"Мир мог сойти с ума" - читать интересную книгу автора (Мэддок Ларри)

Глава 9 ВОТ ЧТО ТАКОЕ ХОРОШИЙ ИНДЕЕЦ

Форчун не был склонен впадать в иллюзии по поводу неожиданного появления апачских воинов в этом районе. История, как ему было известно, полна странных совпадений. Некоторые из них он устроил сам лично, а некоторые предотвратил. Он и не думал предполагать, что апачи специально прибыли, чтобы спасти его. Просто было похоже на то, что несколько парней, воодушевленные вчерашней церемонией и громким песнопением, возможно, решили взять решение вопроса в свои руки и освободить священную гору от белых захватчиков. В таком случае сейчас он был в ненамного лучшем положении, чем несколько мгновений тому назад. Если бы апачи, получив подкрепление от его собственного меткого огня с тыла, сумели смести остальную часть имперских войск, он, вполне возможно, кончил бы тем, что был бы вынужден направить свой пистолет против индейцев.

«Только драться следует по очереди, не торопясь», — приказал он себе строго, направляя свой луч на очередного наглого молодого летчика Джоргола. Пилоты растерялись, так же как и Форчун, при внезапном появлении апачей и были намного больше уязвимы.

Индейцы на своих приученных к горам лошадях поднимались по каменистому склону, а их ружья изрыгали смерть пришельцам.

«Апачи — хорошие стрелки, — заметила Кэнди вчера вечером. — Они не могут позволить себе напрасно расходовать боеприпасы, поэтому они учатся считать каждый выстрел».

Это оказалась не пустая похвальба. Форчун, перестав прощаться с жизнью, активно включился. Он сжег еще двух имперских отчаянных парней, которые вынырнули из-за скалы, чтобы поточнее прицелиться в индейцев. При этом они неосторожно подставили свои спины под неистовый огонь Ганнибала Форчуна.

Он узнал высокую, одетую в национальный костюм воина фигуру Кэнди Лонгфелло, которая, спешившись, кралась по склону горы с винтовкой. Ганнибал ухмыльнулся, поняв, что не будет, скорее всего, вступать в перестрелку с апачами. Тем не менее перед ним возник клубок новых проблем. Частная разборка между ТЕРРОЙ и Империей вдруг превратилась в громкую общественную акцию землян.

Он уже решил, что делать с Мэрилин Мостли. Ее репутации глупой барышни будет достаточно для того, чтобы держать в тайне сегодняшние события, даже если она расскажет о своих похождениях со всеми захватывающими дух подробностями. Но Кэнди не была глупой барышней, как не были глупцами и ее собратья-апачи. Форчун искренне надеялся, что ему не придется убить их всех в порядке меры безопасности. Это было бы верхом неблагодарности, особенно после того, как они все впутались в эту заваруху, чтобы спасти его от Империи, пока он тайно спасал от нее всю планету.

Пользуясь тем, что имперцы были основательно заняты отважными краснокожими, он вручил Мэрилин лазерный пистолет и показал ей, как им пользоваться.

— Просто помните, — добавил Форчун, — что индейцы на нашей стороне.

— Вы же не собираетесь оставить меня здесь одну? — запричитала она, испугавшись, что этот герой покинет ее. Увидев, как он быстро поднимается вверх по расщелине, она никак не могла подавить свое паническое настроение.

— Я вернусь через пару минут, — заверил он ее и исчез за каменным выступом.

Она поверила. В состоянии острой влюбленности девушки, как правило, принимают многое на веру. В противном случае это не настоящая любовь. По меньшей мере именно это она вычитала в последнем выпуске журнала «Захватывающие тайны».

Мэрилин притаилась в своем скальном убежище и наблюдала за ходом боя. Она не знала, действительно ли способна сделать хоть один выстрел, однако наблюдать за ходом настоящего боя было даже интереснее, чем смотреть кино. Разве что ей не хватало музыки. Последний раз, когда она смотрела «Последнюю остановку» Кастера, били барабаны, играли скрипки и французский рожок.

