"Промышленный шпионаж" - читать интересную книгу автора (Бержье Жак)

7 ГЛАВА США В ПЕРИОД МЕЖДУ ДВУМЯ МИРОВЫМИ ВОЙНАМИ

Если в Европе в период между двумя мировыми войнами промышленный шпионаж тесно переплетался с военным шпионажем и политическими подрывными действиями, в США в течение того же периода широко развивался промышленный шпионаж в узком смысле этого слова между компаниями и почти достиг нынешнего уровня, если не считать современных технических средств шпионажа.

В США крупные фирмы занимались исключительно активно взаимным промышленным шпионажем. Необходимо, однако, указать — чтобы к этому больше не возвращаться — на некоторое число случаев, когда шпионажем занималось правительство, причем объектом шпионажа были промышленность и банки.

В 1938 году американское налоговое управление издало внутреннее распоряжение, запрещавшее его сотрудникам подслушивать телефонные разговоры. Несмотря на запрещение, телефонные разговоры подслушивались. Подслушиваются они и теперь. Кроме того, комиссия, учрежденная правительством в 1934 году для проведения обследования во всей американской военной промышленности, видимо, тоже занималась промышленным шпионажем. За работой этой комиссии пристально следила крайне нейтралистски настроенная общественность, которая нещадно критиковала торговцев пушками.

Упомянутые торговцы пушками, в свою очередь, обвиняли правительственную комиссию в использовании гангстеров для похищения частных писем и передачи за границу американской промышленной информации. С особой силой комиссия обрушилась на строителей подводных лодок из «Америкэн электрик боут компани» и их английских компаньонов — Виккерсов. Письма, загадочным образом попавшие в правительственную комиссию, говорили о том, что обе компании, связанные системой участия, широко прибегали к подкупу сотрудников американского и английского государственного аппарата. Некий Герберт Аллен, торговец пушками, принадлежавший к группе Дригса, показал, что из-за темных маневров Виккерсов в 1929 году был расторгнут крупный контракт с Турцией. Аллен заявил с негодованием: «Виккерсам дозволены всякие приемы; в их распоряжении организации шпионажа — персонал целого посольства, и они прибегают к услугам большого числа женщин легкого поведения».

Волна возмущения прокатилась по США, где, видимо, до учреждения правительственной следственной комиссии никто не слышал разговоров о проституции. После этого Виккерсов обвинили в том, что они в 1932 году заплатили за услугу одному китайскому генералу 50 тыс. ф. ст. Агент Виккерсов, который дал эту щедрую взятку, был допрошен при закрытых дверях. Из камеры следователя его отправили прямо в психиатрическую лечебницу как буйно помешанного.

Никто, видимо, не поставил простого вопроса: каким образом правительственная комиссия раздобыла сверхсекретные досье, принадлежавшие частным компаниям, в которых не были произведены какие-либо конфискации? Торговцы пушками обвиняли комиссию в том, что она использовала шпионов, мафию и шайки профессиональных гангстеров, чтобы заполучить указанные досье. Насколько мне известно, это — единственный случай, когда правительственная следственная комиссия была обвинена в сотрудничестве с мафией. По меньшей мере, можно сказать, что эта следственная комиссия, видимо, работала в обстановке, обычно изображающейся в детективных романах, когда довольно трудно отличать полицейских от гангстеров.

Тем временем американская промышленность перестраивалась, рождался «американский вызов», о котором теперь так много говорят. После тяжелого периода экономической депрессии, последовавшего за великим крахом на нью-йоркской бирже в 1929 году, США совершенствовали гигантскую промышленность, которая должна была выиграть войну, затем поднять США на такой уровень промышленно-технической организации, что теперь очень многие здравомыслящие люди задаются вопросом: можно ли будет когда-нибудь догнать их? Однако положение было исключительно напряженным. Правда, крупные компании охранялись патентами, но антитрестовский закон вынуждал их в некоторых случаях передавать эти патенты конкурентам, а в других — привлекал к ним, как к держателям патентов, внимание шпионов. Поэтому пять крупных частных полицейских агентств — Бранса, Пинкертона, Уэкенхата, Глоба и «Интерстейт» — начали заниматься вопросами промышленной безопасности. Они продолжают свою деятельность и в настоящее время; общая сумма их годовых оборотов достигает 150 млн. долл.

