"«Я просто применяю здравый смысл к общеизвестным фактам» — 2" - читать интересную книгу автора (Сагамори Яшико)

Нужен ли нам такой мир?

Согласно заметке, промелькнувшей в недавних новостях, иранское телевидение развлекает своих зрителей сериалом, главная сюжетная линия которого описывает, как израильские доктора крадут жизненно важные органы у арабских детей.

Израиль, как водится, без труда поддерживает свою кошмарную репутацию. Согласно другой недавней заметке, израильские доктора разработали вакцину, восстанавливающую иммунную систему людей, больных СПИДом. Эта вакцина не убивает вирус и, следовательно, не излечивает СПИДа. Но она в значительной степени компенсирует вызванное вирусом разрушение иммунной системы больного. Благодаря ей, люди, больные СПИДом, смогут жить дольше и нормальней, чем без нее. Наряду со многим другим, это означает, что у многих больных СПИДом будет больше половых партнеров, причем некоторые из этих партнеров в результате неизбежно заразятся СПИДом сами и заразят других людей. Это дает людям доброй воли всего мира возможность с полным основанием утверждать, что в распространении СПИДа виноваты евреи. В то же время, это заставляет нас всех, от оголтелых друзей Израиля до самых искренних антисемитов, задуматься о тех чудесах, которыми Израиль мог бы облагодетельствовать человечество, если бы ему не приходилось каждый день в течение многих десятилетий отбиваться от арабов. Поскольку по целому ряду всем понятных причин никто не хочет, чтобы Израиль превратился в сверхдержаву, пусть даже крошечную, то сразу становится понятно, почему весь мир так горячо и единодушно поддерживает врагов Израиля, несмотря даже на то, что враги Израиля не скрывают своей ненависти ко всему миру. Ненависть врагов Израиля ко всему миру уходит корнями в их религию, которая требует, чтобы ее последователи завоевали всю нашу с вами планету, обратили всех нас в ислам и правили нами по законам шариата.

Поэтому бессмысленно рассуждать о том, что могло бы случиться в Израиле или где-нибудь еще, если бы на Земле вдруг наступил мир. Благодаря искусной, неустанной демагогии поджигателей мира, идея мира превратилась в такую же неосязаемую абстракцию, как, например, идиотская мечта о райских гуриях, в большом количестве ожидающих на том свете джихадёров, после того, как они получат на этом свете сполна все, что им по справедливости причитается. Все больше и больше экспертов приходят к заключению, что следующая мировая война уже началась. Они только не могут согласиться между собой относительно ее порядкового номера. Одни называют новую мировую войну третьей. Другие говорят, что третьей была Холодная война, и предлагают считать нынешнюю четвертой. Один даже заикнулся было о пятой, но ему быстро объяснили, в чем состояло его заблуждение. Ясно одно: мы потеряли счет мировым войнам. Как это ни печально, но удивляться тут нечему. Когда в последний раз наша планета провела хотя бы час без стрельбы? Я вам точно скажу, когда: ровно за час до того, как стрельба была изобретена. И как ни давно это было, а мира на земле не было и тогда.

Официально, само собой, никто эту войну мировой не называет. Официально мы прикидываемся, будто вооруженные конфликты, неизбежно вспыхивающие повсюду, где у мусульман появляется надежда оттяпать что-нибудь у «неверных», никак между собой не связаны. Существуют три гипотезы, объясняющие, почему в каждом происходящем сегодня кровопролитии участвуют мусульмане. Во-первых, это может быть результатом простого совпадения. Во-вторых, это может быть проявлением исламофобии, распространенной среди «неверных». И, наконец, это может быть джихадом в масштабе всей планеты, исламской мировой революцией. Первую гипотезу может принять только клинический идиот. Согласиться со второй можно только будучи либо мусульманином, либо либералом. Следовательно, если вы — не идиот, не мусульманин и не либерал, вам придется признать, что все эти вооруженные конфликты являются фронтами глобального джихада, потому что четвертого не дано.

