"Наследство завоевателей" - читать интересную книгу автора (Зан Тимоти)

Глава 8

Рейлкар Тирр-джилаша направлялся в сторону Клиффсайд Дейла, путь к которому лежал по долине, проходящей вдоль реки Кее'мисс'ло и ведущей к территории клана Гхуу'рр. Когда-то учась в школе, Тирр-джилаш проехался по этой дороге от начала до конца только ради интереса. Он покрыл девяносто пять таустрайдов, добравшись до маленького городка Фрр.

Когда рейлкар прибыл в пункт назначения, солнце уже клонилось к закату. Отец сказал, что мать живет на ферме, находящейся на расстоянии двух таустрайдов к югу от города. Там у нее маленький домик красноватого цвета, возле которого растет большое дерево вимис.

Разумеется, сам Тирр'т-рокик никогда не видел этого. Ридз Виллидж находился на расстоянии ста пятидесяти таустрайдеров от алтаря семьи Тирр'т-рокик. Чем больше Тирр-джилаш размышлял об этом факте, тем более это сбивало его с толку. Почему его мать забралась в такую глушь? Ему не нравилось принятое ею решение. К тому времени, когда он достиг дома матери, уже стемнело. Дом стоял в уединенном месте и был точно таким, каким описал его отец. Он подошел к двери и постучался.

– Здравствуй, мой сын.

Тирр-джилаш вздрогнул и посмотрел влево, откуда раздался голос. Его мать, Тирр-пификс-а, находилась в небольшом саду. В темноте ее трудно было разглядеть.

– Здравствуй, мама, – сказал он, подходя к ней и напрягая нижние зрачки.

Она выглядела неплохо. Прошло уже несколько циклов с тех пор, как он видел ее в последний раз, но она еще была здоровой и энергичной.

– Извини, что не заметил тебя в темноте.

– Все в порядке, – сказала Тирр-пификс-а. – Я сама не заметила тебя, пока ты не постучал в дверь. Я была занята посадкой семян. Боюсь, что в темноте я не могу видеть так хорошо, как раньше. Я уже не говорю о своем слухе.

– В следующий раз, если я прибуду в столь позднее время, то свистну тебе, – пообещал Тирр-джилаш, нежно касаясь языком ее щеки. – Итак, что ты сажаешь в саду?

– В основном цветы, – отвечала она, целуя его. – Ну еще кое-какие овощи. Домашние овощи гораздо вкуснее фермерских, не так ли? Боже, да у меня, должно быть, ужасный вид. Пожалуйста, извини меня – я не знала, что ты едешь ко мне.

– Я пытался тебе сообщить о приезде, – сказал Тирр-джилаш, внимательно глядя на мать. – Однако старейшина сказал, что с тобой трудно связаться.

– О, я больше не общаюсь со старейшинами, – сказала Тирр-пификс спокойным голосом. – Ты ел что-нибудь?

– Довольно давно, – ответил Тирр-джилаш, нахмурившись. – Есть какие-то причины, по которым ты не общаешься со старейшинами?

Она не ответила на его вопрос.

– Ты приготовишь обед, а я пока займусь уборкой. Пойдем. Я провожу тебя на кухню.

За обедом Тирр-джилаш чувствовал себя напряженно. С одной стороны, он радовался встрече с матерью, которую не видел уже много циклов, совершая полеты в космос и изучая инопланетную цивилизацию. Однако, стараясь расслабиться рядом с родным человеком, он не мог избавиться от смутного ощущения страха, который чувствовал кончиком своего языка. Тирр-пификс-а была его матерью, но с нею произошли какие-то необъяснимые изменения.

Сама же она не хотела говорить на эту тему. Именно это более всего и волновало его. Как он ни пытался расспросить мать о том, что она думает о старейшинах в связи с последними ее замечаниями на этот счет, и как деликатно ни старался выведать у нее, почему она покинула родной дом и поселилась здесь, в маленькой деревушке, мать сразу же переводила разговор в другое русло, рассказывая ему о дальних родственниках и друзьях.

