"Дни оружия" - читать интересную книгу автора (Задорожный Александр, Близнецов Димитрий)

Глава 2

Скайта Уорнера разбудил пронзительный писк электронного будильника.

Когда он открыл глаза, стрелки часов, окрашенные зеленоватой подсветкой, показывали только половину шестого утра. Круглый циферблат в массивном бронзовом корпусе неприветливо смотрел со стены напротив постели. Скайт знал, что противный писк будильника не прекратится, пока человек не спустит ноги с кровати и не коснется пола. На этом принципе основывалась работа электроники часов — заставить хозяина подняться. За данную функцию отвечало встроенное в корпус специально запрограммированное устройство со световым элементом.

Спальню окутывал серый предрассветный сумрак. Справа бледным размытым пятном светлел иллюминатор. Казалось, что слабый утренний свет, проходя сквозь толстое стекло, не рассеивает ночной полумрак каюты, а еще больше сгущает смутные тени.

Встав с постели, Скайт Уорнер подошел к иллюминатору и некоторое время неподвижно стоял, вглядываясь в капельки влаги, стекающие вниз по внешней стороне стекла. Туман, окутав непроницаемой пеленой многочисленные площадки Западного космодрома, превратил звездолеты, стрелы грузовых кранов и сооружения ремонтных ангаров в неясные, расплывчатые силуэты.

Утро выдалось промозглым и туманным. На улице моросил слабый дождик. Тишина каюты нарушалась лишь тиканьем маятника настенных часов.

Скайт отошел от окна. Босые ноги бесшумно ступали по мягкой, пушистой поверхности роскошного ковра, утопая почти по щиколотку в глубоком ворсе. Сладко потянувшись, Уорнер подошел к стене и нажал на кнопку выключателя. Хрустальная полусфера под потолком каюты вспыхнула золотистым светом, без следа рассеяв остатки уходящей ночи.

Основную часть спальни занимала широкая кровать с высоким изголовьем. Черная древесина обсидиановой пальмы отливала в свете лампы вороненой сталью. Все ложе покрывала затейливая резьба в виде переплетенных ветвей и листьев растений.

Рядом с кроватью расположился маленький туалетный столик на гнутых ножках. Из столешницы выдвигался пульт управления с микрофоном, который позволял держать хозяину связь со всеми помещениями корабля, не покидая спальни. Над столиком висела большая картина в золоченой раме — изображение какого-то старинного замка. А в противоположной стене, под часами, находился встроенный бельевой шкаф.

На внутреннюю отделку личных покоев принца не пожалели средств и материалов. «Триумф» проектировали таким образом, чтобы и в глубинах космоса наследник престола чувствовал себя как в родном дворце: отдыхал на кровати, а не в капсуле с полиуретановым песком, и вытирался с помощью хлопчатобумажного полотенца, а не наносил бы на кожу гель-абсорбент, как делают на обычных звездолетах…

Скайт Уорнер даже поймал себя на мысли, что из-за этих «маленьких» удобств стал много спать.

Вернувшись к постели, Скайт аккуратно заправил серое шерстяное одеяло и направился в душ.

Прогнав остатки сна струями прохладной воды, Уорнер облачился в ярко-красный халат с вышитым на спине личным гербом Императора и, проверив время, пошел в кабинет.

Часы показывали уже шесть часов утра, а Дерка Улиткинса все не было.

«Где его черти носят?» — раздраженно подумал Скайт.

Впереди еще предстояло завершить массу дел. Утро вылета всегда проходило в хлопотах и нервотрепке, а Дерк опаздывал. Уорнер злился, что все заботы целиком ложатся на него одного.

Скайт Уорнер шел по плавно закругляющемуся коридору, который проходил через всю палубу, описывая правильный эллипс. Такие же эллипсы, только меньшего диаметра, образовывали галереи верхней палубы управления звездолетом и нижнего, жилого блока.