Как-то раз один умный читатель написал мне, что если бы страны, на которые напал Гитлер, решили ему не сопротивляться, то Вторая Мировая война не состоялась бы. Это — прекрасное отражение точки зрения, которую усердно проталкивает пропаганда поджигателей мира. Поджигатели мира определяют мир как отсутствие войны. Те, кто разделяют их точку зрения, обычно склонны верить, что Билль о Правах гарантирует, в числе других лакомых вещей, право на равную зарплату. Европейские евреи не сопротивлялись Гитлеру, но подражание Ганди не спасло их от уничтожения. Вы, возможно надеетесь, что шесть миллионов убитых немцами евреев наслаждаются вечным миром, но точно вы этого знать не можете. Вполне вероятно, что они пребывают в навеки остановившемся мгновении последней агонии. Возможно также, что их просто больше нет. Cледовательно, их смерть имела бы куда больше смысла, если бы они пали в бою, как евреи Варшавского гетто. По мне любая война лучше такого мира.

Каждый народ определяет мир по-своему. Мусульмане, например, делят мир на две зоны. Одна называется «дар эль ислам», что означает «царство ислама» и включает в себя все части нашей планеты, уже завоеванные мусульманами. Другая же называется «дар эль харб», что означает «царство войны» и включает в себя все части нашей планеты, которые мусульманам еще предстоит завоевать. Мусульмане отождествляют мир с исламом. Все же, что исламу пока не принадлежит, является объектом будущего захвата и разрушения. Впрочем, разрушением это является только с точки зрения «неверных»; с точки же зрения мусульман, это будет нашим приобщением к «дар эль ислам» — царству мира. Более того, мусульмане верят, что это будет нашим возвращением в «дар эль ислам», поскольку, согласно учению их лже-пророка, весь мир принадлежит аллаху, а все люди, начиная с Адама и включая нас с вами, появляются на свет мусульманами. Таким образом, мусульмане не врут, уверяя нас, что их злобные предрассудки являются религией мира: согласно их определению мира, так оно и есть. Нам же мир согласно джихадёрам не подходит так же, как мир согласно поджигателям мира, причем не в силу каких-то там религиозных соображений, а просто потому, что существует вполне надежная статистика, согласно которой большинство мусульман, умирающих насильственной смертью, погибают от рук своих же братьев-мусульман. Нет, такой мир мне тоже не нужен.

При всем моем бездонном презрении к исламу и порожденному им образу жизни, я, тем не менее, верю в право мусульман, как и всех остальных людей, жить так, как им нравится, при условии, что они не будут пытаться распространить свой образ жизни на другие народы. Вот мое определение мира: мир — это свобода народа жить в соответствии с собственными представлениями о том, что такое хорошо и что такое плохо, не навязывая этих представлений другим и не опасаясь, что другие попытаются навязать свои представления им. Мусульманские обычаи вызывают у меня омерзение, будь то готовность убить собственную дочь или сестру по малейшему подозрению в «бесчестии»; то, как они уродуют своих дочерей на самом пороге юности, навсегда лишая их радости, которая, между прочим, была дарована человеку Богом; публичные казни, в которых нередко, как, например, при побивании камнями, зрители с энтузиазмом принимают роль палачей. Я не в состоянии понять, как можно молиться в коленно-локтевой позе, гораздо лучше подходящей для совершенно другого упражнения. И тем не менее, я не считаю себя вправе возражать против всей этой мерзости и дикости до тех пор, пока к участию в ней, в каком угодно качестве, не пытаются привлечь меня. К сожалению, ислам требует от мусульман привлечь меня к соучастию, лучше силой. Это называется джихад. Это — святая обязанность каждого мусульманина. И это уже происходит. Практически каждый вооруженный конфликт в современном мире является фронтом джихада.

Как и в любой войне, не все фронты одинаково важны для воюющих сторон. Самым главным фронтом джихада для мусульман является война арабов за уничтожение Израиля. Эта война широко известна во всем мире как «мирный процесс на Ближнем Востоке». На первый взгляд, такое название кажется позаимствованным у Оруэлла. На самом же деле, оно описывает ситуацию с математической точностью, в полном соответствии с определением мира, навязанного нам поджигателями. Подумайте сами, ведь если бы Израиля не было, то не было бы и арабской войны за его уничтожение: как пелось в некогда популярной песенке, если у вас нет собаки, ее не отравит сосед. Как видите, война арабов за уничтожение Израиля, как и все остальное, что еще не вполне благополучно на нашей планете, является виной евреев, несмотря даже на то, что евреи — это единственный народ на земле, не совершивший ни единого акта агрессии за последние две тысячи лет.