Форчун спешил, шагая по узкому выступу. Добраться до него ему помешал всего один имперец, которого он испепелил точным лучом. Выйдя на нужную широкую площадку, Форчун тщательно проверил время и вернул транспортный корабль в сейчас. Вскоре он был уже на борту, а его руки привычно легли на рычаги управления.

В основном потому, что использованную минуту невозможно использовать повторно, он принял решение выполнить физическое маневрирование где-нибудь в другом месте. «Минус двадцать лет должно дать безопасный интервал времени», — рассудил он и соответствующим образом установил сдвоенные часы…

Оказавшись в том же месте, только в 1946 году, он обнаружил, что горы Йо-чгуйт'хи-тсос с 1966 года ничуть не помолодели.

Один из его друзей в Центре ТЕРРЫ однажды показал ему двухминутный кинофильм о рождении и развитии горы, гордо объясняя, что он снимал по одному кадру в год с одной и той же точки в течение 30 000 лет.

Его мысли блуждали, и сердце до сих пор бешено стучало. Чтобы организму справиться с этой аварийной ситуацией, включились три особые железы, подавая в кровь биохимические подкрепления. Это давно использовалось в ТЕРРЕ. Все ее оперативные агенты снабжались своего рода аварийными органами, обычно в виде желез, позволяющих значительно усилить потенциал выживания человека в экстремальных ситуациях. Не был в этом исключением и Ганнибал Форчун. Мощный выброс адреналина в кровь повысил его выносливость в бою, но сейчас надо было, что называется, прийти в себя.

Вскоре биение его сердца пришло в норму и напряжение спало.

Он очень устал. Почти двадцать семь часов довольно энергичной деятельности, иногда при огромном напряжении, изнурили его до состояния, когда появилась опасность галлюцинаций. Его инструктировали не пытаться управлять темпоральным транспортным кораблем в таком состоянии. Велика была возможность ошибки, а путешествия во времени требовали исключительной точности. Опасность вернуться домой глубоким стариком, а то и вообще угодить в небытие была вполне реальной.

Форчун включил автоматическое управление и уснул, застрахованный знанием того, что, учитывая его новую удобную позицию на линии времени, перестрелка между Империей и народом апачей подождет его возвращения, причем ни одна сторона не сделает ни единого выстрела, не прольет ни капли крови и даже не будет дышать, пока он не нажмет кнопку, чтобы все снова привести в движение. И поскольку Форчун был единственным воином, оставшимся из группы ТЕРРЫ, он обязан был заставить себя убедиться, что он отдохнул и подкрепился, прежде чем снова ринуться в бой. Улыбнувшись при мысли об удивительно сложной простоте современной темпоральной войны, Форчун погрузился в глубокий, спокойный сон.

Проснулся он голодный как волк. Оба хронометра показывали, что он проспал более пятнадцати часов. Ганнибал проверил свои потери, обнаружив ссадины на ладонях и кончиках пальцев, два сустава с содранной кожей и ушиб голени, но никаких переломов или растяжений, которые потребовали бы времени на заживление до того, как он благополучно выполнит свое задание. Наиболее срочным делом, решил Ганнибал, был завтрак. Он подумал, не позавтракать ли ему в гостинице. Ее меню ему понравилось.

Но существовало несколько аргументов против использования темпорального корабля для гастрономических занятий. Во-первых, сейчас он был в 1946 году. Городок Кряж Апачей, конечно, тогда уже существовал, но Форчун сильно сомневался, существовала ли гостиница «Суеверие». А если да, то как там готовили двадцать лет назад? Кроме того, он слишком привык надеяться на острое чувство направления Уэбли, чтобы доверять себе поиск пути обратно на эту же площадку в горах.