Красная ковровая дорожка на полу заглушала шаги. Переборки были целиком отделаны деревянными панелями. Под потолком ярко горели шарообразные светильники, освещая портреты, развешанные по всему периметру палубы.

Гордые, надменные лица, озаренные приглушенным светом ламп, выглядели на холстах словно живые. Бархат и парча, сталь доспехов, кружевные воротники, скрывающие шеи до самого подбородка, суконные мундиры с генеральскими эполетами, орденские планки и кресты на серых форменных френчах. В этой галерее были собраны портреты людей самых разных эпох. Объединяло их лишь одно: принадлежность к королевской фамилии — касте высшей знати империи. Молодой принц даже в путешествиях должен помнить о величии своего рода и быть уверенным в людях, на чьей поддержке, по сути, и держится благополучие его престола.

На Скайта Уорнера со всех сторон смотрели суровые глаза. Лица с портретов словно недоумевали, что может делать «низкорожденный смерд» в столь изысканном обществе.

«Ничего, скоро я вас всех продам», — усмехнувшись, подумал Уорнер.

Пройдя каюту конференц-зала, Скайт остановился у двери кабинета. На обычном звездолете створки разъехались бы в стороны автоматически, едва он приблизился к порогу. Здесь дверь нужно было открывать самому.

Повернув бронзовую ручку, он вошел в помещение.

Напротив круглого иллюминатора стояли большой письменный стол с толстыми витыми ножками и кресло. Рядом располагались телевизионные мониторы, благодаря которым хозяин яхты мог видеть все, что делается в каждом уголке звездолета. Сейчас экраны были погашены. В углу, около узкого книжного шкафа, в глиняной кадке рос фикус.

Бережно полив растение из маленького керамического чайничка, Скайт Уорнер сел за письменный стол, с удовольствием облокотившись на резные подлокотники в форме крылатых грифонов. Сейчас необходимо четко обдумать дальнейший порядок действий.

Скайт достал сигарету. Выпустив облако дыма, он включил маленький приемник, стоящий на столе; покрутив ручку настройки, поймал станцию «Доброе утро, Плобой». Насвистывая мотивчик песенки, передаваемой в данный момент по радио, Скайт извлек из ящика синюю пластиковую папку, в которой находились все необходимые документы на корабль «Триумф»: подписанная рукой самого Императора Ивана Штиха дарственная на «добровольную, безвозмездную передачу в вечное пользование звездолета „Триумф“ гражданам Союза Независимых Планет господам С.Уорнеру и Д.Улиткинсу»; скрепленный личной императорской печатью акт, подтверждающий юридическую законность и состоятельность данной операции; корешки бланков федеральной налоговой службы, доказывающие своевременную уплату налогов на «владение летательными средствами малого и среднего пространственного объема». Все эти бумаги понадобятся, когда они будут оформлять на Доминанте продажу яхты…

«Сегодня в Плобитауне ожидается дождливая погода, — передавали по радио утренний прогноз, — безветрие над Океаном Королевы Грез продержится еще два—три дня. Не забудьте перед вылетом из дома поставить на свой флаер дополнительные противотуманные фары».

«Начался дождь, а вы забыли дома зонт. — По радио стали транслировать блок рекламы. — Что делать? Выход есть! Одноразовые полиэтиленовые накидки „Дождевик“, выполненные из сверхтонкого, экологически чистого, пористого полиэтилена! Микропоры позволяют свободно дышать вашему телу, а по своим размерам меньше молекул воды. Именно поэтому „Дождевик“ абсолютно не пропускает влагу. Он чрезвычайно прост в применении, а места занимает не больше, чем спичечная коробка. Вы всегда можете носить его с собой»…

Скайт Уорнер посмотрел на часы. Двадцать минут седьмого.