Даже американское вторжение в Афганистан и Ирак не так опасно для ислама, как мирное существование крошечной еврейской страны, и это несмотря на то, что военная мощь Соединенных Штатов позволяет им бестрепетно направлять гнев аллаха прямо на головы правоверных. Сравните, например, нашу войну в Ираке в 1991 году с недавним цунами. В обоих случаях большинство погибших были мусульманами, причем, согласно некоторым источникам, в войну их было убито больше. Однако в то время, как цунами, несомненно, было делом Господа (и те, кто по привычке винит в нем евреев, только доказывают, что даже в глазах антисемитов мы находимся ближе к Богу, чем они), война в Ираке была делом рук Соединенных Штатов. При этом нам даже не пришлось (а жаль!) применить самое страшное оружие, имеющееся в нашем арсенале. Я часто думаю, что если бы было технически возможно взять прощальные интервью у иракских солдат, убитых нами, когда они беспорядочно, трусливо, но не бросая по возможности награбленного, бежали из Кувейта, мусульманская теология претерпела бы ряд серьезнейших изменений. Но и без этого у мусульман достаточно причин бояться Соединенных Штатов, как Божьего гнева. В то же время, если сверхдержава не использует своего самого страшного оружия даже для того, чтобы ответить на самую разрушительную атаку, которую ей когда-либо пришлось претерпеть, то оно неизбежно теряет свой сдерживающий эффект. Кроме того, мусульмане знают, что ни одна страна не может оставаться сверхдержавой бесконечно долго. Сверхдержавы появляются, шумят, сменяют эмиров и президентов, перекраивают границы, проливают кровь (как правило, второстепенных персонажей) и, в конце концов исчезают со сцены, так и не потревожив застоя, веками царящего в «дар эль ислам».

С Израилем дело обстоит куда сложнее. Арабы превосходят евреев численностью до такой степени, что, казалось бы, они должны быть в состоянии просто растоптать Израиль, не прибегая к оружию. Тем не менее, все их войны против Израиля закончились позорным поражением. Окруженный смертельными врагами, Израиль продолжает жить, полон юной энергии, процветающий, свободный, привлекающий туристов и иммигрантов даже в самые тяжелые времена. Арабы же, что бы ни происходило с ними и вокруг них, остаются теми же злобными дикарями, какими они были много веков назад, когда они навсегда лишили себя всякой надежды на лучшее будущее, решив последовать своему лже-пророку. У арабов и евреев, обладающих общими генами, живущих по соседству друг с другом, образ жизни должен бы быть похожим. В действительности же, контраст двумя образами жизни куда более разителен, чем контраст между раковой опухолью и звуками Менухинской скрипки. На какие бы обстоятельства вы ни пытались бы списать эту разницу, до тех пор, пока Израиль жив, он остается доказательством бессилия ислама во всем, что не относится к убийству беззащитных.

В любом соревновании можно победить, либо превзойдя соперника, либо убив его. Это создает трудную дилемму для мусульман: с одной стороны, как правоверные, они заслуживают лучшей жизни, чем все остальное человечество; с другой стороны, они живут явным образом гаже всех, потому что ислам отвергает успех в земных делах как грешную суету. Единственный доступный мусульманам способ эту дилемму разрешить — это убийство, предпочтительно массовое, соперников. Поэтому нам важно понять, что война арабов против Израиля — явление не случайное и отнюдь не временное. Она является результатом принципиальной несовместимости между «дар эль ислам» и «дар эль харб». Она не прекратится сама по себе. Ее не удастся прекратить, задабривая арабов подачками, например, двумя миллиардами долларов, ежегодно, начиная с 1973 года, переплывающими из наших карманов в Египет за то, что тот не нападает на Израиль, или вручение Газы, Иудеи и Самарии террористической организации, которую следовало уничтожить до последнего человека по меньшей мере 37 лет назад. Сегодня военная победа Израиля над этой организацией или над любой поддерживающей ее страной, включая даже Францию и Германию, тоже не остановит этой войны. Джихад — война против «неверных» — является сутью ислама. Наиболее ненавидимыми «неверными» являются, естественно, евреи. Поэтому мира на Ближнем Востоке не будет до тех пор, пока либо Израиль не будет стерт с лица земли, либо исламу не будет нанесено глобальное поражение, которое сделает продолжение джихада в какой бы то ни было форме невозможным.

