Востоков СтаниславЗоопарк для бунтарей

Востоков Станислав

Зоопарк для бунтарей

1 Июнь, яркой бабочкой ворвавшись в Москву, сменил трудный экзаменационный май. В Афанасьевском переулке на ступеньках 1323 школы сидел пятиклассник Сеня Лаптев. Он глядел на бывших первоклашек, гоняющих мяч по школьному двору, и думал о том, как все-таки несправедливо отпускать на каникулы одних раньше чем других. - Почему,- рассуждал он, - все всё время твердят, что нас пора приобщать к труду. А их? Дело было в том, что Сенин 5"в" отправляли на летнюю практику. На выбор предлагалось несколько организаций. А чтобы никому не было обидно, кинули жребий - написали на бумажках названия и сложили в чей-то мешочек для завтраков. Потом от каждой парты кто-нибудь выходил и вытаскивал квадратик для себя и соседа. Сене и его закадычному другу Артёму Стукину достался зоопарк. После пожелания любимой классной руководительницей успешного физического труда каждый получил по венику и отправился к месту назначения. Но Сене с Тёмкой пришлось задержаться. Почему-то зоопарк требовал, чтобы у ребят было официальное направление, заверенное печатью. А это наводило на мысли о шпионах и диверсантах. Как в кино. Словно пятиклассники не на летнюю практику собираются, а в космическую экспедицию. Вдруг хлопнула дверь. Это, размахивая справкой, выбежал Артём. Он сделал таинственное лицо и громко прошептал голосом киношного агента: - Учащиеся 1323 школы Стукин А.Б. и Лаптев В.А. командированы в зоопарк для прохождения работ секретно-убирательного свойства. Связь держать через их классную рководительницу, под личиной которой будет скрываться опытный разведчик. Пароль:"Без труда не выловишь рыбку из пруда". Ответ:"Работа не волк - в лес не убежит"! Сеня, привыкший за долгие четыре года к подобного рода выступлениям, просто сказал: - Понятно. - Взял бумажку и спрятал в нагрудный карман. - Может стоит... - начал было Стукин. - Не стоит! - оборвал его Лаптев. - Но ведь надо... - Не надо! - Ладно, - сказал Артем, - а добираться как будем, самолетами или с партизанскими отрядами? - Думаю, на троллейбусе, - весомо ответил Сеня. Покачиваясь на задних сиденьях, они продолжили обсужденье преимуществ подметания зоопарка перед, скажем, кирпичным заводом. У метро "Краснопресненская", рыжим куполом поднявшимся слева, троллейбус вздохнул и вытряхнул пассажиров. Пройдя с полсотни метров, друзья оказались перед зоопарком. Вход был сооружен в виде замка с двумя башенками, соединенными галереей с большими прямоугольными окнами. Под ней - мощные ворота. Из темной щели левой башни в бассейн метров с пяти падал водопад. А на крыше весело вертелись железные флюгеры - птицы, звери и рыбы. Ребята принялись искать, к кому бы обратиться. В сторожевой будке под аркой дремал субъект в ушанке. Кто это был - птица, много времени проработавшая в людском коллективе, или человек, слишком долго пробывший среди птиц, с определенностью сказать было трудно. Артем подошел к будке и выразительно покашлял. - А? Что? - Встрепенулся охранник. - Кто идет? Из-под шапки осовело смотрели два огромных глаза, крючковатый клюв выдавал в существе явного хищника. - Мы идем, - успокоил его Тёмка, - мы поем, мы шагаем дружно в ряд. Пионерский наш отряд. - Но-но, - погрозил им сторож, - ишь! Откуда взялись? - Из школы,- проинформировал его Сеня. - На летнюю практику. И предъявил направление. Субъект в ушанке вставил в глаз монокль на шнурке от ботинка и начал старательно изучать документ. Затем перевернул его и удивленно спросил: - А на остальных где заявка? - Каких остальных? - не понял Лаптев. - Ну, этот кудрявый, - он ткнул в Артема, - сказал, что вас целый отряд. - Да нет, пошутил он... - Пошутил? - недоверчиво переспросил сторож. - Значит, экскурсию заказывать не будете? - В следующий раз, - ухмыльнулся Тёмка, - когда всей школой пожалуем. - Батюшки! - ахнул ушанковый. - Ну, мы пойдем? - шагнул ко входу Сеня. - Стойте! - нахмурился странный охранник. - Хлеб, колющие-режущие предметы есть? - Нет, гражданин, нет, - ответил Артем, - но, если надо, принесем! Сторож как-то загадочно посмотрел на них, затем вышел, обыскал веники и только потом разрешил, взяв под козырек: - Идите. Сеня пожал плечами и прошел первым. Артём за ним - строевым шагом, отдав честь и держа веник будто ружье. 2 Теперь, по законам логики, следовало найти командный пункт управления зоопарком и выяснить там, в каком отделе им надлежит проявлять себя с подметательной стороны в течение двух недель. В школе им сказали что-то про администрацию или отдел кадров. - Смотри! Возле ворот, справа, стоял небольшой домик в африканском стиле, украшенный щитами и масками. Над ним прямо в воздухе висели буквы: "Справочный цех". Ребята подошли к окошку и Сеня заглянул внутрь. В сером полумраке не было видно ни стен, ни потолка. - Есть тут кто из цеха? - крикнул он в пустоту. - Эхо, эхо, эхо... - гулко раздалось в ответ. - Где найти зав.кадрами? - За ондатрами, - услышали они. - А кто говорит-то? - Говорит-то? Эхо говорит, сказало же... - почему-то рассердились внутри. - Какое же вы эхо, - не согласился Сеня - оно-то все повторяет точно и без сдвигов. - Фигов, фигов.. - донеслось изнутри. Артем уж было хотел залезть и разобраться с неправильным эхом, но Сеня потащил его к большой карте у входа - искать ондатр. Взяв нужное юго-юго-восточное направление, они через пять минут нашли озерко, где суетились ондатры и администрацию в старинной деревянной усадьбе. - "министрация", - удивленно прочитал Артем. Перед словом темнело два темных пятна. - А-а, две первые буквы отвалились. Как у Врунгеля на "Беде". Если администрации работает администратор, то в министрации? Министр? - Рация! То есть радио - новости передает... Ладно, хватит шуточек, мы на работу заступаем. Артем сказал: - Так точно! - и, печатая шаг, прошел в дом. За дверью тянулся темный коридор. Похоже, администрация всерьез экономила электричество. В полумраке на стенах висели фотографии разных ушастых и клыкастых физиономий. Слева обнаружилась дверь с табличкой "Отдел кадров. Б А Рышня". - Стало быть, нам - сюда. - Артем повернул вниз старую кованую ручку и дверь распахнулась. Ребята вошли в небольшую, с паутиной по углам, комнату. За столом явно сидела сова. И что-то деловито вписывала в толстенный том на зеленой бархатной скатерти. Артем набрал в грудь побольше воздуха, сделал умный вид и спросил: - Это не вы барышня-кадровальщица? Сова подняла голову и прищурилась : - Я. Белла Аркадьевна Рышня. А вы из комиссии по Кустам? - Мы из школы, - сказал Сеня. - А может, все-таки из комиссии? - жалостливо переспросила она. - В порядке исключения... - Из школы мы, - твердо повторил Лаптев, - на летнюю практику. И положил на стол справку. - Жаль, жаль, - покачала головой совиная барышня, читая направление, - тото я подумала, с чего бы такой солидной комис сии ходить с вениками. Затем она взяла огромное увеличительное стекло и посмотрела через него на мальчиков. Они, в свою очередь, увидели через прозрачный круг ее лицо вверх тормашками. - Чего-то вы на свои фотографии непохожи, - подозрительно просказала она. - Тут лица синие. - Есть мнение, - деловито пояснил Артем, - что это просто печати. - Вот я и говорю... - согласилась сова. - Значит, зверей любите? - Очень! - сказал Сеня. - Не ядовитых, - уточнил Артем. - Тогда я вас в птичий отдел направлю. Ядовитые у нас там не числятся. Она поднялась и церемонно пожала руки новым сотрудникам. - Поздравляю с временным вливанием в наш трудовой коллектив. И если вы встретите комиссию по Кустам, направьте их ко мне. - А какие они? - поинтересовался Сеня. - Да такие... - сова неопределенно повела рукой, - без веников. - Понятно, - с умным видом сказал Артем. - Так где у нас птичий отдел? - Это вы, молодые люди, у Справочного Эха спросите. Здесь разделение труда как-никак. Мальчики проделали знакомый путь в обратном направлении и снова очутились перед африканским домиком с масками. - Можно справочку одну ? - спросил Лаптев пустоту. - Ну... - ответил сонный голос. - Где тут у вас территория птичника расположена? - Где положено, - нагловато отозвались из хижины. - Что это у вас за персонал невежливый такой? - возмутился Артем. - Ой-ой-ой, - съехидничала темнота. - Дайте-ка нам жалобную книгу, - рассердился Стукин, - я кое-что туда напишу. Тут эхо прокашлялось и до противности примерным голосом произнесло: - Птичий отдел расположен в левой, западной, части зоопарка. Время перемещения до входа занимает не более пяти минут. По желанию вам может быть предоставлен экскурсовод. Артем довольно подбоченился: - Вот что значит защищать права свои! - Свали! - убедительно порекомендовало Эхо. 3 Дорожка вела по берегу пруда. В его центре собралась толпа водоплавающих птиц, а над ними, взгромоздясь на лебединый домик, торчал длинноногий марабу. Он произносил речь. Ребята присоединились к группе посетителям, увлеченно следивших за ходом выступления. - Граждане водоплавающие, место нашего дорогого директора, уехавшего в длительную экспедицию, занял подлый и коварный тип. Есть сведения, что в детстве он мучил котят, разрушал гнезда и не поливал в классе цветы. Допустимо ли, чтобы такой живодер стал управлять зоологическим парком? Он притащил за собой на место заведующего складом жулика и грубияна. Два месяца мы едим одну кукурузу! Даже тигры! Сколько можно терпеть? Наши птенцы рождаются больными, старики чахнут, перья тускнеют, а шерсть облетает как осенняя листва! Пора поднять голову и свергнуть тиранов! Старый гусь усмехнулся: - Вот ты и свергай, а мы поглядим! - У тебя ведь у самого внук еле на ногах стоит, - прогоготала гусыня. Дай птице сказать, коли умеет, не наедимся, так хоть послушаем! Вдруг раздался крик: - Койоты!.. К берегу, расталкивая посетителей, пробиралсь стая койотов в брезентовых куртках и сапогах. Они, суетясь, попрыгали в лодку и принялись грести к птичьей толпе. - Расплывайся! - крикнул большой черный лебедь с красным носом, и все, хлопая подрезанными рыльями, поспешили спрятаться, кто куда смог. Марабу попытался прикинуться посторонней уткой. Но его быстро догнали, вытащили из воды и спеленали. - Долой Министров! - из последних сил все же крикнул он перед тем, как грязная повязка стянула его клюв. Зрители растерянными взглядами проводили койотов, скрывшихся с марабу среди клеток, и понемногу стали расходиться. Некоторое время мальчики шли молча. Наконец Сеня проговорил: - Что-то мне это совсем не нравится. - Да, - согласился Тёмка, - уж очень это все напоминает... Что напоминает, он не успел сказать - ребята очутились перед низенькой кособокой калиткой на одной петле, за ней был дворик со строением, в котором когда-то, жила помещичья прислуга. Сооружение, судя по всему, держался только на честном слове - других серьезных опор у него не было. Цоколь давно ушел в землю, а окна, со временем ставшие полуподвальными, беспризорно темнели без рам и стекол. В них запросто можно было шагнуть, обойдясь без двери. Печная труба наклонилась под таким немыслимым углом, что дым, выйдя из нее снова попадал в дом. А вот крыльцо было целым. Только оно почему-то выглядело новым и надежным, щеголяя ажурными столбиками под двускатным навесом. К дворику перед флигелем слева и справа примыкали клетки и вольеры с птицами. За ними просматривался проход, по которому гуляли посетители. На ржавой табличке значилось: "Вход посторонним .