Когда несколько дней назад они с другом распределяли обязанности, то договорились, что юридические вопросы, связанные с оформлением различных бумаг, возьмет на себя Улиткинс. В прошлый раз этим занимался Скайт, теперь очередь Дерка — все по-честному. Но со вчерашнего вечера Дерк так и не появился на корабле. Скайт еще раз взглянул на стрелки часов и прислушался к погруженному в глубокую тишину звездолету.

Время шло. Нужно было спешить, через полчаса в административном корпусе космодрома не протолкнешься от наплыва людей. Дерк опять подвел. Придется все делать самому.

Приняв решение, Скайт встал из-за стола. Он переложил в синюю папку корешки об уплате за стоянку «Триумфа» на космодроме, резолюцию центральной таможенной службы спутника Блос и зеленый лист регистрационного бланка разрешения на вылет.

Некоторое время Скайт колебался, стоит ли брать «Заключение медицинской комиссии карантинной службы космодрома». В принципе в «Правилах космических полетов» ничего не говорилось об обязательном наличии медицинских справок для оформления вылета. Каждый звездолет, прибывший из космоса, первым делом попадает в железные тиски карантинной службы планеты. Но, исходя из личной практики, Скайт знал, что многие чиновники придирались к отсутствию именно этой справки.

Уорнер был опытным пилотом, поэтому он положил бланк «Заключения» поверх остальных документов и вышел из каюты.

Через несколько минут люк звездолета раскрылся, и Скайт показался на верхней площадке трапа. Уорнер был одет в удобный летный комбинезон с множеством карманов и кожаную куртку на меховой подкладке. На его ногах красовались высокие ботинки с толстой подошвой, а талию опоясывал широкий ремень, украшенный большой медной пряжкой.

Железные ступени и перила покрывали холодные капельки влаги. Вода стекала тонкими ручейками, собираясь внизу в большую лужу. По обшивке корабля барабанили редкие капли дождя. Туман понемногу рассеивался, на летном поле космодрома стали видны мокрые корпуса звездолетов и блестящие невдалеке крыши ремонтных ангаров.

Космодром, несмотря на ранний час, жил в напряженном, деловом ритме: из ангаров ремонтного блока доносился свистящий гул аппаратов плазменной сварки и грохот железа; в небе, громко тарахтя винтами, пролетали служебные геликоптеры; диспетчеры за пультами корректировали слаженность работы всех систем космопорта.

Поежившись от холода и подняв воротник куртки, Скайт Уорнер прямиком направился к прямоугольной коробке главного административного здания. Сейчас постройка смутно виднелась вдали. В такую погоду новичок вряд ли догадается о назначении этого светлого приземистого корпуса, выглядывающего из разрывов тумана. Но Скайт за свою жизнь так часто занимался оформлением вылетов, что смог бы найти дорогу даже с закрытыми глазами.

Мимо него то и дело проезжали, разбрызгивая лужи, желтые автобусы, битком заполненные людьми. Автобусы подвозили пассажиров к шатлам, курсирующим между планетой и искусственным спутником Блос. У третьего причала готовился к старту в очередное турне по Галактике лайнер с гордым названием «Повелитель пространств».

В центре круглой площадки взлетно-посадочного сектора стояла остроносая ракета на четырех телескопических опорах. Со всех сторон к ее матовому, серебристому корпусу тянулись щупальца силовых кабелей и гидравлических шлангов. Шли последние приготовления к вылету. У раскрытого грузового люка роботы-погрузчики складывали в прямоугольные штабеля ящики и коробки. За их работой внимательно следили два клерка наземной службы, делая время от времени пометки в специальных служебных блокнотах с водоотталкивающими страницами.

Пройдя мимо стартовой площадки, Скайт добрался до длинного кирпичного здания таможенного терминала. Там он пересек асфальтовую стоянку с десятком флаеров и, повернув за угол дома, миновал круглую полусферу метеорологического комплекса. Гладкая поверхность купола, выкрашенная в бело-красные полосы, блестела от воды. Обходя лужи, Скайт пошел по бетонной дорожке, огибающей комплекс построек, и через десять минут оказался у стеклянных дверей центрального административного корпуса.

