"Черная молния" - читать интересную книгу автора (Зан Тимоти)

ГЛАВА 22

Ночной бриз шептал между соснами, столпившимися на откосе, от которых по воздуху разносился едва уловимый терпкий аромат. Перехватив свое курносое лазерное ружье, Миро Маркович втянул приятно пахнущий воздух, приподнял инфракрасные очки и задумчиво посмотрел на виднеющиеся между тенистыми деревьями звезды. Из Атены или Денвера никогда нельзя было увидеть такое прекрасное ночное небо, так как оно неминуемо таяло в назойливом фоне городских огней, и уже не в первый раз он ловил себя на том, что ему хотелось просто прислониться спиной к стволу дерева, чтобы бесконечно любоваться небом. Но он был на посту, и ни его благонадежность, ни гордость офицера Службы Безопасности не позволили бы ему пренебречь возложенной на него ответственностью. Вернув свои очки на прежнее положение, он заново принялся осматривать тускло освещенный лес в поисках незваных гостей.

Гостей, которые скорее всего прятались в нем. Теория Гэлвея грозила полностью сокрушиться под напором толкущихся здесь офицеров Службы Безопасности, а генерал был до глубины души убежден в том, что никто бы не рискнул проделать расстояние в восемь парсеков только для того, чтобы убить старого, вышедшего в отставку, префекта Службы Безопасности.

Хотя Маркович был готов согласиться с тем, что если бы кому-нибудь в голову и пришла такая дурацкая идея, то Трендор был бы самым подходящим человеком для ее воплощения. По его спине пробежала мелкая дрожь, как только он вспомнил ужасные рассказы о послевоенной деятельности Трендора в Денвере. Большинство из них были наверняка преувеличены, так как он прекрасно понимал эффект расширения/изменения, который оказывают слухи на действительность. Но некоторые из этих рассказов были тесно связаны с его собственной семьей, и он был уверен, что в них содержится одна лишь правда вплоть до мельчайших деталей. Своему собственному присутствию в Службе Безопасности он обязан тому, что Трендор полностью изменил приоритеты своей деятельности, не удовлетворенный тем, что только допрашивал и казнил захваченных повстанцев, которые ему достались живыми. Префект также настаивал на том, чтобы провести тест на благонадежность и среди всех их детей. Им пришлось отнять у повстанцев детей, в противном случае отняли бы их собственных.

Маркович все еще прекрасно помнил лицо своего отца, наутро – когда был закончен его собственный тест на благонадежность – он выглядел ужасно, и ужас в его лице все возрастал, когда Трендор с мрачной улыбкой удовлетворения рассказывал ему, что было применено к его пятилетнему мальчику. Тогда он в последний раз видел своего отца перед казнью, и годами позже он все еще часто просыпался по ночам, безуспешно цепляясь за любую возможность более отчетливо вспомнить отца. Он долго пытался ненавидеть Трендора, даже после того, как понял, насколько беспомощно это мысленное упражнение. На уровне интеллекта он без труда мог перечислить причины для этого презрения, но у него просто не было эмоций, способных обратить эту логику в конкретное действие. И пробудиться от этого было невозможно.

И ему потребовались годы, чтобы прийти к очевидному выводу, что эта неспособность, сопровождающаяся точно такой же неспособностью ненавидеть самого себя за явную слабость, не является чем-то таким, за что он должен себя клеймить.

В стороне что-то пробежало по пожухлым листьям.

Что-то пыталось проскользнуть мимо него? Маркович осторожно вздохнул, сделав вид, что просто не расслышал этот звук. Все, что ему нужно делать, – это спокойно продолжать идти, чтобы незнакомец мог незаметно проскочить мимо него, и тогда, через несколько минут, Трендор уже будет мертв.

Он внезапно развернулся, приведя свое лазерное ружье в положение полной боевой готовности, как только закрепощенное инфракрасное излучение выплеснулось на ветку в дюжине метров от него. Он щелкнул переключателем на ружье, и в очках ему показалось, что все вокруг озарилось светом, как днем.

В центре его поля зрения белка прятала орешки в дупле, забыв о невидимом свете и нацеленном на нее смертельном оружии.

