"Если с Фаустом вам не повезло…" - читать интересную книгу автора (Желязны Роджер, Шекли Роберт)

ЧАСТЬ II. КОНСТАНТИНОПОЛЬ

Глава 1

Мефистофель перенес Мака в совершенно незнакомую местность – должно быть, в какой-то маленький тихий залив, берега которого поросли лесом. Огромные прямые стволы, похожие на стройные колонны, поддерживающие свод древнего храма, поднимались вверх, к солнцу и ветру. Прежде Мак никогда не видел таких деревьев – величавых гигантов, совсем не похожих на тоненькие деревца, растущие в Европе. Даже трава под ногами выглядела по-иному: она была гораздо выше и гуще, чем та, которая росла по обочинам исхоженных Маком дорог. Больше ему не удалось разглядеть ничего: мешали заросли ивняка. Слабый ветерок принес горьковатый запах морской воды, и Мак решил, что они, по-видимому, находятся недалеко от берега.

Свежий, холодный воздух небесных сфер, по которым с быстротой метеора пронеслись они с Мефистофелем, покинув зеленую лужайку, где проходил Всемирный Шабаш, немного прояснил мысли захмелевшего Мака; однако от выпитого на празднике вина у него до сих пор слегка кружилась голова. «Ну и крепкий же эль пьют на этих сатанинских балах», подумал Мак. Настроение у него было прекрасное, даже несмотря на странное предчувствие, зашевелившееся в глубине его души – ему показалось, что в будущем ему уготовано не одно только приятное времяпрепровождение. Сейчас Маку хотелось поговорить об ожидающем его несметном богатстве – части той награды, которую посулил Мефистофель, – и узнать подробнее, что еще ему предстоит получить от демона.

– Мне нужно составить список своих желаний, – сказал Мак Мефистофелю. – Вы обещали исполнить все мои желания, не правда ли?

– О, да, – ответил демон. – Какие мелочи вас волнуют, однако!

– Смотря с какой стороны к этому подойти! То, что для вас – мелочи, для меня – наоборот, очень важно. Послушайте, а не могли бы вы дать мне хоть что-нибудь прямо сейчас, раз уж вы считаете подобные вещи сущими пустяками? Для начала мне хотелось бы получить королевскую мантию, подбитую мехом горностая. И еще – серебряный кубок, из которого я буду пить вино. Старая оловянная посуда не подходит столь важной особе, какой я теперь стал.

– Возьмите себя в руки, – осадил его Мефистофель. – Нельзя же так распускаться! Право, создается впечатление, будто вам не о чем сейчас подумать, кроме как о преходящих земных благах и о размере вашего вознаграждения! Всему свое время, и наградам тоже. Итак, с настоящего момента вы начинаете играть свою роль в Тысячелетней Войне двух великих сил – Света и Тьмы.

– Ох, – вздохнул Мак. – Послушайте, любезнейший, я сейчас нахожусь не в самой лучшей форме. Нельзя ли отложить все эти дела на денек? Завтра мы поговорим серьезно…

– Мы и сейчас не шутим, – сказал Мефистофель. – Вы прославились среди смертных своим выдающимся интеллектом и сильной волей, благодаря которым вам удалось многого достичь. Я успел просмотреть ваше досье во время бала, пока вы осушали чаши с вином в компании нескольких молодых ведьм…

– Мое досье?

– Да. В архивах как у Светлых, так и у Темных сил имеются досье на каждого из ныне живущих или когда-то живших людей.

– Я этого не знал…

– В школе и в колледже вы были отличником; вы овладевали знаниями с таким усердием, что все профессора восхищались вами…

Мак удивленно поглядел на Мефистофеля. За ним никогда не числилось даже малой части тех подвигов, о которых говорил суровый демон. Припомнив свои краткие годы студенчества, Мак подумал, что, хотя никто не мог бы назвать его неспособным или отстающим учеником, все-таки звезд с неба он не хватал. Он чуть было не выдал себя неосторожным восклицанием, но вовремя спохватился, сообразив, что Мефистофель, конечно, имел в виду настоящего Фауста, а не Мака Трефу.

– И теперь бьет ваш час, – продолжал тем временем демон. – Вам, доктор Фауст, выпала уникальная возможность повлиять на судьбу всего человечества в ее переломный момент, разрешив один из сложнейших философских вопросов – вопрос о роли личности в истории. Вы сможете проявить себя в конкретных делах, доказав, что долгие годы, проведенные в кабинетных размышлениях и упорных поисках истины, прожиты вами не напрасно.

