарном ресторане. Она возразила ему, что женщины всего лишь желают, чтобы с ними обращались вежливо, заботливо и относились к ним с уважением, а не потребительски, как к ожившим игрушкам из сексшопа.

Дэвис написал, что женщины сводят мужчин с ума своими требованиями, а она - что мужчины сами теряют голову при виде пары стройных длинных ног. Он заявил, что дамам вообще нельзя доверять. - А она тут же отрезала, что мужчины - свиньи с павлиньими хвостами.

Он сказал. Она сказала...

Отношения продолжали накаляться. Читатели следили за развертыванием событий с огромным интересом, появлялись все новые и новые слухи, уровень продаж журналов невероятно возрос.

Как-то Джину и Фрэнка Дэвиса пригласили вместе принять участие в утреннем телевизионном шоу. Джина сразу отказалась, так как не любила появляться на публике. Да она бы в любом случае не пошла. Ей вполне хватало журнальных баталий. Совместное участие в шоу было бы просто невыносимо.

И вот сегодня заклятые враги должны были вместе получить награду из рук издателя, которому принадлежали оба журнала.

- Нечестно, - пробормотала девушка, огибая угол личного офиса Марвина и художественной студии его жены.

Джина совершенно не была готова к предстоящему вечеру. Хотя на этот раз дело было не во Фрэнке Дэвисе. Основной проблемой была ее личная жизнь, то, кем на самом деле была знаменитая Джина Лейк, и откуда, собственно, она взялась. Она умоляла Марвина повременить со своим неуместным заявлением. Но, как и следовало ожидать, он проигнорировал ее просьбу. Уровень продаж журналов - вот все, что его беспокоило, а вовсе не чувства других людей.

Высокие каблуки Джины громко цокали по полированному полу, когда она шла к своему убежищу. Было только одно место, где ее никто не потревожит. Пусть ей и не удастся исчезнуть, но, по крайней мере, там она сможет приготовиться к сенсационному заявлению Марвина.

Ей и нужно всего-то каких-нибудь полчаса. Она заслужила тайм-аут перед тем, как Мар-вин одной фразой разрушит ее надежный, уютный, укромный мир навсегда...

Фрэнк Дэвис выключил диктофон и запихнул его в карман черного смокинга. Все знали о том, что он повсюду носил свой диктофон на случай, если надо будет сделать какие-нибудь пометки для статей, поэтому никто бы не удивился, увидев, как Фрэнк разговаривает сам с собой. Но сейчас это не имело значения, так как вокруг все равно не было ни души. Наконец-то!

Ему все же удалось сбежать с вечеринки Марвина, но прежде в течение двадцати пяти минут Фрэнку пришлось побеседовать со своими коллегами, которые спали и видели, когда же он сядет в лужу. Захватив из бара несколько бутылок пива, мужчина проскользнул в дверь патио и обошел лужайку в поисках тихого местечка, где он мог бы отдохнуть и остыть.

Вскоре он обнаружил частный бассейн под открытым небом и подумал, что поблизости должен быть еще один, крытый, на случай плохой погоды. Ведомый любопытством, Фрэнк дернул ручку одной из дверей и очутился в спортивном зале. Лампа в дальнем углу освещала дорогие тренажеры, среди которых размещался и батут. Вторую половину зала занимал бассейн.

Да, журнал определенно приносит хороший доход, подумал Фрэнк, пододвигая шезлонг к краю бассейна. Он сел, затем перегнулся через подлокотник и дотронулся до воды, оказавшейся довольно прохладной.

Фрэнк открыл бутылку, отхлебнул холодного пива и откинулся на спинку шезлонга. Он бы с удовольствием развязал галстук-бабочку, но знал, что без зеркала не сможет его завязать, и решил оставить галстук в покое.

Да, вечеринка, как он и предполагал, оказалась пустой тратой времени. Общение с чикагскими шишками не относилось к разряду хобби Фрэнка Дэвиса. Большинство женщин, которых он встретил, либо пытались заморозить его ледяными взглядами, либо моментально таяли, как снег при первых лучах весеннего солнца. Каждая надеялась, что именно она перевоспитает "плохого мальчика", с которым заочно познакомилась на страницах журнала "Мужчина".

Можно подумать, что тот, журнальный, Фрэнк Дэвис действительно существовал. Ну хорошо, статьи в какой-то мере отражали его характер: реальный Фрэнк также за словом в карман не лезет, имея, что называется, язык без костей. Но все остальное было чистой воды фарсом. Что бы ни говорили читатели - и кое-какие журналистки! - он не был шовинистом и женоненавистником! Отнюдь! Поэтому не горел желанием общаться с читательницами, одна часть которых хотела его придушить, вторая соблазнить, а третья - сделать и то и другое одновременно.

Фрэнк вовсе не избегал женщин. Он писал статьи для мужчин в мужском журнале. И для него это был как бы доверительный разговор с теми, кого волновала загадочная природа представительнид женского пола. Почти все из его невидимых собеседников - холостые или женатые, одинокие или нашедшие себе пару, молодые, полные желаний, или старые, погруженные в воспоминания, - любили поболтать о женах и подружках. Например, о том, что те делали, о чем говорили, что носили, чего хотели... Особенно о том, чего хотели! Главным образом из-за того, что мужчины никогда не могли понять, чего, черт возьми, этим женщинам надо.

Для Фрэнка его журнальные очерки были словно разговор близких друзей за кружечкой пива или после тренировки в спортзале. Но, к несчастью, кое-какие женщины начали вникать в их беседы, и то, что они узнавали, им отнюдь не нравилось. Более того, получилось, как будто именно он, Фрэнк Дэвис, первым начал жаловаться на противоположный пол. Смешно. А эта въедливая мисс из дамского журнала еще и заявляла, будто женщины вообще никогда не критиковали мужчин!..

Вот тут на волне яростной перепалки на него и обрушился неожиданный успех в мире журналистики. Кто бы мог подумать, что возможность выражать мысли обычного мужчины с улицы принесет ему столь громкую славу и к тому же умопомрачительную зарплату.

Фрэнку совершенно не нравилась эта странная неожиданная удача. Конечно, первые несколько месяцев это было довольно весело, пока он не осознал, что не все поняли шутку. Многие уже не видели в нем настоящего Фрэнка Дэвиса, и теперь, знакомясь с новыми людьми, он всегда был настороже. Они все судили о нем по статьям. И постепенно Фрэнк начал скучать по безвестной жизни, которую вел, когда был рядовым журналистом в еженедельном журнале. Уж лучше освещать коррупционный скандал в верхах, чем торчать на этой вечеринке, где все мужчины соглашались с каждым сказанным им словом, если, конечно, их подружек не было рядом.

А теперь ко всем неудобствам прибавлялась еще и встреча лицом к лицу с этой фригидной ханжой, Джиной Лейк. Эта спесивая мисс значилась в списке людей, с которыми он меньше всего на свете хотел бы провести вечер. Среди этого черного перечня, в котором соседствовали друг с другом его бывший кумир - слаломист Грегори Тисе, в порыве злобы спаливший затем собственный дом вместе с прислугой, и вертлявый парень, который вел идиотскую программу о трансвеститах, а также некоторые другие придурки, она была на первом месте. В конце концов именно мисс Лейк была виновата в том, что многие из сбитых с толку женщин жаждали теперь его крови. Именно она самым коварным образом умудрилась создать Фрэнку репутацию шовиниста, при этом, в целях собственной юридической безопасности, даже ни разу не назвав его по имени.

Чуть раньше на вечеринке он увидел одну старую зажатую, чопорно одетую женщину, похожую на директрису в школе для малолетних правонарушителей. Наверное, это и была Джина Лейк. Высокого роста, худая, с седеющими волосами, затянутыми в тощий лучок... Фрэнк справился у Лео, с которым вместе работал, та ли это дама? Лео ухмыльнулся и хлопнул Фрэнка по плечу.

- Да, твоей интуиции можно позавидовать, но...

- Хочешь сказать, я прав? - нетерпеливо перебил его Фрэнк. Признаться, он был слегка разочарован, что именно с подобной мымрой ему придется делить лавры славы.

Лео пожал плечами и оборонительно поднял руки.

- В дедуктивном методе тебе нет равных. А теперь я пойду поздороваюсь с Джиной. Не волнуйся, я не расскажу ей, что ты так быстро ее вычислил.

И молодой редактор журнала "Мужчина" ушел, оставив Фрэнка одного размышлять об этой матроне с кислым лицом, которая превратила его жизнь в ад. Оставаться с ней в одной комнате было просто невыносимо, и Фрэнк решил сбежать. Ему все равно придется столкнуться с ней позже, во время вручения награды за вклад, который оба внесли в развитие журналов.

А тебе, Джина Лейк, бормотал он позже, сидя в шезлонге у бассейна, желаю удачи. Может, встретишь какого-нибудь полуслепого недоумка, который захочет приударить за тобой, тогда ты наконец от меня отстанешь. Да, этой обветшавшей в неудовлетворенных страстях Джине Лейк не помешал бы бойкий поклонник, не растерявший с годами мужской силы.

Поднося бутылку к губам, Фрэнк вдруг заметил, как на дальнем конце спортзала открылась дверь. Надеясь, что его не найдут, он съежился в шезлонге, чтобы незваный гость побыстрее ушел.

Надеялся он зря. Тоненькая девушка проскользнула в зал, захлопнула за собой дверь и облегченно, словно за ней кто-то гнался, прислонилась к ней спиной. Наверное, тоже радуется, что сбежала с вечеринки. По крайней мере, у них было что-то общее. Затем незнакомка отошла от двери под свет, отбрасываемый лампой.

- О, мой Бог! - прошептал он.

Девушка была настоящим совершенством, мечтой любого мужчины, ожившим эротическим сном подростка. От гладких, шелковистых темных волос, свободно спадающих на мягкие плечи, обтянутые черным платьем, подчеркивающим волнующие изгибы ее тела, до кончиков изящных ножек в черных туфлях, - она была стопроцентным соблазном!

Фрэнку вдруг стало трудно вдыхать наполненный хлором воздух спортзала. Слова застряли у него на языке, когда он наблюдал за тем, как девушка бросила сумочку и нагнулась, чтобы стянуть туфли. По правде говоря, нагнуться в своем узком платье она не могла, разве что слегка наклониться. И когда она это сделала, и блестящая ткань туго обтянула ее бедра и ягодицы, у бедняги Фрэнка аж перехватило дыхание. Но стоило незнакомке поднять одну ногу и поставить ее на скамейку, чтобы расстегнуть ремешок, платье поднялось еще выше, обнажив стройное бедро в черном чулке.

Наверное, я упал в бассейн, утонул и попал в рай, подумал он. А когда девушка подошла к батуту и забралась на него, Фрэнк уже был уверен, что именно так и случилось.

Джина могла бы спуститься вниз и сесть в один из шезлонгов у бассейна. Но по какой-то причине ее внимание привлек круглый батут. Все равно в спортзале никого нет. Даже, если кто-нибудь из гостей, движимый любопытством или желанием уединиться для любовных утех, решил бы побродить по особняку Марвина, то скорее всего предпочел бы одну из шикарных спален. Значит, спортзал целиком и полностью в ее распоряжении. Все, чего девушке хотелось, так это спрятаться на время, чтобы расслабиться и обдумать, как вести себя на работе в понедельник, когда все уже будут посвящены в ее личную тайну.

Хотя, по большому счету, мнение окружающих беспокоило Джину меньше всего. Ее семья - вот что было главное...

Прости, мам, тихонько вздохнула она. Мне так жаль, но Марвин неумолим. Однако мы обязательно что-нибудь придумаем.

Интересно, что подумал бы сам Марвин, увидев ее сейчас? Впрочем, какая разница. Ухватившись за мягкий мат, она подтянулась на руках и уселась на металлической раме батута. Осторожно, чтобы не порвать платье, которое стоило ее недельной зарплаты, она пролезла в центр мата.

Джина издала тихий смешок, наслаждаясь чувством свободы. Она потянулась и легла на спину. Глядя в потолок, девушка снова ухмыльнулась, представляя, какой удар хватит Марвина, если он зайдет и застанет ее в шикарном вечернем платье, лежащую на спортивном снаряде.

Во всяком случае, если бы его последняя жена Анжелина была с ним, то точно бы упала в обморок. В кругах, где она вращалась, подобное поведение не прощалось.

Представив себе ее вытянувшееся от удивления лицо. Джина вновь хихикнула и села. Затем, аккуратно подтянув платье, встала и легонько попрыгала. В детстве девушка занималась гимнастикой, и теперь у нее руки чесались проверить, сможет ли она повторить упражнения, которые легко давались ей раньше.

Только не в этом платье, подумала Джина. Тем не менее она не стала его снимать, а лишь подняла повыше, зная, что никто не увидит ее шелковые подвязки и черные чулки. Ни одна живая душа не узнает о том, что она носит облегаюшие кружевные трусики, которые не выделяются под обтягивающей одеждой.

Да-а, сейчас Анжелина точно лишилась бы чувств, увидев в таком виде благоразумную Джину, проповедующую настоящую любовь и ставившую эмоциональную привязанность выше физических отношений.

Да, она любила сексуальное белье. Оно приятно волновало кровь. Ну и что? Только ей одной и было известно, что скрывалось под ее костюмами и платьями. У нее не было любовника и непохоже, что в скором времени он мог появиться. Джина вдруг вспомнила брюнета у стойки бара. Интересно, кто бы это мог быть? Он произвел на нее такое впечатление! Вечер уже не казался удручающе скучным. Давно Джина не испытывала такого возбуждения при одном лишь виде мужчины. И такого желания и любопытства. Большинство людей были бы наверняка шокированы, если бы узнали, какие неприличные картины проносились у нее в голове.

Джина подтянула платье еще выше. Нет, не выше бедер. Но, когда она начала прыгать, оно поднималось и поднималось, и постепенно девушка начала ощущать, как прохладный воздух спортзала обдувает ее ягодицы.

Да, такое платье явно не подходило для стоек и других гимнастических трюков. Она прыгала все выше и выше, переворачиваясь, кружась в воздухе, не обращая внимания на растрепавшиеся волосы и пот, капающий с подбородка. А кому какое дело? Так приятно побыть плохой для разнообразия. И, что самое главное, Джине больше не было скучно, хоть она и осталась одна. По крайней мере, думала, что осталась, пока не услышала крик и последовавший за ним плеск воды.

Глава 2

Во всем были виноваты ее трусики. Фрэнк вовсе не был извращенцом, но, черт возьми, когда красивая брюнетка скачет на батуте, сверкая ягодицами, какой американец, в жилах которого течет кровь, а не вода, устоит? Уж точно не Фрэнк. Поэтому он слишком перегнулся и неожиданно свалился в бассейн.

Вода оказалась ужасно холодной. Если бы упавший шезлонг не стукнул его по голове, он сразу же выпрыгнул бы наружу. Но, когда пластмассовая ручка ударила Фрэнка в висок, он на секунду потерял ориентацию. Все, что мужчина знал, это то, что он был в бассейне, и шезлонг, который становился все тяжелее и тяжелее, закрывал доступ воздуха.

Но не успел он пошевельнуться, как почувствовал, что кто-то схватил его за руку, вытягивая на поверхность. Очутившись над водой, Фрэнк глубоко вдохнул. Спасительница взяла его за плечи и потащила к краю бассейна. Достигнув бортика, он зацепился за него и смог наконец посмотреть в лицо девушки.

Брюнетка. Восхитительная брюнетка в микроскопических трусиках рассекала воду рядом с ним. Она нырнула в бассейн, даже не задумываясь о платье, облегающем ее теперь как блестящая черная чешуя. Намокшие волосы прилипли к голове. С их кончиков стекали струйки воды. Размазанная тушь оставила темные разводы под глазами и делала ее похожей на мокрого енота. Очень красивого мокрого енота.

Когда она заметила взгляд Фрэнка, ее зрачки расширились, и что-то неуловимое промелькнуло в ее глазах. Сомнение? Узнавание? Он не понял, не смог определить, но что-то в ней изменилось. Девушка выглядела сбитой с толку, смущенной, может, немного взволнованной. Неудивительно после всего, что случилось. Но Фрэнк чувствовал, что за этим стоит нечто большее.

Наконец, она произнесла:

- Вы в порядке?

Не обращая внимания на пульсирующую боль в висках, Фрэнк вкрадчиво ответил:

- Думаю, мне требуется искусственное дыхание.

Она нахмурилась:

- Вы можете говорить. Подозреваю, что и самостоятельно дышать тоже.

Он прерывисто выдохнул. Незнакомка закатила глаза.

- Неубедительно.

- Ну ладно. Сдаюсь. Со мной все в порядке, спасибо. Я начал терять ориентацию под водой.

Фрэнк посмотрел через плечо на шезлонг, который еще несколько мгновений дрейфовал рядом, а затем буквально на его глазах медленно соскользнул под воду и стал опускаться, пока не достиг дна. Будь удар посильнее, на его месте мог бы оказаться Фрэнк. Бог мой, да ведь так можно было и утонуть! Это настолько поразило его, что все игривые мысли моментально вылетели из головы.

- Вы спасли мне жизнь, спасибо. Мужчина посмотрел в ее серые глаза, которые отражали свет от поверхности воды. Рот девушки был приоткрыт, она дышала прерывисто, как и сам Фрэнк. Оба никак не могли оправиться от случившегося.

Вблизи она была не менее привлекательна, чем там, на батуте, но смотрелась несколько иначе. Черты девушки оказались мягче, кожа была белой и гладкой. Из-под остатков макияжа проглядывали веснушки. Девушка выглядела так, как будто узнала его. Фрэнк чуть не выругался. Интересно, она из лагеря поклонниц или врагов? И что она произнесет вот-вот? Либо скажет, что читала все его восхитительные статьи, либо - что ему пора повзрослеть и заняться серьезным делом.

Но его спасительница не произнесла ни того, ни другого. Вместо этого она вздохнула, а в ее глазах промелькнуло разочарование.

- Я не видела движения под водой и решила, что вы потеряли сознание.

- Шезлонг ударил меня по голове. Теперь-то все нормально. Но мог бы, конечно, и утонуть. Всего-то на минуту и отключился...

Спасительница убрала волосы с его лба, и от одного ее движения все разумные мысли вылетели из головы Фрэнка. Этот ее жест был очень нежным и заботливым.

- Минута могла стоить вам жизни. - Она убрала руку, в замешательстве взглянув на свои пальцы, как будто тоже почувствовала что-то необычное.

- Вы правы. Ну, может, меньше минуты, - мягко ответил он.

- Скорее, двадцать секунд.

- Ну ладно, двадцать секунд. Но это было ужасно. Вся жизнь промелькнула у меня перед глазами. Она скептически изогнула бровь:

- Правда?

- Вообще-то нет, но я вдруг подумал, что надо позвонить маме.

- Маме?

- Чтобы поблагодарить за то, что заставляла меня заниматься плаванием и поздравить с днем рождения.

- Но вы же не плыли.

- Я как раз собирался. Максимум через десять секунд. Может пятнадцать. Но все равно я обязан вам жизнью. Еще раз спасибо.

Она начала смеяться:

- Вы всегда так быстро говорите?

- Да. У нас в семье, если ты не будешь говорить быстро, тебе и слово не дадут вставить.

- У вашей мамы сегодня действительно день рождения?

- Нет, в понедельник, но, когда я был под водой, то вдруг понял, что, если утону за три дня до события, то испорчу праздник, и она никогда меня не простит.

В этот раз она откровенно рассмеялась.

- Вы хоть понимаете, что такие мысли обычно не приходят в голову людям, тонущим в дорогом костюме в чужом бассейне, - сказала девушка. Ее глаза искрились от смеха.

- И все равно, это лучше, чем вечеринка.

- Да, я видела вас там, - призналась собеседница, вглядываясь в его лицо. - Как вам взбрело в голову заявиться сюда.

- Хотел спрятаться, - ответил он. Слава Богу, девушка его узнала исключительно потому, что видела раньше, а не из-за статей в журнале "Мужчина". Значит, она не знала ни самого Фрэнка, ни его имени, и, может, отнесется к нему, как к обычному мужчине.

Она ничего не сказала, и тот продолжал:

- Я больше не мог выносить лицемерные улыбки людей, которые, не задумываясь, вонзили бы нож мне в спину, чтобы освободить себе ступеньку на карьерной лестнице.

Собеседница медленно, с пониманием кивнула.

- Хорошо, в это я поверю. Стало быть, вы сидели у бассейна и случайно свалились в воду? - Глаза девушки неожиданно расширились. - А-а, все ясно, вы подсматривали за мной. Вот, что произошло! Из-за этого и упали в бассейн, где могли спокойно утонуть. И все ради того, чтобы посмотреть на женское белье.

- Не забывайте, очень красивое белье. Девушка сощурилась:

- А вы, верно, эксперт по этому делу?

- Совсем нет. - Фрэнк ухмыльнулся. - Честно говоря, я предпочитаю боксеры. Всегда думал, что в таких трусиках ужасно неудобно. Хотя, по вам этого не скажешь. Может, я тоже попробую.

Фрэнк тут же пожалел о сказанном, но ведь девушка первой завела этот разговор. Сейчас она, наверное, вылезет из воды и возмущенно убежит из спортзала. Или, может, помимо восхитительных форм у нее есть и чувство юмора.

И тут лицо незнакомки озарила сказочная улыбка, в глазах вспыхнули огоньки, и она рассмеялась. Фрэнк облегченно вздохнул. Красивая, с чувством юмора... И спасла ему жизнь. О чем еще можно мечтать?

Джина не любила флиртовать с мужчинами. Ну ладно, немножко любила. Ей нравился Лео, а он флиртовал постоянно. Но, как ни странно, учитывая его репутацию у женщин, она чувствовала себя с ним в безопасности. Может, потому, что он был ровесником ее младшего брата и лучшим другом?

А этот мужчина был отнюдь не безопасен. В присутствии ослепительно красивых сексуальных незнакомцев с ямочками на щеках у Джины тут же срабатывал рефлекс самозащиты.

Она была поражена, когда увидела, что это был тот самый красавец, который привлек ее внимание в баре. Уже спустя несколько минут Джина поняла, что Лео обманул ее, мужчина был отнюдь не дураком. И еще он был сексуальным и обаятельным. Ей нужно было бежать сломя голову, как только тот заикнулся об искусственном дыхании. Потому что в его присутствии Джина совершенно потеряла над собой контроль.

Да, надо сматывать удочки. Но вместо этого она продолжала держаться за бортик бассейна, весьма оригинально смотрясь в вечернем платье, которое навсегда впитало запах хлорки, и при этом ухмыляясь, представив его в эротических трусиках.

- Я знаю один магазин, где продается подобное белье.

- И вы знаете об этом, потому что...

- Потому что в прошлом году я купила пару в подарок для подруги. Она выходила замуж. По ее словам, если бы не желтый утенок впереди, то она бы уговорила мужа их надеть во время медового месяца.

- Понимаю.

- Вы бы, наверное, предпочли черные?

- Как и вы. Вам они очень идут. Думаю, наши вкусы в чем-то сходятся.

Джине, после того, как она узнала, что этот мужчина действительно наблюдал за ее прыжками на батуте, следовало бы соскользнуть под воду. Вместо этого она снова рассмеялась.

- Вы всегда подсматриваете за полуголыми, незнакомыми женщинами?

- Вы почему-то не показались мне совершенно чужой, как все остальные на сегодняшнем сборище, - серьезно сказал он. - А вы всегда вламываетесь в чужие спортзалы во время вечеринок?

- Я пряталась, как и вы, - призналась она. - Ненавижу вечеринки.

- И я. Фальшивые улыбки, натянутые разговоры. Каждый пытается подцепить кого-нибудь... С большим удовольствием я бы поплавал в смокинге.

- Надеюсь, вы не взяли его на прокат?

- Взял.

- Вряд ли вам теперь вернут залог.

- Я, пожалуй, куплю его. Он может оказаться моим талисманом.

Какие красивые у него глаза! Карие, с золотым ободком. Джина чувствовала, что пропадает в них, окончательно теряя связь с окружающим миром. А рот, этот чувственный, улыбающийся рот, о котором она мечтала с тех пор, как увидела, мог свести с ума любую женщину.

Ах, если бы Джина была другой! Она бы наклонилась и поцеловала сексуального незнакомца, ей так хотелось узнать какого вкуса его губы. Но она не такая. Она ответственна и консервативна, собранна и профессиональна. И прыжки на батуте, эротические трусики и сексуальные незнакомцы просто какое-то недоразумение...

- Я считаю, нам надо вылезти и обсохнуть, произнесла она с ноткой сожаления в голосе. - Думаю, нас уже хватились. Не знаю, что теперь делать?

- А вы не можете незаметно выскользнуть и уйти домой, никому ничего не объясняя? - Он вылез из бассейна, потом подал ей руку, без труда вытащив ее из воды.

Когда оба оказались на кафельной дорожке, мужчина задумчиво оглядел ее. И она глубоко вздохнула. Глаза незнакомца неторопливо скользили по ее телу: от шеи к груди и дальше, вниз... Джина почти физически ощущала его взгляд. Сердце бешено колотилось.

Она знала, что выглядит ужасно, но что-то подсказывало ей, что незнакомец хотел ее. Откуда взялась эта уверенность? Ведь у нее не было большого опыта общения с противоположным полом. Может, Джина поняла это по тому, как участилось его дыхание? Или по тому, как затуманились глаза?

Возьми себя в руки! - мысленно приказала себе Джина и поспешно отодвинулась в сторону. Он тряхнул головой, как человек, который пытается проснуться, и Джина осознала, что мужчина тоже почувствовал напряжение, возникшее между ними.

- Нет, я не могу просто взять и уйти, - наконец ответила она. - Все слишком запутано.

А ей так не хотелось сложностей сейчас. Последние несколько минут, с того самого момента, как Джина прыгнула в бассейн за незнакомцем, она ощущала ничем не объяснимую внутреннюю радость и подъем. Болтать, смеяться и обмениваться жгучими взглядами с ослепительно красивым незнакомцем было куда приятнее, чем беспокоиться о планах Марвина, которым теперь, видимо, не суждено осуществиться. Как он сможет официально представить ее сливкам чикагского общества и сотрудникам журналов, когда она выглядит, как мокрая крыса?

- Мне надо позвонить подруге.

- Мне тоже кое-кому срочно сообщить о своей удаче.

- За дверью есть телефон, - ответила она. - На другой стороне батута ванная. Звоните первый, а я попробую привести себя в порядок.

- Вы и так выглядите потрясающе, - сообщил он, лукаво улыбаясь. - Еще раз спасибо, что спасли мне жизнь. - Он нежно провел рукой по ее бровям, убирая намокшую прядь за ухо. И все! Только одно прикосновение, а у Джины затряслись коленки, и она сама чуть не свалилась обратно в бассейн.

- Пожалуйста, - наконец пролепетала она, стараясь дышать ровно.

Он развернулся и пошел к телефону.

У Джины ушло несколько минут на то, чтобы только прийти в себя. И что в нем особенного? Да, конечно, выглядит он божественно, но было еще что-то. На вечеринке Джину поразила его уверенность в себе. Незнакомец выглядел как человек, который может приспособиться к любой ситуации, он был частью этого мира. В отличие от нее самой, иногда жалевшей, что вообще родилась на свет. Но после странной встречи ее отношение к нему изменилось. Теперь Джине хотелось говорить с ним, слышать его низкий голос, видеть, как губы мужчины складываются в улыбку, предназначенную для нее одной.

Невероятными усилиями ей удалось усмирить дрожь в ногах. Она направилась в ванную, предоставив ему возможность беспрепятственно звонить кому угодно. Ей нужно было еще хотя бы пять минут, чтобы окончательно привести себя в чувство.

Когда она закрыла за собой дверь, щелкнула выключателем и увидела свое отражение в зеркале, то издала крик ужаса. Мокрые волосы облепили голову, как шапочка для плавания. Макияж был почти полностью смыт, а то, что осталось, размазалось по лицу: тушь на щеках, помада на подбородке... Да уж, она действительно выглядела потрясающе.

После того, как спасительница исчезла за дверью ванной, Фрэнк начал жалеть, что не поцеловал ее, как хотел, у бассейна. Если бы их просто тянуло друг к другу, он бы ни секунды не колебался, но за его чувствами стояло нечто большее.

Девушка действительно сразу понравилась Фрэнку. Заинтриговала, очаровала, удивила, а он даже не узнал ее имени! Надо исправить эту оплошность, подумалось ему. Но только не сейчас. Если она приглашена на вечеринку к Марвину, то, наверняка слышала о Фрэнке Дэвисе. А он не хотел, чтобы предубеждения испортили их отношения.

Смешно так думать о незнакомой женщине. Но с того момента, как она вошла в спортзал, Фрэнка не отпускало чувство, что в ней было что-то загадочное. И дело было не в сексуальном белье, хотя оно тоже сыграло свою роль. Фрэнк сам не понимал, что конкретно его заинтриговало. Великолепное чувство юмора? Рыженькие веснушки на носу, которые она наверняка ненавидела, а он готов был расцеловать каждую из них? Или что-то другое? Фрэнк пока не знал.

Он взял трубку и набрал номер телефона комнаты, где находился Лео. Когда тот ответил, Фрэнк услышал на заднем плане звон бокалов и голоса, вечеринка продолжалась. Вкратце поведав коллеге о том, что случилось, он, однако, даже не упомянул ни брюнетку, ни черные трусики, ни батут...

- Хочешь сказать, что упал в бассейн и теперь прячешься в спортзале в промокшем костюме?

- Ты не мог бы сказать всем, что меня вызвали по срочному делу, но через час я постараюсь вернуться? Надеюсь, мне хватит времени, чтобы смотаться домой, переодеться и вернуться назад. Ладно?

Когда тот согласился, Фрэнк повесил трубку и стал ждать, когда девушка выйдет из ванной. Он стащил ненавистную бабочку, которая душила его, как удав. Особенно теперь, когда намокла и скукожилась. Потом скинул пиджак, ботинки и носки. Девушка все не появлялась, и мужчина начал сбрасывать облепившую тело белую рубашку. Именно в этот момент его спасительнице заблагорассудилось появиться.

Увидев ее взгляд, мужчина мысленно похвалил себя за то, что не ленился ходить в спортзал. Она молча застыла в дверях, открыв рот.

На девушке прекрасно сидел белый халат. Ее лицо было чистым, без макияжа. Мокрые черные волосы аккуратно зачесаны назад. Он не удержался и опустил взгляд ниже, на ноги. Из-под одежды виднелись ее тонкие щиколотки и нежные голые ступни. В черном платье незнакомка выглядела восхитительно, но сейчас, в одном халатике, - он почему-то решил, что та сняла мокрое белье, - она была сногсшибательна.

Когда он наконец поднял глаза на ее лицо, то увидел, что девушка как зачарованная смотрит на его грудь. Когда Фрэнк снял рубашку, ее взгляд переместился на плечи. Она всего лишь разглядывала его, но у него было чувство, как будто ее теплые пальцы прикасались к нему. Этот взгляд вызвал определенную реакцию ниже талии. Очень сильную. И, наверное, весьма заметную.

- Ммм, вы можете... - Джина сбилась.

Провести восхитительную ночь со мной? - добавил про себя Фрэнк. Но промолчал.

- Ну, - напряженно продолжала она, - в вашем распоряжении.., ванная! закончила наконец незнакомка, проходя в спортзал и поворачиваясь к нему спиной.

- Да, - пробормотал он. - Я уже успел позвонить.

Невероятными усилиями Фрэнк заставил себя не прикасаться к ней, проходя мимо. Он закрыл дверь и прислонился к стене, тяжело дыша. Как мог один вид женщины, которую он едва знал, вызвать такое нестерпимое желание? Эти глаза, улыбка, нежные ступни и изящные лодыжки - ни одна из прежних подружек не возбуждала его так сильно.

Наконец он смог взять себя в руки и снять остатки одежды. Вокруг бедер Фрэнк обмотал полотенце. Оно оказалось мокрым, и мужчина уловил какой-то сладкий, цветочный аромат. Так пахли розы, которые выращивала его мать у заднего крыльца в Алабаме.

Ее запах! Аромат наполнил голову Фрэнка, когда тот поднес полотенце к лицу и вдохнул. Вдруг, осознав, что делает, он уронил его и посмотрел в зеркало. Неужели от удара по голове у него совсем вылетели мозги? Увидев струйку крови, стекавшую по виску, он решил, что так, возможно, и было.

