"Любовь под парусом" - читать интересную книгу автора (Хиллард Нерина)

ГЛАВА 3

Раздались отдаленные раскаты грома, и Кенда беспокойно заворочалась на своей постели из листьев папоротника. Она мысленно перебирала в памяти события последних семи лет. Все это время желание когда-нибудь выбраться с острова, казалось, было ее самой заветной мечтой, но теперь, когда этот долгожданный момент наконец настал, душу, как ни странно, переполняла почти ностальгическая грусть. Глубоко вдохнув в себя воздух, в преддверии шторма напоенный нежными, чарующими ароматами, девушка мысленно пробежалась по своим излюбленным тропинкам сквозь заросли джунглей к озеру и обратно. Надвигающаяся непогода за зелеными стенами хижины не пугала ее, гораздо страшнее был всеобъемлющий страх. В голову лезли дурацкие мысли. А что если, покинув остров, она никогда не обретет покой и счастье, не найдет себе места в новой для нее жизни? Ей вспомнилось первоначальное радостное изумление, которое она прочла на лице Джона Тейлора в момент их встречи, к концу вечера сменившееся отчужденной непроницаемостью. И прикосновение его губ, такое воздушное и легкое, что его вряд ли можно было назвать настоящим поцелуем. Правда, по-настоящему Кенда целовалась только однажды, в тринадцать лет, когда Эл Аптон проводил ее домой после вечеринки с танцами. Тогда она ни на шутку испугалась, что от страсти он перепортит ей зубы. Но поцелуи Эла, как, впрочем, и других мальчишек, запомнились ей только одним — опухшими после этого губами. В то время как от всего лишь легкого прикпсновения губ Джона Тейлора у нее подкосились ноги и, казалось, что-то перевернулось внутри.

Сквозь тонкие стенки хижины до девушки донеслись звуки шквала, нещадно треплющего остров. Быстро вскочив с постели, она побежала к выходу и, раздвинув занавес из пальмовых листьев, лицом к лицу столкнулась с Джоном Тейлором.

— На море шторм. — Он бросил обеспокоенный взгляд на бухту, где на вздымающихся высоко вверх волнах болталась яхта.

Демонстративно задвинув занавес прямо перед его носом, Кенда бросилась к аккуратно сложенной стопке ее новой одежды. Мгновенно натянув ее на себя, она снова повернулась было к дверному проему, но Джон уже стоял внутри, держа в руке фонарь и бесцеремонно разглядывая ее. В шатающемся под напором сильного ветра ветхом строении воцарилось неловкое молчание.

— Насколько, по-твоему, это опасно? — наконец спросил он.

— Думаю, самое худшее уже позади. После этих слов девушки ветер мгновенно стих, словно по мановению волшебной палочки.

Джон ладонью провел по лицу, вытирая воду с прилипших ко лбу волос.

— Подозреваю, что ветер повредил основную мачту, но все можно будет выяснить только на рассвете. Парус и такелаж точно сорваны, — Он расстроенно мотнул головой. — Надо же, а я и не предвидел надвигающегося шторма. Это урок на будущее. Впредь в этих местах надо внимательнее следить за погодой.

Кенда сделала виноватое лицо.

— Я… я заранее знала об этом, — робко призналась она, прислонившись к служившей стеной хижины скале.

— Знала? — Его голос прозвучал рассерженно и одновременно недоверчиво. Взгляд его прищуренных глаз остановился на ней. — Но как?

— По небу, — мрачно бросила она в ответ.

— Почему тогда ты не предупредила меня, Кенда?!

— Боялась, что ты попытаешься сразу же отплыть от острова.

— Ну и что? Ведь я бы взял тебя с собой! Ты что, опасалась, что я оставлю тебя здесь?

Девушка отрицательно покачала головой.

— Нет, мы бы просто разбились о рифы. Его ледяное спокойствие напугало ее больше, чем возможная вспышка гнева.

— Ты не слишком-то высокого мнения о моих навигаторских навыках, ведь так?! — после затянувшейся паузы поинтересовался он.

— Нет-нет, Джон, дело совсем в другом. В сумерках никто не сможет преодолеть рифы. — Она заставила себя улыбнуться. — Я ни капли не сомневаюсь, что ты очень опытный моряк, в противном случае тебя бы вообще здесь сейчас не было.

