"Ангелмасса" - читать интересную книгу автора (Зан Тимоти)

Глава 15

Из открытого люка послышался голос Язона:

– Джереко?

Коста поднял глаза, стараясь двигать головой как можно поаккуратнее, чтобы та не отвалилась.

– М-м-м? – промычал он, пытаясь сообразить, выглядит ли он так же плохо, как чувствует себя.

Выражение лица Язона не оставляло в этом ни малейших сомнений.

– Насколько я понимаю, – сказал он, – твой опыт полетов в невесомости весьма ограничен.

Он буквально напрашивался на ответную колкость, но Коста был слишком измучен, чтобы обращать внимание на издевки.

– Твое утверждение весьма близко к истине, – сказал он.

– Угу, – Джази кивнул. – Быть может, тебя несколько успокоит то, что на обратном пути кораблю, вероятно, придадут вращательное движение. К сожалению, это невозможно сделать по дороге к Ангелмассе – было бы загублено слишком много экспериментов. – Язон посмотрел на часы, и у него на лбу проявилась складка. – Странно. Лекарство, которое ты принял, уже давно должно было подействовать.

– Оно подействовало, – ответил Коста. – По крайней мере, начало действовать. Меня уже не так тошнит, как прежде.

– Ага. Прекрасно. – Язон пристально посмотрел на него. – У тебя, вероятно, очень редкий тип метаболизма, иначе ты уже был бы в порядке.

«Если бы ты только знал, какой у меня редкий метаболизм», – подумал Коста. Но он определенно чувствовал себя лучше и поправлялся с каждой минутой.

– Сколько еще до Ангелмассы? – спросил он.

– Минут двадцать, – ответил Язон. – Я имею в виду, до внутренней сферы. Во внешнюю сферу мы попали, как только покинули ускоритель.

– Знаю. – Коста никак не мог упустить момент вхождения в зону излучения Ангелмассы; щелчки электронных устройств, вызванные гамма-помехами, слышались вполне отчетливо. И отнюдь не казались совсем уж безобидными. – Эта станция, «Ангелмасса-Центральная», она находится там постоянно?

– Разумеется, – Джази кивнул. – Иначе и быть не может, ведь охотники прибывают и улетают круглые сутки, а значит, сеть и ускоритель должны действовать непрерывно.

– Ими управляют люди?

– Да, как правило; хотя главной задачей персонала является оказание помощи кораблям-охотникам в случае аварий. На станции хватает автоматики, чтобы она при необходимости действовала сама по себе. Вдобавок ее основные системы можно включать и отключать с Серафа.

Коста кивнул, подумав о людях, которые недели и месяцы проводят в поле радиации квантовой черной дыры, хотя бы даже и во внешней его сфере. Только для того, чтобы уберечь их от смертоносного излучения, требовались поистине невероятные технологии. Неудивительно, что лазеры и плазменные пушки «Комитаджи» оказались бессильны нанести кораблям Службы обороны Лорелеи сколь-нибудь значительные повреждения.

– Треск гамма-разрядов, наверное, сводит их с ума, – пробормотал он.

Язон улыбнулся.

– Ты к ним привыкнешь. И к невесомости тоже. Насколько я вижу, тебе уже лучше.

– Да. – Коста кивнул. – Эта штука действует не сразу, но уж потом боль отступает практически мгновенно.

– Мы, работники Института, получаем все самое лучшее, – ответил Язон. – Ты в силах подняться и осмотреть установки?

– Конечно. – Коста осторожно отстегнул привязные ремни и, взмыв в воздух, поплыл по каюте. Как только он поравнялся с Язоном, тот подхватил его под руку и ловко вытолкнул в люк. – До сих пор у меня не было случая спросить, проводите ли вы какие-нибудь эксперименты, – сказал Коста, вместе с ним пробираясь по коридору.

Язон покачал головой.

– Лично я пока не у дел, хотя руководитель моей группы уже работает. Большинство моих опытов куда легче поставить в институтских лабораториях. – Он улыбнулся, и его лицо приняло мечтательное выражение. – Я отправился в полет в основном для того, чтобы взглянуть на Ангелмассу.

