"Наказание красотой" - читать интересную книгу автора (Шилова Юлия Витальевна)ГЛАВА 18Приехав в ресторан, я посадила Глеба за столик и пошла на кухню. Увидев Любку, стукнула ее по плечу и радостно изрекла: – Привет! Как настроение? – Нормально, – растерялась Любка. – А ты что на репетицию не приехала? Тебя все ждали, потом без тебя прогон сделали. Могла бы и предупредить! – Некогда мне репетировать! Я пасынком занимаюсь. Он как дите малое. За ним глаз да глаз нужен. Такой невнимательный, ужас! Боюсь, может где-нибудь заблудиться. Я за него головой отвечаю. Макар будет строго спрашивать! Любка хитро прищурилась: – Ой, Верка, не нравится мне все это! Что-то ты темнишь с пасынком! Видела я, как он вчера на твои сиськи пялился… – И как же он пялился? – Облизывался, как мартовский кот! – На меня все мужики так смотрят. Я уже привыкла, – усмехнулась я и, немного помолчав, сказала: – Любаша, а я замуж выхожу. Скоро свадьба. Так что готовься – свидетельницей будешь! – За Макара? – За его сынка. Открыв рот, Любка села на стул. – Ну что ты варежку разинула? – засмеялась я. – Смотри, муха залетит! Можешь Макару позвонить, сообщить ему новость. Настучать, так сказать. – Не буду я никому стучать, – надулась Любка. – Ты, Верка, сама не ведаешь, что творишь. Макар не станет церемониться. Возьмет и пристрелит тебя, как собачонку! – Не пристрелит, он ведь так любит своего сыночка! Сама подумай, убить невесту накануне свадьбы – ай-ай-ай, как нехорошо! Чмокнув Любку в щеку, я подошла к музыкантам, чтобы обговорить порядок выступления, затем отправилась переодеваться. За обычными заботами я быстро забыла о нашем разговоре, да и Любка больше не задавала никаких вопросов. Неделя пролетела незаметно. Мы с Глебом не вылезали из постели, но на людях никаких вольностей не допускали. К концу недели Глеб настолько созрел с женитьбой, что даже стал бояться моего отказа. «Ты, Верка, девушка непредсказуемая, – частенько говорил он. – Вдруг передумаешь? А я без тебя не могу…» Макар возвращался во вторник. Собираясь встречать его, я чуть больше обычного просидела перед зеркалом. – Веруня, пора, – глядя на часы, поторапливал меня Глеб. – Пора, самолет через час должен приземлиться! Поправив вырез на платье, я улыбнулась ему и направилась к выходу. В аэропорт мы приехали вовремя. Макар, увидев меня, радостно замахал руками. – Подожди минутку, сейчас я тебе цветы куплю, – закричал он, вытаскивая бумажник. Получив багаж, Макар подошел к нам, протянул мне красиво упакованный букет и, нагнувшись, поцеловал в щеку. Затем приобнял Глеба и восторженно произнес: – Глеб, мальчик мой! Ты так вырос, возмужал! Настоящим красавцем стал! Надеюсь, вы подружились! – Бросив на меня влюбленный взгляд, он гордо добавил: – А это, сынок, моя вторая половинка. Моя жена. Женщина, ради которой стоит жить. Ну, поедем домой! Верочка, мы с Глебом в твою машину сядем. Ты не будешь возражать? Молча кивнув, я села за руль. Джип, набитый братками, последовал за нами. «А они похожи, – думала я, изредка поглядывая в зеркальце, позволявшее видеть салон. – Одинаковые глаза, брови, скулы, даже мимика, и та одинаковая. Через двадцать лет Глеб будет точной копией своего отца…» Подъехав к дому, мы прошли в квартиру и расселись в гостиной. Макар, слегка приобняв меня за плечи, сказал: – Вот видишь, Веруня, какой у меня орел вырос! Ты и не знала, что у меня такой сын… – Не знала, – согласилась я, бросив взгляд на Глеба. – Да, Верочка, совсем забыл! – Раскрыв фирменный пакет, Макар извлек из него шикарную шубу до пят из спинок голубой норки. Накинув