Маркович фыркнул, как от облегчения, так и от удивления, и выключил инфракрасное освещение. Практически немедленно в его наушники стали поступать вызовы от других охранников, расставленных по периметру, ото всех, кто заметил внезапную вспышку невидимого света. Маркович успокоил их, и через минуту над ними снова воцарилась бдительная тишина. Для людей, которые не верили в то, что кто-то приближается, подумал он с усмешкой, довольно нервно не верили.

Но тогда, если быть немного нервным, то в этом деле можно остаться живым.

Итак, Маркович тоже будет немного нервным. Отступление и все такое прочее, жизнь все еще оставались единственной вещью, стоящей того, чтобы жить… и кроме того, будет ведь чертовски стыдно, если он позволит убить себя в такую славную ночь.

Бросив последний взгляд на звезды, он продолжил свою службу.

– Я уверен, – сухо прокомментировал Лейт, быстро оглядев комфортную гостиную, – что это место более безопасное, чем то, в котором мы пытались разговаривать прошлой ночью.

Бернард не отяготил себя улыбкой.

– Оно достаточно безопасное, – сказал Бернард, невзначай посмотрев на Кейна. – Это еще один из твоей команды?

– Аллен Кейн, – представил его Лейт. – Он управляет независимой группой коммандос, временно вверенной моему командованию, – было некогда наводить лоск и объяснять все подробно, потому что детали были сейчас нужны Бернарду в самую последнюю очередь. – У вас есть для меня список?

– Не так уж много, – ответил Бернард. Он замолк, и что-то странное промелькнуло в его глазах. – Вы на самом деле заставили Службу Безопасности взбелениться, правда?

– Должно быть, это одна из вещей, которая лучше всего удается спецназу, – уравновешенно сказал Лейт, – это всего лишь неожиданное откровение, что результат нашей деятельности показался вам чем-то новым, или вы просто констатируете события, произошедшие сегодня днем?

– На вашем месте я бы меньше всего беспокоился об этом, – кисло ответил Бернард. Он дернулся вперед по направлению к Кейну. – Особенно, когда на вас работают гражданские лица.

Кейн смутился, но на Лейта это не произвело никакого впечатления. Комвзвода, естественно, ожидал, что Бернард заметит недостачу кольца с головой дракона на пальце молодого командира, но даже если так, то его реакция все равно оказалась на удивление сильной.

– Он прошел полный курс подготовки, – сказал Лейт. – И он знает, что делает.

– Это ему делает честь, – Бернард громко выдохнул и взглянул на Канаи, который не замедлил вытащить из кармана конверт. – Хорошо, вот ваш список. Тут все пять имен, и никто из них не обладает званием выше майора. Извините, но это лучшее, что я мог для вас сделать.

Лейт поглядел на конверт и сунул его за пазуху, и в этот момент все его боевые чувства внезапно вспыхнули, свидетельствуя о том, что здесь что-то не так. Движения Бернарда, его голос, интонация – даже только на основании одной встречи с ним в «Сэндиграффе» Лейт мог сказать, что в нем постоянно проглядывает напряжение, которое он все время пытается скрывать.

Его коммуникатор… но если Бернард завлек их в ловушку, то оставленные на улице Хокинг и Скайлер с двойной скоростью прорвутся через кольцо оцепления.

– Я не думаю, – сказал он в основном только для того, чтобы скрыть собственную реакцию, – что у вас есть какие-нибудь побуждения к тому, чтобы встать на нашу сторону.

Губа Бернарда практически незаметно выпятилась.

– Нет, – коротко сказал он. – О'кей, я выполнил свои условия сделки, как насчет вас?

– Ты имеешь в виду, уехать из Денвера? – Лейт махнул рукой, прикрыв жест, одновременно сделанный другой рукой, и надеялся, что его поймет только Кейн: потенциальная опасность. – Извините, но как я уже говорил вам, мы здесь должны выполнить одну операцию. И до тех пор, пока она не закончена, мы не можем уйти.

– Это тоже касается и «граждан», – кисло добавил Кейн. – Возможно, вы и не осознаете, Бернард, но это фактически моя операция – Лейт и его спецназовцы здесь находятся лишь для того, чтобы обеспечить мне опору и мудрый совет, – рявкнул он в сторону Бернарда и Канаи, затем повернулся к Лейту. – Очевидно, что эти двое настроены слишком решительно, чтобы позволить каждому встречному и поперечному присоединяться к небольшой уютной компании, чем вы думаете, – а на меня далеко не похоже, чтобы я просачивался туда, куда мне не нужно. Когда вы закончите разговор, то сможете найти меня в машине. И займусь настоящим планировали нашего следующего шага, – он повернулся спиной к остальным, открыл дверь, шагнул через порог и захлопнул ее за собой.

