"Оружие для Слепого" - читать интересную книгу автора (Воронин Андрей)

Глава 1

Абсолютно ничем не примечательный с виду мужчина, в серой стеганой куртке, с почти бесцветными невыразительными глазами – увидишь и не запомнишь, прохаживался вокруг церкви Вознесения в Коломенском. Время от времени он запрокидывал голову, рассеянно разглядывая высокий шатер колокольни.

Лишь тонкий аромат благородного парфюма выделял незнакомца среди гуляющих по старинному парку.

Запах дорогого изысканного одеколона был единственной отличительной чертой, которую мужчина мог себе позволить. Во всем же остальном он должен был сливаться с толпой. В левой руке незнакомец нес портфель, судя по всему, не тяжелый. Его владелец иногда перекладывал свою ношу в правую руку, а левую прикладывал козырьком к глазам, всматриваясь в бесконечную, теряющуюся в дымке голубовато-белесую панораму, что открывалась с высокого берега реки. Этот жест не мог не выдать в «самом обыкновенном» мужчине левшу.

Незнакомец отдернул вязаный манжет куртки, бросил взгляд на запястье. Его часы были достаточно хорошие, но не очень дорогие, к ним тоже подходило определение «неприметные». Стрелки приближались к четырем часам пополудни. Мужчина хранил спокойствие, ничем не выдавая волнения. На первый взгляд, он походил па командированного, который решил провести выходной в бывшей царской вотчине: свежим воздухом подышать, на знаменитый храм поглазеть, чтобы потом было о чем дома порассказать.

На мгновение мужчина приостановился, скосил глаза и увидел в конце аллеи хрупкую фигурку женщины. Идущая тоже ничем не выделялась среди прочих: короткая кожаная куртка, черные джинсы, на ногах кроссовки. Руки она держала в карманах. Черная кожаная сумочка покачивалась на плече так, словно бы владелица совсем забыла о ее существовании. На тонком, точеном лице с небольшим изящным носиком поблескивали очки в стальной оправе с чуть тонированными стеклами. Ветер, залетавший в аллею, шевелил коротко постриженные светлые волосы.

Мужчина и женщина увидели друг друга, но он не поспешил ей навстречу, а лишь остановился. Женщина сама подошла к нему и сказала:

– Вот и я.

– Я очень рад, – кивнул мужчина и посмотрел по сторонам, явно выбирая укромное место.

– Я знаю, где можно присесть, – предугадав его намерения и желание, сказала женщина, – когда шла, присмотрела.

– Ну что ж, – мужчина говорил с чуть заметным иностранным акцентом, но таким легким, что даже сложно было определить, какой из европейских языков является его родным.

Женщина взяла спутника под руку, и они нога в ногу зашагали по аллейке. Мужчина и женщина были одинакового роста, где-то под метр семьдесят. Минут пять шли молча.

Наконец женщина свернула с аллеи, указывая на деревянную скамейку за кустами боярышника.

– Подходит? – спросила.

– Да, вроде бы место укромное.

Землю возле скамейки устилали блестки пивных пробок и скомканные пачки от сигарет. Мужчина и женщина устроились, взгромоздившись на спинку, поскольку сиденье было перепачкано землей. Женщина осмотрелась по сторонам, быстро, по-птичьи, вертя головой.

– Никого.

– Будем надеяться.

Мужчина поставил свой портфель на колени, расстегнул замки, запустил руку вовнутрь. Женщина еще раз огляделась.

– Зря вы нервничаете, место тихое. Если бы за нами следили, то высмотрели бы и здесь. Итак к делу. Вы знаете, почему я обратился к вам?

– Догадываюсь.

– Ну, тогда не будем вдаваться в подробности. Раз вы пришли, значит, согласны. Цена, надеюсь, вас устраивает полностью?

– Цена, к сожалению, никогда не устраивает, всегда хочется получить больше, если продаешь свою работу, и меньше, если покупаешь чужую.

– Но дело-то пустяковое.

– Что ж, давайте.

Мужчина на ощупь вытащил из портфеля три фотографии, снятые из машины при помощи телеобъектива – в кадре постоянно маячила расплывшаяся, не в фокусе, стойка крыши и спинка переднего сидения.

Женщина внимательно смотрела на снимок.

– Нравится? – улыбнулся мужчина тонкими бескровными губами.

– Мне – без разницы, – пожала плечами его собеседница. – Мне же с ним не под венец идти и не в постель ложиться. Так что ваше замечание неуместно.

– Это не замечание, а вопрос, – уточнил мужчина.

– Тогда ваш вопрос неуместен. У мясника, как правило, не спрашивают, мило ли выглядит теленок, привезенный на забой. И у палача не спрашивают, красива ли жертва.

– Точно, точно, – вновь улыбнулся мужчина. – А вот адрес, – он подал белую карточку, на которой было всего лишь четыре строчки, отпечатанных на принтере.

Женщина, не прикасаясь к карточке, пробежала ее глазами и кивнула.

– Она вам не нужна?

– Нет, я запомнила.

– Прекрасно, – в пальцах мужчины как по волшебству появилась зажигалка.

Язычок пламени лизнул уголок бумаги, вскарабкался по ней, и мужчина, почти уже обжигая пальцы, дождался, пока весь текст не рассыплется пеплом; когда сгорел даже уголок, зажатый в кончиках пальцев, он растер подошвой ботинка то, что осталось от карточки с адресом, и ухмыльнулся.

– Ну, вот и все.

– Нет, еще не совсем, – на этот раз улыбнулась женщина.

– Ах, да, аванс… И любите же вы авансы. – В голосе мужчины появились игривые нотки.

– Кто ж их не любит? Авансы всегда греют, обязывают и вас, и меня.

– Да-да, – он потянул язычок молнии своей серой стеганой куртки и достал из внутреннего кармана конверт без марки, без штемпеля, примечательный лишь своей безликостью и девственной белизной. Даже уголки были не заломаны, словно в его кармане имелся маленький сейф.