Уэбли! Их партнерство было настолько эффективным, что временами почти казалось, что они являются двумя половинками одного и того же человека. В то время как талант Форчуна заключался в анализе сложных и трудных ситуаций и разработке способов их разрешения, Уэбли обеспечивал сверхподвижность и гибкость, необходимые для претворения задумок Форчуна в жизнь. В свободное от таких дел время Уэбли проводил почти весь свой досуг в тренировках приспособления к мышлению Ганнибала Форчуна.

Неудачный симбионт за очень короткое время эмоционально измотает агента. Форчуну повезло в этом смысле. Если напарник телепат, сотрудничество неизбежно получается очень тесным. Здесь не может быть тайн. Основное свойство симбиотических взаимоотношений требовало полного слияния двух сильных личностей в боевую единицу, которая намного превосходила возможности любого партнера в отдельности. Они были больше чем друзья. Если бы Ганнибала попросили объяснить это, что бы он ни сказал, почти ничего бы не значило для того, кто не побывал частью симбиотической спайки. Ну как объяснишь цвет слепому?

Ганнибал Форчун закрыл глаза, и чем острее он чувствовал боль потери, тем горше у него становилось на душе. Будучи всегда любознательным, он попытался исследовать свое чувство, однако оно ускользало от него. «Разве скорбит голова, — спросил он себя, — когда отрезана рука?»

«Нет, — отвечал он сам себе, — но она проклинает пустой рукав…»

Он открыл шкафчик, в котором хранили пищевые запасы, и механически пожевал, на самом деле не чувствуя никакого вкуса. Он утолил голод и уселся за рычаги управления, сконцентрировавшись на стоящей перед ним задаче.

Оторвавшись от выступа, он полетел вдоль отвесного скалистого склона ко входу в пещеру. Империя, как он обнаружил, расширила ее естественное отверстие в три раза больше его первоначального размера, но в 1946 году оно еще было таким, каким создала его природа. Он осторожно направил свой корабль внутрь. Форчун знал, что спелеологические исследования в одиночку лучше не проводить. Пещеры созданы для групповых действий, особенно если один из членов команды может превращаться в летучую мышь.

Когда его прожектора осветили тьму, он понял, какой огромный объем работы проделали инженеры Империи. Это была грандиозная задача даже при наличии крайне сложных по конструкции современных молекулярных конвертеров, которые, возможно, были украдены где-нибудь имперцами. Такого рода оборудование использовалось для превращения в порошок горной породы и мощения ею полов. Одна машина, конвертер, измельчала твердую скальную массу в составляющие ее молекулы, выдавая пыль намного мельче, чем земной тальк. Этим же веществом после незначительной радиационной обработки отделывали стены и потолки. Отделка получалась на редкость прочной и называлась «воздушный камень». Для того чтобы уничтожить ее, требовалась бомба большой мощности. Форчун просмотрел разведывательскую видеозапись устройства базы, сделанную Уэбли в 1966 году, чтобы решить, где установить заряд.

Это место должно было сохраниться в течение двадцати лет. Бомба не должна быть обнаружена за это время. А в 1966 году она должна быть взорвана в нужный момент.

Спустя примерно час после осторожного маневрирования он выбрал подходящее место для установки. Это было естественное отверстие в самой высокой точке самого большого грота, где позднее будет ангар летающих тарелок. В этом деле ему очень не хватало дельных советов Уэбли. Он проклинал свой пустой рукав.

Ему нужен инструмент, чтобы расширить дыру, но идеальный инструмент для такой работы — его собственный лазерный пистолет, остался у имперцев. Неужели опять делать прыжок в 1966 год? Он не расставался с пистолетом почти все двадцать семь часов задания, за исключением тех часов, когда шериф Додд отобрал у него оружие в Канзасе, а затем времени, когда им завладел Дрофокс Джоргол. Ему явно слышался голос Уэбли, упрекающий его за то, что он так небрежно обращается со своим снаряжением. Он не мог вернуться в любой из этих двадцати семи часов и стащить его у самого себя: правила перемещения во времени исключали это.

