"Комбат в западне" - читать интересную книгу автора (Воронин Андрей, Гарин Максим)

Глава 6

Бородин встретились в номере гостиницы «Планета», который снимали на двоих. Эти люди предпочитали относительно дешевое жилье и не любили светиться в дорогих гостиницах. Скромный номер, а душ с ванной, умывальник, унитаз — все вмещалось в комнатке 3х3 метра.

Свиридов устало опустился в потрепанное матерчатое кресло и запрокинул голову. Жадно закурил.

Бородин ждал, когда тот насладится первыми затяжками.

— Какой счет? — наконец-то поинтересовался Сергей Бородин, начиная терять терпение. В конце концов, дело, которое выполнял Свиридов, касается их обоих, а тот молчит.

Молча Свиридов поднял руку и отставил большой палец, показывая, что все отлично.

Бородин усмехнулся.

«Так я и думал. Паша еще никогда не подводил».

Старенький холодильник в гостиничном номере работал немного потише, чем колхозный трактор, но работу свою делал исправно. Бутылка водки, лежавшая в морозильнике, тут же покрылась испариной, когда Сергей Бородин поставил ее на письменный стол, накрытый большим листом толстого стекла.

— А если все отлично, то не грех и выпить.

— Как вспомню, — пробормотал Свиридов, — на душе хорошо делается.

— Как ты его? — поинтересовался Бородин.

— Как мальчишку, — сказал свою любимую фразу Паша и щелчком подвинул к бутылке пустой стакан. — Плесни на дно пальца на два, больше не надо.

— Знаю, если много пить, то не отпустит.

— Это для разминки, — уточнил Свиридов.

Пара глотков, напряжение уходит и остается лишь приятная легкость. Винтовая пробка с хрустом была свернута, холодная, а от этого — густая водка полилась в стаканы. Свиридов держал рядом со своим два пальца.

Бородин отмерил ему водки ровно столько, сколько он просил.

— За успех, — бросил он, поднимая стакан и глядя сквозь граненую стеклянную стенку на своего напарника.

Тот прямо-таки лучился от счастья.

— День прожит не зря, — и он хитро подмигнул Бородину.

Пил Паша мелкими глотками, смакуя почти безвкусную холодную водку, обычно горькую и обжигающую.

— Ты бы видел его глаза, — мечтательно полуприкрыв веки, проговорил Свиридов. — Он смотрел на меня, как маленький мальчик, потерявший родителей.

А до этого выглядел таким крутым, что ты! Хотел меня наказать.

— Чурбаков будет доволен, — Бородин вновь взял в руки бутылку со спиртным, но Свиридов накрыл стакан рукой.

— Э, нет, Сережа, больше я пить не буду, во всяком случае, пока.

— Нравится тебе такая жизнь? — поинтересовался Бородин. — Я не о будущем, о настоящем.

— Лучше и не бывает. Пока на свете много дураков с деньгами, хуже она не станет.

— Это ты точно заметил, не просто дураков, а дураков с деньгами.

— Счастлив тот, кого понимают.

Мужчины никуда не спешили, поэтому Бородин наливал медленно, любуясь тем, как тонкая струйка создает завихрение в стакане.

— Помнишь, Паша, ты когда-то сказал, что жизнь — вещь жестокая?

— Погорячился, — улыбка появилась на лице Свиридова.

— Она никакая, Паша. Жизнь ни на чьей стороне, она посередине. Счастливы те, кто остается, несчастливы те, кому приходится переходить на другую ее сторону.

— Нет, — рассмеялся Свиридов, — у жизни существует только одна сторона. Это как зеркало. Смотришься — вроде бы ты там есть, вроде бы кто-то суетится, ходит, занимается делами. А заглянешь на другую сторону, один обман — старая паутина, да темнота.

— Когда-нибудь и мы окажемся по ту сторону зеркала, — напомнил ему Бородин, делая маленький глоток.

— От этого сегодняшняя жизнь не становится хуже.

Свиридов резко открыл глаза и поднялся с кресла. Он снова выглядел спокойным и лишенным эмоций, лишь левый уголок губ чуть подрагивал, то намекая на улыбку, то опускаясь в намеке на горестную гримасу.

— Чурбакову ты не докладывал?

— Пока еще нет. Ведь я не знал чем у вас там кончится с Седым.

— А что наш торговец мыльными средствами?

— У него все в порядке. Деньги собрал, сложил в чемоданчик, сидит в своей квартире, носа не кажет.

— Охрану отпустил?

— Нет, теперь охранники будут при нем до самого конца, я проверял.

— Чьего?

— Его конечно же?

— Мне это происшествие с Седым не нравится, — твердо сказал Свиридов, беря бутылку с водкой за горлышко и медленно вращая ее.

Звук стекла, скребущего по стеклу, был отвратительным. Бородин поморщился и передернул плечами:

— Прямо мурашки по спине бегут, — проговорил он, — прекрати.

Свиридов резко налил себе водки и залпом выпил.