Было разработано некоторое число общепринятых теперь принципов. Например, если какая-либо американская компания получает письмо, в котором ей предлагается изобретение, секретариат компании немедленно возвращает его отправителю, не показав его какому-либо специалисту компании. Поэтому последняя не может быть позднее обвинена в похищении изобретения. Дело в том, что, как показывает опыт, в случае судебного процесса присяжные заседатели из числа средних американцев склонны выносить решение против крупной компании («потому что у нее много денег и она, видимо, могла заплатить какому-нибудь горемыке 100 тыс. долл. без большого ущерба для себя»), а не против изобретателя-одиночки, если даже все факты и все законы на стороне крупных трестов, против изобретателя. Неизбежным, но досадным результатом этого факта является то обстоятельство, что ни одна американская компания не принимает изобретений изобретателей-одиночек.

Больше того, если какая-либо американская компания получает письмо с предложением продать ей секреты конкурента, то письмо немедленно пересылается конкуренту, который начинает разыскивать его автора. Таким образом пытались умерить промышленный шпионаж, который приобрел фантастические размеры. Друг за другом шпионили крупные химические тресты, нефтяные, автомобильные, авиационные компании. Все эти группы искали средств помешать своим специалистам уйти к конкуренту со знаниями, которые те могли запечатлеть в своей памяти, не унося с собой ни одного секретного документа. В свободном обществе чрезвычайно трудно создавать помехи промышленному шпионажу такого рода.

Известен случай, когда химик, проработавший в одной компании 12 лет, перешел на работу в конкурирующую с ней компанию. На первый взгляд его контракт, основанный на антитрестовском законе, не мог помешать его переходу в другую компанию. Тем не менее его прежние работодатели возбудили против него судебное дело и под присягой заявили на суде, что знания, которыми обладает инженер-ответчик, стоят 15 млн. долл. Инженер получал 10 тыс. долл. в год. Следовательно, он должен был бы проработать у своих прежних работодателей 15 столетий, чтобы получить такую сумму. Видимо, им не пришла в голову мысль заинтересовать его участием в предприятии, предложив ему, например, акции. В конце концов, сам он и его новые работодатели заявили под присягой, что они хотели использовать не его специальные знания, а лишь его интеллектуальные способности (тонкое различие!) и что теперь он будет занят в совершенно иной области.

В этой атмосфере подозрительности и в условиях расплывчатости законодательства возникли удивительные организации промышленного шпионажа и контрразведки. Руководитель одной из таких организаций, которая была основана в 1927 году и, видимо, была одной из первых среди них, — У. Камминг опубликовал в 1961 году свои воспоминания. По его словам, он занимался «сбором информации, относящейся к конкуренции в области патентов, фабричных марок и отраслей промышленности». Опираясь на этот опыт, он имел смелость написать: «Я являюсь служащим некоторых самых почтенных в США контор адвокатов, а также 15 крупнейших промышленных компаний страны. Если их не смущает моральная сторона моей работы, то почему она должна смущать меня?»

Камминг, если ему верить, участвовал во многих авантюрах, которых хватило бы для 25 томов детективных романов. Однажды, когда ему поручили добыть чертежи новой системы вентиляции, используемой на одном цинковом руднике, он послал туда свою жену, которая выдала себя за журналистку. Между прочим, Камминг утверждает, что в США нет завода, куда он не мог бы войти. Камминг говорит о конкурентах, которые менее совестливы, чем он. Некоторые из них доходят до того, что обряжаются в полицейский мундир. Впрочем, рассказывают, что однажды шпион прошелся с вертящимся столиком по всем этажам здания, в котором помещались отделы дирекции одной очень крупной компании. Он заходил во все отделы и объявлял: «Проверка документов, благоволите выложить их на этот стол». После этого он исчез вместе с документами. Возможно, что он был сотрудником упомянутой выше следственной комиссии. Число такого рода похождений множилось, и компании все чаще нанимали частных детективов. Один из них был уволен, когда бухгалтерия установила, что ему слишком щедро платили исключительно за то, что он вел слежку за женой генерального директора. Иные компании применяли более крутые методы, и было довольно много американских компаний, которые разрешали своим детективам стрелять в упор в каждого, кто без разрешения прохаживался ночью по отделам дирекции. Между прочим, было много случаев избиения полицейскими дубинками журналистов и отправки в больницу профсоюзных деятелей. Делалось это под предлогом защиты от промышленного шпионажа. Избивавших всегда оправдывали, так как американские присяжные заседатели исходят из принципа, что промышленник — хозяин своего предприятия.

