"Затерянный мир" - читать интересную книгу автора (Колфер Йон)

ГЛАВА 1 СКАЧОК В ПРОШЛОЕ

Большинство из тех, кому доводилось столкнуться с телохранителем Артемиса Фаула, не назвали бы этого человека довольным жизнью. Слова «веселый» и «счастливый» тоже редко подходили к нему или к находившимся в непосредственной близости от него людям. Дворецки стал одним из самых опасных людей в мире не потому, что умел поддерживать непринужденную беседу с каждым встречным – если, конечно, не считать вопросов о путях отхода или припрятанном под одеждой оружии.

Сейчас Артемис Фаул и Дворецки находились в Испании, и никогда не отличавшийся жизнерадостностью телохранитель хмурился больше обычного. Его молодой хозяин, как всегда, делал все, чтобы усложнить Дворецки выполнение его профессиональных обязанностей. По настоянию Артемиса они уже целый час торчали на тротуаре проспекта Грации в Барселоне, и только несколько чахлых деревьев защищали их от палящего полуденного солнца и потенциальных недоброжелателей.

Это была уже четвертая поездка за границу за последние четыре месяца. Сначала Эдинбург, потом долина Смерти на Диком Западе, за которой последовало крайне рискованное и трудное путешествие в самое сердце Евразии – в Узбекистан. А теперь вот Барселона. И все ради встречи с таинственным «гостем», который до сих пор еще ни разу не показался.

Прохожие на многолюдном проспекте Грации невольно задерживали взгляд на странной парочке: огромный бритоголовый громила лет сорока в костюме от Хьюго Босса и худощавый подросток, бледный, с волосами цвета воронова крыла и большими иссиня-черными глазами.

– Дворецки, почему ты все время ходишь кругами? – раздраженно спросил Артемис.

Он отлично знал почему, однако тот, кого они ждали, по расчетам Артемиса, опаздывал уже как минимум на минуту, и Артемис позволил своей досаде выплеснуться на ни в чем не повинного телохранителя.

– Ты отлично знаешь почему, Артемис, – ответил Дворецки. – А если на какой-нибудь крыше притаился снайпер или специалист по подслушиванию? Я хожу кругами, чтобы обеспечить максимальную защиту.

Артемис испытал неодолимое искушение продемонстрировать свои блестящие умственные способности. Он часто испытывал такое искушение и легко поддавался ему. Причем эти демонстрации доставляли четырнадцатилетнему ирландцу ровно такое же удовольствие, какую досаду испытывали те, кто был вынужден их наблюдать.

– Во-первых, маловероятно, что за мной охотится снайпер, – сказал Артемис. – Я ликвидировал порядка восьмидесяти процентов моих незаконных предприятий и поместил капитал в исключительно доходные ценные бумаги. Во-вторых, любой специалист по подслушиванию останется, несолоно хлебавши, потому что третья пуговица на твоем пиджаке излучает солиниевые импульсы, которые уничтожают записи любых систем наблюдения, кто бы их ни установил, люди или волшебный народец.

Дворецки бросил взгляд на проходившую мимо молодую пару, для которой существовали только Испания и первая любовь. У юноши на шее висела видеокамера. Телохранитель виновато коснулся третьей пуговицы на своем пиджаке.

– Вероятно, мы испортили видеозапись медового месяца, – заметил он.

Артемис пожал плечами.

– Не слишком высокая цена за неприкосновенность моей личной жизни.

– А «в-третьих» есть? – с невинным видом спросил Дворецки.

– Да, – довольно резко ответил Артемис. Тот, кого он с таким нетерпением ждал, все не появлялся, и раздражение ирландца усиливалось. – Я как раз хотел сказать, что если бы здесь и был снайпер, то он выбрал бы здание, находящееся у меня за спиной. Поэтому тебе следовало бы находиться сзади. Дворецки, несомненно, был самым лучшим телохранителем в мире, но даже он не мог со стопроцентной точностью определить, какое именно здание выберет снайпер.