– Весьма рискованное желание, – пробормотал Коста.

– Ну, я не имел в виду, что стану наблюдать за ней невооруженным глазом; но даже через пятнадцать фильтров она выглядит потрясающе. Нам сюда.

Они остановились у люка с надписью «Аналитическая лаборатория правого борта». Язон прикоснулся к чувствительной пластине, люк скользнул в сторону, и они вплыли внутрь.

Лаборатория выглядела весьма впечатляюще. По обе стороны длинного узкого помещения на всю его длину протянулись ряды дисплеев и научного оборудования. Примерно три десятка человек плавали в воздухе, настраивая аппаратуру, делая записи или просто наблюдая. Сквозь гул охлаждающих вентиляторов и криогенных насосов слышались приглушенные голоса, каждые несколько секунд прерываемые треском гамма-разрядов.

– Такое чувство, будто они полностью разорили свои лаборатории и перетащили все установки сюда, – заметил Коста.

Язон усмехнулся.

– Это еще пустяки, – сказал он. – В некоторых рейсах здесь буквально не протолкнуться.

– Могу себе представить, – сухо отозвался Коста. Его внимание привлекло огромное устройство у дальней стены – большой сферический контейнер, оплетенный проводами и металлическими кольцами. – А это что за штука? – спросил он.

– Ах, это, – произнес Язон. – Детектор распада ангелов конструкции доктора Ярди. Один из трех аппаратов, постоянно находящихся на борту. Одним небесам ведомо, как их собираются вынимать из корабля и когда они наконец выполнят свое предназначение…

– Минутку, – перебил Коста. – Детектор распада ?

– Да. – Язон кивнул. – Доктор Ярди принадлежит к числу противников Аккхи — он до сих пор считает, что ангелы – всего лишь метастабильные субатомные частицы. Если его теория верна, ангелы со временем распадаются на группы иных субатомных частиц, а эта установка должна зафиксировать их появление.

– Не проще ли поместить ангела в институтской лаборатории и наблюдать за ним там?

– Такой же прибор работает и в Институте, – сказал Язон. – Но этот эксперимент требует длительного времени. По теории Ярди, период полураспада ангела составляет пятьдесят тысяч лет. Я слышал, он хотел пустить в ход целое полчище ангелов, чтобы ускорить процесс, но директор Подолак была вынуждена отказать ему.

– Косность академической бюрократии?

– Нет, простая арифметика. В настоящее время ангелов носят Верховные Сенаторы и многие высшие чины Сил Обороны Эмпиреи, а также губернаторы и сенаторы всех планет и большинство судей. На очереди второстепенные политики и руководители промышленности – ты сам можешь продолжить список. Быть может, лет через десять Подолак сумеет выделить для подобных исследований пятьдесят-сто ангелов. Но только не сейчас.

Коста кивнул, и впервые за долгое время у него мелькнул проблеск надежды. Если проведение этого плана в жизнь затягивается на десятилетие, значит, шанс спасти Эмпирею еще не утерян.

Разумеется, при условии, что он, Коста, выполнит свою задачу.

И первым шагом на этом пути могло стать знакомство с теорией Ярди. Если он сумеет заронить сомнения в истинной сущности ангелов…

– Господин Джази? – послышался женский голос из дальнего угла помещения. – Вы не поможете мне?

– Конечно, – крикнул в ответ Язон. Отталкиваясь руками от переборок и потолка, он ловко протискивался сквозь толпу. Коста с куда меньшей скоростью двигался следом, гадая, как часто Язону приходилось летать на этом корабле.

Добравшись до противоположной переборки, он увидел Язона рядом с женщиной средних лет. Они пристально рассматривали клубок кабелей.

– А, это ты, Коста… – пробормотал Язон, вскинув глаза. – Доктор Кахенло, это мой новый сосед по лаборатории, Коста Джереко. Коста, это доктор Рея Янда Кахенло, мой руководитель.

– Очень приятно, Джереко, – коротко бросила Кахенло, пренебрегая официальным ритуалом знакомства. – Вы разбираетесь в самплерах среднего радиуса действия?