– Е…ная жабья морда, – выругался ему в след Бернард. – И если это лучшее, что у вас есть, то вы явно долго здесь не продержитесь.

Лейт пожал плечами.

– Он немного вспыльчив, но определенно компетентен, – сказал он. Если повезет, то Бернард никогда не узнает, насколько компетентен Кейн на самом деле. Теперь было бы трудновато предпринять внезапную атаку, так как оставленные снаружи спецназовцы, наверное, уже переполошились. – Но теперь вы увидели, почему я хочу, чтобы рядом со мной было побольше таких людей, как вы.

Бернард глубоко вздохнул и посмотрел ему прямо в глаза.

– Ты уже мертв, Лейт. И все вы еще просто об этом не знаете. Служба Безопасности превосходит вас числом, техникой и временем, и у вас нет ни единой возможности победить ее. Мы уже давным-давно пришли к соглашению с ней, но вам сейчас определенно не удалось бы поступить аналогичным образом. Даже если бы вы захотели. Вы мертвы – и я не собираюсь последовать за вами. Вы не хотите попытаться, наконец, это понять?

– Ну если вы настаиваете, – Лейт и все его обострившиеся чувства буквально застонали, – то я буду держать с вами связь, – сказал он, направившись к дверям.

Кроме Бернарда, Канаи тоже смутился.

– Комвзвода… 7555-3984-581. Это мой домашний телефон, если он вам нужен. Хотя он, вероятно, подслушивается.

Лейт кивнул, он был значительно удивлен, хотя в его душу закралась тень подозрения. Но если это было предательство, то, по крайней мере, в глазах Канаи этого не было видно.

– Подслушивающее устройство довольно легко обойти. Спасибо.

На него не обрушилась атака, когда он спустился вниз и пошел к месту на стоянке, где была припаркована их машина. Она не началась и тогда, когда они объехали здание, чтобы подобрать Скайлера, Хокинга и Кейна. Они проезжали блок за блоком, движение транспорта оставалось нормальным, и Лейт заставил себя поверить в то, что они только что ускользнули из несуществующей ловушки.

– Итак, когда же ты нам скажешь, о чем вы там болтали? – спросил Скайлер, когда они повернули на север в сторону дома Реджера. – Просто чтобы держать нас в курсе дела?

Лейт медленно покачал головой.

– Я заметил что-то странное в Бернарде, но, очевидно, мне не удалось этого точно определить. Я думаю, что, возможно, Служба Безопасности уже обратилась к нему с предложением, от которого нельзя было отказаться.

– Таким, как его шкура в обмен на нашу? – предположил Скайлер. – Нам только этого не хватало.

– Фактически я думал, что это неизбежно, -сказал ему Лейт. На самом деле он давни уже так решил, хотя некоторое время ему казалось, что не очень-то следует об этом говорить остальным. – Но, очевидно, это еще находится под вопросом.

– Но ты не ошибся на счет Бернарда, – медленно сказал Кейн, – я тоже почувствовал, что что-то не так.

Лейт пожал плечами.

– Пусть это нас не беспокоит. По крайней мере еще некоторое время он не сможет причинять нам вред.

– Ну? – спокойно спросил Канаи, когда звуки колес машины Лейта растаяли в ночи.

– Ну что? – резко ответил Бернард, его лицо было абсолютно непроницаемым.

– Хватит, Бернард, мы слишком давно знаем друг друга, чтобы играть в такие игры. Что-то не так. Что?

Бернард помедлил еще несколько секунд, а затем, как и думал Канаи, сдался.

– Этим вечером у меня дома был посетитель, как раз перед тем, как я собрался прийти сюда, – сказал он и вздохнул. – Есть только одна возможная персона.

По спине Канаи пробежало нечто холодное и скользкое.

– Это случайно был не генерал Куин?