К сожалению, других альтернатив у нас нет. К сожалению, ислам невозможно реформировать в мирную — с нашей точки зрения — религию. Проблема здесь в том, что такая реформа неизбежно означала бы отказ от джихада. Но если убрать из ислама джихад, то от него останется набор пустых ритуалов, в которых будет не больше содержания, чем в «Шма Исроел» в исполнении дрессированного попугая. Ислам является идеологией джихада точно так же, как фашизм является идеологией завоевания и порабощения. Несмотря на то, что ислам и фашизм облекают свои идеи в весьма различные формы, завоевание и порабощение являются в равной мере сущностью обоих учений. Между ними существуют два фундаментальных различия: во-первых, ислам гораздо старше, а, во-вторых, мусульмане салютуют своему идолу, поднимая не руку, как фашисты, а задницу. Для нас же важно лишь то, что и те и другие при первой же возможности убьют вас, ваших родителей и ваших детей, причем с ликованием в душе, как от мицвы.

Я понимаю, как трудно должно быть человеку Западного мира поверить, что все, что я пишу — правда в самом буквальном смысле. Я не скрываю, что являюсь врагом ислама в той же степени и по той же самой причине, что и фашизма. Поэтому вы будете праы, если усомнитесь в моей объективности. Честно говоря, я даже не пытаюсь притворяться объективной: в данных обстоятельствах достаточно сохранить правдивость. Поэтому я прошу вас не ограничивать свое чтение на темы ислама моими статьями. Многие авторы (например, Хью Фитцджеральд, Дэниел Пайпс, Алисса Лаппен) куда лучше меня знакомы с фактами. Но и они являются врагами ислама, так что и их слова не следует принимать на веру. Попробуйте почитать Коран и Хадиты; посетите мусульманские сайты — они существуют на всех языках; найдите издания их газет на вашем языке. Уверяю вас, то, что вы там найдете приведет вас в ужас легче, чем все, что я могу написать. Врага надо знать в лицо всегда, а нам с вами — особенно, потому что знание врага является единственным доступным нам оружием.

Если в моих рассуждениях нет ошибки и единственной альтернативой гибели Израиля и всей нашей цивилизации является глобальное поражение ислама, то возникает вопрос, возможно ли это практически или победа ислама неизбежна, как смерть. Я попытаюсь ответить на этот вопрос во второй части этой статьи.

Часть II

Булыжник — оружие антисемита.

Итак, вот главный вопрос дня: Можем ли мы одержать победу над исламом?

Я не собираюсь вас интриговать. Вот мой ответ: Мы бы могли победить ислам, будь у нас воля к победе, но у нас ее нет, и потому нам суждено поражение. Это обидно до крайности. Я всегда говорила, что смерть шести миллионов беззащитных, безоружных, беспомощных евреев была бы, если не менее трагична, то, по крайней мере, менее бессмысленна, если бы они погибли, хоть как-нибудь сопротивляясь немцам. Что я могу сказать о сверхдержаве, способной сокрушить любого врага так, как, кроме нее, это может сделать один только Бог, и которая при этом предпочитает погибнуть, лишь бы сохранить чистоту своих рук?

У человека, на которого я работала в 2001 году, в кабинете был телевизор. Утром 11 сентября он открыл дверь и попросил всех собраться у него. В приглашении, вместо обычной для босса формальности, звучали панические нотки. Мы втиснулись в его небольшой кабинет и стали смотреть, как арабы рушат Торговый центр. Один из моих коллег, ветеран Вьетнамской войны, сказал трясущимися губами:

— Завтра начнется самое страшное.

— Почему? — не поняла я.

