"Удар кобры" - читать интересную книгу автора (Зан Тимоти)

ГЛАВА 25

Всего через несколько дней предсказания Стиггура относительно тактических методов оппозиции оправдались. Как и несколько недель назад, когда квасаманская история только что выплыла на свет, Корвин неожиданно для себя оказался в самой гуще дебатов общественности, но с одной небольшой разницей. Если раньше Квасама рассматривалась всеми как некое математическое уравнение: абстрактный вызов, с одной стороны, с конкретной, правда, надеждой на умножение владения Миров Кобр более чем в два раза, с другой, то теперь удобный во многих отношениях туман рассеялся. Как только стали известны детальные сведения относительно людей Квасамы и потенциальных опасностях, внутри, казалось, самых логичных и рациональных доводов, как «за» так и «против», начинала подниматься эмоциональная буря. Большинство приверженцев позиции «против», с которыми разговаривал Корвин, только внешне были немного успокоены заверениями, что Джонни также был против массированной войны с другими представителями человечества. Их мнение, как правило, сводилось к тому, что ему следовало бы больше работать в том направлении, чтобы все же убедить Совет принять их точку зрения. Что касается сторонников предложения трофтов, то вопросы морали и нравственности они просто старались обходить стороной, в то же время считая, что первичной заботой Джонни должна быть все же собственная безопасность Миров Кобр. Все это создавало ситуацию относительного равновесия на словах, т. е. безвыходности, и в течение трех дней все это Корвину порядком надоело.

Но только когда ему позвонил Джошуа, он наконец осознал, как много его времени отнимали эти беседы с общественностью, по телефону ли или посредством сети радиовещания.

– Ты давно виделся с Юстином? – спросил Джошуа, когда с любезностями было покончено.

– После вечера вашего отчета ни разу. – От этого открытия Корвин даже поморщился. Вот уже четыре дня прошло с тех пор, как он в последний раз говорил с кем-нибудь из семьи, не считая отца. Так долго не общаться с семьей пока еще не стало его привычкой. – У меня почти не было времени.

– Ладно, мне кажется, что для этого тебе следовало бы найти время и побыстрее.

Корвин нахмурился.

– Почему? Что-то случилось?

Джошуа на экране видеофона проявил нерешительность, а потом покачал головой.

– Я толком не знаю. Как будто ничего существенного, но видишь ли, он до сих пор не вышел из Академии. Ты знаешь об этом?

Корвин, конечно, не знал.

– Медицинское обследование?

– Нет, но почти все свое свободное время он проводит один в той комнате, которую они выделили для него. Кроме того, он много занимается с компьютерным библиотечным каталогом.

Корвин припомнил доклад Юстина, который он два дня назад поспешно просмотрел и вернул. Там его брату пришлось пройти через ужасы ада…

– Может быть, он просто убивает время, пока его душевные раны хоть немного не затянутся, – предположил он. Но уже тогда, когда он произносил эти слова, они резанули его слух своей фальшивостью. Не тот человек был Юстин, чтобы в одиночестве зализывать свои раны.

Джошуа, должно быть, угадал его мысли.

– Тогда эти раны должны быть куда глубже, чем мы думаем, потому что прежде он никогда не зарывался так от всех. Кроме того, меня очень беспокоит его отбор информации. Ты не сможешь каким-то способом раздобыть список литературы, которую он запрашивал?

– Возможно. – Корвин поскреб щеку. – Послушай, а ты не напоминал ему, что сегодня вечером мы держим семейный военный совет Моро?

– Да, – кивнул Джошуа. – Он сказал, что постарается быть.

– О'кей, – медленно произнес Корвин. – О'кей. Но я не говорил с тобой, поэтому не могу знать, что ты уже напомнил ему об этом. Я позвоню ему немедленно как образцовый старший брат и заодно постараюсь из него что-нибудь выудить. Хорошо?

