"Если с Фаустом вам не повезло…" - читать интересную книгу автора (Желязны Роджер, Шекли Роберт)

Глава 4

Злой дух ифрит, огромный и неуклюжий, стоял на страже у дверей Кухни Ведьм. За долгие годы службы он всего успел насмотреться и уже не удивлялся ничему, однако такого зрелища ему еще не приходилось видеть: двое античных героев из гомеровской эпохи стояли прямо перед ним, негромко переговариваясь и вертя кудрявыми головами. Злой дух тотчас же узнал их: ведь до того, как стать швейцаром в салоне красоты загробной жизни, он изучал классическую филологию. От удивления отвислые щеки бывшего стипендиата надулись, а выпученные глаза еще больше округлились.

– До сих пор к нам ни разу не попадали греческие герои, – сказал ифрит. – А есть ли у вас удостоверения реальности, о духи?

Одиссей предъявил стражнику временный пропуск в реальный мир, выданный самим Аидом. Старшая ведьма отложила в сторону раскаленное железное клеймо и подошла к дверям, чтобы взглянуть на двух героев. Пропуска, выданные самим Велиалом, произвели на нее сильное впечатление.

– Все в порядке, Тони, пропусти их, – сказала ведьма швейцару.

И началась процедура одевания двух духов в телесную оболочку. Мастерицы-ведьмы долго спорили о том, сколько мышц нужно наращивать на тела знаменитых греческих героев. Наконец было принято соломоново решение: не слишком увлекаться объемом мускулатуры (не столько из-за экономии материала, сколько из-за того, что быстрота и ловкость очень много значили для античных полубогов).

Через несколько часов вся работа была закончена. Одиссей и Ахиллес снова испытывали ни с чем не сравнимое ощущение обладания собственным телом. Сотворив еще одно заклинание, материалом для которого их снабдил Тиресий, друзья отправились обратно на Землю.

Они отдыхали в тени под раскидистым деревом. Не зная точно, куда им следует направиться, они шли наугад и сейчас вряд ли смогли бы определить, где они находятся. Однако это их ничуть не беспокоило. В дорожных сумках у них был запас провизии на несколько дней, выданный на Кухне Ведьм – по крайней мере, он был рассчитан на несколько дней, но друзья, не в силах устоять перед искушением отведать настоящей пищи после долгого поста в царстве Аида, съели почти все дорожные припасы за раз.

– Ох, – вздохнул Ахиллес, – кажется, я объелся.

– Я тоже, – сказал Одиссей. – Сегодня, видимо, один из тех дней, когда мудрый Одиссей обедает не так, как подобает обедать мудрецу. Ох, и вкусна же эта сельдь в винном соусе!

– Мне больше понравился паштет, – задумчиво произнес Ахиллес, тяжело поворачиваясь на бок и поглаживая себя по раздувшемуся животу. – Паштет из печени – вот настоящее искусство! Вряд ли они сумели придумать что-нибудь лучшее за сколько-то там веков, прошедших с тех пор, как мы покинули этот мир. В наш век печень просто жарили над очагом, добавляя лук. И к тому же мы не знали, что такое соевый соус… Ну, как тебе это понравилось, Одиссей?

– Бесподобно. После того, что мы ели во время осады Трои… Кстати, мы вряд ли сможем вернуться туда сейчас.

– Да, вряд ли… А все-таки это была славная война. Правда, Одиссей?

– Величайшая из тех, в которых я принимал участие, – ответил Одиссей. – Лучшей уже не будет. Помнишь, как я одолел Аякса?

– Я не могу этого помнить, – сказал Ахиллес, – я был убит раньше. Вы боролись из-за моих доспехов.

– Да, причем я победил, – прибавил Одиссей с гордостью.

– Отличные были доспехи, – вздохнув, произнес Ахиллес. – И оружие… С таким оружием каждый дурак победит… Я не имею в виду тебя, Одиссей… В этих доспехах я сразил многих знаменитых героев, и в их числе Кикна и Троила{52}. Но мой самый выдающийся подвиг – это победа над Гектором{53}. Он вошел во все книги рекордов.

– Я знаю, – заметил Одиссей.

