"Кровавый след" - читать интересную книгу автора (Кузнецов Юрий Николаевич)

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

(конец апреля 1995 г.)

Спустя две недели, проделав изнурительный путь, я добрался до Гулистана. Избегая встреч с людьми, я, как затравленный дикий зверь, старался идти по ночам. Мне нужно было попасть в Ташкент. Я уже не мог передвигаться пешком, поэтому решил наведаться на местный рынок и, если не подзаработать денег на предстоящую дорогу, то хотя бы набиться к кому-нибудь в попутчики. Заросший, исхудавший, в лохмотьях, походивший на бомжа, я долго слонялся по рынку, пока не набрел на старика с добродушным лицом, напомнившим мне Сангака.

– Скажи, отец, как добраться до Ташкента? – спросил я его.

Он осмотрел меня с головы до ног и направил свой хитроватый взгляд прямо в глаза, словно пытался заглянуть в мою душу.

– Зачем тебе? – наконец спросил он.

– Мне нужно домой, бобо, – спокойно ответил я, выдерживая его испытующий взгляд.

Он не стал больше расспрашивать, отвел глаза и сказал:

– Есть у меня знакомый. Он сегодня вечером или завтра утром едет как раз в ту сторону, но не в сам Ташкент. Подойдет?

– Да, – сразу же согласился я.

Он опять заглянул мне в глаза. Я ощутил доброту, исходившую от старика, и какое-то, будто отцовское, участие.

– Хорошо, – сказал он. – Увижу его, переговорю. В этот момент к лотку с овощами и фруктами, за которым стоял старик, подошли трое мужчин. Двоим было не более тридцати, а третий был лет на десять-пятнадцать их старше. Так, по крайней мере, мне показалось. На всех были кожаные куртки. На парнях – черные джинсы и кроссовки, а на том, что был постарше, – брюки и дорогие ботинки. Никто не ошибся бы, решив, что он был старшим не только по возрасту. Голова в форме тыквы – с директорской лысиной, а пухлые щеки и маленькие глазки делали его похожим на поросенка. Бросив на этих людей взгляд, я повернулся и собрался уходить.

– У меня еще ничего нет, – испуганно сказал старик.

Я задержался, повернувшись к ним боком, будто приглядывался к фруктам на соседнем лотке.

– Слушай, старик, – просипел мордатый. – Ты начинаешь действовать мне на нервы. Думаешь, тебе это так просто сойдет? Все платят, а ты под дурака косишь? Или плати, или выметайся с рынка. Понял?

– Я все понял, господин, – пролепетал старик. – Обещаю, после базара я сам принесу вам деньги.

– Нет, вы посмотрите на старого козла, – указал пальцем на старика мордатый, обращаясь к своим дружкам.

– Вот урод! – издевательски рассмеялись те.

Я посмотрел вокруг. Ни один из торговавших не обращал внимания на то, что происходило. Люди будто не замечали этой сцены.

– Ты за кого меня держишь, болван? – рявкнул мордатый так, что старик невольно отпрянул.

Воодушевленные криком мордатого, его дружки опрокинули лоток старика. На землю полетели жалкие товары. Старик схватился руками за голову и попятился.

– Простите, господин, – взмолился он. – Я даю вам слово, что соберу деньги!

Я еще раз осмотрелся. Никто не собирался спешить на помощь бедному торговцу. Поблизости не было видно ни одного стража порядка. Начинающийся погром воспринимался людьми, как должное. Внутри у меня разгоралась лютая злоба. Я сжал кулаки и почувствовал, как наливаются силой мои руки. Я сделал несколько тихих шагов и встал позади мордатого.

– Да ты просто издеваешься, старая скотина! – стонал от злости мордатый. – Эй, ребята…

– Зачем дедушку обижаешь? – спокойно спросил я у него над ухом.

От неожиданности тот отскочил в сторону и уставился на меня. Увидев перед собой бомжа в лохмотьях, мордатый состроил недовольную рожу.

– А ты кто такой, что мне указываешь? – презрительно спросил он.

– Прохожий, – тем же спокойным тоном ответил я.

– Прохожий? – осмелел мордатый. – Вы только посмотрите, ребята, – прохожий.

– Похож! – поддержали его дружки.

– Вали-ка отсюда, прохожий, – резко перешел к угрозам мордатый, – и не суй свой нос не в свои дела, а то мои ребята сделают из тебя…

При этих словах ребята стали надвигаться на меня, угрожающе двигая плечами и играя мышцами. Я не сдвинулся с места, а только внимательно следил за рэкетирами. Вдруг тот, что подходил ко мне слева, развернулся и замахнулся кулаком, целя в лицо. Реакция не подвела, я ловко уклонился от удара. Но ногой верзила сбил меня на землю. Воодушевленные удачей, они стали медленно приближаться ко мне, довольно улыбаясь. Быстро оценив ситуацию, я выхватил палку из-под соседнего лотка, служившую подпоркой. На меня начали падать миски, чашки и сосуды. Послышался звон бьющейся посуды и ругань. Увернувшись от падающей посуды, я ударил одного из вымогателей палкой по ногам. Тот сразу же присел и заскулил от боли. Воспользовавшись моментом, я вскочил на ноги. Второй выхватил нож и, свирепо улыбаясь, бросился на меня. Я сделал шаг назад, а затем рванулся ему навстречу, перехватил руку с ножом и рывком заломил ее за спину.