Лаборатории вызывали больший интерес, чем промышленные предприятия, и из них было похищено большое число изобретений. Особенно часто хищения совершались в промышленности пластических веществ, где конкурент мог выпустить новое пластическое вещество еще до реализации изобретения первого изобретателя.

Как увидим далее, только после войны, совсем недавно, некоторым штатам удалось наверстать отставание своего законодательства от достижений в области науки и создать условия для охраны промышленных секретов.

Между тем еще в 1862 году в штате Калифорния был принят специальный закон против нелегального отведения телеграфных линий. В 1864 году происходил первый судебный процесс на основе этого закона, окончившийся осуждением группы спекулянтов, которые нелегально получали биржевые котировки. Впоследствии этот закон, практически без изменений, применялся для защиты от промышленного шпионажа.

Первое большое судебное дело о подслушивании телефонных разговоров разбиралось в Нью-Йорке в 1916 году. Полиция установила аппараты для подслушивания телефонных разговоров на телефонных линиях пяти католических священников, чтобы контролировать использование средств, собираемых для благотворительных целей. Этот скандал послужил поводом для усиления защиты по закону промышленных секретов, независимо от того, изложены ли они в устной или письменной форме. Заметим, что именно с этого времени американская полиция начала устанавливать аппараты для подслушивания разговоров в общественных телефонных кабинах. Многие и сегодня думают, что в этом отношении более надежно пользование общественным телефоном. Позволим себе предостеречь их: это глубокое заблуждение.

Вскоре американский закон запретил также тайное фотографирование объектов или документов. Было вынесено несколько приговоров по таким делам. Этим вопросом занялись палата представителей, сенат и многочисленные полицейские агентства. Тем не менее секреты переходили из рук в руки. Очень скоро шпионы научились разлаживать механизм счетчиков копировальных машин для получения оттисков на восковке. Они получали 52 оттиска, тогда как счетчик показывал 50. По США циркулировало огромное количество незаконно и тайно скопированных планов и документов. Шпионы также очень быстро научились пользоваться самыми совершенными подзорными трубами. В ответ на это американские автомобильные компании стали скупать и разрушать хибарки, из которых можно было наблюдать в бинокль испытания новых моделей. Позднее, после изобретения вертолетов, одна крупная автомобильная компания обзавелась устройством, которое моментально опускало непроницаемый занавес над оконными проемами конструкторского бюро, как только доносился шум вертолета или, вернее, как только чувствительный микрофон улавливал этот шум. Усиливались страхи перед фотографированием с небольшой высоты как чертежей, так и макетов новых проектов. Шпионы, работавшие в то время, совершенствовали классическую технику, применявшуюся в «черных кабинетах» различных стран для вскрытия писем. Впрочем, один частный детектив писал: «Сами жертвы облегчают работу шпионов, помечая свои письма словами: «лично», «конфиденциально» и этим привлекая к ним внимание шпионов».

С этого времени широкое распространение получают миниатюрные фотоаппараты, вделанные в замок портфеля или в авторучку. Шпион с миниатюрным фотоаппаратом чаще всего выдавал себя за иностранного покупателя, ходил по заводам и конструкторским бюро и возвращался к себе с чрезвычайно ценными фотоснимками. Иногда визитеры уходили с образцами. Очень часто им удавалось фотографировать документы о закупках, произведенных компанией, секреты которой они похищали. Таким образом, они получали информацию, на основе которой можно было умозаключить, что она производила и из каких материалов.

Американцы не доходили до того, чтобы засвечивать фотопленку промышленного шпиона, бомбардируя ее икс-лучами (как это делалось в Германии), однако они регулярно производили обыск. Обыск нередко сопровождался избиением. Впрочем, это не очень обескураживало шпионов. Они, вероятно, получали дополнительное вознаграждение за «непредвиденные случайности».