– Продолжай, – сказал он. – Почему ты так уверен в этом? Вижу, тебе не терпится поделиться со мной своими соображениями.

– Что ж, если ты настаиваешь… Ни один снайпер не выбрал бы позицию на крыше дома «Каса Мила» на противоположной стороне улицы, потому что там проводят экскурсии и видеокамеры зафиксировали бы, как он выходит на крышу и возвращается обратно.

– Он или она, – уточнил педантичный Дворецки. – В наше время наемными убийцами работают в основном женщины.

– Он или она, – согласился Артемис. – Два здания справа были бы удобны для стрельбы, но там стрельбе помешала бы листва деревьев. А зачем снайперу создавать себе лишние трудности?

– Очень хорошо. Продолжай.

– Слева от нас находится несколько зданий, в которых расположены финансовые конторы. На их окнах видны наклейки частной охранной фирмы. Любой профессионал предпочтет избежать стрельбы, за которую ему не заплатили.

Дворецки кивнул. Все верно.

– Поэтому я пришел к заключению, что твой гипотетический снайпер предпочел бы занять позицию на крыше четырехэтажного здания за моей спиной. Это жилой дом, поэтому проникнуть в него не составит труда. С крыши для него или для нее открывается хороший сектор обстрела, а охрана здания, вероятно, удручающе малоэффективна или вовсе отсутствует.

Дворецки хмыкнул. Вероятно, Артемис был прав. Жаль только, что словечко «вероятно» по надежности никак не может сравниться, скажем, с кевларовым бронежилетом.

– Вероятно, ты прав, – сказал телохранитель. – Но только в том случае, если снайпер столь же умен, как и ты.

– Правильно, – согласился Артемис.

– Кроме того, я не сомневаюсь в том, что ты можешь привести убедительные аргументы в пользу любого из окружающих зданий, а это выбрал только затем, чтобы я не закрывал тебе обзор. Из чего я делаю вывод, что тот, кого ты с таким нетерпением ждешь, должен появиться со стороны «Каса Мила».

Артемис улыбнулся.

– Браво, старина.

«Каса Мила», жилой дом в стиле модерн, был построен в начале двадцатого века архитектором Антонио Гауди. Фасад здания представлял собой причудливо изогнутые стены и балконы с витыми коваными перилами. На тротуаре перед входом выстроились в очередь туристы, жаждущие попасть на экскурсию.

– Как мы узнаем твоего гостя в такой толпе? Ты уверен, что он еще не появился? Может быть, он наблюдает за нами, не обнаруживая себя?

Артемис улыбнулся, его глаза лукаво сверкнули.

– Поверь, его здесь нет. Если бы он появился, мы бы услышали жуткие крики.

Дворецки нахмурился. Как ему хотелось хотя бы раз, один-единственный раз, прежде чем сесть в самолет, получить полную информацию о предстоящей поездке! Но Артемис никогда не говорил всего. Гениальный ирландец обожал посвящать телохранителя в свои планы по маленькому кусочку, заставляя его разгадывать свои замыслы. Эта интеллектуальная игра была для него не менее важна, чем собственно цель предприятия.

– По крайней мере, скажи, будет ли он вооружен, – попросил Дворецки.

– Сомневаюсь, – обронил Артемис – Впрочем, это не имеет значения, потому что контакт будет длиться не больше секунды.

– Секунды? Твой «гость», что, на мгновение появится из другого измерения пространства?

– Не из пространства, старина. – Артемис взглянул на часы. – Из другого времени. – Юноша вздохнул. – Как бы то ни было, время вышло. Судя по всему, мы зря сюда прилетели. Наш друг не материализовался. Впрочем, шансы были невелики. Очевидно, на противоположном конце разлома никого не оказалось.

Дворецки не понял, какой разлом имел в виду Артемис, но вздохнул с облегчением, узнав, что теперь наконец можно покинуть это весьма небезопасное место. Чем скорее они вернутся в аэропорт Барселоны, тем лучше. Телохранитель достал из кармана мобильный телефон и нажал кнопку быстрого набора. Ответ раздался после первого гудка.

