"Под покровом тайны" - читать интересную книгу автора (Паркер Юна-Мари)

Глава 17

Знакомый вид величественного, украшенного цветами вестибюля отеля «Ройал-Вестминстер» заставил сердце Джесики учащенно забиться. Казалось, она отсутствовала целую верность, но здесь ничего не изменилось. Тот же персонал в темно-зеленой униформе спокойно и умело выполнял свою работу. Та же привычная суматоха, связанная с приезжающими и отъезжающими, те же горы багажа, запах дорогих духов, кожи и лилий. И та же разноголосица многоликой толпы туристов. Джесика остановилась и огляделась с чувством дежа вю, надеясь, что, может быть, ей удастся снова устроиться сюда на работу. Ее не оставляло ощущение, что она никогда не покидала отеля и время, проведенное с Бернардом, было всего лишь удивительным сном. Джесика посмотрела на вращающиеся стеклянные двери, и ей показалось, что он вот-вот войдет, оглядывая все своими удивительными глазами. Затем она перевела взгляд на кресла среди растений и вспомнила, как сидела там и разговаривала с ним. Неужели это действительно было? Казалось, совсем другая женщина когда-то ходила здесь, стуча высокими каблучками по блестящему мраморному полу, полная восторженной любви к человеку, которого едва знала. Сейчас она значительно повзрослела и стала более мудрой. Стоя в вестибюле, Джесика пыталась воскресить прошлое.

Во время вчерашнего телефонного разговора главный менеджер Кеннет Вулфсон, который всегда любил ее, сказал, что может встретиться с ней в четверть двенадцатого. Джесика обрадовалась, надеясь, что займет прежнюю должность и тут же приступит к любимой работе с еще большим рвением, чтобы как можно скорее забыть о своих ошибках. У нее было только одно желание: вернуться на работу и возобновить прежнюю жизнь. Только в этом случае она сможет забыть ° своей боли. Утром, выезжая из дома родителей в графстве Суссекс, она поклялась, что никогда больше не допустит подобного безумия. Нельзя позволять сердцу управлять головой. Это ведет к пагубным последствиям. Из-за этого она могла поплатиться своей карьерой.

Джесика взглянула на часы. Было десять минут двенадцатого. Сейчас она поднимется на третий этаж, где расположены офисы руководства, и получит назначение. Волнуясь, Джесика подошла к лифту. Она уже чувствовала, как снова вливается в жизнь отеля. Проходя мимо пристенного столика около офиса Кеннета Вулфсона, она по-хозяйски посмотрела на цветы и задержалась, чтобы поправить букет. «Как я могла представить свое существование без отеля?» – подумала она.

Кеннет Вулфсон радушно приветствовал ее, все такой же чисто выбритый и розовощекий, в элегантном, хорошо выглаженном костюме. От него исходил приятный аромат лосьона после бритья.

– Какой приятный сюрприз, Джесика, – сказал он, пожимая ей руки. – Я думал, мы не скоро увидимся.

Несмотря на свое решение держаться спокойно, Джесика покраснела до корней волос, садясь напротив него. Внезапно она почувствовала, что волнуется еще больше, чем при первом собеседовании, когда устраивалась на работу в восемнадцать лет.

– Я не думала, что вернусь, – ответила она, пытаясь придать голосу веселые интонации. – Боюсь, это была большая ошибка с моей стороны.

Кеннет Вулфсон добродушно улыбнулся:

– Хорошо, что все закончилось так. Могло быть и хуже. Ты ведь могла бы выйти замуж за Бернарда Шеллера или родить от него ребенка.

– Это верно. – Джесика горячо поддержала его, энергично кивая головой. – Теперь я очень жалею, что ушла из отеля!

– Все это часть жизненного опыта, Джесика. К сожалению, мое поколение вынуждено было терпеть, совершив до свадьбы ошибку. У нас не было возможности испытать судьбу до брака. Мы были скованы моралью. – Он тяжело вздохнул, как будто говорил о собственном опыте.

– Так я могу надеяться?.. – смущенно начала Джесика, широко раскрыв голубые глаза и пытаясь улыбнуться.

– Я попросил тебя приехать и встретиться со мной сегодня утром, потому что хотел объяснить сложившуюся ситуацию.

Что-то в его голосе вызвало у нее волнение, и она почувствовала, что нелегко будет упросить его снова взять ее на работу.

– Обещаю, теперь я ни за что не уйду! – горячо сказала Джесика. – Я знаю, что поступила глупо, но теперь я стала другой и очень хочу снова работать здесь.

Вулфсон откинулся назад в своем роскошном кожаном кресле, теребя в руках кинжальчик для вскрытия писем. Не глядя на Джесику, он медленно произнес:

– Дело не в этом. Я знаю, ты профессионал до кончиков ногтей, и очень ценю то, что ты не оставила работу, пока мы не нашли замену. Я решил встретиться с тобой лично, потому что хотел объяснить – в данный момент в отеле нет вакансий.

Лицо Джесики осунулось, и на нем отразилось разочарование.

– Неужели ничего нет? – прошептала она.

– Ничего. Все должности заняты, и, честно говоря, не знаю, когда появится что-нибудь. Мне очень жаль, Джесика. Мы действительно хотели бы, чтобы ты снова работала у нас. – Он сочувственно улыбнулся, увидев, как она расстроилась.

– Вы полагаете, что такая же ситуация и в других отелях концерна «Голдинг труп»? О, я не вынесу этого! – запричитала она.

– Я сделал вчера несколько запросов относительно тебя, – сказал Вулфсон, – но мне сообщили, что в настоящее время ничего нет, кроме должности помощника банкетного менеджера в отеле, находящемся в Дюбае. Однако у тебя совсем другая квалификация. Ты ведь занималась гостиничным бизнесом, а сейчас все эти должности заняты.

Джесика была разочарована. Она ни на мгновение не сомневалась, что сможет найти работу в «Голдинг груп». Если не в «Ройал-Вестминстере», то по крайней мере в других отелях концерна.

– О Боже… Зачем я только тогда уехала! – воскликнула она. – Как я могла допустить такую глупость? – Джесика в отчаянии всплеснула руками. – Это было просто безумие! Я отказалась от своей карьеры… от своего будущего… от всего, к чему стремилась столько лет! – Ее накрашенные ногти впились в ладони, она была готова разразиться слезами.

