"Черкасов" - читать интересную книгу автора (Герасимов Ю. К., Скверчинская Ж. Г.)

«Вставайте, люди русские!..»

Киноэкран рассказывал о событиях далекого прошлого.

…1242 год.

Плачут женщины на Соборной площади Пскова.

Перед железной шеренгой немецких псов-рыцарей стоят на коленях связанные и окровавленные псковские воеводы. Высокомерно и жестоко смотрит на них магистр Тевтонского ордена фон Балк.

Пламя костров лижет белые стены собора. Обманом сдал город врагу псковский посадник Твердило.

— Псковичи! — взывает к народу предатель. — Великий магистр ордена тевтонских рыцарей, назначенный святейшим папою римским править Русской землею, в последний раз вас спрашивает: согласны вы покориться Риму?

Молчит площадь.

Коротко взмахивает железной перчаткой магистр:

— Сжечь! Стереть с лица земли!

Из рук обезумевших от ужаса женщин вырывают кнехты детей, бросают в огонь. Страшной безликой стеной давят рыцари безоружную толпу. В дыму и пламени кричат люди, хрипят в предсмертных муках раненые…

«Читая летописи XIII века вперемежку с газетами сегодняшнего дня, — писал в декабре 1939 года постановщик „Александра Невского“ С. Эйзенштейн, — теряешь ощущение разницы времени, ибо тот кровавый ужас, который в XIII веке сеяли рыцарские ордена завоевателей, почти не отличается от того, что делается сейчас в Европе…»

Кровью была залита республиканская Испания, в куски растерзана Чехословакия, последовательно уничтожались ее язык и культура. Неотвратимо приближалась очередь Польши и Франции. Каждый день приносил сообщения о новых, все более страшных зверствах фашизма. Унижались и втаптывались в грязь честь и достоинство не только отдельных людей, но целых государств и наций. Черная тень нависла над миром. Советский Союз вел решительную борьбу за свободу, справедливость и национальную независимость. И поэтому, когда несся с экрана наполненный силой и болью голос: «Встань, народ русский! Встань, ударь!» — призыв этот проходил через сердца не только живых и умирающих жителей поверженного древнего Пскова, но и через сердца тех, кто сидел в зале. Чувства русских людей, испытавших в XIII веке ужасы вражеского нашествия, и чувства советского человека, являющегося свидетелем кровавых событий в Европе, были едины:

Проблемы, волновавшие поистине весь мир, занимают важное место в советском киноискусстве тридцатых годов. Совсем не случайно в это время появляется целый ряд фильмов, на исторических примерах ставящих и решающих вопросы отпора агрессору, единства народа перед лицом смертельной опасности и, главное, его готовности к борьбе за свою независимость. Такие картины, как «Петр I», «Богдан Хмельницкий», «Минин и Пожарский», воскрешая героические страницы прошлого, играли значительную роль в деле воспитания и укрепления национального самосознания народа, его патриотизма. Закономерно, что за два года до Великой Отечественной войны Эйзенштейн создает фильм «Александр Невский», посвященный борьбе русского народа с немецкими псами-рыцарями в XIII веке.

5 апреля 1242 года русские войска под предводительством Александра Невского нанесли сокрушительный удар тевтонским и ливонским рыцарям. Это спасло Русь от порабощения немецкими феодалами, от нового ига, которое было бы для русского народа пострашнее ига татарского, потому что, как справедливо отмечал Эйзенштейн, «совершенно подобно фашистам сегодняшнего дня, немцы, не в пример татарам, которых интересовала только дань, дотла уничтожали черты национальной самобытности, национальной самостоятельности и национального характера, отличавших покоренные ими народы».

Что же сохранило время от великой битвы, разыгравшейся семьсот лет назад на льду Чудского озера? Несколько кольчуг, обломки мечей да носатые сапоги, найденные на дне озера, у Вороньего камня, там, где, по преданию, происходило Ледовое побоище. Сохранились кое-какие сведения об этом событии в немецкой летописи. Были скупые записи в летописи новгородской. Монахи-летописцы расценивали победу Александра Невского над считавшимися долгое время непобедимыми тевтонскими рыцарями как чудо, случившееся по воле господней:

«Бе бо тогда день суботныи, и восходящу солнцу; и наеха полк Немцы и Чюдь, и прошибошася свиньею сквозе полк Александра Невского, и бысть тут сеча велика Немцам и Чюди, треск от копейного ломления и звук от мечнаго сечения. Яко и морю померзшу двигнутися и не бе видети льду; покрыло бо бе все кровию. Се же слышах от самовидца, и рече ми, яко видех полк божий на воздусе пришедший на помощь Александрови. И победи я (их) помощию божией…»

Вполне реальная картина кровавой сечи и рядом эпизод почти фантастический. Разумеется, ни о каких космических пришельцах, явившихся на помощь Александру, думать не приходится, несмотря на все утверждения «самовидца». И все-таки, возможно, и произошло во время сражения нечто необычайное и стремительное до такой степени, что обыкновенный ратник или тем более монах, не посвященный в стратегические тонкости, вполне мог, руководствуясь представлениями своей эпохи, принять за некий воздушный десант, посланный самим господом богом.