— Они не оставили нам выхода, — пояснил он. — Завтра от них останется радиоактивная пустыня.

Время от времени события напоминают мне о его словах. Чем больше я думаю о них, тем больше уважения я чувствую к этому человеку. Он понимал, что нападение на нас требовало сокрушительного ответа и был готов поддержать его, несмотря на то, что неизбежная при этом смерть сотен тысяч людей приводила его в ужас. Такие противоречивые чувства немедленно выдавали в нем «неверного». В действительности, он был католиком, но в контексте событий того дня это было неважно. Протестант, буддист, индуист, агностик, атеист и даже самая презренная из всех тварей Господних, еврей, чувствовали в тот день то же, что и он. И этим в значительной степени определяется разница между мусульманами и всем остальным человечеством. Что бы ни сделал с нами враг, никто и ничто не сможет заставить нас праздновать смерть.

К сожалению, мой коллега не подрабатывал по совместительству советником у президента Буша. На следующий день, объявляя свою войну с терроризмом, президент подчеркнул, что не собирается воевать против ислама. Мекке, Медине, Куму и другим «святым» местам наших врагов не угрожала никакая опасность. Так президент Буш повторил трагическую ошибку президента Картера, который в 1979 году трусливо оставил без ответа иранскую агрессию против Соединенных Штатов.

Недавно прошел слух, что за 9/11 не последовало новых атак на Соединенные Штаты, потому что Буш якобы пригрозил, что в ответ на следующее нападение подвергнет Мекку атомной бомбардировке. По ряду причин мне трудно в это поверить.

Прежде всего, следующий президент США не будет связан обещаниями, которые нынешний президент дал по секрету нашим мусульманским «союзникам», тем более, что нашим следующим президентом будет, скорее всего, демократ. Следовательно, не более, чем через четыре года сдерживающий эффект такой угрозы исчезнет сам по себе.

Кроме того, Мекка находится в Саудовской Аравии. Саудовская Аравия, несмотря на широко известную идеологическую и финансовую поддержку терроризма, необъяснимым образом числится у нас в союзниках. Принц Абдулла, являющийся фактически единоличным правителем этой страны, ходит в друзьях у нашего президента. (Скажи мне, кто твой друг…) Не думаю, что у президента хватит духа долбануть по такому дружественному королевству.

Есть и другие соображения, порождающие сомнения в правдивости этого слуха. Тем не менее, давайте допустим, что именно угрозой атомного удара по Мекке Буш пытается предотвратить повторение 9/11. Допустим также, что, несмотря на эту угрозу, мусульмане нанесли новый удар по Соединенным Штатам, и Соединенные Штаты ответили атомным ударом по Мекке. А на следующий день какая-нибудь революционная группировка из Южной Америки берет на себя ответственность за теракт. Независимо от того, будет ли это правдой или нет, время полураспада администрации после этого будет исчисляться, в лучшем случае, часами. Следовательно, бомбежке Мекки будет неизбежно предшествовать следствие. Учитывая серьезность возможных последствий, это следствие протянется годами, а детали его станут достоянием гласности и предметом широкого обсуждения мировой общественностью. Пока оно закончится, Буш будет давно уже на пенсии, а Мекка будет самым безопасным местом на свете, каковым она является уже и сегодня. Можете считать это примером того, как всемилостивый Аллах защищает тех, кто проповедует массовые убийства во славу его.

И тем не менее, я считаю, что объявить на всю вселенную, что на Земле есть разумная жизнь, сделав так, чтобы радиоактивное свечение Мекки могли бы без помощи телескопов увидеть жители Альфы Центавра, было бы единственно правильным немедленным ответом на 9/11. Оно было бы не только справедливым возмездием, но также и сдерживающим фактором, который никто не решился бы назвать блефом. Мусульманам свойствен фатализм; они верят, что ни один волос не упадет с их головы, если не будет на то воли Аллаха. Наш удар продемонстрировал бы им волю Аллаха с такой ясностью, которая, возможно, вызвала бы к жизни процесс пересмотра всех мусульманских догм и в конце концов привела бы к превращению ислама из поклонения дьяволу, каким он яваляется сегодня, в «нормальную» религию. Это, в свою очередь, было бы равносильно его уничтожению, поскольку, в отличие от всех остальных религий, без джихада ислам был бы лишен какого бы то ни было содержания.

