"Хищник II" - читать интересную книгу автора (Кварри Артур)

Глава 4

Таверна Рея была заурядным баром в рабочем районе. Когда-то он процветал, впрочем и сейчас оставался еще одним из самых лучших мест в городе. Расположенный на перекрестке, он привлекал внимание простой неоновой вывеской: «Таверна Рея», а светящаяся стрела указывала на вход в цокольный этаж здания. Баром пользовались полицейские, рядом с ним обычно парковались их патрульные машины.

В помещении не было цветов или растений, отсутствовали какие-либо мотивы на морскую тему и аквариумы, а также многочисленные эстампы. Длинный бар красного дерева, темные деревянные панели, начищенные бронзовые светильники, зеркало за стойкой и мерцающий бликами глобус создавали очень уютную обстановку. Автомат-проигрыватель с большим набором записей Фрэнка Синатры, мелодий Мела Торма и Тонни Беннета. По стенам были развешаны фотографии полицейских на парадах и спортивных состязаниях, знамена полицейских участков и прочие трофеи. Заведение это считалось официальным «водопоем» Метро Дивижн, а его владелец, Рей Драммонд, в прошлом служил в полиции.

В зале, переполненном свободными от дежурства полицейскими, стоял гул от зазывающих выкриков бармена, шумных рассказов про войну, болтовни друзей, угощающих друг друга. Наибольшим успехом пользовался стандартный полицейский коктейль — виски с пивом.

Над стойкой самодельный флаг возвещал: «С днем рождения! Леоне стукнуло двадцать восемь». Флаг покрывали многочисленные подписи, а долларовые бумажки были прикреплены так, что образовали подобие традиционного ирландско-итальянского «денежного дерева».

Центр праздничного собрания — Леона Кэнтрелл — вышла из дамской комнаты. Сегодня ей явно нездоровилось, ее движения утратили обычную гибкость. Она подошла к своему мужу, Рику.

Небрежно одетый под хиппи, рослый, с копной темных волос и серьгой в ухе, Рик Кэнтрелл в свои тридцать с небольшим отличался грубоватой мужской красотой. Он имел солидное дело по перепродаже мотоциклов. Познакомились они, когда Леона, только что пришедшая служить в полицию, остановила его за превышение скорости. В результате он узнал номер ее телефона.

Рик взял Леону за руку и заботливо проговорил:

— Ты неважно выглядишь, детка.

— Паршиво чувствую себя всю неделю, — ответила она тихо. — Это все проклятая жара.

— Тебе надо выпить, — произнес с улыбкой Рик.

— Предпочту содовую, — сказала она.

— Содовую? — повторил он с удивлением. Леона не была трезвенницей. Она могла пить наравне с мужчинами.

Сержант Черил Грин пробралась к ним сквозь толпу.

— Леона, тебе двадцать восемь было и в прошлом году? — пошутила она. Обе женщины рассмеялись, и Черил крепко обняла подругу.

В дальнем углу помещения для курящих Майк Хэрригэн и капитан Пилгрим склонились в оживленном споре над стойкой.

— Черт побери, Майк, — сказал Пилгрим, — я пытаюсь спасти твою задницу. Я не меньше тебя не люблю, когда мне указывают, как надо работать, но здесь замешано ФБР.

— Послушай, — упрямо ответил Хэрригэн, — если Киз и его свита — из ФБР, тогда я — королева Англии. Я не думаю, что все эти убийства имеют какую-либо связь с бандитами.

— Пожалуйста, будь разумным, Майк, — проговорил Пилгрим, качая головой.

— О чем ты? Не понимаю, — сказал Хэрригэн. — Но кто бы ни был убийцей, — продолжал он, — Киз желает его поймать из своих собственных соображений. — Он замолчал, чтобы сделать глоток. — И Киз обладает достаточной силой, чтобы одержать верх над целым Управлением полиции и добиться своего. Да, ставки здесь гораздо выше, чем в борьбе с наркомафией.

— Тем больше смысла не ввязываться в это дело, — настаивал Пилгрим.

Он не понимал, чего добивается Хэрригэн, но знал его достаточно долго, чтобы почувствовать, что это неспроста. Если это было связано с высокими правительственными кругами, Пилгрим не хотел об этом знать. В его должности, в его возрасте и накануне ухода в отставку, он жил по заведенному для себя правилу: «Не раскачивай лодку». Но это было как раз то правило, которым пренебрегал Хэрригэн. Пилгрим знал Хэрригэна как отличного офицера, но раскачивать лодку всегда было его любимым занятием. У Хэрригэна уже произошел разрыв с Хайнеманном, а теперь он скрестил мечи с Кизом и скоро погрязнет в дерьме. Беда заключалась в том, что он этого не осознавал. Как сделать, думал Пилгрим, чтобы он это понял и проявлял впредь максимум осторожности?

— Мне надо выйти, — сказал Пилгрим, с тяжелым вздохом слезая с высокого стула. — Ты подожди здесь. Я еще не закончил разговор.