Сценарий фильма «Русь» был опубликован в журнале и вызвал самый широкий общественный интерес. В обсуждении его приняли участие видные историки. Отмечая художественные достоинства сценария, ученые в то же время сделали ряд ценных замечаний. Сценарий был переработан, сменилось и его название.

Сценаристы С. Эйзенштейн и П. Павленко детально воссоздают картину Ледового побоища. Страшный удар треугольного «рыла» немецкой «свиньи» принимает на себя умышленно ослабленный центр русского войска. Дав время рассыпаться железному строю немецких рыцарей и дождавшись, когда они увязнут среди воинов русского головного полка, Александр Невский охватывает противника с флангов, введя в действие полки «правой и левой руки». Но и этого еще мало. В тыл врага ударяет скрытый до времени «засадный полк»:

«Тут в гущу боя врывается Микула.

— А ну, вдарим, мужики, вдарим и мы по немцу!

Могучий хохот встает над озером.

В заячьих шапках, с топорами, с дрекольем ринулись с тылу на рыцарей. В рыцарском арьергарде не успевают завернуть коней, как мужики уже рядом. Прыгают на убранные плащами крупы, сшибают с седел рыцарей, добивают упавших…»

Вот так в соответствии с исторической правдой решает Эйзенштейн вопрос о «полке божием, пришедшем на воздусе».

Такого разгрома, как на льду Чудского озера, тевтонские рыцари еще не знали. Александр Невский блестяще решил стратегическую задачу охвата противника со всех сторон («котла»!), и, как сообщает летописец, «начата слышати имя Александрове по всем странам, и до моря Хупожского[1], и до гор Аравитских, и об ону страну моря Варяжского, и до самого Рима…».

Великий князь Александр Ярославич, по прозванию Невский, был причислен церковью к лику святых. Летопись называет его угодником, «иже много трудися за Новъгородъ и за Плесковъ (Псков) и за всю землю Русскую животъ свои отдая».

Исходя из этой летописной оценки деятельности Александра Невского, и решает Эйзенштейн проблему «святости» своего героя. Он совершенно справедливо считает, что в данном случае дело вовсе не в каноническом смысле формулы, не в том, что на протяжении столетий вкладывали в это понятие церковники. По существу, в условиях XIII века это самая высокая возможная оценка человеческих достоинств, оценка, так сказать, в превосходной степени — выше «удалого», «храброго», «мудрого». В ней заключается проявление всеобщей любви и уважения к народному вождю и государственному деятелю.

Возможно, что летописного материала достаточно для ученого-историка, но что делать здесь режиссеру и актеру, который должен воплотить героя древности во всей его полноте? Каким же все-таки человеком был Александр Невский, как он ходил, разговаривал, смеялся, как выглядел? Летопись утверждает, что был он человеком добрым, бескорыстным — не «златолюбцем», справедливым, приветливым, рассудительным. Что же касается его внешности, то новгородский летописец рисует ее с эпическими преувеличениями, неистово, но, увы, пользуясь литературными штампами своего времени: «нь възраетъ (рост) его паче иныхъ человек, и глас его акы труба в народе, лице его липе же акы Иосифа (разумеется, Прекрасного. — Авт.)».

Приглашение на роль Александра Невского было для Черкасова неожиданным, застало врасплох, как он сам говорит. Имя Сергея Михайловича Эйзенштейна было в его глазах окружено ореолом славы создателя «Броненосца „Потемкин“. Получить приглашение на совместную работу с выдающимся мастером, бесспорно, было очень лестно. Но одно обстоятельство вызывало опасения Черкасова: он считал, что Эйзенштейн подавляет индивидуальность актера, низводит его до положения типажа. По отношению к ранним фильмам Эйзенштейна это было отчасти верно.

Сомнения и колебания Черкасова усилились, когда он ранней весной 1938 года впервые встретился с режиссером и тот рассказал ему о замысле фильма и о главном его герое.