Женщина заглянула внутрь и длинным ногтем указательного пальца принялась сосредоточенно пересчитывать купюры, не извлекая их из конверта.

– Все правильно, – наконец сказала она, небрежно засунула конверт с деньгами в маленькую кожаную сумку и перебросила ее через плечо, снова забыв о ней.

– Времени у вас две недели, то есть, четырнадцать дней. Каждую субботу он приезжает к себе домой, это квартира его родителей, она ему почему-то очень дорога. В квартире, кроме мебели и книг, ничего интересного не найти.

– Наверное, это не ваши деньги, – сказала женщина, слушавшая собеседника с улыбкой, предназначенной для посторонних, окажись они рядом.

– Ясное дело, не мои, это деньги американские – доллары, – рассмеялся мужчина.

– Со своими бы вы так легко не расстались.

– Я привык платить. Или вы считаете, что-то прилипло по дороге к моим пальцам?

– Это меня абсолютно не интересует, – женщина улыбнулась немного грустно, – меня сумма устраивает, и это главное. Скажите еще что-нибудь о нем, – женщина показала глазами на фотографии, которые ее собеседник все еще держал в руке.

– В какое время он выезжает из дому с утра в понедельник, никто толком не знает, день на день не приходится. А вот возвращается в пятницу аккуратно.

– Его дом мне не совсем подходит, лучше бы знать, где он может появиться в городе. Подъезд… лишние свидетели…

– Нигде, – покачал головой мужчина. – В рестораны не ходит, на концерты тоже.

– Трудоголик?

– Возможно.

– К нему приходят друзья, гости, женщины?

– На этот вопрос я не готов ответить.

– Его привозят, или он приезжает сам?

– Как правило, сам. Но иногда его привозят.

– Машина всегда одна и та же?

– Да, его личная.

– Какая?

– Белая «Волга» – комби, – и мужчина, абсолютно не напрягая память, словно сообщал дату своего рождения, тут же назвал номер.

– Это мне и нужно было знать.

Мужчина протянул фотографии, но женщина остановила его взмахом руки.

– Не надо, оставьте их себе. Их я тоже запомнила, как и адрес.

– С вами приятно иметь дело, не торгуетесь…

– Пока работа не сделана, рано расточать комплименты.

– Вам требуется еще информация?

– Погодите, я немного подумаю. У вас же есть время подождать?

– Если не час и не два, то пожалуйста.

– Я думаю, пару минут.

Мужчина глянул на часы, вытащил пачку сигарет и предложил закурить.

– Спасибо, не курю.

От цепкого взгляда блондинки не укрылось, что сигареты куплены не в Москве: на пачке не просматривалось даже следов от акцизной марки, а надпись свидетельствовала, что сигареты оригинальные и произведены в Соединенных Штатах. Мужчина курил, стараясь выпускать дым в сторону, чтобы не обкуривать замолчавшую соседку.

Женщина задумчиво смотрела на реку, но ее взгляд был словно устремлен внутрь нее самой. Когда сигарета ее спутника сгорела до самого фильтра, она поднялась, одернула куртку и легко спрыгнула со спинки скамейки на утрамбованную, усыпанную блестящими пробками землю.

– У меня одно условие.

– Только одно?

– Да, всего одно, – повторила женщина. – Полный расчет я должна получить на следующий день после выполнения заказа.

– Это несложно, если заказ будет выполнен качественно.

– Вы поверите мне на слово?

– Нет, проверю.

– За день проверить успеете?

– Надеюсь, что да.

Женщина чувствовала какую-то неискренность, сквозившую во всей манере поведения се собеседника.

Слишком уж быстро он соглашался, слишком уж легко он расставался с деньгами.

«Это как его акцент, – подумала она, – вроде говорит чисто и слов не коверкает, а речь у него все же неживая».

Разговаривать больше было не о чем.

– Ну, что ж, до встречи. Как только работа будет сделана, я вам сразу позвоню.

– Я буду ждать этого звонка.

Мужчина и женщина, простившись коротким кивком, двинулись в разные стороны.

Минут через пятнадцать хозяин коричневого портфеля с двумя замками уже садился в зеленый «Шевроле», стоявший у ворот парка. Еще через пять минут в эту же машину, открыв заднюю дверь, сел без приглашения высокий парень с волевым лицом, одетый в джинсовую куртку.

– Ты видел се? Запомнил?

– Да, видел и запомнил, – парень снял с шеи бинокль и положил его на сиденье рядом с собой. – Я бы с удовольствием ее сфотографировал на память, – признался он.

– Что ж, хорошо. Люблю, когда ты работаешь профессионально.

– Ты мне платишь за это деньги, а я делаю свою работу и ни о чем тебя не спрашиваю.

Машина тронулась.

– Я тебя высажу у метро.

– Хорошо, согласен.

Парень в джинсовой куртке покинул «Шевроле», оставив на заднем сиденье тяжелый бинокль.

Мужчина в стеганой куртке с портфелем, конечно же, знал поговорку, что мир тесен, но не подозревал, до какой степени она применима к сегодняшнему дню. Его рослый собеседник с биноклем знал женщину, с которой он беседовал на берегу Москвы-реки в Коломенском, и знал достаточно давно.

Но кому в голову может прийти, что двое случайно выбранных людей в многомиллионном городе уже встречались раньше? Кто бы мог подумать, что рослый мужчина знал даже ее имя – Светлана, знал и фамилию – Жильцова? Но ни взглядом, ни словом он не выдал себя. Профессия есть профессия, призвание есть призвание. Пусть встречи, знакомства были в прошлой жизни, с которой ты порвал, но все равно – это твоя жизнь, тебе от нее никуда не деться.

Тем временем блондинка, уносившая в маленькой сумочке десять тысяч долларов в безликом конверте, остановила такси и, устроившись на переднем сиденье рядом с водителем, сказала лишь одно слово:

– Поехали.