По пути в туалет Пилгрим решил, что все увещевания бесполезны. Уж если Хэрригэн зацепился за что-то, его не оторвешь никакой силой. Однако Киз может оказаться крепким орешком, и тогда, выражаясь метафорично, он шарахнет ядерной бомбой. Пилгрим сможет заступиться за Хэрригэна в известных пределах, как делал это всегда в прошлом, но он боялся получить сильную затрещину.

За все свои годы службы сначала патрульным, потом в Управлении, особенно в Управлении, Пилгрим усвоил, что нельзя безболезненно для себя задевать начальство. Если им что-то не понравится, тебе дадут сдачи еще сильнее. Киз как раз и был одним из таких боссов. Если Хэрригэн не уступит, то может оказаться в нокдауне. Покинуть ринг живым будет иметь возможность только один из них.

Черт возьми, Майк, думал он, идя по коридору, зачем ты лезешь во все это? Ответ приходил далеко не утешительный: Хэрригэн не отступит, пока не доберется до сути дела. Вот именно за это Пилгрим всегда его и уважал. Но теперь все это слишком беспокоило капитана полиции.

Улица около роскошного особняка Рамона Веги казалась безлюдной. Полицейские заслоны были уже сняты, последний патрульный автомобиль покинул место своей стоянки. Дэнни Арчулета вышел из темного подъезда одного из домов, отдаленного на расстоянии квартала от места происшествия, последний раз затянулся и раздавил окурок каблуком. Было одиннадцать тридцать. Оставалось еще полтора часа до встречи с Майком.

Арчулета наблюдал, как федеральные агенты, закончив работу в особняке, тащили к машинам свои многочисленные чемоданы с оборудованием. Обычно на место преступления выезжал только судебно-медицинский эксперт, самое большее — двое, причем вся их поклажа умещалась в маленьком чемоданчике. Фэбээровцы же так чертовски долго возились и приволокли целую лабораторию. Почему? Что они искали: Дэнни осмотрелся, затем быстро пересек улицу и приблизился ко входу в особняк. В левой руке он держал электрический фонарик. Дэнни вошел. Вестибюль оказался пуст. Он поднялся на лифте. Дверь в бывшую спальню Рамона Веги оказалась опечатанной. На плотном листке бумаге с желто-черной полосой было начертано: «Правительственная печать — вход на место преступления без разрешения властей карается законом».

Осмотрев ленту, Арчулета вытащил складной нож и нажал на кнопку. Выскочило лезвие. Этот предмет не был из набора стандартного полицейского оборудования, но в руках Дэнни оказался очень полезным. Ловким движением он просунул лезвие под печать. Из полицейских получились бы хорошие грабители, пронеслась шальная мысль.

Он вошел внутрь, включил фонарик и осмотрелся. Федеральные знали, что делали: помещение оказалось основательно вычищено. За исключением повреждений на стенах, не было никаких свидетельств того, что здесь недавно произошло. Все ценности были вывезены. Дэнни с ехидцей подумал — не иначе как вещественные доказательства! О'кей, эти старательные мальчики прочесали все частым гребнем. Однако посмотрим, не осталось ли здесь еще чего-нибудь.

Он стал шарить лучом света по плиточному полу, разглядывая пятна запекшейся крови. Одно из них было смазано подошвой спортивной обуви. Дэнни опустился на колени. Другое пятно было тоже смазано, но не обувью. Он нахмурился и начал внимательно рассматривать его. Оно было величиной в две ладони, с одной стороны отчетливо проступал след от крупных пальцев. Арчулета тряхнул головой и вновь принялся изучать пятно. Без сомнения, сюда кто-то ступил. Но кто? Форма следа была действительно странная. Объяснить ее он не мог. Немного дальше Дэнни нашел еще один такой отпечаток. Он выглядел наподобие трехпалой руки, да еще со стальными когтями. Дэнни оглядел выбоинки на полу. Но как могли когти повредить твердую поверхность плиток? Может, убийца был обут в специальные сапоги? Но зачем? Дэнни был озадачен. Наверняка фэбээровцы заметили следы, но как в таком случае они к ним отнеслись?

Водя лучом фонарика по стене, Арчулета исследовал странные отпечатки, которые почему-то вдруг перешли на стену. Луч поднимался все выше, наконец, достиг потолка и направился к опорной балке. На ней были отчетливо заметны следы расщепления древесины. Сумасшествие какое-то, подумал Дэнни. Проклятие! Что за игры задумал играть с ними этот Киз? А может, фэбээровцы подстроили изысканную шутку? Нет. На них это совсем не похоже. Они лишены чувства юмора.

Луч фонарика наткнулся на что-то блестящее. На подобное ему уже указывал Хэрригэн, только тогда металл блеснул снизу балки. Дэнни улыбнулся: все-таки федеральные агенты не все нашли. Видимо, слишком спешили поскорее закончить свою работу.

Он подошел к тому участку стены, который пострадал от пуль больше других — из-под осыпавшейся штукатурки виднелись стойки и блоки. Дэнни просунул руку в проем и отодрал еще один кусок сухой штукатурки. Используя горизонтальные стойки, он стал осторожно подниматься вверх по стене, проверяя, выдержат ли они его вес. Дэнни добрался до стропил и, опираясь на них, стал дюйм за дюймом подбираться к тому месту, где обнаружил что-то блестящее. Воспользовавшись ножом, он выковырял из балки металлический предмет, похожий на наконечник копья. Ничего подобного он ранее не встречал. Предмет был сделан из какого-то неизвестного Дэнни металла — легкого сплава, заточенного до остроты лезвия бритвы. Он совершенно не мог представить, какому оружию могли принадлежать такие наконечники. Судя по размеру, это было вряд ли обычное оружие.