– Я просто вспоминаю о днях своей славы, – сказал Ахиллес. – А после этого меня поразила предательская стрела, пущенная Парисом{54}… Черт возьми!.. О-ох, – протяжно вздохнул он, стараясь устроиться поудобнее, – этот паштет… Послушай, Одиссей, тела, в которых мы находимся сейчас…

– Ну?

– Как ты думаешь, хороши они или нет?

– Я полагаю, лучшие из тех, что нам могли предложить.

– Но у меня болит вот здесь, – Ахиллес показал на свой живот.

– Ничего, пройдет. Небольшое растяжение мышц или, что более вероятно, неумеренность в еде.

– Это не опасно?

– Нам сказали, что у нас будут здоровые, крепкие тела. Право же, Ахиллес, ты тревожишься по пустякам. Неужели тебе никогда раньше не случалось растянуть мышцы?

– Я что-то не помню, чтобы у меня когда-нибудь здесь болело… Ах!.. И ноги тоже болят…

– Это потому, что мы немного пробежались. Ноги всегда немного сбиваются, когда бегаешь. Даже когда просто ходишь – и то…

– Неужели мы чувствовали то же самое, когда у нас еще были наши прежние тела? – спросил Ахиллес.

– Да, кажется, так оно и было. Ноги, впрочем, болели гораздо меньше – ведь мы постоянно упражнялись в беге и метании копья, а значит, были в гораздо лучшей форме. Мы настолько хорошо владели своими телами, что просто не замечали всех этих мелких неприятностей. Мы привыкали к ним, так же как привыкали и к тем удовольствиям, которые доступны живым.

– Я знаю, что настоящий мужчина не должен жаловаться, – сказал Ахиллес. – Но, хотя я довольно плотно поел, тем не менее я сейчас не отказался бы от добавочной порции паштета. И еще… нельзя ли где-нибудь поблизости раздобыть питье?

– Как я рад, что рядом с нами нет ни одного из этих вездесущих летописцев! – воскликнул Одиссей. – Что бы он сказал, если б услышал, как знаменитый Ахиллес жалуется на голод и жажду!

– Ну и что же? Я испытывал те же самые чувства, когда был жив, – возразил ему Ахиллес.

– Но на моей памяти ты никогда не жаловался на жажду и голод. Ты был более чем умерен в еде и воздержан в питье. Казалось, ты никогда не думал о таких низменных, земных вещах. Всеми своими помыслами ты устремлялся к славе…

– Я и сейчас стремлюсь к ней! – воскликнул Ахиллес, поднимаясь и морщась от боли. – Ой, как поясницу ломит!.. Ну, ничего, не обращай внимания. Итак, в путь!

– Я готов, – ответил Одиссей, – но, видишь ли, дело в том, что я не знаю, куда нам идти.

Ахиллес огляделся. Они лежали на мягкой траве на краю прекрасной зеленой лужайки, окруженной густым лесом. Пока они перекусывали и отдыхали после обильной трапезы, солнце успело подняться высоко и теперь стояло почти в самом зените. Было около полудня. Свежий ветерок чуть шевелил высокую траву, нагретую солнцем; пахло цветами, и весело щебетали птицы. Словом, это был один из тех прекрасных дней, которые надолго запоминаются смертным. Нужно ли описывать, какое впечатление произвела красота и свежесть майского луга на двух друзей, вырвавшихся из мрачного подземного царства, где никогда не светит солнце, не дует свежий ветер, не растут цветы и не поют птицы?

Можно было еще долго лежать в траве, полной грудью вдыхать эти чудесные запахи, слушать, как перекликаются иволги в лесу, если бы не присутствие трех женщин, сидящих на траве неподалеку от двух героев – эти особы облюбовали солнечную лужайку для пикника. Что-то жуткое и неестественное было в их фигурах. Все три были уже в летах, и их отнюдь не стройные тела облекали классические белые туники. Взглянув на них, Одиссей подумал, что где-то видел их раньше. После минутного размышления он догадался, что перед ним сами Эвмениды{55} – адские существа античной эпохи, неумолимо карающие людей и богов за измену и убийства. Встреча с ними не предвещала ничего хорошего. Однако если уж самой судьбе было угодно столкнуть вас с тремя сестрами лицом к лицу, надлежало держаться скромно, но в то же время естественно, и разговаривать вежливо, избегая излишней вычурности и куртуазности, чтобы ничем не прогневить их.