– Прекрасно. Спасибо, Корвин, а то я просто с ума сходил, не зная, что и делать.

– Никаких проблем. Увидимся вечером.

Изображение Джошуа исчезло. Нахмурив брови, Корвин набрал номер Академии Кобр и попросил к телефону Юстина. Через секунду на экране возникло лицо брата.

– Алло? О, Корвин, привет. Чем могу быть полезен?

На секунду Корвин утратил даже дар речи. Он что-то не помнил другого такого случая, чтобы Юстин был настолько холодно вежлив, настолько деловит, это было единственное слово, которое точнее всего характеризовало его тон и вид.

– М-м, я позвонил только для того, чтобы узнать, приедешь ли ты сегодня на семейный совет, – произнес он наконец. – Полагаю, отец сказал тебе об этом?

– Да, примерно пару дней назад. И Джошуа уже позвонил сегодня и напомнил. Насколько я понимаю, тетя Гвен тоже придет.

– Вот те на, – подумал Корвин и мысленно скривил губы. А он-то предполагал оставить этот лакомый кусочек Юстину на закуску и самому сообщить брату о том приятном сюрпризе, который ожидал его. Тетя Гвен, младшая сестра Джонни, еще с детства была любимой родственницей Юстина. Но с тех пор, как шесть лет назад она переехала на Палатин, ее визиты к ним стали большой редкостью, путь-то теперь был не ближний.

– Да, это правда, – сказал он Юстину. – Она – одна из тех геологов, кто занимается обработкой квасаманских данных.

Корвину показалось, что при упоминании о Квасаме, губы Юстина слегка скривились, но наверняка он не был в этом уверен.

– Да, папа говорил об этом. Ладно, как я уже сказал Джошуа, я постараюсь быть.

– А что может помешать тебе? – осторожно поинтересовался Корвин, стараясь говорить обычным тоном. – Ты же еще не работаешь, правда?

– Официально, нет. Но сейчас я кое над чем работаю, что мне хотелось бы завершить побыстрее.

– Что же это такое?

Лицо Юстина никак не изменилось.

– Ты узнаешь об этом, когда работа будет закончена. А пока мне бы не хотелось говорить об этом.

– Ладно. Поговорим позже.

– Пока. – Экран померк, и Корвин откинулся на спинку кресла. Экспедиция на Квасаму определенно изменила его младшего брата, и он бы сказал, что не в лучшую сторону. Все же для некоторых вещей, как он уже сказал Джошуа, просто требуется время, чтобы прийти в норму.

Зазвонил аппарат внутренней связи: должно быть, Юту с чем-то новым по сети радиовещания, на что требовалось немедленно дать официальный ответ. Вздохнув, Корвин повернулся к аппарату и, отогнав беспокойные мысли о Юстине на второй план, вернулся к своей работе.

Для Пайера все стало, как в прежние времена. Почти.

Приглашения на обед от семейства Моро в списке своих личных дел он всегда расценивал как приоритетные, и не только потому, что ему нравилась их компания, а также из-за того, что они негласно рассматривали его как члена своей семьи, а эта честь распространялась только на очень ограниченное число посторонних лиц. На протяжении многих лет ему пришлось наблюдать, как трое маленьких мальчиков с высоких стульчиков постепенно переместились на взрослые сиденья и стали равноправными участниками домашнего совета, пользоваться привилегией познакомиться со сложными, запутанными лабиринтами политики Миров Кобр, узнать Гвен Моро, которая была всего на три года старше его, и узнать настолько хорошо, что он уже подумывал о женитьбе на ней. Вот и этим вечером, когда он окидывал взглядом стол, прислушиваясь к светской беседе и внося в нее свою посильную лепту, в памяти его, подобно аромату хорошего кофе, проносились воспоминания о более счастливых временах.