Но Соединенные Штаты, вместо того, чтобы бороться с исламом, решили его демократизировать. Я не раз уже высказывала глубокие сомнения в принципиальной возможности преобразования дерьма в повидло. Несмотря на весьма популярное, особенно в Европе, мнение, что президент Буш — идиот, я не вижу причин считать его глупее, чем, например, я. Следовательно, все его разговоры о демократизации Ближнего Востока являются обыкновенной демагогией. В таком случае мы должны спросить, ради чего он жертвует жизнями американских солдат (и израильтян всех категорий), проталкивая выборы в Афганистане, Ираке и, самое невероятное, среди арабских террористов, оккупирующих Газу, Иудею и Самарию.

Я подозреваю, что ответ на этот вопрос прост и мерзок. Я подозреваю, что президент Буш просто пытается заменить плохих мусульманских лидеров хорошими. При этом «хороший» мусульманский лидер отличается от плохого тем, что готов сотрудничать с Колином Пауэллом в деле достижения американских целей в регионе. Давайте тогда спросим, в чем состоят американские цели на Ближнем Востоке. Нефть у арабов отнимать мы, к моему глубокому сожалению, не собираемся. Надежды заставить афганских и иракских ракетчиков работать на нас, как мы сделали с Вернером фон Брауном после победы над Германией, у нас нет и быть не может. Что ж остается? Демократизация Ближнего Востока?

Почему-то каждая логически мыслимая альтернатива разгрому ислама неизбежно приводит если не к катастрофе (как попытка папы-Буша выдрессировать Саддама), то к абсурду.

Самым же главным недостатком нашей абсурдной политики по отношению к «дар эль ислам» является полное пренебрежение самой страшной опасностью, которая угрожает нашей стране. Эта опасность выходит далеко за замки разрушения наших городов и подлого убийства тысяч наших сограждан. Она угрожает самому существованию нашей страны. При этом исходит она отнюдь не от мусульманских экстремистов. Ее источником являются именно те, кто в глазах поджигателей мира и полезных идиотов олицетворяют глупый миф об «умеренных» мусульманах.

Вне всяких сомнений, в стране существуют «спящие» ячейки Аль-Каеды, терпеливо ждущие сигнала от Осамы бин Ладена и его приспешников. Но пока они спят, они не причиняют вреда; «проснувшись» же, они немедленно становятся предметом пристального внимания ФБР. Большинству из них не удастся нанести даже одного удара (хотя отправителей конвертов с сибирской язвой так и не поймали). Как ни опасны эти агенты Аль-Каеды, мирное вторжение в страну полчищ «умеренных» мусульман гораздо опасней. Они оккупируют нашу страну, не нарушая ее законов, и это делает нас безоружными перед лицом их нашествия.

Если вы сомневаетесь, что они представляют собой самую реальную опасность для нас, посмотрите на постепенное, происходящее у нас на глазах превращение Европы в провинцию всемирного калифата. Сегодня европейские столицы дают приют террористам, но это не террористы изменили лицо всего континента. Европа была завоевана абсолютно мирными мусульманами без единого выстрела, без единого нарушенного закона.

Если вы думаете, что Соединенные Штаты обладают иммунитетом против рака «умеренного» ислама, вы печально заблуждаетесь. Число мусульман в нашей стране постоянно растет, благодаря иммиграции и переходу в ислам из других религий. Влияние мусульман также усиливается. От арабского бакалейщика из магазина по соседству легко отмахнуться как от недавнего иммигранта, чьи дети (вы полагаете) вырастут стопроцентными американцами. Но от арабских профессоров в американских университетах, где они распространяют яд антисемитизма и антиамериканской пропаганды, так просто уже не отмахнешься. Их ядовитые семена прорастают в почве, любовно удобренной многолетними усилиями американских либералов, среди которых ведущую роль сыграли, конечно же, евреи.