– Я очень сожалею, Джесика, – сказал Вулфсон, стараясь утешить ее. – В самом деле, если что-нибудь появится, я немедленно дам знать. А пока почему бы тебе не отдохнуть? Посвятить немного времени себе?

– Я уже достаточно наотдыхалась! – горячо ответила Джесика. – Так долго, что хоть плачь. Я хочу работать, иначе умру.

Губы Кеннета тронула улыбка: Джесика всегда все драматизировала до предела.

– Может быть, тебе стоит обратиться в какой-нибудь другой гостиничный концерн? – предложил он. – Возможно, у них есть вакансии.

– Я попробую, но это совсем не то. О, вы уверены, что не можете никуда пристроить меня? – Джесика смотрела на него умоляюще.

– Мне бы очень хотелось иметь такую возможность, дорогая. – Он печально покачал головой.

– Ну что ж. – Она поднялась с грустным видом. – Если вы услышите в коридоре громкий хлопок, то знайте – это я застрелилась!

Вулфсон засмеялся.

– В таком случае не слишком пачкай ковер. В отличие от представителей бизнеса у нас проблема с уборщиками. До свидания, Джесика. Береги себя… – Он с чувством пожал ей руку. – И желаю тебе удачи.

– Спасибо. Мне она очень необходима! – Приняв беззаботный вид, чтобы скрыть, насколько она удручена, Джесика – выскочила в коридор и быстро покинула отель. Шумное движение по Гайд-парк-Корнёр несколько притупило ее чувства.

«Проклятие! Проклятие! Проклятие!» – стучало у нее в голове. Она быстро шла по Найтсбриджу в направлении «Харродза». Джесика не знала, куда идет и что делает, – настолько была подавлена и опустошена. У нее не было работы, и негде было жить. То, что у нее теперь нет любимого, имело меньшее значение. Сейчас она могла вполне обойтись без мужчины, но без работы – никак. Ей претила мысль о том, чтобы вернуться к родителям. Они жили в сельской местности, были очень милыми, приятными людьми, однако жизнь там была слишком скучной.

Затем ей в голову пришла блестящая идея. Она полетит в Нью-Йорк, к Мэделин! Проведет там пару недель, обо всем расскажет лучшей подруге и немного отвлечется от своих проблем, а потом подумает о новой работе.

Зимним, морозным утром, когда над соломенными крышами старых домов вился дымок из труб и туман опускался на обледенелую землю, сонная деревушка Шерстон начинала постепенно просыпаться. В Милтон-Мэноре слуги уже развели огонь в каминах, раскрыли плотные шторы на окнах и приготовили завтрак в большой, в деревенском стиле кухне. Дженкинс, в своем лучшем костюме из саржи, слегка лоснящемся на спине и на локтях, находился поблизости, начистив до блеска старенький «райли» и ожидая вызова. Сегодня он должен отвезти Мэделин и Карла в Мередит-Хаус – на встречу с Камиллой и очень волновался.

– Это довольно щекотливая ситуация, – сообщил он жене.

– Тогда зачем ты вызвался отвезти их туда? – спросила она. – Они могли бы и сами доехать, не так ли?

– Это было бы не совсем правильно, – возразил Дженкинс. – Миссис Мэделин нуждается в человеке, который знает, что к чему. Мистер Делани не очень подходит для этой роли. Вчера вечером он выглядел более взволнованным, чем она!

– Но ведь он ее муж! – настаивала миссис Дженкинс.

– Да, но я знаю миссис Камиллу, а он нет. Если что-нибудь случится, я смогу защитить миссис Мэделин.

– А что может случиться? Ты говорил, ее мать, как кочан капусты… ничего не соображает.

Дженкинс кивнул.

– Это верно, но нельзя все знать наперед. При виде дочери она может вспомнить что-нибудь, – мрачно добавил он.

Мэделин и Карл ожидали в холле, когда Дженкинс подал автомобиль к парадной двери. Одетая в плотное красное пальто и черные кожаные сапожки, Мэделин села на заднее сиденье и всю дорогу держалась за руку Карла.

Последние пару дней они стали ближе друг другу, чем когда-либо прежде. Их отношения укрепились благодаря изобретательности Мэделин, которая устранила Кимберли из их жизни и упрочила их брак. Тем не менее она очень нервничала сейчас, хотя завеса таинственности приоткрылась и ей стало многое известно о Камилле. Через час она должна встретиться лицом к лицу со своей матерью и не знала, что ее ждет. Какова эта женщина, которая была готова принести в жертву сатане свое дитя? Мэделин непроизвольно содрогнулась, и Карл обнял ее за плечи.

– Ты можешь отказаться от поездки, – мягко сказал он.

– Конечно, – согласилась она, – но мне кажется, я должна пройти через это. Избавиться от призрака раз и на – всегда, положить конец многолетним размышлениям и сомнениям. Кроме того, мне хочется удовлетворить свое любопытство. Если я не увижу свою мать сейчас, то всю оставшуюся жизнь буду думать, какая она на самом деле.

– Ты должна помнить, дорогая, что она больная женщина и те зловредные люди хотели использовать ее, потому что в то время она была очень уязвима. Она сама не знала, что делает, в ту ночь, когда привела тебя в амбар, – уверил ее Карл.

Дженкинс хрипло откашлялся на переднем сиденье автомобиля.

– Мистер Делани прав, – вмешался он. – Миссис Камилла была прелестной молодой женщиной, пока они не околдовали ее и не сбили с пути истинного.

– То же самое говорил мой дед, – сказала Мэделин. – «Сбили с пути истинного». Но я все-таки не могу понять, как женщина могла дойти до такого…

Карл ласково прижал ее к себе.

– Постарайся не думать об этом. Помни, что ты едешь к женщине, которая впала в прострацию много лет назад и фактически ничего не воспринимает с тех пор.