т.ого" - Чего - того? - задумчиво наклонил голову Артем. Сеня ничего не ответил и первым шагнул во дворик. В этот момент дверь флигеля со скрежетом распахнулась и на крыльцо вышел селезень в спецовке и фуражке с кокардой какого-то флота. - Здравствуйте, - поприветствовал его Сеня, - нас к вам барышнякадровальщица направила на двухнедельную практику. Селезень одобрительно посмотрел на веники: - Подметальщики нам нужны, а с процессом грабления вы знакомы? - Ага, - утвердительно кивнул Стукин, - и также с копанием, шлангованием и скребкованием с тряпочным уклоном. Селезень уважительно помолчал - не каждый дворник мог достичь таких высот. - Тогда давайте знакомится. Гоголь Николай Васильевич. - Сеня Лаптев. - Артем Ефремович, - важно представился Стукин и поинтересовался: - Это не ваш родственник "Вечера на хуторе близ Диканьки" написал? - Вряд ли, - почесал затылок Николай Васильевич. - Видите ли... Гоголь это порода уток, а он кто? - Человек. Если судить по памятникам... - Тогда не наш. Он на минутку скрылся в помещении и вышел оттуда с полным вед ром вареной кукурузы. От нее шел пар. Гоголя сопровождала длинноногая птица в комбинезоне. - Сейчас как раз время завтрака. Сходите-ка с Валей фазанов накормите. Ребята отложили пока не нужные веники и пошли с длинноногим раздавать еду. Нового знакомого полностью звали Валь Дшнеп. - Знаете, - рассказывал он, понижая голос, когда они шли ми мо пеликанов и бакланов, - я ведь пришел сюда еще при Птицине Михаил Васильиче. То есть он и сейчас директор, но в отъезде. Отправился на Мадагаскар за редким зверем ай-айем. И вот уж два месяца от него ни слуху, ни духу, ни телеграмм. При нем-то все по другому было. Еды вдоволь. Собрания каждую неделю, праздники, делегации. А сейчас будто кто выключатель повернул. Голодные времена настали.Бывший замдиректора по науке Волков сделал себя Первым Министром зоопарка, а администрацию в Министрацию переименовали. И еще привел с собой пресмыкающееся со странным именем Зам-Зам. Назначил Министром снабжения. С тех пор наши животные ничего кроме кукурузы не видят. Болеют. Аквариуму хоть немного мотыля отпускают, чтоб рыба не вся перемерла. Мы было возмущаться начали, но они свору койотов завели. Так что теперь сто раз подумаешь, где кому и что можно говорить. Кто не думал, уже уволены. Я и сам собирался уйти, но кто птицу кормить будет? Мы хоть хлебца иногда приносим, или виноград. Такая вот невеселая у нас история получается. Разложив кукурузу по кормушкам, они отправились назад. К зерну никто даже не притронулся. В отделе Гоголь снаряжал большую тачку. - Надо на склад съездить, - сказал он, доставая ящик из-зпод яблок. - Надеешься, что фрукты дадут? - спросил длинноногий Валя. - Скорее я эти, как их, "Вечера на хуторе..." напишу. Но порядок есть порядок. Они вчетвером пошли по тенистой аллее в самую дальнюю от входа зоопарка часть. Все звери, мимо которых проходили, были вялыми и смурными. Только серенькие воробьи, шмыгавшие между сеток, бойко таскали кукурузу и дрались между собой. Вот и пришли. На просторной асфальтированной площадке, окруженной сарайчиками и ржавым забором, стояло сооружение, похожее на лоскутное одеяло. Казалось, здесь поработали строители всех времен и народов. Разве что ледяных кубов иглу из снежных жилищ эскимосов не было заметно. Единственным свидетелем первоначальной постройки был древний дуб с корявым стволом. Пока ребята разглядывали склад, из огромных конюшенных ворот появился толстяк в три обхвата в белом халате и черных тупоносых туфлях, согнувшийся под тяжестью солидного мешка. Дойдя до центра площадки, он заметил пришедших, и сразу почему-то разволновался. Голова его закрутилась в разные стороны, он сделал шаг влево, потом вправо, и наконец с отчаянным видом скинул мешок на асфальт и уселся на него. - Здравствуйте кум, Второй Министр, - поприветствовал его Гоголь, - фрукты случайно не... - Нет! - неожиданным фальцетом ответил толстяк. - А овощи? - Не имеется! - А совесть у вас есть? - не удержался Валя. - Не завозили... - просипел Министр, но сразу спохватился: Ты это брось, кум, не нарывайся. Знаю я тебя. А может ты с этими? - Он подозрительно прищурился. - Со "свободными"? Так ты скажи. Скажи, а я передам, куда следует. Все помолчали. Толстяк выждал немного и произнес: - Ладно, сейчас я мешок отнесу и вам кукурузки отпущу. Птичкам. Кукурузка она такая, все заменяет. В ней и белкаминов и вилков хватает. - Витаминов и белков... - шепотом поправил Сеня, глядя в спину удаляющемуся Министру. Из дырки в мешке торчал серый хвостик. - Эй, вы, - вдруг крикнул Лаптев, - да у вас же там свекла! - Где? - испугался белый халат и сопя подбежал обратно. - Кто видел? Селезень и Валя молчали. - Я видел, - заявил Сеня. - Я тоже! - вступил Артем. - Нас еще в первом классе учили отличать свеклу по новой методике. Так что будьте спокойны. - Это не свекла, - прорычал Министр, запихивая жирным пальцем предательский хвостик в злополучную дырку. - Это, это... - Корни несъедобного африканского растения керимара,- ехидно помог ему Артем. - Точно, марикере и есть! - от безысходности попытался выкрутиться толстяк. - Какой умный мальчик! - Хотя... я напутал, керимары, кажется, австралийское племя. А в мешке свекла. Толстяк побагровел, звуки, вылетавшие из его горла никак не хотели складываться в слова. В конце концов он просто повернулся и скрылся с мешком в темноте склада. Спустя минуту он уже снова был рядом. - Давайте тару! - рекордно-быстро отпустив кукурузу, он рыкнул и еще долго смотрел вслед удалявшимся с тачкой ребятам. 4 Когда золотистое зерно было выгружено, мальчики присели на две дуплянки возле крыльца. - А сейчас мы с Валей сварим вкуснейшую кашу, - сказал Гоголь, звякая посудой у плиты. Из чего никто не спрашивал. И так было ясно. - Почему-то мне кажется, - прошептал Сеня, - у этого Министра не одна свекла в запасе. Как думаешь? - Да, этот арбуз на доброго гнома не похож. Хотя кладовые имеются. Вот бы проверить его кукурузную деятельность! Только как на склад пробраться? Тут рядом раздался хриплый голос: - Коллеги, есть способ. - За сеткой стоял марабу. - Вы производите впечатление честных людей. Доверюсь вам. Я - выбранный демократическим путем начальник "ЗОРРО". Мы здесь подпольно организовались. Назвали себя, - марабу сделал страшные глаза, - "Зоопарковское Освободительное Разношерстное и Разноперое Объединение". - А почему вы так хрипите? - спросил Артем. - Для устрашения врага? - Нет, голос сорвал на выступлениях. Так вот, у нас есть различные части, ведущие борьбу с Министрацией. Отряды подслушивающих сов, подсматривающих летучих мышей. Мыши-то и ведут наблюдение за передвижением противника по складу. Я вам дам двух, они все покажут. - А нет у вас случайно батальона медведей для сопровождения? - Медведи слишком заметны, - покачал головой марабу. - Это ж хорошо! - Обойдемся мышами, - согласился с марабу Сеня, - иначе всех выдадим. - Мышами, так мышами. Только дайте тех, что побольше. Вскоре на небо выкатилось золотое блюдце луны. Она светила так, что появились тени. Временами раздавался жуткий клекот грифа или хохот гиены. По крыше склада шли двое. Перед ними, петляя и ныряя, летала пара летучих мышей. - Ты на шифер не наступай. По балкам иди, - прошептал один. - А я вижу, где шифер, а где балки? - тихо отозвался второй голосом Артема. - Шифер тут, - Сеня постучал у своих ног. - Слышишь? Глуше... - Теперь и вижу. Вот балка. А-а-а!.. Силуэт Артема мелькнул на лунном фоне. Над зияющей в крыше дырой кружили мыши, горестно покачивая ушастыми головами. Сеня бросился к отверстию. - Стук, где ты? - В пшенице. И если ты мне не поможешь, я тут прорасту. Сеня сунул руку в дыру и включил фонарик. Луч высветил кудрявую Тёмкину голову на золотстой горе. - Саид да и только! - ухмыльнулся Сеня. - Хорошо смеется тот... - начал было Артем, но тут раздались хруст, вскрик и, почти одновременно, шелест тела погружающегося в пшеницу. - Допрыгался? - Ага, - согласился Сеня, - хорошо, упал удачно. Ну что, будем греться или вылезем? - Давай выбираться. Они огляделись. Склад буквально ломился от продуктов. Картошка, кукуруза, пшеница, бобы, ящики с помидорами, сгущеное молоко, баклажанная икра, бидоны с медом и даже коробки с киви. - Вот жулье!- вознегодовал Артем.- И как им только удается? - Чтобы быть вором, тоже, наверное, талант нужен. Вдруг снаружи звякнул замок. Сенин взгляд заметался по складу, наткнулся на нишу между ларем с пшеницей и ящиками яблок. Он, схватив за рубашку Артема, метнулся туда. Скрипнула дверь. Мальчики вжались в нишу. Кто-то вошел. - Втяни ногу, - прошептал Сеня, - кед видно. Артем, поджимая ногу, шаркнул по полу. - Слышал? - тихо спросила фигура возле двери. - Мыши, - фальцетным шепотом ответила вторая. - Никак не избавлюсь. Мальчики узнали голос Зам-Зама. - У меня покупатель на свеклу, - сказал первый. - На сколько? - Сто кэгэ. - Почем? - Как в прошлый раз. - Сейчас дороже. Инфляция. - Одумайся, скоро ревизия, - просипел первый. - Не пройдет. И ты обещал клиентов на киви. - Ищу-ищу. - Ищи-ищи. Киви это тебе не свекла! Можно хорошо нагреться. - Думаешь, легко быть директором и воровать заодно? Сам бы поискал клиентов на левые деликатесы. - Волков!.. - тихо ахнул Артем. - Ш-ш-ш... - одернул его Сеня. Тени потоптались у груды ящиков. - Ладно, пошли отсюда, - сказал Министр, - что-то похолодало. Дверь лязгнула. Мальчики еще минуту сидели в нише, не слыша ничего, кроме ударов своих бешено бившихся сердец. - Влипли. Надо выбираться. Но как? - Сеня посмотрел на дыру. - Лестницу бы раздобыть. Он посветил фонариком по углам. - Ага, вот и она, - Артем обрадованно двинулся к стене. Сложности возникли, когда стремянку водружали на рассыпающуюся кучу пшеницы. Сначала Сеня, как более массивный, удерживал ее, пока Артем карабкался к прорехе в крыше. Потом тот, стянув рубашку, опустил один рукав вниз, чтоб друг мог уверенней чувствовать себя на уплывающей из-под ног опоре. Наконец оба выбрались на балку, а стремянка от последнего толчка с грохотом, немного смягченным массой зерна, повалилась на пол. - Засветились. - Артем почесал затылок. - Да если б и не стремянка, все равно дыру не скроешь. С крыши спустились без приключений по тому же стволу корявого дуба. Сеня уже пошел было к забору, но Артем воскликнул: - Стой, я что-то придумал. Следить так следить. Раз наследили, пусть и будет как в кино. - Он подошел к стене склада, что-то проделал там и вернулся , отряхивая руки.- Теперь, кажется, все. Дома Сене досталось за позднюю прогулку и порванные джинсы. Спать он лег с испорченным настроением. 