Захватив наконечник, Дэнни попытался вернуться, но внезапно его нога скользнула по расщепленному дереву. Балансируя, чтобы сохранить равновесие, он схватился за другую балку. Переведя дух, Дэнни протянул руку к следующей балке, но прежде чем уцепиться за нее, он коснулся чего-то другого — невидимого. Дэнни притронулся к чему-то, покрытому чешуей. Непроизвольно отпрянув, он потерял равновесие и полетел вниз. Во время падения он почувствовал, как что-то с невероятной силой схватило его за щиколотку и зажало словно тисками. Он понял, что в ногу вонзились когти, которые не позволяют ему упасть. Он закричал от боли.

Извиваясь, как вытащенная из воды рыба, Дэнни потянулся к пистолету, судорожно выхватил его из кобуры, но не удержал. Оружие ударилось о плиты пола. Дэнни взглянул вверх, чтобы увидеть, кто его схватил. Перед его взором предстало материализующееся как бы из воздуха существо, облаченное в легкий гибкий скафандр.

От испуга у Дэнни перехватило дыхание. Чудовище было огромных размеров — от семи до восьми футов высоты, с причудливым шлемом на голове, с каким-то оружием и снаряжением. На его плече находилась не то маленькая пушка, не то башенка с лазером, сбоку висело складное копье. Большая часть туловища была в скафандре. Там, где броня отсутствовала, проглядывала чешуя, как у пресмыкающихся, но только радужного оттенка. Дэнни увидел глаза, испускающие из-под забрала шлема зловещее желтое свечение.

Чудовище с легкостью держало его одной рукой, обхватив щиколотку тремя огромными пальцами с мощными когтями. Перед Дэнни был не человек. Это был монстр, чудовище из ночного кошмара.

— Господи! — только и смог воскликнуть он, не веря своим глазам. В следующее мгновение Дэнни услышал звук своего собственного голоса, донесшийся из-под шлема. Чудовище обладало способностью великолепно имитировать голос. — Господи!..

Резким рывком Дэнни забросило на балку.

Хэрригэн смаковал коктейль в таверне Рея. Рядом, небрежно облокотясь на стойку, пристроился Джерри Лэмберт. Незаметно для присутствующих он держал в руке миниатюрный монитор. Лэмберт почти вплотную придвинулся к Хэрригэну, и тот мог смотреть запись в черно-белом изображении. Носилки, на которых лежала девушка, погружали в вертолет, а в это время Киз и Гарбер, наблюдая, беседовали между собой, — Хэрригэн отчетливо видел их лица.

— «Джэт рейнджер» без опознавательных знаков? — спросил Хэрригэн про вертолет, уже догадываясь, какой будет ответ.

— Он самый, — кивнул Лэмберт. — Ваш приятель Киз единолично заправлял всем этим шоу.

Толковый парень, подумал Хэрригэн, выполнил все, как было приказано, и хорошо выполнил. Вначале Лэмберт не очень понравился ему, теперь мнение приходится менять. Тем временем молодой полицейский внимательно наблюдал за танцующими. Хэрригэн проследил за его взглядом. Изрядно выпившая сержант Черил Грин двигалась в такт музыке. Она заметила Лэмберта и улыбнулась, приглашая его присоединиться.

— Теперь, лейтенант, — сказал Лэмберт, — если позволите, я хотел бы заняться настоящей полицейской работой.

— О'кей, сынок. На сегодня ты свободен, а завтра тебя ждет другая работа: будешь следить за Кизом. Я хочу знать о нем все: что он делает, куда ходит. Быть может, нам повезет.

Лэмберт кивнул и улыбнулся.

— Удача — это моя специальность, — сказал он и подошел к Черил.

Хэрригэн усмехнулся и, посмотрев на часы, опрокинул рюмку. Наступало время встречи с Дэнни.

На город опустилась ночь. Далеко внизу улицы Лос-Анджелеса обозначились красноватым свечением. Тепловые излучения от двигателей автомобилей оставляли при движении багровые траектории. Город буквально мерцал. Огни, движение, — это пульс человеческих джунглей, думал Хищник. Он пристроился на каменном парапете небоскреба, взирая на море из бетона и асфальта в поисках жертвы. Мощным прыжком он сорвался со своего насеста, крепкие руки с острыми когтями вонзились в стену противоположного здания. Без всякого усилия, словно белка, он взлетел на крышу. В одной руке он нес трофей последнего убийства — череп и позвоночник Дэнни Арчулеты, которые вырвал из окровавленного тела с легкостью рыбака, потрошащего скумбрию.