– Я постараюсь, – неуверенно сказала Мэделин. Мередит-Хаус выглядел удивительно обыденно. Это было большое строение из красного кирпича на обширной территории, отделенной от дороги высокой стеной. Ворота охранялись людьми в униформе, и это было, пожалуй, единственным свидетельством, что здесь не просто поместье богатого землевладельца. Длинная извилистая дорожка, по обеим сторонам которой росли высокие рододендроны, была в хорошем состоянии, а лужайки в это туманное зимнее утро выглядели ухоженными. Несколько человек, кутаясь от пронизывающего ветра в теплые пальто, прогуливались парами. Медсестра в темном одеянии толкала кресло-коляску с пожилой женщиной.

Сердце Мэделин сжалось от боли и тревожно забилось. Взяв себя в руки, она вышла из машины и твердой, решительной походкой направилась к входу. За ней следовал Карл, последним медленно шел Дженкинс, сжимая в руке букет кремовых рождественских роз из сада старого дома Камиллы.

В нос Мэделин ударил запах дезинфекции и мастики для натирки полов, когда она вошла в большой, скудно обставленный, но довольно теплый и приятный на вид холл. Широкая лестница вела на следующий этаж, а влево и вправо от холла тянулись коридоры, по обеим сторонам которых располагались комнаты с номерами на дверях. Мэделин заколебалась, не зная, куда идти. Здесь не было ни стола регистрации, ни справочного бюро, и она уже хотела обратиться за помощью к Дженкинсу, как вдруг кто-то сзади крепко схватил ее за локоть. Мэделин испуганно вскрикнула, охваченная паникой. Тот, кто подкрался сзади, должно быть, узнал ее! Она со страхом обернулась, ожидая увидеть сумасшедшее лицо матери. Но с облегчением воскликнула:

– Папа! Как ты оказался здесь?

Джейк, как всегда безупречно одетый, улыбнулся, обнял ее и крепко прижал к себе.

– Неужели ты думала, что я оставлю тебя одну перед таким испытанием, Мэдди?

Мэделин прильнула к нему, внезапно ослабев и едва не плача.

– Папа, я так рада видеть тебя! Но как ты узнал?.. – Затем она вопросительно посмотрела на Карла. Тот улыбался. Значит, это он сообщил Джейку, что она собирается навестить Камиллу сегодня! Карл попросил его прилететь, чтобы отец был рядом с ней в ответственный момент. – Спасибо, Карл! – прошептала Мэделин с благодарностью.

Она знала, что ему не очень хотелось видеть Джейка так скоро, чтобы не обсуждать поведение его бывшей секретарши, но ради нее он все-таки попросил отца приехать.

– Я подумал, что в такой момент присутствие отца поможет тебе, – прошептал Карл.

– Я уже виделся с заведующей, – сказал Джейк. – Камилла сейчас в своей комнате. Ну что, пойдем к ней?

Мэделин посмотрела в глаза отцу, снова почувствовав себя маленькой девочкой, во всем зависевшей от него.

– Папа? – Она заколебалась.

– Что, Мэдди?

– Я знаю, что она принадлежала к сатанинской организации, занималась колдовством и хотела принести меня в жертву. Мне также известно, что если бы не ты и Дженкинс, возможно, сегодня меня бы не было в живых… – Ее голос понизился до шепота.

Джейк посмотрел на нее с выражением тревоги в темных глазах.

– Теперь ты понимаешь, почему я никогда не упоминал ее имени и не хотел, чтобы ты знала о ней. Я боялся, что это может слишком сильно подействовать на тебя. Представь только! Ребенок узнает, что мать была готова принести его в жертву, то есть убить, в соответствии с диким религиозным ритуалом! Правда была настолько страшной, что я и Пэтти решили сказать тебе, что твоя мать умерла… Это была, конечно, ужасная ложь, не так ли? С того момента, когда я и Дженкинс спасли тебя, прервав церемонию, Камилла перестала существовать для всего мира. Она не понимает, что происходит сейчас, и мне сказали, сознание никогда не вернется к ней.

– Как ты мог вынести все это, папа? – спросила Мэделин. Джейк молчал, и морщины на его лице, казалось, стали еще глубже. Затем он улыбнулся и, наклонившись, поцеловал ее в щеку.

– Только благодаря тебе, милая, – ответил он. Затем тихо добавил: – Так мы идем?

Мэделин кивнула и, оставив Карла и Дженкинса в холле, поднялась вместе с Джейком по лестнице на второй этаж, где в одной из комнат Камилле предстояло увидеть мужа и дочь.

Звонок у входной двери эхом разнесся по Милтон-Мэнору и достиг ушей Хантера, который находился в погребе, выбирая бутылки с вином для предстоящего уик-энда. Он, тяжело дыша, поспешил к входной двери. На каменных ступеньках крыльца стояла хорошенькая блондинка в ворсистом шерстяном бежевом пальто, в черных шерстяных чулках и в черных сапожках на высоком каблуке. Она топталась на месте, чтобы согреться, склонив голову набок. Хантер тут же вспомнил горных овечек. Он видел их однажды в Шотландии во время отпуска. Они прыгали по скалам на тонких черных ножках, а их тела были похожи на шерстяные валики. При этом они имели привычку смотреть на вас, склонив голову набок, почти как люди.

– Скажите, пожалуйста, миссис Делани дома?

Хантер приподнял брови, взглянув на местное такси позади нее и на шофера, выгружавшего многочисленный багаж. Теперь он вспомнил эту молодую леди. Она и ее друг гостили в Милтон-Мэноре в этом году.

– Извините, но мадам нет дома, – сказал он, затем осторожно добавил, так чтобы не обидеть гостью: – Она договаривалась с вами о встрече?

– Нет. В этом-то все и дело! Хочу сделать ей сюрприз. Я звонила в Нью-Йорк, и мне сказали, что миссис Делани здесь! Долго ли она будет отсутствовать?

– Полагаю, несколько часов. Она и мистер Делани отправились с визитом, – дипломатично добавил он.

Маленькая фигурка захлопала в ладоши в черных шерстяных перчатках:

– Превосходно! Я могу устроиться до ее возвращения, и она будет потрясена, увидев меня здесь!

«Несомненно, будет потрясена», – подумал Хантер, но ничего не сказал. Годы, проведенные в должности дворецкого, научили его, когда можно говорить, а когда следует и промолчать.

Голубые кукольные глаза весело блеснули.

