"Башня молчания" - читать интересную книгу автора (Ильясов Явдат Хасанович)

Достойный памятник

Явдат Ильясов, автор нескольких хороших повестей из истории народов Средней Азии, взялся за сложную и трудную тему.

Писать о Хайяме сложно не только потому, что великий ученый и незаурядный поэт жил в очень сложное историческое время, но и потому, что по оставленным им научным и художественным произведениям трудно представить его самого, выписать его облик. Впервые попытавшийся это сделать по его четверостишиям русский ученый академик В. Жуковский писал о нем следующее: «Он вольнодумец, разрушитель веры; он безбожник и материалист; он насмешник над мистицизмом и пантеист; он правоверующий мусульманин, точный философ, острый наблюдатель, ученый; он – гуляка, развратник, ханжа и лицемер. Он не просто богохульник, а воплощенное отрицание положительной религии и всякой нравственной веры; он мягкая натура, преданная более созерцанию божественных вещей, чем жизненным наслаждениям; он скептик-эпикуреец, он – персидский Абу-аль-Ала, Вольтер, Гейне.

Можно ли, в самом деле, представить, – продолжает Жуковский, – человека, если только он не нравственный урод, в котором могли бы совмещаться и уживаться такая смесь и пестрота убеждений, противоположных склонностей и направлений, высоких доблестей и низменных страстей, мучительных сомнений и колебаний?»[2]

Французский ученый, переводчик его четверостиший, Ж. Б. Никола писал:

«Хайям, по природе нежный и скромный, предавался больше божественным созерцаниям, чем радостям светской жизни. Эта склонность к божественным размышлениям, а также метод изучения, делали из него мистического поэта, философа, одновременно скептика и фаталиста – одним словом, суфия, подобно большей части восточных поэтов»[3].

Писать о Хайяме трудно, и трудность эта усугубляется тем, что о нем создано много научных и художественных произведений, как об одном из самых популярных поэтов мира. На различных языках написаны повести, романы, поэмы, драматические произведения, созданы кинофильмы, просто жизнеописания, научные исследования.

Образ Хайяма в них выписан совершенно по-разному, потому что в четверостишиях, приписываемых Хайяму, много противоречий. Кроме того, толкование произведений Хайяма во многом зависит от мироощущения и мировоззрения авторов. Одни воспринимают рубаи Хайяма как гимн человеческой свободе, воспевание радостей земной жизни, другие толкуют их как выражение мистической любви к абсолютному божеству, суфийское обращение к богу, третьи – вместе с его идейными противниками – превращают его в вульгарного проповедника пьянства и разврата, в гедониста и скептика, являющегося отдаленным предшественником буржуазной декадентской поэзии.

Современная истинная наука опровергает и то и другое. Она утверждает, что Хайям не был ни суфием, ни правоверным мусульманином, но также не был ни гедонистом, ни скептиком. Он любил земную жизнь, стремился глубже ее понять и поставить науку на службу человеку, побольше взять у жизни, побольше наслаждаться ее благами.

Этическим идеалом его была личность вольная, свободомыслящая, чистой души философствующий человек. Главные черты этого человека – мудрость, любовь, жизнелюбие и бодрость. Эти качества неустанно на разный лад и воспевает Хайям в своих четверостишиях. Часто прибегая к образу вина, он превращает его в яркий символ жизнелюбия и веселья, в тайный язык жизнелюбов или же в стрелу, ранящую в самое сердце ханжей – духовенство, фанатиков и суфиев-мистиков. Он пьет, но это воспринимается читателем как протест против существующих в мире порядков, против властей, против всех видов духовного и физического угнетения, против бога, против своей эпохи, что собственно так и было.

Первое и главное достоинство автора «Заклинателя змей» и «Башни молчания» в том, что он правильно разобрался в сложной душе великого Хайяма и сумел показать его ярко и убедительно.

Конечно, ильясовский Хайям не живет без вина и красоток, но это отнюдь, во-первых, не цель его жизни, во-вторых, его отношение к ним совершенно не то, чтобы можно было его упрекнуть в нечистоте намерений, в подлости души или хотя бы в склонности к пустым забавам или низменным чувствам. Он, наоборот, как странная и исключительная для своего века личность, пьет, но не одобряет вино: если привязывается к девушке, даже падшей, то привязывается к ней всем сердцем, высокими помыслами, чистой любовью и остается верен до конца дней своих этой любви (Как, например, к Ферузэ, Рейхан, Экдес) или же брезгливо отвергает их – Туркан Хатун, Сорейю.

И очень убедительно звучат слова в устах поэта: «Если кто-нибудь через сто или тысячу лет назовет меня беспечным гулякой, поэтом пьянчуг, пусть знает: я плюю ему в глаза! Отсюда, вот с этого места. Попадись он в наше время, посмотрели бы мы, что из него получилось».

Эти слова, вложенные в уста поэта писателем Явдатом Ильясовым, убедительны после описываемых в повестях событий и звучат в унисон со следующим четверостишием самого Хайяма:

Один из художественных исследователей Хайяма художник-чеканщик Вячеслав Сидоренко создал серию чеканных работ на темы четверостиший Хайяма, которые назвал созвездием.

В центре созвездия гигантская фигура – символическое изображение Омара Хайяма.

Мощная корневая система намертво связала человека с землей, нижняя часть его тела одеревенела и стала похожей на корявый ствол могучего дерева.

Человек зажат в узком пространстве, и тем сильнее мы ощущаем тяжкий гнет его жизненных обстоятельств.