Водитель, привыкший ко всяким причудам пассажиров, пока не стал спрашивать, куда ехать – ведь из Коломенского вела лишь одна дорога. Он понимал, что на перекрестке получит указание, куда ехать дальше, и даже включил музыку, чтобы угодить пассажирке.

Блондинка поморщилась:

– Слушай, можно сделать потише эту ерунду?

– Можно. А что, не любите музыку?

– Такую не люблю, – жестко ответила блондинка.

Водителю нравились такие женщины, немного нервные и самостоятельные. Чувствовалось, что она сама зарабатывает себе на жизнь и зарабатывает неплохо.

Однако, как понял водитель такси, не древнейшей профессией. Вполне возможно, переводчица, которая работает с приезжающими иностранцами, возит их по Москве, по Подмосковью, показывая достопримечательности… Он заметил на поясе пассажирки коробочку пейджера.

Водителю захотелось разговорить женщину, хотя он уже понял: эта не про него, она его в упор не видит.

Впереди показался перекресток.

– Направо, – сказала пассажирка, даже не глянув на водителя.

– Хорошо.

Тот послушно включил поворот, ожидая, что она назовет адрес. Но женщина вела себя как-то странно, адреса все не называла, лишь говорила, где нужно сворачивать.

«Наверное, сама машину водит, – подумал таксист, – обычно женщины поздно говорят, где свернуть надо, а эта заранее предупреждает».

– Вы машину имеете? Угадал?

– А что-нибудь приличное из музыки у тебя есть? – вопросом на вопрос ответила пассажирка.

– А вам какая нравится? – водитель правой рукой открыл ящичек, качнувшись в сторону так, чтобы коснуться плечом женщины.

Перед ней открылись три стопки кассет с записями.

Она несколько брезгливо, двумя пальцами брала коробочки, читала надписи и, поморщившись, откладывала в сторону.

– Лучше уж радио слушать.

На Таганке блондинка распорядилась свернуть налево и сказала:

– К Парку Культуры.

Пока ехали по Садовому кольцу, она не проронила больше ни слова и только возле входа в парк произнесла:

– Стоп.

Щелкнув замком сумочки пассажирка расплатилась, ни поблагодарить, ни попрощаться даже не подумала и покинула машину, оставив в салоне тонкий запах дорогой туалетной воды. Таксист проводил женщину взглядом. Она шла легким, пружинистым шагом, как ходят люди, привыкшие, что на них смотрят.

«Спортивная баба», – подумал таксист, пряча деньги в черную кожаную сумку на поясе.

Когда же поднял голову, чтобы еще раз посмотреть ей вслед, блондинка уже растворилась среди немногочисленных прохожих.

«Как сквозь землю провалилась, – подумал таксист и вздохнул, вспомнив свою толстую, обрюзгшую жену, вечно ноющую, что ей не хватает денег, завидующую всем поголовно, даже соседям по лестничной площадке, жившим еще беднее, чем они сами. – Эх, день не заладился, ни одной толковой ходки!» Таксист с тоской посмотрел на длинную очередь моторов, выстроившихся на стоянке: становиться в хвост ему не хотелось. Но как это часто бывает, рано он грешил на неудачный день. В боковое стекло постучали. Двое хорошо одетых подвыпивших мужчин влезли в машину и, уже устроившись, осведомились:

– Эй, шеф, в Свиблово завезешь? А там минут сорок подождешь или час, может быть, потом назад? Короче, не обидим.

– Поехали, – отозвался таксист, всем своим видом давая понять, что ему не очень-то хочется пилить через весь город в Свиблово да еще ждать там целый час.

Но в душе он ликовал. Редко когда удается день, чтобы обломился такой заказ – через всю Москву и обратно в центр, где довольно легко подхватить пассажиров.

– И что это ты радио слушаешь, шеф? На хрена нам эта политика! Музончик включи повеселее, – гоготнул один из мужиков.

– Чего-нибудь для души, – подхватил второй.

Таксист, проработавший в городе не один год, прекрасно ориентировался во вкусах пассажиров и зарядил кассету с душещипательными лагерными песнями. Хриплый баритон запел про то, как зек, получивший письмо от старушки матери, решился бежать, как его травили собаками. Кульминационным моментом этой песни была встреча зека с серым волком-одиночкой. Мужчины слушали, затаив дыхание, было видно, что эта песня пробирает их до пьяного пота в пятках.

– Душевно поет, – мечтательно произнес пассажир с красным, как свежесваренная свекла, лицом и пятерней взъерошил седые редкие волосы.

Песня напомнила ему молодость – словно бы это он сам лет двадцать тому назад бежал из лагерей по глубокому снегу, унося ноги от погони, словно бы это ему повстречался серый волк, и ему даже почудилось, что на его плечах не дорогое кашемировое пальто, а черная, стеганая, пропитанная потом телогрейка, в рукаве которой притаился самодельный нож с наборной разноцветной ручкой и широким, с загнутым острием лезвием.

– Погромче, шеф!

– Можно, – ответил таксист, поворачивая до отказа регулятор громкости.

– Хорошая музыка у тебя, душевная. А то мы ехали сюда, так у частника долбанного какие-то сплошные вопли, бренчание и крики, хрен поймешь! Какие-то «хари кришны»… И так всю дорогу. А придурок говорит, что эта музыка его успокаивает, «вегетативная» какая-то, мать его…

– Случаются такие, – хмыкнул таксист, – У нас в парке один работает, не то баптист, не то кришнаит, хрен его знает. Но знаю точно, мяса три года уже не жрет, матом не ругается. Эти, как их, мантры тибетских лам слушает.

– Да ты че, шеф, в натуре? – изумился пассажир со свекольным лицом, сидевший на переднем сиденье.