Широко практиковалась также установка в отделах или лабораториях и цехах бесшумных кинокамер, автоматически включавшихся в момент, когда из окна кто-либо проникал в пустую комнату. В одной крупной авиационной компании, секреты которой регулярно похищались, такого рода кинокамера показала рабочего, входящего в кабинет директора, чтобы сфотографировать предложения компании, относящиеся к различным подрядам с торгов и конкурсам, объявленным воздушного транспорта. Рабочий, допрошенный (вероятно, энергично) частным детективом, который установил кинокамеры, признался, что он был агентом компании-конкурента.

Все это создавало довольно необычную атмосферу подозрительности. Атмосфера настолько сгустилась, что благотворительные проекты миллиардера Рокфеллера изображались как гигантская операция промышленного шпионажа! Биограф Рокфеллера Мертен пишет: «Чикагский университет, фонд Рокфеллера, который должен был финансировать во всем мире научные исследования неоценимого значения, обширная программа борьбы в мировом масштабе с голодом и нищетой, в частности несметное число больниц, которые в самых обездоленных; районах земного шара должны играть первостепенную роль в борьбе против желтой лихорадки, — все это изображалось некоторыми органами печати как утонченный метод создания гигантской сети экономического шпионажа или как хитроумный способ наживы».

Между тем Рокфеллер хотел лишь, чтобы изменилось к лучшему очень скверное мнение о нем. Его единственной мечтой было прожить до 100 лет, но он умер в возрасте 97 лет 23 мая 1937 г.

Атмосфера, созданная усилившимся промышленным шпионажем, привела даже к учреждению «консультаций», действующих внутри компаний и занимающихся в них шпионажем. Одна из целей этих консультаций — слежка за всеми возможными соперниками президента компании.

Руководитель одной из таких «консультаций» признался спустя четверть века своей деятельности: «Одной из наших функций, функций консультантов, является контрразведка. Вы должны понять, что для вице-президента единственный способ стать президентом до того, как последний уйдет на пенсию, — это расставить сети, чтобы он подмочил свою репутацию, подставить ему ножку. Один из способов достижения этого — дача президенту неправильных советов. Вот это и есть сфера нашей деятельности. Мы работаем подпольно, остальные члены административного совета и другие высокопоставленные особы компании не знают, что мы являемся советниками президента. Существуют десятки способов тайного проникновения в компанию. Когда я уже нахожусь в компании, президент передает мне доклады своих помощников. Мы их изучаем и говорим ему, как нужно ответить, как поставить их в затруднительное положение дельными вопросами на очередном заседании административного совета. Это их убеждает в том, что президент превосходит их, и они уже не пытаются подрывать его репутацию».

Очевидно, эта атмосфера многообразного шпионажа сильно действовала на нервы. Поэтому еще в 1935 году крупные американские компании «Истмен Кодак», «Юнайтед Стейтс стил корпорейшн», «Интернэшнл бизнес мэшинз» и «Дюпон» принимали на работу психиатров, чтобы можно было тихо и без скандалов помещать в психиатрические лечебницы генеральных директоров и вице-президентов. Видимо, атмосфера в американских компаниях в те времена напоминала атмосферу нацистской партии до «Варфоломеевской ночи». Это был — вероятно, вследствие такой напряженной обстановки в компаниях — великий период концентрации промышленности США. В 1939 году всего 200 промышленных компаний контролировали три пятых финансовых и половину промышленных богатств страны. Статистические данные за 1945 год показывали, что всего 100 промышленных компаний контролировали треть промышленного производства страны и в них была занята одна пятая рабочих. Начиная с 1950 года концентрация приняла такие размеры, что четыре компании, охватывающие производство автомобилей, сигарет, шин, консервных коробок, целлюлозы, пишущих машинок, швейных машин, электроламп, жевательной резинки, промышленных изделий из зерна, выпускают 70 % продукции.

