"Хакер" - читать интересную книгу автора (Житков Андрей)ENTERЛобстер сидел в машине Хэ, закрыв лицо руками. Китаянка смотрела на него сочувственно. — Я уходил, я ему сказал… если совесть есть, пускай берет…. и он мертвый, — глухо сказал Лобстер, не отрывая рук от лица, и тяжело, со стоном, вздохнул. — Его пытали, — произнесла Хэ тихо. — Если бы ты мне сказал вчера… Лобстер отнял руки от лица, посмотрел на Хэ безумным взглядом. — Это не просто так. Нужно узнать, снял он деньги или нет. Когда я уходил, терминал был открыт и коды взломаны. — Хорошо, узнаю, — кивнула китаянка. — Я отвезу тебя домой. Тебе сейчас нужно обязательно поспать. И больше ни шагу без охраны. Лобстер обреченно кивнул. Хэ тронула машину с места. Китаянка вставила в автомагнитолу кассету, из динамиков полилась красивая плавная мелодия. — А теперь закрой глаза и как следует подумай, кто еще мог знать о готовящемся взломе. — Миранда, — не задумываясь, ответил Лобстер. — Это дочь Никотиныча. — Юля? — Да, я запер ее в ванной, перед тем как уехать к Никотинычу. Вернулся — ее не было. — Нужно ее обязательно найти, — сказала Хэ. — Какая она из себя? — Куртка дутая, сапоги или ботинки — не помню, джинсы — в общем, обычная. Раньше она другая была. — Лобстер грустно улыбнулся. Хэ посмотрела на него подозрительно. — Где она могла остановиться? — У матери, наверное. В Тушине. Да, точно, в Тушине, — кивнул Лобстер. — Хорошо, мы ее разыщем, если, конечно… — Что «конечно»? — спросил Лобстер. — Ничего. Кто еще? — Ты. Больше никого. — Я и больше никого, — задумчиво произнесла Хэ. Они подъехали к его дому на «Бабушкинской». — Ничего, если я поднимусь к тебе на пять минут? — спросила Хэ. — Странный вопрос, — пожал плечами Лобстер. — Конечно, можно. Китаянка, бесшумно ступая, обошла комнату. — Что ты делаешь? — устало спросил Лобстер. Хэ выставила на середину комнаты стул. — Сядь сюда и не мешай! — приказала она Лобстеру. Лобстер послушно опустился на стул, стал с интересом наблюдать за действиями Хэ. Она внимательно оглядела мониторы, клавиатуру, подняла со стола настольную лампу и перевернула ее вверх ногами. — Ну а это что? — Хэ держала в руке бесформенный кусок жевательной резинки. — Жвачка. Я, наверное, прилепил, — вздохнул Лобстер. — Нет, это не ты прилепил. И не мы, — мотнула головой Хэ. Она переломила жвачку. Внутри оказался крохотный черный микрофон. — «Жучок». Будем искать дальше. Тщательно обследовав комнату, Хэ перебралась на кухню. Там был найден еще один «жучок», вмонтированный в крючок для полотенец. — Ну, теперь ты понял? — спросила Хэ, показывая Лобстеру второй «жучок». — Нет, — честно признался Лобстер. — Тебя «слушали», но не мы, а кто-то другой. — Хэ посмотрела на вентиляционное отверстие. — Знаешь, когда я училась, нам рассказывали, что в старых домах раньше были большие вентиляционные шахты со скобами, по ним можно было залезать как по ступенькам. И был такой человек, который вечером забирался в эту шахту и лазал по этажам, записывая в блокнот, кто что говорит. А потом глядишь — и нет человека. Извини, — опомнилась Хэ. — Да, что-то ты совсем неважно выглядишь. Давай-ка ложись. А «жучки» мы поставим на место — могут пригодиться. Хэ уложила Лобстера в постель, дала ему снотворного. На прощание поцеловала в губы и, как маленького, погладила по голове. — Спи, а вечером я к тебе заеду. Может, кое-что прояснится. Лобстер закрыл глаза и тут же провалился в глубокий сон. Сны ему снились, но он их тут же забывал: воспаленные мозги требовали полноценного отдыха. Проснулся он, когда было уже темно. Открыл глаза, увидел сидящую за компьютером китаянку. Хэ нажимала на клавиши и хихикала. Лобстер поднялся с постели, подошел к девушке, взглянул на монитор. На экране пластилиновый человечек плевался водой, стараясь попасть в трубы органа. — Вчерашний день, — сказал Лобстер. — Отстой. — Деньги он не снял, — сказала Хэ, не отрываясь от монитора. — Дочери дома нет, пропала. Мать ревет, заявила в милицию. У нее заявление не берут: говорят, погуляет — вернется. Все контакты мы уже выявили, по знакомым прошли. Никто ее не видел, не знает. — Плохо, — нахмурился Лобстер. — Ищем, ищем, — произнесла Хэ. — От тебя, Лобстер, одни проблемы. — Значит, Никотиныч деньги не взял. — Лобстер грустно улыбнулся. — Я всегда знал, что он настоящий мужик. — Сегодня тебе снова придется войти в банковский терминал, — произнесла Хэ. — Зачем? — удивился Лобстер. — Меня же засекут. — Неважно. Так надо. Нам с тобой срочно нужны деньги. Ты меня понял? Лобстер изумленно смотрел на Хэ. Она выложила на стол «компашку» с ключами, дискеты, оставленные им у Никотиныча, отодвинулась от монитора. — Давай работай. Лобстер пожал плечами и сел за компьютер. Через восемь минут он вошел в терминал. Собирался открыть один из счетов, но Хэ накрыла ладонью его руку и отрицательно мотнула головой — не надо! Теперь наконец он понял, что она задумала, Так они и сидели, он за мониторами, она рядом, прикрыв ладонью его руку, лежащую на клавиатуре. Сидели, смотрели друг на друга, Лобстер про себя говорил ей ласковые слова, она слышала их, она его понимала. Так прошло около часа. Раздался звонок в дверь. Лобстер вопросительно