Они ели, разговаривали… и лишь в конце обеда Тирр-джилаш уловил изменения в выражении лица матери и понял, что ей вовсе не безразличны его расспросы. Просто она откладывала свои ответы на них.

И вот, наконец…

– Что ж, – сказала Тирр-пификс-а, вставая и собирая со стола посуду. – Спасибо за обед, Тирр-джилаш. Ты отлично научился готовить.

– Ты даже не догадываешься, как мало мы готовим там, – произнес Тирр-джилаш, обходя вокруг стола и беря мать за руку. – Почему бы тебе не посидеть, пока я помою посуду?

– Это совсем не срочно, – сказала Тирр-пификс-а тихим и серьезным голосом. – Посидим вместе, сын мой. Нам нужно поговорить.

Гостиная оказалась совсем небольшой, не то что в их старом доме.

– Маленькая комната, не так ли? – заметила Тирр-пификс-а, осматриваясь по сторонам. Она опустилась в кресло. – Она не похожа на комнату в том доме, где я вырастила тебя и твоего брата. В том доме, где я и сама выросла.

– Размеры дома вовсе не так уж и важны, – сказал Тирр-джилаш. – Лишь бы обитатели были счастливы.

– Что касается счастья… – Тирр-пификс-а посмотрела на свои руки. – Я уверена, что ты говорил со своим братом. И… с другими. О чем они рассказывали тебе?

– Абсолютно ни о чем, – ответил Тирр-джилаш. – Я узнал о том, что ты переехала сюда, всего лишь несколько фулларков назад.

Она посмотрела на него, и он почувствовал, как напрягся его язык. Вот оно, наконец-то.

– Все очень просто, Тирр-джилаш, – сказала она тихим голосом. – Я решила не превращаться в старейшину.

Тирр-джилаш в удивлении уставился на нее. В тишине комнаты были слышны удары его сердца. Неужели она действительно сказала то, что он слышал? И это говорила его мать?

– Я не понимаю тебя, – наконец-то промолвил он.

Она улыбнулась.

– Ты не понимаешь, кто такие старейшины, или то, почему я не хочу быть старейшиной?

– Мама, во имя восемнадцати миров, скажи мне, что ты задумала?

– Прошу тебя, – Тирр-пификс-а подняла руку. – Все это не выдумки, пришедшие мне в голову в течение последнего лейтарка. Я давно все обдумала. И я в своем уме, уверяю тебя. Я постепенно пришла к этому решению. Выслушай меня, пожалуйста.

Тирр-джилаш сделал глубокий вдох, чувствуя, как дрожит его хвост. Не удивительно, что Тирр-мезаз ничего не сказал ему об этом.

– Я слушаю тебя.

Тирр-пификс-а вновь обвела комнату взглядом.

– Я знаю, что говорю банальные вещи, мой – сын, но чём старше я становилась, тем яснее понимала, что нам не нужно многого для счастья. Запах еды, нежный аромат цветов, вид дождя или моря, прикосновение руки любимого. Все это для нас привычные и обыденные вещи. В твоем возрасте и я рассуждала точно так же. Но теперь я думаю иначе. Мои ощущения потеряли свою остроту. Я уже вижу и слышу не так хорошо, как раньше. У меня притупился вкус, я почти не чувствую запахов.

Она вновь опустила взгляд на свои руки.

– Я ощущаю прикосновение, но для многих моих старых друзей даже это невозможно.

Она посмотрела на него.

– Старейшины – неживые существа, Тирр-джилаш. Вот и вся история. Это иллюзия жизни – довольно изощренная имитация. Но это не настоящая жизнь. А я слишком люблю жизнь, чтобы удовлетвориться ее имитацией.

У Тирр-джилаша перехватило дыхание.