Но сегодня радость дома была омрачена, и все их попытки рассеять тучи, сгустившиеся над пустым стулом Юстина и отбрасывающие тени на все собрание, оказались безуспешными. Правда, Джонни заверял всех, что к началу дискуссии Юстин непременно будет. Но по мере того, как обед дошел до десерта, а потом и кофе, Пайер стал сильно сомневаться в этом.

Но для Пайера еще хуже добровольной ссылки Юстина была холодная уверенность в том, что в этом была определенная доля его, Пайера, вины.

Не только потому, что он был инструктором Юстина в тренировке его как Кобры, человеком, ответственным за подготовку юноши для участия в миссии. Пайер и раньше тренировал Кобр, и если Юстину не удалось развить в себе этот налет паранойи в своей защите, который так нужен человеку в опасности, то в этом были повинны характерные особенности его личности. А ведь это было в его силах – запретить Юстину участвовать в миссии, но Совету было угодно, чтобы на борту корабля находились оба близнеца, и Пайеру нечего было ему противопоставить, чтобы оправдать исключение близнецов из экспедиции.

Но если бы тогда он последовал за бронированным автобусом, когда из Солласа Мофф повез Юстина в Пурму…

Этот сценарий вот уже бесчисленное количество раз проигрывал он в своем мозгу по пути на Авентайн, и сейчас еще мысли об этом в спокойные минуты продолжали преследовать его. Если бы он не оставил автобус тогда, то смог бы вызволить Юстина на первой же остановке. Вдвоем они бы освободили Ринштадта и Серенкова. Или мог бы подождать до прибытия автобуса к зданию особой безопасности, а потом вернуться и спасти остальных. Тогда Юстину не пришлось бы оказаться в глубоком тылу на территории противника и быть лишенным внешней поддержки, на которую он так рассчитывал. И самому ему не пришлось бы так хорошо узнать, что и Кобре ведомо чувство страха, и даже паника, ведь Кобра такой же человек, как все.

Обед подошел к концу, и вся компания переместилась в гостиную. Но не успел Джонни перейти к делу, как в дверь тихо постучали, и в комнату вошел Юстин, собственной персоной.

За его появлением последовал короткий момент неловкого замешательства, когда каждый пытался найти правильный баланс между проявлением радушия и интереса, обыденности и обеспокоенности. Разбить лед молчания удалось Джошуа.

– Как раз вовремя, – проворчал он, наполовину всерьез, наполовину шутя. – Ты должен был приготовить для нас самое главное блюдо.

Юстин улыбнулся, и напряжение спало.

– Простите, что я опоздал, – извинился он, а потом также вполушутку, вполусерьез обратился к своему близнецу: – Шницель из ганты подоспеет с минуты на минуту. И в качестве частичной компенсации за такую задержку, мясо – исключительной свежести.

Он сел рядом с Джошуа и, кивнув всем остальным, в ожидании остановил взгляд на отце.

– Что я пропустил?

– По правде говоря, мы только что собирались начать, – помешкал Джонни. – То, что я собираюсь сказать, вернее предложить, по всей вероятности, покажется вам довольно странным, – промолвил Джонни и обвел взглядом всех присутствующих. – Но что хуже всего, пока у меня нет твердых доказательств. Именно по этой причине я и собрал вас всех здесь. Чтобы вы помогли мне решить, действительно ли я вышел на что-то или это всего лишь игра фантазии. – Он перевел взгляд на сидевшую между Корвином и Гвен Крис и задержал его на ее лице, словно ища поддержки. – Я попросил вас прочесть отчет экспедиции по планете Такта, привезенный «Менссаной», в частности, меня интересует раздел, касающийся птицы, которую мы прозвали «призраком». Что имело место быть, так это всего лишь короткая встреча, которая произошла поблизости от границы периметра безопасности. А чего не было, так то выразилось лишь в сильном подозрении, которое возникло у меня тогда и сохранилось и поныне относительно того, что призрак в той или иной мере обладает телепатическими способностями.