посмотрел на Хэ. Китаянка кивнула, приложила палец к губам и бесшумно ушла в темную кухню. Она расстегнула жакет, вынула из кобуры под мышкой пистолет… Лобстер глянул в глазок и успокоился — дядя Паша. Опять пьяненький, опять будет денег просить. Он осторожно прошел на кухню, сказал шепотом: — Сосед сверху! Она кивнула — открывай. — Олежка, привет! — Дядя Паша направился прямиком в комнату. Глянул на экраны мониторов. Повернулся к нему, дыхнув перегаром. — Ты все за своими машинками кукуешь? Хоть бы бабу себе какую завел. В двадцать три года тяжело без бабы. Тон дяди Паши Лобстеру не понравился. — Надо будет — заведу! — ответил он довольно грубо. — Деньжат подкинешь чуток? Лобстер полез в карман джинсов, а дядя Паша тем временем направился на кухню. Его рука потянулась к выключателю, в это мгновение перед его глазами в темноте мелькнуло что-то темное, похожее на обух топора. Последовал страшный по силе удар. Сосед, не успев вскрикнуть, сполз по стене на пол. — Дядь Паш… — Лобстер появился в коридоре с деньгами в руках, увидел лежащего на полу соседа, остолбенел. Хэ прятала пистолет в кобуру под мышкой. — Помоги мне! Дядя Паша пришел в себя от дикой боли — ощущение было такое, словно в его голову забили сотню гвоздей. Он открыл глаза, обвел мутным взглядом комнату, увидел Хэ и Лобстера, сидящих напротив него. На столе лежали его вещи: сотовый телефон, пистолет, диктофон, ключи от машины, раскрытый бумажник с деньгами. Он попробовал пошевелить руками, но не смог, руки и ноги были крепко связаны одной веревкой. — Олежек, ты что? Дядю Пашу-то? Нехорошо это, — пролепетал он пересохшими губами. — Давай-давай, развяжи меня. Пошутили и хватит! Я уже оценил — вязать умеешь. Я с тобой в разведку пойду. Лобстер никак не отреагировал на его слова. Он смотрел на соседа холодно и жестко. Дядя Паша перевел взгляд на Хэ. — Хорошо ты меня припечатала, подружка. Олег, что тебе эта узкоглазая сука про меня наговорила, а? Лобстер молчал. — Олежек, ну хватит уже! Если тебе бабки надо, возьми из «лаптя», сколько надо, я человек раненый, со мной так по-свински обращаться нельзя. — Можно! — произнес Лобстер. Неожиданно дядя Паша дернулся в сторону и упал вместе со стулом на пол. Сделал резкое движение всем телом, стул затрещал, но выдержал. Хэ подскочила к соседу, смазала ему ладонью по лбу. — Ах, падла, по больному-то зачем? — завыл дядя Паша. Лобстер помог Хэ поднять стул с дядей Пашей. — Хорошо у тебя под нищего алкаша косить получается, — сказал Лобстер, покосившись на вещи дяди Паши. — Пистолет для меня предназначался? — Вдруг спросил прямо: — Ты Никотиныча убил? Дядя Паша вздохнул, закинул голову к потолку. — Ребята, зря это все, ей-богу. Ну, соврал малость, что денег нет. Ну так жадность — она не самый большой грех человеческий. В остальном-то я перед тобой чист. — Неправда! — резко сказала Хэ. — Ты где служил? — По Чечне лазил. — Разведка? Дядя Паша кивнул. — А ты говоришь — чист! — Как сказал один великий человек: история нас рассудит. — Дядя Паша попытался улыбнуться. — Значит, так, сейчас мы будем тебя пытать. Так же, как ты вчера пытал бедного Никотиныча. Ток подключим, почки отобьем, а потом поймаем двух голодных крыс, в ведро их и к твоему животу привяжем. Они себе сами дорогу найдут. Знаешь такую замечательную китайскую казнь? Будет тебе привет от узкоглазой суки! — Ну что за дешевые понты, ребята, — вздохнул дядя Паша. — Нашли, на что меня разводить! Я «чехов» голыми руками рвал! А они мне крысами угрожают! Лобстер повернулся к мониторам, щелкнул мышкой, вместо рыбок на правом мониторе появилась заставка банковского терминала. — Смотри, дядь Паша, сейчас я наберу в верхней строчке пятьдесят шесть знаков кредитной карты, и счет откроется. Мы пока не знаем, сколько там бабок — тыща или сто. Вчера ты не успел, Никотиныч его закрыл, а сегодня можешь успеть, я их сам переведу куда надо. Ты только правду нам скажи! — Ну ты мудила! — Дядя Паша тряхнул головой. — Ну ладно, если тебе так хочется жизнь погорчить… Выпнули меня из разведки, Олежка, за просто так — за то, что перед начальством вовремя не прогнулся. Ты посмотри на меня — я молодой мужик, мне сорок пять всего, а они меня списали! Я помыкался, подрыгался — на эту пенсию только водку пить, а жить охота. Ну и пошел охотником за вашим братом. — То есть как охотником? — не понял Лобстер. — Он должен был вас вербовать, — объяснила Хэ. — Для кого? — Для чеченов, для кого еще? У меня там такие связи остались, что же их — псу под хвост? Хакеры, они для чего нужны? Чтоб секреты воровать. Вот они у меня и воровали, а потом я их «чехам» за бабки сдавал. Прижму такого щенка, как ты, он сопли и распустит. Не хочется предателем Родины быть! А дальше «чехи» его в оборот берут, и он уже только на них работает. — И сколько ты из наших народу навербовал? — поинтересовался Лобстер. — Троих, — сказан дядя Паша. — Тебя тоже должен был. Наводку мне дали, что ты чуть ли не самый крутой из всех. Ну я через твою тусовку тебе заказик и подкинул. — Через Гошу? — уточнил Лобстер. — Неважно, через кого. Я после первого взлома думал — ты мой. А там такая «дезуха» оказалась! Из-за нее в Чечне народу полегло! Ты вот у