На стуле у самых дверей сидел здоровенный охранник в синей униформе и увлеченно читал бульварную газету «Солдат удачи». В издании печатался популярный сериал комиксов художника Майкла Медфедева «Тяжелый день». Проект Медфедева выпустили сразу после выхода в свет одноименного романа и появления на экранах кинотеатров полнометражного художественного фильма. Комикс моментально завоевал популярность среди жителей Плобоя. Газета, находящаяся на грани банкротства, вошла в десятку наиболее раскупаемых изданий города. А читатели получили возможность наслаждаться лихо закрученным сюжетом и переживать похождения секретного агента, которого враги пытаются упрятать в сумасшедший дом.

Время от времени охранник отрывался от чтения и, создавая видимость работы, бросал суровые взгляды в направлении главного зала.

Около длинной стойки толпился народ. Шла регистрация пассажиров на рейс лайнера «Повелитель пространств». Работали все семь регистрационных окон, но и это не помогало избежать давки и толчеи. У отдела приема багажа то и дело возникал недовольный гул. Иногда из толпы раздавались крики, сопровождаемые крепкими выражениями каких-нибудь особо нервных пассажиров. В такие моменты гул переходил в громкий гвалт. Тогда охранник с нескрываемым сожалением откладывал газету, покидал насиженное место и шел водворять порядок, что отлично ему удавалось. Один вид охранника: резиновая дубинка со встроенным электрошокером, пара наручников и баллончик со слезоточивым газом за поясом — моментально успокаивал крикунов. А если не действовал грозный облик, то крепкие руки стража порядка мгновенно вытаскивали из толпы самых шумных. И через пару минут зачинщики ссоры угрюмо стояли в хвосте очереди, а в зале на некоторое время воцарялась тишина.

Пассажиры, успешно закончившие оформление документов, направлялись в широкие квадратные двери справа и слева от регистрационной стойки. Там они проходили сквозь специальные порталы, сканирующие ручной багаж на предмет несанкционированного провоза оружия, взрывчатки или иных запрещенных «Конвенцией мирного использования космического пространства» предметов. За всей процедурой досмотра бдительно следили два сотрудника в черной униформе Департамента по борьбе с космическим терроризмом.

Скайт пересек зал с шумной толпой туристов и, обогнув грузовой электрокар, набитый сумками, коробками и чемоданами, поднялся на второй этаж, где располагался филиал главного бюро миграционной службы планеты Плобой. Из-за закрытых дверей до Скайта долетали приглушенные голоса, трели телефонных звонков и непрекращающийся стук по клавиатурам.

Дойдя до конца коридора, Скайт Уорнер очутился в просторном, светлом холле, куда выходило с десяток дверей, пронумерованных металлическими табличками. Перед дверями толпилось около ста человек самой разной наружности: совсем молодые люди в щеголеватых форменных френчах с блестящими нашивками; пожилые с сединой в волосах, чья нарочитая небрежность в манере поведения выдавала умудренных богатым жизненным опытом космических волков. Всех людей, собравшихся здесь, объединяли только две вещи — каждый был пилотом частного звездолета и хотел поскорее оформить документы на вылет.

Скайт Уорнер внимательно осмотрелся по сторонам. Самая длинная очередь вела в угловой кабинет, где работали Эдна Файф и Люси Кой. Как правило, у Эдны и Люси все возникающие проблемы решались быстро и недорого, прямо в их кабинете. Услугами Эдны и Люси старались воспользоваться либо начинающие пилоты, не обладающие достаточным опытом в юридических тонкостях, либо люди с нечистой совестью.

В планы Скайта Уорнера не входило попусту тратить время на выстаивание в очередях. Он имел достаточный опыт и чистую совесть, поэтому и остановился у двери с наименьшим количеством народа.