Слово это повисло в воздухе, подобно клубам дыма. Пайер окинул взглядом комнату и увидел, что Крис как будто была чем-то встревожена, на лицах Корвина, Гвен и Джошуа отразилось чувство удивления и скептицизма, выражение лица Юстина осталось непонятным, но с налетом некоторой заинтересованности.

– Все мои наблюдения чисто субъективны, – продолжил Джонни, – но позвольте мне точно описать то, что произошло, а потом вы выскажете свое мнение.

Очень продуманно, словно он давал показания в суде, Джонни продолжил свой рассказ о том, как призрак наблюдал за ним, скрываясь в низкорослом кустарнике, о том, какое тот проявил волнение, когда он позвал посмотреть на птицу других, о его ловком расчете времени и столь же ловко выполненном прорыве к свободе и о неудачной попытке миссии обнаружить еще хоть один экземпляр. Когда он закончил, воцарилось долгое молчание.

– А кто-нибудь еще пришел к аналогичному выводу? – наконец спросила Гвен.

– Еще двое или трое недоумевают над этим, – сказал ей Джонни. – Естественно, что никто из нас не стал включать свои домыслы в официальные отчеты. Но мы с Крис ничего там не выдумывали.

– Хм. Но ведь это не обязательно должна быть телепатия в полном смысле слова, включающая чтение мыслей на расстоянии, ведь так? – предположила Гвен. – Судя по размерам мозга призрака он вряд ли способен к рассудочной деятельности, которая неизбежна для телепатии.

– Тогда доктор Хэнфорд сделал аналогичное замечание, – – сказала Крис. – Мы обсуждали также вероятность того, что призраки образуют какой-то групповой разум, или эта их способность скорее является выражением ощущения опасности, а не фактического чтения мыслей.

– Я склоняюсь к последнему, – вставил Корвин. – Групповой разум, если, конечно, такая штука может существовать на самом деле, не стал бы слишком волноваться по поводу вероятной потери одной из своих клеток. Фактически он скорее намеренно пошел бы на принесение в жертву одного или даже двух призраков, чтобы посмотреть на действие вашего оружия.

– Очень хороший довод, – кивнул Джонни. – Я и сам больше склоняюсь к теории простого распознавания опасности, хотя она требует очень тонкого подхода и тонких методов.

– Скажем, своевременность действий могла оказаться простым совпадением, – заметила Крис.

– Как и все это происшествие могло также оказаться простым совпадением, – нерешительно добавил Джошуа. – Прости, папа, но здесь я не вижу ничего такого, чего нельзя было бы объяснить.

– О да, я согласен с тобой, – беззлобно сказал Джонни. – И если бы я сам не был там, то отнесся ко всему точно так же, с таким же здоровым скептицизмом. Честно говоря, я даже был бы рад, если бы все так и оказалось. Но как бы то ни было, нам нужно хорошенько разобраться в этом, и чем скорее мы это сделаем, тем лучше.

– Почему? – спросил Пайер. – Мне кажется, что фауна Такты не стоит в повестке дня под номером 1. К чему тогда вся эта суета?

Джонни открыл было рот, чтобы ему ответить, но тут заговорил Юстин.

– Потому что Совет собирается вынести решение об участии в войне против Квасамы, – ровным голосом произнес он, – а моджои каким-то образом связаны с этими призраками. Не так ли?

Джонни кивнул, и Пайер почувствовал, как отлила у него от лица кровь.

– Вы хотите сказать, что там мы дрались с птичками, обладающими телепатией?

– Я не знаю, – ответил Джонни. – Вы были там. Вы и скажите.

Пайер облизнул пересохшие губы и перевел взгляд на Юстина. Шоковое состояние немного прошло, и теперь он мог рассуждать…

– Нет, – произнес он через минуту. – В строгом смысле этого слова нельзя сказать, что они обладали телепатическими способностями. Во-первых, они не распознали, что мы Кобры, т. е. никак не реагировали на меня, пока я не стал стрелять.