Таким образом, появились секторы, где всего четыре или пять крупных компаний господствуют на рынке, например на автомобильном. Однако на этом концентрация прекращается — по экономическим причинам, по соображениям личного характера и из-за антитрестовских законов. И тогда четыре или пять империй продолжают вести конкурентную борьбу между собой, и каждая из них содержит шпионов и в то же время либо нанимает на постоянную работу контрразведчиков, либо время от времени обращается к услугам специализированных фирм контрразведчиков. Мы расскажем ниже, какое положение сложилось в результате этого в 1968 году, однако необходимо теперь же отметить, что основы этого положения были заложены в США в период 1919–1939 годов. Перемены, о которых будет идти речь, обусловлены главным образом огромным развитием электроники и дальней связи. Однако, не дожидаясь успехов электроники, шпионы великолепно справлялись со своим делом. Приводились всякого рода цифры убытков американской промышленности из-за шпионажа. Видимо, цифра в 1 млрд. долл. для 1938 года не является преувеличенной. Правда, для 1968 года называют цифру 3 млрд. долл. Шпионам было тем более выгодно работать в США в 1938 году, что в общем инженерам и техникам там платили в то время гораздо меньше, чем платят в наше время.

В то время еще не было атомных бомб и спутников, благодаря которым повысился всеобщий интерес к науке, недостаточно было, как в наши дни, какой-либо компании взяться за реализацию важной программы исследовательских работ, чтобы курс ее акций на нью-йоркской бирже повысился. Нужно было действительно производить и продавать, чтобы наживать деньги, и похищенный промышленный секрет мог способствовать свершению удачных финансовых операций благодаря продаже товара, который выбрасывали на рынок, опережая, таким образом, его изобретателя. Соответственно вознаграждался и шпион, причем ему платили гораздо больше, чем инженеру или ученому. Разумеется, это поощряло промышленный шпионаж в широких масштабах.

Мне так и не удалось выяснить, каким образом американское налоговое управление устанавливало доходы шпионов. Вероятно, последние в своих декларациях называли эти доходы «вознаграждением за консультации», тогда как те, кто их нанимал, добивались снижения своих налогов, относя эти расходы к категории расходов по исследовательским работам… Во всяком случае, несомненно одно: американское налоговое управление поняло значение частного шпионажа, ибо оно учредило агентство частного шпионажа! Тайные агенты отдела по выявлению случаев сокрытия доходов от органов фиска являются добровольцами, которые получают 10 % суммы выявленных ими сокрытых доходов. Они не всегда доживают до старости, например если разоблачают сокрытие доходов гангстерами. Большинство американских гангстеров великой эпохи, в частности знаменитый Аль Капоне, были арестованы именно за сокрытие доходов. Однако некоторые из тех, кого американское налоговое управление стыдливо называет «информаторами», бесследно сгинули, и есть все основания полагать, что они покоятся на дне озера Мичиган или нью-йоркского порта, откуда они выйдут в день Страшного суда. Между тем еще 30 лет назад среднему американскому промышленнику начала грозить опасность одновременно со стороны шпионов его конкурентов, иностранных шпионов и шпионов органов фиска!

Диву даешься при мысли о такой пролиферации шпионажа, однако это не мешало довольно широкому развитию лабораторий, занимающихся исследовательской работой по заказу. Разумеется, эти лаборатории могут работать лишь при условии, если обеспечена полная секретность. Заслуживает упоминания с некоторыми необходимыми подробностями пример компании Артура Литтла. Эта компания была учреждена в 1880 году двумя химиками. Теперь она насчитывает 1400 ученых. Принадлежит она только ее служащим, а прибыли откладываются в пенсионный фонд сотрудников фирмы. Эта система гарантирует полную лояльность по отношению к компании, что позволяет обеспечивать абсолютную тайну в отношении клиента, дающего заказ на исследовательские работы. В настоящее время компания работает, между прочим, над овсяными хлопьями для завтрака, бумажными сосудами для горячих напитков, найлоновыми лесками для ужения рыбы, топливом для лунных ракет, холодильниками, работающими при температуре, приближающейся к абсолютному нулю, и фильтрами, задерживающими радиоактивные осадки. Как видим, программа весьма эклектичная. В компании, правление которой находится в Эйкорн Парке (штат Массачусетс), царит полная демократия. Руководитель проекта может быть подчинен одному из своих помощников, если компания занимается проектом, в котором помощник более компетентен. Такая компания вполне застрахована от промышленного шпионажа в области исследовательских работ.

