"Любовницы президента" - читать интересную книгу автора (Зингер Джун)

VI

— Фрэнки, дорогая, ну, пожалуйста, давай устроим рождественский ужин для нас четверых!

— Это совершенно исключено. Ни я, ни Билл ни за что не сядем за стол с Трейсом Боудином. Зачем лицемерить и строить из себя хороших друзей? Ведь мы презираем его. Какой уж тут семейный ужин! Тоже мне, придумали! А если ты когда-нибудь выйдешь за него замуж, вернее, если тебе удастся уговорить его взять тебя в жены, знай, я к этой семье никакого отношения иметь не собираюсь!

Карлотта разревелась:

— Да как ты можешь! За что? Выходит, если я выйду замуж за любимого человека, ты отказываешься называться моей сестрой? Как у тебя только язык поворачивается! Если бы ты даже сделала мне очень-очень плохо, ну хотя бы даже руку отрезала, я все равно не смогла бы сказать тебе такого!

Франческа не могла вынести слез Карлотты, она сжалилась над сестрой. Конечно, они устроят семейный ужин на Рождество, если только Билл согласится прийти.

И Билл согласился, хотя видеть Карлотту вместе с Боудином для него неимоверно больно. Его убедила Фрэнки, которая сказала, если они будут регулярно встречаться все вместе, это будет лучше для всех.

Франческа и Карлотта занимались стряпней много дней подряд. Казалось, не осталось ни одного блюда, обычно подаваемого на Рождество, которое бы они не приготовили. Они так и не смогли сделать выбор, что лучше: индейка, ветчина или гусь. Вот Карлотта и решила подать к столу все три блюда.

— Где ты найдешь столько продуктовых талонов? — с недоумением спросила Франческа.

— Я обошлась без талонов. Это все Трейс, он все сам достал. Правда, замечательно?

— Замечательно? Подбирай выражения. Ведь речь тут идет о черном рынке, что уж тут может быть замечательного? Уж лучше сказать ловко, непатриотично! Это подло, наконец.

Карлотта снова расплакалась:

— При чем здесь патриотизм? Ведь всем ясно, что война идет к концу…

— Но она еще не кончилась! — бросила Франческа.

Впрочем, зачем она об этом? Она хотела было сказать, что ни она, ни Билл даже не притронутся к этим яствам с черного рынка, но подумала, что Карлотта опять будет плакать, и смолчала. В последнее время Карлотта очень часто плакала, ее нервы были на пределе. Бедная, некогда беззаботная Карлотта! Франческа не хотела видеть слезы сестры.

Пришел Билл, он был явно на взводе.

— Послушай, Фрэнки, — сказал он, не очень удивляйся, если я буду мало есть. Сидеть за столом, заставленным деликатесами с черного рынка, и наблюдать, как этот негодяй терзает твою сестру, тут не только всякого аппетита лишишься, а вообще блевать пойдешь!

— Ты помнишь, что обещал сдерживаться? — спросила Франческа.

Потом пришел и Трейс Боудин — он был в куртке из меха ламы и лихо заломленной набок широкополой шляпе. Казалось, Трейс тоже был на взводе. Но, когда он подошел к Биллу и пожал ему руку, в его глазах было удивительное, подчеркнутое спокойствие.

Он бросает вызов, подумала Франческа. Зачем только она согласилась устроить этот ужин?! Надо было все это предвидеть.

Едва успела Карлотта снять пальто, как Трейс — щегольский шерстяной костюм придавал ему вид человека из Голливуда — пошел к телефону. Потом, когда были выпиты коктейли и съеден гусиный паштет, он снова пошел звонить. Едва подали компот, как раздался звонок, попросили Трейса.

— Извините, неотложные дела, — произнес он и направился к выходу.

— Какие еще могут быть дела на Рождество? — удивилась Франческа.

— Дела, всегда дела, — парировал Боудин.

— А что за дела? — спросил Билл как можно более вежливым тоном.

— Прибыли два фургона сигарет — «Лаки страйк», «Честерфилд», и «Пэлл Мэлл». Пойди достань сейчас такие сигареты! Подумать только, табак, завернутый в тонюсенькую бумажку, а сколько можно заработать!

Карлотта выбежала из-за стола и через пару минут вернулась в столовую в жакете с серебряными блестками — рождественском подарке Трейса.

— Я поеду с тобой, — произнесла Карлотта.

— Отлично. Я надеялся, что ты мне поможешь.

— Карлотта! А как же рождественский ужин? — пыталась возразить Франческа.

— Что поделаешь… Поужинайте вдвоем с Биллом, а завтра все вместе доедим то, что останется.

— Какие сигареты предпочитаешь, Шеридан? — спросил Боудин. — «Кэмел»? Я принесу тебе завтра пару блоков. Пусть это будет мой рождественский подарок.

— Спасибо, не стоит. С меня вполне хватает «Вингз». Пусть лучше «Кэмел» достанется нашим ребятам на фронте.

— Кому? Этим сосункам? Нет уж, пусть они и курят «Вингз»!

Не успел Боудин закончить свою реплику, как Билл отвесил ему пощечину. Это был совсем не сильный удар, скорее, символический, но все стало на свои места. Боудин резко сунул руку в карман — что пришло ему на ум? Но потом передумал. Он подмигнул и процедил:

— Каждый человек вправе оставаться при своем мнении, не так ли?

Когда они ушли, Билл обнял Франческу, пытаясь успокоить ее.

— Послушай, а что, если мы выбросим все эти яства в помойное ведро и поищем какую-нибудь нормальную еду?

— Я не против. Пойдем куда-нибудь поедим. Но зачем добро переводить? Лучше сложим все это в пакет и отнесем туда, где есть голодные. Мало ли пунктов по бесплатной кормежке бедных? Только не будем говорить, что все это купил Трейс Боудин.

Билл рассмеялся: Франческа была в своем репертуаре!