своей подружки спроси: зачем они тебе такое подсунули? Подставили они тебя этим, потому что «чехи» таких шуток не любят. Мне сказали: сам вербовал, сам и убирай. А как же я тебя, сукиного сына, уберу, если ты у меня уже три месяца на «жучках» стоял и я знал, что вы с Никотинычем хотите английский банк подломить? Сколько Никотинычу на лабораторию бабок надо было? Десять миллионов, что ли? Вы передо мной всегда голенькие были. И как ты с девками трахался, я тоже слыхал. Вот я и подумал: пускай ребята сначала бабки переведут, куда мне надо, а уж потом я их уберу. Зачем же золотую курицу резать? А тут, как назло, «жучок» сдох. Жалко, он ведь двести баксов стоит… — А Белка? — внезапно вспомнил Лобстер. Когда дверь за Лобстером захлопнулась, Белка вскочила с постели, побежала в туалет. Послышался звук смываемой воды. Она вернулась в комнату, подошла к стулу, на котором были навалены вещи, стала шарить по карманам. Оглянулась, выискивая глазами свою сумку. В это мгновение щелкнул замок входной двери. «Черт!» — Белка на мгновение замерла с купюрами в руке, потом сунула их назад в карман джинсовой куртки. Позвала громко: — Лобстер, это ты? На пороге стоял незнакомый мужчина. Это был дядя Паша. Белка отчаянно взвизгнула, схватила со стула куртку, прикрылась ею. — Извините, пожалуйста, девушка, а разве Лобстера дома нет? — робко спросил дядя Паша. — А вы кто такой? — Родственник. — Он в магазин за джином пошел, — объяснила Белка. — Вы бы отвернулись, дали девушке одеться. — Ну, конечно-конечно. — Дядя Паша повернулся к девушке спиной. Расстегнул ремень на брюках, подцепил крохотный крючок с внутренней стороны ремня и вытянул металлическую четырехгранную удавку. Скосил взгляд. Голая Белка сидела на стуле спиной к нему и держала в руках трусики, собираясь их надеть. Дядя Паша намотал концы удавки на кисти рук, сделал шаг в сторону девушки, накинул удавку на ее шею, потянул на себя, одновременно упершись коленом в ее спину. Девушка захрипела, запоздало потянула руки, чтобы сорвать удавку, но было поздно. Язык вывалился у Белки изо рта, она обмякла, осела на пол. Дядя Паша услышал, как внизу хлопнула подъездная дверь. Он перетащил девушку на постель, кинулся к балконной двери, открыл ее, исчез в темноте. Он стоял, вжавшись в стену, и краем глаза наблюдал за тем, что происходит в комнате. Лобстер разделся, лег рядом с Белкой, потом вдруг вскочил, заметался, торопливо одеваясь, выбежал из квартиры с туфлями в руках. Дядя Паша проследил за тем, как Лобстер пересек двор и скрылся под аркой, затем заскочил в квартиру, стал торопливо собирать вещи девушки… — У меня в машине большая прорезиненная сумка была, в которой труповозки жмуриков возят, вот я ее в эту сумку вместе с вещичками и… — Дядя Паша недобро усмехнулся. — Так вышло, парень, ты прости! Зато я тебя дважды от киллеров спасал. Когда «чехи» поняли, что я тебя валить не буду, они других попросили. Немало отморозков по нашей земле ходит. — Значит, тот труп под аркой?.. — Голос у Лобстера срывался от бешенства, волнения, страха. Он каждый день рисковал своей жизнью! — Пацан с пушкой? «Чайник», как вы говорите! На хрена было перед тобой светиться? Дядя Паша не торопясь выехал из-за поворота, переключил скорость. По тротуару вдоль обочины брел уставший Лобстер. Он поднял руку, пытаясь остановить машину, дядя Паша проехал мимо. Он посмотрел налево и увидел еще одну одинокую фигуру. Парень шел быстро, втянув голову в плечи. Оглянулся. Дядя Паша проследил за его взглядом — парень смотрел на Лобстера. Дядя Паша пару раз цокнул языком и, отъехав метров сто, свернул в проулок. Там остановился. В зеркало он видел, как сначала по улице прошел парень, затем по противоположной стороне — Лобстер. Дядя Паша вырулил на улицу, вдавил педаль акселератора в пол. Лобстер опять поднял руку, и он опять не остановился… Дядя Паша заехал во двор и поставил машину так, чтобы арка была видна на просвет. Он увидел, как в арку зашел парень, остановился, выглянул из-за угла, выискивая глазами Лобстера. Дядя Паша выбрался из машины, отскочил к стене дома, чтобы его не было видно, двинулся вперед, на ходу накручивая глушитель на ствол. Парень услышал шорох, обернулся, выхватывая из кобуры пистолет, в это мгновение дядя Паша дважды выстрелил ему в грудь. Парень покачнулся и с размаху упал в лужу, обрызгав и без того грязные стены арки. Дядя Паша побежал к своей машине. Взвыл мотор, машина резко развернулась, пересекла двор и выехала с противоположной стороны на другую улицу. — Так что лежал бы ты, Олежек, в той самой луже, — неожиданно весело заключил дядя Паша. — Я тебя берег как зеницу ока, пылинки сдувал, а ты мне, гнида, руки вяжешь! Креста на тебе нет! — Дядя Паша замолчал, пытаясь пошевелить затекшими руками. — Я тогда сразу уехал! — вспомнил Лобстер. — Правильно, сюда ты и уехал. Я уже к тому времени столько про ваш взлом знал, что подумал, грешным делом, сам смогу. Ну вот и перебрался следом за тобой. Купил у стариков по соседству квартиру. — Дядя Паша посмотрел на пятна на потолке. — Хотелось мне с вами поближе познакомиться. А тут хороший повод подвернулся. — Значит, специально все? И «компашку» с ключами тоже ты