– Вы помните меня? Я останавливалась здесь раньше. Меня зовут Джесика Маккен, и я давняя и лучшая подруга миссис Делани. Уверяю вас, она будет в восторге, увидев меня. Я хотела удивить ее своим приездом, но так как она отсутствует, это даже еще лучше. Вот подождите, пусть она только войдет! – Джесика переминалась с ноги на ногу, ожидая, когда шофер перенесет ее чемоданы в холл. Она протянула ему плату за проезд плюс щедрые чаевые.

Хантер все еще пребывал в глубоком оцепенении, не зная, что делать с этой необычной молодой леди, когда она повернулась к нему с серьезным и озабоченным выражением лица.

– Послушайте, я знаю, вам кажется, что я сошла с ума, но мне действительно хочется удивить миссис Делани. Она думает, что я на другом краю света. Я вовсе не собираюсь воровать столовое серебро или что-либо другое и обещаю, что она действительно будет рада видеть меня, когда вернется.

Сопротивление Хантера рухнуло. Со слабой улыбкой он пропустил ее в холл.

– Вы не против подождать в библиотеке? – предложил он. – Здесь тепло, и, может быть, вы выпьете чашечку чая, пока для вас готовят спальню?

Джесика приветливо похлопала ресницами, показывая, что высоко оценила его любезность.

– Хантер, да вам следует работать в пятизвездочном отеле. Зря тратите время в частном доме. Вы могли бы быть потрясающим мажордомом!

Хантер с испуганным видом провел ее в библиотеку, потеряв дар речи.

– Благодарю, – сказала Джесика, снимая свое широкое шерстяное пальто, которое Хантер с почтением при – нял, как будто оно было из бесценного соболя. —

Хантер, не могли бы вы оказать мне большую услугу? – попросила она, сцепив свои тонкие руки. – Не могли бы вы спрятать мой багаж?

– Спрятать, мадам? – удивленно повторил он.

– Да, так, чтобы его не было видно. Иначе, если миссис Делани вернется до того, как будет готова моя комната, сюрприза не получится.

Губы Хантера тронула улыбка против его воли.

– Хорошо, мадам.

Сидя перед пылающим камином, Джесика с любопытством осматривала библиотеку. Резной потолок, каминная полка из старого мрамора и стены, заставленные книгами от пола до потолка, создавали атмосферу спокойствия, от чего она сразу почувствовала себя как дома. Если бы ей пришлось жить в сельской местности, то она предпочла бы иметь именно такой дом, как Милтон-Мэнор. В нем привлекали основательность и тепло, а когда она посмотрела в окно, перед ее взором открылись чудесные, несмотря на зимний холод, сады. По лужайкам расхаживали, взмахивая крыльями, большие черные грачи, похожие на спешащих куда-то монахов, и Джесика улыбнулась, вспомнив свое безоблачное детство с родителями.

Хантер принес ей чай в рокингемском фарфоре на серебряном подносе.

– Ваша комната будет готова через несколько минут, мадам. Прошу прощения за задержку. Может быть, еще чего-нибудь желаете?

– Нет, благодарю, – сказала Джесика, пораженная его манерами. Он был именно таким человеком, какого она всегда искала, работая в «Ройал-Вестминстере»: вежливого, но не раболепного; предвидящего потребности гостей, но не навязывающего им того, чего они не желают; дружелюбно настроенного, но не фамильярного.

– Вы никогда не думали о том, чтобы поработать в отеле? – внезапно спросила Джесика, в то время когда Хантер подкладывал дрова в огонь.

– Я всегда служил в частном доме, мадам. Я не возражал бы против работы, скажем, в небольшом привилегированном отеле, но не думаю, что мне понравилось бы в крупных заведениях. По-моему, они безлики. – Он стоял, ожидая, как хорошо вышколенный слуга, когда она даст понять, что разговор окончен, так как знал, что с его стороны невежливо прерывать беседу.

Джесика, хорошо знавшая, как должен вести себя в подобных случаях высококлассный персонал отеля, понимающе улыбнулась. Этот дворецкий был просто сокровищем. Если бы Мэделин понимала это, то обязательно забрала бы его с собой в Америку.

Выпив ароматного чая с лимоном, Джесика решила освежиться перед возвращением Мэделин. Хантер сказал, где находится ее комната, и она, выйдя из библиотеки, пошла через холл, чтобы подняться по лестнице наверх. Двери в гостиную и столовую были открыты, так что она могла видеть почти все комнаты. Джесика не заметила всей красоты дома в прошлый раз, потому что была слишком расстроена, намереваясь сообщить Эндрю о своем продвижении по службе. Но сейчас, внимательно осматривая комнаты, она поняла, насколько изысканными они были: с большими окнами, выходящими в сад, красивыми мраморными каминными полками и потолками, украшенными узорной лепниной. Это было бы прекрасным местом для…

Внезапно она прижала ладони к губам, подавив возглас. Есть прекрасная идея! Изумительная, потрясающая, фантастическая идея! Как ей раньше не пришло это в голову? Она возбужденно обхватила себя руками. Ее идея настолько превосходна, что должна быть немедленно воплощена! Прыгая сразу через две ступеньки, Джесика взлетела наверх и остановилась, что-то подсчитывая в уме. Вместе с верхним этажом получалось восемнадцать или девятнадцать спальных комнат. Конечно, ванных недостаточно, но места для дополнительных хватало…

С лихорадочным волнением она бросилась в предоставленную ей спальню и, открыв небольшой секретер у окна, схватила несколько листов писчей бумаги с тиснением – адресом Милтон-Мэнора. Усевшись на кровать с ситцевым покрывалом, Джесика начала считать. Она вспомнила: во время последнего визита Эндрю говорил Мэделин, что этот особняк может стоить свыше полумиллиона фунтов. Учитывая дополнительные переделки и оформление, установку современного немецкого кухонного оборудования из нержавеющей стали плюс фаянсовую посуду, ножи, кровати, постельное белье и одеяла…

Список все рос и рос, пока Джесика не подвела под цифрами жирную черту и не начала их складывать. Глубоко вздохнув, она наконец получила общую сумму. Для того чтобы преобразовать Милтон-Мэнор в пятизвездочный, первоклассный загородный отель, о каком она всегда мечтала, требовалось около семи миллионов фунтов! Ее расчеты продолжались вместе с ростом честолюбивых стремлений. Текущие затраты тоже будут достаточно большие: тепло, электричество, первоклассный персонал, «роллс-ройс» для доставки гостей со станции, цветы в каждой комнате, еда и вино высшего качества…

Охваченная сладостным предвкушением, Джесика продолжала сидеть на кровати, предаваясь мечтам. Она была уверена, что отель быстро окупил бы все расходы. Эта уверенность была основана на большом опыте работы в «Годдинг груп». Однако сначала надо договориться с Мэделин. Впрочем, здесь не ожидалось проблем – она собиралась продать поместье, как только унаследует его.