– Да-да, – неуверенно пробормотал Мак, – я постараюсь оправдать ваше доверие…

На душе у него было неспокойно. Тревога прогнала остатки хмеля из головы молодого авантюриста, и он впервые начал осознавать, в какую сложную ситуацию попал. Боже, да что он вообще делает здесь, в неведомом краю, рядом с этим могущественным демоном, принимающим его за ученого доктора Фауста?! Кажется, он поступил не слишком разумно, присвоив себе чужое имя и приняв условия дьявольской сделки, не углубляясь в детали договора… Однако теперь, когда он связан обязательствами, уже поздно что-либо менять. Он уже не Мак Трефа, ничем не блещущий и не самый прилежный студент монастырской школы, молодой повеса, с позором изгнанный из иезуитского колледжа святыми отцами за пьянство и нашумевшую историю с двумя молоденькими девицами – пансионерками соседнего монастыря. Он уже не тот недоучка, едва успевший освоить простейшие азы грамоты. Теперь он знаменитый ученый, волею судьбы поставленный в один ряд с сильнейшими мира сего, с могущественнейшими и мудрейшими среди смертных, повелевающими судьбами целых народов. Ему представился случай показать, на что он способен; так неужели он справится со своей задачей хуже, чем доктор Фауст? Он может возместить недостаток образования самым естественным путем – задавая вопросы. А природная смекалка и хитрость придут ему на помощь, когда надо будет принять какое-нибудь решение…

Рассуждая так, он воспрянул духом. Действительно, сейчас не время отвлекаться на посторонние предметы, в том числе и на размеры вознаграждения за участие в каком-то там споре или войне меж двумя силами. Нужно постараться выяснить самое главное: где они сейчас находятся, что ждет его впереди, и, конечно, чего от него хочет этот демон. Мак поднял голову, раскалывающуюся от боли после выпитого на сатанинском балу коктейля «Поцелуй ведьмы» – виски, разбавленного крепким ячменным пивом, – и задал свой первый вопрос:

– Где мы?

– На морском берегу, неподалеку от Константинополя, – сказал Мефистофель, – где франки разбили свой лагерь. Здесь я вас и оставлю, доктор Фауст. Вы готовы выслушать мои инструкции?

– Да, я готов, – ответил Мак, собравшись с духом и пытаясь сделать хорошую мину при плохой игре. Он подумал, что сейчас ему не помешала бы добрая чаша вина, чтобы подкрепить свои силы и прогнать головную боль. – Что вы хотите, чтобы я сделал?

– Вам предлагается три возможности. Вы должны выбрать одну из них.

– Какие возможности?

– Первая – убить Энрико Дандоло. Вторая – похитить Алексея IV, претендента на византийский трон. Третья – спасти чудотворную икону Святого Василия, – произнес Мефистофель с непроницаемым видом.

Поистине бесчеловечно, подумал Мак, ставить человека перед выбором одного из такого множества вариантов, когда у него болит с похмелья голова и он еще даже не успел позавтракать. Однако, встретив суровый взгляд Мефистофеля, он не осмелился заявить об этом вслух и спросил только:

– Так что же вы посоветуете мне выбрать?

– Я не вправе давать вам советы, – ответил ему Мефистофель. – Моя воля, мои желания и моя оценка происходящего никак не должны влиять на ход эксперимента. Вы сделаете выбор, руководствуясь только своими личными соображениями.

– И все-таки, на каком основании я буду выносить решение? Как мне судить, что я должен сделать?

– Вы должны выработать свои собственные критерии. Так обычно вершится людской суд. Таковы правила, диктуемые свободой вашей воли, особо оговоренной в подписанном вами документе.

– Дандоло… Алексей…– растерянно пробормотал Мак. – Но я же совсем не знаю этих людей!

– Значит, вам придется познакомиться с ними поближе.

– Если я вас правильно понял, в одном из вариантов мне предлагается убить человека?

– Совершенно верно.

– Вряд ли силы Добра посмотрят на это благосклонно.