В ванной висело несколько белых халатов, таких же, как на ней. Фрэнк надел первый попавшийся и распахнул дверь.

- Как вы думаете, здесь есть аптечка? Она стояла прямо у двери, видимо, уже позвонила.

- Да, в том ящичке, а что?

- Полагаю, мне нужно наложить повязку.

Увидев кровь у него на лбу, она охнула и подтолкнула Фрэнка в ванную.

- Садитесь. - Джина указала на бортик ванны.

- Я все сделаю сам, если вы скажете, где лежат бинты или пластырь.

- Боже мой, почему вы ничего не сказали. Похоже, ручка шезлонга ударила прямо в висок и рассекла кожу.

- Я не знал, что идет кровь.

Незнакомка подошла ближе, наклонилась, чтобы убрать волосы и посмотрела на рану. Он полуприкрыл глаза, когда ей пришлось осторожно раздвинуть его ноги, чтобы встать между ними. Когда она наклонилась еще ниже, Фрэнк увидел крошечные веснушки у нее на груди и не смог сдержать стон.

- Я больно нажимаю?

Ты убиваешь меня, подумал он, но сказал:

- Вовсе нет.

- Можно, я продолжу? Я буду осторожна. Продолжу? Леди, пристрели меня и избавь от этих мучений! - продолжал он свой внутренний диалог.

- Я вам доверяю.

Девушка взяла влажное полотенце и промокнула ссадину.

- А-а! - Он поморщился.

- Плакса-вакса, - поддразнила Джина. -Ранка крошечная.

- Все равно больно.

- Большой сильный мужчина. - Она посмотрела на Фрэнка, чтобы убедиться, что тот шутит, а на самом деле ему вовсе не больно.

Тот не смог сдержаться:

- Если вы ее поцелуете, то боль совсем пройдет.

- Извините, но я не буду целовать вашу окровавленную голову.

- Можно поцеловать и в другом месте, - ухмыляясь, предложил он.

- В другом месте? Хорошо. В супермаркете. Через пять лет, считая с воскресенья.

- Это уже свидание.

Фрэнк терпеливо ждал, пока она осторожно промывала ссадину, затем смазывала каким-то антисептиком. Каждое движение ее пальцев усиливало желание. При каждом прикосновении его чувства рвались наружу. Аромат роз наполнял легкие Фрэнка. Он запоминал форму ее шеи, изгиб ключицы.

Они говорили о последней театральной премьере, о сногсшибательных успехах в области пластической хирургии и о разных глупостях, таких как эротические трусики и плавание в одежде. Ее смех завораживал Фрэнка, и он прилагал огромные усилия, чтобы не притянуть незнакомку к себе и не начать целовать.

В какой-то момент она наклонилась, чтобы достать маленькие ножницы из аптечки, и ее халат соскользнул с одного плеча. Сердце Фрэнка высоко подпрыгнуло и опустилось. Он глубоко вдохнул. Только бы прикоснуться к ней. Всего один раз. Чтобы узнать, действительно ли она такая мягкая, как кажется.

Когда девушка вновь посмотрела на него, то, очевидно, заметила, как потемнели его глаза. Она смущенно залилась краской, затем поправила халат и затянула туже пояс.

- Вы так и не рассказали, почему сбежали с вечеринки Марвина, поинтересовался Фрэнк только, чтобы нарушить нараставшее напряжение.

Джина пожала плечами:

- Потому же, почему и вы. Вокруг лицемерные улыбки, пустая болтовня, сплошные амбиции.

Девушка замолчала, и Фрэнк заметил, как у нее трясутся руки:

- Вы в порядке?

- Интересно, сколько я смогу прятаться, пока они не заметят. Подруга обещала зайти ко мне домой и принести какую-нибудь одежду. Я не вправе просто так исчезнуть.

- Да, все слишком сложно, - согласился он.

- Верно.

- Простите, сложно только для вас или для кого-то еще?

. Она отошла в сторону и начала укладывать медицинские принадлежности.

- Вообще-то для кого-то еще тоже. Фрэнк уловил волнение в ее голосе и заметил, как глаза девушки увлажнились:

- Эй, с вами все в порядке? Я не хотел бы расстраивать...

- Дело не в вас, а... - Джина помолчала, - в Марвине.

Фрэнк фыркнул:

- Вы лично знакомы со старым хитрецом, верно?

Девушка удивленно распахнула глаза:

- Вы тоже его знаете? Он пожал плечами.

- Да. Этот зануда вам надоедает? В этом проблема?

На ее лице появилась горестная улыбка.

- Он мне надоел. Но не в том смысле, в каком вы подумали.

Джина покачала головой и отвернулась, чтобы положить все в аптечку. Фрэнк заметил, что она что-то поискала на полочке, потом взяла какую-то вещь и спрятала ее в карман. Он уже собирался поинтересоваться, не украла ли она чего у Марвина? Может, у богача была какая-нибудь экзотическая паста, но девушка его опередила, спросив:

- А вам кто-нибудь принесет одежду?

- Нет, - признался Фрэнк, поднимаясь и следуя за ней в спортзал.

Интимность момента, вызванная их вынужденной близостью в ванной, была разрушена холодными просторами спортзала.

- Я собирался отправиться домой, чтобы переодеться, но, когда раздевался, то заметил, что в кармане нет ключей. Теперь, они, наверное, покоятся на дне бассейна. Придется за ними нырнуть, если не подвернется ничего лучшего.

- Может, все же кто-нибудь выручит вас?

- Да, это можно устроить. У моего старого родственника есть запасной ключ, но он живет не близко. Я сам не могу в таком виде разъезжать по всему городу, но, пожалуй, позвоню приятелю и попрошу об одолжении. А пока мне придется прятаться здесь. - Он на минуту отлучился к телефону, затем вернулся и подошел к батуту. - Хотите еще попрыгать?

- Нет уж.

- Мне показалось, вам было весело, - вкрадчиво сказал он.

- Прыгайте сами, - ответила она. - Обещаю не смотреть на ваше белье.

Он хотел заметить, что белья на нем нет и в помине, но решил, что это будет не самое оригинальное сообщение.

- Так почему вы не любите Марвина? - попыталась узнать Джина, направляясь к скамейке для поднятия тяжестей.

Так как сесть было больше некуда, Фрэнк запрыгнул на батут и удобно устроился на металлической опоре.

- Нельзя сказать, что я испытываю к нему абсолютную неприязнь. У него, безусловно, есть и достоинства. Например, в бизнесе этому человеку нет равных. Просто я, к сожалению, вижу его истинную сущность.

- А именно?

- В чем-то он настоящий приспособленец. Не хочу выглядеть в ваших глазах ханжой, но мне странно наблюдать за шестидесятилетним мужчиной, женатым в четвертый раз, причем, на женщине в два раза моложе его, который при этом еще умудряется бегать за каждой юбкой. - Фрэнк вздохнул с отвращением. - В прошлом месяце моя сестра приходила ко мне в редакцию. На руках у нее был годовалый малыш, и Марвин флиртовал с ней нон стоп.

- Что ж, некоторые женщины считают его обаятельным.

Фрэнк с досадой фыркнул:

- Скорее его банковский счет. Поверьте, будь у меня больше денег, я бы нашел им лучшее применение, чем платить алименты.

- Например?

- Не знаю. Можно помочь муниципальным больницам, или работающим матерям, которые не могут сидеть с детьми, профинансировать какую-нибудь научную разработку, да мало ли?..

- Какой вы правильный, - с некоторым сарказмом произнесла девушка.

Сухая нотка в ее голосе подсказала, что та ему ни капельки не поверила. Фрэнк не обиделся. Откуда ей было знать, что его действительно тревожат социальные проблемы, ведь они едва знакомы.

- Ну ладно. Тогда я купил бы остров. Она ухмыльнулась, встала и подошла к батуту:

- Можно присоединиться к вам?

- На острове? - Он лукаво улыбнулся и обвел широким жестом черную поверхность мата. - Пожалуйста!

Фрэнк протянул руку, чтобы помочь ей вскарабкаться, и тут же отвел взгляд в сторону, пытаясь не замечать, как распахнулся ее халат, обнажив гладкое бедро.

- И чем бы вы занимались на острове? Фрэнк соскользнул назад, увлекая ее за собой, пока оба не оказались на мате. Мужчина лег на спину и, положив руки под голову, мечтательно уставился в потолок.

- В первую очередь запретил бы вечеринки.

- Неплохое начало, - похвалила она, устраиваясь рядом. - А что еще?

- Бабочки и смокинги.

- А я считаю, что смокинги очень сексуальны, - промурлыкала она. Фрэнк покосился на собеседницу, но та продолжала невинно смотреть в потолок, как будто во фразе не было никакого намека.

- А вы можете запретить колготки и дефиле худосочных супермоделей, по сравнению с которыми мы все кажемся бегемотами?

- Конечно! И книги о взаимоотношениях полов. Их не будет в библиотеках моего острова.

- Вы их не признаете?

Он молча смотрел на девушку, ожидая, когда та повернется к нему.

- Для того чтобы понять, что двое созданы друг для друга, книги не нужны. Любовь либо есть, либо ее нет. И, если ее нет, то никакие книги не спасут положения.

Джина пристально посмотрела на него. Ее зрачки расширились.

- А вам знакомо это чувство? Вы нашли свой идеал?

Фрэнк не смог сдержать ленивой улыбки. Он протянул руку и убрал почти высохшую прядь ее волос за ухо.

- Спроси меня завтра, - прошептал он, незаметно переходя на "ты".

Когда смысл сказанного дошел до нее, глаза девушки вспыхнули.

Безумие! Они ведь совеем не знали друг друга. Но что-то между ними уже происходило. Оба явно находились на одной волне... Все это выходило за рамки банального физического притяжения, приятной прелюдии.

- Что-то происходит, верно? Что-то невероятное. - Фрэнк не двигался. Пусть интонация и слова покажут, насколько глубоки его ощущения. Следующий шаг принадлежал ей самой.

И Джина его сделала. Когда она опустила глаза на его губы, мужчина уже знал, что случится дальше. Девушка наклонилась ниже, он не шевельнулся. Шестое чувство подсказывало ему, что та все сделает как надо.

И действительно, брюнетка с легким вздохом скользнула своими нежными губами по его жаждущим губам. Все чувства Фрэнка сконцентрировались на этом ощущении. Он впервые позволял целовать себя женщине, имени которой даже не знал. Она сильнее прижалась к нему, ласково провела рукой по его щеке и приоткрыла рот. Когда она снова его поцеловала, Фрэнк больше не мог сдерживаться. Он застонал и, обняв ее за талию, притянул к себе. Зачарованная его реакцией, девушка начала его целовать еще более страстно, сводя мужчину с ума откровенным прикосновением влажного, сладкого языка. Фрэнк двигался ей навстречу, ощущая дурманящий вкус ее губ. Джина легла на спину, потянув его на себя. Или он сам подтолкнул ее? Фрэнк не знал... В голове все поплыло. Он ждал, когда же наконец раздастся внутренний голос, который прикажет ему остановиться? Ведь это - безумие, так целовать женщину, которую он знал меньше часа. Но пророческий голос молчал.

Весь мир исчез, остались только их губы, языки, переплетенные в сладком, пьянящем как вино, поцелуе. Ее запах - аромат роз и весны - сводил Фрэнка с ума. Ему уже не хватало нежных поцелуев. Он хотел большего заняться с ней любовью. Прямо здесь и сейчас! Пока в другой части дома продолжается идиотская вечеринка, пока босс ищет его, а мокрый смокинг валяется на полу. Все, чего он хотел, это сорвать с нее одежду, прижать к себе, войти в нее на этом черном тряпичном острове. Убедиться в том, что чувства не обманывали. И они созданы друг для друга не только на эмоциональном, но и на физическом уровне.

Хотя он уже знал это так же хорошо, как и все дорожки, ведущие к дому, как знал, какое слово написать в статье, как знал самого себя. Эта прекрасная брюнетка со смеющимися глазами и улыбчивым ртом была именно той единственной, которую он ждал всю жизнь.

- Разве так бывает? - спросила она, когда Фрэнк начал покрывать поцелуями ее подбородок, мочки ушей, шею.

- Бывает, - ответил он.

Минуту спустя Фрэнк уже ни о чем не мог думать. Его заполнило ощущение ее гладкого и нежного тела под халатом. Он вдыхал цветочный аромат, зная, что тот навсегда отпечатается в его извилинах, и больше никогда в жизни он не сможет сидеть в саду среди распустившихся роз, не вспоминая об этой, удивительной женщине.

Джина вздрогнула, когда Фрэнк просунул руку ей под одежду и прикоснулся к упругим холмикам груди. Она выгнулась дугой навстречу мужчине, предлагая всю себя, едва не плача от наслаждения.

Оба халата распахнулись, и теперь между их телами не было никаких преград: кожа к коже. Волосы на груди Фрэнка терлись о ее торчащие соски. Не в силах сдержаться, он наклонился и поцеловал ложбинку между грудей, прежде чем взять напряженный сосок в рот. Она вскрикнула, запустила руки в его волосы, прижимая голову мужчины к себе.

Ее бедра слегка раздвинулись, и Фрэнк застонал, ощутив более глубокий запах, еще более усиливший возбуждение. Его тело инстинктивно дернулось навстречу, молча вопрошая в старом как мир танце страсти: "Можно?"

Ее глаза затуманились. Прерывистое дыхание вырывалось из груди. Ноги разошлись в стороны, словно подтверждая: "Да!"

Сумасшествие! Они ведь даже не знакомы. Но Фрэнк знал: не прими он этот волшебный дар судьбы, он будет всю жизнь изводить себя сомнениями и сожалением.

Будто прочитав его мысли, Джина сказала:

- Я знаю. Позже мы будем спрашивать себя, что случилось. Но теперь я хочу ощущать твои губы, руки, всего тебя.

Фрэнк пребывал в полном восторге. Он провел ладонью по ее телу - от груди, вниз по мягкому, гладкому животу, еще ниже... Когда он просунул пальцы между ее бедер, женщина вздрогнула и застонала.

- Ты уверена? - спросил Фрэнк, предоставляя ей право выбора, хотя мысль о том, что ему придется остановиться, убивала его.

Вместо ответа она опустила руку в карман халата, который лежал под ней. Когда достала что-то и показала Фрэнку, тот улыбнулся.

- Не знаю, зачем-то взяла его, когда увидела в аптечке у Марвина. Она лукаво закусила губу. - Думаешь, это плохо? Я шокировала тебя?

Фрэнк мягко рассмеялся, потом протянул руку и взял у нее презерватив.

- Вовсе нет. Это великолепно.

Он снова поцеловал свою загадочную незнакомку. Почувствовав, как нежные руки гладят его. Фрэнк стал терять голову от желания поскорее войти в нее. Она опустила руку ниже и взяла его возбужденную плоть. Глаза женщины были закрыты, голова откинута, пока ее трепетные пальцы исследовали его самое чувствительное место. Вскоре Фрэнк был вынужден отодвинуться, иначе их прелюдия закончилась бы намного раньше, чем он планировал.

- Я хочу тебя, ну, пожалуйста, - прошептала она, на ее лице сияла обворожительная улыбка.

Дважды ей просить не пришлось. Фрэнк надел презерватив и снова прикоснулся губами к теплой влажной коже на ее шее. Она придвинулась ближе и обвила мягкой ногой его бедра, проталкивая мужчину в горячий, влажный вход в свое тело. Фрэнк едва успел начать двигаться в ней, как она дернулась навстречу ему, нетерпеливо принимая то, что он хотел предложить ей, но только медленно и нежно.

- Да! - вскрикнула она. Голос эхом разнесся по спортзалу.

Фрэнк вынужден был остановиться, чтобы набрать воздуха в легкие и привыкнуть к самым сказочным чувственным ощущениям в своей жизни. Это был не просто секс. Он осознавал, что впервые в жизни занимается любовью. Ведь раньше ему и в голову не приходило, насколько усиливаются физические ощущения, когда им вторят эмоции.

- Не могу поверить... - начала было она и замолчала, чтобы сделать вдох, когда он вышел из нее, только для того, чтобы снова войти глубоко и быстро. Каждый его толчок усиливался толчками батута, придавая волшебный ритм их движениям.

- Я никогда раньше... Я думала, что... Когда ее стоны стали громче, а на щеках появился лихорадочный румянец, Фрэнк понял, что она близка к оргазму.

- Да, - прошептал мужчина, двигаясь все быстрее и быстрее. Она вторила ему, все сильнее прижимая его мощную плоть к самому чувствительному участку своего тела. Наконец Фрэнк замедлил движения, давая ей то, чего она хотела, наблюдая за ее лицом. И только после того, как молодая женщина вскрикнула, достигнув вершины наслаждения, он последовал за ней.

Ее дыхание постепенно начало выравниваться, а черты лица расслабились. Когда она открыла глаза и улыбнулась, он вышел из нее и нежно поцеловал в губы.

- Мне нужно знать твое имя, - мечтательно промурлыкала она. - Чтобы знать, что выкрикивать в следующий раз.

- А мне - твое, - промолвил Фрэнк на секунду оторвав от нее свои губы. - Чтобы знать, как зовут хозяйку моей души и тела.

Она лениво потянулась и поцеловала его подбородок. Приподнявшись на локте так, что халат полностью сполз с одного плеча, она прошептала:

- Меня зовут...

Не успела она закончить, как дверь распахнулась, и вспыхнул яркий свет. Нет, только не это! Фрэнк не верил своим глазам, особенно, когда увидел, кто стоял в дверях.

- Марвин? Какой кошмар!

- Действительно, какой кошмар, - эхом повторила женщина, стоящая рядом с Марвином, даже не пытавшаяся скрыть свой ужас.

Следом за боссом в зал вошел Лео. Фрэнк не мог промолвить ни слова, особенно после того, как у коллеги удивленно округлились глаза при виде страстно сплетенных тел. Желая защитить женщину, Фрэнк подвинулся так, что они могли видеть только его спину в халате. Незнакомка быстро запахнула одежду, чтобы прикрыть свое нагое, дрожащее тело.

- Сынок, ты в моем халате, - наконец произнес Марвин ровным голосом, не выражающим никаких эмоций.

Да, он пойман миллионером, своим работодателем в его же халате, пойман посреди вечеринки, на которой был ни кем-нибудь, а почетным гостем. Да, его застукали во время занятия сексом в частном спортивном зале на батуте с великолепной брюнеткой. Разве что-нибудь может быть хуже?!

- И, - невозмутимо продолжил Марвин, - ты лежишь на моей дочери.

Джина простонала от ужаса, прячась под великолепным мужчиной. Неужели она действительно упала в его объятия, даже не спросив имени? И участвовала, нет, затеяла самый сумасшедший, опьяняющий секс в своей жизни? И даже не чувствовала никакого смущения. А, скорее, бешеное раздражение. Да как они посмели ворваться в тот самый момент, когда она собиралась вновь взобраться на своего потрясающего любовника и заниматься с ним любовью до потери пульса. О Боже! Наверное, это страшный сон. Сейчас зазвонит будильник и все кончится. Но будильник не зазвенел, в воздухе повисла лишь оглушающая тишина.

Джина почувствовала, как тело мужчины напряглось:

- Он действительно твой отец?

- Биологически - да, - пробормотала она. Вдаваться в детали не было сил. История длинная, час поздний, да и ее нервы слишком напряжены, чтобы пускаться в подробные объяснения. Особенно, учитывая тот факт, что она все еще лежит в объятиях незнакомца на глазах у отца и Лео.

- Ты могла бы хоть что-то сказать раньше.

Неудивительно, что он смущен. Наверное, вспоминает свою нелестную характеристику данную Марвину. Но Джина вовсе не обиделась на нее, поскольку ее мнение о любовных похождениях отца полностью совпадало с мнением незнакомца.

Обернувшись и заметив задумчивое выражение лица Марвина, она вздохнула. Тот постоянно твердил, что дочь должна расслабиться, показать свою истинную натуру, перестать скрывать чувства.

Но вряд ли, говоря о расслаблении, он представлял себе именно такую сцену. Осознав комичность ситуации, молодая женщина хихикнула.

- Привет, Марвин, - сказала она. - Ты не оставишь нас на минутку? Тот не стал спорить.

- Только на одну минуту. - Взяв Лео за локоть, отец вывел его из спортзала, оставив парочку наедине.

Выскользнув из-под мужчины, который подарил ей самый незабываемый оргазм в жизни, Джина тщательно запахнула халат и завязала пояс. Ее любовник поднялся и протянул руку. Они вместе подошли к краю батута, и мужчина помог ей спрыгнуть. Значит, он не очень обиделся на то, что она не упомянула о родственной связи с Марвином.

Не говоря ни слова, он развернулся и пошел в ванную. Видимо, чтобы избавиться от следов преступления. Эта мысль позабавила Джину, и она снова ухмыльнулась.

Вошел отец. Судя по морщинкам в уголках глаз, тот с трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться.

- Хорошо проводишь время, милая? - спросил он обманчиво ровным голосом и посмотрел на ванну, из дверей которой как раз выходил незнакомец. - И ты, дружок, тоже?

- Все замечательно, - пробормотал ее любовник.

- Именно это я и хотела сказать, - вставила Джина. Услышав смешок Лео, она перевела на него ледяной взгляд. - Большое спасибо тебе, Лео.

- Я не виноват. - Тот лишь пожал плечами.

- Вы что, знакомы? - спросил ее любовник, переводя взгляд с Джины на Лео и обратно.

- Кажется, на этой вечеринке так или иначе все знают друг друга.

Марвин прокашлялся, требуя внимания.

- Кто-нибудь просветит меня, что здесь творится? Этот тип увиливал от прямого ответа, когда я спрашивал, где вы, и вдруг я натыкаюсь на это... Его голос оставался спокойным, но в глазах вспыхнул интерес и любопытство.

Большинство отцов испытали бы какие угодно чувства в подобной ситуации, но только не любопытство. Как бы то ни было, Марвин резко отличался от такого традиционного большинства. Вероятно, он радовался, что в жилах застегнутой на все пуговицы Джины, о существовании которой не знал, пока той не исполнилось двенадцать лет, течет кровь ее настоящего отца. Именно этого опасался ее отчим.

- Этот человек упал в бассейн, - объяснила Джина, понимая, насколько нелепо прозвучала эта фраза. - Ударился головой. Мне пришлось его спасти.

- И что? Ему потребовалось искусственное дыхание? - злорадно ухмыляясь, поинтересовался Лео.

Джина вспыхнула и хотела сказать что-нибудь ехидное, но ее перебили.

- Кто-нибудь из вас объяснит мне наконец, почему вы с мистером Дэвисом находились здесь в то время, когда должны были присутствовать в качестве почетных гостей на моей вечеринке? - спросил Марвин.

- Мне нужно было проветриться, - сказала Джина. - Я собиралась вернуться через несколько минут, никто бы и не заметил. Мне жаль...

Она запнулась, мгновенно осознав то, что только что сказал Марвин. Джина уставилась на Лео и прошептала:

- Дэвис?

Тот пожал плечами, делая вид, что в данной ситуации он совершенно не причем. Так она и поверила!

- Ну, Фрэнк, какие у тебя оправдания? - спросил Марвин, не обращая внимания на то, что Джина покраснела как рак. У нее моментально подскочило давление, и ей показалось, будто ее голова вот-вот лопнет. Фрэнк? Фрэнк Дэвис? Все, что угодно, только не это! Она умоляюще посмотрела на Лео, тот улыбнулся.

- Извини, Марвин, та же самая история, что и у твоей дочери. Хотел проветриться, пришел сюда посидеть у бассейна и упал в воду. Она действительно спасла меня, так что я один виноват в ее отсутствии.

Джина вовсе не нуждалась в защите своего злейшего врага. Если он действительно был до сих пор ее врагом. Разве это возможно? Разве этот остроумный обаятельный незнакомец может быть тем, кого она ненавидела все эти месяцы? Ведь никто раньше не вызывал у нее таких всепоглощающих чувств. Джина тонула в нем, отдавала душу и тело, чувствовала себя так уютно и безопасно в его объятиях.

Неужели он - тот самый Фрэнк Дэвис, который прославился фразой: "Так много красоток, так мало времени"?

- Это сущий кошмар, - пробормотала Джина, разворачиваясь и отходя в сторону. Она затянула туже пояс и остановилась у бассейна. Спокойное мерцание прохладной воды помогло ей привести в порядок спутавшиеся мысли, одновременно она почувствовала прилив гнева.

Сначала она убьет Лео. Он прекрасно знал, кем был мужчина у стойки бара. Если бы не ее безответственный дружок, то Джина никогда бы не влипла в подобную дурацкую ситуацию. Может, она бы и вытащила Фрэнка Дэвиса из бассейна, но, увидев, кого спасла, ни за что не стала бы возиться с его окровавленным виском, и уж ни в коем случае не стала бы обниматься с ним на батуте.

При этих воспоминаниях Джина снова вспыхнула. Как она могла так низко опуститься? Как мог всего один час, проведенный в компании привлекательного незнакомца, так изменить ее, заставить забыть саму себя, все свои принципы? Чего стоят теперь ее проповеди о настоящей любви, моногамии, душевной привязанности? У этого плечистого красавца с медовыми устами ушло намного меньше времени на то, чтобы уложить Джину на спину, чем у всех предыдущих ее кавалеров, добивавшихся лишь позволения взять ее за руку!

Вопрос между тем оставался открытым: почему Лео ничего ей не сказал? Почему тот, кого она считала настоящим другом, обманул ее? Да, юмор Лео иногда был грубоват, он любил подшучивать над людьми. Может, и в этот раз решил, что вечер будет не таким скучным, если Джина даже не будет подозревать, что именно Фрэнк Дэвис был тем мужчиной, который привлек ее внимание.

- Дурак, - пробормотала она, зная, что именно таковы были его истинные мотивы.

Трое мужчин, очевидно, не поняли, что она хотела остаться одна и подошли ближе.

- Ну ладно, я принимаю извинения. В конце концов не каждый день я застаю свою дочь в такой компрометирующей ситуации. Милая, я уже начинал беспокоиться, а теперь знаю, что ты - абсолютно нормальная, здоровая молодая женщина.

Хихиканье Марвина заставило ее поморщиться. Как мило! Отец безумно радовался, застукав дочь во время занятия любовью с незнакомцем. В следующий раз он, наверное, предоставит им свою спальню. Ее отчим в такой ситуации сразу достал бы ремень!

- Я ухожу домой, - отчеканила Джина.

- В таком виде? - Фрэнк показал на ее халат.

Надменно задрав подбородок, она развернулась к отцу:

- Тебя не затруднит взглянуть, не найдется ли у Анжелины подходящей одежды, которую я могла бы взять взаймы у нее?

- Вы можете вдвоем, ммм, подождать здесь, а мы с Лео что-нибудь вам подберем. Только на это уйдет довольно много времени.

Фраза прозвучала весьма двусмысленно.

- Я подожду наверху. Одна. - Джина смерила отца гневным взглядом. Тот покачал головой:

- Джина, будет довольно странно, если я не сделаю заявление сегодня вечером. Ты думаешь, мне действительно хочется объяснять, почему ты бегаешь по дому полуголая?

Не успев ответить, она услышала кашель и обернулась посмотреть, что там случилось. Фрэнк Дэвис согнулся вдвое и отчаянно кашлял в кулак. Лео, чей смех был слышен даже сквозь кашель, колотил беднягу по спине.

- Сынок, ты не заболел? - обеспокоенно спросил Марвин.

Фрэнк проигнорировал вопрос. Наконец, отдышавшись, он спросил:

- Джина? Но ведь не Джина Лей к? - мужчина напряженно всматривался в ее лицо, качая головой, как будто прося ее немедленно опровергнуть нелепое предположение.

Взглянув на ситуацию его глазами. Джина опешила, значит, он не больше ее самой знал, с кем занимался сексом! Она медленно кивнула. Глаза мужчины расширились от ужаса, в них отразилось недоверие:

- Ты - Джина Лейк? - смог наконец переспросить он. - Ты и есть тот самый фригидный нацист в юбке?

Все сочувствие, которое начало зарождаться у растерявшейся женщины, понявшей, что мужчина не меньше нее смущен и растерян, моментально испарилось. Она действовала не задумываясь. И вот, второй раз за вечер Фрэнк Дэвис оказался в бассейне!

Джина отправилась домой в халате. Столкнув Фрэнка-Зануду в воду, она развернулась, схватила сумочку, туфли и пулей вылетела из спортзала. Она не видела, как отец и Лео помогали Фрэнку вылезти из бассейна, поскольку и глазом не моргнула, услышав, как тот прорычал:

- Ты за это заплатишь!

Несмотря на огромное желание прошествовать в халате перед всеми именитыми гостями, Джина выскользнула через дверь в кухне и села в машину. Дорога домой была быстрой и яростной, под стать ее настроению. Ей повезло, что полиция ни разу не остановила ее.

"Добрый вечер, офицер. Мои права и регистрация? Да, конечно, сейчас посмотрю в кармане халата!" - только бы и произнесла она.

Ей хотелось одного - исчезнуть. Но на следующее утро, в субботу, когда она сидела на маленьком балкончике у себя дома, прихлебывая чай и размышляя о том, что случилось после ее ухода, раздался звонок в дверь. Наверное, Лео пришел молить о пощаде. Или, может, позлорадствовать? Ночью один раз протрезвонил телефон, но она не стала брать трубку. Джина еще не простила своего друга и была не в настроении с ним разговаривать.

- Дорогая, открывай, я знаю, что ты дома. Мне срочно нужен шоколад:

Узнав голос подруги, она ухмыльнулась и пошла в прихожую.

- Доброе утро, Холли. Зачем тебе понадобился шоколад в восемь утра?

Холли Лопес, которая жила этажом выше, влетела в квартиру. Она была явно не в форме: обычно пышные волосы висели сосульками, макияж смазан. На ней было черное короткое кожаное платье, а чулки в сеточку слишком вызывающе облепляли стройные ноги. Но даже сейчас молодая женщина, несмотря на некоторую неухоженность, выглядела очень привлекательно. Шесть футов роста, цветущий вид - все, о чем мечтала Джина с детства. Возможно, заполучить от природы такую внешность ей помогли ее итало-ирландские корни. Да и характером она отличалась сильным, смелым, жестким. У нее было все, чего не хватало самой Джине.

- Опять танцевала всю ночь? - спросила она подругу, которая сразу же направилась в кухню. Та не ответила на вопрос, но пробормотала:

- Не отвлекай меня, пожалуйста. Ты знаешь, что мне нужно, когда я в стрессе.

- "Оригинал" на нижней полке, за йогуртом. Холли издала победный клич, выудив из холодильника шоколадку и с наслаждением вонзая в нее зубы.

- Ммм, еще немного этого зелья, и я смогу забыть, что меня бросили.

- О, Холли, мне жаль, - посочувствовала Джина. Она не спросила имени негодяя, зная, что подруга меняет кавалеров приблизительно раз в месяц. Почти так же часто, как цвет волос. - Сейчас ты в порядке?

- Все шло замечательно, - начала Холли, захватив шоколадную плитку и следуя за хозяйкой дома в гостиную. - Мы протанцевали всю ночь, потом пошли к нему. Последовал романтический завтрак и все такое. Вдруг он как бы между прочим сообщает, что возвращается к своей подружке из колледжа и это наша последняя встреча...

Джина подвинулась, уступая подруге место рядом с собой на диване.

- Вообще-то, учитывая, что это была наша третья ночь, я не должна сильно расстраиваться. Как ты думаешь? - Холли проглотила последний кусок шоколадки, откинулась на спину и закрыла глаза. - Все мужчины - кобели.

- Согласна.

Холли, видимо, услышав что-то в голосе подруги, приоткрыла один глаз и подозрительно покосилась на нее.

- А у тебя что случилось? Та лишь пожала плечами.

- О Боже, ведь вчера была вечеринка! Прости, солнышко, я совсем забыла. С тобой все нормально? С мамой уже говорила?

Джина вздохнула, зная, что телефон может зазвонить в любой момент. Прошлой ночью мать была в панике, а сейчас у нее самой не хватало духа позвонить ей.

- Марвин пока не сделал своего заявления.

- Я думала, его ничто не остановит.

- Мне тоже так казалось. Но кое-что все же помешало осуществлению его планов. - Джина забралась с ногами на диван. - Думаю, это единственный плюс самого ужасного вечера в моей жизни.