шубу мне на плечи, он восхищенно цокнул. – Веруня, ты такую хотела? – Такую, – кивнула я и, запахнув полы, сделала несколько кругов по комнате. Затем подошла к Глебу и встала рядом с ним. – Сынок, а тебе нравится? – спросил Макар. – Нравится, – побледнел Глеб, опустив глаза. – У красивой женщины должны быть красивые вещи, – улыбнулся Макар, вытаскивая сигарету. – Когда у тебя, сынок, появится красивая женщина, которую ты будешь любить больше жизни, не забывай баловать ее достойными вещами. Бабы страстно как любят дорогое, яркое, нарядное. Я свою Верку постоянно балую. – Папа, я уже встретил женщину, которую люблю больше жизни, – неестественно ровным голосом сказал Глеб. – Правда, сынок? И кто же она? Ты даже не представляешь, как я за тебя рад! Она осталась в России? Вы вместе учились? Кто ее родители? Ну, Веруня, – подмигнул мне Макар – я как чувствовал, когда говорил, что скоро нам с тобой внуков придется нянчить! Мальчик у меня хоть куда! Красавец, умница! Моя гордость. Ты, сынок, жениться, наверное, собрался? – Собрался, – уверенно кивнул Глеб, взяв меня за руку. – И если ты, папа, не дашь мне этого сделать, мне больше незачем жить. Я влюбился так, что по ночам не могу спать. Сердце уже все изнылось… – А почему я должен быть против? – не понял Макар. – Я ведь не изверг какой-то. Да и тебе уже двадцать пять лет стукнуло… Конечно, мне бы хотелось, чтобы ты до тридцати погулял, но уж коли решил, то никуда не денешься. Мне ли не знать, что такое любовь, сынок? Я вон как посмотрю на Верку – сердце аж из груди выскакивает. Бросить бы все к чертовой матери и жениться на ней, да только по рангу не положено… По воровским понятиям, законнику жениться нельзя, понятия уважать надо… Так где же твоя невеста? Езжай в Россию, вези ее сюда, мы тут такую свадебку закатим – закачаешься! – А мне не надо никуда ехать, – еще больше побледнел Глеб. – Моя невеста здесь. – Так ты приехал не один? Ах ты поганец, что ж ты сразу не сказал? Ну и где же она? – Я хочу жениться на Вере, – выдохнул Глеб, инстинктивно прикрывая меня собой. Закутавшись в шубу, я исподлобья посмотрела на Макара. Наши взгляды встретились. – На какой Вере? – Голос Макара осип, глаза побелели от бешенства. – На твоей Вере, папа! Вернее, раньше она была твоей, а теперь стала моей… Если ты меня по-настоящему любишь, благослови нас и разреши жить вместе. – Благослови нас, Макар, – прошептала я, опустив глаза. Макар, взревев, подскочил к Глебу, но Глеб, нисколько не уступавший папаше по комплекции, перехватил его руки. – Папа, не надо! Если ты хоть пальцем тронешь мою женщину, я этого тебе не прощу! – С каких это пор она стала твоей?! – истерично расхохотался Макар. – Это моя женщина! Понимаешь, моя! Да, ты мой сын, моя кровь и плоть, но это отнюдь не означает, что я должен отдать тебе ту женщину, которую люблю. Ты еще молод, соплив и глуп, а Верка баба прожженная. Она через все прошла. Думаешь, она без ума от тебя? Это она мне решила отомстить за то, что я ее фраера на тот свет отправил! Макар заметался по комнате, затем остановился как вкопанный и, засунув руки в карманы, заорал: – Верка, сука ты поганая! Ты что на сей раз задумала?! Я такие вещи не прощаю! Ты что, тварь, здесь спектакль устроила?! С сыном решила меня рассорить? – Не смей обзывать Веру! – злобно выкрикнул Глеб. – Ты же сам говорил, что, по воровским понятиям, законникам иметь семью не положено. Когда ты женился на моей матери, ты был обычным карточным шулером. А теперь, скажи пожалуйста, как взлетел! Учти, папа, я не вор. Я юрист и хочу жениться на любимой