— Про нас еще ничего не передавали?

— Ты о темно-синем Опеле?

— Конечно.

— Не знаю. Меня это не интересует. В конце концов мы с тобой не звезды экрана, чтобы светиться в телевизоре.

— Не знаю как тебе, а мне было бы приятно.

— Едем в Москву завтра?

— Нет.

— Почему?

— Чурбаков сам позвонил, сказал, чтобы дожидались его здесь.

— Вот так незадача! — присвистнул Свиридов. — У меня в Москве кое-какие дела, договаривался.

— Бабы твои подождут, — без тени издевки проговорил Бородин, — а вот дела ждать не станут. Чурбаков сам приедет. Потом под землю.

— Значит, еще полтора дня, — задумчиво произнес Свиридов. Питер, затем Кениг… — в голосе его почувствовалось разочарование. — Тогда какого черта я сдерживаюсь? Наливай.

Мужчины быстро допили бутылку водки. Но несмотря на то, что в холодильнике еще стояло спиртное, они к нему не притронулись, меру знали.

— Баб, что ли, привести? — Свиридов стоял возле окна и смотрел на потемневшее осеннее небо, на котором не было ни одной звезды. Тучи шли низко над городом и без того мрачный Петербург смотрелся еще мрачнее, чем обычно.

— Странное дело, — сказал Бородин, присаживаясь на скрипучую тахту, — когда нет рядом баб, то кажется что на любую набросился бы. А когда рядом лежит телка, единственное желание как можно быстрее кончить, помыться выставить ее за дверь и заснуть.

— Проститутки… — протянул Свиридов. — Не люблю грязных баб, не люблю пить из чужих стаканов и мыться в гостиницах. Все пользованное. Иногда мне начинает казаться, что даже теплая вода из крана в отелях — это чьи-то испражнения, чуть очищенные.

— Вся вода — это в прошлом чьи-то испражнения.

— Круговорот воды в природе. В школе проходили.

Бородин настороженно посмотрел на напарника.

— Странные у тебя фантазии, Паша. Но не расстраивайся, спирт все дезинфицирует. А если баба попадется грязная, ее всегда можно помыть.

— В той же теплой воде! — с раздражением добавил Свиридов.

И хоть было еще около десяти часов вечера, а значит рано для того, чтобы ложиться спать, Паша снял покрывало с тахты, разделся, улегся поверх одеяла, заправленного в белоснежный пододеяльник, и взял в руки вчерашнюю газету. Включил настольную лампу, стоявшую на тумбочке.

— Свет выключи. В глазах уже от него рябит.

Лампа дневного света под потолком и впрямь моргала, готовая вот-вот перегореть. Когда верхний свет погас, в номере стало непривычно тихо.

Бородин вышел в прихожую, закрыл входную дверь на ключ и вернувшись к столу, принялся разбирать пистолет. Он делал это не спеша, со знанием дела, хотя при желании мог проделать эту операцию за считанные секунды. Маленьким ершиком он вычищал пыль из пазов, затем капал на металлические детали оружейное масло из микроскопической жестяной масленки, потом протирал оружие фланелевой салфеткой.

Через полчаса и Свиридов, и Бородин уже спали.

И несмотря на то, что на их совести сегодня было уже три трупа, кошмары их не мучили. Они воспринимали мир так, как должны воспринимать его настоящие профессионалы. Дело само по себе, эмоции сами по себе.

Нельзя смешивать и то, и другое, иначе невозможно жить и наслаждаться жизнью. Эта нехитрая философия позволяла им сохранять душевное равновесие и иметь крепкий сон.

А в это время по телевизору в выпуске новостей показывали взорванный темно-синий «Опель». Женщина, свидетельница событий, взволнованно говорила о том, как именно взорвалась машина.

Работал телевизор в холле. Дежурная по этажу сидела на диване, умудрялась одновременно смотреть на экран и вязать свитер на спицах. Ей и в голову не могло прийти, что люди, убившие двух бандитов посреди белого дня на улице, живут в одном из номеров на ее этаже.

И хоть она знала, что показанное — правда, ей все равно казалось, взрывы, убийства происходят в каком-то совсем другом мире, в ином городе, который пусть и носит название Петербург, но это совсем не тот город, в котором она живет.

В чем-то женщина была права. Если у тебя нет больших денег, нет крупной недвижимости, то максимум что тебе грозит, так это стать случайной жертвой подвыпившего хулигана. Все же «крутые» разборки касаются тех, у кого есть деньги — тех, у кого есть что отнять. И жизнь-смерть — тоже товар, который имеет хождение на рынке, пусть не самый дорогой, но зато пользующийся постоянным спросом. Никогда не прогорают торговцы хлебом, потому что едят люди во все времена при всех режимах. Точно так же и наемные убийцы. Иногда они находятся на государственной службе, иногда служат частным интересам, но спрос на их услуги будет всегда.

Вот поэтому так спокойно и спали Свиридов с Бородиным.