"Супермаркет" - читать интересную книгу автора (Житков Андрей)Памперсы— Тужься, девочка, тужься! Давай, давай, давай! — акушерка марлей отерла мокрый Анькин лоб. Анька старалась изо всех сил. Ей было очень тяжело. Последние месяцы она провела в больнице на сохранении. Ей давали таблетки, кололи, лекарства витамины и спиртовые уколы, чтобы сосуды расширились и не было спазмов. Часто Анька лежала пьяная на больничной койке и посмеивалась над тем что, в свои шестнадцати “бухает” почти каждый день. Груди у нее разбухли до невероятных размеров и были почти, как у тех девиц из Валериковского журнала, только не такие красивые… Анька истошно заорала — до того ей было больно. — Старайся, девочка, старайся, сейчас пойдет! — уговаривала ее акушерка. Мама Нина Владимировна отдала всю свою зарплату этой тетечке с добрым лицом, чтобы она ни на миг не отходила от ее дочери, помогала, холила, оберегала, чтобы не разрезали потом до пупа… Анька больно укусила себя за руку чуть выше запястья и вдруг почувствовала, что ей стало немного легче, как будто она начала избавляться от чего-то. Она поптылась приподнять голову, чтобы увидеть, что там такое происходит, но не смогла — совсем не осталось сил — все выкричала, выплакала, отдала. — Ну вот и хорошо, хорошо, хорошо! — снова раздался голос акушерки. — Все уже, все, все, все! Немножечко осталось! Потом раздался громкий и одновременно тонкий крик ребенка, известившего мир о своем прибытии. Теперь Анька окончательно поняла, что он родился. — Ну, вот и все, девочка! Мальчик! Мальчик! Мальчик у тебя! Богатырь! Орел! Бабник! Вот он! — акушерка поднесла ей ребенка, и Анька увидела его сморщенное, как печеное яблоко, личико, удивилась тому, какой он красный, маленький и некрасивый. Мальчик… Акушерка положила ребенка ей на грудь, и Анька осторожно его обняла. Охранники Владимира Генриховича сидели в машине около Алисиного подъезда. — Что-то зачастил он сюда, — сказал один из них, настраивая радиоволну. — Любовь зла — полюбишь и козла, — засмеялся второй. — Тебе-то что? — Да нет, ничего. Так просто, — пожал плечами первый. — — По-моему, девка эта его просто использует. — Все девки нас просто используют, — усмехнулся второй. — Ну, не скажи! Это только богатых, “папиков”. А с нас, нищих, что возьмешь? Только шерсти клок? — Не знаю-не знаю, — задумчиво сказал второй. — Моя — по полной программе! Магазины, дом, дача, машина, дети. Магазин, дом, дача… Замкнутый круг, а по бокам толстые решетки. — Ты — мужик, ты — должен, — сказал первый охранник. — Кто же будет семью обеспечивать? — Да ладно, обеспечивать! А все эти домашние дела, которые напополам? — охранник завелся. — Я согласен обеспечивать! Не отказываюсь! Только пускай мне дадут хоть немного жизненного пространства? Почему у них на Западе бабы к полной экономической независимости стремятся? — Почему? — поинтересовался второй. — Да потому что это унизительно — все время кого-то о чем-то просить и ждать, когда сделают. Лучше ни от кого не зависеть. А то сели и поехали! — Это ты так говоришь, потому что в Америке не живешь, а там бы через неделю взвыл от их самостоятельности! — заметил напарник. — О, водила наш идет. Видишь, продуктов накупил. Действительно, подошел водитель Юра с тяжелым пакетом в руке. Водитель загрузил пакет в багажник. — На оптячок сходил. Хорошие здесь цены, — сказал он, усаживаясь в машину. — Ты, Юра хотел бы, чтоб твоя жена самостоятельная была? — поинтересовался у него первый охранник. — А зачем? Для блядства? Пускай лучше, как коза на веревочке, от меня зависит. Запиликала трубка сотового телефона. — Да? Хорошо, Владимир Генрихович! — первый посмотрел на часы. — Долго он сегодня старался: почти два часа. Охранники выбрались из машины и направились в подъезд. Когда Владимир Генрихович