Хищник взобрался на вершину часовой башни, венчающей здание, и стоял, оглядывая город словно свое охотничье угодье. Высоко над собой он держал копье. Он испустил жутчайший победный вопль, в котором звучала радость от предстоящей охоты. Голубая энергия буквально клокотала вокруг копья, создавая огромное энергетическое поле. Над головой Хищника сверкнула молния, ударила в копье, окутав его сиянием. Послышался гром.

Хищник наслаждался. Он воздел свой трофей к небу. Уже скоро он сможет вернуться на свою планету и будет хвастать победами. Возвращение будет таким же увлекательным, как и сама охота. Но оставался еще один — особенный — трофей, и его надо было завоевать. Без него возвращение будет не таким сладким.

Это человеческое существо — воин, с которым он столкнулся на крыше, — совершенно особый экземпляр. Большой. Сильный. Быстрый. Изобретательный. Ради такого стоило задержаться.

Эта планета просто кишела дичью. Население, быстро размножаясь, увеличивалось с каждым годом. Здесь полно дичи, но не всякая дичь заслуживала внимания. Большая часть населения Земли казалась Хищнику просто рабочими муравьями. Они не были сильными и агрессивными, к тому же обладали замедленными рефлексами. Никакого желания охотиться на них у Хищника не возникало. Да и какая это охота? Другое дело — воины.

Когда первая экспедиция прибыла на Землю — Хищник постоянно вспоминал об этом, — люди находились еще на ранней стадии развития. Большинство из них были свирепыми и агрессивными, но из-за своей недоразвитости они казались не столь привлекательны для охоты, как другие жизненные формы. Однако даже тогда было замечено, что некоторые из человеческих существ выделяются среди себе подобных: более сильные, более быстрые, с лучшей реакцией. Но, внешне их было трудно отличить в общей массе. Большой рост и развитая мускулатура не являлись надежным признаком.

По мере эволюции воинов стало различать намного легче. Они часто сражались друг с другом, поэтому охота на них приобретала особый интерес. С каждой экспедицией накапливались знания об обычаях людей и их характерах. С превращением землян в развитую структуру стало труднее различать воинов.

С одним из них и столкнулся Хищник на крыше того здания. Его инстинкт самосохранения был чрезвычайно развит. Несмотря на камуфляжный светоотражающий скафандр, воин почувствовал рядом с собой присутствие Хищника и ринулся в атаку.

Да, это замечательный экземпляр! Скоро, скоро он будет у него!

Стояло раннее утро, и за исключением присутствующих на похоронах, на кладбище никого не было. Тони Поуп находился недалеко от вырытой могилы, рядом с которой выстроился почетный караул. Оператор с видеокамерой в руках начал съемку.

Прозвучала команда, полицейские подняли винтовки, троекратно прогремел траурный залп — была отдана последняя честь Дэнни Арчулету. Поуп вышел из-под деревьев и встал, где посветлее. Оператор дал его крупным планом.

— Тони Поуп и его «Основное ядро» в прямом эфире и снова с вами, — заговорил он. — Я веду траурный репортаж о похоронах сотрудника полиции детектива Арчулеты. Странное затишье охватило наш город, прекратились даже стычки между враждующими группировками королей наркобизнеса. — Тони помолчал немного, потом взмахнул рукой и для достижения наилучшего эффекта произнес:

— За всеми последними событиями стоит неизвестный маньяк-убийца. Линчеватель.

Ему нравился его текст. Полиция и федеральные агенты просто с ног сбились в попытке найти этого убийцу. Каждый хотел выделиться, каждому хотелось, чтобы его имя упоминалось в связи с этим таинственным делом. Тони с удовлетворением продолжил свой репортаж. Слова будто отскакивали от него. Репортеры, наверняка, их подхватят.

— Маньяк-убийца. Линчеватель, — повторил он, словно забивая шляпку гвоздя, — теперь принялся за полицейских. Кто следующий в его списке? — Тони сделал паузу. — Прохожий? — Еще пауза. — Вы сами? — Он слегка понизил голос. — Ваши любимые?

Поуп обернулся, чтобы привлечь внимание зрителей к похоронам. Тут он заметил приближающегося Майка Хэрригэна, снимающего на ходу куртку и галстук. Рубашка на нем была пропитана потом, лицо скорбное, взгляд жесткий. Поуп дал знак оператору следовать за ним и поспешил перехватить Хэрригэна. Он засеменил рядом, едва успевая за его широким шагом.

Поуп, упорствуя в желании получить интервью, засыпал полицейского вопросами.

— Почему убили детектива Арчулету? Обнаружил ли он что-нибудь? Установил ли он личность убийцы?

Хэрригэн по-прежнему не обращал никакого внимания на репортера.

— Каково ваше мнение о мотивах этих убийств? — настаивал Поуп. — Ходят слухи, что вас обвиняют в противоправных действиях. — Сосредоточив все внимание на Хэрригэне, Поуп не заметил подстерегавшей его опасности, и точно налетев на кирпичную стену, он оказался на земле. Репортера сбил с ног Пилгрим.

— Убирайся к черту! — заорал он на Поупа. — Даже на кладбище вы не можете оставить нас в покое, вьетесь, как стервятники. — Он поспешил вслед за Хэрригэном.

— Майк, извини!