Бежевая краска стен, зеленый линолеум на полу, предохранительные решетки на окнах и замки на дверях отличали Мередит-Хаус как заведение для умалишенных. «Однако оно не похоже на тюрьму», – подумала Мэделин, следуя за отцом по коридору. Скорее атмосфера этого здания напоминала частный приют с усиленной охраной.

Комната номер восемнадцать запиралась только по ночам. Джейк открыл дверь и тихо вошел, за ним Мэделин. Возле окна в кресле сидела невзрачная женщина средних лет. Руки ее были сложены на коленях, седые волосы коротко острижены, а голубые глаза казались безжизненными. Камилла смотрела вперед. Взгляд ее был бессмысленным, она не замечала присутствия посетителей.

– Здравствуй, Камилла, – услышала Мэделин голос Джейка. Камилла никак не отреагировала.

– Я привез Мэделин повидать тебя, – продолжал Джейк, и в голосе его чувствовалась боль. Прелестная молодая женщина, которая когда-то стала его женой и матерью его ребенка, казалось, не имела ничего общего с этим похожим на зомби созданием. Ее глаза уже давно не вспыхивали живым огнем. – Ты помнишь Мэделин? – спросил он, вглядываясь в ее лицо, хотя знал, что это бесполезно. Камилла была неспособна воспринимать что-либо, и, может быть, подумал он, для нее это лучше.

Однако сердце его разрывалось от боли. Он потерял жену, а Мэделин – мать, и все из-за негодяев, которые завладели умом и душой Камиллы. Какой-то демон заставил ее поверить в сатанизм. А теперь от Камиллы осталась лишь пустая жалкая оболочка. Джейк коснулся руки Камиллы, та оставалась безучастной.

Из глаз Мэделин внезапно брызнули слезы – детские слезы, не выплаканные с тех пор, когда она была маленькой девочкой, нуждающейся в матери. Тогда в ее воображении Камилла была сказочной королевой, ласковой и любящей. Она сочиняла про нее различные волшебные истории. Однако в последние месяцы образ изменился, сделавшись мрачным, зловещим и страшным. Теперь же произошла разрядка при виде сломленной женщины, потерянной для всего мира, и больше не было никакой угрозы… однако и спокойствия тоже.

Тишину нарушил Джейк.

– Она все время в таком состоянии, дорогая.

– Ты бывал здесь и раньше? – спросила Мэделин, удивленно глядя на отца.

– Я стараюсь приезжать сюда регулярно. И конечно, постоянно поддерживаю связь с докторами на случай, если произойдут какие-нибудь изменения.

Мэделин посмотрела в бессмысленное лицо Камиллы, смущаясь говорить так, как будто ее вовсе здесь не было.

– Она всегда будет в таком состоянии? – прошептала она.

– Боюсь, что да. – В голосе Джейка звучало сострадание. Его гнев с годами пропал, и он понял, что бесполезно обвинять Камиллу в случившемся. Ее разум, ослабленный шоком после смерти матери, был окончательно подавлен в сатанинской секте, и она стала жертвой преступников.

Мэделин положила свою тонкую руку на плечо Камиллы, желая преодолеть пустоту между ними и установить контакт.

– Здравствуй… здравствуй, мама, – тихо прошептала она со слезами на глазах, но Камилла повернула голову к окну и, казалось, не слышала ее.

– Не расстраивайся, дорогая, – сказал Джейк, обнимая дочь. – Мне кажется, она вполне счастлива… в своем мире.

Они побыли в комнате еще немного, затем потихоньку вышли, так и не замеченные Камиллой.

Мэделин взяла Джейка под руку, и они медленно пошли по коридору.

– Отец, могу я спросить тебя кое о чем? Джейк устало улыбнулся:

– О чем угодно, Мэдди. Теперь у меня нет секретов от тебя.

– Почему ты не женился еще раз?

– Потому что твоя мать и я до сих пор состоим в браке. Мэделин с ужасом повернулась к нему:

– Ты не развелся?!

– Как я мог бросить ее, Мэдди? Подумай только. Для меня и Дженкинса все это стало ударом. Она так и не вышла из транса. Я чувствовал себя виноватым. Мы сделали это, чтобы спасти тебя, но, несомненно, нанесли удар по очень чувствительной психике твоей матери. – Джейк вздохнул. Сознание своей вины тяжелой ношей лежало на его плечах долгие годы.

Мэделин молчала, глядя на отца с явным сочувствием.

– О, папа, должно быть, все эти годы ты испытывал ужасные чувства! Я уверена, что ты не виноват. Если моя мать была близка к сумасшествию, любой случай мог нарушить хрупкий баланс.

– Возможно, ты права, Мэдди. Однако я не мог бросить ее тогда. Она была в таком состоянии, что развод с ней означал бы предательство.

Мэделин пожала руку Джейка.

– Я говорила тебе, что ты необыкновенный человек, – прошептала она, – и что я самая счастливая дочь на свете, потому что у меня такой отец?

– За последнее время я ни разу не слышал этого, – ответил Джейк с улыбкой.

Карл ждал их в вестибюле. Не отпуская Джейка, Мэделин подошла к нему и взяла за руку.

– Все в порядке, Мэдди? – озабоченно спросил он. Она кивнула:

– Да, я не жалею, что пришла сюда.

Дженкинс, оставив розы у сиделки, стоял около машины, болтая с шофером, который привез Джейка из аэропорта.

