Последний шанс

1

Клос знал, что они приезжают в Варшаву утренним берлинским поездом. На вокзале было многолюдно и шумно. Спешили куда-то люди с чемоданами и мешками. Немецкие солдаты заняли перроны, загородили проходы в ожидании поездов, следовавших на восток или на запад.

Когда Клос вышел на перрон, из динамика послышался хриплый голос: «Внимание, внимание, прибывает поезд Берлин — Варшава». Он увидел группу встречающих офицеров: полковник, два эсэсовца и знакомый ему капитан Рупперт. На этого человека Клос больше всего рассчитывал, хотя до последней минуты сомневался в достоверности полученной информации.

Рупперт сразу же заметил Клоса. Стройный, щеголеватый, в новом мундире, он подошёл к Клосу, небрежно подняв руку в гитлеровском приветствии.

— Ганс, как дела? — игриво спросил он. — Что ты здесь делаешь?

— Ожидаю поезд на Радом, — ответил Клос. — Скоро должен подойти.

— И заодно решил увидеть нашего чудотворца, надежду рейха? Он уничтожит врага быстрее, чем все дивизии Роммеля, вместе взятые!

— Фон Хеннинг? — спросил Клос. — Я и не знал, что он приезжает сегодня.

— Не знал? — рассмеялся Рупперт. — Приезжает, и не один, а со своей белокурой дочкой. Так что имей в виду, Ганс…

Поезд медленно подошёл к перрону. Длинный состав с лязгом остановился под навесом вокзала. Пассажиры выходили на перрон и направлялись по лестнице в тоннель. И когда на перроне почти никого не осталось, в дверях одного из спальных вагонов появился высокий мужчина в чёрном плаще и широкополой шляпе. Вместе с ним из вагона вышла молодая девушка в очках, держа в руке дорожную сумку. Встречавшие офицеры тотчас же направились к ним. Охрана окружила их плотным кольцом.

Клос внимательно смотрел на фон Хеннинга, стараясь запомнить до мелочей черты его лица, особые приметы, чтобы при необходимости точно описать этого человека.

Так вот он какой, профессор фон Хеннинг, надежда третьего рейха! В Варшаве его будут охранять так же бдительно, как губернатора Франка на Вавеле. Агенты СД повсюду будут следовать за ним, неустанно вести охрану его резиденции. Испытания нового оружия, на которое возлагает большие надежды сам фюрер, будут проводиться под охраной специальных подразделений СС.

Ему, Гансу Клосу, предстояло во что бы то ни стало добыть секретные данные, касающиеся этого оружия, места и времени его испытания…

Задание это очень трудное. Но, даже рискуя жизнью, он обязан выполнить его.

Клос ещё раз окинул взглядом фон Хеннинга и его дочь, невысокую блондинку. Девушка была недурна собой.

Капитан Рупперт снова подошёл к Клосу.

— Ну как, Ганс, увидел? — спросил он.

— Увидел, — ответил Клос, — девушка интересная…

— Бенита фон Хеннинг? — Рупперт прыснул со смеху. — Ты серьёзно так думаешь, Ганс? Если хочешь, то могу познакомить тебя с ней у моей Ильзы.

— Почему бы нет?

И в этот момент Клос снова увидел фон Хеннинга. Капитан Рупперт поспешил к профессору. Ему было приказано не отходить от фон Хеннинга. Это было очень важно для Клоса, потому что могло стать решающим фактором в выполнении задания Центра… Но не струсит ли Рупперт? Никогда не угадаешь, на что способен человек, одетый в немецкий мундир.

Капитану Рупперту было что терять — карьеру, деньги отца и, наконец, свою возлюбленную Ильзу, дочь генерала фон Броха.

Клос видел Ильзу несколько раз. Высокая, стройная, знающая себе цену девушка, одна из тех, которые абсолютно уверены в том, что на их долю выпала историческая миссия. А может, то была только видимость? Определяя, что скрывается за внешним видом человека, и в особенности женщины, можно легко ошибиться…

Клос посмотрел на часы. Подходил поезд на Радом. Итак, обер-лейтенант едет в Радом, а о результатах операции узнает только на следующий день.

На перрон снова повалила толпа пассажиров. Все они куда-то спешили, нагруженные мешками и чемоданами, плохонько одетые, изнурённые повседневными заботами, запуганные. Однако эти люди не скрывали своей ненависти к оккупантам и где только можно саботировали распоряжения местных властей. Они с презрением смотрели на стройного, одетого с иголочки немецкого офицера, который спокойно прохаживался по перрону, чувствуя себя в этом городе как дома. Ощущая на себе их косые взгляды, Клос невольно поёживался. Но не мог же он сказать им, что он тоже поляк и что его родной город — Варшава.

Вечером того же дня Клос ужинал с шефом местного отделения абвера в Радоме.