- Так что же случилось? Твой отец спал и видел, как объявит чикагским сливкам, что ты его дочь.

Холли принадлежала к узкому обществу посвященных в тайну происхождения Джины. Теперь к этому обществу прибавился новый член -Фрэнк Дэвис. Она сжала зубы.

- Произошла небольшая неприятность, и я испортила платье.

Подруга хихикнула:

- Ты решила воспользоваться моим методом, безотказно помогающим сбегать с вечеринок: "Опрокинь на себя "Кровавую Мэри""?

- Не совсем.

И Джина начала рассказывать, что же случилось прошлым вечером. Правда, она утаила кое-что, в основном то, как они занимались сексом. И еще решила скрыть от посторонних ушей, не признаваться в том, что страсть вспыхнула между ней и тем человеком, которого до этого момента люто ненавидела.

Но запудрить мозги Холли было не так-то легко.

- Так, значит, твой отец зашел и застал тебя с каким-то парнем в банных халатах? Ну и что? Вы же не...

Джина покраснела.

- А-а, вы действительно... Ты танцевала горизонтальную мамбу с мускулистым красавцем, которого выловила из бассейна?

Джина понимала, что молчание выдает ее с , головой.

- Ну и как?

- Холли!

- Ну, перестань. - Подруга нетерпеливо пожала плечами. - Забудь о том, что сегодня утром уже ненавидишь себя за то, что вытворяла прошлой ночью. Лучше скажи, ты почувствовала что-нибудь особенное или нет?

Девушка не смогла солгать:

- Почувствовала, черт возьми! Я и понятия не имела, что от оргазма может так снести крышу. Тряслась, наверное, минут пять.

Подруга присвистнула.

- Милая, я знала, что ты можешь расслабиться, когда захочешь.

- И почему все так беспокоятся о моей личной жизни? Отец, похоже, предоставил бы мне весь дом, вырази я хоть малейший интерес. Ты понимаешь, насколько все это странно? - проворчала Джина, вставая с дивана и направляясь в кухню за дополнительной порцией чая.

Холли - первая подруга, появившаяся у Джины, когда та переехала в Чикаго, чтобы начать самостоятельную жизнь, - последовала за ней. Она неуверенно похлопала Джину по плечу. Казалось, молодая женщина, ворвавшись с утра пораньше в чужой дом, испытывала угрызения совести, что было вовсе нетипично для нее. Обычно ее отношение к жизни укладывалось в емкую фразу "Наплевать!"

Джина считала, что причиной такого отношения было воспитание. Подруги росли в абсолютно разных семьях. Она - под недремлющим оком строгого отчима, бывшего сержанта, ставшего впоследствии министром, и матери, Лоры Шервуд, которая совершила всего одну ошибку за свою жизнь, да и ту в юности. Результатом этой ошибки стало рождение дочери двадцать четыре года назад.

Холли же выросла в детском доме. Ей приходилось зубами и когтями вырывать свой кусок хлеба. Единственное сходство заключалось в том, что обе не знали своих родных отцов. По крайней мере, Джина, в конце концов, узнала. Чего не скажешь о Холли. И неизвестно еще, кому повезло.

- Просто все желают тебе добра, милая, объяснила та. - Включая твоего настоящего отца. Мне кажется, он любит тебя.

- Как волк кобылу, - съязвила Джина. - Мать бросалась из крайности в крайность... Мама! Я же должна ей позвонить!

- Я понимаю, ты о ней волнуешься. Если все в твоем родном городе узнают, что ты - незаконнорожденная... Но, с другой стороны, на дворе двадцатый век. Неужели кого-то это все еще волнует?

- Здесь, может, и нет. Как и в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе, но не в штате Юта. - Джина горько усмехнулась, наливая чай и добавляя сахар и лимон. Там да, волнует. Люди будут возмущены, узнав, что жена уважаемого Питера Лейка преподнесла ему незаконнорожденного ребенка.

Холли сочувственно кивнула:

- Знаю, Джина. Конечно, ты права. Жаль, что твой отец этого не понимает.

- Хочешь - верь, хочешь - нет, но он старается не причинять боль матери. У него до сих пор остались чувства к ней. - Джина сначала этому не верила, но выражение лица Марвина, когда тот рассказывал об их феерическом романе, убедило ее в искренности отца. - Дело в том, что он чувствовал, будто у него украли первые двенадцать лет моей жизни. У Марвина больше нет детей, и он хочет, чтобы весь мир узнал, что я его дочь.

- Его можно понять.

- Да, можно. Если бы дело было только в моей матери и отчиме, то мы бы, наверное, нашли выход.

- Проблема в бабушке с дедушкой, верно? Джина кивнула, чувствуя, как в глазах закипают слезы.

- Это убьет их. Каково узнать, что их внучка биологически не является их родственницей? Что невестка изменила сыну, и он принял незаконнорожденного ребенка? Как я могу позволить этому случиться?

Ответ был однозначен: никак. Все это время Марвин поддавался на уговоры хранить молчание. Только недавно, после феноменального успеха колонки Джины, гордый отец начал подталкивать дочь к тому, чтобы она раскрыла семейную тайну.

Угрозы начались несколько месяцев назад. Когда она поняла, что переубедить его невозможно, то начала потихоньку готовить мать, надеясь, что та найдет в себе силы справиться со скандалом, если слухи дойдут до их городка. А они дойдут. Марвин Лерой был известным миллионером и издателем, поэтому трудно было сомневаться в том, что люди обо всем узнают.

- Думаю, прошлой ночью тебе повезло, - сказала Холли, доставая очередную шоколадку из холодильника. Она разломила ее пополам, протягивая большую половинку подруге. - Может, что-нибудь случится и он передумает?

- Эта всего лишь временная отсрочка. - Джина откусила кусочек от горькой плитки. - Исполнение приговора отложено, а не отменено. И я понятия не имею, как уговорить его подольше повременить со своим заявлением.

На мгновение Джине показалось, что Холли забыла о ее романтическом приключении. Плохо же она ее знала! Эта энергичная девушка никогда не забывала ни о чем, что касалось спартанской личной жизни подруги. Она месяцами твердила Джине, что той пора найти мужчину.

- Ну, все, зайка, время вышло, - произнесла Холли, слизывая остатки шоколада с пальцев. Она достала пакет молока из холодильника и сделала несколько глотков. - Мы поели, мы отдохнули, а теперь поговорим!

Фрэнк Дэвис не очень удивился, когда в понедельник утром обнаружил на рабочем столе записку от Марвина Лероя.

- А вот и увольнение, - размышлял он, комкая розовую бумажку и бросая ее в корзину для мусора.

Хотя он не знал наверняка, уволят ли его после происшествия в пятницу. После всего, что произошло, Марвин не показался ему слишком уж разъяренным. И, если он собирался уволить Фрэнка, то сделал бы это сразу в пятницу. А теперь прошли выходные, он мог поостыть и все хорошенько обдумать.

Фрэнк и сам не знал, что было хуже: то, что он занимался сексом с дочерью босса, или то, что этой дочерью оказалась Джина Лейк. В любом случае он скоро узнает, во что ему обойдется провал в пятницу. Марвин требовал, чтобы он через полчаса явился в его офис, расположенный на десятом этаже.

Мистер Лерой владел всем зданием. Офисы сотрудников журнала "Мужчина" находились на десятом этаже, а журналисты из "Женщины" работали на пятом. Это было одной из причин, по которой они с Джиной Лейк никогда не сталкивались. К тому же в здание ежедневно приходили тысячи людей. И Фрэнк выполнял часть работы дома. Сегодня он, естественно, пришел, чтобы узнать, не обрушится ли на его шею топор.

- У меня встреча, - сказал он Лео, увидев того на пороге офиса. - Да и вообще я с тобой не разговариваю.

- Перестань! Откуда мне было знать, что вы с Джиной так.., подружитесь? Если честно, я никогда не слышал, чтобы она хотя бы прогуливалась за руку с парнем, не говоря уже о том, чтобы лечь в постель с мужчиной, которого она знает десять минут.

Фрэнк предупреждающе направил указательный палец на Лео:

- Попридержи язык.

Глаза мужчины округлились:

- Ты защищаешь честь своего заклятого врага передо мной, одним из ее лучших друзей?!

Фрэнку не понравилось удивление, прозвучавшее в его голосе.

- Слушай, лучше не лезь сюда. Дело касается только меня и Джины.

Нет, Фрэнк этого так просто не оставит. Она может сколько угодно воображать, что, столкнув его в пруд, поставила жирную точку в их отношениях. Как бы ни так! Им еще о многом предстоит поговорить. Начиная с того, почему такая красивая, страстная и сексуальная женщина, как Джина Лейк, пишет эту галиматью в своей колонке...

Лео прервал его размышления:

- Не спорю. Ваше и Марвина.

- Как раз с ним я собираюсь сейчас встретиться. Почему мне никогда раньше не доводилось слышать, что у него есть дочь?

Лео посмотрел на приоткрытую дверь офиса и понизил голос:

- Об этом знают единицы, Фрэнк. Так решила Джина.

- Богатая доченька не хочет, чтобы люди знали, что папочка нашел ей денежную работу? Лео неодобрительно нахмурился:

- Марвин понятия не имел о том, что его дочь работала в его журнале, пока та своими силами не выбилась в журналисты. Сама. Мы встретились, когда оба еще только начинали здесь. Я - курьером, а она - простым клерком.

- Но почему? Если она хотела писать, мечтала о собственной колонке, то разве не могла просто попросить папочку?

- Таков уж характер! Могла, но не хотела. И если ты не понимаешь почему, то, значит, ничего о ней не знаешь.

Я знаю ее намного лучше, чем ты предполагаешь, приятель! - подумал Дэвис.

- Пожалуйста, Фрэнк, это очень важно для Джины. Ей так сложно было защитить свою мать и семью, когда Марвин умирал от желания сообщить всему миру, что она его дочь. Держи язык за зубами, ладно?

Фрэнк удивился верности Лео. Для парня, не закончившего колледж, и добившегося должности журналиста в солидном издании своим умом, сарказмом и писательским чутьем, в его поведении было слишком много от курицы-наседки.

- Мне пора идти. А то опоздаю на собственную казнь, - сказал Фрэнк, пожимая плечами. - Не переживай. Я никому ничего не скажу, - добавил он, прежде чем выйти из комнаты. Лео облегченно ухмыльнулся.

Десять минут спустя Фрэнк сидел в приемной перед офисом Марвина Лероя. Он только успел открыть номер "Женщины", который лежал тут же, на кофейном столике, как дверь открылась, и босс проревел:

- Фрэнк Дэвис уже здесь? - В дверном проеме показалась его крупная голова. Он увидел Фрэнка и поманил его, улыбаясь при этом. Так разевают пасть только крокодилы, нацеливающиеся на свою жертву.

Дэвис проследовал за ним в офис, где уже сидели два других сотрудника. Одним из них был его босс - главный редактор издания "Мужчина", Хьюго Гамильтон, вторым - дама, работавшая в "Женщине".

Может, Марвин предпочитает публичные казни?

- Доброе утро всем, - сказал Фрэнк, усаживаясь туда, куда указал Марвин.

Остальные кивнули. Хьюго сразу развернулся к боссу.

- Отличная вечеринка была в пятницу, Марвин, - сказал он, старательно кивая.

Фрэнк съежился на стуле. Ему вовсе не хотелось говорить о вечеринке. Особенно, в присутствии свидетелей.

Женщина, Белинда, - Фрэнк вспомнил ее имя, - присоединилась к хвалебной оде.

- Да, ваша жена - само очарование. Не успел Фрэнк ничего промолвить, как дверь распахнулась, и вошла та, о ком он столько думал.

- Привет, Джина, - кивнул Марвин, поднимаясь и указывая на свободный стул.

Фрэнк постарался как можно незаметнее осмотреть ее, пытаясь найти сходство с той самой нимфой на батуте, смешливой спасительницей, женщиной, в объятиях которой он узнал, что рай существует. Сегодня Джина выглядела абсолютно по-другому. Настоящая бизнес-леди: все пуговицы застегнуты, волосы затянуты в пучок, одета в синий костюм и белую блузку. По крайней мере, юбка короткая. Со своего места Фрэнк смог по достоинству оценить красоту ее длинных, стройных ног. Воспоминания о том, как они обвивали его бедра, заставили мужчину поерзать на стуле.

- Ну вот, все собрались, - сказал Марвин.

Джина осмотрела "собравшихся". Она кивнула Хьюго, улыбнулась коллеге по журналу и наконец заметила Фрэнка. Тот не удержался и подмигнул ей. Девушка пробормотала:

- Замечательно!

- Хьюго, Белинда и я сегодня утром обсуждали один проект, - начал Марвин.

- Идея принадлежала Марвину, - вставил Хьюго.

- Блестящая идея, - добавила Белинда. Фрэнк заметил, как Джина закатила глаза.

Марвин же не обратил никакого внимания на эту откровенную лесть.

- Мы решили создать совместный проект "Мужчины" и "Женщины".

Что еще за совместный проект? Что-то не нравится Фрэнку эта идея.

- Совершенно очевидно, что именно ваши колонки привлекли повышенный интерес к журналам, поэтому мы решили наградить каждого из вас в пятницу. Марвин поднял два конверта, но о вечеринке больше не заикнулся. - Теперь, благодаря вашим статьям о непримиримой войне полов на страницах моих журналов, их знают по всей стране. В общей сложности мы получаем тысячу писем ежедневно.

Интересно, если высчитать в процентах, то кто из них получает писем больше? Джина следила за ним уголком глаза, и Фрэнк понял, что она подумала о том же. Он усмехнулся. Так-так, значит, мисс Лейк хочет всегда во всем быть первой!

- Суть в том, что мы решили: вам пора поработать вместе. Так сказать, ноздря в ноздрю. Бок о бок. Рука об руку.

- Брось свои метафоры и переходи к делу, - поторопила Джина. Фрэнк заметил недоумение, мелькнувшее в глазах Белинды, ее начальницы. Очевидно, та не знала об отношениях между Джиной и Марвин ом.

Отец расплылся в довольной улыбке:

- Я как раз к этому подхожу.

Теперь, когда он знал о семейной тайне, Фрэнку бросалось в глаза то, с каким нежным одобрением Марвин смотрел на дочь.

- Мы хотим, чтобы вы с Дэвисом поработали вместе и доказали раз и навсегда читающей публике, кто из вас в современной Америке больше понимает в любви. Ты докажешь мистеру Дэвису, что идеальный мужчина - чувствительный герой романов, о котором ты постоянно пишешь.

Фрэнк фыркнул.

- А ты - что мужчинам нужны чисто физические отношения.

- Я не совсем понимаю... - начала было Джина.

- Ну, проще говоря, вы проведете совместное исследование. С настоящего момента ты и Фрэнк думаете вместе, работаете вместе, пишете вместе. Вы - на секретной миссии.

Фрэнк увидел, как кровь отхлынула от лица Джины, и почувствовал, как его челюсть напряглась.

Марвин продолжал, как ни в чем не бывало, будто не заметив ужаса дочери:

- Джина Лейк и Фрэнк Дэвис теперь официальные партнеры на баррикадах сексуальной революции.

Глава 3

Джина подождала, пока Хьюго и Белинда покинут офис, прежде чем высказать Марвину все, что думает по поводу его "проекта". Отец, очевидно, заметил огонь в ее глазах, так как попросил редакторов оставить их с Фрэнком и Джиной обсудить детали наедине. Как только они ушли, та встала и подошла к столу Марвина:

- Я ни за что, слышишь, ни за что не соглашусь.

- Хоть раз мы поняли друг друга, - пробормотал Фрэнк из другого конца кабинета. Джина проигнорировала его реплику:

- Мы - как масло и вода.

- Скорее, как масло и хлеб, - съязвил отец. Джина мысленно выругалась, допустив! такой промах. Она посмотрела через плечо, молясь, чтобы Фрэнк хотя бы это не услышал. Тот смотрел в потолок, сама святая невинность, на его лице играла хитрая улыбка. До его ушей дошло все.

- Это вовсе не смешно!

- Не сердись, - сказал отец. - Поставь себя на мое место. Два лучших журналиста в стране работают в моих журналах. Ваша война увеличила объем продаж куда значительнее, чем все конкурсы и рекламные компании.

- Так почему бы нам с ним не продолжать в том же духе? Я более чем уверена, что каждый из нас в состоянии еще многое поведать жаждущим получить совет читателям, - произнесла Джина, почти умоляюще.

- Сейчас идеальный момент. Задумка просто великолепна. Вы оба профессионалы. Забудьте о личной неприязни и выполняйте свою работу.

Джина редко слышала, чтобы Марвин говорил таким безапелляционным тоном. Обычно это бывало, когда она убегала из дома в его особняк в Чикаго. Конечно, в то время его первой реакцией была радость. Наконец-то Джина стала противостоять своему деспотичному отчиму! Рассерженная и полная решимости, она однажды даже бежала из дома в Юте, причем быстро, как только могла, подгоняемая праведным гневом. Если память ей не изменяла, то проблема заключалась в мальчике, красном платье и школьных танцах. Марвин в конце концов отослал ее назад, не обращая внимания на мольбы и истерики. И говорил он тогда таким же не допускающим возражений тоном; Джина, смирившись, вздохнула.

- И что мы за это получим? - с деланным равнодушием спросил Фрэнк.

Она почти забыла о его присутствии. Пусть сам разбирается со своими долларами и центами.

- Еще одну премию. - Марвин указал на конверты, покоящиеся пока на его столе. - Такая, милые, вам и не снилась.

Джина наблюдала за ним, удивляясь, что в этих обманчивых, красивых карих глазах не загорелся алчный огонек.

Сидеть с ним на собрании было совсем невыносимо. Она пыталась сфокусировать внимание на Марвине, не оглядываться и не краснеть, когда воспоминания о пятнице возвращались снова и снова. Все выходные она не могла думать ни о чем другом. Хотя Джина и не отвечала на звонки Лео, и не вдавалась в детали с Холли, забыть Фрэнка Дэвиса было не так просто. Память нельзя отключить, как телефон или избежать, как навязчивые расспросы. Да, он очаровал ее, заинтриговал, рассмешил, зажег, свел с ума... И доставил такое наслаждение, о котором она и не подозревала. Джина все еще чувствовала каждое прикосновение, тяжесть его тела и невероятное ощущение полноты, когда он вошел в нее... Задрожав, она попыталась подумать о чем-нибудь другом и свела ноги.

Марвин заметил видимое отсутствие заинтересованности Фрэнка в материальной стороне дела:

- Ну?

Тот неторопливо встал со стула. От него исходили волны уверенности. Сегодня, одетый не в смокинг, а в обычные джинсы и темно-зеленую рубашку, мужчина производил незабываемое впечатление. Почти такое же незабываемое, как и в халате тем вечером. Или без халата...

- Финансы не главное, - наконец произнес Фрэнк. Его тон оставался спокойным, голос - тихим.

Джина фыркнула и кивнула в сторону отца:

- Он ни за что тебе не поверит.

- Чего ты хочешь? - Марвин откинулся на спинку стула, скрестив на груди руки. Джина увидела искорку нетерпения в его глазах. Он вошел в режим переговоров. Отец любил заключать сделки.

Фрэнк пересек офис и остановился у окна с таким видом, будто время его вовсе не поджимало:

- Красивый вид.

Джина закусила губу, чтобы не засмеяться, когда отец тряхнул головой и забарабанил пальцами по столу, всем своим видом выражая нетерпение. Надо признать, что Фрэнк с ним хорошо управлялся. Намного лучше, чем она сама.

Марвин изогнул бровь:

- Хочешь мой офис?

- Нет, - сказал Фрэнк, хитро улыбаясь. Изгиб губ мужчины напомнил Джине о его поцелуях, о том, как они прикасались к чувствительной белой коже под сосками, прежде чем сомкнуться на ее губах. Прикосновения его языка посылали горячие волны по ее телу, сходящиеся между ног. Ей пришлось схватиться за спинку стула, чтобы удержаться на ногах.

- Этот вид будет слишком отвлекать от работы, - продолжал Фрэнк. Хотя она знала, что речь шла о виде за окном, но он так пристально смотрел на Джину, что горячая волна хлынула к ее щекам.

- Повышение? Путешествие на Канарские острова? - спросил Марвин. Что?! Фрэнк посмотрел на нее:

- Канарские острова? Это интересно. Но не для меня. Я предпочитаю лыжные курорты. Марвин нетерпеливо вздохнул:

- Так чего же ты хочешь? - наконец спросила Джина, не в силах сдерживать любопытство. Танцующих девушек с доставкой на дом? Месячный абонемент на посещение стриптиз клуба?

Его улыбка стала еще шире, и он едва заметно ей подмигнул.

В мозг Джины ворвалась еще одна эротическая картинка.

- Ты знаешь, писать колонки очень интересно, - сжалился наконец Фрэнк. - Но очерки - совсем другое дело...

Джина поняла, к чему тот клонил. И невольно прониклась уважением.

Марвин откинулся на стуле:

- Я не уверен, что нам нужен еще один автор очерков. В команде работают много журналистов с огромным опытом работы.

Фрэнк пожал плечами и улыбнулся:

- Ты прав. И ты ведь знаешь, что любой из них намного лучше справился бы с этим проектом вместе с Джиной.

Она увидела, как зрачки отца сузились, когда тот понял, что Дэвис готов отказаться от задания. Потом он кивнул.

- Твоя взяла. Полагаю, у нас найдется работа для нового автора очерков. Но обещай не забрасывать свою колонку.

Тот согласился:

- На написание колонки у меня уходит неделя. Оставшееся время я потрачу на работу над более серьезным проектом.

- Мне нравится твое отношение, сынок, сказал Марвин. С его губ редко срывался такой искренний комплимент.

- А мне - вид из твоего окна. - Фрэнк снова развернулся посмотреть на голубое безоблачное летнее небо.

Джина наблюдала за ними, столь похожими в своей самоуверенности, и столь разными в подходах. Отец, чтобы получить то, что хотел, действовал напролом. Фрэнк же использовал обаяние - мальчишескую улыбку, огоньки в карих глазах, мягкий голос.

Сейчас оба были довольны, как поросята, извалявшиеся в грязи.

- Не хочется портить вам настроение, - начала Джина, - но я-то еще не согласилась. Он получает то, что хочет. Это не значит, что и мне нужно то же самое.

Фрэнк развернулся к девушке:

- Ты права. Ничего не получится, если оба главных игрока не придут к соглашению. Ты тоже должна что-то получить. Что-то, что позволит тебе примириться с необходимостью работать со мной целый месяц.

Он пристально смотрел на нее. Потом ободряюще улыбнулся и кивнул, как будто имел в виду что-то конкретное. И вдруг она поняла!

- Думаю, мне следует оставить вас наедине обсудить детали, - добавил Фрэнк, заметив понимание в ее глазах. - Марвин, спасибо за предложение.

Джина понятия не имела, откуда он узнал о том, что ей нужно. Что она хочет, чтобы окружающие не узнали о ее родственной связи с Марвином. Но об этом можно подумать позже. А сейчас настал ее черед вести переговоры с отцом.

- Джина, когда ты все уладишь, то почему бы тебе не заглянуть ко мне в офис после собрания, чтобы мы, ммм, поговорили.

Она услышала колебание в его голосе и поняла, что он специально сделал паузу. Поговорить? Почему бы и нет... Но в этот раз их отношения не выйдут за рамки деловой беседы!

Фрэнк не сомневался, что, переговорив с отцом, Джина появится в его офисе. Если он не ошибался, то она могла в любой момент влететь туда, готовая работать, устанавливать границы проекта, права и обязанности каждого из них...

Как хорошо, что он знал и настоящую Джину. Мисс Лейк на страницах журнала, застегнутая на все пуговицы, серьезная и сдержанная, никогда бы не смогла заменить ту Джину, которая прыгнула за ним в бассейн, влезла на батут, носила сногсшибательные черные трусики.

- Молодец, - мысленно похвалил он себя за сообразительность, когда, спустя несколько минут, дверь офиса распахнулась.

Серьезная Джина Лейк вошла твердой походкой в комнату и села на свободный стул напротив его стола. Благоразумнее будет не упоминать, что только что он думал о ней и ее белье.

- Ты действительно готов пройти через это? она сразу перешла к делу.

- Угу. А ты? Все обсудила с Марвином?

Та кивнула:

- Я согласилась. На все про все у нас всего четыре недели. Твоя статья появится в сентябрьском выпуске журнала "Женщина", моя в том же месяце - в "Мужчине". Думаю, нам следует начать с...

Он поднял руку, прерывая ее:

- А я думаю, что нам сначала надо обсудить пятницу.

- Нет. Сначала надо забыть пятницу и приступить к работе.

- Как я могу забыть, что ты спасла мою жизнь, - спросил Фрэнк, нежно улыбаясь. - А потом лечила мою ссадину.

Она посмотрела на его висок, и Фрэнк развернулся, чтобы показать ей маленькую, заживающую ранку.

- Она уже зажила. Забудь об этом. Упрямая, черт возьми. Но он любил такую черту в женщинах.

- И все остальное, что произошло в пятницу, я тоже должен забыть?

Она молчала.

- Но, ведь если я забуду, то не смогу извиниться, верно?

Девушка немного расслабилась:

- Ты... Ты хочешь извиниться?

Он кивнул, стараясь выглядеть как можно более искренним:

- Извини, Джина, я так виноват, что не запер дверь спортзала.

У нее ушло несколько минут на то, чтобы осознать сказанное. Потом глаза девушки округлились. Интересно, как она отреагирует? Возопит от злобы? Или улыбнется своей злой улыбкой, которую он так хорошо знал.

Она закрыла рот рукой, встала и, повернувшись к нему спиной, подошла к его книжным полкам. Наконец, Джина распрямила плечи, обернулась и сказала:

- У тебя язык без костей, Дэвис, Я с огромным удовольствием выставлю тебя дураком в сентябрьском номере.

- Мечтать не вредно, - парировал тот, ухмыляясь. - К сентябрю, когда журналы появятся в продаже, ты признаешь, что твой принц либо не существует, либо гей.

Она всплеснула руками, и что-то пробурчала, глядя в потолок.

- Любишь разговаривать сама с собой? Девушка смерила его надменным взглядом.

- Я молилась о терпении.

- Пожалуйста, не молись о терпении со мной. Мне больше понравилась нетерпеливая Джина, та, с которой я познакомился в пятницу.

- В пятницу я еще не знала, что человек, которого я спасла, был упертым шовинистом.

- Ты всегда доверяешь прессе? Не полагаешься на инстинкты? - спросил Фрэнк, обеспокоенный тем, что она отказывалась воспринимать его таким, каким он был на самом деле. Некоторые люди видели только то, что хотели. Неужели Джина Лейк принадлежала к их числу? В пятницу он узнал настоящую Джину, которая полностью отличалась от той строгой матроны, образ которой постоянно вставал пред глазами при чтении ее статей.

Может, этот проект не так уж и плох? Они начнут работать вместе, узнают друг друга лучше, и ей удастся забыть о своих предубеждениях?

- Мои инстинкты меня никогда не подводят, - заявила Джина.

- Скорее, не всегда подводят. В пятницу они приказали тебе довериться мне, жить настоящим, забыть обо всем и последовать за мной. А сегодня они приказывают ненавидеть меня.

- Сегодня я знаю, кто ты такой. Фрэнк встал из-за стола и приблизился к девушке. Она поспешно сделала маленький, едва различимый шажок назад. Он видел, как у нее на шее пульсировала жилка. Хотя, внешне она казалась равнодушной, внутри у нее все тряслось.

- Нет, Джина, не знаешь. Не больше, чем я знаю настоящую тебя.

Она пожирала Фрэнка глазами, потом взгляд девушки опустился на его губы, и он знал, что она думала об их поцелуях. Фрэнк глубоко вздохнул, вспоминая, какой нежной была ее кожа, как аромат роз наполнил его голову, как он чувствовал ее тело... Рай на земле. Блаженство.

Родной дом.

- Может, начнем с чистого листа, забудем о предубеждениях и используем шанс, предоставленный нам судьбой? - Голос Фрэнка звучал так нежно, успокаивающе.

Она неуверенно переступила с ноги на ногу, встревоженная, напряженная, ощущающая каждой клеточкой своего тела их близость.

- Ты получишь свои очерки, - наконец, пробормотала она.

- А ты сможешь дольше хранить свой секрет.

Она усилием воли оторвала глаза от губ Фрэнка.

- Откуда ты узнал?

- Лео сказал, что ты хочешь сохранить это в тайне. Но не объяснил, почему.

Та пожала плечами, снова садясь на стул.

- Семья, верно?

- Да, семья, - мягко ответила она. - Я ценю то, что ты никому ничего не сказал.

- А я, в свою очередь, снимаю шляпу перед семьей, которая умеет хранить секреты. Мои родственники этим не отличаются. - Он с отвращением дернул головой.

- Все действительно настолько ужасно?

- Не существует темы, которая бы не обсуждалась за обеденным столом семейства Дэвисов. Начиная с цвета белья, которое мать подарила отцу на Рождество, и заканчивая тем, насколько удалось младшему брату закадрить симпатичную девочку из команды болельщиц.

Она закусила губу и поинтересовалась:

- А ему удалось? Фрэнк ухмыльнулся.

- Что я могу сказать? Братья похожи.

- Вы, наверное, очень близки? Он кивнул.

- К счастью, большинство из нас живет в других штатах, поэтому мы можем отдохнуть друг от друга. Наслушавшись бесконечных родственных советов и мнений по каждому поводу, я научился ценить молчание. Может, я и сам много болтаю, но точно знаю, когда надо наконец закрыть рот.

Она скептически изогнула бровь:

- Да, ты не спешил сообщить мне свое имя.

- Как и ты. Идеально рассчитала время.

- Один - один! - признала она, недовольно улыбаясь.

- Значит, Марвин согласился не выдавать тебя в обмен на твое участие в проекте? - осторожно спросил Фрэнк. Он был готов сменить тему. Что-то подсказывало ему, что если они снова заговорят о пятнице, то девушка или замкнется, или вообще уйдет. Что было бы ужасно, учитывая то, что им впервые за последнее время удалось по-дружески поговорить, как и в тот знаменательный вечер.

Она кивнула:

- Великодушный босс дал отсрочку до конца года. Надеюсь, к тому времени мать найдет способ решить проблемы.

- Честно говоря, мне это кажется странным, - сказал Фрэнк, пододвигаясь ближе. Он отодвинул кипу бумаг и папок, чтобы сесть на край стола, прямо над ней. - Твой отец - один из самых богатых людей в стране, а ты не горишь желанием сообщать об этом каждому, встречному.

Джина старалась не обращать внимания на стройное, мускулистое мужское тело всего в нескольких дюймах от нее. Он казался таким раскованным, свободным, расслабленным, тогда как она сама была столь невероятно напряжена. Каким образом Фрэнк умудрялся оставаться таким равнодушным? Неужели не чувствовал, что она с ума сходила от желания схватить его и зацеловать до потери пульса? И как вообще этот мужчина посмел быть таким притягательным? Ведь он - Фрэнк Дэвис, ничтожный женоненавистник. Тот улыбнулся:

- Ты в порядке?

- В полном, - процедила она сквозь зубы.

- Думаю, у меня сработал журналистский инстинкт. Чую сенсацию, и меня обуревает любопытство.

Комментарий разрушил ауру чувственности, в которую погрузилась Джина. Она вцепилась в ручки кресла и резко выпрямилась.

- Нет никакой сенсации. Это - не для публики. В моем распоряжении шесть месяцев и я не упущу ни минуты. Мы работаем над проектом, и у нас чисто деловые отношения.

Он примирительно вскинул руки. Джина заметила, что ладони Фрэнка были не молочно-белыми, как у многих журналистов, работавших в офисе с девяти до пяти. Его руки были загорелыми, шершавыми, крепкими... И она вдруг вспомнила, как они прикасались к ее телу. Сердце девушки замерло.

- Эй, без проблем! Только деловые отношения,. - усмехнулся он, уловив ее настроение. Джина облегченно вздохнула.

- Нам поручили совместный проект, над которым надо потрудиться, чтобы отработать деньги, которые нам платят, - продолжал он. - И если ты сможешь выкинуть из памяти то, как занималась на батуте со мной любовью, то я, в свою очередь, постараюсь забыть твои черные трусики.

- Терпеть не могу Фрэнка Дэвиса, - прошипела Джина, заходя в офис после нескольких совещаний. Она не подозревала, что в комнате кто-то есть, пока не услышала голос Лео.