– Карл, почему бы тебе не поехать с Дженкинсом, а я поеду в машине отца? – многозначительно сказала Мэделин. Она хотела узнать у Джейка о дальнейшей судьбе Кимберли, и будет лучше, если этот разговор состоится без Карла.

Карл понимающе подмигнул ей.

– Хорошо, – согласился он.

Мэделин устроилась поудобнее рядом с Джейком на заднем сиденье взятого в аренду лимузина.

– Как дела в банке? – спросила она.

– У нас, как всегда, много работы, – ответил Джейк. – Я, конечно, хотел бы, чтобы Карл поскорее вернулся в Нью-Йорк, хотя, по-моему, он явно нуждается в отдыхе. Впрочем, сейчас он выглядит гораздо лучше.

– Да, мне тоже так кажется. Что там случилось с этой девицей, которую арестовали? Карл сказал, что ее обвинили в воровстве. – Мэделин говорила безразличным тоном, глядя на живую изгородь вдоль проселочной дороги.

Последовала небольшая пауза, затем Джейк заговорил:

– Ты имеешь в виду Кимберли Кэбот? Ее обвинили в воровстве, и думаю, она будет осуждена. Какая глупость с ее стороны! У нее была такая хорошая работа в банке, а она рискнула всем ради драгоценностей общей стоимостью всего в тысячу долларов! После этого она никогда не получит приличную работу. Кстати, Карл с радостью услышал, что его прежняя секретарша – Эверил Филден – хочет снова поступить к нему на работу. По-видимому, она соскучилась по Нью-Йорку и не дождется, когда вернется назад.

Мэделин незаметно облегченно вздохнула. Джейк говорил о Кимберли так, как будто уже почти забыл о ней.

– Это обрадует Карла! – весело сказала она. – Он очень сожалел, когда Эверил ушла.

Джесика услышала хруст гравия под колесами автомобилей, когда уже закончила свои расчеты. Посмотрев в окно спальни, она увидела Мэделин, Карла и Джейка, входящих в дом, и через минуту из гостиной внизу донеслись их веселые голоса и смех. Волнуясь, Джесика потихоньку вышла из комнаты и спустилась по лестнице. Она представила себе, как они удивятся, когда увидят ее.

Резко распахнув дверь гостиной, Джесика распростерла руки для объятий.

– Всем привет! – весело воскликнула она.

Все повернулись к ней, и наступила напряженная тишина. Первой опомнилась Мэделин:

– Джесика! Какого черта ты здесь делаешь?

– Не очень-то гостеприимно… – проворчала Джесика, бросаясь к ней навстречу.

Карл и Джейк, пораженные, приветствовали ее теми же словами, что и Мэделин:

– Что ты здесь делаешь?

Джесика стояла посреди комнаты, уперев руки в бока, с обиженным выражением лица.

– Кажется, вы не рады видеть меня! Я ведь приезжала к вам из Англии, помните? Я жила здесь!.. И… э… сейчас живу, – добавила она запинаясь.

Мэделин беспокойно посмотрела на нее:

– Ты хочешь сказать?.. А что с Бернардом?

– Бернард, насколько я знаю, продолжает швырять фарфоровые вазы в своих слуг на Сардинии.

– Ты ушла от него? – удивленно спросил Карл.

– Да, ушла! – решительно сказала Джесика. – С самого начала все это было чудовищной ошибкой, Мэдди. Должно быть, я сошла с ума! Я расскажу тебе обо всем позже. А сейчас мне хочется узнать о твоих новостях. – Она посмотрела на остальных: – И почему вы все собрались здесь?

Мэделин коснулась руки Джесики.

– Мы навещали мою мать, – спокойно сказала она. – Я потом все расскажу. – Тем не менее она подумала, что даже лучшей подруге не следует знать о событиях последних нескольких месяцев. Все это должно остаться между ней и Карлом.

В этот момент Хантер принес чай и поставил серебряный поднос на круглый стол перед камином. За ним следовала одна из служанок с тарелками, на которых лежали сандвичи, оладьи и домашний пирог с грецкими орехами. При виде всего этого Джесика удовлетворенно хлопнула в ладоши:

– Превосходно! Учтены все детали!

Мэделин удивленно посмотрела на нее:

– Что ты имеешь в виду?

Джесика засмеялась и загадочно покачала головой:

– О, ничего. Просто я подумала, как мило выглядит сервировка!

После чая Карл и Джейк решили, несмотря на холод, прогуляться по саду, а Мэделин и Джесика остались у камина, чтобы поделиться новостями.

Когда Мэделин описала Камиллу, а потом повторила то, что рассказал ей Дженкинс, Джесика виновато посмотрела на нее, помедлила секунду, а затем призналась:

– Я знала об этом, Мэдди. Мой друг Питер Торн, который работает в газете «Ивнинг стэндард», рассказал мне эту ужасную историю о церемонии жертвоприношения в амбаре. Он лично писал об этом случае. У меня не хватило решимости поделиться с тобой: все это так ужасно! Я была уверена, тебя это очень расстроит.

– О Боже, я и не представляла, что ты все знаешь!..

– Я старалась быть сдержанной. – Джесика улыбнулась.

– Ну а теперь расскажи, что произошло между тобой и Бернардом? – попросила заинтригованная Мэделин.

Джесика задумалась, на глаза навернулись слезы.

– Я допустила ужасную ошибку, Мэдди, – доверительно сказала она. – Должно быть, я сошла с ума, бросив все ради Бернарда. Он оказался совсем не таким, как я думала. Такой брюзга и такой капризный! Я потеряла свою независимость и осталась без любимой работы. О Боже, как это ужасно! Я вдруг поняла, что разлюбила его так же внезапно, как и полюбила. Это была катастрофа.

– Джесика! – мягко остановила ее Мэделин. – Что тебе сказал Бернард? Он был расстроен… или зол?

– О нет, он все понял! Оказывается, бывшая жена оставила его по той же причине. Понимаешь, я влюбилась в его музыку и думала, что он и музыка – одно и то же. А потом, когда обнаружила, что Бернард совсем не такой, каким я его себе представляла… – Голос Джесики затих, и она умоляюше посмотрела на Мэделин. Ей очень хотелось, чтобы подруга поняла ее и посочувствовала. Она облегченно вздохнула, когда Мэделин тепло улыбнулась ей.