– Полагаю, с моей стороны не будет слишком большой дерзостью взять слово от имени архангела Михаила, ибо мы с ним давние приятели, и за многие годы успели узнать друг друга как нельзя лучше, – возразил Мефистофель. – Будь он сейчас на моем месте, он ответил бы вам, что вы, очевидно, слишком мало верите в Добро, если думаете, что оно никогда не сможет оправдать убийство, совершенное во имя благой цели. О нет! Мотивы поступков принимаются в расчет даже самым строгим судом. Добру слишком хорошо известно, что есть грехи гораздо худшие, чем кровопролитие. Однако это совсем не значит, что Добро склонно прощать всех убийц, а тем более – поощрять подобные действия. Между прочим, здесь Добро мало в чем расходится со Злом; обе Великие Силы придерживаются почти одинаковых критериев в данном вопросе. Иначе и быть не может – ведь это ось, вокруг которой вертится колесо прогресса, приводимое в движение вечной борьбой Добра и Зла. К сожалению, ни одна из двух противоборствующих сил пока еще не занималась подобными вещами на практике, предпочитая не вмешиваться в естественный ход событий: время не властно над бессмертными духами в такой степени, как над людьми, чья жизнь коротка даже по земным меркам, и это дает нам возможность наблюдать за развитием человечества на протяжении многих веков. Мы занимаемся только фундаментальными проблемами, которые требуют накопления поистине неисчислимого множества экспериментального материала, и дальновидность, присущая нам, бессмертным, достигается в основном за счет тех громадных сроков, которые мы можем потратить на решение той или иной проблемы. Торопиться некуда, впереди – Вечность. А с точки зрения Вечности несколько лет отнятой у человека жизни – все равно что капля в море. Но, зная, какое большое значение этому придаете вы, люди, мы включили убийство в список действий, предлагаемых вам на выбор в рамках нашей Тысячелетней Войны. Возвращаясь к началу нашего разговора, я еще раз хочу напомнить вам, что мотивы ваших поступков будут играть очень важную роль; в каких-то случаях они могут оправдать даже убийство. При оценке ваших действий причины и следствия, цели и средства их достижения лягут на чаши одних и тех же весов.

– Но как я могу угадать, что получится, если я убью этого самого Дандоло? Как мне узнать о последствиях убийства – я же не могу заглянуть в будущее?!

– Безусловно, не можете. Однако здесь нет ничего необычного для вас. Ни один из смертных никогда не может заранее предвидеть результаты своих поступков, и тем не менее все они бывают вынуждены принимать решения. В этом заключается один из парадоксов человеческого бытия. Нет и не может быть достаточных оснований для убийства, но в некоторых ситуациях его необходимо совершить как во имя Добра, так и во имя Зла.

– Но если я совершу ошибку, меня ждет суровый суд и наказание…

– Никто не вправе судить вас, кроме самой Ананке, или Судьбы, как ее называют. Она вершит свой суд над всеми – и над людьми, и над бессмертными духами. Наша задача – поставить вас перед моральной дилеммой. А делать выбор должны вы. Такова роль Фауста.

– Ну, хорошо, если так… Напомните еще раз, кого вы предлагаете мне убить.

– Энрико Дандоло, дожа Венеции. Само собой разумеется, вы убьете его только в том случае, если этот способ действий покажется вам наилучшим.

– А другой… Алекс… или как там его…

– Алексей, претендент на Константинопольский трон.

– И, наконец, третий вариант?

– Спасти чудотворную икону Св. Василия, покровителя Константинополя. Вы что-то слишком рассеянны сегодня, доктор Фауст. Как это непохоже на вас – ведь о вашей сверхчеловеческой памяти слагали целые легенды! Мой совет – поскорее собраться с мыслями. Вам предстоит решить весьма непростую задачу.

– Моя память заметно улучшится, когда пройдет похмелье… Если я не ошибаюсь, вы сказали, что мы находимся возле лагеря франков.

– Вы абсолютно правы.

– Тогда скажите мне, что делают франки возле Константинополя?

Тонкая черная бровь Мефистофеля резко поднялась вверх, и маска холодной вежливости на его лице сменилась выражением крайнего изумления:

– Я полагаю, что столь образованному человеку, каким вы, бесспорно, являетесь, самому лучше знать, что здесь происходит. Ведь мы переместились всего на несколько столетий назад. Меня удивляет подобное невежество – впрочем, быть может, вы просто не слишком удачно пошутили… Как вам известно, это Четвертый крестовый поход. Вы должны самостоятельно оценить ситуацию и избрать тот способ действий, который считаете наиболее правильным.

– Хорошо. Я постараюсь, – произнес Мак упавшим голосом.

– Постарайтесь, – сухо ответил Мефистофель. – Считаю своим долгом напомнить, что с вами подписан контракт на выполнение определенных действий в строго ограниченный срок. Если вы не выполните взятых на себя обязательств, то тем самым погубите серьезный эксперимент, и вместо щедрой награды – серебряных кубков, горностаевых мантий и прочей чепухи – заработаете нечто гораздо более серьезное, но, боюсь, не столь приятное.

– А что это будет? – спросил Мак.

– Вас ввергнут во мрачную бездну, где нет ни верха, ни дна, ни ночи, ни дня, ни времени, ни пространства, и будут мучить вечной пыткой – непереносимой болью и ужасными кошмарами; вы будете умирать медленной, ужасной смертью – и тут же воскресать, чтобы подвергнуться новым истязаниям, пока мы не придумаем для вас чего-нибудь похуже. Итак, на выполнение первого задания вам отпущено двадцать четыре часа. Время пошло. Адью.

С этими словами Мефистофель взвился в воздух и вскоре растворился в синеве бескрайнего неба.