– А вы вообще видели, как они реагируют на привычное оружие? – спросила Гвен.

Пайер кивнул.

– Снаружи корабля, при первом контакте. Команде пришлось оставить свое оружие в воздушном шлюзе.

– И Декер, – пробормотал Джошуа.

– И Декер, – согласился Пайер и судорожно глотнул, вспомнив о той жертве, на которую пошел Йорк. – Честно говоря, я бы пошел даже дальше и сказал, что моджои никак не чувствуют опасности, во всяком случае так, как вы это приписываете вашему призраку. Когда на окраине Солласа я вскарабкался на крышу здания, то удивил и квасаманина и его моджои. Птица, если бы почувствовала мое приближение, должна была хотя бы подняться в воздух. – Он приподнял брови и посмотрел на Юстина. – А ты заметил что-либо специфическое?

Молодой Кобра пожал плечами.

– За исключением того, что предположение о групповом разуме отвергается начисто, во всяком случае касательно моджои. Ни один из них заранее ничего о нас не знал, хотя их приятелей уже было уничтожено превеликое множество. – Он замолчал, и по лицу его как будто пробежала тень душевной боли. – И возможно, здесь кроется нечто другое.

Все это тоже почувствовали, и в комнате воцарилось молчание, пронизанное сочувствием и состраданием. Начинать Юстину пришлось два раза, и когда он наконец обрел способность говорить, голос его звучал ровно и бесстрастно. Все чувства были подавлены.

– Я полагаю, что вы все уже прочитали мой отчет. Вы знаете, что я… ну, спаниковал, когда в Пурме меня увозили в подземелье. Тогда в лифте я убил всех моджои и квасаман, и спустя несколько минут я расправился с еще одной группой, что поджидала меня на лестничной площадке наверху. Но что некоторые из вас не знают, так это то, что я не просто спаниковал, я каждый раз, когда на меня набрасывалась новая партия моджои, буквально терял голову. Я даже не помню, как сражался с ними, просто, когда я приходил в себя, то видел их вокруг себя уже мертвыми.

Он замолчал, пытаясь снова овладеть собой. Первым уловил ключ к разгадке Джошуа.

– Это было только тогда, когда моджои атаковали тебя? – спросил он. – А сами квасамане тебя не волновали?

Юстин покачал головой.

– Нет, не в такой степени. Во всяком случае не те, что были в лифте. Другие… впрочем, похоже, что я тоже не помню, как убивал их. Я не знаю, возможно, я просто пытаюсь объяснить как-то свой провал.

– А может быть и нет, – мрачно заметил Джонни. – Альмо, а ты испытывал что-нибудь подобное, сражаясь с моджои?

Пайер заколебался, возвращаясь мыслями в прошлое. Ему ради чувства собственного достоинства Юстина очень хотелось бы признать этот факт. Если моджои фактически разжигали реакцию Юстина…

Но ему пришлось покачать головой.

– Простите, но боюсь, что нет, – сказал он Джонни. – С другой стороны, я также никогда не встречался с моджои, которые уже видели, что я опасен. Я всегда находился в таком положении, что прицеливался и уничтожал их при первом же кульбите. Возможно, нам стоит поговорить с Майклом Уинуортом и послушать, через что пришлось пройти ему.

Джошуа устремил взгляд в пространство.

– Города. Они спроектированы в расчете на моджои. Как вы думаете, может быть, в этом заложен больший смысл, чем нам кажется?

Гвен разволновалась.

– Должна вам признаться, что совершенно не понимаю этот «специально спроектированный город», – особенно это безумие относительно специально оставленных для стад бололинов проходов по его улицам. Разве не проще было для размножения своих моджои просто выезжать в лес на охоту?