– Наверное, ты ужасно переживала, – сказала Мэделин. – Слава Богу, что не вышла за него замуж. Сейчас у тебя есть надежда вернуться к своей карьере, и, как говорит отец, «будем считать: все, что было, полезно для жизненного опыта».

– Дело в том, – заплакала Джесика, смахивая слезу со щеки, – что я уже все проворонила, Мэдди! Я не могу устроиться на прежнюю работу, в «Голдинг груп» нет вакансий. Я сделала ужасную глупость! С самого начала. Почему я не осталась с Эндрю? Почему не могла удовлетвориться скромной должностью в «Ройал-Вестминстере», не пытаясь карабкаться вверх по служебной лестнице? А теперь у меня ничего нет, совсем ничего. Ни работы, ни Эндрю. – Джесика замолчала, безутешно глядя в пространство. – Я действительно жалею, что потеряла Эндрю, – тихо добавила она.

Мэделин удивленно посмотрела на нее:

– В самом деле? Ты уверена, что говоришь это искренне, а не потому, что у тебя ничего не вышло с Бернардом? Ты ведь не колеблясь предпочла карьеру и очень огорчила Эндрю своим решением вот здесь, в этой комнате, когда вы были в Милтон-Мэноре в прошлый раз. Джеси, ты действительно знаешь, чего хочешь, дорогая? – Мэделин не хотелось резко говорить с подругой, но она была обеспокоена ее судьбой. Джесика, которая всегда казалась такой уверенной в себе, сейчас выглядела совершенно потерянной. Ее ответ удивил Мэделин:

– Да, теперь я знаю, чего хочу, Мэдди. Что касается Эндрю, боюсь, слишком поздно возвращаться к нему. К тому же у меня есть собственная гордость. Я не побегу к нему. Но вот относительно работы у меня есть блестящая идея! – Она вытерла глаза маленьким кружевным платочком и села, выпрямив спину. – Ты ведь собиралась продать этот особняк, не так ли? А я хочу купить его.

Мэделин, не понимая, о чем речь, посмотрела на нее:

– Что ты задумала, черт побери?

– Я хочу занять денег, чтобы купить этот дом и превратить его в первоклассный пятизвездочный отель. О, Мэдди, у меня возникли грандиозные планы, пока я ждала тебя. Ты ведь знаешь, как я мечтала о собственном отеле! – Джесика говорила взволнованно и серьезно. – Я вижу фантастические возможности! Весь персонал дома может остаться… Мы построим теннисные корты, плавательный бассейн.

Мэделин прервала ее с тревогой:

– Подожди, Джесика, послушай меня.

– В чем дело? Ты же хотела продать дом, не так ли? – Джесика выглядела удрученной, догадываясь, что ее мечты начинают рушиться на глазах. – Не говори мне, что передумала!

– Не в этом дело. – Мэделин была явно расстроена. – Я хотела сказать тебе, что Милтон-Мэнор уже продан.

– Продан?! – Джесика была готова снова расплакаться. – Как же так, Мэдди! О, какой ужас! Как ты смогла продать его так быстро? – Она говорила почти укоризненно.

– Я очень сожалею. Как только адвокат узнал, что у меня есть законные права, я выставила дом на продажу. – Мэделин открыла было рот, чтобы сказать еще что-то. Но почему-то передумала.

– Что ты хотела сказать? – спросила Джесика, заметив, что подруга внезапно замолчала.

Мэделин смущенно покраснела.

– Ничего. Только то, что дом уже продан. Думаю, вчера произошел обмен подписанными контрактами.

– О черт! – Джесика выглядела совсем безутешной.

В последние дни ей ужасно не везло. Теперь приходилось расплачиваться за свою глупость. Она упустила Эндрю и потеряла самую лучшую работу, какую когда-либо имела. Как она дошла до жизни такой? Этот вопрос она задавала себе, сидя на диване, с выражением муки на лице. Как могла она бросить все и всех, включая родителей и друзей, ради обольстительного незнакомца? Какое затмение нашло на нее и почему она пустилась в опасное путешествие, поддавшись безумному очарованию музыки Бернарда? Околдованная его мелодиями, одурманенная чувственными ритмами, она позволила его музыке заглушить в ней все остальные чувства. Она стала глухой к предупреждениям друзей и не видела очевидного. А когда гармония нарушилась, ничего не осталось, кроме расстроенных чувств и горечи от сознания того, что во всем следует винить только себя.

Мэделин посмотрела на часы.

– Извини, Джесика, мне надо сделать несколько очень важных телефонных звонков. Через несколько дней Карл и я улетаем в Нью-Йорк, и я хочу закончить кое-какие дела.

– Конечно, иди. – Джесика старалась казаться бодрой.

Мэделин вышла из комнаты как раз тогда, когда с прогулки вернулись Карл и Джейк, притоптывая ногами и похлопывая в ладоши, чтобы согреться. Мэделин отвела их в библиотеку и несколько минут о чем-то тихо говорила с ними.

– «Центральный Манхэттенский банк» может финансировать этот проект, – прошептал Джейк, когда она замолчала.

– Ты хочешь сейчас же позвонить им? – спросил Карл. Мэделин кивнула:

– Пойди и поболтай с Джесикой, хорошо? Она подавлена и нуждается в поддержке.

Вечером за обедом Мэделин заявила, что она и Карл завтра устраивают прием во время ленча, перед тем как Джейк улетит в Америку.

– А кто будет? – спросила Джесика. – Ты знаешь кого-нибудь из соседей?

– Я пригласила Элис Стюарт, она была подругой матери. Очень приятная женщина.

– Хорошо бы повидать ее снова, – заметил Джейк.

– И ее сын Филип тоже приедет? – спросил Карл.

– Да. Говорят, мы встречались детьми, хотя никто из нас этого не помнит, – с улыбкой сказала Мэделин. Джесика застонала:

– О, кажется, я поняла! Вы хотите устроить для меня свидание, не так ли, Мэдди? Боже, вы полагаете, что благодаря ему я забуду об Эндрю и Бернарде!

Мэделин усмехнулась:

– Вовсе нет. Филип не в твоем вкусе. Просто я полагала, что тебе стоит познакомиться с новым владельцем Милтон-Мэнора. Он тоже приедет.