Хорошо, где пистолет сейчас? Дай определение понятию «сейчас». В тот момент, когда я покинул 1966 год. У Империи они были оба. Любого из них будет достаточно. Где они? Кто-то ведь попытался выстрелить из лазера по нему, прежде чем объявилась Кэнди со своими друзьями? За сколько до этого времени? Не более минуты. Где он был, точно? Это, дружок, немножко затруднительно сказать, если ты не осмотришь дыру, сделанную стрелком в скале, на которой ты решил умереть.

Спешить было некуда; он мог перебирать варианты до тех пор, пока не найдет правильный ответ. Даже если это займет у него год, бой подождет.

Подумав, он направил корабль к выходу из пещеры и принялся исследовать место будущего боя в горах. Ганнибал потратил час, буквально обшаривая стенки утесов, задерживаясь то тут, то там в призрачной пустоте, делая тригонометрическую съемку боевых позиций воинов, на которых они окажутся через двадцать лет. Наконец, убедившись, что не пропустил ни единой важной детали, Форчун направил корабль на прежнюю, в смысле будущую, площадку, которую — он был уверен, — никто не займет, пока он будет вне корабля. Время было решающим фактором в том деле, которое он собирался совершить. Чтобы убедиться, что все рассчитано правильно, Ганнибал вышел из корабля, укрепил альпинистскую веревку в том месте, где она будет укреплена, и принялся проигрывать все действия.

Сломай он сейчас ногу — и все задание кончится провалом.

Вот почему нас обязательно должно быть двое.

Не забывай точно отмечать время.

Идиот! Я оставил обычные часы на корабле!

Проклиная свою необычную рассеянность, агент ТЕРРЫ вскарабкался на скалу, прошел по уступу, взял часы, возвратился на скалу, отметил время и проиграл свои действия в сражении 1966 года. Лишь после того как он просчитал новые, исправленные данные, до него дошло, что его ожидает точное определение времени, если он хочет возвратиться обратно в 1966 год и понаблюдать, как все будет происходить.

Ганнибал изучил весь бой дважды с наблюдательного модуля, добавляя жизненно важные данные в свою память по разделам: кто, когда, сколько и насколько быстро. Смотри, но не трогай. Сохраняй хладнокровие при виде твердых предметов.

Форчун наблюдал за собой, захваченным врасплох на скале с Мэрилин в момент, когда он уже решил, что бой проигран. Он проследил за своим продвижением по каменной лестнице с андроидом в качестве ноши, но как бы близко он ни смотрел, он не смог увидеть, когда погиб Уэбли. Ему удалось определить местоположение обоих лазерных пистолетов и беспомощно пронаблюдать, как от молнии из его трофейного лазера превратилась в пар верхняя часть человека, который собирался выстрелить из другого. Нужное оружие также исчезло в ярком синем пламени. Он изучил последние две минуты схватки пять раз с пяти различных пунктов наблюдения, подходя все ближе к моменту, когда было бы возможно безопасное возвращение в линию времени. Это было непросто. Если вы занимали какой-то временной сегмент, он остается открытым для вашего возврата столько раз, сколько хотите. Однако пока вы не заняли его, держитесь от него подальше, или же вы закупорите его навсегда.

История делается, и битвы ТЕРРЫ выигрываются — нужным человеком в нужном месте в нужное время. Особенно в нужное время.

Имперский пилот с пистолетом Форчуна тщательно прицелился в мчавшегося галопом по дну каньона апача. Он не видел, что в полуметре над его головой материализуется цилиндр толщиной два метра с ярким сферическим днищем, так как был слишком занят совмещением прицела с движущимся индейцем. Будучи обладателем медали по пулевой стрельбе, он не мог заставить свои рефлексы совладать с необычным пистолетом. И тут на его голову свалились две с половиной тонны темпорального транспортного корабля.

