"Импульс «Д»" - читать интересную книгу автора (Днепров Анатолий)

II

– Вы же идиоты, безнадежные имбецилы, все до одного! – орал полковник, обводя налитыми кровью, выпученными глазами собравшихся в кабинете людей. – Особенно вам, Гроулер, я этого никогда не прощу! Зачем вас сюда направили? Зачем вы здесь торчали? За что получали жалованье? Ваша задача заключалась в том, чтобы наблюдать за всеми. А вы вели себя, как последний кретин. Вы разрешили людям работать в одиночку. Вы не контролировали, чем они занимаются. Вы не читали их записи в журналах. Вместо того чтобы неотлучно сидеть в институте, вы шатались по ресторанам!.. Вы… Впрочем, вам это так не пройдет.

Полковник вышел из-за стола и, пройдя между кресел, остановился возле профессора Сэрга.

– Теперь вы! Объясните мне членораздельно, как могло случиться, что ваши подчиненные получили результат, о котором вы не имеете представления?

Профессор Сэрг поднялся с кресла и долго пытался надеть пенсне. Руки у него дрожали, и ему это никак не удавалось.

– Да сидите, сидите, черт бы вас побрал! Почему вы не знаете, какие результаты получили Леддрел и Кайстон?

– Видите ли, – начал Сэрг, – опытов ставили так много, что уследить за результатом каждого практически было невозможно… Кроме того, я был уверен в…

– Знаю, знаю, вы были уверены в их порядочности. Так?

Сэрг утвердительно затряс головой.

Полковник вышел на середину кабинета, широко развел руками, сделал недоуменное лицо и обратился ко всем сразу:

– Господа, я не понимаю, как можно в наше время быть уверенным в порядочности других, когда мы не можем поручиться за свою собственную порядочность? Как можно в наше время верить чужим людям, когда мы сами себе лжем на каждом шагу?

В это время дверь отворилась, и в нее торопливо вошла высокая стройная блондинка.

– Вот, полковник! Это журнал доктора Леддрела, а это Кайстона.

Полковник небрежно взял две большие тетради в ледериновых переплетах, на каждой из которых значилось: «Совершенно секретно», и передал их профессору Сэргу.

– Обясните нам, что в них написано. Я все равно ничего здесь не понимаю.

Сэрг наконец укрепил пенсне на тонком горбатом носу, открыл журнал Кайстона и начал нараспев читать:

– «Двадцать третьего мая. Четыре кролика – Р-1, Р-2, Р-3 в Р-4; Форма импульса Л-5. Никакого результата. Двадцать четвертого мая. Три кролика…»

Полковник снова уселся за письменный стол. Он сжал широкую, скуластую физиономию огромными волосатыми руками и с яростью, и презрением посмотрел на Сэрга:

– Остановитесь вы наконец! Зачем мне двадцать третье, двадцать четвертое мая! Читайте, что было седьмого июля.

Послышалось торопливое шуршание страниц. Затем минутное молчание.

– Ну?

Никакого ответа.

– Ну, говорите же!

– Здесь нет никакой записи…

– Я так и знал! Покажите мне тетрадь Леддрела.

Теперь он сам, почти отрывая страницы, листал толстую тетрадь в темно-синем переплете. Вдруг он остановился. Все, кто сидел в кабинете, увидели, как глаза полковника полезли из орбит.

– Это еще что такое? – прошептал он. – Что это такое, я вас спрашиваю!!!

Он подбежал к Сэргу и ткнул тетрадь ему прямо в лицо. Старик совершенно потерялся и затрясся на своих тонких, длинных ногах, как чучело на пружинных подвесках.

– С-стихи… – наконец пропищал он.

Кто-то не выдержал и громко хихикнул. Полковник был так разъярен, что этого не заметил. Одним прыжком он пересек кабинет и бросил тетрадь в лицо Гроулеру.

– Вот, смотрите, к чему привела ваша разболтанность, преступная разболтанность! Этот тип в течение двадцати дней сочинял стихи! А последние три дня он пpocтo рисовал чертиков. Вот видите! Доктор наук восемь часов сряду рисует в своем научном журнале одних чертей, и об этом никто ничего не знает! О боже! Что это за учреждение! Уходите, уходите все до одного! Мне противно вас видеть…

Собравшиеся, громко передвигая кресла, торопливо начали покидать кабинет.

– Гроулер, останьтесь! – закричал полковник.