- А в пятницу мне так не показалось. - Ее дружок сидел на стуле, откинувшись назад и скрестив на груди руки. Вытянутые ноги Лео покоились на столе, пачкая письма, над которыми Джина собиралась поработать в конце недели. Он громко и с выражением их читал, и Джина заметила кривую ухмылку на его лице, когда тот положил одно из писем на стол.

- В мире полно людей, больных любовью.

- У тебя разве нет своего офиса, - спросила она, сталкивая ноги Лео со стола.

- Расскажи об утренней встрече с Марвином.

- Откуда ты узнал? - Джина пожала плечами. - Хотя неважно... Ты всегда в курсе всего, что здесь происходит.

- Так вы собираетесь вдвоем работать над этим проектом? Она вздохнула:

- Кажется, да.

Лео рассмеялся, потер руки и без ноты сомнения в голосе произнес:

- Я знал, что вы с Фрэнком поладите. Джина встала, подбоченясь, и недоверчиво изогнула бровь.

- Прости?

- О, я имел в виду профессионально, - ответил он, неуверенно улыбаясь. - Честно. Мне-то известно, что вы оба помешаны на своей работе, а вдвоем вы тем более будете непобедимой командой.

Джина не поверила ни единому слову:

- Угу. Именно поэтому в пятницу ты мне не сказал, что парень, который привлек мое внимание, и есть Фрэнк Дэвис?

Он неопределенно взмахнул рукой, как будто это ни имело никакого значения.

- Я не хотел портить сюрприз. Напряжение между вами нарастало на протяжении нескольких месяцев. И если бы ты заранее узнала, как выглядит Фрэнк Дэвис, а он - нет, эффект вашей встречи потерял бы всякую остроту.

- Интересно, для кого? Не для тебя ли, случайно? Помни, мой друг, о возмездии. Однажды твои проделки пройдутся рикошетом по тебе же самому, заметила Джина.

- Я весь дрожу.

Лео знал, как много было поставлено на карту в личной жизни Джины, поэтому она решила сообщить другу о результатах переговоров с отцом. Увидев искреннюю радость Лео, девушка почувствовала, что уже почти готова простить его за глупую шутку в пятницу.

- Уже шестой час. Может, зайдем в какой-нибудь бар? - предложил он. Джина посмотрела на часы:

- Вообще-то у меня назначена встреча с Холли в "Рейнбоу" в пять тридцать.

- О, с женщиной-пантерой? - оживился Лео. - Когда ты устроишь мне свидание с ней?

- Таких мальчиков, как ты, она пережевывает одним движением своей бульдожьей челюсти.

- Какой азарт, а? Не могу дождаться.

- Хорошо, Лео, - смилостивилась она. - Можешь хоть сейчас присоединиться к нам.

Не успел тот ответить, как зазвонил телефон. Джина подняла руку, призывая друга замолчать, и сняла трубку. Услышав голос матери, она рухнула на стул и указала Лео на выход. Он послал ей воздушный поцелуй и прошептал, что придет в ирландский бар через полчаса.

Десять минут спустя, после напряженного разговора с матерью, во время которого Джина как минимум пятнадцать раз повторила, что Марвин сдержит свое слово и не будет разоблачать их семейную тайну до конца года, она повесила трубку и облегченно вздохнула.

- Мам, я больше не могу думать о твоем романе столетней давности, пробормотала Джина, убирая на столе. - Особенно сейчас, когда не могу разобраться со своими собственными сердечными проблемами.

Готовясь к уходу, она размышляла, как Фрэнку Дэвису удавалось разозлить и одновременно рассмешить ее при каждой встрече. Мужчина, несомненно, был умен. Он любил провоцировать Джину, постоянно сбивая ее с толку. Хотя она знала, что Фрэнк делал это не со зла. Частично, дело было в его прямолинейности. Он не любил ходить вокруг да около, а предпочитал сразу переходить к сути дела, это чувствовалось в его статьях.

Наверное, Джина должна быть благодарна ему за поддержку в офисе Марвина. Конечно, она бы и сама догадалась, что нужно попросить у отца в обмен на участие в проекте. Фрэнку вовсе не нужно было об этом думать. Но он подумал, и она оценила это.

Джина ненавидела себя за то, что ей и так уже слишком многое в нем нравилось. Точнее, слишком многое нравилось до того, как она узнала его имя.

- Почему ты не мог оказаться Дэвидом Джонсоном, клерком из Индианы, спросила она вслух, выключая свет. Вопрос был риторическим. Джина знала, что, если бы он был обычным Дэвидом Джонсоном, то она никогда не обратила бы на него внимания. Его уверенность в себе привлекла девушку, обаяние заинтриговало ее, поцелуи свели с ума.

И этим обаятельным, сексуальным и уверенным в себе мужчиной мог быть только Фрэнк Дэвис.

Глава 4

Бар "Рейнбоу" был расположен на Мичиган Авеню, в районе офисов и модных ресторанов, Большинство заведений, находящихся там, были предназначены для бизнесменов, которые искали тихое местечко для проведения деловых встреч за ланчем.

"Рейнбоу" считался одним из самых старых баров. Его неровные деревянные полы были покрыты пятнами, обивка виниловых сидений порвана. Здесь подавали много пива, виски, но никогда коктейли. Иногда завсегдатаи организовывали импровизированные концерты ирландской музыки со скрипками, свистками и барабанами. В самом баре, как и в его посетителях, отсутствовал всякий намек на претенциозность, поэтому он был любимым местом Джины и Холли. К тому же владельцем бара был приемный дядя Холли, Джо, поэтому подружки частенько сюда заглядывали.

Поджидая друзей, Джина села в свободную кабинку у окна. Хорошо, что она пришла заранее. В половине шестого, когда большинство людей заканчивают работу, свободных мест уже не найти.

Несмотря на то, что это был будничный вечер, Джина решила, что заслуживает пива после такого тяжелого дня. Она заказала пинту у знакомой официантки. Женщина молча поставила кружку пива на облезлый стол и удалилась. Тут Джина заметила пару черных мужских ботинок.

- Ну и ну, мисс Лейк. Никак не ожидал вас здесь встретить.

Неохотно Джина подняла глаза и увидела Фрэнка Дэвиса. За ним, ухмыляясь, стоял Лео. Его большие карие глаза хитро сияли.

- Ты труп, Лео, - пробормотала Джина.

- Да, Лео, - подтвердил Фрэнк, садясь напротив. Он наклонился ближе, чтобы Джина могла его расслышать сквозь окружающий гам. - Я не знал, что ты будешь здесь. Иначе никогда бы не пришел.

Реплика задела ее самолюбие:

- Можешь уходить.

Фрэнк продолжал смотреть на нее:

- Я не имел в виду, что не рад видеть тебя. Просто я бы не пришел, зная, что ты этого не хочешь. Только скажи, и я уйду. Мы должны работать вместе, но мы не обязаны общаться.

Джина пожала плечами:

- Ну, раз нам придется работать вместе, наверное, нужно заключить перемирие.

- Я не знал, что мы воюем.

- Ты разве не читаешь свои статьи?

- Читаю, но, в отличие от тебя, не верю всему, что пишут. Кроме того, я думал, что мы уже заключили перемирие в пятницу, причем раз и навсегда.

Джина нахмурилась:

- Еще одно слово о пятнице, и я ухожу. Фрэнк поднял руку, подзывая официантку. Джина наблюдала удивительную перемену, когда, прямо на ее глазах, равнодушная женщина превратилась в игривую, хихикающую кокетку.

- Он не виноват, - прошептал ей на ухо Лео. - Это происходит постоянно. Все дело, наверное, в ямочках на щеках.

Боже мой, если женщины всегда так реагируют на Фрэнка, то неудивительно, что его эго размером со штат Техас. Хотя, поразмыслив, надо признать, что в пятницу вечером для характеристики мужчины подошло бы любое прилагательное, но только не самовлюбленный. Обаятельный, да. Привлекательный, да. Сексуальный, да, черт возьми. Но не высокомерный и не самовлюбленный.

- Как же вы дружите? Любишь соперников? - язвительно спросила Джина. Лео изогнул бровь:

- Никаких соперников, что ты! Джина фыркнула:

- Мечтать не вредно.

Фрэнк наконец обратил на них внимание, когда официантка удалилась, старательно виляя задом, чего Джина никогда раньше не замечала.

- Что вы там говорили о мечтах? Кровь бросилась в лицо Джины:

- Мы говорили о другом, - пробормотала она, выразительно глядя на Лео.

Тот пожал плечами и обвел влажным взглядом женщин за соседним столиком.

- Лео выходит на охоту, - прокомментировала она, когда ее друг заговорил с брюнеткой в красном платье.

- Недавно я видел сон, - сказал Дэвис. Джина снова посмотрела на крайне привлекательного мужчину, сидящего напротив. Она готова была ущипнуть Лео, лишь бы тот обернулся и не оставлял ее одну с Фрэнком Дэвисом. Но, судя по хихиканью брюнетки, Лео вряд ли был бы доволен вмешательством Джины.

- Об острове.

Ее сердце ухнуло и опустилось, когда она вспомнила их шутливый разговор об острове-батуте. Огоньки в его глазах подсказали ей, что Фрэнк имел в виду именно этот остров.

- Правда? - пролепетала она.

- Место, где мечты сбываются. Остров фантазий.

Она нервно прокашлялась и скрестила руки:

- Теперь я должна звать тебя Робинзоном Крузо?

Он ухмыльнулся:

- Лучше Пятницей. Но вообще-то я - владелец острова, помнишь? Никаких вечеринок, худосочных моделей и музыки в лифте.

- Ты не говорил о музыке в лифте.

- Мне это позже пришло в голову, - он устало улыбнулся.

- Значит, ты все же помнишь тот вечер?

- Пару вещей, - признала Джина, потягивая пиво. Глаза Фрэнка затуманились, когда он медленно, нежно скользнул глазами по ее телу.

И Джина снова почувствовала этот взгляд! Соски под шелком блузки напряглись, сердце забилось чаше. Она резко втянула воздух и поерзала на стуле. Это не укрылось от внимания Фрэнка. Когда их взгляды встретились, она увидела в глазах мужчины страсть и желание. Страстное желание.

- Кто-нибудь готов к этому?

Джина вздрогнула и удивленно посмотрела на Лео. Когда тот поднял пустую кружку, она поняла, что приятель спрашивал, готовы ли они ко второму пиву. Фрэнк недоуменно смотрел на нее. Джина чуть не застонала.

- Я готов, - сказал он тихим и вкрадчивым голосом.

- Ты всегда готов! - прорычала Джина. - А я - нет. Мне вполне достаточно одного раза. Фрэнк изогнул бровь:

- Это вызов?

- Для меня - нет.

- А мне показалось, что кто-то бросил перчатку.

Лео смотрел на них, как на парочку сумасшедших:

- О чем вы говорите? Хотите еще пива или нет?

Когда оба отказались, Лео снова повернулся к брюнетке.

- Ты знаешь, так не пойдет, - тихо сказал Фрэнк.

- Что ты имеешь в виду?

- Это войну. Баррикады. Я видел тебя настоящую, Джина, которая умеет смеяться и флиртовать, фантазировать и обольщать.

Она напряженно сглотнула.

- Не понимаю, о чем ты говоришь.

- Прекрасно понимаешь. Я приду, когда ты будешь готова это признать.

Не успела Джина ответить, как в дверях раздался крик:

- Официантка, если на моем столе появится пинта "Гинесс" до того, как я до него дойду, то вы получите огромные чаевые.

Холли!

- О-о, женщина-пантера, - протянул Лео, моментально забывая о брюнетке. Он с восхищением скользнул глазами по фигуре девушки, когда та подходила к столу.

- Пережевывает и выплевывает, - пробормотала Джина.

- Расслабься, мамочка-наседка, твой цыпленок готов взмыть ввысь, подобно орлу. Она фыркнула:

- Или быть ощипанным, как курица перед жаркой.

Фрэнк с удовольствием слушал их шутливую перебранку. Точно так же они с сестрой поддразнивали друг друга. Когда Джина разговаривала с Лео, он увидел в ее глазах огоньки теплоты и дружелюбия, как тогда, в пятницу. Может, стоит поблагодарить Лео за то, что тот обманом привел его в бар, где была Джина? Посмотрев друг на друга, оба вспомнили пламя притяжения, поглотившее их на вечеринке. Кирпичная стена, которую Джина возвела вокруг себя, начала потихоньку рушиться. Еще несколько таких моментов, и у них действительно появится шанс еще ближе узнать друг друга.

Может, она бы никогда этому не поверила, но Фрэнк действительно хотел узнать девушку лучше. Найти волшебную нимфу, с которой он занимался любовью в пятницу. И снова заняться с ней любовью... И снова. А еще он хотел опять ощутить то чувство правильности, чувство, которое у него никогда не возникало раньше, как будто он наконец нашел идеальную женщину. К несчастью, его идеальная женщина теперь смотрела на него, как будто он был кусочком жевательной резинки, прилипшим к ее босоножке. Но Фрэнк найдет ее снова. Обязательно.

Не успел он осознать, что к ним должен был присоединиться кто-то еще, как незнакомая девушка уселась на свободный стул рядом с ним. Удивленно обернувшись, он очутился нос к носу с цветущей, смеющейся, рыжеволосой красавицей.

- А это еще кто? - дружелюбно поинтересовалась она, оглядывая его с ног до головы. Девушка была одного роста с Фрэнком, хотя шапка ее пышных рыжих кудрей придавала ей как минимум дополнительный дюйм. На растянутом в улыбке лице выделялись сияющие, смеющиеся, зеленые глаза. - Ням, ням, резюмировала она, глубоко вздыхая. - Меня зовут Холли, дорогой, а тебя?

Не успел Фрэнк и рта раскрыть, как вмешался Лео:

- Холли, с каких это пор ты пьешь пиво?

- Ничего не могу с собой поделать. Здесь царит ирландский дух. - Она пожала плечами. - А теперь, вернемся к животрепещущему вопросу: кто ты такой.

- Фрэнк Дэвис, - сообщил Лео. Он склонился к красавице через стол, в тщетной попытке привлечь ее внимание. - А теперь поговори со мной.

Холли даже не потрудилась обернуться:

- Уходи, малыш.

Фрэнка позабавил прямолинейный и откровенный отпор девушки:

- А ты?

- Холли, - ответила она, широко улыбаясь. Потом нахмурилась. - О, Боже мой, он сказал Дэвис?

Тот кивнул. Началось!.. Девушка, конечно же, читает журнал "Мужчина".

- Так ты и есть тот самый лихой парень с батута?

Фрэнк поперхнулся пивом. Джина вжалась в стул.

- Да, похоже, что это я, - признал он. Фрэнк не мог сдержать улыбку, поняв, что Джина рассказала подруге обо всем. Когда она наконец набралась смелости посмотреть на него, Фрэнк не отвел глаз, молча призывая ее сознаться в том, что говорила о нем. Думала о нем. Щеки девушки порозовели. Она закусила губу и беспомощно улыбнулась.

- Холли, ты потрясающе тактична, - печально покачала головой Джина.

Легкомысленная подружка пропустила ее фразу мимо ушей, продолжая беззастенчиво изучать Фрэнка. Наконец, она решительно вздохнула, и, посмотрев на Джину, сказала:

- Ладно, не буду выпускать свои коготки. Но, Бог мой, Джина, когда ты в следующий раз решишь расслабиться, то хотя бы знай, с кем это делаешь.

Фрэнк снова покосился на мисс Лейк и увидел, как та вздыхает и закатывает глаза. Но под маской раздражения ей не удалось скрыть смущение.

Джина Лейк окружала себя необычными, в какой-то степени даже экстравагантными людьми: Лео, Холли, не говоря уж о доставшемся ей помимо ее воли отце, но сама при этом придерживалась зрелого, ответственного поведения. Тяжело, наверное, ей было. С их первой встречи Фрэнк несколько раз замечал в ней ту, другую Джину, которую девушка так старательно пыталась спрятать. Возможно, именно этим объяснялся ее выбор друзей? Она не могла быть откровенна даже с самой собой и поэтому окружала себя людьми, которые никогда не скрывали своих чувств. Точно так же ее нижнее белье выдавало желание освободиться от строгой верхней одежды. Фрэнк еще не разгадал ее до конца. Но он постарается это сделать.

Ему понравилось, как начинали развиваться события. Хоть Джина и не была той беззаботной русалкой с батута, но и не выглядела консервативной холодной бизнес-леди, которую он встретил сегодня утром в офисе ее отца. Большую часть вечера девушка потягивала пиво, с отстраненным интересом наблюдая за кокетством Холли и приставаниями Лео. Судя по снисходительной улыбке, она вовсе не сердилась на друзей, хотя Лео подвел ее, пригласив Фрэнка, а Холли откровенно флиртовала с ним с самого начала.

Как бы то ни было, с Фрэнком Джина была холодна и вежлива. Это бы ужасно его расстроило, если бы тот не прочитал так много в ее глазах еще до того, как заявилась Холли. Этого было достаточно для того, чтобы Фрэнк остался, хотя она и пыталась спрятаться за стеной безразличия.

Все же, молодой женщине не удавалось сохранять полное равнодушие. Время от времени она украдкой поглядывала на Фрэнка, в надежде, что тот не заметит. Но он чувствовал ее состояние еще и потому, что оно отражало его собственное.

И, как и следовало ожидать, в какой-то момент их глаза встретились. Он должен был отвернуться. Или она... Но оба продолжали смотреть.

- Джина? - нежно сказал он, склоняясь ближе.

Она закусила губу, зная, что он увидел в ее глазах. Храбрость женщины тронула Фрэнка. Она чуть склонилась, чтобы услышать то, что ей хотят сказать.

- Да?

- Продолжай так смотреть на меня, и, может, я прощу тебя за то, что столкнула меня в бассейн.

Джина вспыхнула и отвернулась. Постепенно, разговор перешел к обсуждению их задания.

- Значит, Фрэнк, ты будешь мишенью в женском журнале, верно? спросила Холли. - Надеюсь, у тебя есть пуленепробиваемый жилет.

Он услышал смешок Джины и посмотрел на нее:

- А тебе, думаешь, будет легче? Сколько мужчин поблагодарят тебя за поэтичные советы вроде того, как стать принцем на белом коне!

- Женщинам не нужны принцы. Они мечтают о внимании и заботе.

- Нет, эти неземные существа, как правило, надеются захватить парня с толстым кошельком и большим прибором, - с отвращением перебил Лео.

- И, желательно, без жены и детишек, - добавила Холли, кивая.

- На чьей ты стороне? - раздраженно спросила Джина. - Хочешь сказать, что деньги и.., мужское достоинство - все, что тебе нужно?

Холли задумалась. Фрэнк вынужден был поднять к губам кружку, чтобы скрыть злорадную ухмылку:

- Похоже, ты в меньшинстве.

- Я так не думаю. - Джина многозначительно взглянула на подругу. Мужчина расценил этот взгляд, как: "Я до тебя еще доберусь". Затем добавила:

- Думаю, мы это выясним, когда приступим к работе.

- Может, начнем с завтрашнего утра? - спросил он. - Где можно встретить молодых, холостых американцев, ищущих себе пару?

- В клубе для одиноких, - сразу предложила Холли.

- В прачечной, - вставил Фрэнк.

- В библиотеке, - добавила Джина.

- На станции мойки машин, - уверенно сказал Лео.

- Мойки машин? - Холли скрестила на груди руки и недоверчиво покосилась на него. - Ты шутишь? Какая женщина захочет встретить парня, когда она вся вспотела после мытья машины?

- Та, которая хорошо выглядит в мокрой футболке, - ответил Лео.

Увидев, как Лео наморщился и согнулся, Фрэнк понял, что Холли толкнула его под столом. Лично он никогда раньше об этом не задумывался, но идея заслуживала внимания.

- Значит, мы проверим библиотеку, прачечную, клуб для одиноких и мойку машин. Джина отрицательно покачала головой:

- Мы ничего не проверим. Ты будешь вести свое собственное исследование отдельно от меня.

- Не очень-то партнерский подход к делу. Мы работаем вместе, помнишь? Я думаю, старина Марвин имел в виду именно это.

Джина хотела было поспорить, но потом, сдавшись, вздохнула. Вот и попалась птичка в ловушку! Пока Марвин идет ей навстречу, она будет играть по его правилам. Значит, им придется проводить много времени вместе.

Несколько минут спустя, Фрэнк посмотрел на часы.

- Пора уезжать. Спасибо за приглашение, Лео. Приятно было познакомиться, Холли. Джина, скоро увидимся!

Не успел Фрэнк встать, как Холли неловко подвинулась и опрокинула на него кружку пива. Девушка сразу же вскочила, схватила несколько салфеток и собралась промокнуть его брюки.

- Эй, все нормально, я сам, - сказал тот, забирая у нее салфетки. Посмотрев на Джину, он увидел, что на ее лице застыло страдальческое выражение.

И тут до него дошло:

- Холли, ты специально пролила на меня пиво?

Та пожала плечами, не выказывая ни малейших признаков раскаяния:

- Ну, конечно, дорогой. Как еще я могла проверить, подходишь ли ты моей лучшей подруге?

- Вот видишь! Еще одно доказательство моей теории, - проговорил Фрэнк сквозь смех, протирая мокрые штаны. - Просто женщины более изобретательны. Мужчина никогда не стал бы проливать напиток на подружку своего друга, только чтобы ее пощупать.

Джина нахмурилась.

- Стал бы. Типично мужское поведение! И она вовсе не хотела тебя щупать.

- Извини, милая, - раздраженно возразил Лео. - Думаю, он прав. Холли сама это признала.

- Да-да, посмотри в лицо фактам. Женщины намного хитрее мужчин, добавил Фрэнк.

Ирландские музыканты закончили играть. Хозяин бара, слушавший с большим удовольствием, громко захлопал. Музыкантам было, в общем-то, все равно. И тут, по мистическому стечению обстоятельств, помещение погрузилось в тишину.

Холли изогнула бровь:

- Кто хитрил? Мне было любопытно, вот и все. - Она села, откинувшись на спинку стула, не выказывая никаких признаков вины. - Я не думаю, что с моей стороны было бы вежливо спрашивать, достаточно ли у тебя.., веса в штанах, чтобы удовлетворить мою подругу. До последнего времени я ни разу не слышала, чтобы она мне рассказывала о том, что занималась сексом. Эти разговоры просто не возникали за все три года, которые я знаю ее.

После громкого комментария Холли, наступила оглушительная тишина. За ней последовал взрыв хохота. И Фрэнк увидел, как Джина, спокойная, профессиональная, собранная Джина, схватившись за голову и подняв руку, прокричала:

- Счет, пожалуйста.

За все время работы в "Женщине" Джина ни разу не болела. Но на следующий день ей было просто необходимо побыть дома. Вообще-то в физиологическом смысле слова, она не была больна. Но к горлу Джины подкатывала тошнота каждый раз, когда она вспоминала ужасную сцену в баре.

Что Фрэнк подумал о диком комментарии Холли? Джина придумала отговорку, которой никто не поверил, и поспешно покинула бар. Холли настояла на том, чтобы проводить ее до машины, желая заодно извиниться. Хотя, конечно, до конца не понимала, что натворила по глупости. Обычная история.

Да, она была абсолютно очарована мужчиной, хотя это не являлось чем-то из ряда вон выходящим. Эту девушку мог обворожить любой красавчик, смеющийся над ее шутками. Однако Холли произнесла одну фразу, над которой Джина размышляла потом всю ночь.

- Ты ожила с ним, Джина. Только слепой не заметит, как вы смотрите друг на друга, пытаясь внешне казаться безразличными и равнодушными. Но создается впечатление, что вы одни в своем собственном мирке, куда больше никого и никогда не впустите! - И с присущей ей откровенностью, вдруг добавила:

- Честно говоря, меня это бесит!

Глупо было все отрицать. Между ней и Фрэнком Дэвисом действительно что-то происходило. Что-то необычное, потрясающее.

Приехав в Чикаго, Джина старалась стать той, какой ее хотели видеть другие. Отец с матерью мечтали о спокойной, консервативной, послушной дочери и пытались воспитать в ней эти черты с детства. Настоящий отец хотел, чтобы она была успешной журналисткой, способной доказать всему миру, что унаследовала его гены. Боссу и коллегам нужен был сознательный, серьезный работник, который помог бы им увеличить объем продаж. Для Лео она стала старшей сестрой, для Холли - жилеткой, в которую всегда можно поплакаться.

Одиноко лежа в постели темной ночью, Джина вдруг осознала, что сама собой была лишь тогда, когда воевала с Фрэнком Дэвисом на страницах журнала. И в пятницу вечером, в спортзале. Смех в бассейне, духовная связь, установившаяся между ними, когда она лечила Фрэнка, их любовь на батуте... Да, все это, без сомнения, позволило ей почувствовать себя настоящей. Как будто она наконец-то нашла то, что искала с тех самых пор, как только узнала о лжи, скрываемой родителями.

Проворочавшись всю ночь, так и не сомкнув глаз, Джина позвонила в офис, притворилась больной и вернулась в постель с пинтой шоколадного мороженого.

- Молоко и шоколад - лучший завтрак для девчат, - пробормотала она, пробуя мороженое и включая телевизор. Пощелкав кнопками, Джина убедилась, что все каналы предлагали стандартный набор утренних передач: игровые утренние шоу и нагоняющие тоску новости. Она передумала торчать у экрана. Прикончив мороженое, отставила пустой стаканчик в сторону, успокаивая себя тем, что, на самом деле, не съела все шестьсот калорий сама. В конце концов ко дну и стенкам пристало как минимум две столовые ложки любимого лакомства.

Пришло время вернуться к работе. Джина быстро приняла душ и надела растянутые шорты и старую, потертую футболку.

- Преимущества работы дома, - сказала она себе, заходя в другую комнату и усаживаясь за письменный стол.

Вдруг раздался стук в дверь. Взглянув на часы, Джина увидела, что было почти десять. Значит, это не Холли, ведь у нее сегодня утром собеседование о приеме на работу. Когда она подошла к двери и посмотрела в глазок, то была почти уверена, что увидит почтальона с посылкой. Вместо него там стоял темноволосый красавец с ямочками на щеках.

- О нет! Только не это, - пробормотала она, прислонившись лбом к двери.

- Брось, Джина, я все слышал. Я знаю, что ты дома.

Смирившись, она открыла дверь, наполовину спрятавшись за ней. Ну почему ей было не надеть футболку хотя бы без дырок?

- Как ты узнал, где я живу?

- Я слышал, что ты заболела, - пояснил Фрэнк, стремительно проходя в квартиру, даже не дожидаясь приглашения. - И принес лечебную пищу. - Он потряс в воздухе коричневым бумажным пакетом.

- Куриный суп, - скептически спросила она.

- Шоколадный торт.

- Тогда можешь остаться, - смилостивилась Джина, вырывая у него из рук пакет, чтобы отнести в кухню. Хм, шоколадный торт. Мука и яйца после молока с шоколадом.

Фрэнк последовал за хозяйкой, с интересом оглядывая квартиру. Она была выдержана в ярких тонах, на подоконниках стояли цветы в горшках, на стенах разместилось множество фотографий. Не шикарная, как он предполагал, а милая, классическая и элегантная, как и сама Джина.

- Так ты правда болеешь?

- У меня с головой не в порядке, если я разрешила тебе войти, буркнула она.

- Послушай; мне жаль, что так получилось, но ты не можешь меня обвинять в том, что у твоей подруги такой длинный язык.

Джина пожала плечами и открыла торт. Она не стала тратить драгоценное время на то, чтобы достать тарелки и салфетки, а сразу же вытащила самый большой кусок и вонзила в него зубы.

- Знаю. Ты не виноват. Холли, э-э, несколько непредсказуема, пробурчала она, пережевывая бисквит.

- Ничего. Мне она понравилась.

- Как и большинству мужчин.

- Я сказал, что она мне понравилась, но не в этом смысле. Просто, как друг, - уточнил Фрэнк.

Он подошел ближе, почти вплотную к Джине. Она неуверенно отодвинулась назад, но недалеко, так как за ее спиной стоял кухонный стол.

- Мне все равно.

- Нет, не все равно.

Она прокашлялась и отвернулась:

- Почему?

Фрэнк подошел еще ближе, пока носки его ботинок не оказались рядом с маленькими розовыми пальчиками на ее ногах.

- Потому что ты совсем не понимаешь, кто я такой. На самом деле, я не тот тип, который бы приударил за женщиной, сидевшей рядом. Меня куда больше привлекала та, что располагалась напротив меня. Мне давно так не нравилась ни одна женщина.

Фрэнк увидел, как кровь прилила к лицу девушки. Джина выглядела почти так же, как в пятницу: мокрые волосы, без макияжа. В шортах и футболке, которые знавали лучшие времена, она все еще оставалась для него привлекательной. Она нервно откусила кусочек торта, явно не готовая к разговору.

- Это неизбежно, Джина. Более того, я не хочу этого избегать.

- Избегать чего?

Фрэнк склонился ближе, еще ближе, глядя на ее очаровательное лицо, пересчитывая веснушки, погружаясь все глубже в любимые серые глаза:

- Тебя и меня. Того, что случилось. - Он понизил голос. - Того, что должно случиться.

Крошка торта прилипла к уголку губ Джины, и когда он посмотрел на нее, девушка облизнулась, поймав крошку розовым язычком. Фрэнк закрыл глаза, вспоминая вкус, ощущение ее губ. Он резко втянул воздух, уловив аромат роз, который был неотделимой частью любимой.

Открыв глаза, Фрэнк увидел, что девушка напряженно смотрит на него, закусив губу. Ее лицо выдавало все эмоции: волнение, недоверие и страх боролись с зовом страсти, которому оба поддались в пятницу.

- А что должно случиться, Фрэнк? - прошептала она.

- Что-то необычное, - отвечал мужчина. Опустив глаза ниже, Фрэнк заметил дырочку в ее футболке справа под ключицей. Он вспомнил, как целовал это место несколько дней назад и не смог сдержать ленивой улыбки. Мужчина ожидал, что она отдернется или отвернется, но Джина даже не пошевельнулась. Он дотронулся рукой до футболки.

- Порвалось, - прошептал он, поднимая указательный палец к дырочке, затем потер мягкий хлопок и прикоснулся к нежной коже под ним.

Она резко выдохнула, но все равно не отодвинулась.

- Как ты можешь быть еще красивее, чем когда я, впервые увидел тебя в спортзале? - спросил он и сам услышал удивление, прозвучавшее в собственном голосе, зная, что Джина тоже его слышала. Он продолжал нежно исследовать плоть под ее футболкой. Девушка простонала и откинула голову, закрывая глаза. Ее розовый рот приоткрылся, дыхание участилось.

- Как я могу так тебя хотеть, если ты мне совсем не нравишься? - В голосе прозвучала нотка отчаяния.

Фрэнк не ответил, вместо этого он сделал то, что хотел сделать с того самого момента, как вошел в дверь. Он запусти пальцы в ее волосы, ощущая их влажную гладкость, потом притянул девушку к себе. Ее глаза широко раскрылись, но она не отдернулась. Фрэнк прошептал:

- Ты просто не знаешь меня еще. Потом их губы встретились, раскрываясь навстречу друг другу. Фрэнк опустил руку ниже, прижимая любимую к себе. Дыхание перемешалось, вздохи перешли в стоны, его закружило в бурном шторме желания, который могла вызывать только Джина.

Теперь их поцелуи стали более нежными. Более нежными, потому что она знала, кого целует.., и продолжала целовать.

- Я не могу...

- Tec, - прошептал Фрэнк. И девушка подчинилась, смиренно вздохнув, обнимая его за плечи. Ее пальцы скользнули под хлопок рубашки, лаская чувствительную кожу. Тело мужчины инстинктивно дернулось навстречу, и она приняла этот толчок, прижимаясь к нему изо всех сил.

Джина не возражала, когда Фрэнк приподнял ее за талию и посадил на крепкий кухонный стол. Девушка продолжала целовать его, обнимая за плечи, потом запустила руки в волосы мужчины.

Фрэнктуугел быть еще ближе. Дотронувшись до ее бедер, он нежно развел их в стороны и встал между ними.

- Ox, - вздохнула она, когда мужчина встал между ее ног, прижимаясь к центру ее страсти. Джина ощущала крепость его пульсирующего возбуждения через грубую ткань джинсов. Она снова застонала, прижимаясь к мужчине.