– Чуть-чуть, – осторожно ответил Коста, заглядывая поверх их плеч. Сэмплеры, или устройства для взятия проб, были знакомы ему очень хорошо – но только те, что производились Паксом, а не их эмпиреанские аналоги. Даже если их конструкции были похожи, перевод терминов мог представлять определенную трудность. – А в чем дело?

– Выходной сигнал слишком зашумлен, – проворчала Кахенло. – Я думала, виноват приемник, но, когда его заменили, положение ничуть не улучшилось.

– Хм-м-м… – Коста оглядел прибор. – Что находится в этих трубках?

– Ситалон, – ответила Кахенло. – Криогенная жидкость. Она охлаждает детектор.

– Состав на основе фтора?

Кахенло посмотрела на него и нахмурилась:

– Полагаю, да. А что?

– Стык одного из трубопроводов находится прямо над кабелем питания приемника, – заметил Коста. – В случае утечки некоторое количество фтора может проникать в кабель, и, вероятно, его достаточно, чтобы вызвать шум.

Язон моргнул.

– Шутишь? Я не слыхивал ни о чем подобном.

– А я слышала. – Кахенло уже искала ящик с инструментом. – Но совершенно упустила из виду… ну-ка, посмотрим… – Примерно минуту она молча трудилась, затягивая подозрительный стык и накладывая дополнительный слой герметика. – Готово. Давайте проверим.

Язон склонился над пультом управления.

– Похоже, дело пошло на лад, – неуверенно произнес он, вглядываясь в экран. – Минутку… да, все в порядке. – Он поднял лицо. – Ты молодец, Коста!

– Спасибо, – отозвался тот, переводя дух. Только теперь он заметил, что до сих пор задерживал дыхание. По какой-то неясной причине ему отчаянно хотелось, чтобы его догадка оказалась верна. – Всего лишь наитие.

– Один из моих излюбленных инструментов познания, – сухо заметила Кахенло. – Благодарю вас, господин Джереко. – Она окинула молодого человека задумчивым взором. – Похоже, вы новенький в Институте.

Коста кивнул:

– Да, только что прибыл. И все еще не нашел себе занятия по вкусу.

– Другие отделы еще не набросились на вас, пытаясь залучить к себе?

– Э-э-э… – Коста оглянулся на Язона, но тот отнюдь не стремился ему помочь. – Нет. А что? Должны были?

Женщина улыбнулась.

– Еще бы, ведь вы только что весьма наглядно проявили свои дарования. Люди со способностями к диагностике – большая редкость.

Коста вновь посмотрел на Язона. Уж не хочет ли Кахенло предложить ему работу? И если так, позволено ли ему имея на этот счет личное мнение?

– Я хотел заняться кое-какими самостоятельными исследованиями, – осторожно произнес он.

Женщина улыбнулась.

– Не беспокойтесь – я не собираюсь прибирать вас к рукам и отрывать от вашей собственной работы, – заверила она. – Но я бы хотела, чтобы вы сотрудничали с моей группой. Хотя бы помогали консультациями в свободное время.

– Тем более что тебе рано или поздно все равно придется объединить усилия с доктором Кахенло, – вмешался Язон. – Твой проект ионной оболочки может оказаться логичным продолжением эксперимента П/Э.

– Что это за проект? – заинтересованно спросила Кахенло.

– Я пытаюсь выяснить, возможно ли сорвать с ангела оболочку из приобретенных ионов, – запинаясь, ответил Коста. Пристальное внимание столь опытного и, судя по всему, незаурядного специалиста, как Кахенло, смущало и тревожило его. – Моей первой мыслью было попытаться понять, имеет ли ионная оболочка какое-либо отношение к воздействию ангелов, но Джази утверждает, будто бы эта идея скорее всего заведет меня в тупик.

– Никогда не сбрасывайте со счетов тупиковые направления, – посоветовала Кахенло. – В худшем случае они дают те или иные побочные результаты, в лучшем – оказываются не такими безнадежными, как казалось поначалу.