Хэрригэн остановился, едва сдерживая гнев. Он и сам бы врезал Поупу, но не хотелось делать этого при родственниках Дэнни.

Хэрригэн кивнул Пилгриму и направился к своему автомобилю. Пилгрим сел за руль своей машины и включил зажигание. Взглянув через плечо, он заметил микроавтобус Поупа «Основное ядро».

Пилгрим дал задний ход и ударил в борт автобуса, оставив большую вмятину. Получив таким образом некоторое удовлетворение, он поехал вслед за Хэрригэном в Главное управление полиции.

Хэрригэн едва не плакал. Господи, кто же убил Дэнни? Я поймаю этого подонка! Он ответит за все. Я прикончу его! И я обещаю тебе, Дэнни, сынок, что легко он не умрет.

Убийца взял череп Дэнни. Забрал череп и также позвоночник. Господи! Какой же извращенный надо иметь разум, чтобы совершить подобное? Хэрригэн сжал руль с такой силой, что заломило руки. Ужасная смерть. Но каково семье Дэнни узнать обо всем этом… Полиция попыталась не афишировать подробности, но эти проклятые журналисты до всего докопались. Такие же мерзавцы, как этот Тони Поуп…

Пятнадцать лет Хэрригэн прослужил с Дэнни, а перед этим была неразлучная мальчишеская дружба. Они были как братья и много чего пережили вместе: перестрелки, засады, давление полицейской администрации, давление городских властей, давление общественного мнения. Они уже через столько прошли, что, казалось, стали неуязвимы… И вот теперь Дэнни не стало. Это казалось невероятным, это было так больно. Лучше бы я погиб, Дэнни, сынок, подумал с горечью Хэрригэн. Лучше бы я.

Здание, где размещался офис Хайнеманна, весьма отличалось от полицейского участка Метро Дивижн. Оно больше походило на помещение руководителя какой-нибудь корпорации. Офис Хайнеманна производил впечатление уютом и аккуратностью. Все вокруг было в приглушенных тонах, стены обиты темными деревянными панелями, а полы устланы толстыми коричневыми коврами. Элегантная мебель создавала впечатление солидности и порядка.

Хайнеманн сидел за массивным столом красного дерева и смотрел в какую-то папку. Хэрригэн почувствовал, как в нем поднимается раздражение на шефа. Рядом с Хайнеманном стоял лейтенант Симс, помощник по административной работе, с самодовольным презрением посмотревший на Хэрригэна и Пилгрима, когда они входили в кабинет. Хэрригэн поймал его взгляд и заставил отвести в сторону.

— Склонен к насилию, — читал Хайнеманн, не поднимая глаз. — Подвержен навязчивым идеям. Практикуется применение грубой физической силы…

-..И десять благодарностей за отвагу, и лучшая статистика арестов преступников в истории Управления, — вмешался Пилгрим, отказавшийся безучастно взирать, как чиновник распекает его офицера. Но тут Пилгрим догадался, куда клонит Хайнеманн: они готовы разделаться с Хэрригэном, и тут, конечно, не обошлось без вмешательства ФБР. Если это так, то ему будет очень трудно отстоять его.

Хайнеманн закрыл папку и посмотрел на Хэрригэна, старательно пытаясь сохранить спокойствие.

— Ваше положение, Хэрригэн, зависит от моего вмешательства. Если о ваших действиях узнает руководство, оно обвинит вас в смерти детектива Арчулеты и временно отстранит от работы.

Дерьмо, подумал Пилгрим. Строит из себя умника. Шеф не захочет предпринимать действий, которые могут привести к нежелательной огласке. По крайней мере, пока у него есть надежда получить пост мэра. А мерзавец Хайнеманн не посмеет самостоятельно принять решение, если только его не подтолкнут к этому. Похоже, Хэрригэн получит временную передышку. Только бы Майк придержал свой темперамент!

— Могу вас уверить, — продолжал официальным тоном Хайнеманн, — что эти ковбойские проделки и возмутительное игнорирование приказов сумеем пресечь. Ни один мой подчиненный не должен вмешиваться в действия оперативной группы ФБР, возглавляемой агентом Кизом. Ни один. — Он помолчал. — Вы свободны.

Как только они повернулись, чтобы выйти, Хайнеманн произнес:

— Майк!

Хэрригэн остановился. Пилгрим напрягся. Что еще? Хайнеманн глубоко вздохнул, обошел стол, приблизился к Хэрригэну, взял его за руку и отвел в сторону.

— Ты должен меня понять, Майк, — сказал он. — Я оказался под огнем. Управление обстреливают со всех сторон. Городской Совет, мэр, пресса. Могут полететь головы. Мы нуждаемся в помощи этой федеральной команды, Майк. Мы не сможем выиграть этот бой без них. Хэрригэн молча смотрел на него.

— Ты наш лучший детектив. Ты лучший детектив из всех, кого я когда-либо видел, — продолжал примирительно Хайнеманн, — и ты нужен мне с твоей командой, я вовсе не хочу, чтобы ты действовал в одиночку. Поверь, если мы будем держаться вместе, мы выиграем.