5 Следующим утром, когда ребята шли в Птичий отдел, между пеликанником, где Валя мощной струей чистил борта бассейна, и клетками фазанов они встретили мужчину и женщину. Это было удивительно по двум причинам. Во-первых, на работников зоопарка эти люди никак не походили, а посетителей сюда в такую рань еще не пускали. А во-вторых, они себя вели очень необычно. Мужчина в кремовом плаще и блестящих остроносых туфлях махал перед пеликанами худющими руками, а женщина в кепке, круглых очках, куртке и длиннющей юбке прыгала перед фазанами на одной ноге. Мальчики изумленно остановились неподалеку. - Сумасшедшие, - убежденно сказал Артем и вдруг кинулся к сторожевой будке. - Ты куда? - вслед ему закричал Сеня. - Скорую вызывать. Займи их пока чем-нибудь! Чем занять-то? Пока Сеня думал, а Валя, опешивший от действий странных граждан, усиленно поливал столб с какими-то объявления ми, чужаки неожиданно успокоились, и парочка, как ни в чем не бывало, проследовала по аллее. - Видел? Жуть. Чего тут только не насмотришься, - покачал головой вальдшнеп. Тут, запыхавшись, подбежал Артем. - Где мои ненормальные? - стал оглядываться он. - Ты знаешь, - задумчиво ответил Лаптев, - по-моему они в порядке. - А чего ж тогда скакали? - Вот это уже другой вопрос. До обеда не было времени даже перемолвиться с марабу. То кукурузу надо было раздать, то у чаек пол подмести, то с Гоголем кольцо голубю на лапку надеть. Пробегая мимо , они только обменивались с ним заговорщицкими взглядами и пожимали плечами. Но когда Гоголь и Дшнеп ушли в ветеринарную часть с повредившей палец цаплей, ребятам наконец удалось пообщаться с руководителем Объединения. Они рассказали все, что произошло на складе. - Вы, я вижу, разведчики со стажем, - уважительно сказал марабу. Артем подбоченился, что ни говори, а три серии про Штирлица он все же смотрел. - Мы тоже время зря не теряем,- продолжил марабу. - Листовки видели? - Нет. - Жаль. В них призывы к восстанию против угнетателей и тиранов. Рышня составила. Она у нас с высоким образованием - два года домовым сычом в школе на антресолях работала. По совместительству. Там и читать научилась. Так что все на хорошем профессиональном уровне. Недолго еще терпеть осталось. - Кстати, - вспомнил вдруг Артем, - к вам тут двое не приходили? Мужчина длинный такой, в плаще, и женщина в кепке? - Народу, как всегда, полно. Но таких не припомню. А что? - насторожился он. - Да в общем-то ничего, только вели они себя очень странно. - Надо быть осторожней, - предупредил марабу. - Могут попасться агенты Министерской охранки. Но те, скорее, старались бы не привлекать внимания. Возвратившийся Гоголь озабоченно сообщил, что по зоопарку объявлено собрание. Он запер на замок расхлябанную калитку и четверка отправилась в Министрацию. На первом же повороте они наткнулись на листовку. Она весело трепыхалась на ветру, привлекая взгляды. - Вон пропаганда висит, - проинформировал Артем Гоголя с Дшнепом. - Чего? - не поняли те. - Призыв против существующего режима, - пояснил Сеня. - Мы это недавно проходили. Селезень с вальдшнепом подошли к столбу. Гоголь надел пенсне и заложил руки за спину. Листовка гласила: "Соузники и Сопленники! В зоопарке власть захватили сами знаете кто. Хватит мириться сами знаете с чем и есть сами знаете что. Призываем вас собраться по сами знаете какому сигналу, сами знаете где, чтобы свергнуть сами знаете кого!!!" И внизу подпись: "Сами знаете кто". Прочитав, они оглянулись. То там, то сям белели листовки - как островки снега среди лета. Вдруг со стороны Министрации появились койоты и стали срывать листовки, бросая их в мусорный контейнер. Один из своры, с кипой бумажек, подбежал к ребятам, шлепая по лужам, оставшимся после полива и завизжал: - Не читать! Запрещенная литература! - Но поскользнулся. Пытаясь удержаться, ухватился за контейнер. Тот перевернулся, рассыпая сорванные бумажки. Ветер подхватил клочки, закрутил их и играючи рассыпал над зоопарком. Койот все еще барахтался в луже, а листовки опускались в клетки, вольеры... Звери ловили их и жадно читали. Собрание проводили в лектории, который раньше был гордостью зоопарка. Сюда постоянно стекались и дети и старики, желая просветиться. Они увлеченно рассматривали стенды с яркими фотография ми, слушали лекции о жизни животных разных континентов. Но Волков все это прекратил. Он заявил, что место детям на "Веселых горках", а пенсионерам - у газетных киосков. Там они какой-никакой доход приносят. А лекторий превратился в закусочную. Для собрания суетливые койоты освободили место, сгрудив столы в углу. Стулья поставили рядками. Работники зоопарка рассаживались, тихо переговариваясь. Все места заполнялись с конца, поэтому припозднившимся "птичникам" пришлось пришлось занять стулья в партере. Вот распахнулась служебная дверь и в зал быстро вошел невысокий худой лопоухий субъект в строгом сером костюме и лакированных туфлях. За ним, вперевалочку, окинув оценивающим взором прибывших, приплыл Зам-Зам, в неизменном халате, когда-то белом, а сейчас разукрашенном пятнами всех мыслимых цветов и форм. Они обогнули буфетную стойку и уселись за ней, как на трибуне. Перед лопоухим торчала табличка: "Волков Сер Серыч - Первый Министр". На второй значилось: "Зам-Зам Зак Дубинович - Второй Министр". За нею грузно плюхнулся толстяк. Волков встал и, уперевшись кулачками в скатерть, начал: - Кумы! Возможно, многие из вас заметили появление в зоопарке литературы агитационного характера. А на двери склада появился знак в виде буквы "зет", он энергично прочертил в воздухе большое "Z", увиденное из зала как "_". - На это не стоит обращать внимание, а кто будет обращать, тому это будет стоить. У нас все прекрасно! И это подтверждает уважаемая комиссия! С кресел возле окна поднялась уже виденная утром ребятами странная парочка. - С зелеными насаждениями у вас все в порядке! - заявила жен щина, крутя в руках кепочку. И они снова сели. - Вот видите! - торжествующе проговорил Зам-Зам и обвел присутствующих подозрительным взглядом из-под нависающих бровей - нет ли недовольных. - Мы знаем, кумы, кто мутит воду, - продолжил Первый Министр. - И пусть подстрекатели дрожат! Мы до них доберемся! Мы не хотим никого пугать, но скоро кто-то пожалеет, что родился в конкретном месте в данный исторический период. Повторяю, мы не изверги, и по нашей доброте хотим вам самим, кумы, предоставить возможность изобличить бунтовщиков. - И добавил: - В порядке исключения. Помолчав несколько секунд, он сурово спросил, выделяя каждое слово: - Кто проделал дыру в крыше склада и нарисовал загогулину? Зал недоумевающе молчал. - Очень хорошо, - просипел Волков, - сейчас я вам помогу. Если гора не идет к Архимеду... - ... к Магомету, - поправили его с галерки. Некоторое время он пытался разглядеть выскочку, потом заключил: - В общем, гора никуда не идет. - Достал свисток и пронзительно свистнул. Через все двери в зал устремились койоты. - Думайте, думайте, дорогие кумы, не отвлекайтесь. - Посоветовал Волков. Не обыскивать же вас в самом деле. - Он выдержал паузу. - Или как?.. Но Зам-Заму не терпелось: - Да я бы!.. - начал он и выразительно сжал здоровенный кулак. - Ну зачем так? Мы культурные люди, - улыбнулся, ощерив зубы, Первый Министр, - мы сделаем по-другому. За каждые десять минут молчания срезаем зарплату за десять дней. И что вы потом скажете дома? Что вы скажете своим детям, когда они попросят у вас конфет или игрушку? Ай-ай-ай, как нехорошо. Дети-то в чем провинились? Ладно, хватит! Итак, в последний раз спрашиваю, кто вчера побывал на складе? Ночью. Не успел он поглядеть на часы, как с мест вскочили Сеня и Артем. - Я! - сказали они в один голос. Волков окинул их удивленным взглядом: - Это кто еще? - Практиканты-симулянты, - угодливо хмыкнул Зам-Зам. - Рышня позавчера оформила их от школы. Лезут где не надо, особенно вот этот с рыжей копной. Старших не уважает. Хамит. - А у вас шнурки развязались, - вдруг сказал Артем. Зам-Зам хотел привычно нагнуться и сильно стукнулся головой о трибунубуфет. Раздался металлический звон. Волков бросил на соратника презрительный взгляд и снова повернулся к ребятам. - Вы, кумы, зачем дверь испоганили? - Чтоб кавалерия мимо не прошла, - спокойно ответил Артем. Волков будто подавился. Затем оттянул воротничок, покрутил головой и сказал: - Горазд ты врать. - А вы мне не тычьте, я вам не тыква. - Артем, похоже, завелся. - Зато у нас принято добавлять "кум", - холодно произнес Министр. - Вам с вашими порядками самое место в феодальном веке, вступил Сеня. - Ты хочешь сказать, - зловеще прошипел Волков, - что мы узурпаторы? Сеня точно не знал, кто такие узурпаторы, но на всякий случай ответил: - Даже самый последний узурпатор не станет строить своего счастья на бедах животных. Вы просто живодеры. - Все! - Волков повернулся к Зам-Заму с уже вспухшей шишкой на лбу. Преступники выявлены. - И ребятам: - Радуйтесь, недосуг мне с вашей школой связываться. Потом прозвучал приказ койотам: - Вывести хулиганов из зоопарка и проследить, чтоб духу их тут не было больше! На этом, кумы, собрание считаю закрытым. Он направился к двери. За ним, потирая лоб, плелся Зам-Зам. На спинах обоих красовался знак ЗОРРО. 6 - Декабристам было хуже, - изрек Артем, когда к ногам ребят из ворот упали выброшенные вслед веники. Они присели на бортик бассейна, в который светлыми струями падала вода. Здесь текла обычная мирная жизнь. Никого не морили голодом, никому не грозили карами. Люди ехали мимо в троллейбусах, стояли в очереди за свежей газетой. Им и в голову не приходило, что в самом центре Москвы творятся дела, место которым только в исторических романах. - Ну, что теперь скажем в школе? - спросил Артем. - Ничего. Нам нужно попасть обратно. - Никак ты заболел? Поезжай домой, выпей чаю с медом, отоспись и все образуется. - Есть единственный способ прекратить этот зверинец, - не обращая внимания на дружеский совет, продолжил Сеня, - надо поймать Министров с поличными. - Допустим, - подумав, согласился Стукин. - Но вдвоем не справиться. Нужно подкрепление. На одного только Зам-Зама трех милиционеров будет мало. И как внутрь попасть? - Вот это вопрос,- вздохнул Сеня и пригорюнился, подперев подбородок ладонями. Тут рядом раздалось: - Журналы... газетки не интересуют? - Нет, спасибо, - рассеянно ответил Лаптев. - Сижу у ворот с кукурузой в зобу вскормленный в неволе младой марабу, - вдруг продекламировал продавец. Ребята удивленно вскинули головы. Перед ними стоял замаскированный до неузнаваемости марабу. Его, в серой куртке с капюшоном, запросто можно было принять за обычного мужичка. - Вы откуда? - изумленно спросил Артем. - С конспиративной квартиры, - ответил марабу, настороженно оглядываясь. - А нас депортировали, за изобличение фактов, - изрек Артем и кинул тоскливый взгляд на сторожку. - Знаю, все знаю. Отряд инспекционных кротов донес. - Что-то я не видел кротов в зоопарке, - удивился Артем. - Они из народных добровольцев, - пояснил главный подпольщик. - У нас есть план... - загадочно произнес Сеня. - Выкладывайте. Выслушав ребят, марабу