– Мария, – сказал Дворецки. – Забери нас, pronto.

– Si, – коротко ответила Мария.

Она работала в эксклюзивном агентстве, предоставляющем напрокат лимузины с шофером. Будучи исключительно красивой девушкой, она к тому же обладала редкой для прекрасного пола способностью проломить лбом шлакобетонный блок.

– Ты говорил с Марией? – спросил Артемис, мастерски сделав вид, что ответ ему не очень-то и интересен.

Дворецки ему обмануть не удалось. Артемис Фаул никогда ничего не спрашивал просто так.

– Да, с Марией. Догадаться об этом было несложно, я ведь назвал ее по имени. Кстати, обычно ты не задаешь так много вопросов о водителях лимузинов. А о ней спросил в четвертый раз за последние пятнадцать минут: «За нами приедет Мария? Как, по-твоему, где сейчас Мария? Как ты думаешь, сколько Марии лет?»

Артемис потер виски.

– Всему виной проклятое половое созревание. Стоит мне увидеть красивую девушку, я начинаю думать только о ней. Например, вон та девушка в ресторане. Я посмотрел на нее не меньше дюжины раз за последние несколько минут.

Телохранитель окинул упомянутый объект профессионально-цепким оценивающим взглядом.

Это была не девушка, а скорее девочка, лет двенадцати-тринадцати, с копной светлых вьющихся волос. Судя по всему, не вооружена. Она задумчиво изучала меню острых закусок, а сидевший рядом мужчина, возможно отец, читал газету. Еще один мужчина, сидевший за их столиком, безуспешно пытался спрятать под стулом костыли. Дворецки пришел к выводу, что данная особа не представляет явной угрозы безопасности его хозяина, хотя косвенно может помешать осуществлению планов Артемиса, помешав ему сосредоточиться.

Дворецки похлопал молодого ирландца по плечу.

– Красивые девушки не могут не отвлекать. Это естественно. Если бы последние несколько лет ты не был так занят, спасая мир, то уже давно начал бы отвлекаться на них.

– Тем не менее, Дворецки, я должен научиться держать себя в руках. У меня много важных дел.

– Держать себя в руках в переходном возрасте? – Телохранитель фыркнул. – Ты будешь первым, если тебе это удастся.

– Я часто бываю первым, – заметил Артемис. Это соответствовало истине. Ни одному подростку до него не удавалось похитить эльфийку, спасти отца из лап русской мафии и оказать помощь в подавлении мятежа гоблинов – и все это в нежном возрасте, то есть до достижения четырнадцати лет.

Дважды прогудел клаксон. На противоположном углу остановился лимузин, молодая женщина, сидевшая за рулем, помахала рукой.

– О, Мария! – воскликнул Артемис, но тут же взял себя в руки. – Я хотел сказать, что нам пора. Может быть, нам больше повезет в другом месте.

Дворецки двинулся через улицу первым, остановив машины властным взмахом огромной ладони.

– Может быть, возьмем Марию с собой? – предложил он. – Если у нас будет постоянный шофер, это во многом облегчит нам жизнь.

Артемис не сразу понял, что над ним подшучивают.

– Очень смешно, Дворецки. Неужели ты пытался иронизировать?

– Да.

– Я так и подумал, хотя мне нечасто доводилось сталкиваться с проявлением юмора. Если не считать шуток Мульча Рытвинга.

Мульч Рытвинг был гномом-клептоманом, которому случалось воровать ценные вещи как у Артемиса, так и для него. Рытвинг считал, что обладает отменным чувством юмора, однако все его шуточки касались исключительно особенностей гномьего пищеварения.

– Если их можно считать проявлениями юмора. – Дворецки невольно улыбнулся, вспомнив «благоухающего» гнома.

Они как раз пересекли улицу до середины, как вдруг Артемис остановился как вкопанный.