украл? — спросил Лобстер. — Был грех — врать не буду. Подумал — все равно у вас без них ничего не выйдет. Только не вышло-то у меня. Видать, мозги не так устроены. Вот тогда я его тебе назад подбросил. А в день взлома я вас, честно сказать, потерял. Думал, вы отсюда ломать будете. А ты чего-то засуетился, забегал, девку оставил… — Где она? — Не брал, — поглотал головой дядя Паша. — Гудермес брал, Грозный брал — девку не трогал. «Чехи», думаю. Твою золотую башку хотят взамен получить. — Гошу кто убрал? — спросила Хэ. — Гошу? Их главного? — кивнул дядя Паша на Лобстера. — Они. Уж больно себя нагло вел! Кидал всех. Вот и получил по заслугам. Лобстер посмотрел на Хэ. Зрачки китаянки сузились, будто у кошки. — Значит, Никотиныча — ты?.. Дверь за Лобстером захлопнулась. Никотиныч некоторое время ошарашено смотрел на закрывшуюся дверь, потом выматерился, подошел к компьютеру, опустился на стул. В окошечке призывно светилась сумма — 56427.00. Никотиныч подвел мышку к панели «Перевести», занес палец над клавишей, но потом вдруг курсор метнулся в правый угол к «Отмене». Он закрыл счет, потом вышел из терминала. Сзади послышался какой-то шорох. Никотиныч обернулся и увидел стоящего в дверном проеме знакомого мужчину — это был дядя Паша. — Вы? — удивился Никотиныч. Он поднялся со стула. — Как вы сюда попали? — Его губы задрожали. — Садись за компьютер! — приказал дядя Паша, наставив на Никотиныча пистолет с глушителем. Никотиныч, как завороженный, смотрел на крохотную черную дырку в металлическом теле глушителя. — Ты че, глухой? Садись, переводи бабки. Вот счет! — Дядя Паша протянул Никотинычу бумажку с длинными рядами цифр. Никотиныч взял бумажку, сел на стул. Он то опускал глаза на цифры, то поднимал на черную дырку в глушителе. — Это невозможно. Я уже закрыл терминал, — пролепетал он наконец, чувствуя, как по позвоночнику стекает струйка липкого пота. — Я не смогу его открыть снова! — Значит, я все-таки опоздал. Куда «капусту» перевели? Ну, быстро! — Никуда, — помотал головой Никотиныч, глядя на глушитель. — Мы… мы их не стали снимать. — Ну вот что, если ты сейчас будешь мне лапшу вешать, я тебе такую Варфоломеевскую ночь устрою! Пожалеешь, что на свет родился! — грозно сказал дядя Паша. — Я же говорю: мы ничего не взяли. Я не могу назад зайти, потому что не умею. Только Лобстер может, — скороговоркой проговорил Никотиныч, боясь, что, если он будет медлить, из маленькой черной дырочки вылетит пуля. — Гонишь, сука! — Дядя Паша не удержался и ударил Никотиныча по лицу наотмашь. Никотиныч кулем повалился на пол. — Сейчас ты у меня все сделаешь, падаль! Дядя Паша вздохнул, снова пошевелил затекшими руками. — Не рассчитал я, Олег. Сердце у него слабое оказалось. Вроде и бил-то не очень сильно. В общем… — Он опустил голову. — Сволочь! Подонок! — Лобстер подскочил к дяде Паше, стал, что было сил, лупить по лицу. Голова дяди Паши моталась из стороны в сторону. Но он только усмехался и приговаривал: — Так, так, сынок, учись, не все за машинкой своей сидеть! — Из его носа хлынула кровь. — Отойди! — приказала Хэ. Она оттолкнула Лобстера, нанесла один короткий удар двумя пальцами, дядя Паша коротко охнул, и его голова безжизненно склонилась вниз. — Иди за мной! — приказала Хэ Лобстеру. Она взяла со стола сотовый телефон дяди Паши и направилась на кухню. — Теперь ты понял, кто твой сосед? — Это дьявол! — мрачно кивнул Лобстер. — Его надо убирать, иначе зла на свете будет еще больше! — Хэ открыла крышку сотового телефона, вынула из гнезда батарейку. Сунула ее в карман жакета. Из другого кармана она достала еще одну батарейку, показала ее Лобстеру. — Здесь пятидесятиграммовый эквивалент тротила. Мы ему позвоним. — Она вставила батарейку в гнездо, закрыла крышку. — Но ведь это убийство! — испуганно прошептал Лобстер. — Это благо! — возразила Хэ. — Эй, вы! — раздался из комнаты голос пришедшего в себя дяди Паши. — Идите сюда, мы еще с вами не обсудили одну важную проблему. Лобстер с Хэ вернулись в комнату. Китаянка незаметно положила телефон на стол. — Вот девка хорошо бьет, а тебе, Олежек, поучиться надо, — усмехнулся дядя Паша, слизывая языком кровь с губ. — Короче, предыстория окончилась, переходим к десерту. Навострите уши, господа хакеры и китайцы! Если через два часа я не отменю команду отправки корреспонденции на своем компьютере, который, кстати, находится на другом конце города, то в ФСБ уйдет «телега» о том, что некоторые господа из ФАПСИ в свободное от работы время занимаются взломом иностранных банков. Ну, о последствиях можно только догадываться. Так что ты, Лобстер, все-таки деньги мне переведешь! Пятьдесят процентов от всей суммы — я думаю, по-божески. Пять миллионов, да? Хэ с Лобстером переглянулись. Китаянка на мгновение задумалась. — Ну что, как десерт? — Дядя Паша рассмеялся. — Хорошо, мы согласны, — неожиданно произнесла Хэ. — Номер счета? — Там, в бумажнике, — кивнул дядя Паша. Китаянка порылась в бумажнике, достала визитную карточку с рядами цифр на обороте, показала ее соседу. Тот кивнул. — Вы же понимаете, чтобы перечислить такую сумму, нужно время. Мы перечислим деньги в течение часа. Это легко проверить. — Понимаю, — кивнул дядя