– Я буду помнить об этом, – сказал Коста. – Могу ли я спросить, что такое эксперимент П/Э?

– Разумеется; тут нет никакого секрета, – ответила Кахенло. – Эксперимент с переменной экспозицией – это долговременный тест стабильности ангелов.

– Но не такой, которым занимается Ярди, – добавил Язон. – Этот эксперимент основан на варианте Аккхи, который разрабатывает доктор Кахенло. В его рамках ангел рассматривается не как единичный квант добра, а как совокупность многих квантов, причем сама частица является не элементарным кирпичиком, как этого требует строгая квантовая теория, а некой пороговой конфигурацией, после превышения которой проявляются свойства ангела. Таким образом, эффект ангела может быть представлен как медленный распад составляющих его квантов с образованием поля добра, которое и воздействует на находящихся поблизости людей. Такой подход избавляет вас от множества затруднений, с которыми сталкиваются теоретики, пытаясь найти сколь-нибудь адекватный механизм непосредственного взаимодействия ангела и личности… – Внезапно он умолк и робко посмотрел на Кахенло. – Прошу прощения, я, кажется, перебил вас.

– Ничего страшного, – с лукавой улыбкой ответила женщина. – Давно известно, что один истинный энтузиаст стоит трех квалифицированных лаборантов. К тому же вы весьма доходчиво изложили основы наших идей. Поскольку уравнения всех теорий ангелов имеют как положительные, так и отрицательные решения, представляется логичным допустить существование полей зла, или, если хотите, антидобра – которые могут влиять на скорость распада квантовых пакетов, из которых состоит каждый отдельный ангел.

– В этом и заключен принцип эксперимента с переменной экспозицией, – объяснил Язон.

– Совершенно верно. – Кахенло кивнула. – Мы взяли четыре только что добытых ангела и поместили их в условия, коренным образом отличные друг от друга. Первый из них содержится в контейнере глубоко под землей, в пятидесяти метрах от ближайшего человеческого существа; это – наш контрольный образец. Второй находится в тюремной камере, где сидит серийный убийца. Третий носит сама доктор Подолак, заменив им тот, который пробыл у нее пять лет. А четвертый мы прикрепили к особому поясу и надели его на месячного ребенка.

По спине Косты разлился холодок.

– На месячного ребенка? – осторожно переспросил он. – На младенца?

– Да, если ты предпочитаешь обывательский термин, – сухо отозвался Язон. – Этот ребенок – сын двух наших сотрудников. Их квартира находится на территории Института.

– По нашему замыслу, эксперимент продлится год, – сказала Кахенло. – Если ангелы действительно поглощают зло, итоговое состояние четырех образцов должно заметно различаться, хотя мы сами не знаем, каких отличий ожидать.

– Понимаю, – машинально отозвался Коста. Ребенок. Они надели ангела на ребенка. Неизученная, хотя и вполне реальная сила… и они подвергли ее воздействию невинного, беспомощного младенца.

– Разумеется, мы будем рады услышать любые замечания, которые у вас могут появиться, – продолжала Кахенло. – Джази прав; способ лишить ангела его ионной оболочки придется как нельзя кстати, когда настанет время сравнивать наши образцы.

Коста не без труда заставил себя не думать о ребенке.

– Да, – выдавил он. – Я посмотрю, что тут можно сделать.

– Вот и хорошо. – Кахенло бросила взгляд на часы. – Мы приближаемся к зоне, в которой находится наша цель. Джази, давайте-ка заставим эту штуку работать.

– Прошу внимания, – произнес монотонный голос в громкоговорителях. – Через три минуты вращение корабля будет остановлено. Повторяю: через три минуты вращение корабля будет остановлено.

Язон, который до сих пор сидел, склоняясь над экраном и едва не соприкасаясь головой с Кахенло, поднял лицо и посмотрел на Косту.

– Выдержишь? – спросил он.

Коста кивнул:

– Кажется, я уже начинаю приспосабливаться.

Кахенло тоже вскинула глаза – с таким видом, будто впервые заметила Косту.

– Если у вас есть дела, господин Джереко, вам нет нужды задерживаться здесь. Следить за тем, как другие собирают данные, – не самое увлекательное занятие.