- Я хотел прикоснуться к тебе, как только увидел, - сказал он охрипшим от страсти голосом. Его тело требовало большего.

Джина притянула любовника к себе и поцеловала так, как только она одна умела: медленно, страстно, сводя с ума. Одной ногой она обвила его бедра, ложась на стол и увлекая его за собой.

- Это не должно случиться, - прошептала она, когда губы Фрэнка спустились к ее шее. - Наш проект... Статья...

- А тебе не все равно сейчас?

Она покачала головой, закрывая глаза, когда мужчина приподнял ее хлопковую футболку и стал гладить гладкий живот:

- Мой мозг отказывается работать, когда ты так ко мне прикасаешься.

Фрэнк знал, что она имела в виду. Эту опьяняющую, подавляющую силу притяжения между ними. Так было с самого начала. Напряженно. Требовательно. Инстинктивно. При полном отсутствии мыслей. В этом, к сожалению, и заключалась проблема. В отсутствии мыслей. Взяв всю свою волю в кулак, Фрэнк опустил футболку и отодвинулся.

Джина это сразу же почувствовала.

- Что случилось? - спросила она, недоуменно и разочарованно нахмурившись.

Он неуверенно провел рукой по волосам и покачал головой, как будто пытаясь прийти в чувство:

- Я готов пристрелить себя за это... Но, черт побери, Джина, я хочу, чтобы это было твоим сознательным решением.

Она ожидала любых слов, но только не этих.

- Ты... Ты хочешь, чтобы это было моим сознательным решением?

Губы, которые она целовала несколько секунд назад, сложились в нежную улыбку:

- Да, мы оба знаем, чего хотят наши тела. Может, нам стоит дать шанс нашим мозгам догнать их?

Джина медленно села, ее ноги свисали со стола. Ухватившись за деревянную поверхность, она тяжело дышала, глядя на него. На словах все было просто, но его глаза говорили больше. Джина увидела нужду, жар, страсть и неутоленное желание.

Он был готов, как и она - все еще готов, если выпуклость под джинсами что-то значила, - но остановился.

- Знаешь, если бы женщина сделала что-нибудь подобное, ее бы прозвали динамщицей.

- Я не пытался раздразнить тебя, Джина, - ответил он. - Я умираю от желания закончить начатое. - И в доказательство своих слов Фрэнк придвинулся ближе, пока молния его джинсов не уткнулась в ее бедро. Она задрожала. - Но я не хочу, чтобы это был ничего не значащий секс.

Джина видела, что Фрэнк ждал ее решения. Она подошла близко, так чертовски близко, к тому, чтобы схватить его за плечи и заняться с ним любовью. Выбор в ее руках. Мужчина отошел, чтобы дать ей перевести дух, подумать.

И она подумала. Черт!

Поняв, что не собирается заниматься с ним любовью, Джина не знала благодарить за это своего партнера или дать ему пощечину. Он, очевидно, все понял. Фрэнк подошел к раковине, склонился и плеснул на лицо холодной водой.

К тому времени, когда он снова к ней повернулся, Джина уже соскользнула со стола, одернув хлопковые шорты, прилипшие к нежной, влажной плоти между бедрами. Все ее тело тряслось от энергии, желания прижаться к нему, выпустить наружу накопившуюся страсть. Но Джина знала, что не пойдет на поводу у чувств.

- Думаю, нам надо подумать о работе, - тихо произнесла она. - Еще неизвестно, как бы все получилось.

Фрэнк посмотрел в глаза девушки:

- Нет, Джина. - Страсть в его голосе вызвала новую волну желания. Он осмотрел ее с головы до ног: от распухших губ до трясущихся коленок." - Это было бы так же незабываемо, как в пятницу. Может, даже лучше. Лучше, чем любой из нас мог себе представить с момента нашей встречи.

Потом он развернулся и вышел.

Глава 5

Фрэнк Дэвис играл главную роль во сне Джины той ночью. Долгие темные часы были наполнены картинами бесконечных поцелуев, нежных прикосновений и соблазнительных поз. Наконец она проснулась, сотрясаемая оргазмом, который заставил ее сесть в кровати, чтобы перевести дух. Что, черт возьми, случилось?

Никогда раньше такого не было. С другой стороны, у Джины был не такой уж большой сексуальный опыт. До прошлой пятницы с Фрэнком у нее в общей сложности было три кавалера. Сексом она занималась только с одним из них. Это было не слишком плохо, но и не слишком хорошо, и Джина поняла, что не любила его. Вот так, она вообще не понимала, откуда бралась вся эта шумиха вокруг секса и рассказы о сумасшедших оргазмах. Она не почувствовала ничего даже отдаленно напоминающего сумасшествие. А так как Джина никогда не любила брать инициативу в свои руки, то решила просто ждать встречи со своей второй половинкой, которая изменит всю ее жизнь.

Фрэнк Дэвис точно не был ее второй половинкой. Как же ему удалось вызвать у Джины такие чувства? Не только наяву, но и во сне...

- И вовсе ничего ему не удалось, - решительно сказала она себе. - То, что произошло в пятницу - неудивительно после столь длительного воздержания. С кем угодно могло случиться! А сны... Ну это всего лишь сны. И то, что он участвовал в них - неважно. Просто небольшой подарок телу от подсознания. В ее реакции не было ничего удивительного, учитывая, что все эти дни она была на грани.

Ну ладно, черт возьми, она признает одну вещь - Фрэнк довел ее до такого состояния. Настолько, что Джина была готова поэкспериментировать сама с собой, только бы избавиться от напряженного желания. Она без сомнения хотела его. Эти руки, губы, не говоря уже о восхитительно твердом...

- Перестань, - пробормотала она, бросаясь на подушку с намерением снова заснуть. И даже, если она и пыталась вернуться в тот же самый сон, какая разница, утром же никто об этом не узнает.

На следующий день Джина получила от Фрэнка сообщение на автоответчик. Ему надо было закончить колонку, и он сказал, что планировал поработать несколько дней дома, чтобы избежать отвлекающих моментов. Он не написал, каких именно отвлекающих моментов, и Джина оставалось только догадываться, находил ли он ее такой же отвлекающей, как и она его.

Мужчина часто слал ей подобные сообщения с идеями по поводу проекта. Он думал так же много, как и Джина. Оба смотрели фильмы об отношениях между полами, брали интервью, опрашивали людей на улицах. Однажды Фрэнк предложил сделать шаг вперед и самим принять участие в расследовании.

- Клуб для одиноких? - усмехнулась она, читая сообщение. Неужели он думал, что они вдвоем пойдут в один и тот же клуб, сядут в разных углах и понаблюдают за тем, как общаются мужчины и женщины? С другой стороны, надо признать, идея заслуживает внимания. Но Джина ни за что не согласится на его следующее предложение:

- Я не знакомлюсь по объявлениям и не хожу на свидания вслепую, отвечала она. - Но ты можешь делать все, что заблагорассудится. Я уверена, многие женщины уцепились бы за возможность помочь знаменитому Фрэнку написать статью.

Утром у нее было несколько совещаний, и она совсем забыла о своем сообщении, когда проверяла автоответчик. Включив его, Джина услышала: "Мужчина ищет брюнетку в черных трусиках для серьезного веселья. Желательно наличие бассейна и батута. Кухонный стол обязателен".

По ее спине пробежали мурашки. Интересно, как ему удавалось одновременно разжечь в ней желание и рассмешить? Вообще-то, рассмешить Фрэнк мог кого угодно. Да, он был очень уверен в себе и обаятелен, плюс к тому, его природное чувство юмора было заразительным. Джина никогда раньше не встречала такого мужчину.

И никто из ее знакомых мужчин не ушел бы от нее на кухне вчера. Для Фрэнка было важно, чтобы она хотела его не только физически, но и духовно. Джина была поражена его заботой и нежностью. Слишком много она для него значила, чтобы он мог согласиться на кратковременную, ничего не значащую интрижку. Такой поступок был совсем не в духе поверхностного, бесчувственного шовиниста. Все в поведении Фрэнка с того момента, как они познакомились, шло в разрез с образом, который создавался на страницах журнала "Мужчина".

- Я просто не знала его.

По одним статьям Джина могла узнать об их авторе не больше, чем обычный человек с улицы знал о ее отце, читая сенсационные новости о его любовных похождениях.

Но теперь она начинала по-настоящему знакомиться с Фрэнком Дэвисом. И он нравился ей все больше и больше. Ее чувства уже перешагнули за простую симпатию, интерес. И это было самым ужасным. Ей и так было нелегко работать с человеком, которого она презирала, а теперь, когда девушка поняла, что может уважать Фрэнка, даже восхищаться им, совместный проект станет сущей пыткой.

Потому что ничего у них не выйдет. Джина не могла принять то, что он предлагал: приятную, чувственную интрижку, которая удовлетворит ее физически, но оставит опустошенной духовно.

Она признала, что Фрэнк Дэвис - не шовинист. Но он не был и надежным мужчиной, способным к серьезным отношениям. Да, Джина ему нравилась. Да, он хотел больше, чем одна ночь. Но насколько больше? Сколько времени он будет рядом? Неделю? Шесть недель? Несколько месяцев? Наверняка, не дольше. И, наверняка, не всю жизнь.

Завести с ним роман значило пойти против всего, о чем писала Джина, во что верила с самого детства. С тех самых пор, как прятала голову под подушку, чтобы не слышать ссор матери с отчимом. Она так надеялась, что однажды встретит мужчину, который полюбит ее такой, какая она есть, несмотря ни на что. А во время визитов к настоящему отцу, когда Марвин весело развлекался с очередной подружкой, Джина чувствовала, что глубоко внутри была другой, и никогда не смогла бы стать такой, как он, потому что никогда бы не согласилась ни на что, кроме настоящей любви. Ей нужна была честность, надежность, верность - качества, которых так не хватало взрослым в ее жизни.

Черт возьми, она хотела в конце концов быть счастливой. Джина ждала свою вторую половинку, своего Тристана.

- А сейчас я жду Фрэнка Дэвиса, - призналась она вслух, откидываясь на спинку стула и грустно вздыхая. И в тот момент Джина даже не была уверена, кто ей был нужен больше.

В среду в четыре Фрэнк решил, что с него достаточно. Конечно, отправлять шутливые послания на автоответчик было весело, но он очень хотел снова увидеть Джину. Позвонив в офис, он подождал, пока она возьмет трубку, и сообщил:

- Мне надо помыть машину.

- Фрэнк?

- Да. Пойдем поработаем, Джина. Недалеко от офиса есть станция мойки машин. Встретимся там.

- Забудь об этом. На мне шелковая блузка. Он помолчал, представив ее в намокшей шелковой блузке. Белой. Белоснежной. Которая была бы даже лучше, чем футболка.

Джина не обратила внимания на его молчание:

- Как насчет библиотеки? Фрэнк простонал:

- Сегодня такой теплый, солнечный день, а ты хочешь закрыться в душной, темной библиотеке?

Она помолчала:

- У тебя есть грязное белье?

- А-а-а, прачечная, конечно, - согласился он. Полчаса спустя они встретились в прачечной на улице Рэндольф. Джина выглядела довольно странно в строгом костюме цвета слоновой кости, шелковой блузке - зеленой - и с ниткой жемчуга на шее! Фрэнк же вполне соответствовал обстановке в своих вылинявших, потрепанных джинсах и серой футболке.

- Хочешь помочь мне отделить белое белье от цветного?

Она взглянула на его корзинку с грязным бельем и приподняла бровь:

- Уверена, что мне доставило бы огромное удовольствие сортировать твое белье. Но нет, я думаю нам надо разойтись, если мы действительно хотим привлечь внимание одиноких людей.

Он знал, что Джина была права, но Фрэнк не хотел "расходиться". Более того, теперь, когда она была в этом жарком, душном помещении прачечной, наполненном тяжелыми, крепкими, вибрирующими стиральными машинами, он совсем не хотел расставаться с ней. Но так как ему в голову не пришла ни одна уважительная причина, по которой ей пришлось бы сесть на одну из этих машин, мужчине оставалось только беспомощно наблюдать за тем, как Джина пересекла комнату и села на один из стульев в углу у окна.

Джина осторожно пристроилась на краешке допотопного железного стула, который, судя по остаткам краски, когда-то был оранжевым. За сорок минут к ней подошли трое мужчин. Ни один из них не походил на принца, скорее на беззубого девяностолетнего прадеда принца, или злобного феодала, который запирал принцесс в высоких башнях.

Судя по лицу Джины, она не получала большого удовольствия, наблюдая за людьми в этом месте. Фрэнку повезло не больше. Да, конечно, на него обращали внимание женщины, но большинство из них были абсолютно непривлекательны. К нему подходили либо измученные домохозяйки с сопливыми двухлетними отпрысками, цепляющимися за материнскую юбку, либо пожилые дамы, которым пора было начать измерять не объем груди, а ее длину. Через полчаса он был готов сдаться:

- Идея была не очень хорошей.

- Я подумала, что раз мы около университета, то, может, стоит смешаться с толпой студентов, - вздыхая, согласилась Джина.

- Идет. В следующий раз проверим университетскую библиотеку.

- Согласна. А теперь пошли отсюда. Чувствую, после этой грязной прачечной мне надо принять душ.

Фрэнк решил, что эксперимент с прачечной провалился. И чтобы как-то скрасить неприятное ощущение, выпалил первое, что пришло в голову:

- Думаю, нам стоит вместе пообедать и кое-что обсудить в теплой домашней обстановке. Приглашаю ознакомиться с моими кулинарными способностями!

Фрэнк готовился к приходу Джины так же, как он готовился бы к визиту своих родителей. А именно: убрал с дивана постельное белье, пропылесосил ковры, и наконец запихнул в самый дальний угол стопки материалов для работы в других изданиях.

За последние несколько месяцев, пока Фрэнк подрабатывал в других журналах, у него скопилась солидная коллекция подарков. Большую часть вещей он раздал друзьям и семье, но женские принадлежности презентовать было некому. Неделю назад он услышал о том, что какая-то организация принимает пожертвования. Фрэнк обрадовался, решив, что наконец сможет избавиться от всех косметических наборов, журналов, книг и кремов, которые получил за статьи для женских еженедельников. Он сложил их в коробки и решил отвезти в конце недели.

- Сейчас не время, - бормотал он, рассовывая перед приходом Джины вещи по разным углам. Ему вовсе не хотелось объяснять, откуда в его квартире взялись женские принадлежности.

Он не мог дождаться встречи. Было так тяжело не ходить в офис и подавлять порывы позвонить ей и по-человечески поговорить. До настоящего момента он позволял себе лишь отправлять официальные уведомления на автоответчик, так как им действительно необходимо было поддерживать связь. Деловой тон кратких сообщений не в состоянии был передать физического влечения, хотя Фрэнк прекрасно осознавал, что оно никуда не ушло. Желание пульсировало под кожей, угрожая свести его с ума, если в скором времени не найдется выход. Но спешить было нельзя. Терпение, только терпение! Джина должна научиться доверять ему самому и тому, что происходит, захотеть его не только физически, но и духовно.

С каждым днем он все сильнее чувствовал, что ее защитная стена рушится по кирпичику, а уверенность крепнет. Да, они хорошо работали над проектом. А теперь Фрэнк покажет ей, как хорошо они могут работать друг с другом лично.

Джина должна была прийти около четырех, поэтому он запаниковал, когда в три сорок пять раздался звонок в дверь. Фрэнк даже не успел принять душ и как раз заканчивал готовить соус.

- Ты говорил о спагетти, - сказала Джина, когда мужчина открыл дверь. Она помахала в воздухе бутылкой красного вина. Фрэнк наблюдал за тем, как гостья оглядела его с ног до головы, наверняка заметив пятна от томатного соуса на футболке, потрепанные джинсы и босые ноги. Девушка закусила губу. - Кажется, я пришла слишком рано. Мне незнаком твой район, все эти дома из коричневого кирпича такие похожие. Здесь запросто можно потеряться.

Она выглядела восхитительно смущенной. Ну ладно, просто восхитительно. Кажется, в джинсах он ее ни разу еще не видел, но у этой девушки была идеальная фигура для такой одежды, не говоря уж о полосатой майке на тонких бретельках, которая обтягивала ее упругую грудь. Джина наверняка успела забежать домой. Ведь ей никогда не пришло бы в голову заявиться на работу столь залихватски одетой. И так сексуально, хотя молодая женщина наверняка даже не осознавала этого. Большинство дам до сих пор были уверены, что мужчины считают сексуальными только узкие платья с глубокими вырезами. По мнению секс-аналитика, куда соблазнительней леди смотрится в обычной майке на тонких бретельках, повторяющей каждый изгиб тела и в джинсах, достаточно узких, чтобы подчеркнуть каждый...

- Фрэнк?

- Извини, - пробормотал он. - Все нормально. Это я не рассчитал время. Планировал поставить мировой рекорд по скорости принятия душа.

- Ничего. Может мне вернуться позже? Он открыл дверь и отошел в сторону:

- Заходи и чувствуй себя как дома. Мне надо закончить кое-что в кухне, а то мы никогда не сможем пообедать. А потом я сполоснусь, ладно?

Кивнув, она проследовала в квартиру, одобрительно оглядываясь вокруг. Каблуки ее босоножек цокали по дубовым полам, и он увидел, что гостья улыбнулась, заметив скамейку у окна, выходящего во двор.

- Тут так красиво. Во всем чувствуется индивидуальность. Намного лучше, чем в моем доме.

- Да, мне здесь тоже нравится. Хотя телефонная линия древняя, и каждый раз принимая душ, я молюсь, чтобы никому не пришло в голову в это же время смыть в туалете... Но все же в квартире так много очарования. -Фрэнк прошел в кухню я принялся нарезать лук и перец.

Гостья присоединилась к нему.

- Давно здесь живешь?

- Нет. Переехал из Алабамы меньше года назад.

Фрэнк полюбил эту часть Чикаго с тех пор, как впервые приехал в гости к сестре и ее мужу пару лет назад. Получив работу в журнале "Мужчина", он был вынужден сразу подыскать себе жилье. Когда Терри с Бартом предложили ему поселиться в одной из квартир в их модернизированном доме, Фрэнк отказался. Во-первых, рациональная стилистика современной архитектуры была не для него. Удобства удобствами, но хотелось большего тепла и уюта. И к тому же нельзя повторять прошлое, а здесь опять все складывалось, как в детстве, когда он с лучшим другом Бартом вечно ввязывался в разные неприятности, а Терри, повсюду ходившая за ними, доставляла еще больше забот...

Положив овощи на сковородку в кипящее оливковое масло, он перемешал их и добавил заранее приготовленную томатную пасту.

- Моя сестра с мужем живут в нескольких кварталах отсюда. Своими учебниками для студентов Барт зарабатывает на более респектабельную жизнь, чем я советами для парней, которые не ходили на свидание со времен правления президента Эйзенхауэра.

Она хихикнула:

- Вы с сестрой дружны?

- Да, и всегда были. И мне особенно приятно, что она вышла замуж за моего лучшего друга. - Фрэнк сочувственно покачал головой. - У Барта не было шансов на бегство.

- Пахнет романтической историей. Посмеявшись над тем, как его настойчивая сестра окрутила парня, он сказал:

- Я хочу вас познакомить. Кстати, я уже рассказывал ей о тебе. Джина удивилась:

- Правда? А зачем?

- Скажем так, она именно тот человек, который поможет нам с проектом. У нее много связей, ее общительность привлекает к ней многих интересных людей, и, кроме того, у Терри отличная работа.

Открыв бутылку вина, принесенную Джиной, Фрэнк плеснул немного в горшочек с соусом и перемешал.

- Идеальный выбор. Налить тебе бокал?

- Обычно я в это время не пью. - Вместо этого она взяла стакан воды. Похоже, у вас с сестрой действительно отличные отношения. У тебя есть еще младший брат, верно?

- Да. Всеобщий любимец, - ответил Фрэнк, закончив помешивать соус и накрывая горшочек крышкой. - Маленький испорченный хулиган, но я уверен, что он еще выправится и станет отличным парнем. А у тебя?

- Два младших брата.

Фрэнк не мог себе представить, чтобы у Марвина могли быть еще дети, но все же решил спросить:

- Ммм, только братья?

- Да. Ты спрашиваешь из любопытства или в тебе проснулся журналистский инстинкт?

- Я сказал тебе, что никто ни о чем не узнает, Джина. - Он пожал плечами и начал мыть кастрюли. - Обычное любопытство. Просто хочу заметить, что в нашем мире, где правят папарацци, такая знаменитость, как Марвин удивительно долго мог скрывать своего единственного ребенка.

- Он сам не знал о моем существовании, пока мне не исполнилось двенадцать лет, - объяснила она.

Джина наблюдала за Фрэнком, наслаждаясь как обычно его уверенностью в себе. Вот он стоит - босоногий, с пятнами соуса на футболке, готовит для нее, и все равно выглядит на все сто, как настоящий мужчина. И опять она поразилась его умению чувствовать и вести себя естественно, независимо от того, какую роль Фрэнк в данный момент исполнял. И Джина этому завидовала белой завистью.

- Как он узнал?

Поверив, что им движет искренний интерес, а не желание разнюхать информацию, она ответила:

- Я написала ему письмо и спросила, правда ли, что он мой папа. Фрэнк моргнул:

- Ты шутишь.

- Нет.

- А с чего ты взяла, что он - твой отец? Я имею в виду, что это все похоже на сказку дочь дровосека узнает, что она потерянная принцесса или что-то в этом роде.

Девушка ухмыльнулась, вспомнив, что именно такое сравнение приходило ей в голову, когда она была подростком и пыталась разобраться в своих отношениях с окружающим миром.

- Однажды я подслушала спор родителей, она пожала плечами, потом продолжила:

- как всегда из-за меня.

- Они часто ругались?

- Да нет, не очень. Но, если это случалось, то всегда по моей вине. Я говорила себе, мол, дело в том, что я - старший ребенок в семье. У меня два младших брата, и, естественно, отец любил своих сыновей больше, чем дочь, вернее даже - падчерицу.

- Я тоже - старший, - вставил Фрэнк, когда она замолчала. - И знаю, что такое быть всегда во всем виноватым.

- Думаю, иногда я заслуживала наказания. В тот раз они ругались из-за того, что меня поймали, когда я бросала из окна липучки для мух на людей с ближайшей парковки.

- Липучки для мух? Какой кошмар! И это в двенадцать лет!

- Ну вообще-то они были просроченные, мы нашли их в контейнере у комбината. Но нам удалось восстановить их липучесть, подержав немного в кипятке.

- О!..

- Мистер Флэш, преподаватель географии в нашей школе, случайно оказался первой жертвой наших проделок. От его пышной шевелюры на следующий день остался лишь короткий ежик. А миссис Тод, как выяснилось, носила парик. Потому что лента одной стороной приклеилась к ее волосам, а другой упала на дверцу автобуса. Автобус поехал и...

Фрэнк хихикнул.

- Дверца слетела?

- Если бы!

Вспомнив, чем все закончилось, Джина призналась:

- Я никогда больше в жизни не слышала такого пронзительного визга.

- Фрэнк рухнул на стул рядом с Джиной. Он так смеялся, что на глазах выступили слезы. Девушка только покачала головой:

- Когда ты дочь одного из самых уважаемых людей в городе, а шериф ловит тебя с подружкой, в то время как вы кидаете на головы бедных прохожих липучки для мух, отцу, естественно, приходится несладко.

- Да уж, представляю.

- Как бы то ни было, той ночью я услышала то, что не предназначалось для моих ушей. Отец был в бешенстве. Я ужасно боялась, что он выйдет из комнаты. Так я узнала, что равнодушие, которое я всегда ощущала с его стороны, было вызвано тем, что, на самом деле, он не был моим отцом.

- И что ты сделала?

- Спросила на следующий день об этом мать, но она ничего толком не рассказала, только умоляла меня вести себя хорошо, чтобы любой мужчина почел за честь назвать меня своей дочерью. Тогда с нашей семьей, по ее словам, все будет в порядке.

Улыбка Фрэнка поблекла.

- Тебе, наверное, нелегко было пережить такое известие? Она кивнула.

- К тому же я впервые осознала, что могу разрушить брак родителей, и решила стать примерной девочкой.

Фрэнк протянул руку и убрал выбившуюся прядь волос с ее лба. Прикосновение было таким нежным.

- Однако история запала мне в душу, - продолжила Джина, как только он убрал руку. - Я решила узнать, кто мой отец. Порылась и нашла шкатулку с мамиными документами, а в ней - ее фотографию с Марвином. На обороте стояла дата - год моего рождения. И я написала ему.

- Как ты все это вынесла, тебе ведь было всего двенадцать лет, удивился он. Его очаровательная ухмылка исчезла, в глазах появилось сочувствие и даже понимание. - Полагаю, король послал гонцов за любимой дочерью?

Она засмеялась.

- Да, верно. Спустя несколько месяцев личные детективы Марвина узнали все о моем прошлом, а потом появились в доме моих родителей, чтобы поговорить со мной.

- Ого!

- Двойное "ого!" Это было во время собрания членов церкви, прямо в нашей гостиной, где в качестве почетного гостя присутствовал мой отец. Я даже не помню, какую отговорку придумала мать для собравшихся.

- А что сделала маленькая Джина? - То же, что сделала бы на ее месте принцесса, живущая в доме дровосека. Спустилась с упакованным чемоданом, готовая покинуть родной дом навсегда. - Джина вздохнула, вспоминая заплаканное лицо матери. - Двенадцатилетние дети иногда бывают очень эгоистичными.

Фрэнк сел рядом, взял девушку за руку и сказал:

- Ты была удивительным ребенком. Она посмотрела на их переплетенные пальцы, вспоминая, как его руки ласкали ее в пятницу вечером и во вторник утром. И вдруг поняла, что забыла, о чем говорила.

Фрэнк проследил за ее взглядом, потом убрал руку и вернулся на свое место.

- Но каким-то образом твоим родителям удалось сохранить секрет, никто ничего не узнал, и принцесса не уехала во дворец, - сказал он, напомнив, о чем шла речь, а заодно пытаясь избавиться от физического влечения, вспыхнувшего между ними.

- Марвин пообещал не вызывать мать в суд и не претендовать на отцовство, если она согласится на то, чтобы я ездила к нему в гости время от времени, - объяснила Джина. - Итак, начиная со следующего лета, я стала уезжать на две недели в лагерь, о котором никто, кроме моих родителей, не знал. И мне запретили обсуждать это с другими, даже с братьями.

- Они не знают? - спросил он.

- Все известно только Бену. Он сейчас в колледже, А младший брат, Джастин, до сих пор уверен, что мы дети одного отца.

Фрэнк нахмурился:

- Не представляю, чтобы родители заставляли двенадцатилетнего ребенка лгать всему миру, включая родных братьев.

- Особенно тяжело было с бабушкой и дедушкой, родителями отчима, пояснила она. - Мы были очень близки.

- Не говоря о другой атмосфере, - продолжал Фрэнк, качая головой. Превратиться из дочери известного и уважаемого политического деятеля в дочь миллионера-бабника.

Джина невесело усмехнулась.

- Да, это был культурный шок. В лагере Марвина были поездки за границу, подарки и вечеринки. Но на тринадцатый день, когда приходило время паковать вещи и ехать домой, я уставала от этой роскоши и начинала скучать по маме, бабушке с дедушкой и братьям..

- Держу пари, Марвин своей бешеной энергией пробуждал в тебе страстную натуру. Джина пожала плечами:

- Во всяком случае, он закрывал глаза на все мои шалости. Да и в нем самом многое оставалось от ребенка. Все его проделки, махинации... В общем, пожив с ним, я начинала чувствовать, что ему нужна стабильная семья.

Фрэнк помолчал несколько секунд, потом кивнул, как будто до него дошло, что она имела в виду. Что касается самой Джины, то она не смогла поверить, что как на духу все рассказала почти постороннему человеку. Она выболтала историю всей своей жизни мужчине, которого всего лишь неделю назад презирала. Это было так не похоже на нее. Но, с другой стороны, все, что ей приходилось делать с тех пор, как судьба свела ее с Фрэнком Дэвисом, частенько поражало даже ее саму.

- Ну вот, теперь ты в курсе моей семейной тайны. Не стоило мне тебе все рассказывать.

- Неужели так опасно мне доверять? - пожал плечами Фрэнк. В его карих глазах светился дружеский интерес.

Нет. Вовсе нет, подумала она. И это самое ужасное. Ей действительно хотелось доверять ему. О Боже, теперь птичка завязла по самые коготки! Сначала сумасшедшее физическое влечение, потом искренняя симпатия, а теперь - полное доверие? "Эй, будь осторожней! - напомнила себе Джина. - Иначе сама не заметишь, как влюбишься в этого мужчину, который явно не подходит на роль нежного и заботливого мужа".

- Тебе доверять - теперь мое хобби, - призналась она.

- Я рад. Думаю, сейчас многое становится ясным.

Хотя она вопросительно изогнула бровь, Фрэнк не стал ничего объяснять.

- Знаешь, что, - сказал он, - располагайся поудобнее, а я пока приму душ, ладно?

Джина слегка кивнула. Когда он ушел, она взяла стакан воды, прошла в гостиную и села на кожаный диван кремового цвета. Молодая женщина откинулась было на спинку, но тут же подпрыгнула, почувствовав, как что-то воткнулось ей в бок. Оказалось, это были щипцы для завивки волос, почти такие же, как у нее в ванной.

Она нахмурилась. У Фрэнка были короткие волосы. Отгоняя от себя неприятные мысли, Джина положила щипцы на кофейный столик, рядом с коробкой, набитой журналами. Присмотревшись, вдруг заметила, что все они были женскими: последние номера полудюжины женских ежемесячников.

- Он - журналист, наверное, читает для сравнения, - пробормотала Джина, пытаясь успокоить себя.

Наличие косметики объяснить было сложнее. Под столом у двери стояла коробка. Даже со своего места она прекрасно видела находящиеся там тюбики и баночки, помады, лаки, туши и тени. Зачем, черт побери, ему нужна косметика? Решив, что, возможно, он принял заказ для сестры, гостья пожала плечами и прошлась по комнате.

Спустя несколько минут она вспомнила, что не спросила, есть ли у Фрэнка еще одна ванная. Джине нужно было привести себя в порядок. Увидев две закрытые двери, она на удачу скрестила пальцы и потянула за ручку одной из них. Вместо ванной, она увидела платяной шкаф, в котором висели отнюдь не мужские костюмы.

Белье?! Шкаф был набит вешалками с восхитительным женским бельем. Она не удержалась, протянула руку и прикоснулась к красивому персиковому пеньюару из тонкой ткани. Одни кружева и шелк. Он скользил по ее пальцам, как вода. Рядом висела белая хлопковая ночная рубашка, а за ней - кружевное бюстье.

При виде этого великолепия, у Джины потекли слюнки. Ночные рубашки, пеньюары, бюстье - шкаф был набит кружевным, шелковым, удивительно тонким и нежным бельем. Новым, свежим и ни разу не ношеным.

- Он либо трансвестит, либо настоящий псих, - вслух пробормотала она.

Девушка не услышала шагов Фрэнка за спиной, пока он не положил руку ей на плечо. Испугавшись, она отскочила в сторону и увидела, что он смеется.

- Или, - мягко добавил он, - просто человек с хорошим вкусом.

Глава 6

Джина почувствовала, как заливается краской. Боже, как можно было так вляпаться! - Извини, я просто искала ванную.

- Вторая дверь налево, - ответил Фрэнк, качая головой, и указывая в сторону узкого коридора, ведущего в заднюю часть дома. Он ждал, не делая никаких попыток объяснить наличие в его шкафу женского белья. Но Джина не имела права обвинять его, учитывая, что ее только что застали на месте преступления.

Жгучее любопытство боролось со смущением. Фрэнк стоял рядом, наблюдая за тем, как она переступает с ноги на ногу, нервно сцепив пальцы в замок. Молодая женщина видела, что его глаза искрились от еле сдерживаемого смеха, а на губах застыла соблазнительная улыбка.

"Не спрашивай! Не спрашивай!" - кричал ее внутренний голос.

Окончательно смутившись, Джина попыталась пройти мимо него в ванную. Но Фрэнк занимал почти весь дверной проем, и она остановилась, ожидая, пока хозяин дома отойдет в сторону. Тот продолжал стоять всего в нескольких дюймах от нее, так близко, что она чувствовала его теплое дыхание.