женщине, а главное – могу сделать это! Макар трясущимися руками достал из кармана пистолет и направил на Глеба. – Глеб, сынок, отойди. Я застрелю эту дрянь. Над нами смеются, разве ты не видишь? Эта сука стоит и усмехается. Ей смешно! – Если ты собрался стрелять, то стреляй в меня, папа, – тихо сказал Глеб, глядя в смертоносный зрачок. – Стреляй, папа… Что же ты медлишь? Опустив пистолет, Макар сел в кресло. – Я не буду стрелять, успокойся. Послушай меня, сынок. Верка хитрая, опытная баба. Она обведет тебя вокруг пальца. Она не любит тебя. Она вообще не умеет любить. Правда, один раз она втюрилась в какого-то пижона. Я его убил, и теперь она хочет мне отомстить. Не торопись, сынок! Посмотри, сколько вокруг интересных, порядочных девушек! Оставь ее мне. Я без нее не смогу жить. – Нет, папа. Я женюсь. Я принял твердое решение, и никто не сможет его отменить. Даже ты, папа. – Хорошо, сынок. Я уважаю твое решение. Я разрешу вам пожениться. Верка, иди сюда. В знак своего согласия я хочу поцеловать тебе руку. Забудем старое! – Не пойду, – отчаянно замотала я головой. – Глеб, я твоего папашу как облупленного знаю. Я к нему подойду, а он мне пулю в висок пустит! – Я же сказал, что не буду вам мешать. Подойдите ко мне оба. Я вас благословлю. Надеюсь, вы чисты и непорочны, как настоящие жених с невестой? – Мы уже были близки, папа, – спокойно ответил Глеб. Макар побледнел. – Идите ко мне, дети, – трясущимися губами сказал он. – Давайте помиримся и будем жить в любви и согласии. Глеб взял меня за руку и повел к отцу. Вид у него был торжественный, наверное, он чувствовал себя победителем… Макар, усмехнувшись, поднес мою руку к губам. – Ну что, отыгралась, сука! – прошептал он и, мгновенно изменившись в лице, с силой толкнул меня в грудь. Отлетев к стене, я почувствовала страшную боль в голове, но почему-то не отключилась. Затем все было словно в тумане… В комнате дрались двое: отец и сын… Потом вбежали братки и стали разнимать их. Что было дальше – не помню. Перед глазами завертелись красные круги, и я потеряла сознание. Очнулась я в сыром подвале. Голова казалась чужой. Шубы на мне не было. Платья, впрочем, тоже. Вместо него – жалкие обрывки, лишь отдаленно напоминавшие некогда красивый наряд. Поджав колени к подбородку, я дала волю слезам. Затем, захотев пить, на ощупь нашла железную дверь и, не жалея сил, заколотила в нее босой ногой. Как и следовало ожидать, к двери никто не подошел… Опустившись на холодный пол, я стала терпеливо дожидаться своей участи и сама не заметила, как уснула. Разбудил меня скрежет открывающейся двери. Узнав Макара, я вздрогнула. – Не дергайся, Верка, я не буду тебя бить,– глухо сказал он, протягивая мне руку. – Вставай, поехали! – Куда? – забеспокоилась я. – К моему сыну. – А где он? – В больнице лежит. Вены перерезал себе, чудак… Короче, вытащили его… Жалко мне сына, Верка! Он у меня единственный, да и такой, как ты, больше не найдешь… Ладно, женитесь. Считай, что ты отомстила. Мы квиты. – Нет, Макар, мы не квиты, – усмехнулась я. – Твой сын остался жив, а человек, которого я любила, умер. Так не честно! Макар взял меня за подбородок и сквозь зубы процедил: – Если ты убьешь моего мальчика, я тебя из-под земли достану, я тебе такую смерть придумаю… такую… Через час мы подъехали к больнице, где лежал Глеб. Я поднялась в палату, села на краешек кровати и постаралась улыбнуться. – Привет, Глеб! Папа разрешил нам пожениться… Глеб открыл глаза и, робко улыбнувшись, взял меня за руку. Макар, насупившись, отвернулся. Свадьбу играли в нашем ресторане. Столы