Форчун посадил свою машину на площадку между мертвым пилотом и его ближайшим партнером. Люк медленно открылся с презрением к законам времени. Пообещав себе, что непременно оправдает свое вмешательство в ход истории, Форчун выпрыгнул из корабля, схватил свой лазерный пистолет, прицелился и выстрелил в человека, который, как он определил, будет следующей наиболее вероятной угрозой, и впрыгнул назад в машину к тому времени, когда ее механизм еще не закончил открывания люка. Левой рукой Форчун ударил по кнопке управления, чтобы закрыть дверь, а сам огляделся в поисках имперца, который, по его расчетам, станет его третьей жертвой. Имперец появился из-за скалы, чтобы погибнуть точно по графику.

Пульт управления затребовал, чтобы он отрегулировал лишь одну шкалу: все остальные были уже установлены заранее. Когда люк со всхлипом закрылся, Ганнибал прикоснулся к кнопке перемещения, загорелась лампочка, и он снова оказался один в пустынном каньоне, находясь перед отверстым входом в маленькую пещеру, в которой спустя двадцать лет будет крепость Дрофокса Джоргола.

Форчун откинулся в подвесном кресле и сказал самому себе:

— Однажды, когда я был еще очень молодым, мой наставник предсказал мне приятную, спокойную жизнь преподавателя истории.

Затем он посмотрел на сдвоенные часы, расположенные перед ним, и рассмеялся. За 7,47 секунды Форчун убил трех человек, вернул свое лазерное оружие и, возможно, добавил еще одну легенду к почти неправдоподобной ситуации с горами Йо-чгуйт'хи-тсос. Он стал также единственным агентом ТЕРРЫ, которому когда-либо удавалось убить врага темпоральным транспортным кораблем как дубиной. 1966 год становился достопамятным.

Теперь, если бы Ганнибал смог решить задуманную задачу в 1946 году, были бы решены все проблемы. Он направил корабль обратно в мрачную пещеру и плавно поднял его вверх. Установив режим управления на «ЗАВИСАНИЕ», он открыл люк и высунулся наружу. Цилиндрическая форма корабля и неровный контур свода над ним не давали возможности подойти на максимально близкое расстояние. Даже если корабль касался бы скалистого потолка, выбранное место для бомбы находилось на добрых полметра выше, чем Форчун смог бы дотянуться. В нетерпении он решил сначала проделать отверстие и продумать позже, как поставить на место бомбу.

Ганнибал снял бомбу со специальных креплений и прикинул ее размеры. Это было простое с виду приспособление в виде шара размером с баскетбольный мяч, помещенное в кольцо и удерживаемое на месте с помощью шести коротких перемычек, которые служили сплошной ручкой со всех сторон. Если ручка находилась в горизонтальном положении, прибор управления располагался вверху. Поскольку невозможно предсказать потенциальную силу взрыва, который может потребоваться агенту на задании, и поскольку было бы непрактично носить с собой оружие большой силы, годное для любой ситуации, технические специалисты ТЕРРЫ разработали эту штуку, занесенную в каталог специального вооружения Галактической Федерации под названием «Портативное универсальное взрывное устройство с регулируемой площадью рассеивания и варьируемой задержкой взрывателя», которую так никто, конечно, не называл. Она имела разные прозвища, от «Уникального малокалиберного орудия» до «Последнего утешения специального агента». (Предложено одним резидентом, который, наблюдая за тем, как специальный агент неумело пытается установить бомбу, насмешливо заметил: «Если у тебя недостаточно ловкости, чтобы укрепить ее неподвижно, можешь ее сразу взорвать».)

Форчуну никогда раньше не приходилось пользоваться такими штуками.