В 1920 году в США существовало 190 компаний такого рода — и это уже много. Но теперь таких компаний 5420 — и, может быть, именно поэтому США в техническом отношении намного опередили весь остальной мир. Вот этим-то и объясняется «американский вызов». Заказчиками этих компаний как в 20-х годах, так и в наши дни являются частные американские компании и правительства. В этих организациях обеспечивается большая секретность, чем в компаниях другого рода. Можно думать, что именно вследствие промышленного шпионажа эти компании получили такое широкое распространение в США и исключительно промышленному шпионажу обязаны они своим успехом. Насколько мне известно, ни одна из крупных и серьезных американских лабораторий, занимающихся исследовательскими работами по заказу, не была уличена в шпионаже. Если никогда не существовало треста, контролирующего исследования по заказу, то объяснение этому следует искать в самом характере руководителей этих компаний. Такие компании, как правило, создаются индивидуалистами, которых нелегко во влечь в какую-либо корпорацию.

Встает вопрос: каким образом они могут выдерживать конкуренцию гигантских компаний, которые имеют собственные исследовательские лаборатории?

Сила этих независимых, относительно небольших и демократически управляемых компаний состоит не толь ко в свободной циркуляции идей, но и в их свободном обсуждении, а добиться этого, кстати сказать, гораздо труднее в больших гражданских и военных исследова тельских учреждениях.

Эти большие исследовательские учреждения начали появляться в 1918 году. Они возникли после рождения независимых исследовательских организаций и следовали их примеру. В 1920 году таких учреждений было очень мало, начиная с 1938 года их число быстро растет. Общие расходы США на исследовательские работы, составлявшие в 1938 году около 3 млрд. долл., в 1970 году должны достичь 25 млрд. долл. Наибольшая часть этих расходов падает на крупные исследовательские компании, которые вследствие этого становятся основным объектом деятельности шпионов.

Борьба, которая повлекла за собой концентрацию промышленности в США в период между двумя мировыми войнами и которая всеми способами, в том числе посредством промышленного шпионажа, противопоставляла больших — малым, изобретателям — тресты, породила настоящую мифологию. В этой мифологии «злые тресты» противопоставляются «добрым изобретателям», преследуемым гангстерами, шпионами и различными агентами этих трестов.

Эта мифология, как и все мифологии, представляет собой любопытную смесь правды и вымысла, и на ней стоит остановиться. Несомненно, были случаи преследования изобретателей, к ним относится случай с Эдвином Армстронгом, который в 30-х годах изобрел частотную модуляцию. Это изобретение явилось помехой для крупных американских радиовещательных компаний, которые использовали амплитудную модуляцию. Они всеми способами преследовали Армстронга, и он в 1954 году покончил жизнь самоубийством. Лишь намного позднее, в 1960 году, стало известно, что он оставил своей стране великолепное изобретение: радиолокатор, действующий на больших расстояниях, не испытывая помех от кривизны земного шара. Армстронг — один из величайших изобретателей всех времен, и совершенно верно, что он выбросился из окна в результате преследований, которым он подвергался с 1936 года. Верно также, что такого рода преследования обескуражили некоторых блестящих изобретателей, например изобретателя электронного умножителя Фарнсуорта. Последний выиграл битву с трестами, однако был настолько надломлен этой борьбой, что в возрасте 34 лет уединился на небольшой ферме в штате Мэн, занимаясь делами, не имеющими никакого отношения к промышленности.

Армстронг и Фарнсуорт отнюдь не были параноиками, когда поверили, что за ними шпионят. За ними действительно шпионили.

Однако другие легенды были не более чем вымыслом. Например, легенда о Карозерсе, изобретателе найлона. У. X. Карозерс родился 27 апреля 1896 г. в Бар-лингтоне (штат Айова). С 1928 года он руководил в компании «Дюпон» программой исследовательских работ по синтетическим волокнам и открыл найлон. Карозерс покончил жизнь самоубийством 29 апреля 1937 г. в Филадельфии. После его самоубийства сложился миф: якобы Карозерс покончил с собой потому, что его вынуждали вырабатывать фальшивый найлон относительно низкого качества, ибо настоящий найлон совершенно не снашивается. Чулки из настоящего найлона никогда не снашивались бы и, следовательно, изобретение в его реальной форме не получило бы широкого применения. Этот миф держится упорно и совсем недавно послужил сюжетом фильма под названием «Человек в белом костюме». В действительности Карозерс покончил с собой по причинам личного характера, которые не имели ничего общего с найлоном и были связаны с частыми и тяжелыми нервными депрессиями. Современные успокоительные средства, вероятно, спасли бы его.

