"Последний инка" - читать интересную книгу автора (Свет Яков Михайлович)

ФРАНСИСКО ПИСАРРО БРОСАЕТ ЖРЕБИЙ

Что делал он до того, как попал в Новый Свет? Никто этого толком не знал. Злые языки говорили: у себя на родине, в Испании, в захолустном эстремадурском городке Трухильо, он пас свиней. Ходили слухи, что он «шалил» на больших дорогах Эс-тремадуры. Впрочем, былые похождения Франсиско Писарро не волновали его соратников и собутыльников. По многим из них скучала петля – так стоило ли ворошить сомнительное прошлое.

Ему было лет пятьдесят. Седина тронула его жесткую бороду, глубокие морщины бороздили лицо, дубленное всеми ветрами тропиков, иссеченное боевыми шрамами.

В молодости он переметнулся из Испании в Новый Свет. Случилось это в ту пору, когда по горячим следам Колумба за океан хлынула орда испанских рыцарей наживы. Эта двуногая саранча сперва опустошила Антильские острова – Гаити, Кубу, Ямайку, а затем добралась до Панамского перешейка.

К этому перешейку, как груша к черенку, подвешен был огромный Южноамериканский материк. Саранча объела и обсосала черенок и устремилась к боковинкам еще не тронутой груши.

Первый бросок к этой лакомой боковинке испанцы совершили в 1513 году, когда им удалось пересечь Панамский перешеек и выйти к Тихому океану.

Писарро был участником этого похода. Пробираясь через панамские леса и горы к берегам Южного моря (Тихого океана), он узнал у местных индейцев, что где-то на юге лежат земли, очень богатые золотом.

Но не так-то просто было сразу же совершить бросок на юг. В панамском крае непрошеных гостей приняли сурово, и, кроме того, в стане испанских добытчиков началась грызня, в которой Писар-ро принял горячее участие.

По этим причинам он надолго застрял в Панаме, городе, который испанцы основали на тихоокеанском берегу Панамского перешейка.

В 1522 году испанский мореплаватель Андагоя, выйдя из Панамы, направился на юг. Андагоя ушел не слишком далеко, но он убедился, что Тихий океан омывает необъятную землю, которая тянется к югу на тысячи миль. И, кроме того, Андагоя узнал, что далеко на юге есть несметно богатая страна Виру, или Перу.

Как раз в это время испанский авантюрист Кортес завоевал богатейшую на свете страну – Мексику. Слухи о мексиканской добыче, баснословной, несметной, распалили воображение панам-ских колонистов. Успехи Кортеса вызвали у них лютую зависть, каждый мечтал о сокровищах еще не разграбленных царских дворцов, о золоте и серебре еще не открытых земель.

В Панаме была тьма-тьмущая искателей легкой наживы. Эти жадные и наглые добытчики считали себя солью земли. В их жилах текла рыцарская кровь, их предки веками сражались с маврами на полях Кастилии. Из Испании этих гордых идальго гнала за океан горькая нужда. Родовые их земли давным-давно были пущены на ветер или вконец оскудели. Работать в поте лица эти люди «голубой крови» не желали. Испокон веков их кормила шпага, в заморских же землях острый клинок открывал путь к богатству и славе.

И, подобно перекати-полю, метались они из Флориды в Венесуэлу, из Венесуэлы в Панаму, обрекая на разорение благодатные земли Нового Света.

Не было похода, в котором они не принимали бы участия. В этих походах они опустошали селение за селением, страну за страной. Они вешали, жгли, топили, резали, травили собаками мирных индейцев. Их кровавые следы пятнали и золотистый песок кубинских пляжей, и лесные поляны Ямайки. Эти следы тянулись в глубь неведомого материка, к широкой дельте Ориноко.

Поэтому слухи о золотом царстве Перу всколыхнули всю Панаму.

Вести, доставленные Андагоей, горячо обсуждались во всех портовых кабаках. Завсегдатай злачных мест Франсиско Писарро слушал рассказы спутников Андагои и поил удачливых мореходов кукурузной водкой.

Пока другие рыцари наживы с пеной у рта намечали планы похода в страну Перу, Писарро действовал. Поделившись замыслом со своим земляком Диего Альмагро и богатым священником Фернандо де Луке, он тут же сколотил компанию для завоевания Перу. Луке вложил в это предприятие деньги, Писарро и Альмагро свой пай обязались оплатить кровью.

Губернатором Панамы в то время был хитрый и жадный старик Педрариас д'Авила. Писарро обещал ему долю в будущих прибылях. Губернатор отпустил Писарро в поход.

Старик Педрариас понимал: Панама именно то место, откуда легче всего добраться до западной боковинки южноамериканской груши.