Паша. — Хорошо. — А сейчас я вас прошу поехать и снять задание на высылку корреспонденции. — Испугались, суки фапсюшные! — ухмыльнулся дядя Паша. — Руки развяжите, не могу больше! Хэ вынула из его пистолета обойму и сунула ее в карман, затем достала свой пистолет, наставила его на дядю Пашу, кивнула Лобстеру — развязывай. Лобстер присел за спиной соседа, стал развязывать узлы. Его била нервная дрожь. Дядя Паша поднялся со стула, потирая руки. На запястьях остались ярко-красные следы. Хэ попятилась, давая ему возможность забрать вещи со стола. Он рассовал их по карманам, пистолет вставил в прикрепленную с внутренней стороны икры кобуру. — В общем, я даю вам час. Надеюсь, Олежек, встретимся когда-нибудь, если тебя, конечно, «чехи» не замочат. Защищать-то теперь некому будет, — сказал дядя Паша на прощание и вышел. От звука хлопнувшей двери Лобстер вздрогнул. Он растерянно посмотрел на Хэ: — Он дал час. — Лобстер, приди в себя! — приказала китаянка. — Он теперь наш. — Он дал нам час, — повторил Лобстер. Хэ достала из кармана свой сотовый, вынула разъем из телефона Лобстера, подсоединила к своему, затем она полезла в свою сумочку, достала из нее дискету, сунула ее в дисковод, щелкнула мышкой — левый компьютер чуть слышно зашуршал. На экране появилась программа, записанная на дискете. Какие-то окна с цифрами. — Что это? — спросил Лобстер. — Это управление той самой батарейкой. Ты сейчас позвонишь ему по сотовому, а потом нажмешь на «Enter», и программа даст на телефон специальный радиосигнал, который замкнет цепь. Сработает через пятнадцать секунд. Понял? — Может, лучше сообщить? — неуверенно сказал Лобстер. — Он столько народу убил. — Ну и как ты это докажешь? — насмешливо спросила Хэ. — Лобстер, не дури! — Хэ сунула ему в руку телефон. — Звони! — Но если он погибнет, то… — Звони, Лобстер! Звони! Соверши хоть один стоящий поступок в своей жизни! Лобстер, глядя на визитную карточку, оставленную дядей Пашей, набрал номер. Потом вдруг бросил трубку на стол, будто это была гигантская сколопендра, побежал на кухню. Хэ кинулась за ним. В трубке раздался длинный гудок, потом возник голос дяди Паши. — Алло! — Я не могу! Я не могу! Я не могу! — бормотал Лобстер, опустившись на корточки рядом с батареей. — Я все другое могу! Банк взломать, информацию скачать, вирус запустить! Я человека убить не могу! — Ты не увидишь, не услышишь этого! Он очень далеко! Это как в компьютере — виртуальный мир. Лобстер, если ты этого не сделаешь, я сама сделаю! — Алло, говорите! — повторил дядя Паша. На стол вскочил Триллер, он быстро пробежался по клавиатуре: «/.I;llknjhb3igvtfrdsesxw» — и наступил на клавишу «Enter», после чего сиганул вниз. Вечером ему всегда хотелось пошалить. — Алл..! Дядя Паша ехал на машине по Енисейской. — Алло, говорите! Алло! — крикнул он, и в трубке сотового телефона раздался короткий щелчок, и в следующее мгновение горячая струя ударила ему в голову. В машине прогремел взрыв, она вильнула, бойко заскочила на поребрик и врезалась в фонарный столб… — Ты тряпка, Лобстер! — Хэ оставила его на кухне и направилась в комнату. Она удивленно уставилась на экран монитора. Кнопка «ВЫПОЛНИТЬ ЗАДАЧУ» была вдавлена в панель. — Лобстер! — крикнула Хэ. — Иди сюда! Лобстер подошел к столу. — Что? — Это судьба! Кто-то уже нажал на «Enter», — удивленно произнесла Хэ. — Знаю я эту судьбу, — тяжело вздохнул Лобстер, посмотрел растерянно на Хэ. — Ее зовут Триллером. Что же теперь делать? — Как что? Деньги переводить! — сказала Хэ и улыбнулась, показав крупные белоснежные зубы. С утра Лобстер долго не мог прийти в себя. Все тело болело, будто его вчера как следует поколотили палками. Когда он проснулся, Хэ уже не было, она уехала на работу выяснять обстановку. Он позавтракал и позвонил матери в больницу. Трубку взял Андрей. — Привет, как мама? — Ухайдакал ты ее! — зло сказал водитель. — Я спрашиваю: как она? — Лобстер тоже начал злиться на любовника матери. — Немного лучше. Но теперь нужен полный покой. Разве с тобой это получится? То он исчезнет на месяц, то фортель выкинет. — А ты кто такой, чтоб меня учить? — окончательно завелся Лобстер. Он вдруг поймал себя на мысли, что с удовольствием бы сейчас вставил этому Андрюше в телефон батарейку с тротиловым эквивалентом в 50 граммов. Сел за компьютер, щелкнул мышкой. Хотел посмотреть электронную почту, вдруг там что-то есть? — Я тебе, конечно, никто! — вздохнул Андрей. — Потому и жаль, иначе давно бы уже всыпал по первое число! «Как бы я тебе первому не всыпал!» — подумал Лобстер. Так и есть — было два послания. Лобстер выключил трубку, не попрощавшись с водителем. Снега в этот день выпало много, и машина Хэ завязла, не доехав каких-нибудь двухсот метров до места операции. Они с Лисом бросили машину посреди дороги и пошли пешком. Хэ было особенно тяжело, и Лис ее всячески подбадривал. Объект представлял из себя обыкновенную типовую двенадцатиэтажку. Вычислил ее сегодня утром Лобстер. На свое несчастье, бандиты позвонили ему по сотовому. А дома у него стоял недавно купленный за тысячу баксов сканер, который определяет расстояние до сигнала с точностью до нескольких метров, и на мониторе тут же появился микрорайон