Он тщательно продумал, как ее установить. Отверстие должно было иметь достаточные размеры наружных краев, чтобы протащить эту штуку внутрь и разместить там крепежное устройство, а взрыватель направить вниз. Его единственным инструментом был остро сфокусированный лазер — инструмент довольно мощный не только для того, чтобы сделать отверстие, но и по ошибке разрушить всю скалу. К тому же выполнять эту работу Форчун будет вынужден, высунувшись наполовину из корабля, на высоте около шестидесяти метров над дном пещеры при недостаточном освещении.

Эти трудности не охладили его пыл. Поборов свое нетерпение, он решил начать с небольшой дыры, пока не приноровится. Прицелившись, нажал на спусковой механизм. Луч толщиной с карандаш бледно-фиолетового цвета почти беззвучно вгрызся в скалу над ним. Поток расплавленной горной породы полился из аккуратно круглой дыры, и Форчун едва успел увести корабль в сторону.

Все это не было для него неожиданным. В отделе вооружений его предупреждали об опасностях, связанных с лазерным пистолетом. Одно из правил гласило: ЗАПРЕЩАЕТСЯ ВЫПОЛНЯТЬ ОТВЕРСТИЯ В ПОТОЛКАХ, ПОКА НЕ УБЕДИШЬСЯ, ЧТО ОТРАБОТАННЫЙ МАТЕРИАЛ ИСПАРЯЕТСЯ. Вещества выше определенной плотности лазерный луч просто разжижал.

Все же кое-что попало на руку Форчуну. Его спасла от ожога только сверхпрочная ткань пиджака. Тепло во время мгновения контакта было чувствительным.

Он с отвращением вернулся к работе над дырой. Спустя ровно четыре часа она была закончена. Еще через час двадцать минут были на скорую руку изготовлены стропила для того, чтобы затащить бомбу наверх.

Но размеры отверстия оказались маловаты буквально на волосок.

Ганнибал осторожно поместил бомбу снова внутрь корабля и с прежним тщанием принялся расширять отверстие, очищать его от шлака. Он бомбардировал породу лучом сеансами по одной секунде, а это означало, что скала над ним была изрезана сотнями узких, как карандаш, отверстий глубиной от пяти до семи метров. Двухсекундное выжигание ускорило бы работу, но, поскольку над потолком громоздились сотни метров горной толщи, всегда существовала опасность облава. Шлак представлял определенную помеху, но был просто неприятностью, а не опасностью.

Расширив отверстие, он начал устраивать бомбу. Пока Ганнибал занимался этим, до его слуха донесся слабый звук, напоминающий далекий удар грома. Он длился менее секунды, затем повторился, но уже громче. Форчун попытался закрыть люк, но помешали стропила. Машина не могла уйти из сегодня. Не имея возможности скрыться ни в прошлое, ни в будущее, он стоял в открытом люке и наблюдал, как со скрежещущим грохотом от потолка оторвалась огромная глыба и тяжело пронеслась мимо зависшего корабля. Спустя пять показавшихся вечностью секунд она достигла дна пещеры, разбилась вдребезги, осколки разлетелись во все стороны, и все замерло.

В пещере воцарилась тишина. Форчун посмотрел вверх на свое творчество. Осталась ровно треть тщательно вырезанного им круга.

— Агент ТЕРРЫ находчив, — сказал он, чтобы не выругаться.

1946 год совсем отказывался сотрудничать. С самого момента его появления в 1946 году ему здесь не понравилось. Ганнибал Форчун не привык терять время или напрасно расходовать энергию. Его ум, как всегда, работал четко. Он сейчас напоминал себе, шахматного мастера, который еще помнил правила, но вдруг потерял способность рассчитывать более чем на три хода вперед. «Интересно, — подумал Ганнибал, — а не получил ли и я дозу воздействия «Путаника мыслей»?» Сравнивая свое поведение с поведением Уэбли и профессора, он пришел все же к заключению, что с его умом все в порядке, однако его эмоциональная реакция на потерю Уэбли несколько притупила его бдительность.