– Но ведь другой альтернативы у нас нет, мама. Если мы не станем старейшинами, то нас ждет…

– Смерть? – спросила Тирр-пификс-а тихим голосом. – Почему бы и нет? – спросила она. – Джирриш умирали до того, как научились удалять и сохранять органы фсс. Миллионы джирриш погибли во время различных войн. Даже теперь кое-кто умирает в результате несчастных случаев или когда органы фсс дряхлеют. В конце концов, всех нас ждет смерть.

– В конечном итоге, возможно, – сказал Тирр-джилаш. – Но не сейчас. Пока ты еще… – он прервал свою речь.

– Пока я еще молода, здорова? Пока я еще могу передать свой жизненный опыт моим потомкам?

– И то, и другое, и третье, – настаивал Тирр-джилаш. – Более того, ты нужна нам, мама. Мы хотим, чтобы ты была с нами. Как же мы будем жить без тебя?

Она посмотрела ему прямо в глаза:

– Как ты можешь настаивать на том, чтобы я оставалась с вами?

Он не смог дать ответа на этот вопрос. Слов у него не было – лишь грудь заныла от боли.

– Может быть, ты все же попробуешь? – спросил он наконец. – Возможно, это не столь страшно, как ты думаешь?

Тирр-пификс-а отрицательно покачала головой:

– Это не страх, Тирр-джилаш. Если ты считаешь, что я боюсь, то ты совершенно не понял меня. Я знаю, что такое серый мир. Я разговаривала со многими старейшинами, которые подробно описали его мне. Если в мире и есть что-то устрашающее, то это смерть. Я просто не хочу жить так, как живут старейшины.

– Но ведь ты не можешь прийти к такому решению, – настаивал Тирр-джилаш.

– Я должна сделать это, – отвечала Тирр-пификс-а. – Разве ты не понимаешь? Если я стану дожидаться того времени, когда созрею для того, чтобы стать старейшиной, то у меня уже не останется никаких шансов.

Тирр-джилаш пристально смотрел на нее. И вдруг озарение, словно молния, прошило все его тело от языка до кончика хвоста.

– Мама, о чем ты говоришь? – задал он осторожный вопрос.

– Я уверена, что это необходимо, – отвечала она. – Единственная возможность для меня не стать старейшиной – это выкрасть мой орган фсс из семейного алтаря и уничтожить его.

У Тирр-джилаш возникло ощущение, что потолок комнаты падает на него.

– Мама, но ты не можешь этого сделать, – сказал он тоном, каким разговаривают с ребенком. – Кража органа фсс – это самое страшное преступление.

– Но ведь это мой собственный фсс, – заметила она. – Он взят из моего тела. Почему я не могу распоряжаться им по собственному усмотрению?

– Ты не вправе сделать это, – сказал Тирр-джилаш. – Есть же закон.

– О, полно, – улыбнулась Тирр-пификс-а, наклоняя голову так, как делала это в ученические годы Тирр-джилаша, слушая его ответы во время выполнения домашний работы. – Не все законы правильны. Тысячу циклов тому назад никому, кроме вождей кланов и семей, не разрешалось удалять органы фсс.

– Я знаю историю общества джирриш, благодарю тебя, – пробормотал Тирр-джилаш. – Но то, что в прошлом совершались всякие глупости, еще не является основанием для того, чтобы нарушать современные законы.

– Я вовсе не собираюсь бросать вызов закону, – сказала Тирр-пификс-а усталым голосом. – Я уверена, что этот закон написан из самых благих намерений. Но я хочу сделать свой собственный выбор. У всех джирриш должно быть право на это.

Тирр-джилаш закрыл глаза.

– Кто сказал тебе это?

– Да ты же сам и сказал. Твой брат догадывался в чем дело.

– А отец? – Он открыл глаза. – Так вот почему ты удалилась на такое большое расстояние? Это из-за того, чтобы он не смог отговорить тебя от этой затеи.

Тирр-пификс-а встала и подошла к окну.

– У тебя больше нет отца, Тирр-джилаш, – сказала она еле слышно. – То, что осталось там, в алтаре, это совсем не тот джирриш, с которым я находилась в супружестве и жила все сорок восемь циклов. Я покинула дом, потому что не могла выносить то, что осталось от твоего отца.

