"Рождество для шпиона" - читать интересную книгу автора (Брюс Жан)5Марианна медленно открыла глаза. Сквозь щели в ставнях пробивались лучи солнца, косо ложившиеся на обветшавший паркет. Судя по наклону золотых лучей, было где-то около четырех часов дня. Марианна повернулась на бок и приподнялась на локте. Сильная головная боль в затылке и в висках заставила ее застонать. Постель Хосе была пуста; она не была разобрана, Хосе спал на покрывале так, как его положил Бенто Итикира. В доме никакого шума. Весь переулок был тих. Марианна услышала дребезжащий звонок трамвая, потом приглушенное урчание тяжелой машины, отъезжавшей с улице Эскобар на Сан-Кристовао. Она сбросила простыню и заметила, что спала в комбинации и чулках, сняв только платье и туфли. Когда она встала, из глубины желудка к губам подкатила тошнота. Марианна нашла в старом гардеробе с жутко скрипящими дверцами халат и тапочки. Она чувствовала себя больной и подавленной. И зачем она столько выпила? Это было дуростью, просто полной дуростью. Вдруг она вспомнила о том, что у нее произошло с Бенто Итикирой, но Марианна слишком устала, чтобы что-либо чувствовать, и просто махнула рукой, отгоняя эту мысль, словно назойливую муху. Застегнув халат на пуговицы только сверху, потому что было невозможно нагнуться из-за боли, постоянно долбившей ее череп и становившейся порой просто невыносимой, она обула тапочки и потащилась на кухню, волоча ноги. Хосе Моарес сидел там в полумраке, поставив локти на стол, заставленный грязной посудой, и держался руками за голову. Его жирное мокрое лицо казалось вылепленным из тающего воска. Торс у него был обнажен, и по волосатой груди стекали широкие струйки пота, исчезавшие в складках выпуклого живота. Секунду они молча смотрели друг на друга. Над столом и раковиной вились синие мухи. Отвратительный запах разлагающегося мяса наполнял помещение. Марианна подошла к окну и открыла ставни. – Ну и вонь! – сказала она. – Не понимаю, как ты можешь здесь сидеть. Он ничего не ответил. – Ты болен? – спросила она смягчившимся тоном. – Мне что-то не очень хорошо. Он буркнул: – Ничего. Могло быть и хуже. Она пришла в отчаяние при виде ожидавшей ее работы. – Ты мне поможешь? Он шумно вздохнул. – Если хочешь. – Я сварю кофе. Она поставила воду кипятиться на газ, потом открыла ящик буфета, где лежал аспирин, взяла две таблетки и протянула пузырек мужу. – Хочешь? – Да, у меня жутко болит голова! – Не надо было столько пить, старик. Он усмехнулся. – Мне кажется, что не тебе об этом говорить! В его голосе ей послышался болезненный сарказм. Он смотрел сквозь полуопущенные ресницы. Мог ли он знать о том, что произошло между ней и Бенто? Он мог встать в тот момент, чтобы сходить в туалет, и заметить их из коридора... Нет, он бы бросился на них, даже смертельно пьяный. Вода закипела, она убавила газ, взяла банку с молотым кофе и, открывая ее, спросила отвлеченным, нейтральным тоном: – Моряк все еще спит? – Нет, ушел. Он уходил, когда я вставал. – Как выглядел? Надеюсь, не слишком плохо? Он медлил с ответом, и она бросила на него косой взгляд. – Нет, не очень. Марианна стала наводить порядок, высыпая объедки в развернутую газету и складывая тарелки в раковину. Толстая муха упрямо крутилась возле мужчины, который не обращал на нее никакого внимания. Марианна некоторое время продолжала молча разбираться на столе, потом вытерла натертую воском столешницу и поставила чашки и сахар. – К счастью, он был еще в хорошей форме, чтобы ночью донести тебя до постели. Если бы не он, ты бы спал на полу. Я бы никогда не смогла поднять тебя в одиночку. Хосе вышел из неподвижности и с подозрительностью посмотрел на нее. – Надо же! – сказал он. – Я думал, что все легли в одно время. Она прикусила губу, поняв, что допустила ошибку, и несколько бесконечных секунд не находила ответа. Он не сводил с нее взгляда; она это чувствовала, хотя почти тотчас повернулась к нему спиной, чтобы заняться кофе. – В котором часу вы меня уложили? Она пожала плечами: – Понятия не имею. Мы ели десерт. – А что вы делали потом? – Ну... Доели, а потом положили подарки малышу... Она вздрогнула: – Я совсем про него забыла! Где он? Он провел влажной рукой по полуоблысевшей голове. – Не знаю. Игрушек нет. Наверное, побежал к соседям. Скорее всего к Гальва. Она серьезно забеспокоилась. – Что он ел сегодня днем? Он раздраженно пожал плечами, согнал, синюю муху, севшую на угол его рта. – Не знаю. Не ломай из-за него голову... Он голодным не останется. – Выпью кофе и пойду за ним к Гальва. Она положила в чашки сахар и налила густой кипящий кофе. – Что вы делали потом? – настаивал Моарес. – Я же тебе сказала. Доели, положили игрушки для малыша и легли спать. Он спросил с тяжеловесной