— Ладно, в конце концов, это не так уж важно. В любом случае нам вряд ли удастся успеть к утреннему отливу. Сомневаюсь, что мы вообще сможем отплыть завтра.

Пригнув голову, чтобы не зацепить притолоку, Джон Тейлор вышел из хижины. Кенда непроизвольно шагнула вслед за ним.

— Джон?

— Ну, что еще? — оглянулся он.

— Пожалуйста, не уходи. — Она жестом указала на разложенные на столе нетронутые бананы и кокосовые орехи, — Прошу тебя, останься, поговори со мной еще!

— Ну, ладно. — Джон снова вошел в хижину и, расположившись на плотно утрамбованном песчаном полу, взял в руки банан. — Но только ненадолго.

Девушка опустилась на колени напротив него. Ее глаза радостно заблестели.

— Расскажи что-нибудь о своей дочке.

На его скулах заходили желваки. Молча достав из кармана перочинный нож, Джон проделал отверстие в кокосовом орехе и жадно отпил.

— Не стоит об этом, — жестко отрезал он. В его голосе зазвучали стальные нотки.

Кенда непонимающе уставилась на него.

— Лучше давай поговорим о тебе, — после продолжительной паузы бросил Джон Тейлор.

Кенде понравилось, как он сказал это, — непринужденно и просто.

— А что обо мне говорить?! Мне ровным счетом нечего тебе рассказать.

Облокотившись на стол, Джон недоверчиво хмыкнул:

— Ну уж, мисс! Так уж и нечего! Может, ты впрямь так считаешь, но, даю руку на отсечение, если ты скажешь об этом кому-нибудь другому, тебе мал кто поверит. Уже одно то, что ты осталась в живых, — само по себе чудо. Надеюсь, ты хоть понимаещь это?! В течение целых семи лет тебе удавалось побеждать стихию. Возможно, я ошибаюсь, но, думаю, по возвращении домой ты приобретешь известность. Очень удивлюсь, если этого не произойдет.

Девушка с изумлением уставилась на него.

— Это ты не понимаешь! Здесь не так уж труд но выжить. Вначале я действительно так растерялась, что думала, потеряю рассудок.. — Откинув со лба прядь волос, она продемонстрировала шрам на виске, уходящий далеко к затылку. — Я смутно помню, что какое-то время бесцельно бродила по острову, ничего не соображая и питаясь фруктами и орехами, до которых могла дотянуться, пока не поняла что меня вряд ли будут искать. Казалось, я умру от одной этой мысли. — На ее губах заиграло слабое подобие улыбки. — Затем я взяла себя в руки и уже не сомневалась, что выживу. Хотя трудно сказать, что было бы лучше: умереть или остаться жить в полном одиночестве. — Кенда умолкла, улыбка исчезла с ее лица.

Достав сигарету, Джон закурил, по-прежнему избегая ее взгляда, затем, осветив фонарем аккуратную стопку книг на столе, спросил:

— Что ты делала? Коротала время за чтением книг?

На губах девушки снова появилась улыбка, на этот раз более радостная.

— Да. — Она окинула нежным взглядом старые потрепанные книги. — Каждую из них я прочла раз по сто, даже словарь.

Брови Джона недоверчиво взлетели вверх. Довольно рассмеявшись, Кенда утвердительно закивала.

— Да-да, и словарь тоже. Несколько лет тому назад я взялась было учить его наизусть, но, дойдя до «м», начала забывать слова на «а». После этого старалась запомнить только самое интересное для меня.

Вытянув затекшие от неудобного сидения ноги, Джон нечаянно коснулся девушки.

— Извини, — тут же смущенно пробормотал он и, поспешно согнув колени, принял прежнее положение. — Расскажи, что ты помнишь о своем доме? — Его голос прозвучал неестественно хрипло.

Бледно-голубые глаза устремились в недосягаемую даль.

— Я хорошо помню свой дом. — Ее голос потеплел, — Папа купил его для нас двоих. Небольшой, всего три спальни, они располагались на втором этаже, в том числе и моя комната, выдержанная в светлых тонах, а внизу — гостиная и кухня. Ли, наша домработница, содержала дом в безукоризненной чистоте. В день моего шестнадцатилетия папа подарил мне машину — синий «мустанг». — Кенда грустно покачала головой. — Я проехалась на ней всего раз или два. Больше не успела. — Она вдруг задумалась. — Джон, а почему ты извинился, когда случайно задел меня?