Когда они остались вдвоем, полковник вытер потный лоб и уселся на диван. Он долго и тяжело сопел, прежде чем начал говорить уже спокойным голосом.

– Нужно что-то делать, Гроулер. И делать срочно. Если история станет известна в министерстве, нам несдобровать. Нужно начать систематические поиски Кайстона и Леддрела. Нужно восстановить до мельчайших подробностей все, чем они занимались. Нужно…

– Я это уже делаю, сэр. Кайстон занимался кроликами. Леддрел, как это ему и было положено, свои эксперименты проводил в госпитале Святой Виргинии…

– Что он там делал, в этом госпитале?

– Он наблюдал за умирающими.

– Как это – наблюдал?

– Ну, сидел со своими приборами рядом и исследовал их. Врач Зерц показал, что примерно десять дней назад характер деятельности доктора Леддрела резко изменился. До этого он сидел и равнодушно исследовал каждый случай наступления смерти. А затем он ни с того ни с сего стал вмешиваться в лечение больных… Зерц показал, что доктору Леддрелу удалось спасти от смерти четырех обреченных пациентов.

Полковник скривил презрительную мину.

– Гуманизм, – процедил он сквозь зубы. – Из-за своего идиотского гуманизма ученые кретины предают национальные интересы!.. Если бы только знать, что удалось найти Леддрелу! Или Кайстону. Я уверен, что мальчишка получил результат совершенно случайно. Теперь, Гроулер, доложите, что сделано, чтобы вернуть обоих сюда.

– Их ищут повсюду. В газетах напечатаны их портреты и объявлено, что они опасные уголовные преступники, похитившие из казны института четыре фунта платины. Вдоль железной дороги, от Фарнстона до Лонгдена, шарят люди из министерства внутренних дел. У преступников еще хватит ума разболтать, чем мы занимаемся и что им удалось получить.

– Это было бы страшно.

Полковник несколько раз нервно прошелся по кабинету.

– Вот что, Гроулер. Не жалейте денег. Нанимайте кого угодно и сколько угодно. Посылайте куда угодно. Не скупитесь на премии, награды, подарки, взятки, ни на что. Но эти двое должны быть здесь, и как можно скорее. Вы понимаете, что произошло?! Ведь это хуже, чем если бы у нас уворовали самую последнюю модель водородной бомбы!

– Я это понимаю, сэр. Разрешите выполнять?

– Идите.

Когда шаги за дверью смолкли, полковник посмотрел на часы. Уже было восемь вечера. Он вышел из кабинета, прошел длинный пустынный коридор и поднялся на четвертый этаж по боковой лестнице. Здесь он отыскал угловую комнату, на которой висела небольшая стеклянная табличка с надписью: «Дуглас Кайстон». Дверь была опечатана мастичной печатью. Полковник пошарил в карманах, достал ключи и отворил дверь.

В лаборатории все было как и утром. Импульсный генератор стоял на столе перед большой клеткой с кроликами. При появлении полковника животные встрепенулись и шумно забегали по клетке, громко стуча лапками о деревянный пол. Перед клеткой стояла небольшай антенна в форме, напоминавшей телевизионную петлю, только меньшего размера. Полковник несколько раз обошел лабораторию, заглянул во все углы, затем подошел к широкому окну и посмотрел в пустынный парк. Он уже собирался отойти от окна, как вдруг заметил, что к скамейке, стоявшей возле огромной старой липы, подошла парочка. Под липой была густая тень.

– Любопытно! – прошептал полковник и нехорошо улыбнулся.

Кряхтя, он подтащил генератор к окну и направил плоскость антенны на девушку и парня. После, путаясь в проводах, он присоединил клеммы к силовому щитку и подошел к генератору. На панели загорелась красная лампочка. Рядом с ней поблескивал тумблер, под которым значилось: «Включение».

– Любопытно, – еще раз шепнул полковник и щелкнул тумблером.

Несколько секунд разогревались лампы генератора. Затем ярко вспыхнула зеленая сигнальная лампочка. Полковник с жадностью всматривался в густую темноту под деревом. Но он так и не увидел, что там произошло. В тот момент, когда стрелка, показывавшая амплитуду импульсов, качнулась вправо, он, бездыханный, грохнулся на стол. Под тяжестью тела стол опрокинулся, и прибор, излучавший грозные электромагнитные импульсы, упал рядом с тем, кто, пожелал впервые использовать его против людей.