Дворецки сердито посмотрел на три полосы движения, на которых триста водителей нетерпеливо жали на клаксоны.

– Я что-то чувствую, – прошептал Артемис.

– Электричество…

– А ты не мог бы чувствовать это на тротуаре? – спросил Дворецки.

Артемис развел руки в стороны. Ладони покалывало.

– Он все-таки появился, правда, на несколько метров в стороне. Видимо, какая-то постоянная величина оказалась немного переменной…

Прямо перед ними в воздухе замерцал неясный силуэт. Взметнулся сноп искр, запахло серой. Спустя мгновение на месте вспышки материализовалось серо-зеленое чешуйчатое существо с золотистыми глазами и огромными остроконечными ушами. Явившееся из ниоткуда прямо на проезжей части чудовище выпрямилось во весь свой полутораметровый рост. Оно отдаленно напоминало человека. Очень отдаленно. Втянув узкими ноздрями воздух, оно открыло змеиную пасть и заговорило.

– Поздравления леди Хизерингтон Смит, – произнесло существо голосом, напоминавшим скрежет железа по стеклу, и схватило Артемиса за руку.

Пальцев у чудовища было четыре.

– Интересно… – обронил юноша.

А вот Дворецки существо было совершенно не интересно. Его интересовало только то, как бы вырвать Артемиса из лап пришельца.

– Пошли, – сказал он, положив руку хозяину на плечо.

Но Артемис уже пропал. Таинственный гость исчез так же внезапно, как появился, прихватив с собой юношу. Инцидент, несомненно, должен был попасть в вечерние новости, но вот незадача: несмотря на то, что сотни туристов с фотоаппаратами и видеокамерами пытались заснять загадочное происшествие, ни одной записи и ни одного снимка почему-то не сохранилось.

Существо выглядело иллюзорным, словно не могло закрепиться в этом мире. Оно сжимало ладонь Артемиса мягко, но в то же время сильно, будто его рука была обтянута толстым слоем губчатой резины. Артемис замер как зачарованный, даже не пытаясь высвободиться.

– Леди Хизерингтон Смит? – повторило существо, и Артемис догадался, что оно испугано. – Ее ли поместье лицезрю я?

«Построение фраз и лексика довольно устаревшие, – машинально отметил ирландец. – И все же это английский язык. Как мог вырвавшийся из заточения демон научиться говорить по-английски?»

Воздух вокруг существа гудел, словно трансформаторная будка, оно было окружено ореолом ослепительно белых электрических разрядов, пробивающих дыры в ткани пространства.

Разрыв пространственно-временного континуума. Дыра во времени.

Однако Артемиса поразило не это – в конце концов, однажды полиция Нижних Уровней на его глазах остановила время, взяв в осаду родовое поместье Фаулов. Причиной его оцепенения было другое: он знал, что, вполне вероятно, исчезнет вместе с этим существом и тогда его шансы на возвращение в родное измерение будут ничтожно малы, а шансы на возвращение в собственную эпоху – и того меньше.

Он хотел позвать Дворецки, но было поздно – если только слово «поздно» имеет смысл в мире, где не существует времени. Разрыв расширился, поглотив Артемиса вместе с демоном. Архитектура и население Барселоны медленно растаяли, уступив место сначала лиловому туману, потом россыпи звезд. Артемиса охватил лихорадочный жар, затем страшный холод. Он был уверен в том, что если бы проходил все стадии путешествия в полностью материальном воплощении, то его тело обратилось бы в пепел, пепел смерзся бы в глыбу льда, а лед растаял бы и прах развеялся по ветру.

Мир вокруг менялся мгновенно, а может быть, каждая метаморфоза занимала годы – бог его знает. Звезды исчезли, и над головами Артемиса и его спутника сомкнулись океанские воды. Диковинные обитатели морских глубин сновали вокруг, рассекая воду светящимися щупальцами. Океан сменился бескрайними ледяными полями, поля – красной равниной, где воздух был насыщен мельчайшей пылью. Наконец они снова очутились в Барселоне, но – совсем не в той Барселоне, которую покинули. Город стал моложе.