Хэрригэн смотрел на Хайнеманна и не мог понять, как произошло, что хороший полицейский превратился так быстро в трусливого бюрократа, пытающегося лавировать между всеми и по-настоящему озабоченного только одним: как бы сохранить свое благополучие.

— Было время. Фил, — начал Хэрригэн и не договорил. Хайнеманн предал своих лучших друзей и стал продажным политиком. Бесполезно ему напоминать, каким он был. Теперь он другой. Хэрригэн повернулся и молча отворил дверь.

Думая каждый о своем, они спустились в холл. Пилгрим первым нарушил молчание.

— Они не отстранят нас! Это дело полиции. Мы найдем убийцу Дэнни!

Хэрригэн не мог больше сдерживаться.

— Мы вместе провели пятнадцать лет на этих проклятых улицах! Убийца должен быть наказан! Я доведу дело до конца!

Когда они вошли в лифт, Пилгрим сказал:

— Если найдешь этого негодяя, всади в него пулю и от меня.

Пилгрим знал, что Хэрригэн теперь не отступит, а Хэрригэн верил, что Пилгрим сделает для него все, что в его силах, и даже больше.

В вестибюле они внезапно увидели Киза, направляющегося к лестнице. Поскорее бы убраться отсюда, подумал Пилгрим и поспешил покинуть здание.

В этот момент Хэрригэн сгреб Киза в охапку я хорошенько двинул об стенку. Из папки, которую тот держал в руках, посыпались бумаги. Киз был явно напуган и крайне удивлен.

— Слушай, ты, — сказал Хэрригэн, — мне наплевать на то, кто ты такой. Что ты все кружишься вокруг убитого? Теперь это мое личное дело!

— Вы понятия не имеете, против кого идете, — сказал Киз как можно спокойнее. — Я вас предупредил. Хэрригэн вновь ударил его.

— Нет! — с угрозой в голосе сказал он. — Это ты не знаешь, против кого идешь! Это я предупреждаю: убирайся с моего пути!

Он ушел, прежде чем фэбээровец опомнился. Он должен был уйти быстро. Останься он дольше — и могло случиться всякое.

Гарбер и еще один человек из команды Киза были свидетелями последних секунд столкновения. Гарбер посмотрел вопрошающим взглядом на шефа. Киз понимал, что Хэрригэн поставил себя в уязвимое положение и его можно привлечь к ответственности. Однако на это требовалось время. Нужно было подать рапорт, собрать свидетельские показания. Времени у него не хватало. Слишком высока была ставка.

— Пусть убирается, — неохотно проговорил Киз. Когда Хэрригэн проходил мимо мониторов, расположенных на посту охраны, он заметил Леону Кэнтрел и Джерри Лэмберта. Должно быть, они видели все, что случилось. Глупо, подумал он, сердясь на себя. Очень глупо. Он подошел к ним и сказал:

— Забудьте это! Все прошло!

— Черт возьми, Майк! — воскликнула Леона, догоняя его. — Ты не имеешь права так поступать! Это касается не только тебя. Я тоже любила Дэнни!

Лэмберт подошел к ним.

— Помните, вы сказали мне, лейтенант, что смогли выстоять, потому что были одним целым, одной командой. И еще вы добавили: «Дверь открывается в обе стороны».

Лэмберт помолчал и добавил, — Мы вам пригодимся, лейтенант.

Хэрригэн смотрел на них, и его гнев постепенно стихал.

— Хорошо, — сказал он мягко. — Согласен. Будем вместе. Затем повернулся к Лэмберту, глубоко вздохнул и попросил:

— Расскажи мне о Кизе.

— Я наблюдал за ним эти три дня, — доложил он.

— Круглые сутки, — перебила Леона, идя по другую сторону от Хэрригэна Лэмберт усмехнулся.

— Команда у Киза отличная. Мне пришлось побывать и шофером, и плотником, и линейным мастером, и почтальоном, короче говоря, использовать все свои возможности. Они разъезжают по всему городу, — продолжал Лэмберт.

— Причем, вся команда оснащена компактным снаряжением агентов федерального розыска, — добавила Леона.

— Я установил подслушивающие устройства, но их телефоны были перекодированы, — сказал — Лэмберт. — К оборудованию я не смог подобраться.

— Сегодня утром они внезапно пропали, — проговорила Леона.

— То есть вы потеряли их?

— Кажется, они словно исчезли, — извиняющимся тоном уточнил Лэмберт.

— В самом конце Вернон-стрит.

— В конце Вернон-стрит, — повторил Хэрригэн, пытаясь представить это место. — В районе скотобоен?

— Да, — кивнул Лэмберт. Хэрригэн нахмурился.

— Похоже, Киз нашел, что искал, — сказал он. — Или близок к этому, черт его подери!

Некоторое время они шли молча. Хэрригэн стремительно прокручивал возможные варианты.

— Этот тип вытесняет торговцев наркотиками, — вслух рассуждал он. — А теперь и полицейских. — Он покачал головой. — Леона, я хочу встретиться с Королем Уилли. У нас с ним сейчас схожая задача.