покачал головой: - Милицию привлечь сложно. Волков опередил, сам там побывал, и с сегодняшнего вечера у ворот поставят дежурного. - А хоть внутрь нам как-нибудь можно пробраться? - упавшим голосом спросил Артем. - Будьте спокойны, я знаю по крайней мере пятнадцать разных проемов, провалов и щелей, через которые вполне может проникнуть некрупный пятиклассник. Но действовать придется своими силами. - Ничего, главное народу побольше набрать, мы их шапками закидаем! - Зачем? - не понял марабу. - Да это поговорка такая. - А-а, - ответил, тот, похоже, так и не сообразив, причем тутшапки. Москва постепенно погружалась в теплые летние сумерки, пахнувшие цветами и речкой. Зажглись фары троллейбусов и машин. Высотка напротив расцветилась узором желтых окон. В бездонное небо, еще тлеющее на западе, вступала луна. Перед воротами зоопарка стоял лейтенант Шашников. В новенькой форме, заложив руки за спину и широко расставив ноги, он пристальным взором провожал каждый троллейбус. Временами он подозрительно щурился на луну, не собирается ли она чего выкинуть. Но та была занята своей осветительной работой и до Шашникова ей не было никакого дела. Иногда от скуки он начинал прикидывать, сколько медалей поместится на его груди. Выходило - штук двадцать-тридцать. Еще он думал, хорошо бы, между делом, обезвредить шайку бандитов, пытающихся проникнуть в зоопарк. Тогда бы он быстренько получил "капитана". А если головорезы особо опсны и давно в розыске, то и "генерала". Лейтенант представил, как будут смотреться лампасы на его брюках. Выходило неплохо. В этот момент к воротам, свернув с проезжей части подъехал грузовик, дребезжа разболтанным кузовом и светя лишь левой фарой. Хлопнула дверца. - Стой, кто идет?! - самодельным басом окликнул прибывших Шашников. - Адмирал Ушаков, - услышал он хриплый ответ. Лейтенант поначалу растерялся, но потом вспомнил правила и крикнул сорвавшимся на писк голосом: - Пропуск! Из темноты выступил небритый верзила в телогрейке и поднес к лицу бравого охранника кулак в мазуте. - Во! Шашников на минуту потерял дар речи, ничего не видя кроме здоровенного кулака. Как-то ему стало не по себе. - Открывай ворота! Лейтенант, звеня ключами, кинулся выполнять приказание. Пока машина заезжала, он суетился вокруг и покрикивал: - Левей, левей... Проходит! Давай-давай... Когда грузовик, оставив за собой облако выхлопов, скрылся в направлении склада, Шашников снял фуражку, достал платок и вытер взмокший лоб. Через четверть часа он заметил приближение еще каких-то смут ных фигур и, отступая к забору, настороженно спросил: - Кто там? - Гиппопотам, - услышал он старушачий голос. - И группа товарищей, - добавили, хихикнув. К воротам подошла троица - двое мальчишек да бабка с огромным носом и мешком семечек. Лейтенант насторожился. - Вам чего? - спросил он, на всякий случай держа дистанцию. - Купи семечек, - предложила бабка. - Рубь стакан. - Я на службе! - отодвигаясь ответил тот. - Товарищ милиционер, - обратился к нему беленький мальчик в безрукавке, есть сведения, что сегодняшней ночью в зоопарке планируется ограбление. Помогите нам задержать преступников. Лейтенант почему-то особого интереса к сказанному не проявил. Более того ему захотелось уйти. Но он не мог. Шашников боялся начальства. - А преступников много? - осторожно спросил он. - Человека два, или три, - ответил мальчик. - Большие? - Один маленький, другой большой. В среднем, выходит, обычные. - Ну, нас больше? Да? - Оживился лейтенант. - Четверо на троих, это будет... - он задумался. - Можно попробовать. - Вперед! - обрадовалась старушка и сняла косынку. Шашников оторопело уставился на возникшего вместо бабки марабу. Для него это оказалось слишком. - Мама! - крикнул бравый дежурный и с ловкостью обезьяны взвился на ворота. Затем спрыгнул и исчез в темноте. Марабу удивленно повернулась к ребятам. - Куда это он? А мы? - Ну и милиция у нас, - пробурчал Артем. - Главное, ключи у него, - сказал Сеня. - Как мы теперь внутрь попадем? Марабу подошел вплотную к воротам, сложил крылья у клюва и крикнул кукушкой. Через минуту с той стороны, в полутора метрах над землей поплыли две точки. У входа точки превратились в два глаза на лице огромной гориллы, сливавшейся с чернотой ночи. - Федор, открой ворота, - попросил марабу. Федор закряхтел, что-то звякнуло, и створки плавно распахнулись. Троица вошла в зоопарк. Марабу вдруг стал очень серьезным. - Так, ребята, один из вас пусть немедленно бежит к слону, чтоб тот дал сигнал. Другой останется здесь, и в случае появления сил противника будет трубить тревогу. Сеня вызвался трубить тревогу. - А я помчался собирать Совет Командиров, - крикнул марабу и, махнув крылом, исчез в сумраке. - Держись, Сенюхин, скоро наши придут! Артем с Федором тоже скрылись среди клеток. Сеня осмотрел место своего караула. Ступеньки от входа сбегали на дорожку, огибающую пруд. Тоненькие деревца кидали легкие полоски тени на мощеную аллею. "Не спрячешься", подумал он. Единственным серьезным предметом на залитой лунным светом площадке была будка Справочного Цеха. Сеня подбежал к ней и стал устраиваться под одним из африканских щитов. При этом щит так раскачался, что Сене пришлось попридержать его от падения обеими руками. - Вот теперь дело! - прошептал он. Ворота были видны от края и до края, а еще - вольера со страусами вдалеке и кусок пруда. Волков с Зам-Замом затаскивали одиннадцатый ящик яблок в кузов грузовика. Шофер недовольно жег спички через каждые пять минут, чтоб разглядеть часы. - Ну вы, экспонаты, быстрее конечностями махать можете? Волков бросил ящик, подошел к водителю вплотную и сказал: - Это я из тебя чучело сделаю, понял? Водитель испуганно посмотрел на Первого Министра. - Понял, - ответил он и сам побежал за следующим ящиком.- Я просто боюсь, что этот хлыст на воротах подведет... Зам-Зам схватился за голову: - Ты что, с парадного входа заехал? - Ну да, - промямлил срывающимся голос водитель, - мне отсюда по Краснопресненнской и ... - Вот кнедлик, - выругался Волков и крикнул Зам-Заму: - Быстро беги к воротам и разберись с караулом. Второй Министр кивнул и грузной рысью побежал выполнять указание. Подбежав к воротам он, шумно сопя, приник к решетке и оглядел площадку перед кассами. - Убрали, - прохрипел он. Зател обернулся. Взгляд его уперся в веселый домик Справочного Цеха. Министр, сотрясаясь при каждом шаге, как пакет с водой, бросился к хижине. - Где стоящий на карауле? крикнул он внутрь. - В Туле, - ответил сонный голос. - Да я вас сейчас... - взревел толстяк и грохнул кулаком по стенке. Один из щитов качнулся и отскочил. Луна осветила сидящего на корточках мальчишку. Того самого, который что-то вякал на собрании и кого выгнали под конвоем! - Это что за кукабарра? - уставился на него Зам-Зам. Сеня, вскочив, ринулся мимо окаменевшего от удивления Министра. Опомнившись, Зам-Зам загудел: - Стоять! - и бросился за ним. Куда бежать, Сене выбирать не пришлось. Дорога была одна - вилась узкой аллейкой между прудом и высоченным забором. Надеяться приходилось на спортивную подготовку, а у Сени она имелась. Рассчитывая оторваться от толстяка в рывке, он стал выкладываться, но увидев, что этим выигрывает не много, решил брать дыхалкой. Зам-Зам не отставал, маячил за спиной белым халатом. О том, что будет, если дыхалка подведет, Сеня старался не думать. Вот показалась прямоугольная тень какого-то здания. Здесь дорожка сворачивала от пруда, огибала круг, по которому днем детей катали пони, и упиралась в попугайник. Добежав до круга, Сеня свернул и, выжимая из себя все, что мог, на предельной скорости пронесся мимо указателей - выиграл еще секунд пять. По обе стороны здания тянулись ряды клеток. Вскочив на перила, Сеня подпрыгнул и повис на верхей перекладине вольеры. Боковым зрением он за метил, как белый халат выбегает на круг. Сеня подтянулся и уперся одним локтем, потом другим. Его ноги отчаянно скользили по влажной сетке. Уже было слышно пыхтенье преследователя. Сеня закинул одну ногу. Зам-Зам подпрыгнул, но захватил лишь развязавшийся шнурок второго кеда. Сеня брыкнул ногой - шнурок выскользнул из лап сопящего толстяка. Сеня перекинул и вторую ногу наверх. Теперь хорошо бы отлежаться: в боку кололо, воздух жег горло. Он поднялся на прогибающейся сетке и двинулся дальше. Ноги будто одеревянели, слушались с трудом. Вдруг вольера пошла ходуном. Это Зам-Зам карабкался наверх. Уж на это-то Сеня никак не рассчитывал. На подгибающихся ногах он бросился к зданию, но тут увидел, что оно поднимается на этаж, делает угол и упирается в высокий забор. Сеня оказался в ловушке. Он обернулся. Сзади, держась за бок, подходил толстяк. Выдохся, хотя злости это ему не убавило. - Ну что, - прорычал он, - добегался? - И шагнул к Сене. - Здравствуйте, товарищи женщины, - вдруг раздался голос из клетки по ногами. Зам-Зам удивленно уставился вниз. - Дурик, ты зачем усы сбрил? - поинтересовались откуда-то еще. Зам-Зам поежился и сделал шаг назад. - А вас я попрошу остаться! - приказал командный голос слева. Министр ничего не понимал, но все-таки решил не нарываться. - Бить буду сильно, но аккуратно, - успокоил его бас из клетки. И зверски захохотал. Зам-Зам запаниковал, метнулся к краю вольеры, поскользнулся, и его развевающийся халат полетел вниз, скрываясь в густой темноте. Волков с шофером загрузили последний ящик. Водитель закрыл яблоки брезентом и подошел, отряхивая руки к напарнику. - Ну что, начальник, рассчитаемся за перевозку? - Деньги у толстяка, - процедил Волков. - Мне без разницы, у кого деньги. Гони монету! - Остынь, - сказал Первый Министр, - ты знаешь, что я - хищник? - Ладно, подождем толстяка, - согласился шофер. - Слышишь? - вдруг насторожился Волков. - Чего? Тихо же. - Вот именно. В зоопарке тихо не бывает. Что-то не то. И тут раздался громкий трубный рев слона. - Чего это толстокожий задумал? Погаси-ка сигаретку. Водитель спорить не стал и сигарету затушил. - Поеду я, начальник. - Нет уж. Теперь со мной побудешь! Над ними что-то пролетело. Раздался хохот совы. Волков вздрогнул и начал отходить к середине двора. Шофер попятился следом. Они замерли. Вдруг из тьмы аллеи на площадку, отбрасывая длинную тень, выбежал песец и сел возле склада, уставившись черными глазками на испуганную парочку. - Брысь, - махнул на него кепкой шофер,- брысь! Ветер донес неясный шорох и скрип открывающихся дверей и засовов. У входа черной глыбой возникла горилла. У водителя задрожала левая нога. Волков прижал уши. В проход, ведущий к Министрации, медленно покачивая мощной головой, вступил бизон. За ним - лошадь Пржевальского и антилопа Канна. На крышу склада, на миг заслонив луну, опустился кондор и стал устраиваться на коньке. - Попались, - прошипел Волков и, озираясь, начал отступать к забору. А тут еще и ветки затрещали - на старом дубе рассаживались обезьяны. Постепенно складскую площадь плотным полукругом оцепили страусы, кенгуру, медведи... - все, у кого хватило сил сюда дойти. Последним появился слон. На нем ехали марабу, Сеня и