– Или устроить в городах вольеры для тарбинов? – высказала Крис предположение. – Мне представляется, что гораздо проще выращивать ручных моджои, чем отправляться в лес и вылавливать дикие экземпляры.

– Безусловно, это было бы самое разумное, – сказал Пайер.

– Особенно, если предположить, – спокойно сказал Корвин, – что решения те принимали квасамане.

Ах, вот в чем дело, – подумал Пайер. Вот вокруг чего мы все ходим, наконец теперь это вышло на поверхность. Обвел взглядом круг людей, но вместо них он увидел тревожное зрелище: квасаманин-марионетка, а ниточки в клюве его моджои…

Первым тишину нарушил Юстин.

– Нельзя все сводить просто к тому, что моджои способны брать контроль над людьми, – сказал он. – В ту последнюю нашу ночь, мы были окружены моджои, но все же сумели улететь.

Пайер мысленно вернулся в прошлое.

– Да, – медленно произнес он. – Как в Пурме, так и в офисе Киммерона в Солласе моджои были бы в состоянии повлиять на меня. Если бы только могли.

– А может быть, им требуется более длительное сосуществование с человеком, – сказал Корвин. – Или имело место расстояние или фактор стресса, что подавляло их.

– Теперь вы заговорили о деталях, – подала голос Крис. – Значит ли это, что мы все в той или иной степени согласны с тем, что моджои влияют на ход событий на Квасаме?

Возникла минутная пауза, потом все они один за другим в знак согласия закивали головами.

– Города, – сказал Джошуа. – Вот – основной ключ. Они ради того, чтобы сохранить естественные условия для размножения своих моджои, пошли на невероятные трудности, хотя существовали и более простые способы. Странно, что никто из нас не обратил на это внимание раньше.

– Возможно, что ничего странного в этом и нет, – мрачно сказал ему Пайер. – Возможно, это моджои подавили нашу любознательность.

– А может быть, и нет, – возразил Джошуа. – Давайте хотя бы не будем наделять этих птиц какими-то сверхчеловеческими способностями, ладно? Они даже не обладают рассудочной деятельностью, не забывайте об этом. Мне кажется, что и мы, люди, способны без взгляда со стороны упускать какие-то важные и очевидные моменты.

Дискуссия еще некоторое время велась вокруг этой темы, пока наконец не перешла к другим, и все они настолько были увлечены, что только один Пайер заметил, что Юстин, не говоря никому ни слова, ушел.

Письменный стол в его временном жилище в Академии Кобр был маленьким, на несколько сантиметров меньше, чем ему хотелось бы, но он был оборудован терминалом компьютера, а Юстину большего и не надо было. Он только что набрал команду для проведения нового поиска, когда раздался легкий стук в его дверь.

– Войдите, – рассеянно сказал он. Наверно, кто-то опять хочет пожаловаться на его поздние занятия…

– Разве тебе никто никогда не говорил, что невежливо уходить не попрощавшись?

Юстин развернул свой крутящийся стул, и от удивления и недоумения лицо его залила краска.

– О… привет, тетя Гвен, – только и сумел он выдавить из себя. – Да ладно, вы все так были заняты этим обсуждением моджои, а мне еще нужно было поработать…

Под ее немигающим, красноречивым взглядом, который с самого детства всегда был для него более действенным, чем любое наказание или нотация, он поежился.

– Угу, – сказала она. – Очень жаль, что ты ушел именно тогда. Ты пропустил мой отчет.

– О положении со стратегическими материалами на Квасаме?

– Это один. Плюс сюрприз: квасаманский способ передачи сообщений на дальние расстояния.

Глаза Юстина замигали, и участилось сердцебиение.

– Неужели ты это вычислила? Ну-ну, давай рассказывай. Как же они это делают?

– Я хочу поторговаться с тобой, – сказала она и махнула рукой в сторону загруженного бумагами и картами письменного стола Юстина. – Сначала ты расскажешь мне свой секрет.