Свод все еще оставался единственным надежным местом для бомбы. Проблема: как там ее установить. Решение: привязать ее там. Способ решения: закрепить удерживающий узел альпинистской веревки на оставшемся краю неудавшегося отверстия и закрепить бомбу. Возражение: веревка слишком длинная. Ответ: отрезать лишнее с помощью лазера. Возражение: веревка находится уже в пользовании в течение последнего дня того периода времени, который нужен для выполнения задания, — запрет двойной занятости относится в равной степени и к вещам, и к людям. Ничто не может существовать одновременно в разное время: агенты, симбионты, транспортные корабли, пистолеты, бомбы…

Глубоко задумавшись, Ганнибал Форчун пришел к новому решению, разобрал стропила, загерметизировал корабль и вычеркнул 1946 год как очень паршивый. Затем он установил контрольные приборы на следующее благополучное время возврата после его последнего кратковременного порыва на поле боя.

Он сохранял то же положение под сводами пещеры. Прожекторы осветили на глубине пятидесяти метров под ним пятьдесят глайдеров Империи на дне пещеры.

Форчун работал быстро, но без спешки. Люк открылся. Он смог расслышать звуки перестрелки, идущие извне. Агент ТЕРРЫ просто опустил бомбу вниз на запасной веревке и запустил таймер. Шестьдесят секунд.

Люк захлопнулся. Корабль быстро опустился и понесся к выходу над стоянкой глайдеров, на каждом из которых было установлено устройство с путающим лучом. На тропе, где погиб Маркленд, Форчун успел заметить тяжеловесную фигуру Дрофокса Джоргола. На какое расстояние может удалиться человек таких размеров менее чем за минуту? Не очень далеко.

Он вывел корабль наружу. По корпусу безвредно звякнула, отскочив, пуля, и Форчун быстро взмыл вверх. Свет был единственным веществом, которое полностью проходило через корабль и его содержимое. Радарные сигналы поглощались. Что-нибудь более плотное либо останавливалось, либо отбрасывалось. Лазерный луч имел мощность, достаточную, чтобы разрезать его надвое. Сорок секунд…

Стоянку он выбрал на уступе, где и ранее находился корабль, выполнил возвращение в сейчас и покинул судно. Тридцать секунд…

Он помчался вдоль уступа к каменной лестнице и припустил вниз. Ниже, под ним, он увидел Мэрилин Мостли все еще в неуклюжей позе, с лучевым пистолетом в руке, она наблюдала за тем, что происходит внизу. На другом конце каньона, почти в ста метрах, он увидел Кэнди. Она не двигалась, тщательно целясь куда-то из винтовки. Десять секунд…

Из пещеры вылетела серебристая тарелка, причем с такой скоростью, что чуть не врезалась в соседнюю гору. На мгновение она неустойчиво зависла, затем взмыла прямо вверх. Луч Форчуна опоздал на долю секунды и безо всякого вреда превратил в шлак участок скалы.

Раздался глухой грохот. Отверстие пещеры вспыхнуло ярким светом, от которого стало больно глазам.

— Что это? — спросила, задыхаясь, Мэрилин.

— Надеюсь, Дрофокс Джоргол. Не думаю, что он ушел бы тихо.

Пещеры больше не существовало. Из нее вырывались пламя, дым, пыль и осколки горной породы.

Мощный камнепад смел остатки защитников Империи, и все затихло.

— Ну вот и все. Кто-нибудь еще есть живой? — Пока он произносил эти слова, глаза его обшаривали поле боя.

Почти два десятка мертвых тел устилало дно каньона. Лишь один из них подавал признаки жизни. Когда Форчун понял, что этот человек целится в ближайшего апача, то хладнокровно выстрелил ему в голову.

Форчун встал и помахал руками:

— Отличная работа! Большое спасибо, что заглянули на огонек!

Он с напуганной девицей спустился вниз.

Индейская девушка побежала ему навстречу. Ганнибалу стало интересно, как он объяснит Мэрилин Мостли появление Кэнди Лонгфелло.