иронией: – Вместе? Марианна стала пунцовой. Жаркая волна бросилась ей в лицо при воспоминании о необыкновенном наслаждении, которое она получила с Итикирой. На секунду она почувствовала себя виноватой, но тут же пригасила это чувство, подчиняясь инстинкту самосохранения: – Тебе не следует говорить такие вещи, Хосе. Для этого нет причины. Он смягчился и бесшумно рассмеялся. – Я просто хотел тебя немного позлить, – сказал он. – Шутки ради. Все-таки, когда выпьешь... И что же, он даже не пытался тебя немного полапать? Она быстро ответила: – Нисколько. Он был в мрачном настроении и исповедовался мне. Кажется, он был женат и имеет двоих детей; ты это знал? Моарес показался удивленным. Он перестал болтать ложкой в чашке и сказал, поднеся ее к губам: – Нет. И что же стало с его женой? Он отпил глоток обжигающего кофе. Марианна сделала то же самое, прежде чем ответить: – Она его бросила. – Он тебе сказал, почему? Она некоторое время колебалась, раздумывая над тем, что, может быть, нужно сообщить Хосе сенсацию и он не станет тогда думать ни о чем другом. – Наверное, он был сильно пьян, раз сказал такое, – продолжал размышлять вслух Хосе. Она молчала, не зная, какое решение принять, как будто остановилась на грани предательства. Может быть, Бенто пошутил, и тогда было бы глупостью повторять это. Моарес посмотрел на жену и стал вдруг нервно настаивать: – Ты рожаешь или что? – Когда я его спросила, почему это произошло, он мне ответил, что его жена больше не хотела жить вместе со шпионом и что у них были разные взгляды. Замерев, Моарес повторил, воскликнув: – Со шпионом? Он так сказал? – Да, как я тебе рассказала. Хосе явно не знал, что и думать. Он пожал плечами и одним глотком осушил свою чашку. – Он над тобой посмеялся! Ее задела его недоверчивость, и она запротестовала: – Я уверена, что нет. Во-первых, он не привык шутить, это не в его характере. А потом, он был слишком взволнован. Он сказал это, когда мы клали игрушки для малыша. Тогда он заговорил о своих детях, о праздниках Рождества, которые он проводил со своей семьей. Он даже плакал... Моарес нахмурил брови. – Шутишь! Он плакал? – Клянусь тебе жизнью Жоао! – Он плакал, когда сказал это... ну... про шпиона? – Да. – И он был сильно пьян? – Пожалуй, да. – Ну, тогда, может быть, сам того не желая, он и сказал правду. Хосе стал вынимать ложечкой оставшийся в чашке сахар. Марианна продолжала пить кофе маленькими глотками, после каждого чувствуя себя все лучше. Моарес вытер рот тыльной стороной ладони. – Это серьезная история. Об этом надо сообщить в полицию. Удивленная, Марианна вздрогнула. – Полицейским? Зачем? Это же нас не касается. Моарес нахмурил брови: – Ну, нет, раз этот парень предает страну, это нас касается! Хосе завелся, счастливый от возможности устроить неприятности унтер-офицеру, которого не любил за стройную фигуру, форму и то, что он не потел; а еще за восхищенные взгляды, которые иногда бросала на него жена. – Этот негодяй достоин того, чтобы его повесили! Марианна в страхе запротестовала: – Но он, может быть, рассказал это, чтобы посмеяться! Конечно, это так! – Тс! Тс! Тс! Тс! – Хосе пощелкал языком по небу. – Ну, ты знаешь! – Только что сама утверждала, что он шпион, а теперь говоришь обратное. И потом, если это правда и он попадется, у нас наверняка будут большие неприятности. Нас могут обвинить в пособничестве. Да, да! Во всяком случае, если это не так, то он ничем не рискует, а мы просто выполним свой долг и нас не в чем будет обвинить! Марианна очень недовольно заметила: – Но если он узнает, то захочет отомстить... – Не выдумывай! Пойми, полицейские к этому привыкли. В подобных случаях они сохраняют полную тайну. Если он невиновен, то даже не узнает, что его проверяли. Надо идти, старушка. Тут уже ничего не поделаешь. – Мне? – Конечно. Он ведь тебе рассказал все это. Она машинально снова налила кофе в пустые чашки. – Если хочешь, – добавил он, – я пойду с тобой... Марианна вздохнула с некоторым облегчением. – Меня давно удивляло, – сказал Моарес, – что у такого человека есть машина. А его фотоаппарат? Ты видела? Знаешь, сколько он стоит? Восемь тысяч крузейро! Я видел точно такой же в одной витрине на Авениде. От величины суммы у нее перехватило дыхание. – Восемь тысяч крузейро! – повторила она. – Да, восемь тысяч. Ты можешь мне объяснить, как это тип вроде него может купить аппарат за восемь тысяч? Я тебе скажу: тут что-то нечисто! Она размышляла. Какие-то детали, двусмысленные слова всплывали у нее в памяти. Итикира был таинственным человеком, в этом не было сомнений... – Можно, конечно, сходить туда сейчас, поскольку сегодня воскресенье, – снова заговорил Моарес, – но мы пойдем завтра. – Как хочешь, – ответила она. |
|
|