Джина старательно пыталась не замечать капель воды на кончиках его волос, стекавших на белое полотенце, обмотанное вокруг широких плеч Фрэнка. Одна капелька сорвалась и потекла по шее, очертив мышцу. Девушка следила за ней, пока та не скрылась в темных волосах на его груди. Да, то, что Фрэнк занимался спортом, было очевидно, решила она, заметив, как рельефно выделялись мышцы на его плечах и груди.

Наконец он отошел в сторону. Взгляд его стал серьезным, напряженным, дыхание участилось. Она поспешно проскользнула мимо, слегка задев мужчину рукой. От прикосновения ее кожа покрылась мурашками, колени подкосились. Джина нетвердой походкой вошла в ванную и закрыла за собой дверь. Сейчас ей нужно умыться холодной водой. Что происходит с ней в конце концов? От одного его легкого прикосновения у нее чуть ли не подскочила температура! Она вполне отчетливо представила себя в шелковом пеньюаре в объятиях Фрэнка.

- Прекрати! - пробормотала Джина. Она вовсе не собиралась спать с Фрэнком. Им предстоял обычный рабочий обед. Встреча с коллегой. Интересным и интригующим коллегой, у которого в квартире случайно оказались какие-то странные вещи.

Оглянувшись в поисках полотенца, чтобы вытереть лицо и не найдя ни одного, она открыла маленький шкафчик. В нем оказалась стопка аккуратно сложенных полотенец, но внимание девушки привлекла коробка внизу шкафчика. В коробке лежало несколько легкоузнаваемых упаковок.

Тампоны?! И не только! В коробке лежали разные женские гигиенические средства.

- О Боже, да он просто Дон Жуан, - ошарашенно пробормотала она. Только человек, у которого постоянно бывает множество гостей женского пола, может хранить такой запас гигиенических средств, белья и косметики.

Джина потерла глаза, размышляя, в какого Фрэнка верить. В того, который смешил ее, даже не пытаясь использовать, и с пониманием и сочувствием выслушивал историю ее детства? Или в того, что набрал все необходимое для огромного штата своих поклонниц?

Вскоре Джина вышла из ванной и увидела, что Фрэнк стоит в дверях другой комнаты. Он не услышал ее шагов, занятый натягиванием рубашки-поло, плотно облегавшей его плечи и грудь. Джина молча наблюдала, пытаясь понять, кто он на самом деле.

Оглянувшись и заметив подозрение в ее глазах, Фрэнк ухмыльнулся. Он начал смеяться, сначала тихонько, а потом все сильнее и сильнее.

- Что смешного?

Тот не ответил. Вместо этого развернулся и пошел в комнату. Когда вспыхнул свет, Джина увидела, что это был кабинет с пишущей машинкой и стопками книг и журналов на полках. В углу стояла скамейка для поднятия тяжестей.

- Фрэнк?

Не обратив на вопрос никакого внимания, он присел на корточки около книжного шкафа и начал доставать журналы, быстро их просматривать и откладывать большую часть в стопку на полу. Услышав, как он что-то бормочет себе под нос, Джина спросила:

- Что?

- Январь... Я имею в виду январское издание, - откликнулся тот.

Снедаемая любопытством, она вошла в комнату и встала за его спиной. После всего того, что она уже увидела в его квартире, Джина даже не удивилась, заметив под окном стопку любовных романов.

Фрэнк, тем временем, продолжал что-то искать. Он зарылся в кипу старых журналов.

- Ага! - воскликнул он, поднимаясь и с триумфом размахивая в воздухе каким-то журналом. - Январь. Сейчас...

Фрэнк пролистал номер и, открыв нужную страницу, передал ей. Джина увидела заголовок "Гид для мужчин по женским гигиеническим средствам". Под статьей крупными буквами было напечатано его имя.

- Ну и ну, - улыбаясь, сказала она, когда поняла, что тот хотел ей показать. - А белье?

- Прошлый май. О, та статья мне очень понравилась, - заметил он с ноткой ностальгии в голосе.

- А косметика?

- Несколько месяцев назад я написал о ней с большим вдохновением, объяснил Фрэнк, снова склоняясь над журналами. - Ты бы поразилась, если бы узнала, сколько мужчин понятия не имеют о том, через что проходит женщина, собираясь на свидание.

- Щипцы? - спросила она, уже, впрочем, зная ответ.

- Ты и их нашла? На днях я все упаковал. А сегодня, когда ты сказала, что придешь, мне пришлось спешно делать уборку и распихивать все по углам. Правда, щипцы я так и не нашел.

Она ухмыльнулась:

- Они вонзились мне в спину, когда я села на диван. Полагаю, ты ими не пользуешься?

- Та же статья про косметику. Называется "Через что она проходит ради тебя". Как вы, черт возьми, выщипываете брови? - Он проследил за взглядом Джины, которая посмотрела на стопку любовных романов в мягкой обложке. Да, я их почитываю. Например, вышел полгода назад один такой: "Стань героем ее романа". Мне не очень-то хотелось делиться секретами, которые я оттуда почерпнул.

Джина прикрыла рот рукой, чтобы сдержать смех. Теперь все встало на свои места.

- Ты работаешь и для других журналов?

- Конечно. Мне же нужно зарабатывать на пенсию. Ты не представляешь, сколько готова заплатить журналисту компания за положительный отзыв о ее продукции. В "Аманде" обожают меня.

- Представляю, - сказала она, открывая другой журнал с фотографиями фотомоделей в нижнем белье.

- Тебе стоит посмотреть на то, что мне дали за статью о сексуальных игрушках. Они где-то в коробке.

- Под твоей кроватью?

- Хм, возможно, - ответил он, хитро улыбаясь. - Может, я когда-нибудь покажу их тебе.

В голове Джины тут же возникли образы самого неприличного содержания.

- Ну что, я чист? Тебя не заманили в ловушку развратника Фрэнка. Девушка рассмеялась:

- Думаю, ты знаешь, какие выводы я сделала.

Тот кивнул:

- В общем, да.

- Но мне не сразу пришло это в голову, доверительно сообщила Джина, удивившись собственной откровенности.

- На прошлой неделе все было бы по-другому.

Она кивнула:

- Да, но не сейчас."

Фрэнк довольно улыбнулся. Неужели он понял, как изменилось к нему ее отношение, что она начала уважать его, восхищаться им? И хорошо это или плохо?..

- Как у тебя все это скопилось? - поинтересовалась она, отходя в сторону.

- Я собирался отдать подарки сестре, - объяснил Фрэнк. - Она забрала часть белья. Но Терри - невысокого роста и худенькая, а мне, в основном, дарили белье для высоких фигуристых брюнеток.

Ой, мамочки! Пеньюар был просто создан для нее!

- Пока я не переехал сюда, большая часть вещей хранилась в коробках. На прошлой неделе я услышал о том, что какое-то женское общество принимает пожертвования, поэтому я все достал и переложил.

- А белье?

- Я решил приберечь его, - он склонился ниже и почти прошептал ей это на ухо. - Кто знает, когда на моем пути появится высокая фигуристая брюнетка. "

Она не дышала двадцать секунд. Фрэнк, будто вовсе не заметив, как у девушки подкосились ноги, отвернулся и взял трубку телефона, который как раз настойчиво затрезвонил над ухом. Похоже, звонили по рабочим делам.

Пока Фрэнк разговаривал, Джина присела на корточки около стопки журналов на полу. Она решила аккуратно их разложить, но ее внимание привлекли названия некоторых статей на обложках. Движимая любопытством, девушка отложила в сторону прошлогодний номер журнала для мужчин.

Она покосилась на Фрэнка и убедившись, что тот поглощен разговором, села на пол и открыла журнал. Просмотрев содержание, Джина нашла его имя и прочитала название статьи напротив "Что делать, если забыл о ее дне рождения". Статья оказалась интересной и остроумной, как и все, что Фрэнк писал.

Она решила почитать еще и вытащила другой журнал. На этот раз Фрэнк давал советы, как управляться с непослушными детьми. Джине понравилась его идея вешать на стену картинку-перевертыш, на одной стороне которой изображен улыбающийся бегемот, а на другой - бегемот сердитый, как бы недовольный плохим поведением малыша. Ребенок скорее отреагирует на эмоциональную реакцию отстраненного нарисованного существа, чем на привычные и поднадоевшие замечания близких.

Фрэнк обернулся, чтобы посмотреть, чем девушка занята. Джина показала статью и подняла большой палец. Он ухмыльнулся и вернулся к разговору.

В следующем журнале тоже была его публикация. Прочитав первый абзац, Джина пожалела, что вообще взяла его в руки. Она называлась: "Секреты внезапного секса". Мужчины делились советами, как дарить женщинам неземное блаженство. Интересно, сколько там Фрэнк добавил от себя?

Когда Джина дошла до описания любовной прелюдии, ее дыхание участилось. Прочитав, что, по мнению Фрэнка, только дурак пропустит восхитительный обед, чтобы сразу приступить к десерту, она напряженно сглотнула и продолжала читать, не замечая ничего вокруг, кроме соблазнительных картин, которые вызывала в воображении статья.

Сидя за столом, Фрэнк наблюдал за ней. Она не заметила, что мужчина повесил трубку. Лучи заходящего солнца освещали Джину, и ее лицо казалось окруженным золотым ореолом. Фрэнк увидел, как она покраснела. А когда ее полные губы приоткрылись и по ним пробежался влажный язычок, он резко втянул воздух. Судя по тому, как поднималась и опускалась ее грудь, она тоже учащенно дышала.

Что, черт побери, Джина читает? Посмотрев на обложку журнала в ее руках и вспомнив статью, Фрэнк улыбнулся. Значит, она читает его советы о том, как надо заниматься любовью.

Он увидел, как Джина закусила губу и начала учащенно дышать. Девушка была зачарована содержанием статьи, а Фрэнк - ею самой. Взгляд мужчины перешел на ее тело, и даже сквозь одежду он заметил, что ее соски затвердели.

Фрэнк напряженно вздохнул, представив, как прикоснется губами к ее груди, соску через ткань майки и будет целовать, пока она не потеряет контроль и не начнет умолять его убрать хлопковую преграду. Молодая женщина подвинулась, немного поерзала, как будто джинсы вдруг стали ей тесны. Фрэнк с трудом сдержал стон. Сидеть в нескольких футах от нее и наблюдать за ее возбуждением, было самой приятной пыткой, какую только можно себе представить.

Дочитав, Джина напряженно вздохнула, закрыла журнал и посмотрела на мускулистого красавца на обложке. Но это был не Фрэнк, не тот, кого она представляла. Девушка несколько раз напряженно сглотнула. Ей определенно был нужен стакан холодной воды. А еще лучше холодный душ.

Наконец, услышав тиканье часов на столе, она поняла, что голос Фрэнка смолк. Смутившись, Джина посмотрела налево и подняла глаза. Мужчина все еще сидел на стуле в нескольких футах от нее. Но, он больше не говорил по телефону. Трубка лежала на аппарате, а он зачарованно наблюдал за ней. Фрэнк больше не улыбался своей мальчишеской улыбкой, теперь в его глазах застыло неприкрытое желание.

- Кончила? - спросил он.

Джина подумала, как ему удалось вложить столько смысла в одно слово? Нет, она не кончила, далеко не кончила, но, как бы ей хотелось начать!

- Ты действительно можешь это сделать? Ну, тот трюк с пером? - Она сама удивилась, как только у нее хватило смелости задать этот вопрос. Полуулыбка, появившаяся на его губах, ответила сама за себя. Конечно же мог! Она резко втянула воздух. - А поцелуй, длящийся десять минут?

Он сжал челюсти, с его губ сорвался стон. Наконец, Фрэнк ответил:

- Джина, ты убиваешь меня.

Ей было известно об этом. Все равно... Отбросив журнал, она встала на колени и, протянув руку, провела по его твердому бедру.

- Покажи мне.

Фрэнка не пришлось просить дважды. Соскользнув со стула, он встал на колени напротив нее. Они были так близко, лицом к лицу, грудь к груди. Фрэнк увидел, как ее взгляд затуманился от страсти, хотя он пока еще даже не прикоснулся к партнерше по эксперименту.

- Покажи мне сейчас, если можешь, - повторила она со стоном, когда тот даже не пошевелился, чтобы обнять ее.

Джина положила ладони ему на грудь. Фрэнк чуть не сошел с ума, когда она начала поднимать их выше и выше, пока не прикоснулась к шее.

Он покачал головой. Взяв за запястья, нежно убрал ее руки и посмотрел на часы за спиной. Условия таковы - в течение десяти минут никаких прикосновений, кроме губ, слившихся в поцелуе.

Ее зрачки расширились от нетерпения, когда Фрэнк наконец наклонился и покрыл ее губы своими. Медленно, мягко, очень сладко. Начинай нежно, напомнил он себе. Сейчас надо наслаждаться вкусом губ, сконцентрироваться на поцелуе, ощущать сладость ее языка и острые контуры зубов. Прикосновения, ласки и все другое будет позже. Обязательно...

Когда он чуть ли не забыл самого себя, потонув в ошеломляющих ощущениях, то неожиданно осознал, что десяти минут ему явно не хватит.

Джина сразу все поняла. Она не поднимала руки, сопротивляясь искушению притянуть его ближе, прижаться к крепкому телу, и только целовала Фрэнка. Сначала давление было невыносимым. Почувствовав, как в горле набухает комок удовольствия, она подумала, что не выдержит десяти минут без прикосновений к его гладкой, горячей коже. Но тут же постаралась выкинуть все из головы, все, кроме чувств, которые пробуждал в ней поцелуй.

И не зря. Его губы играли с ней, ласкали то нежно, то требовательно. Поцелуй все продолжался и продолжался, пока она не перестала ощущать ласки одними губами. Они как будто разошлись по всему телу. Джина затряслась, ее колени ослабли, она с трудом удерживала равновесие. Молодая женщина пошатнулась, и тут Фрэнк подхватил ее. Воспользовавшись моментом, она обвила руками его шею, притянула мужчину к себе и тут же ощутила выпуклость под грубой тканью джинсов. Из груди Джины вырвался стон.

Почувствовав, как он прижимается к ней, она больше не могла сдерживаться. И в этот момент одними поцелуями и объятиями он, полностью одетый, довел ее до вершины наслаждения.

Фрэнк никогда раньше не сталкивался с подобным. Казалось, Джина, отдавшись во власть чувств, полностью потеряла над собой контроль. Он сам сходил с ума от ее опьяненного страстью взгляда. Ее стон звенел в его ушах, когда его возлюбленная, откинув назад голову, улетала в космические глубины удовольствия. Еще немного и ему пришлось бы последовать за ней. Фрэнк напряг все силы, чтобы удержаться на краю. Продолжая сжимать молодую женщину в объятиях, он опустил ее на пол. Но она даже не открыла глаза, когда тот прилег с ней рядом. Мужчина молча наблюдал за тем, как меняется любимое лицо, как замедляется учащенное дыхание, а румянец на щеках блекнет. Наконец ее глаза открылись и взглянули на него:

- Фрэнк?

- Что, милая?

- Думаю, мне надо передохнуть, прежде чем переходить к эксперименту с пером.

Несколько минут спустя, когда пульс Джины наконец вернулся к нормальному, появилась возможность подумать о том, что произошло. Она медленно села. Фрэнк нежно смотрел на нее. Женщина растерянно улыбалась, не зная, что сказать. А что можно произнести в такой момент? Спасибо за оргазм и не пора ли нам обедать?

- Ты в порядке? - наконец спросил он. Она кивнула и прошептала:

- Я не планировала этого.

- Знаю.

Джина понимала, что должна быть честной.

- Не буду лгать и говорить, что мой мозг не имел к этому никакого отношения. - Ее голос чуть дрожал, ей стало неудобно за все происходящее, и она быстро поднялась на ноги. - Фрэнк, помимо того, что мне не нужны случайные связи, мы работаем вместе. Как мы сможем продолжать проект, если...

Он тоже встал:

- Эй, попридержи коней. Почему ты вдруг решила, что наша связь случайна?

- Ну, перестань, с нашей первой встречи все было замешано лишь на одном... Глаза мужчины сузились:

- Да? На чем же?

Она посмотрела вниз и пробормотала:

- На сексе, конечно. На тривиальном физическом влечении.

Фрэнк ничего не ответил. Когда Джина подняла глаза, то увидела, как тот сжал зубы.

- Значит, только на сексе?

- Да, а разве нет?

Даже произнося эти слова, она знала, что лжет. Черт возьми, это был не просто секс, потому что Джине никогда не удавалось отделять секс от чувств. Для нее они были двумя составляющими единого целого.

Но не могла же она сейчас признаться, что ее чувства были куда более возвышенны, что он очень нравился ей, и мысли постоянно крутились вокруг него. Невозможно представить, что он сказал бы, узнав голую правду. Пусть по-прежнему думает, что их отношения держатся на легком флирте и обольщении, а не на обязательствах. Он не был ее второй, предназначенной небом, половинкой. Фрэнк просто не понял бы ее откровений, и Джина выглядела бы как романтическая дурочка, а он бы испытывал чувство вины. Слишком часто она видела, как ее отец относился к подружкам, которым хотелось куда большего, чем он мог им дать.

Наконец он выругался и, покачав головой, направился на кухню:

- Мне надо доделать соус.

Когда мужчина вышел, Джина провела дрожащей рукой по волосам. Может, стоило все сделать по-другому? Сказать ему правду? Что она хотела его так сильно, что даже видела во сне? Что она восхищалась тем, как Фрэнк говорил о сестре, считала, что он был лучшим на свете журналистом... Нужно ли ему было знать, что Джина сходила с ума оттого, что не могла забыть, как он занимался с ней любовью на батуте? Восхищалась тем, как он ловко манипулировал ее отцом, и почти любила за то, что не взял то, что она предложила ему утром в кухне.

Нет. Ему все это знать не обязательно. Да он и не хочет. Сейчас Фрэнк раздражен. Но это лучше, чем если бы она во всем призналась и увидела, как он поспешно жмет на педаль газа, чтобы поскорее укатить от глупой девчонки, которая искренне верит во все романтические бредни, о которых пишет в своих статьях.

- Но я действительно верю, - пробормотала она. - Правда.

Молодая женщина говорила с жаром, отталкивая с пути стул Фрэнка, не видя ничего вокруг. Стул задел угол стола и ударился о диктофон, лежавший рядом. Диктофон упал на пол, нажалась кнопка "Воспроизведение" и в следующую секунду голос Фрэнка наполнил комнату. Голос говорил о ней...

Глава 7

Фрэнк не просто резал сельдерей в салат, он, черт возьми, крошил его. А потом решил так же безжалостно разделаться с зеленым перцем. Кромсая овощи, он пытался сдержаться, чтобы не вернуться в комнату и не высказать Джине Лейк все, что думал.

- Ничего, кроме секса, - бурчал он с отвращением.

Несколько лет назад подобный комментарий пришелся бы ему по вкусу, тогда он был моложе и встречался одновременно с несколькими девушками. Но не теперь. То, что происходило между ним и Джиной, было намного серьезнее, чем голый секс.

Он сам не понимал, с чего вдруг так разозлился. Они же не встречались несколько месяцев. Фрэнк прекрасно осознавал, что познакомился с Джиной всего неделю назад. Так откуда же взялось это чувство, будто они созданы друг для друга? И, что более важно, почему она не чувствовала того же самого?

После ее рассказа о детстве многое стало ясно. Например, почему она так старалась подавить в себе свой истинный характер. Джина приняла ответственность за благополучие брака своей матери, когда ей было всего двенадцать лет. Плюс к тому, ей пришлось выполнять родительские функции по отношению к своему настоящему отцу.

И все что-то требовали от нее. А она пыталась угодить всем сразу. А это означало - забыть о себе самой.

- Ты должна угождать прежде всего себе, Джина, - сказал он, роняя нож на разделочную доску и облокачиваясь на стол.

- Я знаю.

Услышав ее голос, Фрэнк удивленно обернулся и увидел, что его гостья стоит в маленьком коридорчике между кухней и гостиной. И тут его сердце чуть не остановилось. Земной шар перестал бы вращаться, если бы в состоянии был увидеть то, что увидел он сам. Прелестная женщина стояла в проходе, озаряемая солнечными лучами. От света она сияла.

На Джине был лишь красный пеньюар, провисевший в его шкафу несколько месяцев. Белье выглядело так, как будто было создано специально для нее. Оно подходило идеально, смотрелось очень эротично и изящно одновременно: и тонкие бретельки на плечах, и воланы из шелка и кружев, едва прикрывающих грудь. Пеньюар подчеркивал изгиб талии и обрывался высоко на бедрах. У Фрэнка ослабли колени. Хорошо, что он прислонился к столу.

Черные волосы мягко обрамляли нежный овал ее лица. Губы были влажными, а глаза... О, эти серые глаза! В их глубинах скрывалась тайна. Тайна и желание, и страсть.

- Мне нужно угодить себе, Фрэнк, - повторила она. - И ты, думаю, именно тот, кто может мне в этом помочь.

Он протянул было руку, но остановился. Заставил себя остановиться:

- Но почему именно сейчас?

Его собственный голос ответил ему: сбитый с толку, Фрэнк не сразу заметил, что Джина держит в руках новый диктофон, купленный им взамен старого, намокшего в бассейне. Он вспомнил, что именно наговаривал в него прошлой ночью, когда проверял его, лежа в постели, думая о ней и желая так сильно, что, казалось, еще один день - и он больше не выдержит. Все это и было запечатлено теперь в недрах этой маленькой коварной штуковины, выболтавшей его тайну всего лишь простым нажатием кнопки.

"Чего хотят женщины? Знать это намного важнее, чем даже осознавать собственные желания. Как могла одна из них, которую я едва успел узнать, свести меня с ума настолько, что я не могу теперь спать, думать, есть, работать? Это сделала ты, Джина. И я до сих пор не понимаю, как смог уйти от тебя во вторник..."

Фрэнк не двигался, пока оба слушали пленку. Молодая женщина молча наблюдала за ним в ожидании реакции, на его безумные, полуночные признания.

"...Ты разве не понимала, в каком состоянии я находился? Глупый вопрос! Конечно, понимала. Я наблюдал за твоим лицом, а в голове билась одна мысль: как ты прекрасна! Как я хочу быть внутри тебя, ощущать, как ты сжимаешься вокруг меня, когда мы вдвоем достигаем вершины наслаждения..."

Фрэнку стало жарко, слова посылали огненные искры по всему телу, вызывая пульсирующее желание в каждой его клетке. Она уже свела его с ума, даже не дотронувшись до него, даже ни разу не поцеловав. Джина стояла на другом конце кухни, и Фрэнк, лишь наблюдая за тем, как она слушает его голос, ощущал такое сильное желание, какое ранее не испытывал никогда в жизни.

Она чувствовала то же самое. Даже со своего места он видел, как порозовело ее лицо, губы приоткрылись, дыхание стало прерывистым.

"...Я только представлял, - продолжал голос, - как положу тебя на стол, обнаженную, голодную... И как, склонившись к тебе, устрою пир любви и узнаю, действительно ли ты такая сладкая на вкус, какой кажешься. Моя мечта прикоснуться к тебе губами и заставить кричать. А потом стать частью тебя, погрузиться глубоко и позволить тебе самой забрать мое тело так же, как ты забрала мое сердце, когда мы встретились..."

- О, - выдохнула она, хватаясь за спинку стула, чтобы удержать равновесие, - этого я еще не слышала.

"...Я хочу знать тебя всю, моя Джина, оставить в тебе свой след, чтобы всегда при звуке моего имени ты ощущала такое же безумное желание, как и я сам. Хочу убрать всех мужчин из твоей жизни, пока ты не будешь думать только обо мне. О нас! Горячих, взмокших, страстных. Или нежных и неторопливых. Видит Бог, я хочу быть с тобой всегда..."

Она выключила диктофон. В кухне повисла напряженная пауза. Двое молча смотрели друг на друга. Она - смущенная, взволнованная, возбужденная. Он пораженный собственными откровенными признаниями.

И все равно ему трудно было понять, что означало все происходящее. Ее наряд, сумасшедший блеск в глазах, волна страсти, которая подобно цунами грозила смести весь реальный мир с его трезвыми мыслями и правильными действиями в никуда...

- Что изменилось за последние десять минут? - Его вопрос прозвучал напряженно и глухо. Один шаг вперед - и он пропал! Просто пропал... По крайней мере, до завтра. Или до понедельника. Или на двадцать лет. Или на всю жизнь.

- Наши чувства взаимны, - наконец объяснила она дрожащим голосом. - В нашей связи нет ничего случайного. Я поняла это сейчас. Что бы ни происходило между нами, Фрэнк, я хочу пойти дальше. Хочу получить сполна все, что ты сам пожелаешь мне дать.

Ее взгляд переместился вниз, зрачки расширились, когда она увидела, какие бурные ответные чувства вызвала у мужчины. Да, он многое мог ей дать!

Потом Фрэнк подошел ближе. На губах молодой женщины появилась улыбка, полная обещания, нетерпения, желания и возбуждения.

- Фрэнк?

- Больше не нужно слов, Джина. Когда он подхватил ее на руки, она резко выдохнула. Фрэнк не колебался, а просто вынес ее из кухни по узкому коридорчику в другую часть квартиры, в спальню.

- Я столько раз представлял тебя здесь, - прошептал он, опуская свою драгоценную ношу на кровать. Фрэнку понравилось, как она смотрелась в его постели.

Изогнувшись на шелковых простынях, ласкавших ее почти обнаженное тело, она со вздохом призналась:

- А я представляла тебя в разных местах.

- Может быть, здесь? - спросил он, приникая к ее губам и ощущая вкус горячего сладкого языка.

- Да, и здесь тоже, - прошептала Джина, когда он оторвался от ее губ.

Фрэнк наклонился к ее шее, покрывая ее поцелуями, потом перешел к нежной ямочке между ключицами.

- А здесь?

Она поерзала, выгибаясь навстречу, дрожа от желания.

- Да!

Фрэнк спустился ниже, к молочно-белой груди, целуя ее через нежную шелковую ткань пеньюара, пока молодая женщина не начала извиваться.

- И здесь?

Только после того, как она кивнула, он прикоснулся губами к коже, отодвинув в сторону шелк, чтобы взять в рот торчащий сосок.

- Фрэнк! - выкрикнула она, погружая пальцы в его волосы, когда тот нежно целовал и ласкал чувствительную кожу.

- Тебе не нравится? Ты хочешь чего-то еще? - прошептал он перед тем, как перейти ко второй груди.

- Мне нужно то же, что и тебе самому, - хрипло простонала она.

- Обещаю, дорогая, постепенно ты получишь все.

Он с упоением целовал нежную кожу, медленно спускаясь к животу, лаская его сквозь ткань пеньюара. Под его прикосновениями женщина буквально превратилась в комок страсти, изгибаясь под ним, изнемогая от желания... Она с трудом сдержала крик, когда Фрэнк спустился к центру ее сладострастия и его горячий, влажный язык начал играть с раскрытыми створками ее пещерки. Минута-другая... Не выдержав, она все же застонала. А потом разлетелась на тысячу сверкающих как солнечные блики осколков удовольствия.

Он заглушил ее стон поцелуем, вызывая новую волну удовольствия. Сумасшествие! Его возбуждение ощущалось даже сквозь грубую ткань джинсов, когда он прижимался к ней. Тело Джины инстинктивно дернулось навстречу мужчине. Он тихонько зарычал, когда одной ногой она обвила его бедра, прижимаясь еще ближе, вызывая нестерпимое желание овладеть ею.

Когда он оторвался от ее губ, только, чтобы покрыть поцелуями подбородок, шею и мочку уха, она задрожала.

- Ты знаешь, чего хочу я, - низким голосом прошептал Фрэнк. - Там, на кассете, яснее ясного... А чего хочешь ты?

Она закрыла глаза и попыталась представить.

- Я хочу, чтобы ты сказал это снова. Хочу услышать все, что ты собираешься сделать со мной, - смогла, наконец, выдохнуть она. - А потом я хочу, чтобы ты все это сделал.

Привстав и стянув с себя джинсы и рубашку, он издал мягкий смешок. Грудной, теплый звук заворожил ее почти так же, как и вид его совершенного, обнаженного тела. Джина и так чувствовала себя очень женственной и хрупкой по сравнению с ним, а, когда увидела силу его желания, его огромную возбужденную плоть, то задрожала, вспомнив, как уже однажды он заполнил ее собой всю целиком. И теперь она хотела этого снова. Ей и так пришлось все последние годы быть слишком терпеливой, ведь настоящую любовь она начала ждать задолго до встречи с Фрэнком Дэвисом.

- Я собираюсь доставить тебе все удовольствия, какие только пожелаешь, - прошептал он, осторожно стягивая с нее пеньюар и бросая его на пол. - Но сначала я хочу увидеть тебя.

Его глаза потемнели от страсти. Джина обожала этот опьяненный желанием взгляд. Ей даже на мгновение не захотелось отодвинуться или прикрыться, поскольку и так было ясно: для него сейчас не существовало лучшей женщины на земле, чем она сама. Так же, как он стал для нее лучшим на свете мужчиной.

- Красавица, - пробормотал он, глядя на любимую.

Фрэнк взял ее руки за тонкие запястья и отвел их за голову. Она почти зарыдала, когда он склонился и лизнул ее грудь, нежно лаская сосок и легонько покусывая чувствительную кожу.

- Не могу насытиться тобой, - шептал он, как будто в горячке, отпуская ее руки, чтобы прикоснуться ко второму торчащему, набухшему соску. Фрэнк двигался вперед и назад, его язык и губы завораживали ее тело. Наконец Джина почувствовала, что больше не может терпеть эту сладкую пытку.

- Пожалуйста, поскорее, - прошептала она, извиваясь под ним.

Приподнявшись, Джина сверху вниз пробежалась рукой по его груди, коснулась мохнатой дорожки на рельефном животе. Прерывистое дыхание и дрожь в руке Фрэнка, когда он обнял ее бедро, выдали силу его желания.

Она не удержалась и прикоснулась к его шелковистой и одновременно каменно-твердой возбужденной плоти. Фрэнк резко дернулся, когда Джина сомкнула пальцы у основания.

Слегка сдавив его, она тут же была вознаграждена стоном блаженства.

- Мне никогда не надоест смотреть на тебя, прикасаться к тебе, сказал он низким и хриплым голосом. - Или ощущать твои прикосновения.

- О, Фрэнк, - выдохнула она, удивляясь, как жила годами без этого потрясающего наслаждения.

Наконец, он прикоснулся к ее мягкому волшебному бугорку внизу живота, пальцы легко проскользнули внутрь, двигаясь в том же ритме, что и его язык, и ее рука, ласкающая его плоть.

Фрэнк на секунду отодвинулся, только чтобы взять из прикроватного ящичка презерватив и надеть его. Потом вернулся к ней, снова целуя, поглаживая любимую, пока его пальцы чуть не унесли ее в космические глубины наслаждения.

Но в этот раз он захотел пройти весь путь с ней вместе. Самоконтроль этого мужчины был поистине феноменальным. Но сейчас она хотела, чтобы он потерял над собой власть, стал таким же безумным и ненасытным, как и она сама.

- Теперь, Фрэнк, - сказала она хрипло, - я расскажу тебе, чего хочу. Он поцеловал ее шею:

- Скажи мне, дорогая, скажи, чего ты хочешь. Все, что угодно.

- Я хочу, чтобы... - Она склонилась к его уху, чувствуя себя такой смелой, чувственной, дерзкой. И, когда Джина прошептала остаток фразы, он потерял над собой контроль, схватил ее за бедра, притянул к себе и вошел одним длинным, резким толчком.

- Да, - выдохнула она, пораженная эффектом, который произвели на него ее слова. - Я хочу именно этого.

Он не двигался, и Джина ощущала в себе его пульсацию. До встречи с Фрэнком ей давно не приходилось заниматься любовью. И, как странно это ни звучало, учитывая их непохожесть, она с каждой минутой все отчетливее осознавала, что самым роковым образом влюбляется во Фрэнка Дэвиса.

Все было идеально, в том числе и его орудие любви. Джина не двигалась, наслаждаясь ощущением. Сжав его внутри себя, она услышала, как мужчина застонал, ощутив пульсирующую ласку в ее теле.

- Ты создана для меня, - прошептал он, повинуясь пробудившемуся ритму незаконченного танца страсти.