Демон взвыл и заскрипел зубами, уже не пытаясь говорить по-английски. К счастью, Артемис был одним из двух человек во Вселенной (считая все измерения и эпохи), владевших гномьим языком, языком волшебного народца.

– Успокойся, приятель, – сказал он. – Наша судьба решена. Наслаждайся прекрасным видом.

Демон мгновенно перестал выть и даже выпустил руку Артемиса.

– Говоришь ты на волшебном языке?

– На гномьем, – поправил его Артемис. – И, должен заметить, лучше тебя.

Демон вытаращился на Артемиса, будто на какое-то фантастическое существо. Каковым он, естественно, и являлся с точки зрения демона. Артемис, в свою очередь, посвятил эти минуты, которые вполне могли оказаться последними в жизни, наслаждению незабываемым зрелищем. Они материализовались рядом со строящимся домом «Каса Мила». По строительным лесам сновали рабочие, а какой-то смуглый бородач, стоявший всего в нескольких шагах от Артемиса, хмуро рассматривал архитектурные чертежи.

Артемис улыбнулся, узнав бородача. Это был Гауди собственной персоной. Поразительно.

Видно стало лучше, цвета сделались более яркими. Артемис втянул носом сухой испанский воздух, насыщенный запахами пота и красок.

– Прошу прощения, – произнес он по-испански.

Гауди поднял взгляд от чертежей, и его сосредоточенно-хмурый вид сменился выражением глубочайшего изумления: еще бы, прямо из воздуха перед ним возник юноша, подле которого припал к земле демон. Гениальный архитектор рассмотрел живую картину в мельчайших подробностях и навечно сохранил ее в памяти.

– Si? – неуверенно произнес он.

Артемис показал на крышу здания.

– Вы планируете разместить мозаичные панно на самом верху. Может быть, передумаете? Весьма неоригинально.

И юноша, и демон исчезли.

Когда из дыры во времени появился демон, Дворецки не стал впадать в панику. Его учили не паниковать ни в каких, даже самых экстремальных ситуациях. К сожалению, никто из присутствовавших при загадочном происшествии, кроме него, не обучался в академии мадам Ко, поэтому люди вокруг мгновенно впали в панику и принялись истошно голосить. Все, за исключением белокурой девочки и ее спутников.

Когда появился демон, прохожие на улицах оцепенели. Когда чудовище исчезло, они мгновенно очнулись. Пронзительные крики сотрясали воздух. Пытаясь спастись бегством, одни водители выскакивали из своих автомобилей, другие въезжали на них в витрины магазинов. Люди со всех ног бежали прочь от точки материализации, словно их отталкивала невидимая сила. Опять-таки все, кроме девочки и ее спутников – эти, напротив, стали поспешно проталкиваться к месту, где еще недавно стоял демон. Владелец костылей при этом демонстрировал поразительную для хромого человека прыть.

Дворецки, не обращая внимания на воцарившийся хаос, сосредоточился на своей правой руке. Прежде чем Артемис скрылся в другом измерении, телохранитель успел схватить его за плечо, и теперь рука Дворецки тоже постепенно растворялась в пространстве, словно ею овладевал вирус исчезновения. Евразиец не сопротивлялся. Он собирался последовать за хозяином. Он все еще чувствовал пальцами костлявое плечо юноши.

Дворецки предполагал, что вся его рука исчезнет, однако он ошибся. Исчезла только кисть, в ней возникло странное покалывание. И он по-прежнему держал Артемиса.

– Врешь, не уйдешь, – прохрипел телохранитель, сжимая невидимые пальцы. – Слишком многое мне пришлось пережить за последние годы, чтобы я позволил тебе исчезнуть.

И Дворецки, протянув руку сквозь пропасть времени, выдернул своего молодого хозяина из прошлого.