Было непонятно, к чему относятся его слова, то ли он удивляется, что можно прожить три года без мяса, то ли недоумевает, как можно выдержать день, не ругнувшись матом.

Пассажиры, не спрашивая разрешения, закурили крепкие сигареты, окончательно уничтожив тонкий аромат туалетной воды, оставшийся после молчаливой пассажирки.

А она в это время уже подходила к своему дому во Втором Казачьем переулке. Ее дом не выделялся ни архитектурой, ни даже цветом. Объясняя где она живет, блондинка, как правило, говорила:

«Это возле церкви Покрова Пресвятой Богородицы».

И этого пояснения было достаточно для того, чтобы найти ее дом.

Блондинку, чье имя ни разу не прозвучало в ее разговоре со странным мужчиной в Коломенском, звали Светлана Жильцова, и было ей тридцать два года, вернее, неполных тридцать два – до дня рождения оставался еще целый месяц. По дороге она купила туристическую газету; сунув ее под мышку, вошла в полутемный подъезд и поднялась на третий этаж.

У двери запустила руку в ту же сумочку, где лежали деньги, извлекла связку ключей. При этом ей пришлось придержать в пальцах баллончик со слезоточивым газом, который она всегда носила с собой.

Хорошо смазанные замки послушно открылись.

Пропустив хозяйку в двухкомнатную квартиру, двойная дверь бесшумно захлопнулась. В прихожей вспыхнул мягкий свет. Светлана сбросила кроссовки, не развязав шнурки, и, расстегивая на ходу куртку, прошла в большую комнату. Мебель тут была довольно старомодной – не подделка под старину. Большой буфет, инкрустированный карельской березой, пузатый комод с застекленной серединой, за стеклом виднелись фарфоровые и хрустальные статуэтки, совсем не вязавшиеся с современным обликом хозяйки квартиры.

Хозяйка, между тем, присела возле комода и выдвинула нижний ящик. Тот был почти пуст – необжит, лишь несколько газет и папок лежало на дне. Сверху поблескивала золотая медаль Спартакиады народов СССР с красной ленточкой. Щелчком Светлана оттолкнула медаль, и та, звякнув, упала за газеты. Жильцова развязала шнурки скромной папки и бросила туда конверт с десятью тысячами долларов, полученный ею в Коломенском от мужчины, говорившего с легким акцентом.

Затем она стянула куртку, бросила ее на стол, приземистый, на витых ножках, с потертой, уже давно нуждающейся в полировке столешницей. Забралась с ногами на диван, подвинула маленькую подушку под локоть, потянулась, взяла с буфета черную трубку радиотелефона с коротким отростком антенны, развернула принесенную газету и принялась водить концом антенны по таблице путешествий. Иногда она улыбалась, и по ее улыбке нетрудно было догадаться, что в этой стране она уже бывала, этим маршрутом уже пользовалась, и воспоминания были приятными.

Импровизированная указка остановилась на Франции. Какой цивилизованный человек не мечтает побывать в Париже! Цены для этого сезона оказались не очень высокими. Четырехзвездочный отель с трансфером, со страховкой и авиапсрслетом из Москвы до Парижа стоил от пятисот условных единиц и выше. Под условными единицами подразумевались именно те деньги, которые лежали сейчас в нижнем выдвижном ящике старомодного комода.

«Возьми столько из пачки, – подумала Светлана, – и тоньше она практически не станет. Это как съесть ложку из банки с вареньем…»

– Париж, Париж… – вздохнула она, затем промурлыкала французскую мелодию:

– О, Париж! О, Париж! Доберусь и до тебя, – и на ее губах появилась улыбка.

«Но шесть-семь дней в Париже, как написано в газете, – маловато. Я, пожалуй, задержусь на месяц. Все успею увидеть – и Эйфелеву башню, и Лувр, и Елисейские поля – все. И никакие гиды и экскурсоводы мне не нужны», – размышляла она, и картины одна другой заманчивее вставали перед ее глазами.

В газете было указано несколько телефонов. Светлана позвонила по первому попавшемуся.

– Здравствуйте.

– …

– Да, это насчет Парижа.

– …

– Вам приятно? И мне приятно, – немного измененным голосом говорила Жильцова в трубку. – А скажите, отель где находится?

– …

– Если не в центре, мне не подходит.

– …

– Ах, в центре? А почему он такой дорогой?

– …

– Говорите, есть подешевле?

– …

– Нет, три звезды мне не подходит.

– …

– Да, я буду одна.

– …

– С визой никаких проблем? Это приятно слышать.

Вы берете на себя все оформление?

– …

– Это еще лучше.

– Я еще точно не знаю, или через неделю, или через две.

– …

– Самолет дважды в неделю, и билеты есть? Что ж, это хорошо.

– …

– Да, я хочу отдохнуть.

– …

– Нет, группа меня не интересует и гид мне не нужен. Мне нужен лишь хороший отель в центре. Какой у вас есть?

– …

– Я могу оплатить заранее и, возможно, я задержусь больше двух сроков.

– …

– Визу вы открываете на три месяца? Значит, я смогу улететь в любой из заездов, лишь нужно предупредить вас за день?

– …

– Да, я понимаю, если не полечу, то я теряю деньги. Но можете на это не рассчитывать, – бросила в трубку Светлана и нажала на кнопку.

Все складывалось как нельзя лучше. Оставалось только выполнить то, о чем она договорилась в Коломенском, а потом… Париж, Париж!

Напевая все тот же французский мотивчик, Светлана переоделась в шорты и майку. Ходила она босиком: в квартире царила идеальная чистота, и не только в большой комнате, но и в спальне, и на кухне, и даже в прихожей. Такая чистота говорит о том, что человек живет один, у него никогда не бывает гостей, званных или непрошеных, и даже родственники не приезжают.

На всякий случай Светлана позвонила еще в две фирмы, предлагавшие поездки во Францию. Цены и маршруты там были почти такие же, и она сразу догадалась, что несколько фирм работают с одним и тем же посредником. Разница лишь в цене, да и то незначительная.