Артем. Вдруг Министр метнулся к забору. Произошло непредвиденное - забыли про незаметную запасную калитку. Туда-то и нырнул Волков, бросив на залитой лунным светом площадке оцепеневшего от ужаса шофера. - Уйдет! - Сеня первым ринулся в погоню. За ним кинулись Артем и марабу. Выбежав из калитки, Сеня с размаху ткнулся в спину Волкова. Тот стоял, как вкопанный, с поднятыми руками. А перед ним - мужчина и женщина из Комиссии по Кустам. Вместо послесловия Утром следующего дня почти все звери и сотрудники зоопарка собрались у здания администрации, пересказывая друг другу подробности ночного происшествия. С речью к ним обратился мужчина из Комиссии по Кустам: - Мы давно подозревали, что в зоопарке творится неладное, и, чтобы выяснить, что именно, Международный Совет по Охране Животных решил послать оперативную группу для изучения ситуации. - На наши запросы зоопарк не отвечал, - подхватила женщина, - на семинар не прибыли. Да еще оказалось, что большая часть животных истощена, несмотря на регулярное поступление продуктов. - Мы знали, что ваш директор отправился в экспедицию за редким зверем ай-аем, а вместо себя оставил заместителем Волкова, знакомого ему по институту. Так называемый Первый Министр устроил директору каверзу - подменил документы на отлов ай-ая. И местные власти обвинили Птицына в браконьерстве, взяв подписку о невыезде и конфисковав оборудование. - Но директор время не терял,- улыбнулся мужчина, - собрал гербарий, открыл три новых вида животных и опроверг закон Менделя. А мы решили, под видом комиссии, ежегодно проверяющей состояние зеленых насаждений, или попросту Комиссии по Кустам, внедриться в зоопарк и разобраться что к чему. - Результаты были ужасающими, - вздохнув, продолжила женщина. - Мы с профессором, - она кивнула в сторону коллеги, - владеем несколькими языками птиц, и это помогло нам узнать, что Волков в компании с жуликом ЗамЗамом установили здесь поистине диктаторский режим. - Да, - подтвердил мужчина.- Уж развернулись вовсю! Они уже сами признались, что с награбленным добром собирались удрать в Бразилию и жить там припеваючи. - Вот собственно и все. - Женщина обвела взглядом собравшихся. - И признаюсь, операция прошла успешно лишь благодаря действиям марабу, вашего ЗОРРО и, конечно, школьников Сени Лаптева и Артема Стукина. А вы, ребята, считайте, что практику закончили. Пусть наградой вам будет несколько свободных дней. Я зайду в школу, объясню... Мужчина улыбнулся: - На этом разрешите попрощаться. Мальчики подошли к марабу и Гоголю. - Ну что ж, - сказал начальник птичьего отдела, - хорошо, что приключения закончились хорошо. Жаль только, что с животными вы поработали мало. - Ерунда, - марабу весело махнул крылом, - зато будет, что вспомнить. А поработать с животными вы всегда успеете. Приходите в любое время. Звери провожали Сеню и Артема кто как мог. Слон трубил, обезьяны хлопали в ладоши, лисы тявкали... Шум поднялся невообра зимый. Мальчики помахали всем на прощание и вместе с Комиссией по Кустам направились в школу. Уже за воротами Сеня тихо сказал другу: - Помнишь свинку, которая у нас в живом уголке? Сидит в тесной клетке... Артем посмотрел на него и кивнул. Он понял, о чем думал Сеня... КАЮК ГОРБУНЮК Глава первая ... и пассажирам с детьми 1323 школа висела в дыму осенник костров. В классе тревожно пахло произведениями Некрасова, оправдывая название потока "с литературным уклоном". Шестой "В" тоскливо вникал в историческую правду поэмы "Русские женщины" в сольном исполнении хорошистки Фатеевой. Глядя на нее становилось не по себе. Сеня, чтобы отвлечься, посмотрел в окно. Там, самодовольно, жух последний осенний лист. Потом перевел взгляд на потолок. Там неторопливо умирала последняя сентябрьская муха. Затем снова вернулся к доске. Там была Фатеева. Стало совсем плохо. - Баба бежит, - докладывала хорошистка,- растрепалися косыньки. Баба порезала ноженьку босую... Полиночка с первой парты всхлипнула, спрятавшись за учебник. На глазах амбала Пятакова блестела скупая мужская слеза. Тут в проеме двери появился троечник Синяков из параллельного класса, обвел всех внимательным взглядом человека, которому больше всех нужно, покачал рыжими, будто жеванными волосами и изрек: - Вера Аркадьевна, перемена у нас, а вы товарищей еще не выпустили. - И печально закончил: - Так можно учебный процесс сор вать. Вера Аркадьевна встрепенулась, сняла очки, вытерла слезы, навеянные близостью ее душе изучаемой темы, глянула на часы и сказала: - Тамбовский волк тебе товарищ, Синяков. Сейчас ты у меня читать Некрасова будешь. Зареванный шестой "В", взявшись за руки, вываливался из класса, куда бодрым, ничего не понимающим в жизни ручьем, вливался шестой "Б". Дверь за последним цветком закрылась. шестой "Б" прислушал ся. Синяков отвечал Некрасова. - "Баба нарезала роженьку косую..." Послышались первые всхлипы и всморки. Следующего урока не было, и все, не сговариваясь, двинулись в столовую приводить в порядок расшатавшиеся нервы. Компот с пирожным - верное средство от загрустнения ума. Главная повариха, Бабариха Б.Б., обеспечила шестой "В" продуктами питания вне очереди, да за вредность занятий еще по полком пота добавила. Сеня, взяв в левую руку компот, а в правую заварное, вышел из вестибюля на улицу. Правда, в голове еще мельтешили странные фразы, вроде: "Баба зарезала коженьку носую". И непонятно было, кто такая Коженька Носая и почему именно ее выбрала кровожадная Баба. Сеня обогнул школу и сел на синий, облупившийся от времени заборчик. Невдалеке шуршал метлой школьный дворник, сгоняя оранжевые кучки листьев в одну. Ребята его любили. Дворник был личностью, воевал с самим Рокосовским. Дворник, как и полагается, был при бороде - седой с желтыми подпалинами, оттого что курил он здоровенную трофейную трубку. Но ребятам баловаться табачком категорически запрещал. Сеня засмотрелся на осенне-заготовительную работу дворника. При каждом взмахе тот запускал в серую высь две струи дыма - синюю из трубки и белую изо рта. Сеня поежился, откусил пирожное и запил компотом, от которого поднимался пушистый пар. Вдруг он почувствовал чей-то внимательный взгляд из ближайшей кучи кленовых листьев. Компот глотаться дальше категорически отказался. Куча плавно вздымалась и опускалась. А когда она опускалась, из под нее вылетал клубочек теплого тумана. Тут листья бумажно зашуршали и наружу вылез небольшой пес в свитере, но босиком. Он медленно, сутулясь подошел к Сене и забрался на забор рядом. Он внимательно НЕ смотрел на Сеню. - Фенек, - сказал он, обратившись к серому небу. - Сеня, - ответил мальчик. - Собакин холод, - заметил пес. - М-гу, - подтвердил культурный Сеня. Потом они еще чуть-чуть померзли молча. - С чем пирожное, - поинтересовался субъект. - С заварным кремом. - А-а-а, - задумчиво протянул Фенек, делая вид, что лично ему чихать на любой крем. - Хотите? - предложил Сеня. Фенек подумал, покачал задней лапой, посмотрел на галок в ветвях и сказал: - Ладно, давай. Мальчик разломил пирожное пополам и протянул вместе с компотом псу. Пока тот ел, Сеня внимательно рассматривал нового знакомца. Части его, неприкрытые свитером, были в основном рыжие, хотя попадались и белые. Один глаз был захвачен большим черным пятном. Уши легонько лохматились на ветру. Хвост от удовольствия ерзал по забору. Пес доел последние крошки и протянул еще теплый стакан Сене. - Спасибо. Потом он вздохнул и снова полез в кучу. Когда уже больше половины его скрылось, Сеня поинтересовался: - А вы здесь зимуете, или как? Барбос застыл, еще раз глубоко вздохнул листьями и двинулся вперед кормой. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, встал на задние лапы, передние сложил за спиной и подошел к Сене. - Придется, - печально ответил он и добавил: - Собакина жизнь. - Слушай, - предложил Сеня, - давай на "ты". - Наты? - удивился пес. - Да где ж я тебе эти наты возьму. Я их в глаза не видел. У них есть глаза? - У кого? - не понял Сеня. - У кого, у кого... У натов твоих. Ты их что, сам не видел? - Так, - сказал Сеня, чувствуя, что влипает в очередную историю, - сейчас у нас география. Ты маскируйся под кучу, а потом пойдем ко мне. - Да, - снова ссутулился Фенек, - а мама? - Что мама? Мама, она на то и есть, чтоб всем было хорошо, особенно животным, пожилым людям ... - И пассажирам с детьми, - закончил Фенек. Глава вторая Хомо цапиенс Мама у Сени была поющей балериной, по четным числам исполняла арию Дездемоны в тройном тулупе (не в том, который носят, а в том, который исполняют), а по нечетным заменяла больных артистов. Один раз даже заболевшего Цезаря заменяла - пела мужским голосом в ведро для басовитости. Дома Сеня решил сделать из Фенека человека. Одел его в футболку с эмблемой "Динамо", спортивные трусы. С брюками было хуже. Форма собачьей лапы настолько не соответствовала человечьей, что в Сениных брюках пес мог двигаться только бочком. Если вы когда-нибудь кантовали шкаф, то легко представите себе этот процесс. Сначала заносится вперед левый край, затем правый, потом снова левый... С такой ревматической походкой пришлось бы три дня спускаться с третьего этажа, а экспедиция в школу потребовала бы таких сроков, что и Колумба в течение года бросало бы то в жар, то в холод. В конце-концов Сеня взял иголку с ниткой и вспомнил молодость, то есть уроки труда в младших классах. Штука, которая вышла из рук народного умельца, напоминала два колена водосточной трубы, но на Фенеке сидела, как родная. И, что удивительно, как только пес вделся в штанины, он стал похож на обычного мальчишку средней умытости. Сеня тихо гордился. Фенек смотрелся в зеркало и не верил, что это он. - Пошли пить чай с сушками,- позвал его Сеня. - Бульон? - спросил пес. - Почему бульон? - удивился Сеня из кухни. - Не знаю, - пожал плечами Фенек, - по-моему, если чай с ушками, то это бульон. Сеня не стал приставать с выяснениями к уставшему псу и молча поставил перед ним сухарницу. В углу окна появилось алое солнце. В его свете клены парка, и без того красные, прямо пылали. Последняя галка, недовольно крича, догоняла улетающую на далекий юг стаю. Фенек задумчиво смотрел в окно. - Нет, ну не дурак? - вдруг сказал он. Сеня не ответил, ожидая продолжения. И оно последовало. - Ну чего я влез? - сам себе возмутился пес. Снова задумавшись, он глядел в чашку, затем хрумкнул сушкой. - Сеня, тебя не удивляет, что рядом с тобой сидит говорящая собака и пьет чай. - Удивляет, - согласился Сеня, - но, честно говря, не очень. Я прошлым летом с одним говорящим утком в кирзовых сапогах на зам. директора зоопарка охотился, так что я к этому привычный. - Странно, - пробормотал пес, - одни за мной из-за пары слов гоняются, а другие это принимают как нормальное явление. - Слушай, - внушительным голосом сказал Сеня. - Если. Ты. Мне. Сейчас. Все. Не расскажешь. Я ничего не пойму. - А тебе хочется? - Ничего себе, - ахнул Сеня. - Сидит передо мной пес в брюках, ест сушки и еще спрашивает, не хочу ли я узнать, что это такое и как называется. - Ну, называется это просто - Хомо Цапиенс, то есть собака домашняя. Это мне Митрофаныч сказал. Работал я раньше в Переделкино, в детском санатории, со сторожем, Митрофанычем. Добрый старик. Все ему показывал, что хочу научиться говорить. По-человечески. Ну Митрофаныч и научил. Поболтать ему было не с кем. А так мы с ним когда вечерок за беседой скоротаем, когда в "города" сыграем. - А как ты говоришь? Как мы? - Нет, как вороны. У нас к вашей речи языки неприспособлены. А горлом я могу даже стихи читать. Вот... "Звери тучей небо кроют, Бурю мгловую неся, То как снег, паря порою, То как вихрь, круги крутя." - Где-то я это слышал,- почесал затылок Федя. - Очень может быть, - согласился Фенек, - известное стихотворение. Хорошо было с Митрофанычем. Сидим ночами, беседуем, на небо глядим. Очень он любил на звезды смотреть. И про войну мне рассказывал. Он танкистом был, потом партизанил в Белорусии. Даже один раз языка поймал. И крестов на том было, будто звезд в небе - генералом оказался. Деда после этого в звании повысили, вместо Митрофаныча Партизанычем звать стали. Он все Гитлера поймать хотел. Жаль, Гитлер через Белорусию в поездах не ездил. Были слухи, что хотел разок, да отговорили. Ну, война дело давнее. Но из-за военных старых ран попал Митрофаныч в госпиталь. А на его место пришел Каюк Горбунюк. Отвратная личность. Не то что говорить, вместе с ним даже на луну выть не хочется. - А как же его в санаторий взяли? В санатории люди отдыхать должны. Подальше от темных типов. - Взяли только потому, что его все бандиты и пьяницы в округе боялись. Раньше я его не знал, познакомился лишь, когда он пришел с приятелем выяснить, что придется охранять ночами. Увидел, как дети играют на площадке и говорит:"Это ж надо, сколько полезной силы пропадает. Их бы на стройке использовать, с экономической выгодой". Тут я не вытерпел и сказал, что ему самому надо на стройке с усиленным режимом бульдозером работать. Дружок его услышал мои слова, весь скрючился и просипел: - Ай да собачка, ай какой песик, и говорить может без всякого логопеда. Но я гляжу, пока этот крендель мне зубы заговаривает, Каюк меня сзади обходит и мешок готовит. Тут я прыгнул его дружку на грудь, цапнул за нос и дёру. Два дня бежал по железной дороге, потом блуждал по городу. Тут у вас район неплохой, Арбат рядом. Людей много и половине собачку жалко. Так что голодал я умеренно, правда частенько приходилось обходиться только мороженым. Сначала я с артистами работать пробовал, подвывал. Но они в искусстве не понимают. Песня такая жалостливая. "Ах Арбат, мой Арбат..." Я завыл, а они прогнали. Ну да ладно. Потом стал зазывать народ в ресторан Прага. Говорю: "Ешь ананасы, рябчиков жуй. Ешьте супы и салаты..." Тут один гражданин перебил меня, закричал: "буржуй". Понял я, что честной собаке сложно самой жить. Решил я к детям податься. Все-таки на них можно положиться. - Ладно, - сказал Сеня, - давай подумаем, как мы тебя родителям представим, хомо цапиенс. Глава третья Галактическая история Сеня просчитался. Первым, когда выкатилась сырообразная луна и на улицах зажглись гирлянды фонарей, пришел папа. Он вернулся с читательской конференции своего журнала, кутаясь в пальто и бодро цитируя Пушкина. - Ветер по морю гуляет и кораблик подгоняет. Мама задерживалась на репетиции "Щелкунчика", где за ней временно закрепили главную роль. - Ого! - сказал папа. - У нас гости. Он повесил пиджак в шкаф и протянул Фенеку руку. - Аркадий Федорович. - Фенек, - отозвался пес. - Стало быть, Вениамин, - сказал папа. - Редкое имя. - Обычное, - пожал плечами Фенек. - Вот у нас в санаториии были Рекс и Цуцик. Во имена! - Да, - согласился Аркадий Федорович, - Цуцик это сильно. - Пап, - с надеждой в голосе спросил Сеня, - можно, Фенек сегодня у нас останется? Отец посмотрел на Фенека. Тот - на отца. - Конечно, пусть остается. Есть хочешь? - обратился он к псу. - Спасибо, мы только что сушки погрызли. - Сушки это сушки, - продекларировал отец, - а еда это еда. Сейчас будет пирог с грибами, "по-бульонски". И он передислоцировался на место кулинарно-боевых действий в район кухни. - Что, все-таки будет бульон, - шепотом спросил пес, - или снова надули? - На дули у нас не рассчитывай, - серьезно ответил Сеня, - а пирог тебе должен понравиться. Фенек принялся рассматривать обширную библиотеку Лаптевых со слегка запылившимися томами разного возраста. - Слушай, а ты читать-то умеешь? - спросил Сеня. - По слогам. Вообще-то я способный, до старшей детсадовской дошел. Как только пришла мама, папа расположил грибоватый пирог на цветоватой скатерти и бросился исполнять обязанности дворецкого, включавшие в себя подношение тапочек, повешивание пальто и выдачу комплиментов - по штуке в одни руки. Мама сразу стала выяснять, как зовут нового друга, откуда он, какие отметки получает, сколько у него братишек и сестренок и не хотел бы он записаться вместе с Сеней в шахматный кружок... Если бы она внимательней слушала ответы нового приятеля сына, то тут же отвела бы ребенка к психиатру, потому что оказалось, что мальчику со странным именем Фенек всего год и три месяца, братишек и сестренок у него одиннадцать (из последнего помета), что он понятия не имеет о шахматах, а вся учеба его заключается в знании стихов про бурю. Но поскольку родители были больше заняты собой, чем детьми, все сошло псу с лап. Фенеку постелили на старом диванчике в Сениной комнате. Весь дом давно погрузился в сон, когда Фенек сказал: - Слушай, я же забыл тебе вот что рассказать. Этого, с Каюком, зовут Кыш, он прилетел из созвездия Пескарей. Сенины сновидения мгновенно рассеялись под серым потолком комнатки. Он приподнялся с кровати и возбужденным шепотом спросил: - Откуда?! - Понимаешь, я на Белорусском вокзале под скамейкой спал. Просыпаюсь от разговора. Слышу - они. На последней электричке приехали. Деваться некуда. Дернешься - поймают. А у Кыша есть еще штука, он ее "терийкатор" называет. Задается цвет и размеры животного, приборчик его засекает, а остальное - дело техники. Но то ли он у Кыша выключен был, то ли на меня не настроен... В общем, обошлось. Когда они встали и отошли, я так оттуда дунул, что кварталов пять, петляя для надежности, без остановки пролетел. Кое-что я уловил. Кыш сюда за редкими животными прибыл, он с ними устраивает цирки и ярмарки на отсталых планетах. А Горбунюк для него никто, но он без Каюка шагу сделать не может Каюк всех браконьеров здесь знает. Запросто может подговорить их, и Кыш ничего не достанет. Вот они и спелись. Кышу-то найти деньги - раз плюнуть. Многие планеты от них давно отказались, уровень культуры поднялся и монеты в музеи отправились. Этим Кыш и пользуется. Прилетает, например, на Альбион и говорит:"Мне на Аул-Аале надо выставку для школ провести о прошлом ныне передовых планет", ему и дадут, сколько хочет. - Куда же милиция смотрит? - удивился Сеня. - А какие они из себя? - Кыш - маленький, худой, в желтом плаще, руки вечно в карманах. А Каюк наоборот, верзила, небритый, в кепке, телогрейке, солдатских штанах и сапогах. И мешок с собой, на случай, если бездомная собака подвернется. Да я его по запаху за версту учую. Вот с Кышем сложнее - совсем не пахнет. - Может, у него какая-нибудь особенная примета есть? Подумай. - Вроде нет. Хотя... стой! Есть примета. Шляпа у Кыша - как мусорки, точь в точь. Только у него такуй и видел. - Дела-а, - протянул Сеня. - Ладно, давай спать. Ты завтра со мной в школу идешь? - Иду. Глава четвертая Когда идет в собака в школу Жизнь в семье Лаптевых каждое утро начиналась со звона будильника, скакавшего по столу в русской народной пляске. Сеня открыл глаза и стал думать, приснилась ему история с Фенеком или так оно и было. Повернулся на бок. Фенек, уже одетый, сидел на заправленном диване и читал букварь, с которым Сеня ходил в первый класс. - Ну как? - спросил он, - Горбунюк не снился? - Не снился. - Повезло,- сказал пес. - Знаешь, я уже до буквы "Рыба" дошел. - До какой? - спросил Сеня, натягивая брюки. - Ну... рыба, рысь, ручка. - Понятно. Умывался? - Ага. - Тогда пошли завтракать. Папа уже ушел. Мальчиков провожала мама: - Будьте умничками. После школы не задерживайтесь. - И вручила Сене пакет: - Тут два бутерброда с сыром и конфеты. Ребята пробежали мимо бабулек, которые, кажется, с первыми петухами занимали свои места у подъезда, сели в троллейбус и без приключений доехали до угла Сивцева Вражка и Гоголевского бульвара. Народ стекался в школу. Карапузы и карапузки из первых классов, с ранцами чуть ли не больше их самих, шагали на урок с деловым видом, как на службу в министерство. А старшеклассники, давно понявшие жизнь, на занятия не торопились, обсуждая у входа вчерашний футбольный матч и нашумевшую комедию. Сеня с псом остановились на заднем дворе школы. - Так, ты пока здесь подежурь, - сказал Сеня. - Если своих бандитов увидишь, бросай все и беги в спортивный зал, там у нас физрук Семен Николаевич, мастер спорта по тяжелой атлетике. Он тебя отстоит. Ангелина Андреевна, учительница математики, задерживалась. Сеня с третьего этажа следил за маневрами Фенека. К Лаптеву подошел Пятаков. На правах самого сильного он считал себя и самым умным, чего почему-то не отмечали ни учителя, ни его родители. Разве что на физкультуре он блистал. Нельзя сказать, что Пятаков был недоразвит умственно. Просто считал - нечего насильно вбивать знания, и любил на эту тему пофилософствовать. - А Сенюхин в школу теперь с личным телохранителем ходит, - довел Пятаков до сведения одноклассников. - Он его бронемозги бронепортфелем прикрывает и место в троллейбусе на две остановки от старушек и детей расчищает. - Эх Пятак, Пятак, - отозвался Сеня, - что-то в тебе есть, конечно, но тебя культивировать надо, может, тогда только толк выйдет. - Да как же он из него выйдет? - крикнула Аня Фокина, староста класса, бессменно борющаяся за повышаемость и улучшаемость. - Чтоб он оттуда вышел, надо чтоб сначала он туда зашел, а у Пятакова там темно, тесно и сплошная паутина. - Много вы понимаете, - обиделся физкультурный отличник. - У меня чувство толка очень развито. Дедушка говорил, это у нас семейное. Тут, демонстративно прокашлявшись, вошла Ангелина Андреевна, за которой в подполье школы закрепилась кличка "Ангина" - за приставучесть. Она села, положила журнал, сдвинула очки к кончику носа и посмотрела на учеников исподлобья - как в щель бойницы. Обычно первый удар приходился по самому слабому месту класса - двоечникам и романтикам. Среди последних числились Пятаков, Санидзе и Шаев, которого романтика довела до желания стать первым космонавтом, побывавшим на Луне в учебное время. О том, что ракеты с ВДНХ не летают, зарвавшемуся школьнику объяснил милиционер. Шаев устроил там публичный скандал с требованием, чтобы в милицейском протоколе рядом с его фамилией значилось "летчик-космонавт". Затем кое-кого в жертву приносила золотая середина хорошистов. Среди них был и Сеня. Отличники Ванин и Рюшкина оставались на сладкое. Если урок шел из рук вон плохо, стоило только сказать "Ванин" или "Рюшкина", и