– Пусти! – завопил парень, падая на спину.

Я надавил коленом ему на грудь и нанес сильный удар в лоб. Парень отключился. Я перепрыгнув через него, в прыжке нанес удар фронт-кик в грудь первому.

Он отлетел на лоток, который я перед тем опрокинул.

– Ты крутой, оборванец, – сказал мне мордатый и направил на меня пистолет. – Но запомни: на всякого крутого найдется еще более крутой.

Вокруг поднялся крик, люди в панике разбегались. Я встал в позицию, готовый в любую секунду воспользоваться промахом мордатого.

– О, да ты храбрец! – ехидно улыбнулся мордатый. – Даже не понимаешь, против чего и кого пошел.

И тут между нами пробежал мужчина, схватившись за голову и пригибаясь к земле. Я не медлил. Одного мгновения было достаточно для того, чтобы я оказался рядом с бандитом. От неожиданности мордатый только открыл рот и поднял вверх руку, державшую пистолет. Раздался выстрел, на который толпа отреагировала еще большей суматохой и воплями. В прыжке с разворотом я нанес ему удар в голову. Рэкетир повалился на землю, не выпустив однако из руки пистолета. Мгновенно придя в себя, он тут же направил на меня оружие и готов был опять выстрелить. Я бешено соображал, как поступить, и вдруг на помощь мне пришел старик. Он подкрался сзади к мордатому и что было сил огрел его по голове клюкой. Мордатый уронил голову набок, из его лысины сочилась кровь.

– Спасибо, бобо, – сказал я, тяжело дыша. Старик посмотрел на меня обреченным взглядом, будто за что-то упрекал. В это время раздался милицейский свисток с противоположного конца рынка. Я посмотрел туда, но за мечущейся толпой ничего не увидел.

– Давай быстрее отсюда, я тебя спрячу, – махнул рукой старик.

Я переступил через мордатого, но потом остановился, подобрал пистолет и снял с рэкетира кожаную куртку.

– Поносил, дай другому поносить, – пробормотал я и поспешил за стариком.

– Прячься здесь, – сказал он мне, указывая на ящики.

Я лег на землю, а старик опрокинул на меня какое-то тряпье и ящики с яблоками и дынями. Со стороны это должно было выглядеть, как погром.

– Дам знать, когда выбираться, – шепнул он мне. – Отправишься на улицу Ташкентскую. Там, в самом конце, есть духан, а рядом павильон, где торгуют шашлыками. Будь возле него в половине седьмого.

Он ушел, а через час подошел и снова шепнул:

– Все улеглось. Уходи задними дворами. Парней забрала милиция. Самое время тебе исчезнуть.

Я осторожно, чтобы не поднимать лишнего шума, выбрался из-под ящиков, юркнул на задворки рынка и пошел в том направлении, которое указал старик. Сбросив по дороге некоторые свои лохмотья, я натянул на себя великоватую в плечах куртку и с удовольствием обнаружил в ней более пятисот долларов и пачку узбекских тенге.

– Неплохо, – улыбнулся я и отправился в парикмахерскую, которую быстро отыскал в этом маленьком городишке.

Выйдя из парикмахерской, я посетил магазин одежды. Из скудного ассортимента я выбрал кое-что подходящее и отправился на улицу Ташкентскую, к шашлычному павильону, где должен был встретиться со стариком.

Я едва покончил с миской плова и тремя шашлыками, не забыв при этом опрокинуть стаканчик водки, продававшейся подпольно, как подъехал грузовик с фургоном. Я узнал старика, который, однако, не сразу признал меня без бороды, аккуратно постриженного и в новой одежде.

– Как там? Все обошлось, бобо? – спросил я.

– Обошлось-то оно обошлось, – недовольно ответил старик. – Но теперь мне дорога на рынок закрыта. Убьют они меня, покажись я там снова. Они ведь приходили сегодня опять. Сказали, если узнаем, что ты оборванца подослал, убьем. Так что путь мне заказан.

Я ничего не ответил, понимая обиду старика. Ведь для большинства таких, как он, рынок сейчас был единственной возможностью прокормиться. Теперь эта возможность была утрачена и следовало искать другой рынок. А на него еще попробуй пробиться…

Мы ехали в полном молчании. Наступила ночь, и я, прислонив голову к дверце грузовика, уснул.

Они довезли меня до самого Ташкента и высадили на первой же городской остановке, а сами развернулись и поехали обратно.

– Спасибо, – сказал я на прощанье. – Удачи вам, до свидания.

– Храни тебя Аллах, сынок, – напутствовал меня старик.

К полудню я уже был на железнодорожном вокзале.