Поговорив по телефону, она зашла на кухню, наполнила стакан минеральной водой и пошла с ним в спальню. Из-под широкой кровати вытащила кожаный чемодан, отбросила крышку, отодвинула белье. В чемодане уже было сложено все, что может понадобиться человеку в дороге, – если что, без долгих сборов хватай его за ручку и уезжай. Там же лежали и документы. Но вот то, что покоилось на дне чемодана, не каждый бы взял с собой в путешествие. Там лежала большая складная шахматная доска, старая и потертая, с чернеными фигурными замочками с двух сторон. Черные клетки были выполнены из дерева, белые – из перламутра.

Светлана отбросила защелки и подняла крышку.

Вместо ферзей, ладей, пешек па черном бархате лежал пистолет с глушителем и обоймами. Светлана быстро разобрала оружие. Ее движения были уверенными, точными, почти автоматическими. Полминуты ушло на то, чтобы аккуратно протереть все части и вновь собрать пистолет. Обойма мягко вошла в рукоятку со специфическим, присущим только оружию щелчком идеально подогнанных друг к другу деталей.

Короткий глушитель легко был навернут на ствол.

Светлана резко вскинула правую руку, прицелилась в свое отражение и, звонко щелкнув языком, сказала:

– Ну, что, ты убита! Падай! Я попала тебе прямо в лоб. Если сомневаешься, вот тебе контрольный выстрел, – и она еще раз звонко щелкнула языком.

Затем улыбнулась своему отражению в большом зеркале, обрамленном широкой дубовой рамой-дверцей. Из такого же дуба были спинки кровати. И кровать, и зеркальный шифоньер со старомодно открывающимися дверцами на медных рояльных петлях, выглядели добротными, основательными, вечными.

Покончив с осмотром оружия, спрятав его в шахматную доску и задвинув чемодан под кровать, Светлана перебралась за стол, стоявший в самом темном углу большой комнаты. Так ставят столы в двух случаях: или не хотят, чтобы кто-нибудь через окно мог видеть, чем хозяин занимается, или же человек работает с компьютером – на свету экран бликует. Взвизгнула молния на переносном футляре сумки, и на стол стал серы и, ноутбук.

Загорелась подсветка жидкокристаллического экрана.

Первым делом Светлана вызвала базу данных по адресам и частным телефонным номерам Москвы, ввела фамилию «Кленов В.П.» и адрес – тот самый, что показал ей мужчина в Коломенском. Появилась заставка с коротким словом «Ждите». После недолгого раздумья компьютер сообщил своей хозяйке, что такого адреса и такого человека в базе данных нет. Самое странное – соседние квартиры в базе справочника значились с телефонами и фамилиями хозяев. Одну из них Жильцова даже запомнила – Баратынская С. С.

Светлана некоторое время сидела, думая, что бы это могло означать. Если человека нет в базе данных, это может означать только две вещи: или информация ошибочная, или человек засекречен спецслужбами.

Она не сомневалась, что мужчина, показавший ей в Коломенском фотографии и передавший адрес, дал точную информацию. Значит…

Так, решила Светлана, пойдем другим путем. Поменяв программу, она принялась искать на кого зарегистрирована «Волга» с госномером, который она ввела в компьютер. Вот здесь компьютер не подвел. Машина была зарегистрирована на Кленова Виктора Павловича.

Совпадало все – фамилия, инициалы и даже адрес.

Женщина прошлась пальцами по клавишам, и на экране высветилась карта Москвы, напоминавшая тонко сплетенную паутину, в которая застряли разноцветные листья – желтые, зеленые, красные.

Стрелка курсора уткнулась в зеленый островок Спасо-Андроникова монастыря и тут же, растянувшись прямоугольником, выхватила фрагмент карты. Еще мгновение – и на экране возник укрупненный фрагмент плана. Теперь можно было рассмотреть отдельные дома, увидеть их номера.

На маленьком белом листе бумаги простым тонко отточенным карандашом Светлана сделала несколько пометок, измерила расстояние на плане от дома, в котором жил Кленов, до остановки, до следующей улицы, если идти дворами, до ограды монастыря. В общем, минут через тридцать она досконально изучила прилегающий к дому Кленова район, облазила его по карте.

Затем выключила компьютер и, вновь спрятав его в футляр, закрыла в столе. Она решила не откладывать дело в долгий ящик и уже сегодня съездить осмотреть дом, а если повезет, то увидеть, как приедет этот самый Кленов В. П. Как ни хорош план, но всегда лучше осмотреться на месте, ведь может возникнуть тысяча неожиданностей. То строительный вагончик окажется во дворе, то ремонт идет, и арка может быть перекрыта забором.., в общем, лучше заранее подготовиться к возможным неожиданностям.

Все, за что она ни бралась, Жильцова привыкла тщательно планировать и готовилась к делу очень аккуратно, учитывая буквально все. Ведь работа, за которую она получала деньги, требовала аккуратности и осмотрительности, а самое главное, предельной осторожности – если не хочешь угодить в тюрьму и там провести остаток жизни. В места не столь отдаленные, естественно, Светлане не хотелось. Ей хотелось в Париж, и до поездки в столицу Франции оставалось совсем немного, дело было, как говорится, на мази. Завтра она собиралась завезти документы, внести деньги, чтобы в нужный момент, как только дело будет сделано, были и билеты на руках, и виза в паспорте.

Когда около шести вечера Светлана Жильцова выбралась из своей машины, оставив ее возле Спасо-Андроникова монастыря, то ее вряд ли бы узнал даже мужчина, встречавшийся с ней сегодня в Коломенском и заплативший ей аванс в сумме десяти тысяч долларов.