Если легенда столь упорна, то объясняется это тем, что публика склонна упрямо верить, что тресты скрывают изобретения, которые могли бы нанести им ущерб. Согласно мифу, крупные компании ценой больших затрат содержат армию шпионов, охватывающих своими щупальцами всю территорию США. Будто эти шпионы выявляют изобретения, которые могут способствовать снижению цен, похищают их, после чего могущественные промышленники глушат изобретения.

За некоторыми указанными выше исключениями, это неверно. Может быть, полезно перечислить некоторые изобретения, в которые широкая публика твердо верит, хотя бы для того, чтобы доверчивые люди не поддавались обману:

— пилюля, позволяющая вливать в бензобак автомобиля воду вместо бензина. Речь идет о пилюлях из карбида урана. Карбид кальция при соприкосновении с водой дает ацетилен. Более тяжелые карбиды, и в частности карбид урана, дают более тяжелые углеводороды, похожие на бензин. Но изготовленный таким образом бензин стоит почти в 100 раз дороже, чем обычный бензин. Изобретатель обычно кладет в карман крупную сумму, получив ее за формулу пилюли, и после демонстрации опыта исчезает. Некоторые изобретатели находятся в тюрьме… — те, для которых в момент демонстрации опыта была вызвана полиция;

— карбюратор, позволяющий сокращать расход бензина примерно на 50 %. Это изобретение в особенности должны были бы глушить нефтяники, опасающиеся снижения суммы своих оборотов. Карбюраторы такого рода действительно были сконструированы. Они исключительно точно дозируют бензин, учитывая атмосферную влажность, температуру и т. д. Однако они настолько сложны, что через 5 минут выходят из строя. Это настоящие маленькие заводы, для функционирования которых понадобились бы электронно-вычислительные машины. А экономия бензина далеко не достигает 50 %;

— неперегорающая электрическая лампа накаливания. Это — исключительно упорный миф. В США часто рассказывают об одном покупателе, который случайно купил лампочку и которого посетил представитель крупной промышленной компании, прося продать ему лампочку за любую цену. Представитель компании объяснил ему, что это опытная модель, которая не должна была поступить в продажу. Осаждаемый вопросами, представитель компании в конце концов признался: «Эта опытная лампочка никогда не перегорает. Есть лампочки, которые горят со времен Эдисона. Если бы мы позволили продавать их, наше предприятие давно уже прекратило бы свое существование».

В действительности же «злые тресты» хотели бы знать, как производить подобные лампочки. Возможно, что такие лампочки можно было бы производить, если делать нити ламп накаливания из рения. Но дело в том, что рений — исключительно редкий металл, а производить его синтетически по умеренной цене мы еще не умеем. Пока не появится современный алхимик, умеющий дешево изготовлять рений, мы не увидим вечных ламп накаливания. Тем временем «злые тресты» упорно стараются заменить накаливание флуоресценцией, а последнюю — электрофотолюминесценцией, которая действительно дает практически вечные и потребляющие очень мало энергии источники света;

— вечное лезвие для бритья. Теоретически такие лезвия можно делать из карбида вольфрама. Но практически мы не умеем придавать карбиду вольфрама форму лезвия для бритья. Может быть, когда-нибудь это удастся, но пока, к сожалению, никому не удавалось сделать это.

В заключение этой главы мы допустим некоторый анахронизм и приведем список средств получения информации о конкурентах, применяемых американскими промышленниками. Этот список был опубликован доктором Уортом Уэйдом в журнале «Кемикл инджиниринг» 23 мая 1965 г., однако все эти средства применялись в период, который охватывает данная глава, и это послужит ее прекрасным резюме. Существует 20 средств. Первые 7 являются законными, остальные — незаконными.