— Образ Александра Невского должен быть светлым, сильным и суровым! — подчеркнул Эйзенштейн. — Невский одержим одной идеей о мощи и независимости родины, он горит этой идеей и потому побеждает.

Черкасову казалось, что создание подобного образа лежит вне его актерских возможностей. Он продолжал себя считать острым характерным актером и опасался, что не сможет сыграть роль мужественного легендарного человека в должном ключе. И ведь может быть, что его актерской манере эпическое начало вообще противопоказано.

— Огонь, сдерживаемый мудростью, синтез, слияние того и другого — это основное в характере Александра. Вот задача для актера! — не раз повторял Эйзенштейн во время беседы с Черкасовым, как бы догадываясь о его внутренних, пока еще не высказанных опасениях.

Черкасов колебался. Эйзенштейн, напротив, был твердо убежден, что именно Черкасов и никто другой должен играть Александра Невского. Ведь с несомненным талантом и профессиональным мастерством Черкасова так чудесно сочетались его физические данные: огромный рост — «паче иных человек», сильный низкий голос — «акы труба в народе» — древний летописец остался бы доволен… Было еще одно, весьма немаловажное обстоятельство, внутренне роднившее актера с его героем и делавшее Черкасова, можно смело сказать, идеальным исполнителем роли Александра Невского, — обаяние самой личности Черкасова, не просто талантливого и чрезвычайно популярного актера, но человека с громадным темпераментом народного трибуна, обладающего широким политическим кругозором и уверенно вступающего на путь общественной и государственной деятельности. За несколько месяцев до встречи с Эйзенштейном заслуженный артист республики Николай Константинович Черкасов был выдвинут кандидатом в депутаты Верховного Совета РСФСР.

Постепенно внимательное чтение литературного сценария, изучение исторических материалов и беседы с Эйзенштейном сделали свое дело — образ Александра Невского все больше и больше привлекал Черкасова, заполнял его воображение, будил творческую фантазию.

В первых числах июня 1938 года съемочная группа «Александра Невского» прибыла в Переславль-Залесский, тихий маленький городок на берегу Плещеева озера. Все здесь дышало историей. Когда-то, после ссоры с новгородцами, в Переславле жил великий князь Александр Ярославич. Сюда являлись выбранные новгородским вечем послы, чтобы снова звать Александра на княжение. Отсюда начинался его путь к великой битве.

Вдоль берега чистого Плещеева озера — искусственное возвышение: Александрова гора… Часами бродили Эйзенштейн и Черкасов по городу и его окрестностям. Поднимаясь на древние стены и башни, видели они ту же самую землю, что расстилалась когда-то перед глазами Александра и его сподвижников. Что чувствовали они, о чем думали эти люди, строившие прекрасные соборы и сеявшие хлеб, искусные дипломаты и бесстрашные воины?.. Как постичь их жизнь и нащупать ту пульсирующую артерию, что через века соединила их с далекими потомками?.. И ответ, единственный, убедительный, был найден. «Это те же люди, что и мы с вами! Уже не камни зовут и твердят свою историю, а люди, складывавшие эти камни… Они родственны и близки советским людям любовью к своей отчизне и ненавистью к врагу. Всякая и всяческая архаика, стилизация, музейность и прочее поспешно уступают место всему тому, через что особенно полно способна проступать основная, единственная и непреклонная патриотическая тема нашего фильма». Это убеждение С. Эйзенштейна разделяли все, кто начал вместе с ним работать над фильмом «Александр Невский».

5 июня приступили к съемкам.

…Серебрится вода просторного Плещеева озера. Ровными линиями уходят вдаль поплавки рыбачьих сетей. Высокое светлое небо. Тянут рыбаки сеть и тихо начинают песню, словно переговариваются:

Внезапно врываются в песню, в мирные звуки летнего утра гортанные крики, шум, стоны и плач — то гонят монголы в Орду, в полон, русских людей. Несколько всадников подъезжают к берегу. Торопливо становятся рыбаки на колени, кланяются до земли, как будто совсем смирившиеся и покорные. Но что-то не понравилось монголу, и вот уже прогулялась его нагайка по согнутой спине. И, не выдержав, бросились люди на помощь товарищу, закричали, засуетились. Сейчас свершится недоброе: затопчут их конями, насмерть забьют нагайками… И тогда высокий, но, пожалуй, до сих пор самый незаметный и тихий парень, все еще по колено в воде склоняющийся над сетью, поворачивается на крик и спокойно говорит:

— Чего орете? Рыбу распугаете.