– Я уже дважды обошел корабль, – ответил Коста. – И не увидел ничего более интересного, чем ваш эксперимент.

Кахенло моргнула:

– Когда же вы успели?

– Около сорока минут назад.

Женщина выпятила губы.

– Боюсь, я чересчур увлеклась работой и показалась вам не слишком гостеприимной. Примите мои извинения.

– Все в порядке, – заверил ее Коста.

Кахенло повернулась к Язону:

– Итак. Смотрите – мы находимся здесь…

Они опять сдвинули головы, вновь окунувшись в поток научных данных. Коста смотрел на них, чувствуя, как в его душе рождается презрение, смешанное с беспокойством. Перед ним были два типичных небожителя, отдавшихся своим исследованиям до такой степени, что для них не существовало ничего вокруг. Слепая вера в то, что они делают, не оставляла в их сознании места даже для малейших сомнений в своей правоте.

Они надели ангела на ребенка. Далеко ли то время, когда они наденут ангелов на всех детей?

– Язон. – вдруг заговорил он. – Сколько ангелов нужно, чтобы полностью покрыть потребности Эмпиреи?

Джази вскинул глаза.

– Ну… мы планируем обеспечить ими всех политиков начиная с регионального уровня и выше, потом – судей, промышленников, офицеров СОЭ, торговых представителей…

– Да, но о каких количествах идет речь?

Язон нахмурился:

– Понятия не имею. Может быть, вы, доктор?..

– Так сразу не скажешь. – Не поднимая лица, Кахенло взмахом руки указала на соседний терминал. – Эти сведения можно найти в документе под заголовком «Эмпирея и ангелы: Великий эксперимент».

Едва Коста набрел на нужную страницу, зазвучал сигнал о наступлении невесомости; к тому времени, когда он вывел на экран самые свежие данные, вращение корабля почти прекратилось.

Дела обстояли куда хуже, чем он полагал. По первоначальным оценкам, для достижения заданного количества ангелов на каждую сотню жителей Эмпиреи требовалось сорок лет. Теперь, менее чем через восемнадцать лет, уточненные данные утверждали, что эта пропорция будет достигнута всего через семь. Рост количества кораблей-охотников, совершенствование их защиты, революционное изобретение гиперпространственной сети – множество графиков и схем демонстрировали, как каждый технологический прорыв приближал желанную цель. К настоящему времени Эмпирея располагала более чем восемнадцатью тысячами ангелов, и объемы добычи возрастали ускоряющимися темпами.

Коста замер, вглядываясь в один из графиков и чувствуя, как его охватывает тревога. Изучая астрофизику в университете, он ознакомился с множеством теорий черных дыр. Но если эта кривая изображена правильно…

Пристегнувшись к креслу и не замечая невесомости, он взялся за работу.

И продолжал трудиться, когда громкоговорители объявили о том, что корабль совершил посадку.

– Ну? Что ты думаешь?

Коста оторвал взгляд от дисплея, раздраженный тем, что ему помешали.

– О чем? Об Ангелмассе?

– О докторе Кахенло, – сказал Язон. – И о нашем проекте.

– Э-э-э… – Коста пожал плечами и вновь повернулся к монитору. – Мне нравится.

Краем глаза он заметил, как Язон отложил перо и придвинул к нему свое кресло.

– Хорошо, сдаюсь, – сказал он. – Что интересного ты высмотрел в этом экране?

Коста замялся. Он еще не был уверен. И вообще, стоит ли говорить об этом эмпиреанцам?..

Да. Он должен рассказать. В конце концов, он явился сюда, чтобы спасти этих людей.

– Вот, – заговорил он, поворачивая дисплей к Язону. – Это зависимость добычи ангелов в расчете на один корабль-охотник за единицу времени, разбитая по годам. Как видишь, за последние два года она круто пошла вверх.

Язон посмотрел на график.

– Ничего удивительного, – отозвался он. – Совершенствование технологий и рост чувствительности поискового оборудования…

– Я перенормировал кривую с учетом этих факторов, – оборвал его Коста.