Он почувствовал, как губы его искривились в гримасе, но рано или поздно ему придется рассказать кому-то. А тетя Гвен, он надеялся, по крайней мере поймет его.

– Хорошо, – вздохнул он. – Я пытаюсь разработать тактический план нового разведывательного рейда на Квасаму.

Гвен не пошелохнулась и не отвела от него глаз.

– Но с чего ты взял, что следующая миссия состоится?

– Непременно должна состояться, – сказал он. – Первая миссия оставила слишком много белых пятен, имеющих решающее значение. Ну взять хотя бы их подземное производство и моджои, если догадка отца верна.

– Охо-хо. Насколько я понимаю, возглавить эту миссию хочешь ты сам?

Губы Юстина дрогнули.

– Конечно, нет, но одним из членов команды я непременно буду.

– Хм. – Гвен окинула комнату взглядом и, подхватив у стены стул, пододвинула его к себе и поставила так, чтобы видеть лицо племянника. – Знаешь, Юстин, – сказала она, усаживаясь, – если бы я не знала тебя, то решила бы, что ты пытаешься от чего-то убежать.

Он фыркнул.

– В направлении Квасамы? По-моему, назвать это бегством едва ли возможно.

– В зависимости от того, что ожидает тебя здесь. Оставаться здесь и ничего не делать в то время, когда чувствуешь на себе реальную или вымышленную враждебность людей не так-то просто. Но порой другой выбор – всего лишь трусливое бегство.

Юстин сделал глубокий вздох.

– Тетя Гвен, ты просто себе не представляешь, что это за ситуация. На Квасаме я провалился, это ясно, как день, и исправить это теперь мой долг.

– Ты же не слушаешь меня. Мы сейчас обсуждаем не то, был провал или нет. Забегание вперед, выполнение плохо продуманных и неподготовленных действий называется уходом от действительности, и именно такую попытку ты и собираешься сейчас предпринять. И ты ошибаешься, я как раз очень хорошо знаю, с чем ты столкнулся. Когда твой отец пришел с войны, он… – Она запнулась и сжала губы, потом спокойным тоном продолжила. – Однажды вечером в нашем городе произошел несчастный случай, и он… убил двух подростков.

Юстин почувствовал, как у него во рту все пересохло.

– Я никогда не слышал об этом, – осторожно сказал он.

– Видишь ли, нам не очень-то хочется вспоминать об этом, – вздохнула она. – Дело в том, что мальчишки решили пошутить над ним, притворившись, что хотят на него наехать, а его рефлексы Кобры сработали таким образом, что послужило косвенной причиной их гибели. Но детали никого не интересовали. Он тоже тогда хотел убежать, разложил перед собой и заполнил целую пачку заявлений для поступления в университеты, причем все они были в других мирах. В любую минуту он был готов сорваться с места, но он остался. Остался с нашей помощью, держался в обществе, изгоем которого ощущал себя, и которое не хотело принимать его. Случилось даже так, что ему пришлось спасти из огня нескольких людей.

– Итак он остался, чтобы потом уехать, но уже навсегда. Так он и попал на Авентайн?

Гвен замигала.

– В общем да, но это не одно и то же. Правительство Доминиона хотело, чтобы Кобры помогли открыть и поддержать первые колонии…

– А разве он мог отказаться?

– Я, право, не знаю. Но он бы не стал, потому что его знания и умения нужны были здесь.

Юстин всплеснул руками.

– Но как же ты не понимаешь, что приводишь мне мои же доводы? Возникла нужда в отцовских качествах Квбры, и он пошел. А теперь мои способности Кобры требуются на Квасаме, поэтому я тоже еду. Это совершенно идентичная ситуация.

– Да нет же, – проговорила Гвен, и голос ее и глаза стали умоляющими. – У тебя нет ни подготовки, ни опыта воина. Ты просто хочешь путем мщения очистить свою совесть.

Юстин вздохнул и покачал головой.