Каждый толчок его был теперь глубоким и сильным. Он ласкал Джину неторопливо, почти полностью выходя из нее и затем, когда она начинала стонать, соскальзывая назад. И опять выходил лишь для того, чтобы снова погрузиться в нее резким твердым движением, доводя почти до исступления. Она откинула голову назад, изгибаясь всем телом, желая почувствовать его еще ближе. И, как будто почувствовав, что ей нужно, он поднял ее ногу и положил себе на плечо.

Удовольствие становилось нестерпимым, оглушающим, одурманивающим. Как только Фрэнк погрузился в нее еще глубже. Джина вцепилась в его плечи. Мужчина вел ее все выше и выше, туда, где она ни разу не была, к пику блаженства, о силе которого раньше она имела лишь отдаленное представление.

- Теперь мы дойдем до конца вместе, милая, - пробормотал он.

Тело Фрэнка напряглось, и Джина поцеловала его. Как будто уловив что-то, они одновременно открыли глаза и посмотрели друг на друга. И в это мгновение, оказавшись на краю пропасти, они сорвались и полетели вниз...

Наконец они, пошатываясь от усталости, поднялись с постели. Джина удивилась, как ей вообще удалось встать на ноги: такими слабыми и трясущимися они были.

Фрэнк оказался невероятным любовником. Она не представляла, что секс может доставлять столько удовольствия.

Если бы не его статья, Джина была бы невероятно удивлена тем, какое наслаждение получал он сам, лаская каждый дюйм ее тела, подводя к краю чувственной пропасти. И снова, не входя в нее, умудрялся доводить их двоих до исступления.

Она ощущала невероятную эмоциональную связь, когда соединялись их тела. Джина чувствовала себя такой нежной и ранимой, возбужденной и опьяненной одновременно.

И вот теперь, в девятом часу вечера, голод заставил их встать с постели и пойти в кухню. На Фрэнке были только шелковые трусы-боксеры, а на Джине все тот же красный шелковый пеньюар.

- Соус весь выкипел? - спросила она, когда Фрэнк открыл крышку горшочка.

- Нет. Весь секрет в том, чтобы всю эту смесь тушить как можно дольше. - Он помешал овощи и поставил воду для спагетти.

- Думаю, нам повезло, что мы нашли, чем заняться, пока он тушился.

Они ужинали при свечах за кофейным столиком в гостиной. Усевшись на пол и глядя друг на друга. Джина и Фрэнк смеялись и разговаривали, жадно отпивая вино и накручивая на вилки спагетти. Оба чувствовали себя удивительно раскованно и уютно в компании друг друга. Несколько раз она ловила на себе его задумчивый взгляд и знала, что он еще не отошел от их воодушевляющих на новые подвиги ласк. Трудно было не догадаться, что после еды последует продолжение.

Наконец, неторопливо поужинав, Фрэнк встал, чтобы убрать со стола.

- Оставайся здесь. Выпей еще вина. Я все сделаю сам.

- Ты избалуешь меня, - сказала она, лениво улыбаясь, пока мужчина собирал тарелки. - Ужин был восхитительный. Ты действительно умеешь готовить.

- Я многое умею делать. Она кокетливо опустила глаза:

- Возможно. Кое-что я уже испытала, но, кажется, я припоминаю абзац в статье про.., клубнику.

Его глаза потемнели, а на губах заиграла уверенная улыбка.

- Думаю, у меня есть немного в холодильнике.

Джина улыбнулась, наблюдая, как он уходит из комнаты с тарелками. Она и понятия не имела, что можно так использовать фрукты, пока не прочитала ужасно возбуждающее предложение в его статье. Но сначала все же надо испробовать перо.

- Расскажи мне о своих эротических фантазиях, Фрэнк, - попросила она, когда ее любимый вернулся. - Что ты считаешь наиболее эротичным в женщине?

Мужчина резко втянул воздух. На этот раз он ответил:

- Изгиб твоих бедер. То, как твои волосы падают на лоб. То, как ты стонешь, когда я целую внутреннюю сторону твоего колена. - Настал ее черед тяжело дышать. - То, как сияют твои глаза, и, как ты дышишь, когда я глубоко внутри тебя.

Подняв голову, Джина посмотрела на отблеск красного вина. Поднося бокал к губам, она повела плечами, наслаждаясь тем, как нежно скользил шелк по ее коже. Соски напряглись, став внезапно твердыми и невероятно чувствительными.

Молодая женщина согнула ногу, подняв колено и облокотившись на него рукой. Она почувствовала, как легкий ветерок обдувает внутреннюю часть ее бедер. Скромность, которая раньше приказала бы ей натянуть одежду, чтобы прикрыться, теперь, казалось, заснула летаргическим сном. Напротив, Джина буквально дрожала от нетерпения, ожидая, когда Фрэнк будет готов к продолжению пира.

Она глубоко дышала, все еще ощущая вкус вина и наблюдая за мерцающим огоньком свечи.

Фрэнк стоял в нескольких футах от нее, наблюдая за любимой. Увидев внушительную выпуклость под его боксерами, она вздохнула от удовольствия.

Он подошел ближе, опустив глаза на ее руку, лежавшую на бедре и Джина видела, каких усилий ему стоило контролировать свое неровное дыхание: На губах женщины появилась соблазнительная улыбка, полная женской силы и загадочности. Такой Фрэнк ее никогда раньше не видел: свободной и чувственной, уверенной в себе и соблазнительной.

- Ты - великолепна, - удалось ему пробормотать, прежде чем вновь погрузиться в страстный упоительный поцелуй. Он вновь безумно хотел ее.

На щеках молодой женщины вспыхнул румянец, и пеньюар соскользнул ниже, обнажив молочно-белую грудь. Фрэнк не удержался и присел рядом. Наклонившись вперед, он ласково прикоснулся к упругому холмику груди, взяв его в ладонь. Она вздохнула, выгнула спину, молча предлагая себя. Фрэнк нежно гладил и ласкал грудь, потом взял в губы сосок. Ее прерывистое дыхание воспламенило мужчину, сладкий аромат роз свел с ума.

Она погрузила пальцы в его волосы. Когда Фрэнк опустил голову и припал к ее влажным изгибам, с губ Джины слетел стон. Он продолжал нежно ласкать любимую, погружая в нее пальцы, ласково покусывая центр ее сладострастия. И только, когда она удовлетворенно вскрикнула, Фрэнк подхватил молодую женщину на руки и понес в спальню.

И, когда он снова увидел ее в своей постели, озаряемую лунным светом, то вдруг понял, что просто не даст ей уйти.

Глава 8

Проснувшись на следующее утро, Джина покосилась на Фрэнка, спавшего на боку, лицом к ней. Даже во сне он продолжал улыбаться. Наверное, ему снился очень приятный сон.

- Кошмар! - прошептала она, вспомнив, что делала прошлой ночью. Хотя, положа руку на сердце, Джина ни о чем не жалела. Да, она всю ночь предавалась любви с мужчиной, которого знала всего неделю, но в этом нет ничего стыдного. Они оба холосты, свободны и нравятся друг другу. И даже, если ее чувства стали глубже, если она полюбила его, ну и что? Фрэнку об этом знать вовсе не обязательно. Джина не делала признаний, не требовала обещаний. Просто потворствовала телу, пытаясь защитить сердце.

Молодая женщина выскользнула из постели, пошла в ванную и встала под душ. Каждое прикосновение к коже напоминало о руках Фрэнка, его губах. Пусть струи воды снимут напряжение с уставших за ночь мышц.

Когда Джина, завернувшись в полотенце, вышла из ванной, то увидела, что спальня пуста. Она все же решила одеться, прежде чем отправляться на поиски Фрэнка. Из кухни раздавался звон посуды. Значит, он там.

- Доброе утро! - Джина тихо поприветствовала его, жарившего яичницу-болтунью. - Надеюсь, не разбудила тебя?

Тот обернулся и весело подмигнул:

- Привет! Я проснулся, как только ты встала, хотел присоединиться к тебе в душе. Ее сердце заколотилось:

- Что же тебя остановило?

- Решил, что ты хочешь побыть сегодня утром одна, - нежно объяснил он.

Действительно. Как он заботлив! Хотя от совместного душа она бы не отказалась.

- Есть хочешь? Она кивнула:

- Да, спасибо. А потом мне надо идти домой.

- Зачем? Я надеялся, что мы куда-нибудь сходим вместе. В гавань или, может, в парк... Или съездим в пригород.

Джине очень хотелось поехать, но ей действительно нужно побыть одной, чтобы разобраться в том, что случилось за последние двадцать четыре часа. Осознать, что изменилось в отношениях с Фрэнком и в ней самой. Джина ощущала себя полностью другим человеком.

- У меня много дел, и у тебя, думаю, тоже.

- Мы могли бы провести совместное исследование, - вкрадчиво произнес он. - Возьмем интервью у парочки гардемаринов для нашего проекта.

Джина ухмыльнулась:

- Да, гардемарины в белых кителях. Аппетитная картина.

Он помахал перед ее носом лопаточкой:

- Эй, не смей заглядываться на мускулистых парней в наше первое свидание.

- Свидание? Ты приглашаешь меня на свидание?

Тот ответил ей притворно обиженным взглядом, но Джина поняла, что он шутит.

- Значит, спать со мной можно, а на свидания ходить нельзя?

- Думаю, мы пропустили главу "Свидания" в руководстве по взаимоотношениям полов, возразила она сухо.

- А я думаю, мы можем легко переписать этот трактат за одну ночь. Фрэнк подмигнул ей. - Хотя, ты права, обычно люди сначала ходят на свидания, а только потом занимаются диким сексом на полу в гостиной. Не говоря уже о постели.

- Не забудь батут, - напомнила она, кисло улыбаясь. - И кухонный стол. Ну ладно. А теперь накорми меня.

Поставив еду на стол, Фрэнк сел напротив.

- Где ты научился готовить? - спросила Джина, пробуя яичницу. - Я даже тосты не умею жарить.

- Моя мать считала, что у всех в семье должны быть обязанности. Мы все делали по очереди. Конечно, моя сестра Терри обычно находила отговорки, чтобы подставить кого-нибудь вместо себя. Моя вредная, хитрая младшая сестренка, которая однажды нарисовала розовые сердечки и цветочки на моем скейтборде, потому что я не разрешил ей на нем покататься.

- А чем сейчас она занимается?

- Она ведет одну из довольно известных вечерних передач под названием "Немного терпения" об отношениях в семье и так далее.

- О! Мне не раз доводилось слушать ее. У твоей сестры действительно отличная работа, - сказала она. - Впрочем, у вас много общего, - Но я выступаю только для избранной публики.

- Угу, - откликнулась Джина, пережевывая еду. Да, после бурной ночи аппетит наступает поистине зверский. Выпив сок, Джина произнесла:

- А как ты сам относишься к ее программе?

- Обычно мне все равно, но бывают и забавные моменты, - поделился Фрэнк. - Так иногда, разругавшись и оставив дома мужа с двумя детьми, эта леди бежит на передачу и учит по радио половину Северного побережья, как сохранять мир в семье. Ведь эта программа транслируется и в другие города.

Она кивнула:

- Барт - твой друг, верно?

- Лучший. Мы выросли вместе.

- Ну, - произнесла она, - твоя сестра стала знаменитой ведущей популярной программы, ты пишешь статьи о сексе в журнале для мужчин. Что ваши родители об этом думают?

Он ухмыльнулся:

- Поддерживают нас. Теперь, когда Барт рядом и готов защитить ее от всех фанатичных поклонников, они не волнуются.

- А твоя жизнь вызывает у них тревогу?

- Они все ждут, когда же в моей жизни появится стоящая женщина. Надеются, что я остепенюсь.

- Интересно, что они скажут, когда прочитают наши статьи.

- Что ты имеешь в виду?

- Когда познакомятся с твоими убеждениями, что мужчины отнюдь не счастливы в одиночестве.

- А разве это так?

Она смерила мужчину гневным взглядом, борясь с отчаянным желанием швырнуть остатки тоста ему в лицо.

- Конечно, не так!

- Ты до сих пор веришь, что парень, пускающий слюни над разворотом "Плейбоя" втайне мечтает о шести детишках и доме с белым забором, где он счастливо заживет со своей единственной?

- А ты все еще веришь, что женщины обманом заставляют мужчин жениться, чтобы оправдать свою развратность?

- Женщины такие же развратные, как и мужчины.

- Мужчины втайне мечтают встретить свою единственную, с которой проведут всю жизнь.

Оба молча посмотрели друг на друга. Потом Фрэнк так же молча поднес кружку кофе к губам и сделал глоток.

- Ну, полагаю, именно это мы и собираемся выяснить, не так ли?

- Да, в наших статьях, - ответила она. - Ты все еще не изменил своего мнения? Считаешь, что обязательства не нужны, а настоящая любовь - выдумка?

- А разве не об этом просил Марвин? К тому же ты тоже собираешься защищать свои взгляды на любовь и взаимоотношения.

А стоит ли? После бурной ночи в постели этого мужчины писать о том, что женщины ждут настоящую любовь и не соглашаются на случайный секс, было бы лицемерием. Фрэнк ведь не говорил, что любит ее. Как и она сама не клялась в верности.

Но ведь глубоко внутри Джина продолжала верить в любовь. Да, она не дождалась признания, но в их связи с Фрэнком не было, ничего случайного. По крайней мере, с ее стороны. Может, он сам не любил Джину, не хотел стать ее второй половинкой и провести с ней всю жизнь, но трудно теперь было не поверить в то, что и она много значила для него. В этом не было сомнений. Нельзя так искренне Заниматься сексом и не испытывать при этом никаких чувств.

- Настоящая любовь существует, - наконец ответила Джина. - Она ведет к браку и счастливой совместной жизни. Даже в наше время.

- Конечно, дорогая.

Молодая женщина с облегчением вздохнула.

Непонятно, чего она ждала от разговора. Что он упадет на колени, признается в любви и предложит руку и сердце? Но глупо торопить события. Прошлая ночь стала большим шагом в правильном направлении. Однако у него все еще существовали подозрения, что как только Джина выйдет за дверь, эйфория может исчезнуть, и она вновь замкнется в своей скорлупе.

К счастью, Фрэнк был терпелив. В конце концов на карту поставлена вся его жизнь. И прошлой ночью он решил, что не даст ей так просто уйти от себя.

Что же касалось его работы, то даже, если он и нашел свою единственную, то все равно нельзя забывать обо всех остальных мужчинах на планете. По своему опыту Фрэнк знал, что парни ходили в бары вовсе не в поисках будущих матерей своих детей, а скорее женщин, с которыми можно было заняться процессом их изготовления.

Да, многие мужчины остепеняются, женятся и живут в пригороде с супругой и парой детишек. И, судя по тому, что шестьдесят процентов из них ходят налево, а половина - разводятся, в головах большинства представителей сильного пола твердо сидел стереотип пещерного человека, который должен оплодотворить как можно большее количество женщин.

И, будучи профессионалом, он должен был выполнить обещание, данное Марвину. Они заключили сделку. Босс хотел, чтобы война продолжалась, и личные чувства Фрэнка не имели к работе никакого отношения.

- Ты не прав, - наконец возразила Джина на высказанное им предположение о природной полигамности мужчин.

- А я считаю, что прав.

- Ну что же, мы это скоро выясним. Прошедшая неделя была интересной, но не особенно продуктивной. Пора работать. Осталось всего три недели.

- Я сделал много звонков и провел несколько интервью, - сообщил он.

- И я. Но пора двигаться дальше. Может, знакомство по объявлению не такая уж плохая идея.

Фрэнк отрицательно покачал головой:

- Забудь об этом. Ты не будешь встречаться с мужчинами, которые отвечают на объявления. Джина упрямо вздернула подбородок:

- Почему?

- Попадется какой-нибудь маньяк с топором.

Она закатила глаза:

- Но ведь эта была твоя идея.

- Так было до этого.

- До чего "этого"?

- Ты, черт возьми, прекрасно понимаешь чего, - пробурчал он. - До прошлой ночи.

- Прошлая ночь не имеет никакого отношения к статье, Фрэнк. Ты это ясно дал понять.

Он вполголоса выругался, сообразив, что та не отступит:

- Джина, я не собираюсь сидеть и смотреть, как ты встречаешься с другими мужчинами ради статьи. Пока мы вместе - ни за что! Ты, ведь, чувствуешь то же самое.

- Да, мне тоже не хочется сидеть дома, зная, что ты в клубе с парой приятелей.

- Значит, решено, - сказал он, облегченно вздыхая. - Мы приступим к работе под другим углом.

Джина поставила локти на стол и положила подбородок на ладони.

- Другого угла нет. Если мы пишем о том, чего хотят мужчины и женщины, то должны быть среди них.

- У меня идея. Моя сестра, Терри, приглашает нас на свою передачу. Мы можем спорить друг с другом в радиоэфире.

- Неплохо для начала, - похвалила она, задумчиво кивая. - Но этого недостаточно. Думаю, есть только один выход.

- Какой? - спросил он, боясь услышать самое страшное.

Она выпрямилась, положив руки на стол, как будто приняла важное решение:

- Простой. Мы не будем встречаться, пока пишем статью. Прошлая ночь была... Ну, скажем, мы сделали то, что давно хотели. Обычная физиологическая реакция. А теперь нужно вернуться к деловым отношениям.

Он хихикнул:

- Ну да. - Потом заметил, что она не смеется. - Ты серьезно?

- Абсолютно.

- Ты думаешь, после прошлой ночи мы можем обо всем забыть и не хотеть друг друга? Собеседница отрицательно покачала головой:

- Не забыть. Просто выкинуть из головы. Сосредоточиться на статье, а не на.., ну, ты понимаешь.

Фрэнк не смог сдержаться. Он смеялся не меньше тридцати секунд. Наконец, заметив ее гневный взгляд, произнес:

- Ни за что. Тебе не удастся этот номер.

- Ты, как я вижу, скромностью не страдаешь.

- Я просто реалист. Ты говоришь, что сможешь работать со мной три недели: говорить о сексе, брать интервью о сексе, думать о сексе и не хотеть секса? Черт, да я уже сейчас хочу!

- Может, я лучше умею контролировать свои порывы.

- Ерунда, - недоверчиво протянул он. - С самой первой встречи между нами искры летали. А теперь, когда мы исследовали каждый дюйм наших тел, сделали то, о чем я и не мечтал с другими женщинами... - Он понизил голос. - После того, как я был внутри тебя, ты действительно думаешь, что можешь так просто переключиться на рабочие отношения?

Ее зрачки расширились, дыхание участилось, на щеках внезапно вспыхнул румянец, а узкая маечка не смогла скрыть затвердевших сосков. Фрэнк получил ответ. Но она этого все равно не признает.

- Посмотри фактам в лицо, Джина. Мы и дня не протянем.

- Может, ты и не протянешь.

- Я прекрасно знаю, что не протяну, - признался он, проводя рукой по волосам. - И ты тоже.

- Это - вызов?

Фрэнк примирительно поднял руки:

- Нет, не вызов. - Он слишком хорошо ее знал. Джина на все пойдет, чтобы доказать свою правоту. - Я просто говорю, что это нелепо.

- Можешь думать, что хочешь. Для меня проект очень важен. И, если мы останемся любовниками, то все испортим. Поэтому наши отношения заканчиваются сейчас. Сегодня.

- Заканчиваются? Она уточнила:

- По крайней мере, до окончания проекта.

- Но это ведь несколько недель.

- Да. Три недели. И я была бы очень благодарна, если бы в течение этого времени ты перестал меня...

Он встал и подошел к ней:

- Соблазнять?

Молодая женщина кивнула.

- Именно.

Фрэнк приблизился почти вплотную. Ее серые глаза расширились.

- Я не буду пытаться тебя соблазнить, - произнес он. Джина облегченно вздохнула. - Мне это не нужно. Ты и сама не протянешь больше двадцати четырех часов.

Она протянула тридцать шесть. К одиннадцати в воскресенье, Джина была готова лезть на стену. Если бы Фрэнк оказался в комнате, она набросилась бы на него, как толстушка на булочку после месячной диеты.

Молодая женщина лежала в постели, думая о нем.

- Я могу это сделать, - прошептала она во тьму. - Протянула двадцать шесть лет без хорошего секса, перетерплю и каких-нибудь три недели.

День был нелегким. Она согласилась поехать с ним в Спрингфилд, частично ради проекта, частично ради того, чтобы доказать себе и Фрэнку, что может быть рядом с ним и не поддаться при этом желанию сорвать с него рубашку и покрыть поцелуями его тело. Она даже не запустила пальцы в его густые волосы и ни разу не поцеловала, несмотря на призывную мальчишескую улыбку, появлявшуюся каждый раз, когда он смотрел на нее, красующуюся в белых шортах и красном топе.

Ну ладно, она специально выбрала одежду, чтобы насолить ему. Может, просто хотела отплатить за то, что он не признался в своих чувствах прошлым утром. Она знала наверняка, что нравилась ему. Джина была вне себя от ярости, когда поняла, что тот не изменил отношения к проекту.

- Надо было столкнуть тебя в залив, - пробурчала она, размышляя о предстоящей поездке.

Воскресенье они провели в поисках баров в районе военной академии. Надо признать, что Фрэнк превосходно ориентировался во всех злачных местах. В каждом ресторане, баре и магазине было полно симпатичных кадетов и привлекательных девушек, пытающихся привлечь их внимание. Джина поговорила с некоторыми из них. Большинство, к сожалению, придерживались взглядов Фрэнка. Они искали богатых, симпатичных парней, с которыми можно было провести лето. Никто из них не говорил ни о любви, ни о браке.

- Они просто еще недостаточно взрослые, - успокаивала себя Джина, вспомнив, что была такой же в колледже.

Но когда эти девушки флиртовали с Фрэнком, то выглядели далеко не детьми. У Джины даже возникло нестерпимое желание ущипнуть красотку, которая пыталась всучить Фрэнку свой номер телефона.

Сама виновата.

Ведь именно она настояла на том, чтобы ограничиться деловыми отношениями. Фрэнк, казалось, теперь уже был не против. Но, когда он увидел, что Джина тоже не страдает от отсутствия внимания", то заметно занервничал. После этого все время он что-то недовольно бурчал о безголовых мускулистых кадетах.

Когда он отвел ее домой и предложил проводить до двери, у Джины захватило дух. Может, Фрэнк попытается поцеловать ее? А что, если она предложит ему войти? Несколько часов спустя лежа в постели, она призналась себе, что если бы он попытался уговорить ее, то она, может быть, ответила бы да.

Но он не попытался.

Молодая женщина не просто хотела его. Она жаждала Фрэнка. Все ее тело пронзало болезненное сильное пульсирующее желание. Джина почти ненавидела его за то, что он разбудил в ней сколько страсти.

Глава 9

К концу второй недели Фрэнк был готов капитулировать. Он сделал бы все, что угодно, только бы Джина отказалась от своего плана. Как он мог согласиться на столь мучительное существование, равносильное изощренной средневековой пытке?

- Ты - идиот, - пробормотал он вечером в пятницу в машине, направляющейся в центр города.

- Да? - спросил Лео с пассажирского места. - А что я сделал?

- Ничего. Это я разговаривал сам с собой. Они ехали в модный бар-ресторан, имевший дурную репутацию. Джина с Холли, возможно, уже были там. Джина прислала ему час назад телефонное сообщение, что собирается посетить места скопления холостяков, и добавила, что он тоже может прийти, но только, если сядет за другой столик.

- Что за идея? Она что - сумасшедшая? Неужели не знает, какие типы сшиваются в подобных местах?

Лео усмехнулся, не обращая внимания на раздражение Фрэнка.

- Уверен, что с ней все будет в порядке. Джина - большая девочка. К тому же она там не одна. С ней женщина-пантера.

Фрэнк с отвращением покосился на него.

- Угу. Теперь мне намного лучше. Джина стала такой ранимой, разбуженная чувственность выдавала ее с головой. Как и Фрэнка, впрочем. Он надавил на педаль газа.

- Эй, притормози, - воскликнул Лео, пристегивая ремень безопасности. Хочешь покончить жизнь самоубийством?

Но тот не услышал его, размышляя о последних днях. Он не мог поверить, что Джина до сих пор не сдалась. Им каждый день, а иногда по вечерам часами приходилось бывать вместе. Спорить, брать интервью, звонить, изучать статистику... Оба жили на блюдах китайской кухни и чистом адреналине, слишком возбужденные, чтобы спать, слишком упрямые, чтобы отступить.

Они ходили в модные рестораны, кампусы колледжей, овощные магазины и библиотеки. Ему удалось опросить множество людей, молодых и старых, женатых и холостых. И Джине тоже.

Марвин однажды упомянул о проекте во время телепередачи. Исследования привлекли внимание многих людей по всей стране. Знаменитости стали отвечать на телефонные звонки, эксперты вылезли из научных лабораторий, чтобы поставить свои два цента на ту или иную точку зрения.

Но Фрэнку было все равно. Проект стал занозой, препятствием, которое надо преодолеть, чтобы приблизиться к Джине.

Физическое влечение, такое сильное с момента первой встречи, стало еще интенсивнее. При каждом взгляде, каждой улыбке Фрэнк чувствовал, что его воля становится все слабее и слабее. И воля Джины тоже теряет свою бетонную крепость. Эти серые глаза не могли скрыть ее чувств. Молодая женщина была на грани, полная желания и возбуждения, как и он сам.

Но все равно она не отступит. Теперь они только флиртовали, смотрели друг другу в глаза, делали многозначительные комментарии. И все.

Как ему удалось не взорваться за последние две недели? Конечно, никто еще не взрывался от сексуального напряжения, но Фрэнку казалось, что он будет первым человеком, с которым это случится.

И как было неприятно думать, что Джина, его недавно пробудившаяся, чувственная Джина, сидит в баре среди похотливых физиономий.

- Вот мы и на месте, - с облегчением сказал Лео.

У этого вынужденного периода безбрачия был еще один плюс. Фрэнк осознал, что он безумно любит Джину Лейк. Хоть словами он не мог объяснить, что такое любовь, но сердцем чувствовал, что жить без этой женщины больше не может. Смутные подозрения возникли еще при первой встрече. Когда они во второй раз занялись сексом, Фрэнк почувствовал большую уверенность. А теперь, проведя две недели с новой Джиной - остроумной, уверенной в себе, вылезшей из своей скорлупы, он понял, что нашел женщину своей мечты.

Ждать не оставалось никаких сил. И не было никакого желания писать эту чертову статью.

Когда они вошли в бар, оба сразу заметили подружек.

- Леди окружены, - прокомментировал Фрэнк, скривившись.

- Перестань вести себя как первобытный человек. Делай, что сказано. Мы сядем вон там, возмутился Лео, уводя Фрэнка от столика, за которым Холли и Джина разговаривали с тремя идиотами в костюмах.

- Если этот очкастый еще раз заглянет ей под блузку, ему придется съесть свои очки, пробормотал Фрэнк, садясь на стул.

- Я и не знал, что вам, мистер Независимость, знакомы эмоции простых смертных, такие как, например, ревность. - Лео ухмыльнулся.

- Кто тебе сказал, что я ревную. Мы доверяем друг другу.

Лео скептически посмотрел на него.

- Вот именно - друг другу, но не этим козлам вокруг нее.

Фрэнк подождал, пока Джина отыскала его глазами. Она кокетливо улыбнулась, а потом обернулась к мужчине, стоящему рядом, у ее стола.

- Мисс работает над проектом, - успокоил его Лео, заметив, как Фрэнк горящим взором буквально прикипел к ней. - Помнишь такой пустячок, работа называется?

- Как я могу забыть! - Фрэнк отхлебнул пива. - Но кто знал, что проект "Его Величество секс" будет столь невыносим для меня? Ладно, что уж теперь... Думаю, Джина была права. Здесь действительно можно почерпнуть много информации о том, чего хотят женщины Лео не ответил. Его глаза расширились, когда он увидел что-то, мелькнувшее за спиной Фрэнка. Очевидно, в дверь вошла какая-нибудь очередная красотка.

Вздохнув, он заметил, что приятель был прав. Надо погрузиться в работу. Фрэнк обернулся и увидел четырех хохотушек. Они устроились за соседним столиком, украдкой оглядели бар и тут же принялись приветливо улыбаться Фрэнку и Лео. Четыре обычные, возможно, незамужние женщины, живущие и работающие в городе Чикаго. Ну ладно, Дэвис, пора работать.

Джина чуть не упала со стула, когда увидела, как блондинка с большой грудью и три ее подружки пододвинули свои стулья к столу Фрэнка.

- Расслабься, милая, - посоветовала Холли, успокаивающе погладив ее по плечу. - Ты сама это затеяла, помнишь?

Да. Хотя, увидев, как Фрэнк смеется над шутками мисс Большой Бюст, она забыла, зачем так рисковала.

- Как я уже сказал, вы абсолютно правы, произнес мужчина в сером костюме. Он первый подошел к ним, когда девушки пришли час назад в бар. - Я мечтаю возвращаться по вечерам домой к своей единственной любимой, продолжал он, - рассказывать о работе, подтыкать одеяло детям, а потом предаваться страсти, которая скрепляла бы наш брак на протяжении долгих лет.

- Осторожно, боюсь, меня сейчас стошнит, - прошептала Холли на ухо подруге. Очевидно, она уже была сыта по горло общением с этим распутным типом, пользующимся любой возможностью, чтобы прикоснуться к Джине.

- И я тоже, - сказал нюня. Парня в очках она окрестила нюней. Он и не пытался прикоснуться. Ему вполне хватало обзора открывавшегося с высоты его метра с кепкой: он то и дело заглядывал под блузку Джины. - Я мечтаю о такой женщине, как моя мать.

- Мне кажется, я слышу, как она зовет тебя, - пробормотала Холли, отхлебывая клубничный коктейль с водкой.

Джина закусила губу. Пустая трата времени. Эти кретины не относились к вопросам серьезно, просто хотели затащить их в постель. Нельзя сказать, что она ждала чего-то другого, учитывая, какая репутация была у этого местечка.

- Извините, - улыбнулась официантка, поставив на стол бокал с шампанским. - Это прислал вам джентльмен, сидящий за тем столиком.

Фрэнк. Джина встретилась с ним взглядом. Он напряженно смотрел на нее, не обращая внимания на внушительных размеров бюст, возлежащий на его столе. На его губах играла нежная улыбка, глаза светились нежностью и юмором. И желанием. Сердце Джины подпрыгнуло.

- Он еще вот это прислал.

Взяв салфетку, которую подала официантка, она прочитала: "Следи, чтобы этот тип не слишком пялился на тебя, иначе сквозь свои очки бедняга сожжет весь бар!"

Джина ухмыльнулась:

- Есть ручка?

Холли порылась в сумке и выудила одну.

- От мужчины с батута, полагаю? Сегодня он дьявольски красив! - Когда Джина кивнула, Холли наклонилась ниже и прошептала:

- С другой стороны, по сравнению с отбросами, которые обратили на нас внимание, даже твой дружок выглядит неплохо.

Джина посмотрела на подругу. Та строила глазки Лео-Когда Холли достала тюбик помады и растянула губы, чтобы накрасить их, тот чуть не упал со стула. Затем, надув губы, Холли протянула:

- А где мое шампанское? Джина хихикнула, увидев, как Лео моментально поднял руку, подзывая официантку.

- Так себя вести нельзя.

- Только так и нужно, - назидательно возразила Холли.

Джина дописала записку и попросила отнести ее Фрэнку. Прочитав, тот усмехнулся. Ответ гласил: "Мне кажется, я отсюда слышу, как стонет твой стол под весом этих двух штучек". Фрэнк встал, объяснив что-то женщине, которая почему-то сразу же расстроилась. Лео тоже поднялся. Они, очевидно, собрались уходить.

- Холли это тоже заметила. Обернувшись к трем мужчинам за их столиком, она произнесла:

- Ну ладно, мальчики, думаю на сегодня достаточно. А теперь, будьте добры, исчезните отсюда.

У мужчины в сером костюме округлились глаза от удивления:

- Но я думал, что мы только начали наше знакомство.

- О, перестаньте! - прервала Джина. - На вашем безымянном пальце белая полоска. Оденьте назад обручальное кольцо и идите домой к жене. Может, еще успеете положить детишек в постель.

- Молодец, - прошептала Холли, хихикая. Мужчина скрестил руки, чтобы спрятать безымянный палец. Потом он и второй поклонник, возможно, тоже женатый, отошли, и остался только один парень.