Саженными шагами парень подходит, бросает своим:

— Брось в драку лезть!.. — И, крепко взяв под уздцы коня, назидательно говорит разгоряченному и размахивающему нагайкой монголу:

— В дом входя, хозяев не бьют!

— Кто будешь? — озадаченно спрашивает всадник.

Парень отвечает:

— Князь здешний, Александр.

При этих словах раздвигаются занавески крытого паланкина, в котором везут большого монгольского начальника, показывается его лицо.

— Невский твое прозвище? — с любопытством спрашивает хан. — Ты бил шведов?

— Я, — почти равнодушно отвечает Александр.

— А здесь что делаешь?

— Рыбу ловлю, — все с той же обидной краткостью говорит князь.

Он держится без страха, просто, но неуважительно. Монгол вкрадчив, он как будто сочувствует князю:

— В Орду поезжай, большим человеком будешь. Нам воеводы нужны.

Александр отвечает:

— Есть у нас поговорка: с родной земли — умри, да не сходи.

Монгол иронически кланяется, забирается в паланкин, и двигается дальше его отряд. Сдвинув брови, смотрит вслед Александр.

— Доколе их не свалим, все так будет, — подходя к князю, говорит старик Никита. — Тяжелый народ, сильный, трудненько будет бить их.

— А есть охота? — сразу отбросив напускное равнодушие, живо спрашивает Александр. И, не дожидаясь ответа, подумав, добавляет для всех, кто рядом с ним: — С монголом подождать можно. Опасней татарина враг есть… ближе, злей, от него данью не откупишься — немец. А его разбивши, и за татар взяться можно.

— Ну что ж, немцы так немцы, — отвечает старик. — Тебе видней, с кого начинать, а нам, князь, все одно невтерпеж…

— Немца без Новгорода не окоротишь, — размышляет Александр. — С Новгорода немца брать надо. Последняя вольная Русь там.

Чувствуется, что он не в первый раз думает об этом, что уже созрел у него какой-то план действий.

Так начинался фильм, таким должен был впервые появиться на экране Александр Невский. Дальновидный политик, народный вождь, пламенный патриот, одержимый одной мыслью, одной благородной идеей, — таким был с самого начала задан характер Александра.

На первых съемках Черкасова не покидало внутреннее беспокойство. Ему казалось, что образ его героя слишком обобщен, что недостает ему живой, выразительной человеческой характерности.

— Не суховат ли сейчас Александр? — делился Черкасов своими сомнениями с режиссером и как аргумент в защиту своих мыслей приводил слова Горького: «Если герой не заставляет улыбнуться или засмеяться, это не положительный герой».

Черкасову-актеру все время хотелось расширить четкие границы намеченного Эйзенштейном образа, наделить Александра Невского какими-то, как он сам говорил, «теплыми человеческими чертами», которые могли бы вызвать улыбку зрителя. Он сам придумывал сцены и эпизоды, предлагая их Эйзенштейну. Так, Черкасову очень хотелось показать, как после боя Александр Невский, забыв на время о своей великой миссии, княжеском титуле, всяческих ритуалах, подъехал без всякой торжественности к обозу, попросил ковш меда или пива, потом лег на снег, полежал. Поднялся, спросил про Бус-лая и пошел его разыскивать.

Эйзенштейн не соглашался ни на какую бытовую или психологическую детализацию образа и все попытки подобного рода отвергал категорически.

Можно было подумать, что сбываются худшие опасения Черкасова — вот он, режиссер-диктатор, железной рукой сминающий все ростки актерской самобытности… И все-таки конфликта типа «волки и овцы» между Эйзенштейном и Черкасовым не возникло.

В актерском творчестве, как и во всяком искусстве, главным должно быть чувство и осознание целого, единого, общего. Если в театре актер, последовательно участвуя во всех этапах репетиционной работы, естественно врастает в живую ткань спектакля, то в кино дело обстоит гораздо сложнее. В силу особенностей кинопроизводства актер просто не может пройти через все этапы создания фильма. Кроме того, как правило, в работе над одним фильмом принимают участие театральные актеры различных направлений и школ. Поэтому кино требует от актера большего доверия к режиссеру как единственному человеку, точно представляющему себе конечный результат общей работы и отвечающему за ее художественную цельность. При всех прочих, равных с театром условиях киноактер должен обладать большей внутренней гибкостью и подвижностью, интуитивной чуткостью ко всем стилистическим особенностям создаваемого произведения. Стилистические особенности фильма «Александр Невский» диктовались и были строго обусловлены его идейным замыслом. Эйзенштейн задумал создать эпическую картину. А эпичность определяется не только масштабностью, грандиозностью изображаемых событий, но и точным отбором художественных средств, служащих наиболее полному раскрытию значительности и важности этих событий.