– Нет, я стремлюсь туда не из-за чувства мести, правда. За время нашего пути назад и пребывания здесь мои эмоции уже порядком поутихли. И мне кажется, что я даю отчет своим поступкам и мотивам, которые движут мною. Квасаму нужно остановить, но чтобы сделать это, нам нужна дополнительная информация, – он снова вдохнул полной грудью, – может быть, я и не воин, но, возможно, на Авентайне я единственный, кто ближе всех к нему стоит.

– Джонни столько сделал для того, чтобы превратить Кобр в миролюбивую силу, которая бы помогала развитию Миров.

– Но для этого ему пришлось пройти через свою войну, – тихо сказал Юстин. – И я должен пройти через свою.

Некоторое время в комнате было тихо. Потом Юстин попытался выдавить на своем лице некое подобие улыбки.

– А теперь твой черед. В чем твой секрет?

Гвен вздохнула, издав длинный свистящий звук проигравшего.

– Если ты посмотришь на топографическую карту Квасамы, то увидишь, что все города и деревни рассыпаны вдоль низкой горной гряды, которая по своей форме немного напоминает бумеранг. Ее общая длина что-то около четырех тысяч километров, и в самой широкой части она достигает примерно шестисот километров. Есть доказательства того, что она была образована истечением базальтовой магмы, причем в самом недавнем геологическом прошлом.

– Огромное количество магмы, надо сказать, – пробормотал Юстин.

– Само собой, хотя на некоторых планетах Доминиона есть примерчики и почище этого. Тем не менее я провела некоторое компьютерное моделирование и выяснила, что очень высока вероятность того, что базальт вторгся на слои скальной породы с исключительно богатым содержанием металлов. А если так, то у квасаман в сотне метров под их ногами имеется готовый проводник для радиоволн низкой частоты. Остается только вкопать в него антенны. Системы такого рода уже применялись ранее, но с металлосодержащими рудами, базальт будет удерживать почти все сигналы в себе, с минимальным, т. е. неуловимым для всех их выходом наружу.

Юстин так и присвистнул.

– Умно, очень умно. Планета с уже готовыми проводами для связи. – А если это так, то у него исчезнут последние затянувшиеся сомнения относительно телепатических способностей моджои на дальних расстояниях. Там это будет значить очень многое. – А когда ты наверняка будешь знать, что права?

Она снова вздохнула.

– Боюсь, что наверняка мы не узнаем этого до тех пор, пока твой разведывательный рейд не обнаружит антенны. – Еще некоторое время она смотрела на него, а потом поднялась на ноги. – Я, наверное, пойду, – сказала она и отступила к двери. – Меня ждет Альмо, чтобы отвезти в отель. Я поговорю с тобой позже.

– Спасибо, что зашла, – сказал Юстин. – Не беспокойся, через день или два все будет закончено. А после того как я представлю мой план на рассмотрение, я тогда больше времени буду проводить с семьей.

– Конечно. Ладно, спокойной ночи.

– Спокойной ночи, тетя Гвен.

Еще долгое время после того как она ушла, он оставался на прежнем месте и смотрел на закрывшуюся за теткой дверь. До базальтового проводника радиоволн квасаман было примерно сто метров. Это что-то около тридцати этажей, приблизительно столько же было в том здании в Пурме, откуда он сбежал. Неужели это место и было тем самым местным коммуникационным центром, а никаким не промышленным комплексом, как он думал вначале? А если так…

А если так, то во время своего преждевременного рывка к свободе он упустил очень немногое из того, что имело жизненную важность.

Значит, он, в конце концов, никакой не неудачник. Во всяком случае не такой, как он предполагал.

Узнать это было так приятно. Но в практическом смысле это не имело особого значения. На Квасаме его ждала большая работа, а сделать ее мог только он и его товарищи Кобры.

Повернувшись к столу, он снова углубился в свою работу.