ломились от дорогих закусок. Шампанское и водка лились рекой. Подгулявшие братки без конца кричали: «Горько!» – Ох, Верка, когда ты только угомонишься! – шепнула мне сидевшая по правую руку Любка. – Макар лет на десять постарел! – Ты бы лучше обо мне пеклась, а то жалеешь всех подряд, даже завидно становится, – обиженно буркнула я, неприязненно покосившись на пьяного Глеба. – Кончай пить, женишок! Водка не пиво, ее литрами не жрут. Может, ты забыл, что на собственной свадьбе находишься? – Не злись, Верка! У отца женщину отбить! Такое событие грех не отметить! – по-жеребячьи заржал Глеб, падая мордой в салат. – Эх ты, чучело! – вздохнула я и, с Любкиной помощью усадив Глеба на место, вытерла лицо новоиспеченного мужа салфеткой, Перехватив заинтересованный взгляд Макара, я подошла к нему и пригласила на танец. – Что-то твой благоверный совсем на ногах не держится. Смотри, уснул прямо за столом. – Макар укоризненно посмотрел на пьяного сына. – Он нормы не знает. Сразу видно, что раньше не пил, а может, наоборот… – Вот уж не думал, что тебе пойдет свадебное платье… – Свадебное платье пойдет любой женщине, а мне особенно. Подлецу все к лицу. – Это ты точно сказала! Выходишь замуж, а что дальше будешь делать с этим сопляком – сама не знаешь. Хотела сделать мне больно? Сделала, признаюсь. Так больно, что на сердце рубец образовался. Ладно, хоть с моим сыном снюхалась, вроде как под присмотром будешь. Ну и сука ты, Верка! Ну и сука! Когда торжество закончилось, мы с Макаром привезли бесчувственного Глеба домой и положили в гостиной. Затем я ушла в спальню и, сев на кровать, стала расстегивать свадебное платье. Макар нахально пристроился рядом со мной. – Папа, иди к себе! Дай мне выспаться, – не выдержав, фыркнула я. – Ну давай, говори… Кусни меня побольнее, – усмехнулся Макар. – Неужели тебе так дорог твой фраер? – Я не хочу обсуждать этот вопрос с тобой Выйди, пожалуйста, из комнаты, – с ненавистью посмотрела я на Макара. – Это еще не все, Макар, это только начало. Дальше будет хуже. Я хочу, чтобы ты наконец понял, что такое терять… Ты потерял меня, потерял сына, но это еще не все… Это слишком малая потеря… Я потеряла намного больше… Я потеряла любимого человека. Со временем ты узнаешь, что это такое… – Тогда мне лучше тебя пристрелить. – Стреляй, если считаешь, что так будет лучше… Не сказав ни слова, Макар завалил меня на спину и задрал подол. Я попыталась вырваться, но не смогла. – Пусти! Не смей трогать чужую жену! – Я только помогу расстегнуть свадебное платье, – тяжело задышал Макар. – Этот сопляк нажрался, как скотина, наплевав на все на свете. Да что он может тебе дать, этот щенок?! Ты прекрасно знаешь, что никто не даст тебе больше, чем я. – Это твой сын, Макар! – Сын? Да, сын… Я впервые в жизни возненавидел собственного сына и даже пожалел о том, что он у меня есть, – прошипел Макар, срывая с меня фату. «Что ж, не будем отказываться от брачной ночи…» – подумала я, стаскивая с себя ажурные чулки. Вдоволь натрахавшись, Макар ушел. Приняв освежающий душ, я нырнула под теплое одеяло и, закрыв глаза, вспомнила Михаила. На минуту мне показалось, что в комнате работает вентилятор. Огромные лопасти, быстро вращаясь, нагнетают прохладный воздух… «Миша!» – радостно вскрикнула я и… проснулась. Рядом со мной лежал бледный как полотно Глеб. – Вера, я вчера напился как свинья. Вообще ничего не помню. – Пить меньше надо! – Даже не знаю, как так получилось… У нас с тобой не было брачной ночи… Глеб ласково провел ладонью по моей груди, но в этот момент раздался стук в дверь. – Дети, идите