В очереди, кроме Скайта, находились еще пять человек. Двое — в белых кителях со штурманскими нашивками — тихо разговаривали между собой. По их уверенной жестикуляции Скайт понял, что парни являются асами своего дела и разговор идет исключительно на профессиональные темы. За ними расположился мужчина неопределенного возраста, молча разгадывающий кроссворд. Он ни на кого не обращал внимания, Целиком погрузившись в свои мысли. Две кобуры с изящно изогнутыми рукоятями флэштеров, низко подвешенные к бедрам, выдавали в нем профессионального ганфайтера.

Скайт занял место за юношей в модной пластиковой куртке. Юнец сильно нервничал. Он то и дело переминался с ноги на ногу, постоянно поглядывал на часы и теребил отвороты куртки.

— Скажите, мистер, — вдруг спросил он, обратившись к стоявшему перед ним мужчине в длинном плаще с эмблемой клуба ветеранов-космолетчиков, — по прибытии на Плобой обязательно проходить таможенную проверку на Блосе или можно садиться на планету, минуя терминалы спутника?

Ветеран повернулся к юноше вполоборота. Такой элементарный вопрос мог задать только глупый молокосос, впервые отправляющийся в космический полет.

— Проверка на Блосе — обязательное условие игры, если у тебя нет разрешения на прямую посадку, парень, — покровительственным тоном ответил ветеран.

Уорнеру было ясно, что ветеран ответил из вежливости. Наверное, вспомнил времена, когда сам впервые уходил в космос.

Очередь двигалась медленно. Двери открывались, чтобы выпустить очередного посетителя, и надолго захлопывались за вошедшим.

Наконец, между заветной дверью и Уорнером остался только один человек — новичок в пластике, ветеран уверенно зашел в кабинет.

Прошло более двадцати минут, прежде чем дверь кабинета раскрылась и космолетчик появился вновь. Покрытое седоватой щетиной лицо было пунцово-красным от гнева.

— Это черт знает что, — пробормотал он. Парень в пластике испуганно отшатнулся, пропуская седовласого, и больно наступил Скайту на ногу.

— Ой! Извините! — смутившись, воскликнул он.

— Ничего. С кем не бывает, — снисходительно ответил Уорнер, сдерживая раздражение.

— Черт знает что такое, — повторил седоволосый, — они потребовали справку о прививках для моей собаки. Я уже десять лет беру в космос своего пса. У старичка прекрасная родословная и все документы в полном порядке. Я не обязан делать ему прививки перед каждым вылетом! Они не имеют права требовать подобные вещи. Это противозаконно! Живодеры…

Пилот энергично погрозил кулаком в сторону закрытой двери и направился к выходу.

— Безобразие! — возмущенно произнес стоящий в соседней очереди астронавт. Его худое лицо пересекал глубокий шрам, а левый глаз скрывала черная повязка. — Чиновничий беспредел! Каждый пытается обидеть честного пилота! Карамба!

— Бюрократический произвол! — охотно поддержал разговор толстяк с хитрыми, бегающими глазками. — Им бесполезно что-либо доказывать.

— Нужно было сунуть на лапу, — со значением произнес низенький старичок с козлиной бородкой, — лично я всегда так поступаю, джентльмены.

— И много? — спросил начинающий пилот.

— А это зависит от каждого индивидуально. Я в своей потертой робе отделаюсь сотней монет. С вас же, — старик оценивающие оглядел модную, щегольскую куртку юноши, — меньше пятисот не возьмут.

— Пятьсот? Так много! У меня с собой столько нет… Придется сбегать на свой звездолет за деньгами. Проходите, — сказал он, обращаясь к Скайту, и покинул очередь.

Толкнув дверь с надписью «Бюро регистрации», Скайт Уорнер очутился в большой прямоугольной комнате.

В помещении друг против друга стояли два длинных стола, заваленных бумагами, распечатками и бланками. Свет, проникая сквозь широкие окна, ярко освещал бежевые стены с фотографиями кинозвезд, вырезанными из журналов. На спинках стульев висели серые пиджаки служащих бюро.