вышел из квартиры, они уже стояли около дверей. — Ну, как оно сегодня, побольше вышло? — подмигнул директору первый охранник. Владимир Генрихович посмотрел на него, недоумевая. Второй охранник тоже удивился. — Еще раз позволишь себе подобные высказывания, считай, что ты уволен! — веско сказал директор. Он повернулся и стал спускаться вниз. — Так вы сами тогда по этому поводу шутили! — смутился первый охранник. — Когда тогда? — обернулся директор. — Тогда это было тогда. А сейчас — это сейчас. Выполняйте свои функции! Второй охранник покрутил пальцем у виска за спиной директора, давая понять первому, что он — полный идиот. Разве можно так с начальством! Действительно, тогда это было тогда. А сейчас -это сейчас. Как-то нежданно-негаданно Владимир Генрихович понял для себя, что любит эту взбалмошную и глупую девчонку несмотря ни на что, а какие у нее там были дела, пока они не виделись? — так это ему наплевать. Отравить хотела? — ну и что же — не она одна! Он ей взял да и простил все в одночасье. Любовь и Смерть — неразделимы. Любовь и Смерть всегда вдвоем, щека к щеке, ноздря в ноздрю. Стремление к Любви и стремление к Смерти — всю жизнь он идет к этому, идет, идет. Вот и пришел. На том свете побывал и все равно простил… Он сел в машину, стараясь не глядеть на вспотевшего от ужаса охранника, приказал: — Поехали! — Аня! — раздался с улицы голос Нины Владимировны. — Анюта! — второй был Валерика. Анька поднялась с кровати, напялила на ноги шлепанцы, на плечи накинула теплую шаль, подошла к окну. От окна сквозило. Не переставая, тоненько завывал холодный ветер. Анька поежилась. Надо же было родить ранней весной, когда самые холода и вьюга! Нет, чтоб попозже, летом. Анька глянула вниз. Нина Владимировна приветливо помахала ей рукой. — Ну, как ты там? — крикнула она. — Ничего, — одними губами сказала Анька, улыбнувшись. — Тебе что-нибудь надо? — Ничего, — опять произнесла Анька. — Я говорила со врачом. Через два дня тебя выпишут! — Ну что ты орешь на всю больницу! — рассердилась Анька. — Теперь все будут знать, что шестнадцатилетнюю мамашу через два дня выпишут. И так ходят, смотрят с любопытством. Хотя, что тут любопытного? Дело-то житейское. Другие вон до тридцати пяти не рожают, и ничего — довольные. — Ты смотри, не застудись. Холодно у вас там? — Не холодно, не холодно, — раздраженно сказала Анька. — Идите давайте! — она махнула рукой. — Мне долго нельзя стоять. — Покажи мальчонку! — попросила Нина Владимировна. Валерик топтался с ней рядом, курил и глазел по сторонам. — Показывала уже. Нечего там смотреть. Насмотришься еще! — Анька снова махнула рукой, приказывая уходить. — Передачку тебе принесут, — сказала Нина Владимировна на прощание. — Иди давай, простудишься! Она повернулась, зашагала с больничного двора. Валерик поспешил за ней следом. — Ты чего, расстроилась? — спросил он, пристраиваясь сбоку. — Да нет, все хорошо, — пожала плечами Нина Владимировна. — Просто грустно. — Мне на работу надо бежать, — смущаясь, сказал Валерик. — Ничего? — Беги-беги, — кивнула Нина Владимировна. Валерик повернулся и пошел. — Валера! — неожиданно окликнула его Нина Владимировна. Валерик остановился, повернулся к ней. Подошел, понимая, что она хочет сказать что-то серьезное. — Давай тоже родим? Девочку. — Нина, ты с ума сошла! Куда нам их столько? Надо теперь Анькиного поднимать! Я ведь не семижильный — там, тут, здесь. — Ну да — везде, — подытожила Нина Владимировна. — Нет, ну если очень хочешь… — Валерик развел руками. — Нет-нет, не хочу. Я пошутила. Иди давай, а то опоздаешь! Нина Владимировна стояла и смотрела, как Валерик перебежал улицу на красный свет, заскочил в полупустой автобус. Он помахал ей рукой из автобуса, но Нина Владимировна не ответила. Она развернулась и пошла своей