Жаклин Нейвин Нежный похититель

Пролог

Лондон , Англия

Март 1816 года

Ли Броуди почувствовала, что на балу происходит нечто странное, еще до того, как увидела графа-дьявола и заметила волнение, охватившее собравшихся в зале. Лишь спустя несколько минут, когда ропот негодования пронесся по залу, она поняла, что случилось. Появился непрошеный гость, о котором ходили самые фантастические и далеко не добрые слухи.

На душе Ли тоже стало тревожно. Почему – она и сама не знала. Но неприятное ощущение, нарастая, захлестнуло Ли, подобно морской волне.

По телу побежали мурашки. Уже потом Ли подумала что скорее всего это игра воображения, к которой Ли питала склонность.

Ночь выдалась холодная, как это обычно бывает в Лондоне ранней осенью. Но не от легкого освежающего ветерка по телу Ли пробежала дрожь. В битком набитой зале особняка маркиза Стила было душно, несмотря на настежь открытые окна. Одни сгрудились вокруг отведенного для танцев, выложенного дорогим паркетом центра зала, громко разговаривали, звенели бокалами, отпуская замечания в адрес танцующих. Другие стояли со скучными лицами, не испытывая ни малейшего интереса к происходящему вокруг. Третьи сияли улыбками, стараясь подметить, рассмотреть и оценить каждую деталь, чтобы наутро смаковать ее во время очередных светских визитов.

Эдмунд Хэруид тут же подхватил Ли Броуди и прижал к стене своими цепкими, широкими ладонями. Красивый, обладающий высоким титулом и значительным состоянием, Хэруид мог стать первым кандидатом в женихи. А коль скоро предполагалось, что Ли ищет достойного мужа, она разрешила ему самому представиться ей. При этом мило улыбнулась и несколько раз кокетливо моргнула ресницами. Так ее учили... Тем не менее надежда на состоявшееся знакомство тут же развеялась, когда Хэруид начал плотоядно поглядывать на ее грудь.

Такое случалось часто. Ее фигура буквально сводила мужчин с ума. Но еще в начале этого первого в ее жизни светского сезона Ли твердо решила, что мужчина, чей взгляд опустится ниже положенного, будет тотчас же списан за ненадобностью. Причем без всяких перспектив на будущее.

Так она была намерена поступать всякий раз, когда нескромный взгляд кавалера вызовет у нее хоть малейшее раздражение. В таких случаях плечи Ли как-то сами собой поднимались, а руки с такой силой сжимались в кулаки, что надетые на них детские вязаные перчатки начинали трещать по швам.

Именно по этой причине Хэруид моментально потерял для нее всякий интерес.

Тут Ли обнаружила, что разговоры вокруг постепенно смолкают, и наконец в зале наступила тишина.

Что-то не так... Что-то происходит. Собравшиеся застыли в неподвижности.

И тут Ли увидела мужчину. Высокого, с длинными, вопреки моде, черными волосами, блестевшими при свете сотен мерцающих свечей. Он стоял к ней в профиль, поэтому Ли не могла рассмотреть его лицо. Бросались в глаза только выступающие острые скулы. У стоявшей за ее спиной женщины перехватило дыхание. Державший женщину под руку мужчина во всеуслышание произнес:

– Боже милосердный! Глазам своим не верю, это же... Уоринг!

Уоринг?! Ли не раз слышала это имя. Его произносили с презрением, называя Уорингом-Дьяволом. Всем было известно, что он – убийца...

Большинство молодых дам должны были испытать желание немедленно исчезнуть отсюда при появлении столь скандальной и опасной для их репутации личности. Но к досаде маменьки Ли Броуди, ее дочь пренебрегла этикетом и даже приподнялась на цыпочки, только бы рассмотреть криминальную знаменитость.

Убийца... Подумать только! И где? На светском балу в самом центре Лондона! Потрясающе!

То, что Уоринг ни разу не посмотрел на Ли, неожиданно задело ее. Ли могла бы получше рассмотреть его, если бы перед ней вдруг не выросла высокая дама. Уоринг, прищурившись, обвел взглядом собравшихся. Ли заметила, что у него аристократические брови с изломом и смуглый цвет лица.

Уоринг повернулся и вышел в соседний зал. Какая-то неведомая сила заставила Ли пойти следом за ним. Желание немедленно увидеть лицо этого человека было так велико, что Ли даже не услышала, как ее окликнул Хэруид.

Она удивлялась упрямству, с которым, забыв стыд и приличия, протискивалась сквозь толпу вслед за человеком, убившим, как утверждали, своего родного отца. Это была не первая ее дерзкая выходка, за которые ей потом приходилось расплачиваться. Порой она сожалела о содеянном, порой, напротив, гордилась собой, хоть и, опасалась наказания.