Один из работников — широкоплечий здоровяк с коротким ежиком светлых волос энергично печатал на компьютере. Рукава его светлой рубашки, закатанные до самых локтей, обнажали сильные, мускулистые руки. Время от времени здоровяк отрывался от монитора и сверялся с толстой канцелярской книгой, лежащей перед ним на столе. Другой клерк — низенький смуглый крепыш с аккуратными черными усиками в этот момент переносил кипу бланков к большому деревянному шкафу с множеством пронумерованных ячеек. Документов было так много, что служащий поддерживал стопку бумаг подбородком. Дойдя до пустой ячейки картотеки, черноволосый в беспорядке вывалил туда все бланки и с грохотом задвинул ящик обратно в шкаф.

— Фу ты, черт, — проговорил он, отдуваясь, — теперь и сам дьявол не разберется, кто в какой каюте летит.

— Еще неделя подобной работы, и я либо уволюсь, либо попаду в дурдом, — пробормотал его товарищ, не отрываясь от дисплея.

— Ты и так давно работаешь в дурдоме! — нервозно воскликнул темноволосый, направляясь к письменному столу за новой кипой документов.

— Совершенно нет отбоя от посетителей, Ник, — недовольно произнес первый служащий, демонстративно не замечая Скайта, стоящего на пороге кабинета, — их что, прорвало? И это именно сегодня, когда стартует «Повелитель» и нужно оформить проклятые списки всех пассажиров!

— Похоже, что так, Арни. Совсем житья не стало от пилотов разных там личных посудин.

— Когда мы с тобой пришли работать в контору, Ник, частников было куда меньше, чем теперь!

— Намного меньше!

Не обращая внимания на реплики служащих, Скайт Уорнер подошел к столу, за которым сидел светловолосый. «Арнольд Ворсишманхабен. Отдел регистрации» — прочитал Скайт надпись на маленькой картонной табличке, приколотой к рубашке.

— Господин Ворсишманхабен, мне нужно получить разрешение на вылет сегодня утром, — произнес Скайт, — здесь, — он указал на синюю папку, — собраны все необходимые документы. Осталось только поставить печать на карточку, разрешающую взлет, — Уорнер достал из папки бланк зеленого цвета, — и надлежащим образом оформить лист «Прохождения таможенной проверки». Хотелось, чтобы процедуры прошли без излишних проволочек. Я очень спешу.

— Все очень спешат, — буркнул служащий, беря из рук Скайта зеленый квадратик картона, — все торопятся. У каждого срочное дело, не терпящее отлагательства. Одни мы ничего не делаем. Правда, Ник?

— Конечно, — охотно отозвался темноволосый, — мы лишь просиживаем свои брюки в этом чертовом офисе и отрываем задницы от стульев, только когда в кассе выдают зарплату. Никому нет дела, что, прежде чем официально зарегистрировать вылет самой распоследней развалюхи, мы должны занести данные о корабле и экипаже на специальные карточки и исписать горы бумаги…

— Это ведь пара пустяков — заполнить вручную несколько сотен карточек, — вставил Ник.

— Потом, — продолжал Арнольд, — информацию нужно вбить в компьютер и отправить на центральную базу данных миграционного бюро и диспетчерской службы космодрома. Получив уведомление от диспетчеров, необходимо снова ввести ответ в карточку, присвоить ей порядковый номер, зарегистрировать в «Информационном отделе», а уж после этого убрать в ящик картотеки.

— Мы давно просили прислать помощника, — сказал Ник, — но начальству выгоднее похоронить нас, когда я и Арни загнемся среди этих бумаг…

— …чем расширять штат и тратить деньги на зарплату новым служащим.

— Сегодня нам с Арни нужно зарегистрировать несколько тысяч пассажиров, отправляющихся в рейс на «Повелителе», но, конечно, это все ерунда. В мире есть дела и поважнее, чем работа каких-то двух придурков-клерков.