Бывают в истории такие эпохи, которые требуют от народа, нации полной самоотдачи, когда не должно быть места сомнениям и колебаниям, когда все разнообразные проявления народной жизни подчинены единой общей задаче. Само собой разумеется, что и тогда существуют счастливая или неразделенная любовь, ложь, предательство и семейные неурядицы, личные страсти и всевозможные мелкие интересы, которые представляются их носителям первостепенными, но не они вырисовывают лик времени. И чтобы ясно увидеть этот лик, необходимо отбросить случайное, расплывчатое или, напротив, излишне подробное. Не дотошное изучение психологии отдельного лица, а исследование психологии народа, действенных проявлений духа нации в решающие моменты ее истории — вот великая задача эпического произведения.

Очевидно и бесспорно, что борьба с тевтонскими захватчиками в XIII веке потребовала от русской нации средоточия всех ее сил. Вопрос заключался в том, как средствами кинематографа воплотить и донести до сегодняшнего зрителя этот духовный и эмоциональный накал далекого времени.

Фильм «Александр Невский» постоянно называют историко-биографическим. Но чья же биография рассказывается: Александра Невского, Буслая, Гаврилы Олексича, Ольги, Василисы или, может быть, кольчужного мастера Игната? И остается признать: если и говорится в фильме о чьей-то биографии, то это только «биография» Ледового побоища. Это событие настолько огромно, настолько касается каждого, что связывает в один тугой узел различные судьбы непохожих друг на друга людей, объединяет их и становится не индивидуальным, а общим психологическим стержнем их жизни в определенный период.

Но почему же все-таки после нескольких других вариантов («Господин Великий Новгород», «Ледовое побоище», «Русь») Эйзенштейн остановился на названии «Александр Невский»? Понятно, что «Господин Великий Новгород» и «Русь» не очень соответствовали избранному авторами материалу, требовали более широкого бытового и временного охвата событий, но почему не «Ледовое побоище», коль скоро речь идет именно об этом? В этом названии была бы доля объективизма, некое уравнение борющихся сторон, подчеркивание батального характера картины в ущерб человеческому, простая констатация исторического факта.

Является ли роль Александра Невского главной в фильме? В общепринятом смысле слова, конечно, нет. У Черкасова, к примеру, гораздо меньше экранного времени, чем у Н. Охлопкова в роли Буслая, и приблизительно столько же, сколько у Д. Орлова, игравшего кольчужника Игната.

Фильм Эйзенштейна не является жизнеописанием героя древности. Великий князь Александр Ярославич прожил долгую, богатую событиями жизнь. У него была большая семья, много братьев и сыновей, сложные взаимоотношения с Новгородом, и, наверное, он, как и все люди, знал минуты колебаний, душевной слабости. В картине Эйзенштейна мы ничего этого не видим. (Любопытно, что в некоторых эпизодах первоначально показывалась жена Александра Невского, при монтаже все эти сцены были убраны.)

Действие фильма охватывает события, происходящие в течение одного года. И это как раз то самое время, когда с особой силой раскрываются все лучшие качества Александра, то самое время, которое и вписывает его имя в историю.

В том, что Черкасов показывает Александра как идеального русского человека конкретного исторического времени, и заключается своеобразие, «индивидуальный стержень» созданного им образа.

Его Александр, как могучий поток, вобравший в себя многочисленные реки и ручейки, объединяет в своем характере все лучшие черты русского человека. В нем отвага и удаль Буслая, но без его безрассудного озорства, в нем спокойствие и достоинство Гаврилы Олексича, но без его излишней осторожности, сметливости, и добродушная лукавость Игната, но без его беспечности. Талант полководца и стратега, мудрость политика, страстная убежденность патриота — эти черты завершают нравственный облик Александра Невского в исполнении Черкасова.

Среди исполнителей на долю Черкасова выпала, пожалуй, самая трудная и ответственная миссия. И в том, что он блестяще справился с ней, помогло не только его актерское мастерство, но и высокое напряжение гражданских и общественных чувств, которыми он живет в то время и которые по своей природе и сути совпадали с чувствами воплощаемого им героя.