с названиями улиц и домами, обозначенными квадратиками и прямоугольниками. Лобстер выдал Хэ цветную распечатку, где красным крестом был помечен злополучный дом. Он был взят в кольцо через десять минут после получения сигнала. Прослушку подключили сразу ко всем телефонам в доме — «ковровое бомбометание». Теперь нужно было вычислить квартиру. В домоуправлении был получен список всех жильцов, а дворничиха дала сочные характеристики некоторых проживающих: «ни баба, ни девочка», «стручок перченый», «сунореф двух б… поддев» и пр. Хэ привлекло словечко «сунореф». Лис объяснил, что так экзотично называют иногда представителей Кавказа, которые, как известно, обладают крупными носами, и при этом посмотрел в зеркало на свой собственный… В конце концов, были выявлены две «нехорошие» квартиры. Одна на втором этаже, другая на десятом. И в той и в другой жили странные люди, которые вежливо здоровались с дворничихой, но при этом прятали глаза, будто боялись окаменеть. Промедление было смерти подобно, поэтому решили брать сразу обе. В конце концов, перед жильцами одной из квартир всегда можно извиниться, побитые стекла вставить, сломанные руки загипсовать. Квартиру на десятом было решено штурмовать с крыши и из подъезда одновременно. Квартиру на втором — с помощью лестниц. Хэ в операции, конечно, не участвовала, но зато могла издали наблюдать за всем происходящим. Штурм начался ровно в пять. К дому подъехала машина, из нее выскочили люди в масках с тремя металлическими лестницами в руках (по количеству окон в квартире), за плечами у них висели короткоствольные автоматы. Они подбежали к дому, приставили лестницы, вскарабкались по ним, как обезьяны, выбили прикладами окна и скрылись внутри. В то же самое время с крыши на уровень десятого этажа на тросах спустились пятеро автоматчиков (тоже в масках). Они выбили стекла ногами и тоже влетели внутрь квартиры. На десятом этаже раздалась частая стрельба. На втором было тихо — там оказался небольшой наркоманский притон, в котором спали вповалку девочки и мальчики от четырнадцати до семнадцати лет. Они были настолько «обдурены», что даже не поняли, что случилось. Спецназовцы вызвали ОБНОН… Когда в окно влетел автоматчик в маске, Миранда дико заверещала и пригнулась, стараясь закрыть голову свободной от наручников рукой, потому что на нее густым дождем посыпались осколки. Началась стрельба, от которой она тут же оглохла. Миранда не видела, что творится в квартире, потому что сразу же закрыла глаза. Но она слышала выстрелы, мат, стоны, звонкие удары, будто кто-то лупил боксерскую грушу. Запахло порохом, штукатуркой, раскаленным металлом. Со звоном сыпались гильзы. Кто-то попал в батарею, пуля взвизгнула о металл, и тут же в разные стороны брызнула горячая вода. — Спасите, горячо, горячо! — истошно завопила Миранда. Она попыталась отодвинуться, чтобы вода не обжигала голые руки, но это оказалось непросто: кран мешал наручнику двинуться дальше по трубе. В конце концов, все стихло. Миранда осторожно открыла глаза и увидела распростертого посреди комнаты мужчину. Это был чеченец, который один раз в день кормил ее жидкой похлебкой. Под ним расплылась большая лужа крови. На мгновение Миранда даже забыла, что ей горячо. К ней подошел человек в маске, быстро перекусил наручники большими кусачками. — Спасибо, — поблагодарила Миранда слабым голосом. — Сколько их тут было? — поинтересовался спецназовец, поднимая ее с пола. — Пятеро, — сказала Миранда. — Здесь четверо. Покажи, кто из них главный. Миранда осторожно обошла лужу около трупа, заглянула в соседнюю комнату, здесь лежали двое. Вернее, один сидел, прислонившись к стене, все его лицо было залито кровью, другой лежал ничком. Миранда покачала головой — нет! Ее провели на кухню. Чеченец лежал под раковиной, раскинув руки. При падении он свернул пластиковое колено под раковиной, и теперь вода, которая капала из плохо закрученного крана, попадала ему прямо на лицо, в полуоткрытый рот. — Здесь его нет, — сказала Миранда. — Все, иди, там тебя «скорая» ждет, — кивнул человек в маске. Он вынул из нагрудного кармана рацию и передал: — Одного нет, усилить наружку. Хэ видела, как из подъезда вывели завернутую в какое-то одеяло Миранду, посадили в машину «скорой помощи». Дверца захлопнулась, машина с воем выехала со двора. — Что там? — спросила Хэ у Лиса, который слушал рацию. Он выставил средний палец, показывая неприличный жест. — Одного нет? — догадалась Хэ. Лис кивнул. Тут Хэ увидела, как из-за угла показалась невысокая фигура человека средних лет. Голова у него была седая, а на макушке торчал панковский хохолок — небольшой «ирокез» красно-желтого цвета. Он повернулся к ним спиной, и лица его Хэ не разглядела. — Гоша? — не поверила своим глазам Хэ. Человек обернулся, и тут она поняла, что ошиблась. У него было другое лицо. — Извините. — Ничего, бывает, — улыбнулся человек и пошел своей дорогой. Хэ замерла на несколько мгновений, потом вдруг выхватила пистолет и закричала пронзительным голосом: — Стоять! Человек обернулся и выстрелил первым — это был Седой. В руке у него оказался большой «магнум». Выстрелив, сразу побежал. Тяжелая пуля оторвала хрупкую, как фарфоровая