— Господа, — сказал Скайт, которому весь разговор начал порядком надоедать, — я ничуть не умаляю значимости такой работы и очень уважаю ваш нелегкий труд. Но у меня тоже есть неотложные дела. «Триумфу» просто необходимо вылететь сегодня утром, иначе будут сорваны деловые договоренности. Мы рискуем не добраться в намеченный срок. Ведь во время перелета могут возникнуть непредвиденные ситуации, которые отнимут драгоценное время. По закону, вы должны оказать все возможное содействие в оформлении бумаг.

— Смотри-ка, еще один умник нашелся! — воскликнул Арнольд Ворсишманхабен. — В последнее время, я смотрю, все очень умными стали, а, Ник?

— Точно. Уж и шагу нельзя сделать без советов, что тебе нужно делать, а что не нужно…

— Господа, если вы не окажете мне необходимого содействия, — раздраженно перебил Скайт, — я отправлю официальную жалобу на имя начальника центрального миграционного бюро города Плобитаун и подам иск в городской суд.

— Без кляуз в вышестоящие инстанции точно не сделаешь и шагу… — вздохнул первый служащий. — Ладно, Ник, — Арни взял протянутый Скайтом зеленый бланк и стал что-то туда вписывать, — окажем содействие. Подойдите к господину Штиббельсону… — Арнольд, прищурившись, взглянул на лист бумаги, — мистер Уорнер… Мы с господином Штиббельсоном просто счастливы оказывать помощь каждому встречному…

— Мы просто спим и видим, как бы оказать кому-нибудь содействие…

Стараясь держать себя в руках и не выдать кипевшее в душе раздражение, Скайт Уорнер направился к столу, где сидел черноволосый. На груди у него висела табличка такого же размера, как и у Арнольда. Там было написано: «Ник Штиббельсон. Отдел регистрации».

— Что ж, господин Уорнер, — произнес Ник с выражением судьи, зачитывающего подсудимому смертный приговор, — мне нужен бланк официального медицинского заключения карантинной службы космодрома о прохождении кораблем профилактической обработки с целью выявления и уничтожения опасных вирусов и бактерий.

Мысленно Скайт Уорнер похвалил себя за то, что Догадался взять с собой эту бумажку.

— Пожалуйста, господин Штиббельсон, — Скайт Достал из папки квадратную картонку розового цвета, — все документы в полном порядке.

— Посмотрим… — Ник взял протянутый бланк с видом, словно ему пытаются всучить явную фальшивку, и углубился в чтение.

— Порядок, Ник? — спросил со своего места Арни.

— Все в норме.

Арни дальше заскрипел пером, внося в документ новые данные.

— Теперь я хотел бы взглянуть на резолюцию центральной таможенной службы спутника Блос. Не хочу обидеть, но на вас, мистер Уорнер, не написано, контрабандист вы или нет. А вдруг окажется, что вы находитесь в межгалактическом розыске?

— За поимку преступника полагается хорошая премия… — мечтательно произнес Арни.

— Возьмите, здесь все чисто. — Скайт протянул картонку фиолетового цвета.

— Что ж… Посмотрим…

— Ну, как там, Ник? Нормально?

— Вроде порядок.

— Чья стоит подпись?

— Начальника таможни Блоса полковника Хендершота.

— Тогда действительно порядок. Старая ищейка не пропустит иголку в стоге сена.

— И последнее, господин Уорнер, — проговорил Штиббельсон, в упор уставившись на Скайта, как карточный игрок, приготовившийся извлечь последний козырь, — покажите корешки квитанций о своевременной уплате за место стоянки вашего звездолета на космодроме.

— Без проблем. — Скайт протянул стопку листков, скрепленных канцелярской скрепкой.

— Как, Ник? — Арни достал печать и приготовился поставить оттиск.

— Все четко.

Печать со страшным грохотом обрушилась на лист бумаги.