кушать. Завтрак готов! – раздался голос Макара. – Папа, ты ешь. Мы придем позже, – поморщившись, крикнул Глеб. Через секунду стук повторился. – Сынок, не спорь с отцом! У вас была целая ночь. На сегодня намечено много дел. Я хочу познакомить тебя с нужными людьми. Немедленно вставайте, умывайтесь и за стол! – Замучил уже, – пробубнил Глеб, садясь. Я, не выдержав, рассмеялась. Смех мой отнюдь не был веселым, скорее он походил на истерику, которая могла закончиться не скоро. Услышав его, в спальню влетел испуганный Макар. Глеб быстро накинул простыню на мое голое тело и обиженным голосом сказал: – Папа, стучаться надо! У меня жена лежит раздетая. Что ты себе позволяешь? – Я думал, с ней что случилось… Веруня, кончай смеяться! Смотри, покраснела вся. – Нахмурившись, Макар перевел взгляд на Глеба: – А ну быстро за стол! Сидишь здесь в чем мать родила – ни стыда, ни совести! – А что я, по-твоему, должен делать? – возмутился Глеб. – Кого мне стыдиться? – Отца бы постыдился! Вон какой здоровый вымахал, а ума нет. Ляхи развалил, как мудак… – А какого черта ты в нашу спальню врываешься? – набычился Глеб. – Сегодня же снимем квартиру и уйдем! Будем жить отдельно. – А на что ты собрался жить отдельно? – прищурился Макар. – Ты сначала научись деньги зарабатывать! – Устрой меня на работу, я и буду зарабатывать. – А ты сам что-нибудь без отца можешь? – Я без тебя юридический с красным дипломом окончил. – Юридический ты окончил потому, что я постоянно посылал человека, который подогревал всех твоих преподавателей валютой. А за красный диплом мне ректору отдельно доплатить пришлось… Так что ты, сынок, в грудь себя не бей и не кичись… Ты без папы ноль без палочки. Без папы ты пустое место! – Тем не менее Верка за меня замуж вышла, а не за тебя, – гордо произнес Глеб, натягивая на меня простыню. – Я про Верку разговаривать даже не хочу! Ты ее пару недель знаешь, а я почти три года. Про нее отдельный разговор. – Ты, папа, мне в материальной помощи отказываешь? Хорошо! Мы все равно от тебя уйдем. У меня еще остались кое-какие деньги, чтобы квартиру снять. Будем экономить и попробуем прожить без твоей помощи! – Кто это будет экономить, Верка, что ли? – усмехнулся Макар. – Да она сбежит от тебя на следующий день. Она же не студентка, чтобы с тобой в нищете жить. Я тебе в материальной помощи не отказываю. Я хочу, чтобы ты во всем отца слушал и знал свое место. Жить будете у меня. Квартира большая, места всем хватит. А теперь одевайся, чисть зубы и быстро за стол. Я вновь рассмеялась, но уже совсем по-другому, и, дождавшись, когда за Макаром закроется дверь, принялась одеваться, Глеб натянул плавки, сплюнув, посмотрел на свое помятое отражение в зеркало и тихо спросил: – Ты не знаешь, что на него накатило? – Наверное, он на тебя разозлился за то, что ты вчера напился на свадьбе. Ему даже пришлось кое-что сделать вместо тебя. – Это ты о чем? – насторожился Глеб. – Например, он пригласил меня на танец, – улыбнулась я и вышла из комнаты. Вскоре мы сидели на кухне и мирно завтракали. – Вера, ты сегодня на репетицию пойдешь?