Но зачастую Ли решала, что лучше уж перетерпеть кару, нежели умирать от скуки, выслушивая нотации, мольбы, упреки и раздраженные монологи матери, которые постоянно сыпались на нее. Из двух зол – неприятностей и скуки – Ли предпочитала первое. Поэтому и следовала сейчас за Уорингом-Дьяволом.

Она обошла группу мужчин, о чем-то оживленно споривших, извинилась перед теми, кому невзначай наступила на ногу, невольно прислушиваясь к обрывкам разговоров, долетавших до ее ушей.

– Тут вы правы! – кипятился пожилой джентльмен с пухленьким лицом. – Мой внук знаком с этим парнем по Оксфорду и утверждает, что тот всегда был трезвомыслящим и вполне достойным человеком. Я знаю еще многих, не сомневающихся в его невиновности.

Второй участник спора набросился на него с раздражением:

– Как у вас только язык повернулся сказать такое?! Ведь он был в доме один, когда нашли тело! И почему-то сбежал. Почему, если был невиновен? Ведь он не появлялся в Англии более года!

– Вот и остался бы где-нибудь подальше от британских берегов! – подал реплику третий. – Вряд ли найдутся желающие видеть его здесь.

– А я слышал, будто убийца проник в дом через окно с целью ограбления, – возразил четвертый. – Ведь стекло было разбито. Да и материалы следствия подтверждают, что именно взломщик пробрался в дом и убил отца Уоринга.

– Что за вздор, Кларенс! Ваша наивность просто удивительна! Именно Дьявол был заключен в тюрьму за убийство отца. И это неоспоримый факт! Никто бы не посмел посадить лорда без веских на то оснований.

Возбужденные голоса спорщиков еще долго долетали до слуха Ли, продолжавшей преследовать Уоринга. Она подумала, что тот вряд ли обращает внимание на все эти разговоры. Шел он, распрямив широкие плечи, с высоко поднятой головой. Щеголеватый пиджак был сшит по последней моде. Длинные изящные ноги придавали уверенность его походке. Было в нем что-то от ягуара – любимое сравнение ее лучшей подруги Дафны, которое она непременно использовала при описании героев своих щекочущих нервы повестей, романов и очерков. Ли любила ее опусы за их бесхитростные и в то же время волнующие сюжеты. К счастью, матушка не знала и половины того, что дочь почерпнула из произведений подруги.

Уоринг же казался Ли одним из героев, рожденных писательской фантазией Дафны. Настоящим человеком-загадкой!

На какое-то мгновение Уоринг задержался в дверях игорного зала. Казалось, он кого-то искал. Ли тоже остановилась. И тут мысль ее лихорадочно заработала. Не вовлечен ли он еще в какую-нибудь тайную аферу – например, очередное убийство? Или же дело касается любовницы, бросившей Уоринга, пока тот сидел в тюрьме, с которой он хотел бы вновь сойтись или же наказать неверную за предательство?

Все это так похоже на авантюрные опусы Дафны! Ли затрепетала от восторга и постаралась пробиться поближе к двум джентльменам, оживленно обсуждавшим ту же тему.

– На его руке остался длинный и глубокий шрам, доказывающий, что Уоринг разбил стекло, дабы представить все происшедшее обыкновенным ограблением, – говорил один из них. – Имение моего брата граничит с владениями Уоринга, а потому ему стали известны все подробности из самого достоверного источника – от местного констебля. Можете мне поверить!

– А шрам на руке? Что вы на это скажете?

– Может быть, шрам что-то и доказывает. Но куда важнее, что обвинение с него снято теми, кто информирован куда больше, нежели ваш брат!

– Ну что ж, пока Уоринг в отпуске. Но какие же крепкие нервы надо иметь, чтобы после всего явиться сюда как «и в чем не бывало!

Ли с тревогой заметила, что Уоринг собирается уходить. Она последовала за ним в игорный зал. Но он задержался там ненадолго, окинул рассеянным взглядом сидевших за покрытыми зеленым сукном столами любителей азартных игр и направился к входной двери.

Пока Ли, работая локтями, пробиралась через толпу сплетников, лакей уже услужливо открыл Уорингу дверь, и тот вышел на улицу. Экипаж поджидал у мраморных ступеней парадного крыльца.

Уоринг уселся на заднее сиденье, возница захлопнул за ним дверцу, взобрался на свое место и тронул поводья. Экипаж исчез за поворотом...

Ли сокрушенно вздохнула, подумав, что никогда больше не увидит этого человека.

Мужчина без лица еще долго стоял перед ее мысленным взором. Он являлся Ли в снах, был непременным героем ее фантазий, подчас нагоняющих страх. Все это продолжалось до тех пор, пока Броуди не встретила Карла Эндерса. Тогда ее маменька решила, что дочери пора выбирать себе мужа.

Что же касается Уоринга, то он больше не появлялся ни на одном балу или другом светском рауте. И вскоре все забыли о нем. Последние сенсации носили в основном скандальный характер. В высшем свете любят скандалы. Героиней одного из них стала Ли, когда сезон уже закончился...