"Диверсант с «Юпитера»" - читать интересную книгу автора (Днепров Анатолий)

IV.

За это время – пока мы были здесь – наш командир очень похудел и осунулся. Раньше он был бодрым и веселым. Теперь он стал каким-то вялым. Дожди шли непрерывно. Майор бродил по лагерю со счетчиком и проверял радиоактивность воды в лужах. Он сказал, что она была в пределах нормы.

Вскоре заболел капитан Хукс.

Когда с ним это только началось, он пригласил всех нас в свою палатку. Он сказал так:

– Ребята! Это место, действительно, проклятое. Но я ничего не могу сделать. Приказ есть приказ. Пусть в этом разбирается высшее командование. Вот что я советую вам сделать. Соберите все, что у вас есть. Всю одежду, обмундирование, снаряжение. Обувь, книги, сумки. Палатки тоже. Оставьте при себе только оружие и приборы для измерения радиоактивности. Все остальное сложите в кучу, облейте бензином и сожгите, а пепел развейте. Если где-нибудь и есть радиоактивность, то она только в наших вещах. Диверсант прячет ее там.

– Почему вы так думаете, капитан? – спросили мы.

– Я заболел потому, что спал в палатке. Вы последнее время спали под открытом небом, и никто из вас не заболел.

Действительно, из нас никто не заболел, кроме тех, кто заболел раньше.

Капитан Хукс отдал богу душу через полторы недели.

После смерти нашего командира мы сожгли все, а сами, в трусах, стали уходить. Мы бросили все, кроме оружия и приборов, и под проливным дождем побрели в горы по колее, оставленной гусеничным трактором. Мы решили, что эта дорога приведет нас туда, куда нужно. Впереди нас шел майор с индикатором на длинной палке. Рядом с ним шел радист с рацией на голых плечах.

Когда мы были высоко в горах, вдруг послышался пронзительный крик. Это закричал майор.

– Вот он, диверсант!

Он сделал огромный прыжок в сторону от радиста. Мы все бросились врассыпную и попрятались за деревьями. На дороге остался только растерявшийся радист со своей станцией. Затем мы заметили, что он был не один. Возле него стоял весь мокрый, взъерошенный от дождя, любимец всей роты, кот Джойс. Он хрипло мяукал и терся о голую ногу радиста. Затем из-за кустов показалась вначале палка с индикатором, а затем и фигура майора. Он тянулся к ничего не понимавшему радисту. Мы с волнением ждали, что будет дальше. Майор поводил индикатором вверх и вниз и после завопил истошным голосом:

– Бросай рацию и беги скорее. Это – Джойс! Лучи от него! Он радиоактивный, как черт!

Радист бросился за майором в кусты, а несчастный Джойс, ничего не соображая, помчался за ними. Мы все вдруг поняли, что радиоактивным был кот. Он спал с каждым из нас. Он терся о наши ноги. Мы держали его у себя на коленях. Мы с ним играли. Для ночевки Джойс выбирал койку того, кто ему больше всего нравился по его кошачьему разумению. И все, с кем он спал, заболевали лучевой болезнью.

Теперь, ломая на своем пути ветки кустарников, мы бежали от Джойса, как от чумы, забыв о своем солдатском достоинстве.

– Да пристрелите его, кто-нибудь! Убейте этого проклятого кота!

Когда Джойс, перепрыгивая через мокрые ветки, бежал к одному из своих недавних друзей, раздался выстрел. Кот взвизгнул и, высоко прыгнув еще раз, упал на траву. Для достоверности в него выстрелили еще несколько раз. Его труп обходили, делая большой крюк.

Затем мы, дрожа от волнения и холода, собрались на дороге. Майор спросил:

– Откуда взялся Джойс?

– Он с «Юпитера». Мы взяли его с собой.

– Он и там был таким?

– Нет. Он жил на «Юпитере» более года и никто не заболел лучевой болезнью. Он стал радиоактивным здесь.

– Почему?

– Этого никто не знает.

Все разъяснилось, когда, пройдя несколько миль, мы увидели двигавшийся навстречу грузовик, покрытый брезентом.

Из кабины шофера вышел полковник.

– Что это за голая свора? – спросил он.

– Мы с базы…

– Почему такой дикий вид?

Майор объяснил ему, все, как было.

– Только что мы расстреляли виновника диверсии, кота Джойса.

– Совершенно верно, полковник. Это и была моя гипотеза, – произнес какой-то гражданский, высовывая голову из-под брезента. – Скажите, этот кот всегда был в лагере или иногда исчезал?

– Иногда он куда-то уходил… Как и все коты…

– Ку-да-то! – иронически произнес полковник. – Вы знаете куда? В двух милях от вашего лагеря, среди холмов, есть овраг, куда местные рыбаки сваливают рыбу, забракованную по причине радиоактивности. Нашей комиссии удалось установить, что за время вашего пребывания туда выбросили несколько десятков тонн рыбы, отравленной радиоактивным цезием.

– А при чем тут Джойс?

– А при том, что когда ему надоедал ваш консервированный харч, он шел и жрал радиоактивную рыбу. Жрал вместе с цезием и превратился в мощный источник гамма-лучей. Этот цезий накапливается в организме животных. Период полураспада у него шесть лет.

Полковник был очень доволен, что так популярно объяснил, почему заболевали и умирали наши ребята.

– А почему рыба оказалась отравленной цезием? – вдруг спросил кто-то.

– Неизбежное следствие испытаний атомных и водородных бомб. Бомбы нужно испытывать. Для укрепления нашей национальной обороны. Загрязняются океаны. Естественно, загрязняется и рыба. Мы непременно заявим здешнему правительству решительный протест по поводу того, что оно разрешает так безответственно обращаться с негодным уловом.

Последнюю фразу полковник произнес очень важно.

Затем он сел в грузовик и приказал шоферу разворачиваться.

– Нашей комиссии делать здесь больше нечего, – сказал он. – Возвращайтесь в лагерь. Завтра на вертолетах вам доставят все необходимое. А сегодня потряситесь под дождем. Надеюсь, это заставит вас поумнеть и укрепить дисциплину.

– Эй, мистер! – крикнул кто-то из наших, когда грузовик тронулся. – А почему от радиоактивности не издох сам Джойс?

– А черт его знает. Кошачий организм, видимо, более живучий. В этом пусть разбираются ученые. Это не наше дело.

Мы пошли обратно и вскоре дошли до того места, где был расстрелян Джойс. Все мы поворачивали головы в ту сторону, где среди мокрых кустов валялся его всклокоченный черный труп, излучавший во все стороны смертоносные лучи.

И каждый из нас думал: «А может быть уничтожать нужно было не Джойса? Или, во всяком случае, не его одного?»

Впрочем, этого никто вслух не сказал.