– Я понимаю тебя, – сказал Тирр-джилаш, проникаясь ее болью. Он и сам почувствовал это, находясь возле алтаря: старейшина, с которым он разговаривал, смутно напоминал отца. – Не знаю, что и сказать, чтобы утешить тебя.

Тирр-пификс-а некоторое время вглядывалась в темноту за окном, потом повернулась лицом к сыну.

– Спасибо за заботу. – Она сделала попытку улыбнуться. – Хотела бы я знать, что мне сделать для того, чтобы ты не беспокоился обо мне.

– Может быть, ты еще подумаешь о своем решении, – предложил ей Тирр-джилаш. – Просто ты еще не свыклась со своей трусостью. Пусть пройдет немного времени. Не принимай отчаянных решений.

– Может быть, останешься погостить? – предложила она ему в свою очередь. – Тебе не придется готовить завтрак.

Тирр-джилаш вздохнул.

– Извини, мама. Я хотел бы остаться. Но мне надо ехать. Через несколько тентарков я отправлюсь на планету Грии.

– Грии?

– Да. Клнн-даван-а находится там с исследовательской группой.

– Ах, вот в чем дело, – сказала Тирр-пификс-а. – Мне следовало бы знать об этом. Пожалуйста, передай от меня сердечный привет. Надеюсь, что вы вскоре поженитесь. Хочу успеть погулять на вашей свадьбе.

– Да, пробормотал Тирр-джилаш, хмурясь от того, что мать говорит это таким равнодушным голосом. Неужели она не знает об угрозе Дхаа'рр разорвать брачный договор?

Нет, она не может знать об этом. Ведь она не разговаривает и не общается со старейшинами.

– Мы постараемся доставить тебя на свадьбу, – сказал он. – Послушай, мне уже действительно пора. До свидания. И… еще раз хорошенько подумай обо всем. Хорошо?

– Обещаю тебе это, – сказала она, целуя его на прощание. – Ты тоже подумай обо всем, что я сказала тебе. Будь здоров.

– Я приеду к тебе, когда вернусь с Грии. Я люблю тебя мама.

– Я люблю тебя, мой сын.

Дорога назад показалась ему длиннее и холоднее. Тирр-джилаш смотрела на звездное небо над головой. Он старался думать.

Однако у него ничего не получилось. Слишком много потенциальных бед грозило тем, кого он любил. Одни вопросы и никаких ответов.

Рассказать ли отцу о замысле матери? Если не ему, то Тирр-тулкою? Понятно, что джирриш, охраняющему алтарь семьи Тирр'т-рокик, будет интересно узнать об этом. Тирр-джилаш просто обязан сообщить об этом кому-нибудь.

Но с другой стороны, Тирр'т-рокик только полцикла тому назад стал старейшиной. А что, если ее попытка скрыться от всех есть только выражение печали?

А может быть, самому Тирр-джилашу стоит попробовать отговорить мать от ее решения? Не лететь на Грии и остаться с ней? Может быть, она страдает от одиночества, испытывает чувство отчаяния? И ей нужна поддержка?

Возможно, ему следовало бы рассказать ей о том, что его брак с Клнн-даван-а под угрозой? Тогда она, наверное, отказалась бы от такого радикального решения во имя семейной солидарности. Это также напоминало бы ей о том, что важны старейшины в качестве связных.

Нет. Тирр-пификс-а не интересовалась информацией. Ее интересует только сад, приготовление пищи и семья. Став старейшиной, она потеряет все это. Он вздохнул. Вздох прозвучал необычно громко в мертвой тишине. Нет, тут он бессилен. Возможно, когда он окажется на Грии и поговорит обо всем этом с Клнн-даван-а, они вместе придумают что-нибудь.

Он ускорил шаг, его настроение слегка улучшилось. Да. Вся надежда на Клнн-даван-а. Вместе они найдут какой-нибудь выход из сложившейся ситуации.