Язон помолчал.

– Угу. – Он вновь посмотрел на график, на сей раз внимательнее. – Может быть, это из-за того, что Ангелмасса уменьшается в размерах. Ты ведь знаешь, что по мере того, как черная дыра становится меньше, она разогревается и излучает свою массу все быстрее. – Язон потянулся к клавиатуре. – Давай-ка посмотрим; чем выше температура, тем дальше смещается спектр частиц, а значит, тем больше ангелов…

– Я учел и это тоже, – возразил Коста.

Язон нахмурился:

– Ты уверен?

Коста кивнул.

– Рассчитать рост количества ангелов из-за повышения температуры даже проще, чем учесть развитие техники. Если хочешь, попробуй сам.

– Поверю тебе на слово. – Несколько минут Язон смотрел на экран, беззвучно шевеля губами. – Интересная картина. Как ты думаешь, чем это можно объяснить?

Коста пожал плечами:

– Не знаю. Но не сомневаюсь, что с Ангелмассой происходит нечто необычное. В процесс Хокингса вмешался какой-то фактор, упущенный из виду нынешними теориями.

– Излучение Хокингса не порождает ангелов, – рассеянно отозвался Язон. – Во всяком случае, не напрямую.

Коста нахмурился:

– О чем ты? Я полагал, что процесс Хокингса включает в себя излучения всех частиц, порождаемых квантовыми черными дырами.

– Но только не ангелов. – Язон покачал головой. – Классический процесс Хокингса – это индуцированное приливными силами образование пар частица-античастица, одна из которых вырывается на свободу, а другая поглощается черной дырой. Поэтому если ангелы – результат этого процесса, мы должны наблюдать антиангелов. Но этого не происходит.

– Никогда?

Язон вновь покачал головой:

– Во всяком случае, никто их не видел.

Коста потер подбородок.

– Но если образование ангелов происходит помимо процесса Хокингса, то каков механизм их рождения?

– Теоретики ищут ответ уже более двух десятилетий, – сухо произнес Язон. – Но до сих пор не смогли предложить хоть сколь-нибудь убедительного объяснения. – Он пожал плечами. – Очень странно, что до сих пор никто не замечал эту кривую.

«Ничего странного, ведь когда речь заходит об ангелах, вы видите только то, что хотите видеть», – подумал Коста, а вслух сказал:

– Наверное, на нее просто не обращали внимания. Именно поэтому вы приглашаете к себе людей вроде меня, не скованных утвердившимися мнениями и взглядами.

– Ты прав, – уступил Язон. – Ты должен написать об этом статью и как можно быстрее распространить ее в сети.

Внутренности Косты сжались. На мгновение он почти забыл, кто он и откуда, но теперь ему показалось, что его окатили ледяной водой.

Он – разведчик на вражеской территории. А разведчики не должны привлекать к себе внимание сенсационными заявлениями.

– Прежде чем публиковать эти данные, нужно тщательно их изучить, – осторожно произнес он. – Убедиться, что мне не почудилось то, чего нет.

– Вздор! – Язон фыркнул. – Чего ты боишься – выставить себя глупцом? Никому нет до этого дела. – Он поднял руку. – Да, да, я помню – ты здесь новичок. И только ради твоего спокойствия даю тебе три дня. Гоняй цифры взад и вперед, проверяй каждую запятую, но, если через трое суток ты не напишешь статью, я сделаю это сам. Договорились?

Коста помедлил. У него не было выбора. Вдобавок, если его находка заставит эмпиреанцев относиться к ангелам хоть чуть-чуть осторожнее, игра стоит свеч.

– Договорились.

– Вот и хорошо. – Язон повелительно взмахнул рукой. – И не сиди сиднем, принимайся за дело. Все научное сообщество Эмпиреи ждет твоих результатов.

– Угу, – пробормотал Коста. – Сгорает от нетерпения.

– Я сказал это, чтобы подбодрить тебя, – произнес Язон. – Да не волнуйся ты так! Даже если ты ошибся, никто тебя не повесит за это.

Коста зябко поежился. Если бы они знали!