— Тогда я, пожалуй, пойду, — сказал Скайт. — Дела.

— Да, господин Уорнер, — откликнулся Ник Штиббельсон, — мы очень обрадуемся, если разные типы перестанут отвлекать нас по пустякам.

— Таможенники придут проверить ваш трюм около десяти, — произнес Арнольд Ворсишманхабен, протягивая Скайту исписанный бланк, — и скажите им, чтобы сегодня же принесли протокол досмотра…

— А то эти дармоеды, — вставил Ник, — взяли моду отправлять данные только через несколько дней…

— Когда карточки уже размещены по картотеке…

— А потом сиди и ройся в дурацких шкафах, отыскивая нужный бланк…

— Как будто нам с Ником больше нечем заняться…

— Как будто мы просто мечтаем целыми днями копаться среди бумаг…

Скайт Уорнер, не дослушав, открыл дверь. На пороге он остановился.

— С вами было приятно иметь дело, господа! — громко, чтобы слышали пилоты в холле, проговорил Уорнер и быстро зашагал по коридору в сторону лестницы.

Космолетчики начали подходить к кабинету Арнольда и Ника. Скоро очередь в комнату стала длиннее, чем в офис Эдны Файф и Люси Кой.

Приблизившись к звездолету, Скайт увидел на верхней площадке трапа Дерка Улиткинса. На Дерке красовалась модная накидка «Дождевик» такого же салатного цвета, как его пиджак. В одной руке он держал большой коричневый чемодан, а в другой огромный сандвич, завернутый в фольгу. Время от времени Дерк переступал с ноги на ногу, чтобы согреться.

— Где ты так долго шляешься?! — воскликнул он, Увидев Скайта. — Я тут совсем замерз!

— Где я шляюсь?! — раздраженно переспросил Уорнер. — Занимаюсь делами, к твоему сведению. Конечно, — с сарказмом продолжил он, — это ведь пустяки: бегать по чиновникам и подписывать документы, а с пустяками у нас, как всегда, возится Скайт. Все утро задаю себе вопрос: «Зачем я поднялся в такую рань, когда мог бы до сих пор валяться в постели?».

— Но, Скайт…

— Что «Скайт»?! Посмотри на часы, Дерк! Уже одиннадцать! Мы договаривались, что к этому времени будем на орбите Плобоя! Где тебя носит?

— Понимаешь, Скайт, сначала я заехал в город. Купил кой-какого барахла в дорогу… зубочистки там и все такое… — ответил Дерк, показывая на чемодан. — Затем позавтракал.

— Между прочим, у меня сегодня крошки во рту еще не было, — заметил Скайт.

— Так угощайся! — воскликнул Дерк, протягивая другу недоеденный бутерброд.

— Спасибо.

Скайт взял бутерброд и повернул его необкусанным концом.

— Теперь объясни, Дерк, почему ты торчишь здесь? Уж коли я пошел оформлять документы вместо тебя, можно заняться другими делами на корабле. Проверить системы жизнеобеспечения «Триумфа», приготовить завтрак, наконец…

— Когда мы вчера пошли к Джо в «Падающую звезду», я забыл ключ в куртке…

— Ладно, — Скайт набрал электронный код замка и отключил блокировку, — скоро сюда приедут таможенники.

— Что им от нас нужно?!

— Хотят осмотреть трюм.

— Так он же пуст.

— Попробуй объяснить это нашим чиновникам!

— Хорошо, Скайт, — сказал Дерк, когда они прошли через пропускной шлюз, — таможенников встречу я.

— Иди распаковывай вещи, — ответил Скайт, — груза у нас нет, поэтому таможенная проверка будет необременительной формальностью… Какую каюту займешь?

— А где разместился ты?

— Личные покои принца.

— Хороший выбор. Тогда я буду жить в каюте капитана.

— Договорились.

Когда закончился таможенный досмотр и Скайт Уорнер захлопнул входной люк, стрелки часов показывали полдень.