Джесика воздела глаза к небу.

– Ну, уж этого я не вынесу! – драматично заявила она. – Как он может понравиться мне? Во всей Англии именно он купил тот дом, который хотела приобрести я. И как после этого, по-вашему, я должна относиться к нему? Скажи на милость, Мэдди!

Следующее утро выдалось еще холоднее. Извилистые дороги, ведущие к Милтон-Мэнору, вытянулись, словно блестящие борозды в промерзшей земле, и с крытых соломой крыш свисали хрустальные сосульки. В десять часов к парадной двери особняка подкатил большой фургон, на борту которого было написано: «СЬЮВЕЛЛ. ПЕРЕВОЗКА И ХРАНЕНИЕ. ОУКГЕМПТОН».

– Они уже собираются вывозить мебель? – спросила Джесика, посмотрев в окно.

Мэделин выглядела озадаченной.

– Нет. Я не договаривалась что-либо вывозить раньше следующей недели. Странно, чего они хотят?

Спустя минуту в библиотеку, где они сидели, вошел Хантер.

– К вам доставка, мадам. Сьювелл хранил эту вещь много лет, я знаю.

– Что это, Хантер… и кто просил привезти ее сюда?

– Это я, дорогая, – сказал Джейк, входя в комнату. – Хантер, скажи, чтобы заносили.

– Хорошо, сэр.

– Что это, папа? – повторила Мэделин. – Я не знала, что у нас здесь хранятся какие-то вещи.

– Я привез это из Нью-Йорка много лет назад и отдал на хранение, чтобы не расстраивать твоего деда: я ведь отказался держать эту вещь у себя дома, – пояснил Джейк.

Двое мужчин в спецовках, слегка пошатываясь под тяжестью ноши, вошли в дверь, и Мэделин увидела, что они несли завернутую в полотно большую картину. Она вопросительно посмотрела на Джейка, а тот медленно улыбнулся и кивнул ей.

– Неужели?.. – спросила Мэделин.

– Да, дорогая. Я подумал, что теперь она понравится тебе… Грузчики поставили картину к стене, и Мэделин, подойдя к ней, освободила ее от упаковки. Это был портрет Камиллы, ее матери, который она помнила с раннего детства. Краски были настолько живыми и чистыми, что казалось, он был написан только вчера.

– О, папа!.. – шепотом произнесла она, глядя на портрет. Это был шедевр, работы Филипа де Ласло, изобразившего юную Камиллу прелестной и невинной, в кремовом платье с кружевами и с несколькими нитками жемчуга на шее. Такую Камиллу Мэделин помнила как идеал своих детских фантазий. Джейк вернул ей мать, о которой она мечтала.

– Спасибо, папа! – сказала она прерывающимся голосом. – Я все время думала, где же этот портрет?

– Рад, что ты довольна, – сказал он, тоже расчувствовавшись. – Мы будем всегда помнить ее такой. Я верю, в душе она осталась невинной. Той, другой, Камиллой завладела дьявольская сила, а моей женой и твоей матерью всегда будет эта молодая прелестная женщина.

– Я повешу этот портрет дома в гостиной в Нью-Йорке. – Мэделин порывисто повернулась и нежно поцеловала отца.

Элис Стюарт и ее сын прибыли в половине первого, и через несколько минут она и Джейк уже болтали, как будто виделись всего несколько недель назад.

– Мой дорогой, – любезничала Элис, – ты выглядишь еще более изысканно, чем прежде, и, конечно, Мэделин очень похожа на тебя!

Джейк расхохотался:

– Ну, должен сказать, ты совсем не изменилась, Элис! – Он повернулся к Филипу: – Ты знаешь, что в свое время твоя мать была ужасной кокеткой?

Филип усмехнулся:

– Она и сейчас такая!

Все оживленно разговаривали и смеялись. Хантер разносил шампанское на серебряном подносе. Джесика, до сих пор молчавшая, вдруг вопросительно взглянула на Мэделин.

– Кажется, подъехал еще один автомобиль, – ска – зала она. – Неужели это?..

– Да, вероятно, прибыл новый владелец. – Мэделин подошла к окну и посмотрела. – Так и есть. – В ее голосе чувствовалось удовлетворение.

– О, я уже ненавижу его! – воскликнула Джесика. – Это ужасно!

– Могло быть и хуже, – небрежно сказала Мэделин.

– Не понимаю, почему… – начала Джесика, заглядывая через плечо Мэделин. – Но ведь это же Эндрю! – Она вскрикнула и покраснела.

Мэделин кивнула и улыбнулась.

Джесика пришла в смятение, глаза ее округлились.

– Ничего не понимаю… Почему ты не сказала мне? Для чего ему нужен такой большой дом?

Мэделин рассмеялась:

– Почему бы тебе не спросить у него?

– Но, Мэдди… – Джесика нервно ухватилась за ее руку. – Он знает, что я здесь?

– Да, конечно. Перестань паниковать! Когда ты сказала, что хочешь приобрести этот дом под отель, я позвонила ему и он приостановил продажу, объяснив это потенциальным покупателям тем, что я передумала и решила оставить его себе. Он взял ссуду в «Центральном Манхэттенском банке». Ему помогли отец и Карл. Эндрю сам купил этот дом… для тебя! Теперь у тебя будет свой собственный отель, Джеси! Но я думаю, тебе лучше самой поговорить с ним об этом, – сказала Мэделин, мягко, но настойчиво подталкивая Джесику в – холл.

Джесика молитвенно сложила ладони. Она выглядела испуганной, молча наблюдая за тем, как Эндрю поднимается по ступенькам крыльца.

– О Боже, Мэдди! Не могу поверить! Ты хочешь сказать, что Эндрю… простил меня?

– Иди и поздоровайся с ним, Джеси, – у тебя такой растерянный вид! – насмешливо сказала Мэделин, в последний раз подтолкнув ее.

Она вернулась в гостиную и тихо закрыла за собой дверь.

– Все в порядке? – шепотом спросил Карл. Мэделин скрестила указательный и средний пальцы.

– Думаю, все будет хорошо! – ответила она. – И чувствую, надо попросить Хантера поставить на лед еще несколько бутылок шампанского!