Увидев ее, никто бы не усомнился, что эта женщина недавно потеряла сына или мужа и сейчас идет из монастыря, где ставила свечу за упокой души или заказывала поминальную обедню. На ней было темное пальто, из-под которого виднелся подол черного платья, черный платок закрывал голову, наезжая на лоб. В руках она держала большую темную хозяйственную сумку, шла неторопливо, не поднимая головы, глядя себе под ноги, даже не обходя лужи.

Войдя во двор, Светлана долго рассматривала номер дома, написанный черной краской прямо на фасаде. Ее губы шевелились, словно она читала молитву или повторяла строки забытого стихотворения, старательно пытаясь их припомнить. Затем все так же размеренно, неторопливо двинулась к подъезду, посмотрела на дверь с кодовым замком. Зрение у нее было отличное. Жильцова по опыту знала: раз стоит кодовый замок, обязательно кто-то из забывчивых жильцов подъезда выцарапает код в укромном уголке тамбура перед входной дверью.

Но тут она ошиблась, всегдашний прием не сработал. В подъезде не так давно сделали ремонт, стены и дверь покрасили. Лишь пара нецензурных выражений, написанных мелом, скорее всего, украденным в школе, красовалась на свежевыкрашенных стенах. Одна из надписей сообщала, что Колька из тридцать второй квартиры – козел долбанный, а какой-то безадресный Саша – полный мудак. Из подвала тянуло паром, там располагался теплоузел.

Дверь с кодовым замком оказалась открытой. Светлана зашла в подъезд и стала неторопливо подниматься наверх. Ее шаги гулко раздавались на лестнице. Она ни от кого не пряталась. У двери квартиры Кленова В. П. немного постояла, разглядывая стальное, обтянутое дерматином полотно с выпуклым глазком. Динамик переговорного устройства был вмонтирован в стену.

«Да, в квартиру не пробраться, правильно я решила, что следует искать другой вариант», – подумала Жильцова.

Она поднялась на самую последнюю площадку, где квартир уже не было и имелась лишь одна дверь, обитая листовой жестью. За ней слышалось воркование голубей и свист ветра – там был чердак. В дверной пробой был просунут сварочный загнутый электрод, так что запор был чисто символическим.

Светлана легко раскрутила проволоку и заглянула на чердак. Там царил полумрак. От скрипа двери несколько сонных голубей вспорхнули и вылетели в слуховое окно. Перо, оброненное одной из птиц, вращаясь, спланировало вниз, а затем, подхваченное сквозняком, исчезло в темноте. Осмотр Светлану удовлетворил. Именно так она представляла дом. Если что, можно будет выбраться на чердак и по нему перейти в соседний подъезд. И уж в самом крайнем случае – воспользоваться пожарной лестницей. Что таковая имеется, она заприметила, входя во двор.

Теперь можно было спускаться. Единственное, что предстояло выяснить, так это код замка на подъезде.

Имелся и другой путь – сломать замок, за день его вряд ли починят. Но этим можно было привлечь к себе лишнее внимание. Если человек ожидает нападения, его может насторожить любая мелочь, поэтому пусть все остается так, как было прежде.

Светлана вышла из подъезда, защелкнула дверь и села на лавочку у самого подъезда. Можно было подумать, что она ожидает кого-то из жильцов – к кому-то пришла, а того не оказалось дома. Ждать ей пришлось недолго – минут пять-десять. У подъезда появился парнишка лет двенадцати-тринадцати с рюкзаком за плечами в специально прорезанных на коленях джинсах. Может, это был Сашка-мудак, а может, и Колька-козел долбанный. Светлана насторожилась. Парнишка остановился около двери и ударил в нее ногой, проверяя, открыта она или закрыта. Затем удосужился вытащить руки из карманов и посмотрел на небо, словно там были написаны цифры кода. На Светлану он не обращал никакого внимания, будто бы той не существовало: для него она была древней старухой..

Мальчишка шмыгнул носом и ломающимся голосом произнес:

– Пять, три, два или пять, два, три?

Посмотрел на Светлану, словно ждал, что та ему поможет, затем пожал плечами: в конце концов, перебрать два варианта – дело нехитрое. Набрал пять, три, два. Загудел сигнал, извещавший, что код набран не правильно.

– Ну конечно же, я сегодня двойку получил.!. Пять, два, три.

Дверь послушно открылась.

«Пять, два, три», – повторила про себя Светлана, посидела еще минуту, а затем взглянула на часы, Маленькая стрелка уже перешла за цифру семь, так что вскоре должен был появиться тот, кто се интересовал, если, конечно, полученная ею информация верна.

Услышав шум въезжающей во двор машины, Светлана Жильцова поднялась и неторопливо двинулась от подъезда.

Белая «Волга» – комби осторожно объехала возвышавшийся над проезжей частью люк, завернула и остановилась возле крыльца, уткнувшись бампером в стену дома. Скорее всего, это место уже давно принадлежало машине Кленова, и хозяин всегда оставлял ее здесь, под окнами своей квартиры. Светлана дошла до арки и чуть сбавила шаг. Она скосила глаза, наблюдая, как мужчина в сером плаще, в кепке, с аккуратно подстриженной седоватой бородкой замыкает машину, поправляет очки с тонированными стеклами и осматривается.

«На стоматолога похож», – подумала Светлана.

Они зашли одновременно – Светлана в арку, мужчина в подъезд.

Итак, все совпадало.

– Это Кленов В. П., – сказала себе Светлана, уже идя по тротуару и глядя, как зажигается свет в окнах третьего этажа.

«Ну, вот и славненько, – думала она в такт своим шагам, – мы встретимся на том же месте в тот же час, через неделю. Как говорил Глеб Жеглов, место встречи изменить нельзя. Лучшего места не придумаешь, как по заказу: немноголюдный двор, скорее всего, живут одни пенсионеры, из молодежи только Колька и Сашка. Охраны у Кленова – никакой».