перед вами, как по мановению волшебной палочки, возникал правильный ответ, сияющий и четкий. Особенно приятный после ахинеи Пятакова или темного бора, высаженного у доски Санидзе. Как назло вызвали Сеню. Идя к доске, он глянул в окно. Хорошо, что хоть Фенек был на месте. К уроку Лаптев был готов, но тревожные мысли путали ответ. В результате - трояк. И это на исходе четверти! Сеня печально двинулся к парте и еще раз посмотрел во двор. Внутри похолодело. Фенека не было. Глава пятая Гол!!! Сеня, еле дождавшись звонка, вылетел из класса, едва не прихлопнул второклассника Петличкина, внимательно читавшего табличку на двери. Когда показались стайки ребят, вышедших на первую переменку, Лаптев уже грустно рассматривал свой раскрытый старый букварь, валявшийся на куче осенних листьев. Сеня поднял книгу. - "Ф", - машинально прочитал он, - "Футбол". - И тут Сеня хлопнул себя по лбу. Сегодня должен был состояться футбольный матч школьников на кубок города. Играют у них на поле. Встреча со школой с шоссе Энтузиастов. По общей сумме очков пока лидировали "Энтузиасты". "Варягу", где Сеня был нападающим, доставалось изрядно. Хуже всего, что правый защитник "Варяга" уехал. Его отца, главного специалиста страны по озвучиванию мультфильмов, послали с лекциями ку да-то на север. Заделать брешь, временно образовавшуюся в защите, оказалось некем. Опытного правозащитника сейчас днем с огнем не сыщешь. Даже играть не хотелось. Все равно продуют. Сеня сел на заборчик, положил букварь в сумку, вздохнул и посмотрел на небо, которое могло похвастаться только переменной облачностью с возможными осадками. Он перевел взгляд на дерево. Облетевшему старому клену хвастаться было нечем уже с сентября. Вдруг кто-то ткнул его в спину. - Сенька, ты что, уснул? - возмутился запыхавшийся центр.нап "Варяга" Пятаков. - До начала игры пять минут, а он тут сидит силофоствует. - Во-первых, фило-софствует, а во вторых... кто тебя, центральный ты нападающий, в неполном составе играть выпустит? - Сеня посмотрел на веснушчатую физиономию одноклассника. - Нашли мы правого, - радостно сказал Пятаков, - тепленького сцапали. Его Туфимцев где-то с руками и с ногами оторвал. Какой-то новенький. Я его раньше не видел. - Где? - коротко спросил Сеня. - Да в раздевалке сидит, говорит, что футбола в глаза не видел. - Пятаков хмыкнул: - Шутник. В раздевалке в форме "Варяга", с интересом разглядывая бутсы, сидел Фенек. Сеня опустился рядом. - Ты бы хоть предупредил, - сказал он. - Когда? Налетел на меня какой-то, спросил не правофланговый ли я, я сказал, что не знаю, а лучше спросить об этот Сеню Лаптева из 6"В". Он заявил, что раз я твой друг, значит я защитник и есть. - Тогда слушай, - сказал Сеня, доставая форму, - правила игры следующие... На просторное поле школы, при большом стечении любителей футбола, вышли две команды, которым предстояло сразиться в честном бою с умеренным использованием рукопашной, хоккейного бортования и словесных провокаций. Одних подножек Пятаков знал пятнадцать видов. Но, как человек честный и принципиальный, использовал только две: "подножку Шуйского" и "нахлоп слева". Радиоточка прокашлялась и голосом физрука объявила о начале игры. Раздался свисток арбитра, мяч подвергся ожесточенному нападению с обеих сторон, которое "Варяг", несмотря на "подножку Шуйского", проиграл. "Энтузиасты" умело мелькая красными гетрами, продвигались вперед. Сеня кинулся на игрока с мячом, но тот сыграл пяткой, обвел его и вошел в штрафную зону. "Энтузиаст", предвкушая восторг гола, размахнулся, чтобы ударить по мячу, но тут слева направо перед нападающим пронесся ветром N 7. "Энтузиаст" пнул пустое место. N 7 несся через поле с невероятной скоростью, держа мяч зубами. От удивления "Энтузиастов" парализовало. Делая вялые взмахи руками и ногами на пути у "седьмого", они смотрели на арбитра. Тот чувствовал себя не лучше их. Теоретически так делать нельзя, а как придраться? Игры руками нет, грубостей нет, а насчет игры зубами правила молчат. "Седьмой" домчался до ворот, обежал вратаря, ища удобное место для удара. Наконец остановился на левом дальнем. - Гол забил Вениамин Енек! - объявил физрук. Мяч был защитан. Во время всей игры Фенек носился по полю, больше занося голы, чем забивая их при поддержке Лаптева, Пятакова и Туфимцева. Впоследствии многие болельщики жалели, что матч не был снят на пленку. У "Энтузиастов" пропал всякий энтузиазм к футболу. Для приличия капитан команды противника пытался побегать за седьмым номером, но быстро выдохся и сел отдыхать. Итоговый счет игры - 11:0 в пользу "Варяга". В принципе матч ничего не решал и в финал все равно выходили "Энтузиасты". Но поговаривали, что арбитр, судивший игру, сразу же после небывалого сражения ушел на пенсию, по собственному желанию. Глава шестая "Сеня, назад!" Из школы ребят провожал Пятаков. Домой Сеня решил идти пешком. Уроков задали немного - завтра последний день перед каникулами. Воздух был напоен свободой. Сивцев Вражек продувал дымный ветерок, рассыпая по тротуарам рыжие листья. Тройка, все еще переживая матч, подошла к Гоголевскому бульвару. У перехода собралась небольшая толпа. - Тебе, Веня, в сборную надо, - убедительно говорил Пятаков, - ты же футбольный гений. Кстати,.. - он обернулся. Вместо ребят за ним стоял, нетерпеливо поглядывая на светофор, невысокий худой человек в желтом плаще с поднятым воротником. Пятаков приподнялся на цыпочки и осмотрел окрестности. Ребят не было. - Извините, - вежливо обратился Пятаков к гражданину, - тут на вашем месте только что стояли два школьника среднего роста. Вы их не видели? Незнакомец с остреньким носом даже не посмотрел на мальчишку. - Ду ю спик инглиш? - поинтересовался англоязычный Пятаков. Желтый плащ зашипел, не раскрывая рта. Шипенье походило на змею и чайник одновременно, но человек делал это так искусно, что кроме центр.напа этого никто не услышал. Вдруг из носа и ушей незнакомца повалил кольцами пар, и шляпа на его голове начала подпрыгивать, как крышка на чайнике. Какая-то старушка возмутилась и попросила, чтоб не курили. - Вам Пушкина читать надо, - важно сказал Пятаков, - и... Но тут зажегся зеленый свет, и странный человек устремился через дорогу. Из-за водосточной трубы на углу за ним следили Сеня и Фенек. Еще когда они подходили к остановке, Фенек сразу заметил Кыша. Не раздумывая ни секунды, с шепотом: "Сеня, назад!", он рванул друга за куртку, и они метнулись за угол. Кыш обернулся на шум, но ребят не увидел, а тут и Пятаков его отвлек. Ребята видели, как Кыш нервно переходит дорогу, торопясь к памятнику Гоголя, у которого стоит здоровенный мужик в телогрейке и кирзовых сапогах. В левой руке он держал грязный мешок из-под картошки. Они сблизились и стали чтото обсуждать. Затем Кыш достал из кармана какой-то предмет и начал описывать им круги. Вдруг он повернулся к дому, за которым прятались ребята, и замер. Фенек крикнул: - Сеня, назад! - и дернул Лаптева ближе к стене. Каюк с Кышем кинулись наперерез троллейбусу через улицу. Раздался милицейский свисток. Ребята бросились по переулку к Арбату. Сеня, лучше знавший район, надеялся, что в толпе всегда гуляющей по Арбату, скрыться будет легче. Они пронеслись по мостовой и снова свернули в проулок. Каюк, несмотря на вечное пьянство, бежал быстро. Кыш не отставал. Выскочивших бандитов, как и рассчитывал Сеня, немного задерживали прохожие, но, свернув в переулок, они снова набрали темп. Однако физическая подготовка у ребят была получше, да и знание проходных дворов помогло. Раза два они перебирались через заборы, которые Каюк с Кышем с ходу проламывали. Наконец ребята, пробежав по куче каких-то бочек, спрыгнули во дворик небольшой церкви и выбежали снова на людную улицу. Погони не было. Домой они добрались пешком, предварительно сделав большой крюк через Новый Арбат и тройной проход через сквозные подъезды. Дома их ждал сюрприз. Родителей не было, зато была записка, сообщившая о том, что ужин в холодильнике, компот на столе, а они у Хохлопуло, который защитил диссертацию и сегодня отмечал это событие в широком кругу узких друзей. Сеня проверил замки. Дверь видала виды и многое выдержала, но на атаку космического пришельца при весовой поддержке стокилограммового Каюка рассчитана не была. Фенек с тревогой смотрел в окно. - Если они тебя разглядели, - сказал он, - то рано или поздно они до нас доберутся. Что бы ты сделал на их месте? - Если Кыш и не знаком с порядками, то Каюк наверняка догадается действовать через школу. Вот если б, как раньше, гувернант ки, старенький француз, приходящие учителя, - мечтательно сказал Сеня, - как у Пушкина. Пушкин потом и в лицее учился, с некоторыми декабристами. - Завидую я тебе, - сказал Фенек, - такой умный, и еще учишься. Столько знаний я за всю собакину жизнь не добуду. Вдруг зазвонил телефон. Сеня снял трубку. Послышался дребезжащий старушечий голос: - Сеня, Сенюшечка, это ты? - А кто говорит? - осторожно спросил Сеня. - А говорит твоя незнакомая троюродная бабушка из Журавки. Я пропала во время войны. Бежала из плена и только что сюда добралась. - У меня нет бабушки из Журавки, - с сомнением произнес Сеня. Вдруг бабушка спросила голосом грузчика: - Где собака? - Вы не туда попали, - ответил Сеня и положил трубку. - Они? - спросил Фенек. - Они! - До завтра нас вряд ли найдут, - сказал пес, подумав, - а завтра чтонибудь сообразим. _ Давай ужинать. Похоже, бандиты - лучшее средство для повышения аппетита. Глава седьмая Каюк-компания Ночь прошла спокойно. Фенек спал на прежнем месте, а Сеня устроился в гостиной - поближе к коридору, на всякий случай. Он встал пораньше и пошел варить какао, разогревать вчерашний пирог с вареньем. Свежевымытая дождем улица блестела под солнцем, гомонили синицы, прилетевшие в Москву на зимовку. Сеня пошел будить друга. Он открыл дверь и замер. Диван был пуст. По полу тянулась вереница следов огромного размера. Окно было распахнуто настежь, цветные занавески печально трепыхались на ветру. К Сениному третьему этажу тянулся от старого дуба толстенный сук с еще не оопавшими листьями. В одном месте кора была сорвана. Под окном трава парка, где любили гулять жильцы с собаками, была примята в виде круга метров семи диаметром. Перед ним стояли две соседки и громко возмущались хулиганством в общественном парке. В том, что это след от космолетающей тарелки Кыша, сомнений не было. Сеня, может, впервые в жизни, не знал, что делать. В милиции наверняка предложат перезвонить в поликлинику, родители вывезут на свежий воздух... а вот одноклассники как раз и поверят, возможно. Сеня не исключал и того, что псу удалось убежать, ведь вряд ли Каюк смог бы похвастать прыжком на сук с третьего этажа и, похоже, это Фенек сорвал кору, но вот ушел ли он от Кыша? Опаздывать в школу не следовало, да и это, вероятно, единс твенное место, куда бы прибежал Фенек. Сеня кинул в портфель два куска пирога и поскакал вниз. Старушки уже дежурили на лавочках. - Ага, - сказала одна, - вот и Лаптев-младший. Родители уехали, так он мне