– спросил Макар, отодвигая чашку. – Пойду, – кивнула я, помешивая ложечкой кофе. – Ты больше не будешь работать, – попытался возмутиться Глеб. – Я не хочу, чтобы моя жена пела в ресторане. Там мужики на тебя пялятся, как кобели. Все, будешь дома сидеть. Переглянувшись с Макаром, я сказала: – Сам дома сиди, а в мои дела не лезь. – Верка пятерку в месяц заколачивает, – поддержал меня Макар. – Без нее в ресторане выручка падает. Тебе таких денег не заработать. – Папа, ну что ты постоянно лезешь в наши отношения! – разозлился Глеб. – Это моя жена, и все семейные вопросы я буду решать сам. – Это моя невестка. Она мне не чужая. Мне еще тебя, тунеядца, куда-то пристроить надо. Ты что, хочешь, чтобы вы вдвоем на моей шее сидели? Верка баба самостоятельная. Она уже третий год при деле. – Ты какого черта меня тунеядцем обозвал? Сам меня к себе звал. Матери все уши прожужжал. Говорил: приезжай, сынок, устрою тебя на хорошую работу, все будет путем… – Я же не знал, что из твоего приезда получится… – Что? – Верку у меня из-под носа увел… На работу я тебя устрою. Сейчас вместе поедем. – Ладно, вы тут разговаривайте, а мне пора идти. – Отодвинув чашку, я встала и ушла в свою комнату. Переодевшись, села в машину и поехала в ресторан. Примерно за квартал до нашего заведения внимание мое привлекла ярко-красная спортивная машина, припаркованная у небольшого старинного костела. «Точь-в-точь такая же, как у Михаила…» – невольно притормаживая, с грустью подумала я. Захотелось выйти и посмотреть ее поближе. Повинуясь внезапно охватившему меня чувству, я захлопнула дверцу и направилась к «фольксвагену». Номера его говорили о том, что машина взята напрокат. – Вера! Верочка, это ты? – внезапно окликнул меня до боли знакомый голос. Вздрогнув всем телом, я обернулась. У ворот костела стоял Михаил. Чуть поодаль – его друг, которому я поцарапала руку в квартире Вадима. – Ты жив? – выдохнула я, смахивая слезы. – Как видишь… – Мне сказали, что ты мертв… – Тебя обманули… Михаил посадил меня в машину и привез в небольшое кафе на Влтаве. – Мне задело плечо, – заказав кофе, начал рассказывать он. – Я потерял сознание. – Мой товарищ отвез меня в больницу, где мне сделали операцию. Я вернулся домой, но без тебя не находил места… У нас единственный шанс, Вера! Сейчас мы с тобой поедем в аэропорт, и ты по поддельному паспорту улетишь со мной в Россию. – В Россию… – как эхо, повторила я. – В Россию, с тобой… – Ты не хочешь лететь? – напрягся Михаил. – Я хочу лететь… Просто… За два с лишним года я заработала кое-какие деньги. Они лежат в музыкальной шкатулке у Макара дома. Часть денег, правда, совсем незначительная, в банке… Я не сниму их так быстро… Я много работала, Миша, так много, что падала на пол от усталости… Я не могу все оставить… – Забудь про деньги, Вера! Главное, что мы вместе. Я не беден. Я смогу тебе компенсировать все потерянное. – Михаил, сжав мою руку, поднес ее к губам: – Ты едешь? – Еду! – крикнула я, бросаясь к нему на шею. Мы вышли из кафе и побежали к машине. В салоне нас ждал товарищ Михаила. – Моего друга зовут Савелий, – запоздало представил его мой любимый. – Как твоя голова? – улыбнулась я. – Зажила, – засмеялся Савелий и пересел за руль. Прижавшись к Михаилу, я закрыла глаза и подумала о том, что неимоверно счастлива, потому что любима, потому что люблю… …Как только самолет оторвался от земли, я дала волю своим чувствам. Перед глазами возник Карась, затем Макар, Глеб и все те, с кем пришлось пережить три долгих года. Убегая от прошлого, я хотела его забыть, навсегда вычеркнуть из памяти. Михаил крепко держал меня за руку, рядом с ним мне было тепло и уютно. Врать, играть и хитрить больше не хотелось. Вернее, в этом не было нужды. Наклонившись к Михаилу, я шепнула ему: – Миша, пока тебя не было, здесь столько произошло… Я вышла замуж… – За Макара? – Нет, за его сына. – Неплохой ход, – засмеялся Михаил, шутливо дергая меня за длинную челку. – Разберемся! Сделаем новый паспорт и оформим новый брак. Делов-то… Улыбнувшись, я изо всех сил сжала его пальцы… |
||
|