статуэтка, Хэ от земли, швырнула в успевший подтаять снежный сугроб. Она умерла, не успев ни о чем подумать. Сейчас ее, мертвую, маленькую, хрупкую, легко можно было засунуть в большой чемодан и вывезти в Корею, чтобы похоронить в родной земле, но некому было это сделать. Лис, выхватив пистолет, встал на одно колено и прицелился. Красный хохолок был хорошо виден на белом фоне. — Лицом к стене! — Голос у конвоира был резкий, как звук плети. Лобстер повернулся к стене и под бренчание ключей стал изучать ее неровную поверхность: застывшие в краске волоски от кистей, пупырышки, шероховатости. Он подумал, что стена похожа на выжженную пустыню. — Пошел! Он вошел в камеру. Дверь за ним с грохотом захлопнулась. Камера была узкая и длинная, как пенал. Кровать с дистрофичным плоским матрасом, железный стол, привинченный табурет. Около двери желтый унитаз и умывальник с отбитой эмалью. «А что, очень даже приличная обстановка, — подумал Лобстер, оглядев камеру. — Есть возможность подумать, помечтать. Набросать какую-нибудь забавную программку». Его арестовали, когда пришла весть о гибели Хэ. Вернее, тот человек, который принес эту весть, его и арестовал. Поскольку весть о смерти была раньше ареста, он уже ничуть не переживал, что его посадили в камеру, ему теперь было все равно — дядя Паша оказался человеком слова. В его послании в Управление ФСБ был документально зафиксирован каждый их шаг по взлому, так что отпираться было абсолютно бесполезно. Да он, собственно говоря, и не отпирался. От нечего делать стал считать погибших из-за проклятого взлома. Поскольку стены были покрыты масляной краской до самого потолка, а пишущих принадлежностей ему не оставили, он подставил палец под кран и принялся оставлять на стене рядом с умывальником мокрые полосы: Белка — раз, киллер — два, Гоша — три, Никотиныч — четыре, дядя Паша — пять, Хэ — шесть. Миранда тоже чуть не погибла. Но теперь-то у нее все будет хорошо: улетит в далекие страны, где светло, тепло и мухи не кусают, забудет обо всем через месяцок, будет жить-поживать и детишек рожать. А сон-то в руку был — убил он Хэ. Не сам, конечно, косвенно, но убил. А началось все с того, что Никотинычу в башку пришла идея свистнуть деньги на создание лаборатории искусственного интеллекта. Сделать машину, у которой «мозг» будет покруче человеческого. А человек — это кто? Создание Божье? Получается, что решил он потягаться с самим Богом в своем корыстном стремлении. И что из этого вышло? Лобстер вспомнил новеллу Акутагавы о паутине, по которой грешники пытаются выбраться из бездны ада, но когда слишком много цепляется их на эту тонкую нить, она не выдерживает и рвется, и тогда все падают в бездну. Вот и на эту паутину мировую, которая дала людям необыкновенную возможность общаться друг с другом, вдруг поналипло много всякого народу, который стал ломать банки, извлекать из военных терминалов секретные программы, воровать «ноу-хау»… А паутина возьми и оборвись! И все, кто на ней был, упали в бездну. Остался только он да Миранда… Генерал-майор оторвал тяжелый взгляд от бумаг на столе, посмотрел на мнущегося у двери полковника с папкой под мышкой. — Разрешите, товарищ генерал? — Проходи! Полковник сел, выложил из папки бумаги, нацепил на нос очки. — Давай! — кивнул генерал. — Ситуация такая: англичане требуют выдачи. — Какая еще, к черту, выдача! Сгноить его надо в камере без суда и следствия за все его грехи! — Без суда и следствия не получится — иностранный интерес слишком большой. Случай более чем занимательный: он ведь первый раз залез — ничего не взял, второй раз залез — взял все, но куда эти деньги делись, одному Богу известно. Англичане рвут и мечут, говорят, дайте нам этого Лобстера, мы ему на ноги «испанские сапоги» наденем. — Уроды! — смачно сказал генерал. — Но я бы все-таки его сгноил. — Зачем же? Если уж эти золотые мозги настолько преступны, то и использовать их надо соответствующим образом. У нас появилась великолепная возможность внедрить Ипатьева. Пускай ломает их высокие технологии, а мы всегда можем откреститься — сами просили отдать! — А если этот Лобстер и от них, и от нас свалит? — спросил генерал. — Далеко не свалит. Они ведь все, как мухи, на интернетовскую паутину липнут. Она их и хлеб, и вино, и развлечения. — Ладно, давай свою бумажку. — Генерал взял ручку и поставил свою размашистую подпись под разрешением на выдачу Лобстера. В самолет английской компании «Бритиш эарвэйз» поднялся последний пассажир, стюардесса скрылась в темном проеме, но люк тем не менее не закрывался и трап стоял на месте. К самолету на большой скорости подъехала «Волга», из которой двое дюжих молодцев в строгих костюмах вывели Лобстера. Не менее дюжие молодцы тут же появились из люка, спустились по трапу, подхватили Лобстера и повели его в самолет. Перед тем как нырнуть в утробу самолета, Лобстер оглянулся и с печальной улыбкой посмотрел на здание аэропорта Шереметьево-2. «Я здесь бывал, я здесь ломал!» — неожиданно громко пропел Лобстер под удивленными взглядами англичан. В небольшом уютном зале Интернет-кафе в этот вечерний час было многолюдно. Кто сидел за экраном монитора, кто болтал с друзьями, кто потягивал