– Точно. Он ввалился ко мне прямо с улицы, смело, как Рекрилл класса касск. Я даже и не знал, как он выяснил, где я живу, а коль он нашел меня, то это значит, что нашел нас всех. Я не мог поверить своим глазам.

Кейн кивнул.

– Он ко мне ворвался точно таким же образом. Ему нужна была информация о Лейте. Чем бы там ни занималась Служба Безопасности, она определенно крутится вокруг него.

– Да, – крикнул Бернард. – Ну?..

– Итак, что же сказал тебе Куин? Кроме того, что угрожал, если мы будем помогать Лейту?

Губы Бернарда выпятились.

– Кажется, похлеще, чем разговор с тобой. Ему недостаточно того, чтобы мы просто оставили Лейта в покое.

Кейн замер, мускулы вокруг его горла больно напряглись.

– Нет.

– Да, – Бернард тяжело кивнул, – у нас нет выбора, Канаи. И примерно полчаса назад мы официально заступили на работу в Службу Безопасности.

– Мы не можем этого сделать, – упрямо настаивал Канаи. – Мы не можем предать другую команду спецназовцев так хладнокровно…

– Ты думаешь, мне это нравится? – огрызнулся тот. – Ты наверно забыл, что я тоже спецназовец. У нас нет выбора, черт побери. На карту поставлено наше выживание или то, что мы немного быстрее покончим с небольшой кучкой солдат, которые и так обречены.

Кейн глубоко вздохнул:

– Я ни черта не позволю, – сказал он сквозь плотно сжатые зубы. – Я не буду участвовать в этом грязном деле. Пусть Куин отправляется прямо в ад, а если ты будешь выполнять его гадостную работу, то можешь отправляться вместе с ним.

Злоба мгновенно озарила лицо Бернарда, но вскоре эмоции рассеялись, заменившись усталостью.

– Канаи, я понимаю твои чувства. Я бы чертовски хотел, чтобы это не было необходимо. Но нам нужно это сделать. Ты, если не хочешь, не должен помогать нам, но я прошу тебя, по крайней мере, не вставать на нашем пути.

Кейн колебался. Если он скажет нет, то порвет все ниточки, которые связывали его с Бернардом, станет союзником Лейта… но в глубине души он знал, что это всего лишь игра слов. Он слишком давно воевал на стороне Бернарда, и было слишком много общей истории и воспоминаний о том, как он исполнял его приказы.

– Хорошо, – он вздохнул, – я не буду мешать. Надеюсь, что ты понимаешь, что он не будет легкой мишенью.

– Согласен, – взгляд Бернарда коснулся лица Канаи, – но его союзники могут оказаться не такими скользкими. Где она?

– Кто? Женщина из «Сэндиграффа»? – губы Канаи сжались в презрительной гримасе. – Итак, ты уже сдался перед быком, и решил взяться за его буйволицу?

– Если то, что она занималась в баре, – это наблюдения, то ее вряд ли можно рассматривать как буйволицу, – сухо ответил Бернард. – Разве будет лучше, если ее найдут некоторые друзья мистера Нэша? А у нее теперь полно очень назойливых приятелей.

– Они даже не знают, где искать.

– Ты знаешь лучше, чем они. В конце концов кто-нибудь найдет ее. И… ну я видел некоторые из ритуальных казней, которые время от времени свершаются в этом городе. И я уверен, что ты не хочешь, чтобы она пошла по этому пути.

Нет, Канаи этого не хотел, и в очередной раз он обнаруживал себя в невыигрышной ситуации. Честь. А что сейчас требовала честь?

Но теперь он не мог найти никакого разумного ответа на этот вопрос. Наверно потому, что честь утратила свой смысл для человека, который слишком часто предавал себя и остальных. И снова собирался предать.

– Она одна в доме, который находится примерно в миле от «Сэндиграффа»,

– сказал он сдавшись. – Это одно из мест, организованных Лейтом, – он передал адрес. – Я полагаю, что ты немедленно предоставишь ее Куину?

– Я не знаю. Сначала я попытаюсь добиться разрешения самим допросить ее.

– Но если ты ничего не узнаешь, ты отдашь ее ему. Конечно, я понимаю.

– Канаи…

Канаи безмолвно развернулся и вышел из комнаты, чувствуя неодолимую потребность в одиночестве. В одиночестве и чистом воздухе.