Майские и июньские предвыборные дни 1938 года явились для Николая Константиновича Черкасова большой школой подготовки к государственной деятельности. Коллективом Ленинградской кондитерской фабрики имени К. Самойловой он был выдвинут кандидатом в депутаты Верховного Совета РСФСР. Ему приходилось много выступать перед избирателями — рабочими, красноармейцами, студентами, советской интеллигенцией. Он встречался с сотнями и тысячами замечательных людей, выращенных революцией, беззаветно служащих делу социализма. «На последней неделе мне пришлось провести десятки таких встреч, и каждая из них явилась для меня источником радости, вдохновения, великой гордости за свою Родину, за великолепные социалистические победы», — писал Черкасов 28 июня 1938 года в «Ленинградской правде».

Он сам не ожидал, что сообщение о выдвижении его кандидатом в депутаты Верховного Совета РСФСР вызовет такой широкий общественный отклик. Рабочие одного из крупнейших передовых предприятий Ленинграда — завода «Электросила» — писали ему: «Нигде искусство и люди искусства так высоко не ценятся, как в нашей стране, как нашим великим народом. Уверены, что вам, представителю молодого артистического поколения, высоко поднявшего славные традиции русского театра, обеспечена единодушная поддержка избирателей». С борта ледокола «Ермак», находящегося в плавании, была доставлена газета «Сквозь льды». Моряки писали: «Кому, как не нам, ценить культурную и агитационную силу кино! В полярную ночь, на арктических зимовках, на плавающих судах кино является лучшим другом моряка. Мы хорошо знаем нашего кандидата как одного из молодых представителей советской кинематографии. Он отдает весь свой талант искусству, народу, Родине, и можно быть уверенным, что он с честью сумеет нести высокое депутатское звание, еще лучше будет служить делу социализма. Пусть же создатель образа профессора Полежаева, депутата Балтики, будет нашим депутатом в Верховном Совете РСФСР».

25 июня встреча Черкасова с избирателями Куйбышевского округа в саду Ленинградского Дворца пионеров затянулась далеко за полночь. А через несколько часов, утром 26 июня, одним из первых пришел Черкасов на избирательный участок.

В этот день ранним утром Черкасову была доставлена радиограмма-«молния» с борта нового советского ледокола «Иосиф Сталин». Приветствуя своего кандидата в депутаты Верховного Совета РСФСР, моряки Балтики сообщали ему о том, что взяли на себя обязательство досрочно закончить ходовое и сдаточное испытание корабля.

Доверие народа окрыляло Черкасова, придавало огромные силы и в то же время налагало великую ответственность.

В самый день выборов, 26 июня, Черкасову предстояло сниматься на «Мосфильме». «Из Ленинграда в Москву я вылетел на самолете. Трудно передать восхитительное зрелище, которое открылось перед нами. Огромные массивы колхозных полей, чистые разукрашенные села, деревни, города. В этот день с особым чувством я снимался в фильме „Александр Невский“, в фильме, воспевающем великий дух, доблесть и патриотизм русского народа», — вспоминает Черкасов.

…С высоты Вороньего Камня Александр всматривается в ледяную даль Чудского озера. Еще тонет в предрассветной мгле место будущего сражения. Сурово и вдохновенно лицо князя. Он готовится к решающей битве. Рядом с ним новгородцы — Гаврило Олексич и Буслай.

А внизу, под скалой, уже строятся русские ратники. Скрипят полозья саней, фыркают кони.

Начинает светать. Сверкнули вдали острия рыцарских копий — страшный тевтонский клин начал свое движение. Заволновались в русских рядах. А рыцари ближе, ближе, все убыстряется ход их закованных в железо коней.

Среди новгородцев растет волнение — почему же медлит их князь? Коробится кое-где линия русских войск — это десятки смельчаков хотят первыми встретить врага. А князь Александр все еще стоит на Вороньем Камне.

— Свинья! Свинья! — кричат люди, тревожно вглядываясь в надвигающийся рыцарский клин. Александр оборачивается на крик. Лицо его сразу меняется. В его словах решимость и гневный вызов врагу:

— Вот и бить свинью по рылу!

Смеются новгородские ратники. Спокойствие Александра ободряет, вселяет уверенность. Он не уйдет, не отступит. А князь дает последнее напутствие Гавриле Олексичу:

— Как ударит немец на Буслая, как завязнет свинья, главное — не торопись. А затем вместе справа и слева враз ударим…

На белом коне яростно врубается Александр в рыцарский фланг.

— За Русь! — перекрывая звон и грохот битвы, разносится его могучий голос.

Не зная устали, бьется Александр. Он грозен и весел.

— Носи — не сносишь, бросай — не сбросишь! — приговаривает он в такт своим без промаха разящим ударам, и рыцарь с разрубленным шлемом падает к его ногам.