напитки. Все места были заняты. Кудрявый паренек лет пятнадцати склонился над «клавой». Его пальцы блуждали над клавишами, выискивая нужные буквы. Он собирался написать любовное послание девушке, с которой познакомился в прошлое воскресенье на дискотеке. Наконец он нашел нужную букву, нажал на клавишу, уставился в монитор. Ему нужна была буква quot;Вquot;, а вместо нее вдруг появилась буква quot;Xquot;, да не одна, а сразу несколько, буквы стали размножаться на мониторе с катастрофической скоростью: сначала по четыре, потом по восемь, потом целыми строками. Парень решил, что заело кнопку, поднял клавиатуру, перевернул вверх ногами и энергично потряс, но буква quot;Xquot; продолжала заполнять собой весь экран. — Ребята, у меня что-то с машиной случилось! — закричал он на весь зал. — И у меня! У меня тоже! — донеслось вдруг из разных концов зала. — Конкретно заглючило! Да! — У тебя что делает? — Как что — букву «ХЭ» херачит! — Сам ты буква «ХЭ»! Это же «икс» латинский! — Ну, это еще как посмотреть. Я регистр не переключал! — Дурак ты! Зачем ему регистры? Это же вирус! — Вирус? — Да самый настоящий, самый крутой, самый новый, самый путевый вирус «ХЭ»! Экраны всех мониторов теперь были заполнены буквой quot;Xquot;. Неожиданно строки посреди экранов начали рваться и появился белый прямоугольник, в котором возникла надпись «MirLobs». — Пацаны, у вас надпись появилась? — закричал кудрявый парень. — Да! Появилась! Так это же Лобстер! — догадался вдруг кто-то. — Ну конечно, Миранда и Лобстер! — Так он же, говорят, сидит! — Баклан ты! Лобстер может все, даже сидя! — Все-все? — не верил кто-то. — Все, абсолютно все! Потому что он гений! Лобстер! Лобстер! — Что вы орете? Это же вирус! Он нам все программы попортит! Но единственного скептика уже никто не слышал. — Лобстер! Он здесь! Он с нами! Ура! Лобстер! Лобстер! Лобстер! — скандировало все Интернет-кафе. quot;Зам. начальника девятого отдела ФСБ Кузьменко Павлу Васильевичу На ваш запрос по поводу дальнейшей судьбы Ипатьева Олега отвечаем, что после отбытия наказания в Нортгемптонской тюрьме он НЕ БЫЛ депортирован из страны, потому что по дороге до аэропорта бежал от сопровождающего его лица, и до сих пор его местонахождение неизвестно, несмотря на все попытки федеральных властей по розыску. Из досье на Ипатьева Олега Ипатьев Олег, 1977 года рождения. Хакерская кличка: Лобстер. Специализация: хакинг и фрикинг. В оперативной разработке с мая 1999 года. Совершенные преступления: 1. Во время югославской операции 1999 года неоднократно взламывал военные терминалы, запуская особо опасные вирусы в сеть и давая ложные целеуказания наводчикам ВВС НАТО. 2. В августе 2000 года совершил взлом сетевой диспетчерской станции аэропорта Шереметьево и запустил в систему вирус, что привело к аварийной ситуации и задержке вылета самолетов (чистосердечное признание самого Ипатьева). 3. В ноябре 2000 года совершил взлом банковского терминала лондонского отделения Юнион-банка с целью похищения семи миллионов четырехсот тысяч фунтов стерлингов (деньги до сих пор не найдены). По словам Ипатьева, деньги украдены его сообщником по прозвищу Nikotinych, который погиб при невыясненных обстоятельствах. 4. Находясь в Нортгемптонской тюрьме, сумел без компьютера, на бумаге, рассчитать алгоритм вируса «MirLobs», который во время свидания передал на волю сообщнице Ермолаевой Юлии (по прозвищу Миранда). Вирусом «MirLobs» было заражено более двенадцати процентов от числа компьютеров, подключенных к всемирной сети Интернет, что само по себе факт беспрецедентный. Интерполу необходимо предпринять все усилия по задержанию и депортации Лобстера, поскольку для любой цивилизованной страны он является опасностью № 1 в сфере компьютерных технологий. Справка составлена агентами Скотленд-Ярда Алексом Мюрреем и Чарльзом О'Брайеномquot;. Генерал строго посмотрел на сидящего за т-образным столом полковника. Тот, опустив голову, словно провинившийся школьник, теребил край кожаной папки. — Ну, что скажешь? — сурово спросил генерал. — Кто клялся-божился, что он у нас на крючке? Кажется, в этом самом кабинете… Как колобок, понимаешь ли, и от англичан ушел, и от нас. Где этот хренов взломщик, скажи на милость? — Если б он хоть раз в сеть вышел. У нас все электронные адреса под контролем. — Вижу я, что под контролем! — Генерал вынул из ящика стола пластиковую папку с бумагами, швырнул ее на стол перед полковником. — Почитай-ка! Полковник нацепил на нос очки и углубился в бумаги. Генерал стал прохаживаться по кабинету, поглядывая на своего подчиненного. — Ну, что скажешь? — спросил он, когда полковник закончил чтение и отложил бумаги в сторону. — Задача ясна? Полковник неопределенно пожал плечами. — Отдел расследований при независимом агентстве — это они неплохо придумали. Мы что же, должны теперь для них собственные кадры поставлять? — Прикажут — будем. Ты подпись внизу внимательно рассмотрел? Решение принято на самом высоком уровне, и не нам с тобой его обсуждать. Им нужны профи. Боюсь, что мы с тобой уже для них не сгодимся, поэтому… — Генерал сделал большую паузу, звонко щелкнул пальцами. — В общем, чтоб через неделю этот Лобстер был здесь! |
||
|