Но, неукротимый, он тянется вверх, к звезде, стремится к ней на крыльях своей мечты, невзирая ни на что.

И если дотянется, обязательно подарит ее людям.

Сколько звезд-жемчужин подарил человечеству Хайям! Он мечтает и стремится к самому главному – к торжеству справедливости, к счастью людей на земле, при земной жизни, к самому заветному.

В повестях Я. Ильясова четверостишия поэта рождаются в жизненных ситуациях.

Суровая жизнь…

Суровый холст…

Чеканные композиции…

И каждое из рубаи не похоже на другое, в каждом – вымученный, выношенный тяжко кусочек жизни Хайяма…

Жизнь человека, его – да и не только его – эпохи.

Проблема «время и Хайям» решена писателем верно. Ильясовский Хайям не правоверный мусульманин, но и не мистик. Его Хайям – оптимист и гуманист, желающий в чем-то сколько-нибудь опередить свое время.

Писателем проделана огромная работа по изучению окружения Хайяма, его эпохи, различных религиозных толков и философских течений и не только это, но и уровня развития точных наук – математики, астрономии и так далее. Писатель очень умело, иногда одним штрихом, показывает целые течения, проблемы эпохи. От этого книга становится очень познавательной и приобретает, я бы сказал, двойную глубину, одну – для массового читателя, другую – для просвещенного в этих вопросах читателя или специалиста – историка, филолога-востоковеда.

Так, например, вводя в действие шейха Аламута Хасана Сабаха и его исмаилитов, он ничего не разъясняет про них, и вначале для читателя как будто непонятны их цели, учение. Описанием этих подробностей писатель снизил бы художественный уровень повестей, увел бы читателя в сторону. Но специалист, читая строки об этих событиях, конечно, понимает их глубже, и получается, что Книга для массового читателя интересна, а для осведомленного – вдвойне интереснее, потому что все исторические личности знакомы сведущему в области истории Востока, они оживают под талантливым пером и надолго запоминаются.

Книга написана талантливо, хорошим сочным русским языком, в меру с восточным налетом, писатель не увлекается экзотикой, однако в манере изложения достаточно и к месту пользуется восточной манерой.

Автор повестей – в меру и к месту – вводит в текст цитаты из исторических и научных сочинений различных восточных и западных авторов.

Особенно уместно он вставляет четверостишия самого Омара Хайяма.

По правде говоря, у меня тоже когда-то была мечта написать что-то художественное о Хайяме. Когда я в 1966 году написал книгу о жизни и творчестве Хайяма, некоторое время меня не покидала мысль о том, чтобы написать книгу и показать в ней рождение если не каждого, то хотя бы отдельных рубаи в зависимости от жизненных ситуаций. И эта заветная мечта исполнилась. Ее мастерски воплотил Явдат Ильясов, и я очень этому рад.

Думаю, что эта книга будет достойным памятником классику мировой литературы и науки Омару Хайяму, непревзойденные четверостишия которого пронесли через века передовые антиклерикальные, гуманистические и материалистические идеи, не говоря уже о его замечательных научных открытиях, сыгравших важную роль в развитии мировой научной мысли.

Этими повестями Явдат Ильясов поставил памятник не только Омару Хайяму, но и себе. Он хотел создать трилогию о Хайяме и горячо приступил к работе над второй повестью, которую назвал «Башней молчания». Однако, к великому сожалению, она осталась не законченной. Смерть оборвала жизнь писателя в самом расцвете его творческих сил.

Здесь, наверное, уместно сказать несколько слов о Явдате Хасановиче Ильясове.

Родился он в 1929 году в селе Исламбахты Ермекеевского района Башкирской АССР. Учился в педагогическом и художественном училищах. Работал учителем, в редакции газеты «Комсомолец Узбекистана», заведовал отделом поэзии в журнале «Звезда Востока».

С 1949 года начали появляться в печати стихи и рассказы Я. Ильясова.

В 1956 году вышла первая повесть «Тропа гнева». Это определило место его в литературе как автора исторических произведений.

Его книги «Согдиана», «Стрела и солнце», «Пятнистая смерть», «Черная вдова», «Золотой истукан», «Месть Анахиты» были тепло встречены читателями, высоко оценены литературной критикой. Он сумел в своих произведениях рассказать о далеких временах, создать образы сильных, честных людей, которые шли на подвиг во имя счастья своего народа, своей родины.

Эти книги далеко вышли за пределы республики. Их читают во всех уголках нашей великой многонациональной страны.

Большим успехом пользовался фильм «Канатоходцы», поставленный по сценарию Явдата Ильясова.

Он плодотворно работал в области художественного перевода, перевел на русский язык произведения узбекских, татарских, каракалпакских поэтов и прозаиков, внося посильный вклад в развитие общей советской многонациональной литературы.

Особое место занимают в творчестве Явдата Ильясова его повести о великом классике мировой литературы, поэте и ученом Омаре Хайяме. Это «Заклинатель змей» и «Башня молчания», которые вошли в данную книгу.

Повесть «Заклинатель змей» переведена на многие языки народов нашей страны и за рубежом.

Книга «Башня молчания» осталась не законченной, но и в таком виде она захватывает читателя, как и другие его произведения, постановкой морально-этических проблем, вечных для человечества, и заставляет задуматься над многими проблемами современности.

Шаислам Шамухамедов,

доктор исторических наук,

лауреат международной премии имени Фердоуси