"За гранью мира алая заря" - читать интересную книгу автора (Dark Window)

5

Теперь неясный зов вел Марушу по невидимой нити старого птичьего пути. Когда-то находились смельчаки, которые летали в Заоблачную Страну. И даже возвращались оттуда. Потом они перевелись. Наверняка, решили остаться в Вирии. Как Маруша их понимала!

Или их истребил Тот, Кто Сидит На Качелях?

Маруша отогнала страшную мысль и посмотрела вниз. Земля ушла далеко. И зеленые леса, и пестрые, еще только начинающие увядать луга, и заросшие яркими высокими травами опушки теперь слились в единую, темную, монолитную массу. Скучную, как площадка, залитая бетоном. Вообразить себя орлом не получилось. Оставалось смотреть вперед и мечтать о Заоблачной Стране.

Облака исчезли. Только небо было вокруг, только плотный холодный воздух. Кажущийся беспросветной мглой над большими городами, здесь, в отсутствии огней, он сам давал свет, сам показывал, что не черный он, но синий, глубоко-глубоко синий, до самых звезд. Синие небеса, звезды, отливавшие синевой, и невидимые ветра с синими крыльями. Синева раскинулась со всех сторон, откинув землю в несусветную даль. Синева, наполненная удачей, надеждой и свободой, которую могут ощутить только птицы. И только птицы, ощутившие эту свободу, могут прорваться в Заоблачную Страну.

Бездонная синь и свобода.

Не разливалось над горизонтом золотое сияние. Долгий путь предстоял до Заоблачной Страны. Еще одна тысяча взмахов осталась позади. Еще один порыв ветра подхватил Марушу и позволил чуть отдохнуть, а потом передал своему брату, тоже спокойному и ласковому.

Парение не требовало много сил, но Маруша, не привыкшая к затяжным перелетам, устала. Глаза смыкались на лету. Поблизости не росло ни одного приличного дерева, а холмы выглядели чересчур неприветливыми. У горизонта чернела узкая полоса леса, но до него еще лететь и лететь. Крылья скорбно ныли при каждом взмахе, а в голове крутились образы нахальных стрижей, умеющих спать на лету.

Настал вдруг миг, когда пришлось позабыть и о стрижах, и о леске, и о самом горизонте. Потому что звезды взбесились. Они задрожали в яростном танце, а потом посыпались вниз. Такого красивого зрелища Маруша не видела никогда. А после искры переливчатого сияния понеслись прямо на Марушу. Небо прорезал надсадный свист, идущий со всех сторон. И что-то рассекло воздух рядом с Марушей, что-то, до ужаса похожее на остро отточенную стрелу. Злобно засверкали сорвавшиеся с небес звезды. Казалось, каждая из них стремилась пронзить птичку, летящую по запретному маршруту. «Вперед!» — приказала себе Маруша и отчаянно прибавила скорость, постепенно снижаясь к долгожданному лесу. Но звездный ливень становился все сильнее. Никакой лес не укрыл бы Марушу от звездопада.

Сверкающие осколки падали вниз бритвенными лезвиями. Стонали деревья, прощаясь с тоненькими веточками и массивными сучьями. С тихим шелестом опадала свежескошенная трава. Хор цикад возопил жалобно-протяжно и со стрекотанием унесся в безопасные места, в другие времена и ночи. Маруша осталась одна посреди мира, иссекаемого беспощадными звездами. Птичка металась по сторонам, уворачиваясь от свистящих игл, но поток густел. Каждая следующая секунда могла стать последней.

Лесок остался позади. Маруша кубарем скатилась в траву и побежала под напитанными сыростью буро-желтыми арками поникшей травы. И сразу чувство направления погасло. Видимо, оно оживало только в полете. Быстро-быстро перебирая ногами, птичка неслась в неизвестность. То слева, то справа просыпались ворохи травяной щепы, так и норовящей залететь в блестящие глаза. Мерзкая глина прижималась к ногам тяжеленными сапогами, прилипала, стремилась удержать на месте. Поток разбившихся звездных тел, норовивший настигнуть птичку, которой некуда лететь, отставал на несколько секунд. Но земля-предательница притормаживала суматошный бег, заставляя терять мгновение за мгновением.

Внезапно в очередном холме, преградившем дорогу, Маруша заметила черную дыру огромной пещеры. Не медля ни секунды, птичка заскочила в спасительное отверстие. Коготки царапнули по металлу. Бескрылые проложили сквозь холм толстенную трубу, да и забыли о ней. Теперь труба могла послужить спасением для чуть не погибшей путешественницы. Звезды иногда звонко цокали по металлическим краям, но внутрь пробраться не могли. Пока о них можно было не думать. Да и не только о них. Так сладостно не думать вообще ни о чем. В конце концов, передышка сейчас просто необходима.