Мы не можем остановить этих людей. Они надежно защищены Первой поправкой, академическими свободами, Американским Союзом Гражданских свобод и, далеко не в последнюю очередь, нашими собственными предрассудками. Например, ислам — это такая же религия, как все остальные. Например, нет плохих народов, есть только плохие лидеры. Главное же, они надежно защищены нашей готовностью примириться с любой мерзостью, лишь бы не замарать рук. Ну, что ж, наши руки будут стерильно чистоты, когда наши враги нас похоронят.

Время от времени ФБР обнаруживает, что мусульманский профессор или мусульманская «благотворительная» организация связаны с террористами. Профессора арестовывают и отвозят в тюрьму, где его уже ждет стая подпрыгивающих от нетерпения адвокатов, причем выше всех будут прыгать, несомненно, евреи. «Благотворительную» организацию закроют; ее организаторам скажут «Ай-яй-яй». Через несколько недель они возобновят работу под другим именем. (Настоящее лицо мусульманской «благотворительности» неожиданно прояснилось, благодаря недавнему смертоносному цунами, жертвы которого, в большинстве своем — мусульмане, получают помощь почти исключительно от «дар эль харб», в то время как «дар эль ислам» занят любимым делом — джихадом.)

В статье опубликованной 17 ноября в «Times of London» описывалась, как имамы в немецких мечетях проповедуют ненависть к немцам. Любопытно, подумала я, а что проповедуют имамы в американских мечетях? Наверное, дружбу народов и веротерпимость. А, может быть, что-нибудь другое?

Замечу, что удовлетворить мое любопытство было бы нелегко. В то время, как любая синагога, любая церковь, любой буддистский храм охотно распахнут свои двери перед иноверцем, мечети, как правило, не распространяют своего гостеприимства на «неверных». Более того, многие мусульмане верят, что сам факт присутствия «неверного» в их капище является оскорблением исламу, смыть которое можно только кровью оскорбителя. Я допускаю, что степень угрозы вашей жизни может варьироваться от мечети к мечети. Тем не менее, я рекомендую вам не ходить на экскурсию в мечеть, недавно появившуюся в вашем и без того многокультурном микрорайоне.

Есть факты, позволяющие судить о том, какая пропаганда ведется в американских мечетях, не посещая их. Так, например, каждый акт предательства, совершенный во времи войны в Ираке американскими военнослужащими, был совершен мусульманами.

Я бы хотела подчеркнуть, что мой призыв к разгрому ислама не является призывом к погромам против мусульман. Не забывайте, что для того, чтобы уничтожить нацизм, не пришлось уничтожать немецкий народ. Не призываю я и к поголовным санкциям против всего мусульманского населения нашей страны. Каждый уважающий себя антисемит готов заверить вас, что у него есть друзья-евреи. Я могу пойти дальше, потому что мусульмане есть не только среди моих друзей, но также и среди моих кровных родственников. (А чего вы ожидали от еврейского автора с японским псевдонимом?) Подавляющее большинство мусульман, с которыми я знакома лично — замечательные люди. Они умны, честны и заслуживают доверия. Они приятны в общении и дружелюбны. И готовят они куда лучше большинства известных мне американцев.

К счастью, отличить хороших мусульман от плохих очень легко. Никто из моих мусульманских друзей и родственников не ходит в мечеть. Они являются мусульманами только по происхождению. Неверующий мусульманин может быть либо патриотом этой страны, любо ее врагом, как еврей или христианин. У верующего мусульманина такого выбора нет, потому что ислам требует, чтобы он жил по законам шариата, а не Конституции Соединенных Штатов Америки. Шариат же и Конституция несовместимы так же, как «дар эль ислам» и «дар эль харб».

Но конституция не позволяет правительству объявить ислам вне закона или преследовать мусульман за их религию. И сами мы не готовы потребовать от правительства, чтобы оно, ради спасения страны, подвергло бы все мусульманские организации тем же мерам, каких могли бы ожидать нацисты, если бы они попытались открыть свои райкомы в Америке во время Второй Мировой войны, хотя Конституция США действовала и тогда. Следовательно, мы не в состоянии одержать победу над исламом. Следовательно, ислам одержит победу над нами, и недалек день, когда мы, проснувшись, обнаружим, что от наших священных свобод остались одни воспоминания, а сами мы превратились в «димми» в своей собственной стране.