Основной эпизод картины — Ледовое побоище — снимался летом, в тридцатиградусную жару. Это было вызвано многими причинами, в том числе и трудностями зимних съемок с их скудным солнечным освещением. На Потылихе, около киностудии «Мосфильм», большое поле было заасфальтировано, засыпано опилками, нафталином и солью, залито жидким мелом и стеклом.

Во время небольших перерывов участники съемок отдыхали прямо тут же, на берегу пруда, изображавшего Чудское озеро. Все смешивалось: «русские ратники», «кнехты», «псы-рыцари» в рогатых касках с эмблемами, напоминавшими фашистские знаки. Черкасов в боевых доспехах Невского сидел рядом с Эйзенштейном. Артисту поправляли грим. Во время съемок пот заливал лицо, грим не выдерживал.

В один из таких перерывов на Потылиху были доставлены свежие номера «Правды». Газеты быстро начали переходить из рук в руки. Большое внимание привлекло официальное сообщение ТАСС о том, что накануне японские милитаристы вторглись на территорию СССР и в течение всего дня вели бой, пытаясь захватить сопку Заозерную в районе озера Хасан, но встретили мощный отпор со стороны частей Красной Армии. Все были взволнованы. Кому-то не хватило газет, и люди спрашивали, что случилось. Черкасов поднялся и громким голосом прочитал сообщение.

— Смотрите, как наша историческая тема непосредственно перекликается с сегодняшним днем! — обратился он к окружающим.

В «Записках советского актера» Черкасов вспоминает:

«Съемки возобновились с большим подъемом. Исторические события, отдаленные от нас веками, разгром интервентов и изгнание их за пределы родной земли по-новому, с большой остротой воспринимались всеми участниками фильма в связи с последними политическими событиями, разыгравшимися на восточных рубежах нашей Родины. Историческая повесть о славе русского оружия осмысливалась и переживалась нами под непосредственным впечатлением сегодняшнего дня. И мы ясно понимали значение той великой, благородной патриотической темы, которой отдавали свой труд, которую раскрывали нашим будущим зрителям».

Фильм «Александр Невский» был снят в рекордно короткий срок — за пять месяцев. 1 декабря 1938 года он вышел на экраны.

Интерес к фильму был огромен. 24 декабря 1938 года под заголовком «Загадка Невского» Эйзенштейн записывает: «Упорство, с которым идут по два-три раза даже те, кто с первого раза недоволен…»

Зритель картину принял. В прессе появилось более ста восторженных рецензий. В статье «Картина о Руси» Вс. Вишневский писал: «Смотришь на экран и с гордостью говоришь себе: „Вот она, Русь! Вот как эта Русь много веков назад била полчища немецких псов-рыцарей!“ Эмоции зрителя усиливаются еще тем, что этот фильм, построенный на фактах древней истории, смело перекликается с современностью…»

Спустя какое-то время после выхода «Александра Невского» на экраны и до наших дней некоторые кинокритики, даже в общем благожелательно настроенные, не говоря уже о тех, кто вообще не признавал этого фильма, упрекали работу Эйзенштейна в плакатности, схематичности, прямолинейности. Эти же упреки (иногда косвенно) адресовались и Черкасову.

Главное во всех этих обвинениях — отсутствие индивидуальной психологической разработки характера героя. Так в рассуждениях критиков вновь ожили сомнения Черкасова. Но нельзя не согласиться с Вс. Вишневским, который писал в статье: «Собирание русского народа во имя защиты родной земли показано в фильме необычайно просто. Но эта простота не от бедности, а от умения создателей фильма найти синтетическое выражение глубокой идеи произведения».

На протяжении фильма характер героя не претерпевает изменений. Это давало повод говорить об отсутствии «живой динамики образа». Но она, безусловно, есть. Только особого рода. Это динамика полета стрелы, мощно посланной в цель. Горькое чувство при виде порабощенной родины сменяется неукротимым желанием защитить ее. Преодолевая обиды и личные счеты с новгородскими воеводами, становится Александр во главе русского войска. Не щадя собственной жизни, бьется с врагом. Побеждает и думает о будущем. В статье «Александр Невский» Эйзенштейн пишет: «Особенно пленял факт, донесенный летописями, о победителе, не теряющем на торжестве головы и удерживающем восторженные толпы строгим поучением, назиданием и предупреждением. Это человечески приближало его образ, связывало его с живыми людьми. Обаяние и талант Черкасова дописали его».