ночью всю клумбу под окном вытоптал. А там розы были аж трофейные. Прохор Никонорыч в сорок пятом привез. - Трофейные! - всплеснула руками другая. - Ай-ай-ай! - И друг у него такой подозрительный. Псиной пахнет и Веником зовут. - Веником? - снова ахнула собеседница. - Ай-ай-ай! На всякий случай Сеня добрался до школы на метро. Вышел на Арбатской, свернул в Афанасьевский переулок. Там Сеню встретил отличник Ванин. - Слушай, - сказал он, - тут вчера какой-то тип в телогрейке приходил, спрашивал твой телефон. Говорил, что он с твоим папой воевал. - Ты что?! Да моему отцу еще и сорока нет. - Вот я подумал - здесь что-то не то. - А с ним такого маленького, в желтом плаще не было? - Вроде не было. Слушай, может, помочь надо? Ты сразу скажи. - Ладно, побежали, я тебе по дороге все расскажу. Они и в коридорах оглядывались. Но бандитов не заметили. Первым был классный час, прозванный в демократических кругах "квасным". Каждый на нем узнавал, от любимой классной руководительницы, что он из себя представляет на самом деле. Сеня с Пятаковым устроились на одной из задних парт. К сожале нию, задних парт было только три, и всех претендующих они вместить не могли. Одноклассников на переднем фланге прикрывали Ванин и Рюшкина. Вошла Татьяна Терентьевна, известная под псевдонимом "ТТ". Все знали, с кого начнется процесс и смотрели на Пятакова с сожалением. При всем желании, спрятаться за других он не мог, поскольку был личностью выдающейся - выдавался на целую голову. И куда бы ни глянула ТТ, первая обойма доставалась Пятакову. Санидзе сочувственно похлопал его по плечу. Сеня сказал: - Давай, Пятак! - Пятаков, - начала Татьяна Терентьевна, - для тебя двойки это хобби? Или ты план выполняешь? У нашей школы в планах количество двоек на таких гениев, как ты, не рассчитано. Поэтому ты лучше хотя бы тройки коллекционируй. Они на вид приятнее и классу нужнее. Пятаков сказал, что примет меры. Класс взбудораженно перешептывался. - Ну во-от... - ободряюще протянула ТТ. - Лаптев, - проговорила она. Сеня вздрогнул. Что классрук его зацепит, он не ожидал. Класс понимающе вздохнул. - К вам вчера дядя добрался? - Чей дядя? - не понял Сеня. - Твой, конечно. Вчера заходил в учительскую. Такой галантный молодой человек. Очень интересовался твоей учебой. Класс затих. Все уже знали историю Фенека. - А когда он услышал, что у тебя намечается тройка по матема тике, тут же захотел позвонить и переговорить с тобой. Но потом решил, что лучше это сделать с глазу на глаз. Правда он забыл ваш адрес, но я ему напомнила, - он тоже считает, и я с ним полностью согласно, что при таких заботливых учителях, как у нас, иметь тройку - преступление. Хотелось бы, чтоб все родители брали при мер с дяди Лаптева. Сеня обомлел. Пятаков медленно встал. ТТ недоуменно на него посмотрела: - Ты что-то хочешь сказать? Тут в коридоре послышался крик: - Мальчик, ты куда? Раздался топот огромных сапог, гулко отражавшийся от школьных стен. В класс влетел Фенек, захлопнул дверь и уперся в нее плечом. Раздался оглушительный удар снаружи. Замок с трудом сдерживал напор ломившегося в помещение слонообразного тела. ТТ потеряла дар речи. Первым опомнился Сеня. Он бросился к двери и подпер ее стендом с портретами английских писателей. Следующим положение дел правильно понял Пятаков. С криком: "Навались!", он бросился к месту боя. Тут и добрая половина класса с воинственными кличами облепила дверь, начавшую потрескивать. Стекло ее упало сверху. ТТ свалилась в обморок. К ней бросилась Рюшкина. Умнее всех оказался Санидзе, он подхватил ведро, приготовленное для полива цветов, вскарабкался по куче одноклассников к бесстекольному уже проему вверху двери и выплеснул воду. Атака захлебнулась. Дверь затихла. Но ненадолго. Спустя мгновение в наступившей тишине раздался нечеловеческий рев, сильнейший удар, и дверь вместе с двумя самыми отчаянными защитниками слетела с петель. Каюк ворвался в класс. Тяжело дыша, он оглядел всех, высматривая Фенека. Потом расправил мешок и двинулся к ребятам, столпившимся у окна. Сеня изучал Каюка в поисках слабого места и не находил его. Кто-то похлопал Сеню по плечу, он повернулся. За окном висела тарелка Кыша. Под стеклянным колпаком виднелось его ухмыляющееся лицо. Отступать было некуда. Кыш повернул какой-то рычаг и откинул колпак. В его руке блеснул предмет похожий на пистолет. - Парализатор, - шепнул Фенек. Медлить было нельзя. Каюк увидел пса и повернулся к Сене жирным боком. По стенам скользнула красная точка лазерного луча парализатора. Сеня схватил пустое ведро, прыгнул на парту, перелетел на учительский стол, на лету надев ведро на небритую голову Каюка. Пятаков вспомнил двухсерийного "Тиля Уленшпигеля" и с криком: "Ура!!!" врезался в объемистый живот бандита. Фенек подкатился тому под ноги и Горбунюк упал на спину. Дело закончил Санидзе, с размаху ударив шваброй по ведру на голове Каюка. Тот с воплем:"Мама!" потерял сознание. Точка лазерной наводки упала на Фенека. Пятаков сорвал со стены зеркало и кинул Сене. Сеня бросился к псу. В это время Кыш нажал гашетку. Луч, расплавив окно, пролетел по классу, ударил в зеркало и, отразившись, вжегся в тарелку Кыша. Тот завопил на малопонятном в Москве языке кышей и выпрыгнул из горящей машины. Следом рухнула тарелка. Тут в класс ворвался какой-то старик в сером костюме. . Глава восьмая Ничего не было Старик пробежал мимо бесчувственного бандита и посмотрел в окно. Покачав головой, он вернулся к Каюку. Осторожно снял ведро и похлопал по небритым щекам. Класс обступил незнакомца. Горбунюк медленно приходил в себя. Старик помог ему подняться, потом попросил ребят отойти подальше. Развел руки в стороны, взмахнул и громко произнес: - Кладувала, кладувал, леми, омини, одвал. Горбунюк сказал: "Ой!" и уменьшился в сотню раз. Старик деловито пододвинулся к мельтешащему небритому карлику, осторожно подхватил его и посадил в спичечный коробок. Затем приподнялся над полом, вылетел в окно и плавно опустился рядом с разбитой та релкой. Кыш, увидев старика, приподнялся на локте: - А-а, это ты, - сказал он, нашел все-таки. Ну, теперь сам виноват. Он снова ухмыльнулся и направил парализатор на старика. - Зря стараешься, Кыш Кышович, мы не на Загрюке, так что давай сюда погремушку и ступай к товарищу. Вдруг Кыш вскочил и бросился к школьным воротам. Старик легко нагнал его по воздуху. - Кладувала, кладувал, - произнес он, снова взмахнув руками, - леми, омини, одвал. Бандит сократился в сто раз на бегу. Старик спрятал его тоже в коробок. Затем он вернулся к тарелке и, наклонясь к динамику, спросил: - Какие повреждения? - Сломан амортизатор и пробоина в обшивке, - ответил ему скрипучий голос бортового компьютера. - На какой космобазе числитесь? - 14, ММ, порт Шварк, Альбион, - отрапортовала машина. - Откомандировываетесь в распоряжение диспетчера. - Понял. В тарелке что-то тихо заурчало, колпак со скрежетом закрылся, и она, немного кренясь, поднялась над землей. Застыла, словно собираясь с силами. Начала медленно переворачиваться, пока не показала исцарапанное днище зданию школы. Внезапно взяла с места и, врезаясь острым краем в воздух, исчезла в высоте. Через считанные секунды от нее осталась только белая дуга в небе, да изумленный дворник со свистком, прибежавший на шум. Он с минуту смотрел туда, где исчезла тарелка, потом задумчиво сказал: - Говорили же, будете сидеть каждый вечер перед телевизором, начнет мерещиться всякая чушь. Вот. На-те! Он горестно покачал головой и пошел допивать остывающий чай. Фенек подошел к незнакомцу. - Митрофаныч, ты что, из госпиталя сбежал? - А-а, - отмахнулся старик, - лечат дедовскими способами. Ни одного путного заклинания не знают. Вчера прилетела с Аул-Аапа группа заклинателейревматологов, под видом студентов-практикантов, и поставила меня на ноги. Заодно провел курс омоложения духа и тела. Правда велели режим соблюдать и выше третьего этажа не летать. Хорошо, они вовремя оказались тут. Я на Земле, секретный координатор Галлактического Союза. Моя обязанность следить за тем, чтобы до времени ни один инопланетянин не вмешивался в ход развития этой планеты. А-то, прилетит сюда вот такой вот вояжер, как Кыш и начнет свои делишки творить используя последние достижения прогресса всей Галлактики. Такое начнется! - А "до времени" это когда?- спросила Рюшкина, сгорая от любопытства. Старик хитро посмотрел на нее. - Вырастете - узнаете. Сами понимаете, мне этого сказать никак нельзя. Разведчиков в кино видели? За что их ценят? За то, что они все знают, но ничего не говорят,- на лице старика снова появилась лукавая улыбка,- пока не настанет пора. Разбирающийся Санидзе понимающе кивнул: - Значит вы и конспиративную квартиру смените? - Вот,- взмахнул рукой Митрофаныч,- сразу видно, молодой человек ориентируется. Санидзе тут же вспомнил, что давно хотел стать разведчиком. - Наши люди,- продолжал старик,- сообщили, что в мой сектор галлактики проник известный космический браконьер Кыш с планеты Загрюк. Я бросился искать бандита, с большим трудом, через галактический центр опреде лил его местоположение - он ведь большой конспиратор. И начал готовить его захват. Но, тут гляжу, шестой "В" уже и без справился. - Да, - приосанился Пятаков, - подготовочка соответствующая имеется. Старик улыбнулся. У Сени тревожно сжалось сердце. - Вы Фенека заберете? - спросил он. Митрофаныч потрепал Сеню по голове, оглядел ребят и сказал: - Да. Ведь говорящих собак не бывает. Возможно, я сам виноват, что научил обычного пса говорить и этим втянул его в историю. Бо ялся свое чародейское искусство забыть. Тренировался,- старик вздохнул.Но, в конце концов, это помогло нам всем выявить опасных преступников. - А что с ними будет? - поинтересовался Ванин, поправив очки. - Отправим их в перевоспитательный центр на Лиру. И если они не очень запущены, если у них где-то еще теплится совесть, бывшие бандиты займутся какими-нибудь мирными делами. Станут, например, художниками или механиками. - А если очень?.. - спросила Рюшкина. - Тогда их снова вернут в детство и они будут расти под присмотром самых талантливых воспитателей Галактики. А сейчас я попрошу вас запомнить одну вещь, - он стал очень серьезным и поднял указательный палец. - Ничего не было. Нельзя нарушать обычный порядок вещей. все должно идти своей чередой. - Но ведь... - начал было Сеня. - Ясно, - ответил за всех Пятаков. - Мы будем молчать. - Можете на нас положиться, - добавил Ванин. Класс одобрительно загомонил. - Ну хорошо, - сказал Митрофаныч, - а теперь... - он посмотрел на Фенека. Тот понимающе кивнул и подошел к Лаптеву. - Знаешь, - проговорил Сеня, - в первый раз я теряю друга навсегда. - Ну что ты, что ты... - Фенек обнял его и похлопал по спине. - Мы еще увидимся. Начала приходить в себя Татьяна Тереньевна. Старик окликнул пса: - Фенек, нам пора. Фенек двинулся за ним, обернулся, посмотрел на всех, тихо сказал: - Спасибо. И тоже вышел. Через секунду Сеня не выдержал и бросился к двери. Коридор был пуст. - Ничего не было, - тихо повторил он.