дорогой. Около мясного отдела выстроилась небольшая очередь. Лерочка вилкой накладывала бифштексы в пакет яркой даме, которая нетрепливо барабанила по прилавку пальцами. — Пожалуйста! — Мне, девушка, бефстроганов грамм четыреста и вон ту лопаточку, — указала на витрину стоящая за дамой пожилая женщина. Лерочка подошла к витрине, увидела стоящего около нее мужчину. Мужчина намеренно низко опустил голову, но она все равно его сразу узнала. — Сергей? Моисеев поднял взгляд и улыбнулся. — Хотел сюрприз сделать. — Сергей! — слезы сами брызнули из глаз. Лерочка растерянно оглянулась — выход из отдела был далеко. Она подбежала к прилавку, вскарабкалась на него, спрыгнула с другой стороны, бросилась Сергею на грудь, уже не сдерживаясь. Очередь с изумлением смотрела на продавщицу. — Тебя отпустили? Ты вернулся? — твердила Лерочка, прижимаясь к нему. — Скостили за помощь МВД. Мои бывшие ребята за меня и заступились. Да нет, не бывшие. Настоящие, — поправился Сергей. — Это вот тебе, — он достал из кармана коробочку, протянул Лере. Лера открыла ее. В коробочке было обручальное кольцо. — Спасибо! — она тут же примерила кольцо. Оно чуть болталось на пальце. — Откуда у тебя деньги? Ты же в тюрьме был. — Да ты не бойся. Мне Владимир Генрихович помог. Ну что, пойдешь за меня? — Он еще спрашивает! Я тебя так ждала, так ждала! И мама с отцом тоже. Они за тебя переживали. Не веришь? — Почему же — верю, — кивнул Моисеев. — Нет, ну это безобразие! — возмутилась наконец толстая тетка в конце очереди. — Мы тут стоит ждем, а она с мужиком обнимается! — Граждане покупатели, подождите еще немного. Не видите, я из тюрьмы вернулся? От этих слов Сергея вся очередь как-то напряглась, отодвинулась и даже, кажется, стала меньше. — Вы как хотите, а я к заведующей иду! — сказала тетка. — Вы скажите, что я занимала, — обратилась она к стоящему впереди мужчине. Мужчина кивнул. Тетка вернулась через минуту с Анастасией Андреевной. — Вот, пожалуйста, полюбуйтесь! — кивнула она на целующуюся парочку. — Ну а что вы хотите, жених их тюрьмы вернулся, — подтвердила слова Сергея заведующая. — Пусть пообнимаются. Да вы не нервничайте так, я вас сейчас быстренько обслужу, — она обогнула отдел, зашла за прилавок, улыбнулась покупателям. — Что вы хотели? Полкило вырезки? Пожалуйста! В классе было на удивление тихо. Писали итоговую контрольную работу по истории за год. Шесть рядов, шесть вариантов. Вера Ивановна расхаживала между партами и заглядывала в исписанные листки. Она не тешила себе иллюзиями насчет результатов работы, но все-таки надеялась на лучшее. — Ребятки, осталось пятнадцать минут, — предупредила она десятиклассников. Дверь отворилась, и в класс вошла Анька. — Павликова, ты? — удивилась Вера Ивановна. — Я, — кивнула Анька. — Собственной персоной. — У тебя же… — Вера Ивановна замолчала, не зная, как лучше при детях сказать про малыша. Господи, да они раньше ее все знали! От них и узнала. — Я от директрисы, — сообщила Анька. — Душевный разговор. Она мне свободное посещение сделала. Хочу — хожу, хочу — нет. Вот, к вам пришла. Класс оживился, начались перешептывания, смешки, кто-то кого успел двинуть учебником по спине. — Дети, у вас десять минут! — предупредила Вера Ивановна. — Пойдем, Павликова, в коридор. Они вышли, Вера Ивановна оставила дверь открытой, подумав, что, все равно, сейчас спишут. Они отошли к окну рекреации. — Ну, как ты, Павликова? — участливо спросила Вера Ивановна. — Тяжело тебе? — Мама помогает, — улыбнулась Анька. — Говорит, есть у нас с тобой сын. Она у меня замечательная! Лучше всех. Другая бы сожрала, — она посмотрела на часы. — Мне через сорок минут кормить. — Да нет, Аня, мать всегда поймет, — вздохнула Вера Ивановна. — Как назвала? — Иваном, как еще? — пожала плечами Анька. — Сначала он мне