- Я честно холостой, - сообщил он, шаря глазками по фигуре Джины.

- Извини, дорогой, у нас свои дела, - отрезала Холли, недобро улыбаясь.

- Можно к вам присоединиться? - спросил Лео, заваливаясь на освободившееся место рядом с Холли.

- Удачи в другой раз, - съязвил Фрэнк, проходя мимо парня и садясь около Джины.

- 0-хо-хо, ну и людей встречаешь в таких местах! - улыбаясь, проговорила та.

- Но мы же не в монастыре, так что все вполне естественно. Она пожала плечами:

- А что эта пышногрудая так раскраснелась, когда ты ей что-то сказал?

- А что этот шибздик так близко придвинулся к тебе?

- Значит, мы ревновали. Должен признаться, что со мной такое впервые. О чем это говорит?

Она помолчала, глядя ему в глаза:

- Может, о том, что ты хочешь, чтобы я принадлежала одному тебе. Он не сразу ответил:

- Думаю, дело не в этом. Тут не просто мужское самолюбие, а нечто большее.

- Например?

Он наклонился близко к Джине, нежно убрал волосы с ее лба.

- Пока что, тем более здесь, не буду говорить тебе, - прошептал он, прикоснувшись губами к мочке ее уха. - Подожди до следующей пятницы, когда мы закончим проект.

Пятница не наступала слишком долго. Джина работала как одержимая всю неделю и к тому времени, как закончила печатать статью, то есть к десяти вечера в четверг, была как выжатый лимон. Наверное, это было лучшее из всего, что ей довелось написать. Во всяком случае, многих людей статья удивит.

Когда в одиннадцать зазвонил телефон, она знала, кто это.

- Закончил? - спросила девушка сразу.

- Нет, - признался Фрэнк. - А ты?

- Угу. Я - труп.

- Как жаль, что меня нет рядом, а то бы сделал тебе массаж.

Она чуть не замурлыкала при мысли об этом:

- Может, перенесем?

- Конечно. На завтрашний вечер. Поболтаем в эфире, вернемся и тогда уж...

Джина почти забыла об их планах на пятницу. Они ведь приглашены на радиостудию, где должны принять участие в передаче Терри "Немного терпения". Не ради проекта, так как к тому времени статьи уже будут сданы. А для рекламы. Марвин тоже должен был подойти.

- Значит, увидимся завтра на радио.

- А потом? Она улыбнулась:

- У тебя.

- Я буду ждать.

Джина лично принесла статью в офис Марвина. Его не было на месте, поэтому она села за стол, взяла листочек и написала записку: "Вот и все. Спасибо за интересное задание. Я многому научилась. Не забудь о нашем уговоре".

Потом решила съездить в салон красоты. По дороге включила приемник и начала подпевать Лизе Стронг, сообщающей миру о своих неземных страстях. Да, она тоже горела нестерпимым желанием вновь испытать чувственное блаженство и была готова вернуться в объятия Фрэнка Дэвиса. В его постель, в его жизнь! Джина любила его. Искренне, безумно, всем сердцем.

Сексуальное напряжение все это время сводило ее с ума, но она смогла сдержаться. Значит, дело было не только в сексе. Да, конечно, эта сторона играла немаловажную роль в их отношениях, но теперь Джина узнала и полюбила Фрэнка как личность.

И сегодня после радиоэфира она скажет ему об этом. Неважно, чувствует он то же самое или нет. Еще месяц назад ей бы на такое ни за что не решиться. До вечеринки у Марвина она бы побоялась отказа, была бы осторожна, терпелива и ждала, пока он сделает первый шаг, как поступают в таких случаях все примерные девочки. А сейчас новая Джина признается ему в любви.

Фрэнк прибыл на студию заранее, чтобы успеть переброситься парой слов с Терри. Они не виделись уже несколько дней, так как оба были невероятно заняты. Когда он вошел, сестра носилась по студии, готовясь к передаче.

- Так до сих пор и не научилась организованности? - спросил он ее, когда та остановилась, чтобы поцеловать брата.

- Я тоже рада тебя видеть. - Она ущипнула Фрэнка за плечо. - Это за то, что так и не пришел навестить племянника и племянницу.

Он потер руку:

- Извини, работа съела все время.

- Кроме шуток, кто она? Хотя бы успокой меня, что твоя подружка достигла возраста, когда можно употреблять спиртные напитки. Мне не хотелось бы запирать бар, когда ты приведешь в гости новую пассию.

Фрэнк фыркнул.

- Ха-ха. Очень смешно. Спасибо за доверие. Ей не только уже исполнилось двадцать один, но она даже успела стать прекрасной, умной, успешной журналисткой.

- Ну, ладно, ладно, - отступила Терри. - Я слышала это по твоему голосу, когда ты говорил о проекте с Джиной Лейк. Это она, верно? И ты с ума по ней сходишь?

- Да, есть немного.

Терри довольно улыбнулась:

- Я рада за тебя, Фрэнк. Так рада, что ты встретил женщину, которая заставила тебя потерять голову! У меня не было сомнений, что однажды это случится. Ты ей уже сказал? Знаешь, не все женщины откровенно говорят о своих чувствах. Барту в любви я призналась первой, но вообще-то некоторые девушки ждут, когда мужчина сделает первый шаг. Фрэнк засмеялся.

- Все еще опекаешь меня, сестренка? А кто из нас старше?

- Я серьезно, если ты с ума сходишь по Джине, то, может, скажешь ей об этом?

- Да, кое-что важное мне хотелось бы сообщить ей сегодня после шоу, когда дам копию своей статьи.

- Она у тебя с собой?

Он устало кивнул, увидев знакомую искру в глазах сестры. Терри не отстанет, пока не получит копию. Сдавшись, Фрэнк вытащил из чемоданчика папку и подал Терри.

Закончив читать, она рассмеялась, потом достала платочек и вытерла глаза:

- Не могу дождаться встречи с ней.

Джина больше готовилась к вечеру после радиопередачи, чем к самому выступлению в эфире. Хотя она и знала, что в шкафу Фрэнка было предостаточно белья, все же решила купить что-нибудь новенькое. Конечно, если Фрэнк чувствует то же, что и она, то можно заявиться к нему даже в засыпанном мукой халате и бигуди. И все же... Перед изумрудно-зелеными кружевными трусиками устоять было просто невозможно.

Когда Джина приехала на студию, ее провели в помещение с низким потолком и без окон. Она расположилась в кресле и стала ждать. Вдруг до нее откуда-то донесся смех Фрэнка и низкий соблазнительный женский голос. Молодая женщина немного нервничала, ведь ей предстояла первая встреча с близким членом семьи Фрэнка.

- Джина, иди сюда! - услышала она наконец голос Фрэнка. И немного помедлив, направилась в соседнюю комнату.

Сестра Фрэнка оказалась очень милой, дружелюбной, открытой и остроумной женщиной.

- Ну все, пора идти, - сказала Терри, когда ее продюсер вошел в будку контроля и представился. - Вы поняли, что сейчас будет? Сегодняшняя тема война полов, и интервью с вами займет первые полчаса. Потом мы несколько минут пообщаемся с Марвином.

Оба кивнули и последовали за Терри в студию. Когда она наклонилась и заговорила в микрофон, Джина была поражена переменой, произошедшей в женщине. Дружелюбная, веселая сестренка, которая встретила ее полчаса назад, превратилась в эфире в чувственную соблазнительницу.

- Добрый вечер, Чикаго! "Немного терпения" опять с вами... У нас в гостях известные журналисты: Джина Лейк и Фрэнк Дэвис. Месяц назад мне, возможно, пришлось бы опустить забрало в их присутствии, но сейчас отношения между ними стали, скажем так, теплее.

Фрэнк и Джина обменялись удивленными взглядами.

Интервью проходило оживленно. Фрэнк, как всегда, флиртовал. Теперь, зная его лучше, Джина понимала, что он просто играл роль. То же самое происходило, когда он писал статьи. Этого требовали читатели, а теперь радиослушатели.

Ей, конечно, хотелось, чтобы он признался, что полностью изменил свое отношение к любви, но молодая женщина знала, что этого не случится. Ведь в первую очередь Фрэнк - журналист. Марвину был нужен сексуальный плейбой, и он послушно становился плейбоем. На время...

- После рекламы к нам присоединится Мар-вин Лерой, который расскажет о проекте, сказала Терри через полчаса.

Джина сразу же напряглась при мысли о том, о чем Марвин может рассказать. Во время рекламы Терри похвалила их и сказала, что интервью прошло блистательно. Посмотрев на часы, Джина увидела, что уже почти половина одиннадцатого. Да, они почти закончили. Еще несколько минут и все свободны. Впереди сказочная ночь...

Фрэнк поймал ее взгляд и многозначительно подмигнул. Наверняка думал о том же, о чем и она.

Когда рекламная пауза почти кончилась, раздался стук. Джина обернулась и увидела, что продюсер Терри размахивает руками.

- Брайан еще не успел связаться с Марвином, - объяснила она. Придется потянуть время.

- ..Оставайтесь с нами, - сказала Терри в микрофон. - Повторяю, у нас в гостях знаменитая парочка: Джина Лейк и Фрэнк Дэвис. Сейчас они ведут войну полов в прямом эфире. - Она взглянула на Фрэнка и Джину. - Но до прихода Марвина я хочу вам кое-что сообщить. Кое-кто в этой комнате притворяется.

Джина встревоженно посмотрела на Фрэнка. Тот нахмурился.

- У одного из моих гостей есть секрет. А вы ведь любите секреты, верно? Особенно те, что связанны со страстными любовными отношениями, продолжала Терри, не обращая внимания на недовольство брата. - Фрэнк рассказал мне кое-что. Кажется, кто-то в этой студии носит маску. Кто-то что-то скрывает...

Фрэнк мысленно выругался. Терри! Вредный маленький монстр! Если бы они не были в эфире, он бы заткнул ей рот или пообещал бы весь шоколад на свете в обмен на обещание хранить молчание, как в детстве. Эта девчонка всегда с удовольствием пользовалась своим положением вредной младшей сестры. И Фрэнк давно знал, что спорить с ней бесполезно. Только взятка могла заставить ее замолчать. Он жалел, что поддался на уговоры показать статью, из которой было абсолютно ясно и ей, и всему миру, что он, Фрэнк Дэвис, потерял голову, сердце и все тело от любви к Джине. Ну ладно, все не так уж ужасно. Во всяком случае, могло быть и хуже.

Сидя на стуле. Джина переводила взгляд с брата на сестру. Ее познабливало. Фрэнк покачал головой, нервно проведя по волосам пальцами. Он как будто смирился со всем, что Терри собиралась сказать.

Джина не знала, что случится, она только почувствовала, что в комнате вдруг стало жарко и душно. Хотя они еще должны были поговорить с Марвином по телефону. Джине хотелось только одного - уйти домой. Она наклонилась к Фрэнку, чтобы сказать об этом. Но тут Терри получила сигнал от продюсера.

- Кажется, мы дозвонились до Марвина Лероя, - сказала она в микрофон.

Джина сжала кулаки и так и сидела все время, пока ведущая программы беседовала с Map-вином. Ей не понравился комментарий Терри о секрете. Конечно, сначала ей пришло в голову, что речь шла именно о ее тайне, но вскоре она догадалась, что дело было все же в другом. Фрэнк никогда бы не рассказал сестре о прошлом Джины. Так что вскоре она почувствовала себя намного спокойнее.

- Итак, мистер Лерой, вы гордитесь своими звездами, - произнесла Терри. - Недавно по телевизору я видела передачу о них.

- Да, вы правы, я очень ими горжусь, - гордо ответил Марвин. Джина представила, как он выпятил грудь. - Не могу дождаться, когда прочитаю статьи. Сегодня меня не было в офисе, поэтому я их еще не видел.

- Значит, вы принимали непосредственное участие в проекте, я правильно поняла?

- Абсолютно верно. Должен признать, что это была моя идея. Фрэнк прекрасно работал в журнале "Мужчина" и мы хотели дать его звезде засиять еще ярче.

- А Джина?

- Конечно, она великолепна, - откликнулся Марвин. Джина услышала нежность в его голосе. Он казался очень искренним. - Что я могу сказать о Джине? Она умна, талантлива, мечта любого издателя.

Молодая женщина почувствовала взгляд Фрэнка, пристально смотрящего на нее. У нее вдруг защипало в глазах, и она несколько раз моргнула. Терри, очевидно, это тоже заметил а, потому что на ее лице появилась дружелюбная, понимающая улыбка.

- Я в этом не сомневаюсь, - сказала Терри. -Конечно, вы должны были это сказать. Как гордый отец.

Ответа не последовало. Ни от Марвина, который только резко выдохнул. Ни от Фрэнка, чьи глаза расширились от шока, а рот приоткрылся в ужасе.

И, конечно, ни от Джины. Да она просто не могла говорить: ее сердце подскочило и застряло где-то в горле.

Фрэнк видел, как она бледнеет.

- Джина, подожди, - выкрикнул он, когда та сдернула наушники и вскочила со стула. Мужчина понятия не имел, что произошло в студии, откуда сестра могла знать о Марвине и Джине, но он прекрасно представлял, о чем его возлюбленная подумала сейчас.

- Уйди с дороги, - прорычала она прежде, чем выбежать за дверь.

Фрэнк многозначительно посмотрел на Терри, которая была, надо признать, абсолютно ошарашена реакцией гостей. Но времени на объяснения не было. Фрэнк побежал вслед за любимой женщиной, которая только что посмотрела на него глазами, полными боли и недоверия.

Она неслась по темному коридору, где в это время работали только несколько охранников. Наконец Фрэнк догнал ее в вестибюле.

- Пожалуйста, выслушай меня, - попросил он, хватая Джину за руку. Она дернулась в сторону.

- Я ничего не хочу слышать. Ты подставил меня. Не могу поверить, что ты - предатель. Зачем ты так, Фрэнк? Зачем ты это сделал? Чтобы увеличить рейтинги своей сестры? Чтобы привлечь больше внимания к статьям? - Она толкнула мужчину в грудь обеими руками. - Черт побери, я доверяла тебе!

Джина потянулась к двери, но Фрэнк загородил дорогу.

- Я не предавал тебя, поверь!

- А что это, по-твоему, было? Оговорка? Случайность?

- Нет, ты не понимаешь. Я ничего не говорил Терри.

Она недоверчиво хмыкнула:

- Ну да, конечно. Это и было тем большим секретом, о котором ей взбрело в голову заикнуться во всеуслышание? - Джина отвернулась и тряхнула головой. - Что мне теперь делать? Надо идти. Надо позвонить маме. А вдруг я не смогу попасть домой? Вдруг там уже репортеры? Держу пари, они уже ищут мой адрес!

- Джина, это еще не катастрофа, - сказал он, пытаясь ее успокоить. Да, ужасно, что придется решать все вопросы сейчас, а не в конце года, но ты знала, что рано или поздно это случится.

- Уйди с дороги. - Она не смотрела на него. - Мне надо самой решить, что делать дальше.

Он не двигался:

- Ты ни в чем не виновата, Джина. Все началось до твоего рождения, и ты не должна больше об этом беспокоиться.

- Молодец! Предлагаешь мне забыть обо всем? Просто позволить семье распасться, разрушить жизнь мамы и бабушки с дедушкой...

Он мысленно выругался. Джина годами несла свой крест. Если бы ее родители были сейчас здесь, то он без малейших колебаний послал бы их ко всем чертям за то, что они сотворили с душой этой девочки.

- Ты способна любить, заботиться, быть верной, Джина. Но ты изменилась: стала сильнее, мудрее и можешь сама делать выбор в своей жизни.

Слезы потекли по ее щекам.

- Ты считаешь, я бы выбрала обнародование скандальной истории моей семьи по радио без всякого предупреждения?

- Нет. Но сделанного не вернешь, - тихо сказал он, вытирая мокрые дорожки на щеках любимой. Она отстранилась от его руки. Фрэнк продолжал:

- Твои родители решили все задолго до твоего рождения. Ты не можешь вернуться в прошлое, ты вылезла из своей скорлупы и должна научиться справляться с проблемами, как взрослая женщина, которой ты стала, а не как беспомощная наивная девочка, которой еще недавно была.

Она посмотрела на Фрэнка, как будто он ударил ее.

- Ты думаешь, что переспал со мной, и теперь знаешь меня лучше, чем все остальные люди?

Он кивнул.

- Да, я так думаю и не хочу терять настоящую тебя. Джина, ты должна сделать выбор. Двигайся вперед. Поддерживай семью, но не изменяй себе. Пойми, что не несешь ответственности за жизнь и счастье окружающих. - Он помолчал. - Или иди назад. Опять стыдись, скрывай правду. Пусть они снова превратят твое появление на свет в позорную тайну.

Она закусила губу, пытаясь смахнуть слезы. Фрэнк взял в ладони ее лицо, провел пальцами по шелковистым волосам.

- Пожалуйста, двигайся вперед, Джина. Со мной. Оставайся женщиной, которую я полюбил. Она прижала руки к груди:

- Это не честно, Дэвис. Как ты смеешь говорить мне о любви сейчас, когда выбил почву у меня из-под ног? Когда предал меня?

- Я не предавал тебя! - Он приподнял ее подбородок, заставляя посмотреть в глаза. - Даю слово. Я не говорил Терри, что Марвин - твой отец.

Джина смотрела на Фрэнка. Он не отвел глаз, молча призывая ее поверить ему. Они так хорошо узнали друг друга за последние недели, что она беспрекословно должна была поверить ему, стать открытой, любящей женщиной, которая доверяет голосу сердца и инстинктам, а не сомнениям и обидам.

Спустя несколько секунд, которые, казалось, длились вечно, она отвела глаза.

- Я все равно не верю тебе. - Джина отодвинулась. - А теперь мне надо решить, что делать с этим кошмаром.

Отвернувшись, она вышла.

Что-то внутри у Фрэнка умерло. Он рискнул и признался в любви. И проиграл. Его Джина ушла.

Глава 10

Вернувшись домой, она обнаружила, что ее мать, Лора, звонила уже два раза. Одна из маминых подружек еще со времен колледжа жила в Чикаго и, по-видимому, слушала передачу.

В первом сообщении мать просила Джину сразу же перезвонить ей и рассказать, что случилось. Но уже через минуту она распорядилась иначе, потребовав перенести звонок на завтра. Значит, отчим уже в курсе.

Первым порывом Джины было прыгнуть в машину и поехать в Юту. Но она сдержалась. Несмотря на боль, которую Фрэнк причинил ей на радио, она понимала, что тот прав. Теперь ничего нельзя было сделать, чтобы помочь матери. Черт, да она самой себе не могла помочь.

Как больно! Джина никогда в жизни не ощущала такой боли, даже в ту ночь, когда узнала, что отец не был ее настоящим отцом.

У Джины не было шансов поговорить с матерью до субботы. Она избегала журналистов и не поднимала трубку, когда на автоответчике появлялся незнакомый номер. Номер Фрэнка не появился ни разу.

Один раз она беседовала с отцом. Разговор получился тяжелым. Марвин явно обиделся на реакцию Джины после случившегося - Ты знаешь, на свете есть люди, которые предпочли бы, чтобы весь мир узнал, что их отец - я, а не этот ханжа, за которого вышла замуж твоя мать.

Джина вздохнула:

- Марвин, я знаю, это сложно понять. Извини, если тебе кажется, что я стыжусь тебя. Это не так.

- А мне кажется, что именно так. Месяц назад Джина заплакала бы и начала молить о прощении, но теперь все было по-другому.

- Добро пожаловать в мой мир, - тихо сказала она.

- Что?!

Джина прокашлялась.

- Ты все прекрасно слышал. Я понимаю твои чувства, потому что ощущаю то же самое.

- Я полюбил тебя, как только получил письмо! - В его голосе звучало негодование. - Это твои мать и отчим во всем виноваты.

- Подожди секундочку, - прервала она отца. - Я тоже была там, помнишь? Тебя вполне устраивала дочь на две недели. Ты любил играть в папочку, баловал меня, а потом возвращал к обычной жизни. Я знаю, что ты любишь меня, Марвин, - мягко продолжала она. - Но давай признаем правду: тебе не нужна была дочь-подросток. Мамино решение было идеальным. Казалось, все были счастливы.

Наконец, после напряженной паузы, он спросил:

- Все, кроме тебя?

Джина не ответила. Она положила трубку и все еще продолжала думать об этом, когда позвонила мать:

- Мам, ты в порядке? Я весь день ждала твоего звонка.

- Все хорошо, доченька, - ответила Лора. - Мы с отцом замечательно поговорили.

Джина знала, что мать имела в виду отчима. Отца она называла только Марвин.

- Отец нормально воспринял новость? Лора нервно рассмеялась:

- В общем, да. А недавно отправился поговорить со своими родителями и пока не вернулся.

- А как Джастин?

- Мы все рассказали твоему брату утром. Думаю, через пару дней с ним все будет в порядке.

- Я позвоню ему.

- Это было бы отлично, Джина. Уверена, он будет рад услышать твой голос. Только подожди до понедельника. Сейчас ему лучше обдумать все самому.

Джина закрыла глаза и вздохнула:

- Мне очень жаль.

- Почему? Все отлично! Я рада, что вышла замуж за такого понимающего и всепрощающего человека.

Джина не удержалась:

- Ты, наверное, шутишь? Мам, он наказывает тебя с момента моего рождения.

- Джина Лейк!

- Будь честна хотя бы с самой собой. Он не должен был опасаться огласки, не должен был превращать мое рождение в тайный позор семьи. Но, выходит, карьера для него была важнее? Иначе, он бы не стал держать нас столько лет в кошмарном напряжении... Прости, мам, но это мое мнение.

Мать расплакалась. Джина заплакала вместе с ней, извиняясь за резкость и почти жалея о своей откровенности. В конце концов все эти годы она молчала.

Наконец мать взяла себя в руки:

- Ты права, Джина, я сделала глупость по молодости, я была просто неопытной женой военного человека, которая провела всего три недели со своим мужем за первый год брака.

Джина молчала. Раньше мать никогда ничего не говорила о своих отношениях с Марвином.

- Умирая от тоски во время его долгих отлучек, я поехала в гости к подруге в крупный город, и красивый, богатый мужчина вскружил мне голову.

- Мамочка, ты была тогда почти ребенком, - возразила Джина, слушая уничижительные слова матери. - Не терзай себя больше.

Лора шмыгнула носом:

- Я знаю, ты права. Но, поверь, глубоко сожалею, что причинила боль мужу и благодарна, что он не развелся со мной, узнав о беременности. Но я извинялась за это больше двух десятилетий. Думаю, что теперь искупила свою вину.

- Да, мам!

Когда они закончили разговор, Джина почувствовала, что стала ближе к матери, чем когда-либо раньше. И еще она поняла, что сейчас Фрэнк гордился бы ею.

Когда Джина в понедельник пришла на работу в офис, то очень удивилась, увидев, что ее ждет сестра Фрэнка. Она была не одна. На коленях у молодой женщины сидела двухлетняя малышка. Другой младенец, одетый во все голубое, лежал в коляске.

- Доброе утро, Джина, - поприветствовала ее сестра Фрэнка. - Надеюсь, ты не сердишься за мое вторжение. Я пришла извиниться. Произошло недоразумение, честное слово не знала, какую боль причинила тебе своим комментарием о ваших отношениях с Марвином, поспешно затараторила Терри, как будто боялась, что любимая женщина брата выкинет ее из офиса.

Джина закрыла дверь, бросила на стол сумочку и посмотрела на малышей:

- Твои дети?

Терри кивнула и, гордо улыбаясь, представила свою дочь Кристину и сына Райана.

- Я узнала, что беременна вторым ребенком через месяц после того, как вернулась с мужем из Индии, - призналась гостья, широко улыбаясь. - Нелегко справляться с двумя малышами.

Джина не удержалась и улыбнулась девочке, которая прижималась к матери:

- Они прекрасны.

- Спасибо. Послушай, мне действительно очень жаль. Не знаю, с какой планеты я свалилась, но даже и не подозревала, что ваши отношения с Марвином - такой большой секрет.

Взгляды двух женщин встретились.

- Так почему же ты назвала это секретом? Терри, казалось, смутилась.

- Я не понимаю, о чем ты?

- Ну, как же! До этого, - стала объяснять Джина, - ты говорила, что кто-то в студии что-то скрывает.

Собеседница улыбнулась.

- Тот секрет касался исключительно Фрэнка, вернее, его статьи, которую я прочитала перед твоим приездом.

- Хочешь сказать, он не рассказывал тебе обо мне и Марвине?

Терри замотала головой:

- Конечно же нет!

- Я не понимаю... Если не он, то кто тебе рассказал?

- Марвин, - ответила гостья. А потом, заметив гнев в глазах Джины, поспешно продолжила. - Около месяца назад я приходила к Фрэнку на ланч и, пока ждала его, встретила в холле Марвина. Он начал ко мне приставать.

Джина вздохнула. Да, похоже на ее отца.

- Я рассердилась и сказала, что гожусь ему в дочери.

- Держу пари, ему это очень понравилось! Терри ухмыльнулась:

- Во всяком случае, он прекратил хватать меня за руки и тут же сообщил, что его дочь, Джина, моложе меня. И что она работает в одном из его журналов. Рассказывая все это, Марвин буквально светился от гордости.

- О, Боже мой! - медленно произнесла Джина.

- Я больше об этом не вспоминала. И когда он так нежно стал говорить о тебе в интервью, я решила, что все знают о вашей родственной связи.

- Да, он не представлял, что безобидное хвастовство выйдет ему боком, - проговорила торопливо Джина. Потом она вспомнила последний разговор с Фрэнком. - Господи, что я наделала!

- Дорогая, ты и правда подумала, что Фрэнк предал тебя?

Прикрыв в ужасе рот рукой, она кивнула.

- Он дал мне слово, а я не поверила. Терри поджала губы.

- Плохо.

Джина тяжело вздохнула и едва слышно произнесла:

- Он никогда меня не простит.

- Куда он денется! - уверенно возразила Терри. - Фрэнк не таит долго обиду, особенно на тех, кого любит.

- Я не уверена, что он любит меня, - возразила Джина. - Как ужасно я поступила! Не только не поверила ему, но и сделала еще кое-что. Теперь наверное он сам думает, что я его предала.

На губах Терри появилась спокойная, уверенная улыбка. Пошарив в сумочке с подгузниками, она извлекла папку.

- Он любит тебя. Фрэнк оставил ее в студии тем вечером. Думаю, тебе стоит прочитать это. Джина взяла папку:

- Что это?

- Его статья. В ней могут быть ответы на твои вопросы. - Гостья встала. - Кстати, я знаю, что Кристина еще слишком маленькая для присутствия на свадьбе, но я с удовольствием стану подружкой невесты.

Джина ошарашенно смотрела вслед удаляющейся Терри. Когда та ушла, молодая женщина закрыла дверь и принялась читать.

Фрэнк съездил в Мадисон на следующее утро после интервью в "Немного терпения". Он просто не мог сидеть дома, постоянно борясь с желанием позвонить ей или, что еще хуже, мучаясь ожиданием ее звонка. Что бы ни случилось с Джиной и ее семьей, она должна разобраться во всем сама. А потом, когда пыль уляжется, когда она поймет, что Фрэнк ни в чем не виноват, то, может, она и вернется.

Приехав домой в понедельник днем, он расслабился и завалился на диван немного отдохнуть, но вскоре услышал звонок в прихожей и босиком побежал открывать. С трехдневной щетиной на щеках, в старых джинсах, он открыл дверь и с удивлением увидел почтальона с посылкой.

- Вы - Фрэнк Дэвис?

Он кивнул и расписался за доставку. Отдав парню чаевые, закрыл дверь и открыл коробку. В ней лежала маленькая кассета, как раз для его диктофона. Заинтригованный, Фрэнк пошел в кабинет, вставил кассету в диктофон, сел в кресло и нажал копку. Тишину комнаты нарушил голос Джины: "Шрамы, полученные в боях за сексуальную революцию...".

Фрэнк застыл, слушая голос любимой. Она, очевидно, читала статью вслух, так как на заднем плане слышался шелест бумаги.

- Неужели ты это написала? - вслух спросил он.

Голос продолжал:

"...Я много раз писала о настоящей любви и судьбе. За последние недели я кое-что поняла: настоящая любовь, идеальные союзы и духовное взаимопонимание прекрасны. Но страсть не менее прекрасна..."

Фрэнк закрыл глаза, откинул голову и продолжал слушать:

"...Как я могу советовать теперь женщинам стремиться прежде всего к духовной близости, в то время как сама нашла своего идеального мужчину через близость физическую. Да, это противоречит многому, о чем я писала раньше. Но это правда. Страсть поглотила меня. Желание сломило мое сопротивление, пока я не стала ранимой и открытой для любви. Он разбудил меня..."

Фрэнк открыл глаза и посмотрел на потолок.

"...Я не сомневаюсь, что люблю его. Не знаю, что случится завтра. Я даже не уверена, что у нас будет завтра, не говоря о совместном будущем, о браке. Но понимаю, что у меня больше нет сил притворяться, что я способна в любой момент контролировать свою страсть и желание. Он сам контролирует мое тело и владеет моей душой..."

Голос Джины продолжал читать статью, приводить результаты исследований, цитаты из интервью и статистику. Фрэнк уже не слушал. Все остальное не имело значения. Все, кроме того, в чем она призналась ему. И заодно всему миру.

- Я тоже люблю тебя, моя дорогая!

Джина почти заснула, сидя на ступеньках у квартиры Фрэнка. Она ждала больше часа, с тех пор как почтальон принес посылку.

- Дурочка, что ты здесь делаешь? - пробурчала она. Она ждала, надеялась, что он выбежит из квартиры, как только дослушает статью. Надежды не оправдались...

И наконец когда Джина решила проглотить свою гордость и постучать в дверь, та распахнулась.

- Привет, - прошептала она, сидя на полу. Фрэнк вышел из квартиры с ключами в руках. Его волосы были мокрыми, как будто он только что принял душ.

- Джина? - Он грохнулся рядом с ней на колени. - Милая, почему ты здесь сидишь? Ты ждешь меня? Давно ждешь?..

Она кивнула:

- Я дала почтальону огромные чаевые, чтобы он держал язык за зубами.

Взяв Джину за руку, он провел ее в квартиру.

- Я прослушал пленку, - сообщил он.

- А я прочитала твою статью.

- Не думаю, что отец будет нами очень доволен. - Фрэнк откинул голову и засмеялся.

- Это все правда? - спросила она, когда тот посадил ее на диван, и устроился рядом. - То, что ты написал в статье? - Джина затаила дыхание, дожидаясь ответа.

Нежно улыбнувшись, он провел по ее щеке. Помнишь мои слова:

"Журналист должен уметь признавать поражение. Все, во что я когда-либо верил, все, что я знал об отношениях, вся моя уверенность в том, что я выше таких эмоций простых смертных, как любовь, растаяли под взглядом женщины, за которую я готов без преувеличения отдать жизнь..."

Она закусила губу:

- Значит, все правда.

Он продолжал цитировать:

"...Секс может быть приятным развлечением. Страсть бывает всепоглощающей. Но ничто, абсолютно ничто не сравнится с чувством, которое ты испытываешь, когда встречаешь свою вторую половинку, ту, которую искал всю жизнь. Мне повезло, я нашел свою Единственную. Теперь Фрэнк-плейбой надеется обменять свою членскую карточку клуба веселых холостяков на обручальное кольцо и пару детишек..." Ее сердце ликовало:

- Фрэнк, извини меня за то, что я решила, что ты предал меня. Стоило больше тебе доверять.

Он нежно взял в ладони ее лицо.

- Прощаю. Прости и меня, если я слишком на тебя давил, не думал о чувствах твоих родителей. Но ты должна знать, что я все понимаю и сопереживаю твоей боли. И всегда буду поддерживать тебя во всех начинаниях и делах.

- Так, а насчет обручального кольца. Это было предложение?

- Конечно, - ответил Фрэнк, широко улыбаясь. - Что скажешь?

Она заплакала от счастья:

- Ты уверен, что не будешь скучать по армии своих поклонниц?

- А ты уверена, что вытерпишь парня, который скорее соблазнит тебя на полу в гостиной, чем будет читать стихи под балконом?

Она кивнула.

Фрэнк поднес ее руку к губам и нежно перецеловал каждый пальчик.

- Романтический герой готов прожить с тобой всю жизнь!