Не ее это дело, но все-таки кто же такой этот Кленов, мужчина с седоватой бородкой? На преуспевающего бизнесмена не похож, тот не стал бы ездить на «Волге» десятилетней давности, не стал бы носить старомодный плащ. На политика тоже не тянет. Кто он – писатель, ученый, музыкант? Очень может быть. Машина старая, во времена, когда ее покупали, она стоила бешеные деньги, именно эти люди тогда и зарабатывали. Возможно, врач. Полную информацию о нем она получит потом.., из газет, по телевидению. Впрочем, если угодно узнать подробнее, достаточно зайти во двор теплым солнечным днем и узнать, не сдает ли здесь кто-нибудь квартиру за хорошую плату. Словоохотливые соседки Кленова через пять минут выложат всю подноготную…

Забравшись в машину, Светлана проехала пару кварталов. Затем вновь остановилась, с отвращением сорвала с себя платок, уже изрядно ей надоевший, швырнула его на заднее сиденье, расстегнула ворот жаркого, не по погоде, пальто.

«И кому только в голову приходит это носить, когда есть джинсы и спортивные куртки!»

Все дела на сегодня она сделала, и можно было отдохнуть. Правда, представление об отдыхе у Светланы Жильцовой было оригинальное. Большинство людей предпочитает полежать на диване, почитать, посмотреть телевизор. Для Светланы же единственно возможным был активный, до изнеможения, отдых. Только так она могла поддерживать отличную физическую форму, которую, не в пример другим представительницам ее пола, не всегда стремилась демонстрировать.

Не заезжая домой, Жильцова направилась к спортивному комплексу. Уже несколько лет подряд она появлялась здесь три раза в неделю, имела карточку постоянного посетителя, пользовалась всевозможными Льготами и скидками спортивно-оздоровительного клуба «Багира». Тут имелся полный набор услуг от искусственного загара до маникюра. Влетало все это удовольствие в копеечку, но, сказать по правде, того стоило. Посещали клуб женщины определенных кругов – валютные проститутки, жены бизнесменов средней руки. Все друг друга знали, но интересоваться, кто есть кто, здесь принято не было, хотя догадаться, кто чем занимается, было несложно.

Загадкой для завсегдатаев оставалась лишь Светлана Жильцова. За три года, что она занималась в клубе, никто так и не понял, за счет чего живет эта женщина. То ли у нее есть богатый любовник, тщательно скрываемый, то ли состоятельные родители, о которых она ни разу не обмолвилась ни словом, то ли она сама ведет бизнес, не желая распространяться о деталях…

Хозяйка клуба «Багира», высокая сорокатрехлетняя женщина, подозревала, что Светлана работает квартирным маклером – на этом можно иметь довольно большие деньги и позволить себе посещать дорогой клуб. Но сколько ни пробовала эта хитрая бестия завести разговор на эту тему, Жильцова всегда уходила от расспросов, сводя разговор к шуткам. Одно было ясно: украшения Светланы, одежда, машина говорили о том, что она не просто не бедствует, а живет вполне обеспеченно, ни в чем себе не отказывая.

Временами Светлана пропадала, то на неделю, то на месяц. Появлялась обычно со свежим загаром, отдохнувшая и веселая. И говорила:

– Холодно у вас здесь, а вот на Канарах сейчас теплынь.

Хозяйке в ответ оставалось лишь улыбаться. Светлане и в голову никогда не приходило пользоваться аппаратом для искусственного загара: зимой, осенью, весной ее тело было одинаково смуглым. Хозяйка клуба знала: больше всего Светлана любит сауну, причем когда в ней никого больше нет и она в одиночестве может наслаждаться теплом. Удивляло хозяйку и то, с какой самоотдачей и даже остервенением Светлана занимается на тренажерах.

Для того, чтобы тело было просто в хорошей форме, хватило бы и трети тех усилий, которые затрачивала эта женщина на физические упражнения. Она с таким остервенением крутила педали велотренажера, что можно было подумать, именно за это ей и платят деньги.

Сегодня Светлана выглядела так непривычно, что хозяйка спортивного салона даже не сразу ее узнала.

Раньше она никогда не видела ее в платье, тем более, в черном.

– Случилось что-то? – после традиционного приветствия и поцелуя в щеку поинтересовалась хозяйка.

– С чего ты взяла?

– Вид у тебя какой-то…

– Что, слишком женственный?

– Нет, просто такое впечатление, что твоего любовника в тюрьму посадили.

Светлане шутка понравилась.

– Да нет, никого, слава Богу, не посадили, – расхохоталась она. – И со здоровьем у меня все в порядке.

– Я думаю, столько тренироваться.., и мужик не каждый выдержит. И зачем все это тебе, Света?

– Люблю чувствовать каждую мышцу.

– Тебе неплохо было бы пару килограммов на бедрах прибавить.

– Нет, мне это ни к чему, я себя и так прекрасно чувствую.

– Что, по полной программе сегодня?

– Да, как всегда.

– А может, кофе?

– Нет, может быть.., потом. – И Светлана удалилась в раздевалку, где у нее был свой шкаф.

В этом шкафу можно было оставить даже драгоценности. Случайные люди в клуб не приходили, а обслуживающий персонал был вышколен до такой степени, что даже подумать о воровстве боялся. Да воровать было и ни к чему – хозяйка платила щедро, и посетительницы не скупились на чаевые за всевозможные услуги, так что потерять хлебное место никому не хотелось.

Светлана быстро разделась и направилась в сауну.

Одним из преимуществ клуба было то, что здесь можно было ходить, если захочешь, нагишом. Проведя двадцать минут в сауне, Светлана приняла душ, смывая пот, переоделась в тренировочный костюм и направилась в большой зал с тренажерами. Можно было, конечно, поплавать в небольшом бассейне, но она оставляла это на потом, как самое приятное.

В зале было немноголюдно – девять посетительниц.

Две девицы работали с инструкторами, остальные по собственному, самолично придуманному комплексу.