Казалось, он засомневался, прежде чем ответить.

— В нашем положении лучше избегать прикосновений друг к другу, пусть даже случайных. — От взгляда Кенды не ускользнуло, что под загаром на его лице проступила краска смущения. — Поверь, это неразумно.

— Но почему? Ведь я ничего не имею против этого.

В изумленном раздражении Джон тряхнул головой.

— Ничего не имеешь против?! — На его лице промелькнула тревога. — Кенда, мне кажется, ты совсем не понимаешь, насколько привлекательна. Если мы будем поощрять прикосновения друг к другу, пусть даже легкие, или… В общем, между нами может произойти то, чего я не хочу, и к чему, я уверен, ты сама тоже пока не готова.

Потушив сигарету, он принялся очищать банан.

— Я не ребенок, Джон, мое детство давно прошло! Взгляни на меня, мне уже двадцать три года, а может, и больше. Кстати, какой сейчас месяц?

— Апрель.

— Значит, в прошлом месяце, а точнее двенадцатого марта, мне исполнилось двадцать три. Поверь, мне известно, что такое детство, оно у меня было, и я прекрасно помню те дни. Все дело в том, что я совсем не знаю, что такое быть взрослой женщиной, хотя по возрасту — уже давно не девочка. — Кенда упрямо закусила губу. — И я хочу стать женщиной. — Она с силой сжала его руку. — С тобой, Джон.

— Прекрати!

Высвободив руку, Джон Тейлор усилием воли заставил себя подняться.

— Мне пора возвращаться на «Красавицу». Завтра предстоит тяжелая работа. Трудно сказать, сколько времени займет ремонт.

С этими словами он вышел в темноту ночи, оставив девушку одну наедине с переполняющими ее душу болезненными чувствами разочарования и досады, Кенда изнывала от желания броситься вслед за Джоном, обхватить его руками, заставить, наконец, обнять себя. Стараясь сдержать свой порыв, она до боли стиснула пальцы. Ее сердце жаждало неведомых до сих пор ощущений, и зародившееся в ней желание нарастало, все больше захлестывая ее.

Прошло какое-то время, прежде чем Кенда вышла из своего жилища и глубоко втянула в себя пропитанный влагой воздух. Она неторопливо пересекла песчаную полоску созданного самой природой пляжа и вплотную приблизилась к опушке леса, к тому самому месту, где только что вырвавшаяся из плена черных туч луна своим мягким светом вычертила неясные тени. С берега доносились звуки мерно бьющихся о рифы волн. Было слышно, как где-то далеко, в самой глубине лесных зарослей, кричат попугаи и шумно переговариваются друг с другом обезьяны. До боли знакомая картина, ласкающие слух привычные звуки. В течение многих лет она слышала только их. Ее сердце гулко билось в груди, а перед глазами, заслоняя прежние картины, стоял образ мужчины, так стремительно ворвавшегося в ее жизнь.

Тяжело вздохнув, Кенда перевела взгляд на лагуну. На «Красавице» было темно.

Проснувшись перед самым рассветом, девушка застала Джона на ногах. Погруженный в работу, — мачта, паруса и такелаж действительно нуждались в починке, — он стоял на палубе яхты спиной к берегу.

День обещал выдаться на редкость хорошим. На голубом небе не было ни единого облачка. Ничто не напоминало о недавней непогоде. Словно яркая вспышка из-за горизонта появилось солнце.

Искоса поглядывая на яхту, Кенда одетая в синюю рубашку и закатанные до колен джинсы, прогуливалась вдоль кромки воды, босыми ногами лениво разбрасывая песок. Девушка ждала, что Джон Тейлор, наконец, обернется в ее сторону, прокричит какое-нибудь приветствие или, по крайней мере, махнет рукой, хоть как-то давая знать, что заметил ее присутствие. Она даже подумывала о том, чтобы вплавь добраться до яхты и незаметно взобраться на борт позади него, но что-то удержало ее от этого. Вот он поднялся, и сердце ее радостно заколотилось, но затем внутри все замерло — он снова сел, так и не бросив ни единого взгляда в ее сторону. От досады к глазам подступили слезы.

— Что ж, если я не нужна тебе, то могу остаться здесь, — как ей показалось, громко, а на деле едва слышно, произнесла Кенда.