…Окруженный народом, как бы несомый на его плечах, поднимается Александр на паперть псковского собора.

— Все крик да крик, — весело говорит князь, — а о деле и думы нет, господа псковичи и новгородцы. Ох и бил бы я вас, хлестал нещадно, коли б проболтали вы Ледовую сечу, не простила б Русь ни вам, ни нам маломужества, так про это и помните, детям и внукам накажите, а забудете — вторыми иудами станете, иудами Русской земли. Слово мое твердо: найдет беда, всю Русь подыму. А отвалитесь на сторону, быть вам биту нещадно: жив буду, сам побью, а помру — так сынам закажу…

Когда в начале марта 1939 года Черкасов решил выступить с творческим отчетом перед колхозниками и сельской интеллигенцией, то для своей поездки он выбрал Псков и Псковскую область. После нескольких очень теплых встреч со зрителями в Пскове артист по приглашению Середкинского райкома партии отправился в рыболовецкий колхоз «Волна», в село Подборовье, расположенное совсем близко от того места, где семь веков назад произошло Ледовое побоище. В этом селе Черкасов не раз бывал во время съемок.

Стоит Подборовье на невысоких песчаных холмах, поросших соснами, на берегу Чудского озера. В семи километрах от него находится исторический Вороний Камень. Тогда по Чудскому озеру шла граница с буржуазной Эстонией.

Встречать Черкасова вышел весь колхоз, начиная от стариков и кончая детьми. Здесь же были бойцы с ближайшей пограничной заставы. Артист был взволнован сердечной встречей.

Затем Черкасова пригласили на обед в дом Ершовых. Сам хозяин — знатный колхозный бригадир — придирчиво отбирал рыбу, чтобы накормить дорогого гостя самой лучшей ухой. За столом собралось много народа. Старики рассказывали народные предания об Александре Невском и Ледовой сече. Тревожно было в мире, и разговор не мог не зайти о возможной войне, о сегодняшних фашистских «псах-рыцарях»…

После обеда Черкасов встретился с самыми любопытными зрителями — школьниками. А вечером в колхозном клубе был устроен просмотр «Александра Невского». Собрались не только местные колхозники, но и жители окрестных деревень. За 10—12 километров шли люди, чтобы повидать любимого артиста. До поздней ночи никто не расходился. Николай Константинович рассказывал о том, как снималась картина, о своей работе и творческих планах. Колхозники и бойцы погранзаставы говорили о чувствах, которые вызвал в них фильм, о своей готовности в любой момент встать на защиту Родины…

…Шумно и весело на Соборной площади Пскова. Поют, заливаются колокола на темной от дыма недавних пожарищ колокольне. Разгромлен враг, и город ждет победителей. Не выдержав, бежит толпа к городским воротам и вдруг останавливается.

В сожженные, искореженные городские ворота одни за другими въезжают сани. Это везут убитых. В руках мертвых горящие или уже потухшие, дымящиеся тонким дымком свечи. Земным поклоном кланяются люди своим погибшим защитникам…

А за санями с убитыми ратниками идут связанные и потерявшие спесь пленные рыцари. Понуро бредут кнехты.

Бурлит, волнуется Соборная площадь. Но тихо становится, когда начинает говорить Александр.

— А теперь суд чинить будем!

Стоит перед горожанами магистр фон Балк. Стоят латинские монахи, под чье благословение бросали в огонь детей. Стоят рыцари, убивавшие безоружных людей. С ненавистью смотрит на них народ. Александр говорит, глядя на кнехтов — простых немецких ратников:

— Кнехтов развязать бы. Что скажете?

Отвечает Микула:

— Подневольно шли, чего с них взять!

Кнехты удивлены, растерянны. Народ подбегает к ним, развязывает им руки, освобождает. Дружинники Александра подводят кнехтов к месту, где стоит князь. И Александр Невский обращается к ним:

— Идите и скажите всем в чужих краях, что Русь жива. Пусть без страха жалуют к нам в гости. Но если кто с мечом к нам войдет, от меча и погибнет. На том стоит и стоять будет Русская земля!

В конце тридцатых годов мальчишки долго играли в Ледовое побоище, а в начале сороковых вчерашние подростки с оружием в руках ушли защищать Родину.

Во время Великой Отечественной войны был учрежден орден Александра Невского. Многим сотням тысяч людей образ, созданный Черкасовым, сделал героя далекой древности близким и дорогим.

Фильм «Александр Невский» живет по сей день и со всей непреложностью доказывает, что тема защиты Родины вечна, как вечно само чувство любви к Отечеству.