Леона могла установить связь с Уилли только через сеть осведомителей, и предстоящая встреча Хэрригэна с ним ей не нравилась. О таинственном Короле Уилли известно было мало: только то, что он предельно бесчувственен и жесток. Вероятно, он считал себя шаманом-священником или колдуном-врачевателем. Леона могла дать ему знать о желании Хэрригэна встретиться, но что из этого получится, предсказать было невозможно. Уилли во всем был противоположностью Рамону Веге, он старался быть мало заметным. Но если объявлялся, всегда оставлял трупы. Они были так обезображены, что на них было страшно смотреть даже бывалому детективу.

— А пока, — продолжал Хэрригэн, — я хочу узнать, что скажет патологоанатом по поводу смерти Дэнни. Я должен посетить морг.

— Доктора Ирэн Эдвардз с ее командой потрошителей, — сказал с отвращением Лэмберт. — Даже волосы встают дыбом. — Его передернуло.

Хэрригэн открыл дверцу машины.

— Она блестящий ученый, сынок, — сказал он. — Раскрыла больше преступлений, чем наши участки вместе взятые. — И, помолчав, добавил:

— Ты поедешь со мной.

Лэмберт с неохотой обошел автомобиль, открыл дверцу и опустился на сиденье.

Доктору Ирэн Эдвардз, главному патологоанатому Лос-Анджелеса, било немногим за пятьдесят. Она обладала выразительной внешностью, прекрасной фигурой и деловой манерой обращения. Лэмберт почувствовал себя в ее присутствии несколько неловко. Его удивляло, как могла женщина выбрать подобную профессию.

Доктор Эдвардз представила им пару рентгеновских снимков и дала пояснения.

— Смерть наступила в результате обширного вторжения в грудную полость острого оружия, — сказала она по-деловому, четко, — которое почти разделило грудную клетку надвое. Смерть наступила мгновенно, — добавила она, казалось, специально для Хэрригэна.

Лейтенант поблагодарил ее за информацию. По крайней мере, это случилось быстро, и Дэнни не страдал, подумал он.

— Детектив упал на пол с высоты около шести метров, — продолжала доктор Эдвардз, — на что указывают обширные кровоизлияния и переломы в левой части туловища. — Она на мгновение остановилась. — Затем убийца извлек из тела позвоночник и череп. Мышцы, связки, хрящи, скрепляющие позвоночник к грудной клетке, были рассечены одним мощным движением какого-то инструмента, более эффективного, чем любой хирургический инструмент. Как рыбу разделал, — добавила она, не желая быть бесчувственной, но не сумевшая иначе выразить то, что хотела сказать. — Я никогда ничего подобного не видела, — заключила она.

Доктор Эдвардз взглянула на Лэмберта, который рассматривал оборудование.

— Пожалуйста, ничего не трогайте, — сказала она, как говорит мать любопытному ребенку.

— Не беспокойтесь, — ответил тот.

— Что это могло быть за оружие? — спросил Хэрригэн.

— Очень острое, — сказала доктор Эдвардз, — от тридцати до тридцати шести сантиметров в длину. Острое как лезвие бритвы и с совершенно неизвестными свойствами.

Она подошла к холодильнику, вынула какую-то стеклянную пластинку и поместила ее в электронный микроскоп.

Хэрригэн и Лэмберт подошли поближе. На экране появились изображения разной степени увеличения.

— Вот образец кости, взятой из оставшейся в теле части позвоночника. Увеличение в сто пятьдесят тысяч раз. Темно-серый оттенок на костяной ткани — это осадок, оставленный оружием.

— Как след металла от пули? — спросил Лэмберт.

— Да. Но, полагаю, что этот след оставлен не самим орудием убийства, а своего рода смазкой, придающей невероятные режущие свойства этому орудию. — Доктор Эдвардз продолжала смотреть на экран. — Но остальное противоречит анализам.

Хэрригэн подумал, потом достал странного вида металлический наконечник и вручил ей.

— Это было зажато у Дэнни в руке, — сказал он. — Это то, что заставило его забраться на балку. — Он облизал губы, тяжело сглотнул и добавил. — Он умер за это.

Доктор Эдвардз приняла наконечник и стала с восхищением его рассматривать, потом прикинула его на вес.

— Он почти невесомый, — сказала она с удивлением.

— Но режет лучше стали, — заметил Хэрригэн. Доктор Эдвардз вынула стеклянную пластинку из микроскопа, нажала на какие-то клавиши и поместила наконечник на место пластинки.

— Удивительно, — сказала она, посмотрев на экран, и нахмурилась. — Необъяснимые качества. Это не металл, а сложное кристаллическое вещество, сходное по прочности с алмазом, но гораздо более твердое. И, кажется, оно обладает таким же смазывающим действием, как оружие, поразившее детектива. — Доктор Эдвардз указала на экран. — То, что вы видите, — это своего рода туман, вернее, распыление этого вещества. — В смятении она посмотрела на Хэрригэна. — Ваша находка не соответствует периодической системе элементов.

— Не может быть! — воскликнул Лэмберт.

Она молча на него посмотрела.

Наступило неловкое молчание.

Периодическая система, твердил про себя Хэрригэн, периодическая таблица. Она же объединяет все элементы в природе. Как доктор Эдвардз может говорить такое? Это же невозможно.