Быстро повернувшись, она ринулась прочь и не останавливалась до тех пор, пока, пройдя лес, не очутилась на своем излюбленном месте, у озера.

Остаток утра и полдень прошли, как в дурном сне. На душе у девушки было скверно. Окунувшись в приятную теплую воду озера, Кенда затем неподвижно растянулась на шелковистой траве, устремив широко раскрытые глаза в бездонную голубизну неба. Она мысленно представила, как Джон отчалит от берега без нее, точно так же, как в свое время тихо и незаметно появился здесь. Кто спохватится, если она никогда не вернется обратно? Абсолютно никто. Для всего мира Кенда Вон погибла почти семь лет тому назад! На свете нет никого, кто обрадовался бы, узнав, что она еще жива. Разве только Джон? Да и так ли уж он обрадовался?! И все же, несмотря на грустные мысли, одолевавшие девушку, в глубине души ей очень хотелось вернуться к настоящей жизни, вернуться не одной, а вместе с этим мужчиной.

День близился к концу, а Кенда все никак не могла прийти в себя. Скользнув по ней, золотые лучи заходящего солнца исчезли за деревьями. Неожиданно до нее донеслись громкие крики:

— Кенда! Кенда! — Девушка не шелохнулась. — Кенда, где ты?

Она не отозвалась, все еще находясь в плену своих сумбурных мыслей и чувств. Крики прекратились. Обернувшись, Кенда увидела вышедшего из леса Джона, но по-прежнему не издала ни звука. Он не отрывал от нее не на шутку рассерженного взгляда.

— Позволь узнать, что ты, черт возьми, вытворяешь? Где ты пропадала весь день? — Широко расставив ноги и подбоченясь, он сердито продолжил: — Твоя помощь пришлась бы мне очень кстати, и не раз. Разлеглась тут! Так вот, знай, если ты хочешь отплыть вместе со мной, тебе придется немного повкалывать!

Рывком сев, Кенда обхватила колени руками и нахмурилась.

— Я никуда не поплыву, — чеканя слова, проговорила она. — Ты не хочешь, чтобы я была с тобой, поэтому я остаюсь.

Опешив от такого заявления, Джон молча приблизился к ней. Его глаза, отливающие золотом заходящего солнца, немигающе уставились на нее.

— Ну уж нет, мы поплывем вместе. Сама судьба свела нас, и я не собираюсь оставлять тебя здесь.

— Судьба?

Он опустился на колени, приблизив к ней свое лицо.

— Да, моя загадочная леди, судьба. Иногда мне кажется, что эта чертовка нарочно дразнит меня. — Он на мгновение заколебался, прежде чем продолжить, — Четыре года тому назад я купил «Красавицу» и собирался, на год отстранившись от дел, провести это время с семьей — отправиться в морское путешествие. Я действительно забросил все дела и действительно отправился на яхте, но один. Тогда мне не удалось преодолеть рифы, и я вернулся домой, но по какой-то неведомой причине мысль об этом острове не шла у меня из головы. Знаешь, я никогда особенно не вспоминал те острова, к которым плавал, но об этом думал часто. Так или иначе, но судьба снова привела меня на этот остров, и, я думаю, она должна помочь нам выбраться отсюда.

Загадочно улыбнувшись, он поднялся на ноги.

Девушка откровенно любовалась им, одновременно пугаясь смелости приходящих ей в голову мыслей. Вряд ли на свете есть какой-нибудь мужчина более красивый, чем Джон Тейлор, — такой высокий, худощавый и мускулистый. Она не отрывала от него изучающего взгляда, в надежде прочесть на его лице что-нибудь подобное ее собственным мыслям.

Прервав это ее занятие, Джон повернулся и направился обратно к лесу.

— Пошли, Кенда. — Он махнул рукой, приглашая ее подняться. — Уже почти стемнело.

Девушка усилием воли заставила себя перевести взгляд на темные джунгли, полукругом окаймлявшие озеро. Молча вскочив, она уверенно двинулась к опутанным лианами деревьям и обогнала Джона.

Заросли вдоль протоптанной ею тропы слегка поредели от времени, но сейчас, в сумерках, казались сплошной зеленой стеной. Кенде льстило сознание того, что без нее Джон Тейлор наверняка заблудился бы в этом мрачном лабиринте. Она продолжила свой путь, лелея в душе это приятное чувство.