Сделать это было отнюдь не просто. Казалось, он волок огромный валун через море грязи, но Дворецки не принадлежал к числу людей, которые легко сдаются. Он широко расставил ноги и напряг мышцы спины. Артемис вылетел из двадцатого века и растянулся на тротуаре в двадцать первом.

– Я вернулся, – сказал юноша, словно сообщал о возвращении с ежедневной прогулки. – Довольно неожиданно, должен заметить.

Дворецки помог хозяину подняться на ноги и произвел беглый осмотр.

– Все на месте, ничего не сломано… – констатировал он. – Скажи, сколько будет двадцать семь умножить на восемнадцать и пять десятых?

Артемис одернул пиджак.

– Хочешь проверить мои умственные способности? Разумно. Вполне вероятно, что путешествия во времени могут оказывать негативное воздействие на мозг.

– Просто ответь на вопрос! – гнул свое Дворецки.

– Четыреста девяносто девять и пять десятых, если ты так настаиваешь.

– Поверю на слово. – Гигант-телохранитель наклонил голову и прислушался. – Сирены. Артемис, нам необходимо покинуть этот район, прежде чем меня вынудят устроить международный скандал.

Он перевел Артемиса на другую сторону дороги к единственной стоявшей с включенным двигателем машине. Мария выглядела несколько бледной, однако своих клиентов она не бросила.

– Молодец, – похвалил ее Дворецки, открывая заднюю дверь. – В аэропорт. И постарайся не выезжать на автострады, если это возможно.

Дворецки и Артемис едва успели пристегнутся, как Мария рванула с места, оставив на асфальте черные следы жженой резины, и помчалась по городу, не обращая внимания на светофоры. Светловолосая девушка и ее спутники остались на тротуаре.

Мария посмотрела на Артемиса в зеркало заднего вида.

– Что там произошло?

– Никаких вопросов, – отрезал Дворецки.

– Смотри на дорогу и рули.

Сам он не собирался ничего спрашивать. Когда Артемис посчитает нужным, он сам расскажет о странном существе и сияющем разломе. Артемис молчал до тех пор, пока лимузин не свернул на Лас-Рамблас и принялся петлять в лабиринте узких улочек старого города.

– Как я здесь оказался? – наконец нарушил молчание ирландец. Он не спрашивал, просто размышлял вслух. – Нас обоих должно было затянуть туда… точнее, в то время. Что удержало нас здесь и сейчас? – Он посмотрел на Дворецки. – На тебе есть что-нибудь серебряное?

Телохранитель смущенно улыбнулся.

– Ты знаешь, я обычно не ношу украшений, только это. – Он поддернул манжету. На его запястье был кожаный браслет с серебряным самородком по центру. – Джульетта прислала из Мексики. Он отгоняет злых духов. Взяла с меня обещание носить постоянно.

Артемис широко улыбнулся.

– Так вот в чем дело! Джульетта. Она удержала нас. – Он постучал пальцем по серебряному самородку на запястье Дворецки. – Позвони сестре. Она нас спасла.

Когда Артемис стучал по запястью телохранителя, он обратил внимание на свои пальцы. Это были его пальцы, сомневаться не приходилось. Но они стали другими. Он не сразу понял, что именно с ними произошло.

Разумеется, прежде чем решиться на такой риск, Артемис произвел некоторые вычисления, чтобы оценить вероятность воздействия путешествий во времени на человеческое тело. Он пришел к выводу, что определенная опасность существует: гипотетически телу может быть нанесен ущерб. Как при многократном копировании компьютерной программы в нее вкрадываются ошибки, так и при перемещении во времени информационные потоки могут потеряться в эфире.

Насколько мог определить Артемис, все осталось при нем, однако указательный палец на его левой руке стал длиннее среднего. Вернее, указательный со средним поменялись местами.

Он пошевелил пальцами, прислушиваясь к своим ощущениям. Пальцы слушались.

– Гм, – произнес Артемис Фаул. – Я уникален.

Дворецки фыркнул.

– Это ты мне говоришь?