Он подумал о Кизе, который, наверное, работает на какую-то правительственную организацию. Центральное разведывательное управление? Управление национальной безопасности?

«Вы не знаете, с кем имеете дело», — сказал ему Киз. Хэрригэн подумал тогда, что он имеет в виду себя. А что если он имел в виду этого убийцу? А вдруг секретные органы подготовили какого-то сверхробота, снабдив его экспериментальным оружием? Там все время идут зловещие разработки новых разрушительных средств: то генная инженерия вирусов для биологического оружия, то фотонные компьютеры, то мощные лазеры, то усовершенствованные роботы — почти что люди…

Однажды он видел фильм под названием «Манчжурский кандидат», в котором коммунисты воздействовали на мозг пленного американского солдата, превратив его в управляемого убийцу. Но это, конечно, выдумки. А что же происходит на самом деле? Может, какие-то сверхсекретные эксперименты потерпели неудачу, а Киз получил задание обеспечить их прикрытие?

— Доктор, что вы можете сказать о других жертвах? — спросил Хэрригэн.

— Федеральная команда имела в своем штате своих патологоанатомов, — отвечала доктор Эдвардз. — Я судебный медицинский эксперт и главный патологоанатом города, но от моего участия полностью отказались.

Да, подумал Хэрригэн, похоже на то, что Киз действительно выполняет массированное прикрытие. Поэтому он и не захотел участия Ирэн Эдвардз. Она была слишком умна и имела большие связи, вот почему ее держали на расстоянии. Что касается тела Дэнни, то Киз не смог осуществить свой контроль: ни семья Дэнни, ни полицейское Управление не дали бы согласие на секретное вскрытие. Киз считал, что мы ни до чего не докопаемся, размышлял Хэрригэн. Но он недооценил доктора Эдвардз. Она была порядочным человеком и не любила, чтобы ею помыкали.

— Вы не смогли бы познакомиться с показаниями федеральных экспертов? — спросил Хэрригэн. — Может быть, что-нибудь осталось в памяти компьютера?

— Я попробую, — ответила она, — но это будет очень непросто.

— Спасибо, доктор, — сказал Хэрригэн. — Будем поддерживать связь.

Он забрал наконечник, и они вышли из лаборатории. Подойдя к автостоянке, Хэрригэн остановился и еще раз осмотрел дротик. Он был встревожен.

— Что же на самом деле это за вещь? — спросил Лэмберт, — Не знаю, — ответил задумчиво Хэрригэн, — но такое не купишь в магазине скобяных изделий.

— Это что-то военного образца? — не унимался Лэмберт. Парень мыслит в правильном направлении. Правильная догадка, подумал Хэрригэн. Это то, что они потеряли или то, чем хотели завладеть, — Хэрригэн имел в виду Киза. Конечно, нельзя исключить и то, что в этом могла быть замешана какая-то иностранная держава. Тогда понятно, почему федеральные агенты создавали такую плотную завесу секретности.

— Киз, — произнес он, размышляя вслух. — Все возвращается к Кизу. В нем все ответы.

Когда Хэрригэн и Лэмберт подошли к машине, перед ними остановился старый черный кадиллак. В автомобиле сидело несколько рослых туземцев с длинными черными волосами, в расшитых бисером и одетых на голое тело кожанках. От них сильно пахло марихуаной. Один из пассажиров жестом пригласил Хэрригэна сесть в машину.

Лэмберт потянулся к револьверу, но Хэрригэн предостерегающе поднял руку.

— Спокойно, сынок, все о'кей.

Действия Короля Уилли предугадать было трудно. Он не любил терять время. Если он приглашал на встречу, то, возможно, хотел продать какие-то сведения. Или, наоборот, хотел выкачать сведения из Хэрригэна. В любом случае путь был только один.

Лэмберт многозначительно посмотрел на шефа.

— Вы уверены в том, что собираетесь сделать?

Хэрригэн утвердительно кивнул.

— Найду тебя позднее, — сказал он, приближаясь к кадиллаку.

Один из туземцев открыл заднюю дверцу, Хэрригэн сел в машину, и она рванула с места.

Лейтенант покачал головой. Полицейский едет на нелегальную встречу с одним из заправил наркобизнеса, подумал он. Все идет наперекосяк. Но Хэрригэн был полон решимости докопаться до самой сути. После смерти Дэнни он совсем потерял над собой контроль.

Киз имеет мощную поддержку федеральной власти, размышлял в это время Лэмберт, но он не хотел бы поменяться с ним местами, если на пути его встанет Хэрригэн.

Лэмберт посмотрел вслед исчезнувшему за поворотом кадиллаку. Он нервничал. Ему не нравилось, что Хэрригэн остался один на один с такими головорезами. Это не риск. Это сумасшествие. Для бандитов прикончить полицейского было пустяшным и приятным делом. Но Хэрригэн бросил вызов, и он вел игру самостоятельно, независимо от приказов своего руководства или угроз федеральных агентов. Капитан Пилгрим, конечно, поддержит его, но и предстоят серьезные осложнения. Если Хайнеманн узнает о встрече с Королем Уилли, у него случится кровоизлияние. К тому же он не пощадит Хэрригэна, если только тот вернется живым.