таким уродом показался, а теперь смотрю — ничего парень! — Аня, разве можно так о сыне? — покачала головой Вера Ивановна. — Родила — люби, какой бы ни был. — Я и так люблю. Вы мне задания дайте, — попросила Анька. — Я эктерном за год сдам. — Как в прошлом году? — рассмеялась Вера Ивановна. — Нет, по-настоящему. У меня сейчас пока с деньгами туговато, — Анька вздохнула. — Памперсы, коляска, туда-сюда. Молока много. Доит он меня, как корову. — Эх, Анька, удивительно ты легкое существо. Просто даже завидно, — вдруг сказала Вера Ивановна. — Я бы не смогла так. — Да ладно, смогли бы, если надо. Мы, бабы, все можем, в отличие от мужиков… — Да, ты можешь — верю. Смотри, школу не бросай! — погрозила ей пальцем Вера Ивановна. — А то застонешь, что трудно. — Я и не бросаю. Вы задания дайте. Вера Ивановна посмотрела на часы. — Ты подожди немного. Вместе пойдем. Я к вам зайти хочу, маленького посмотреть. — Пожалуйста, — кивнула Анька. Прозвенел звонок, Вера Ивановна поспешила в класс. Через несколько сепкунд из дверей классы вырвалась большая галдящая толпа. Одноклассники окружили Аньку со всех сторон и начались расспросы… Миша покачивался на качелях. Рядом в песочнице под неусыпным оком мамаш, сидящих на скамейке, возились малыши. Они то и дело задирали друг друга, сыпали в глаза песком, дрались, ревели. Мамаши разнимали драчунов, разводили их по разным углам детской площадки, но те, поскучав немного в одиночестве, снова бежали навстречу друг другу. Качели заунывно поскрипывали. Миша увидел, как из подъезда вышла Анька, вытянула за собой коляску. Она пошла по дорожке, свернула на детскую площадку. Подошла к мамашам, приветливо с ними поздоровалась. Завела разговор. Миша напрягся — не замечает она его, что ли? Но Анька замечала — просто делала вид… Поговорив с мамашами минут десять, она подошла к нему. — Ну что, откинулся, урка малолетняя? — сказала Анька насмешливо. — Привет, — кивнул Миша. — Хорошо выглядишь, Анют! — Издеваешься? — Нет, правда. — Ну, ладно, расскажи — чего, как? — Мать квартиру на однокомнатную поменяла. Всем дала, кому только можно было. Иван по делу организатором пошел, а я так — типа ничего не знал. Будто втянул он меня. — Ну да, втянул! — с горечью в голосе сказала Анька. — Что теперь с него взять? Бежал-то он, дурак, зачем, не говорили? — Зачем-зачем? — проворчал Миша. — Ежу ясно — зачем. Тебя хотел увидеть. Правильно говоришь — дурак. — Перестань качаться — ребенка разбудишь! — цыкнула на Мишу Анька. Миша встал с качелей, заглянул в коляску. — Ишь ты! Спит! — сказал он с завистью. — На тебя похож. — На себя. Слушай, Майкл, ты наших пацанов давно не видел? — Да где же я их увижу, когда я в СИЗО, они — здесь! — Не долбишь хоть? — Нет, я теперь с этим делом завязал. И так после отсидки здоровье никудышное. — Можно тебе одно важное дело поручить? — Поручай, — с готовностью сказал Миша. Анька оглянулась на мамаш, кивнула Мише, чтобы он шел за ней, повезла коляску с детской площадки. — Ты собери всех наших ребят, — попросила Анька, когда они отошли подальше. — Снова хочу “мойщиков” организовать. — Зачем тебе это? — удивился Миша. — Странный вопрос! — усмехнулась Анька. — У тебя ни котенка, ни гусенка, а мне этого кормить надо, — кивнула она на коляску. — Деньги нужны, Майкл. Будешь у нас теперь вместо Ивана менеджером. — Деньги всем нужны, — согласился Миша. — Только я воровать больше не буду. — А тебе и не надо будет воровать, — сказала Анька. — Пускай они воруют, а мы тобой барыгам будем товар сдавать. Деньги поделим. — Вообще-то можно, — согласился Миша. — Вот и ладненько, завтра всех к девяти. Если не пойдут, других пацанов найди, помоложе, — Анька на прощание подмигнула Мише и пошла по дорожке. Миша долго смотрел ей вслед, пока она не скрылась за углом дома. |
||
|