— Это что, баньян? — через некоторое время поинтересовался он.

— Да, — авторитетно подтвердила девушка. Темно-зеленая масса впереди нее слегка поредела. Раздвинув длинные, ветвистые лианы, она почувствовала пахнувшую в лицо прохладу морского бриза.

— А я всегда считал, что он растет только в Индии.

— Нет, на острове их много. — До него доносились слова, которые она бросила через плечо. — Отец говорил, что для индусов баньян — священное дерево, но здесь оно ничем не выделяется среди остальных.

Они вышли на берег, и Кенда взглянула на яхту.

— Она уже готова к отплытию?

— Нет, — после короткой паузы пояснил Джон. — Конечно, можно было бы все закончить и сегодня, но поскольку я не знал, куда ты запропастилась, то все бросил и отправился на поиски.

Девушка улыбнулась в душе. Ага, вот она — ее маленькая победа!

— У меня есть идея, — весело заявил вдруг Джон, прищелкнув пальцами. — Почему бы нам не приготовить ужин?! В парусах запуталась пара рыбин, мы их зажарим. Ну, как?

— Что ж, звучит заманчиво.

Собрав хворост, они разложили костер. Срезав две рогатины, Джон воткнул их в песок, положив на них импровизированный вертел. Что-то напевая себе под нос, он принялся готовить рыбу.

Сидя возле костра, Кенда следила за каждым его движением. Было видно, что настроение у Джона Тейлора явно улучшилось.

— Джон, — вкрадчиво начала она.

— Да?

— А почему они не с тобой?

— Кто они?

— Твоя семья. Почему их не было с тобой и тогда, когда ты впервые отправился к островам Фиджи? В его голосе зазвучали стальные нотки:

— Это не должно тебя касаться, Кенда.

На какое-то время смутившись, девушка все же настойчиво продолжила:

— И все-таки расскажи о себе. Кто ты, чем занимаешься?

Непроницаемая тьма окутала джунгли позади них. В ожидании ответа мысли Кенды вдруг скакнули в другом направлении. «Красавица», вот что поможет ей сблизиться с Джоном Тейлором. Они будут на ней одни, только они вдвоем и простирающийся вокруг океан. На яхте Джон не сможет убежать от нее или проигнорировать ее присутствие, на крохотной посудине это просто невозможно. Обрадовавшись, девушка, казалось, позабыла о своем вопросе.

Джон медленно поворачивал насаженную на вертел рыбу.

— Я архитектор, но последние десять лет занимаюсь непосредственно строительством.

Дым от костра приятно щекотал ее ноздри.

— И что ты строишь?

— Все что угодно. Больницы, магазины, жилые дома. — Он разгреб дымящиеся угли и извлек из их глубины печеные бататы. — Ну, как тебе? Нравится?

Кенда восхищенно тряхнула головой:

— Потрясающе! У меня просто нет слов, чтобы описать, как аппетитно они выглядят. А как пахнут! Джон ехидно хмыкнул:

— Довольно странный ответ для девушки, вызубрившей наизусть словарь. Кто бы мог подумать, что ты когда-нибудь посетуешь на нехватку слов?!

— Слова-то я, конечно, выучила, — застенчиво принялась оправдываться Кенда, — но это вовсе не означает, что я научилась употреблять их к месту.

Это был, пожалуй, самый потрясающий ужин не только за последние семь лет, но и за всю ее жизнь. Девушка жадно ела и остановилась только тогда, когда уже едва могла шевелиться.

— Смотри не перестарайся, — через какое-то время предупредил ее Джон.

Он кончил есть и, откинувшись назад, с любопытством наблюдал за ней. Предупреждение явно запоздало. Ночью, когда боль в желудке немного стихла, Кенда, наконец, погрузилась в беспокойную дремоту. Несмотря на дискомфорт, переедание все же имело и свою положительную сторону. Заставив принять какую-то густую розовую жидкость, Джон побоялся оставить ее на острове одну. Переправив на берег свой спальный мешок, он устроился в хижине, заявив, что расставание с островом, по-видимому, придется отложить еще на один день, так как он не может пускаться в плавание, зная, что она не совсем здорова.

Кенда изо всех сил постаралась изобразить огорчение, сходное с тем, которое недвусмысленно было написано на его лице, но эти попытки вряд ли можно было назвать успешными.