Светлана начала с велотренажера и минут десять крутила педали в одном и том же бешеном темпе. Затем занялась греблей, а после этого принялась качать пресс. Многие женщины поглядывали на нее восхищенно: ведь то, что делала Светлана, им было не под силу. К тому же казалось, физические упражнения ее совсем не утомляют, а наоборот, лишь взбадривают, и она движется все быстрее и быстрее, ее движения становятся все более точными.

– Во дает! Совсем себя не жалеет, так и инфаркт можно заработать, – шепнула одна женщина другой.

– Это мы с тобой заработаем, если пьешь и куришь, а потом даешь нагрузку. А она, насколько я знаю, вообще не курит и пьет одну минералку.

– Да, она молодец. И для кого только себя блюдет в таком виде?

– Уж наверно, есть для кого. Может, для твоего мужа.

– Ты это брось, он ее даже не знает.

– Не знает ее, знает другую.

– Я его пасу как следует.

– Тоже мне, пастушка! Он тебе что, обо всех своих любовницах докладывает, рассказывает, как и где свою секретаршу трахнул?

– Иногда рассказывает. Говорит, что пусть я лучше от него узнаю, чем сплетни слушать.

Женщины рассмеялись.

– Слушай новый анекдот про мужиков, – вспомнила «пастушка».

– Давай.

Женщины в блестящих облегающих трико уселись на гимнастическую скамейку и разговаривали, абсолютно не боясь, что кто-то услышит их глупую болтовню и, чего доброго, осудит.

– Так вот, два новых русских, типа твоего мужа и моего, встречаются…

– Ну хорошо, встречаются, – вздохнула полная брюнетка, желающая скинуть килограммов пять веса на протяжении вот уже целого года. Но как она ни старалась, как ни потела, это ей не удавалось. – Нет, ну я не могу смотреть, как Светлана занимается…

– Ладно, слушай дальше, тебе так не дано, – сказала ее собеседница. – Так вот, встречается твой муж с моим…

– А может, лучше твой с моим?

– Хорошо, пусть будет мой с твоим. И спрашивает, как у них, мужиков, водится, как дела, как жизнь?

Твой муж и говорит, – хихикнула «пастушка»: quot;… – Хреновая жизнь. Жена-стерва гуляет направо и налево. Трахается с кем ни попадя. Застрелил бы, гадину, задушил, убил, но.., в тюрьму неохота.

А мой ему советует:

– Слушай, не жалей ты денег, купи ей хорошую тачку. Когда с твоей дачи едешь, так там крутой поворот, поблядушка твоя наверняка не впишется. Разобьется, костей не соберет, вот ты и будешь свободен.

Тот взял, купил «Вольво». Встречаются опять:

– Ну, как жизнь? Разбилась жена?

– Да нет, сука, – говорит твой муж, – вписывается в поворот.

– Купи ей еще более быструю машину, например, «Порше». Купи, главное, денег не жалей.

Тот послушался, купил «Порше». Встречаются через неделю, как мы с тобой., и советчик спрашивает:

– Ну, как, разбилась?

– Да нет, стерва, и на «Порше» в поворот вписывается. Летает к своим любовникам туда-назад.

Советчик подумал-подумал и говорит:

– Купи ты ей, стерве, «Ягуар», не пожалей денег.

Через неделю встречаются, твой такой счастливый-пресчастливый.

– Ну, как, купил «Ягуар»? Разбилась жена?

– Да нет, не разбилась. Ягуара я ей, конечно, купил, бабок не пожалел, так он ее загрыз на хрен. Спасибо, помог советомquot;.

Две женщины так расхохотались, что даже гимнастическая скамейка заходила ходуном.

Светлана, продолжая качать пресс, покосилась на двух своих знакомых.

– Над кем смеетесь? – бросила она.

– Над собой смеемся. Присоединяйся, Свет.

– Я еще не прошла круг.

– Да зачем тебе это, и так выглядишь, как топ-модель!

– А я хочу выглядеть лучше, – дыша носом, ответила Светлана, закинула руки за голову и сцепила пальцы.

– Ты бы так смогла? – спросила брюнетка, глядя, как Светлана, наклоняясь вперед, носом достает до колен.

– Я – так?! А куда живот деть?

– Да, нам до нее далеко, такую фигуру ни за какие деньги не купишь, ее только потом можно заработать.

– Вот и старается.

Светлана продолжала ритмично сгибаться и разгибаться. Затем поднялась, взяла скакалку и стала прыгать. Скакалка со свистом разрезала воздух, вертелась так быстро, что за ней почти невозможно было уследить. Казалось, в руках у Светланы не скакалка, а лишь ручки. Между упражнениями Жильцова не делала пауз.

После скакалки она сразу же встала на бегущую дорожку и, держась за поручни, бросилась бежать. Цифры на маленьком экране тоже побежали, показывая скорость, с которой движется дорожка, и количество калорий, сгорающих в ее организме, а также расстояние, которое она преодолела бы на местности. Эластичная майка с яркими флуоресцентными вставками, туго обтягивающая фигуру, покрылась пятнами, затем потемнела. Светлана все бежала и бежала, высоко поднимая стройные колени.

Брюнетка со своей подругой чувствовали себя неуютно, сидя на скамейке. Они тоже решили немного позаниматься, взяли в руки скакалки и принялись прыгать, тяжело подскакивая. Минуты через три обе уже едва дышали, но останавливаться не хотели – пример Светланы их вдохновлял. Но как они ни старались, сошли с дистанции раньше, хоть и начали позже. Они опять уселись на скамейку, переводя дыхание, зло поглядывая на Светлану Жильцову, которая с абсолютно бесстрастным лицом продолжала бег.

– Сколько ты так можешь бежать?

– Никогда еще от усталости не падала.

– А ты. Света, бегаешь, чтобы догонять или чтобы убегать?

– Чтобы жить, – отрезала Жильцова.