– О! Это Эвмениды, мои старые знакомые! – воскликнул Одиссей, направляясь к трем сестрам. Ахиллес пошел следом за ним. – Здравствуйте, Тисифона и Алекто! Здравствуй, Мегера! Кажется, вы проделали неблизкий путь из старой доброй Эллады.

– Здравствуй, Одиссей, – ответила Алекто. Это была высокая и худая женщина с крупными, мужскими чертами лица; ее волнистые седые волосы были аккуратно уложены в пучок. Нацелив на Одиссея свой орлиный нос, которому мог бы позавидовать не один знаменитый полководец или политик, и не сводя с героя круглых немигающих серых глаз, она добавила: – Мы знали, что ты пойдешь именно этим путем, и ожидали тебя здесь.

– Но как вы могли предугадать это? – спросил удивленный Одиссей. – Никто, кроме ведьм, не знал, куда мы направились.

– Мы ведь в близком родстве с ведьмами, – сказала Алекто. – Мы побывали на Кухне Ведьм и там узнали, что вы пошли прямо через этот луг, который зовется Лугом Интерлюдий. Сюда закрыта дорога злу, в какие бы одежды оно ни рядилось; вот почему мы вынуждены были изменить свой облик. Мы сейчас не при полном параде, как видишь; однако обратное перевоплощение займет лишь несколько минут, и мы снова будем выглядеть как надо…

– О, нет, вещие девы! Что вы! Вам к лицу любой наряд, – быстро ответил Одиссей. – А вот и мой друг Ахиллес. Иди к нам, Ахиллес. Ты знаком с этими дамами?

Ахиллес медленно, осторожно приблизился и встал рядом с Одиссеем.

– Кажется, мы уже встречались, когда я навещал Ореста{56}, – застенчиво проговорил он. – Но что привело вас сюда, о неразлучные сестры, и зачем вам понадобилось разыскивать Одиссея?

– Мы искали не Одиссея, а тебя! – раздался резкий голос Тисифоны.

Ахиллес заметно побледнел:

– Меня?.. Но что я такого сделал?..

– Мы должны настичь Фауста и пропавшую женщину, которая сейчас находится вместе с ним – ее-то мы и ищем. Я имею в виду твою жену Елену, – ответила Алекто.

– А зачем вы ищете Елену? – спросил вконец растерявшийся Ахиллес.

– О, мы не имеем ничего против нее лично. В этой истории она выступает как невинная жертва обмана, которая должна быть возвращена обратно в царство Аида. Мы как раз представляем службу Трудоустройства и Размещения Персонажей Античности, прибывающих в этот мир. Аззи Элбуб, демон, укравший Елену, нарушил целый ряд важнейших правил, когда взял Елену из подземного царства. Он не имел никакого права переносить ее в современный мир. Мы строго следим за тем, чтобы подобных нарушений было как можно меньше, и исправляем те, что уже совершены. Мы собираемся вернуть Елену тебе… Но что с тобою? Ты как будто не рад этому?

– О нет, напротив, я очень рад! – воскликнул Ахиллес, хотя в глубине своей души он отнюдь не был в том уверен. – Я и сам явился сюда для того, чтобы ее разыскать.

– Это хорошо, – одобрила Алекто. – По правде говоря, я не была уверена в твоих намерениях. Слишком много древних героев, покинув царство Аида, начинали вести себя отнюдь не так, как подобает отважным мужам. Они слонялись по Земле без дела, предаваясь обжорству и лени, позабыв о своем долге и упиваясь всеми радостями вновь обретенной жизни, всеми наслаждениями, доступными тем, кто имеет телесную оболочку.

Ахиллес что-то неразборчиво пробормотал в ответ.

Они проговорили еще несколько минут – дольше беседовать им не позволяло время: ведь двум героям предстояло отправиться на поиски Елены, и им нельзя было тратить драгоценные мгновения на пустую болтовню.